Ее бог

Атанасия сидит и думает, что нечисти не бывает. В ответ она слышит голоса своих подруг о том, что они знают, как призвать самого хитрого и страшного демона. От этого становится смешно. До того момента, как они не начинают тянуть ее за собой в темную комнату, закрывать окна плотными шторами и раскладывать вещи. Атанасия знает, что они боятся напрасно, поэтому в открытую насмехается над их испуганными лицами, когда произносит заклинание. Делает это из чистого любопытства: в свое время чуть не утонула из-за отца и им же чуть не была убита. Теперь она мало чего боится, а демоны, которых не бывает, вообще в этот короткий список не входят. Она читает слова, повторяет их три раза и гасит свечи. Ничего не происходит и Атанасия в очередной раз говорит девочкам, что нечисти нет. Они только разводят руками и тихо переговариваются, когда распахивают шторы: им понравилось бояться всем вместе. Атанасия над этим в очередной раз насмехается. Теперь уже про себя, чтобы не испортить впечатление о вечере. Насмехается, и не замечает небольшой тени за собой. Да и, если бы заметила, все равно бы не придала значения: повторяет себе, что нечисти не бывает. Атанасия сидит и думает, что нечисти не бывает. Молится на это. Но то, что это — ложное убеждение, она узнает утром, когда видит на своем балконе самого хитрого и страшного демона. Нет, ей не страшно. Эта неожиданность скорее была несколько неприятной, но не страшной. Атанасия снова и снова себе повторяет, что это просто разыгравшееся воображение. Демон в углу комнаты говорит, что у нее нет воображения, поэтому разыгрываться нечему. Она выдыхает и просит его помолчать, но он только хмыкает и рисует на бумаге розы. Использует кровь вместо краски, а изрезанные стебли представляет венами. Тоже изрезанными. Когда девочка спрашивает, что он там делает, он спрашивает в ответ, любит ли она розы. Атанасия не отвечает. Не имеет привычки отвечать галлюцинациям. Но розы она любит. Потом снова сидит на диване и повторяет себе, как молитву: нечисти не существует. Слова наливаются тяжестью и топят принцессу в ее же жизни. А ее собственный демон ходит по ее комнате и берет ее шоколад с ее тумбочек. Атанасия гуляет по саду. Нечисти не существует. А потом видит, как этот самый страшный демон начинает говорить ей гадости, спотыкается и падает. И хнычет, что разбил коленку. Атанасия звонко смеётся и говорит, что небеса отомстили за нее, но все равно опускается на колени рядом и осторожно дует на ранку, чтобы не щипало. Нечисти не существует. Эта фраза становится заменой привычного «о боже». Нечисти не существует. Именно поэтому принцесса смотрит в алые глаза демона, и со злостью говорит ему, что он уродлив. Сама же при этом аккуратно наливает ему чай и кладет туда четыре ложки сахара. Знает, что ему нравится сладкое. Знает, что обычно пьет четыре. Уже не спрашивает. Он в ответ на ее колкости лишь хмыкает и снова рисует розы. Только теперь его холстом является вовсе не бумага, а ее руки. Она бурчит и спрашивает, что он делает. Он вместо краски снова использует кровь, а вместо стеблей изображает вены. Или, точнее, старается их не перерезать. Демон, всё-таки. Атанасия смотрит на растекающийся рисунок на своем запястье и говорит, что таких роз не существует. Нечисти тоже не существует. Ее личный демон только спрашивает ее, хочет ли она их увидеть. Принцесса фыркает и закрывает тему. Не хочет. Демон удовлетворённо мешает ложечкой нерастворившийся сахар и запивает сладким чаем сладкий шоколад. Хочет, чтобы жизнь у него была такая же (сладкая), но опять слышит от девочки уже давно ставшее привычным «нечисти не существует» и позволяет ей заплетать себе косички. Однажды она его спрашивает, почему его называют самым страшным и хитрым демоном. В ответ он лишь сияет алыми глазами. «Не боишься?» «Нечисти не существует.» «Я убил больше, чем одного.» «Нечисти не существует.» Демон хмыкает и довольно зевает. Она смотрит на него с неприкрытым отвращением, но все равно обрабатывает царапины на щеке и подбородке и просит быть осторожнее. Потому что если он ещё раз упадет, то от него живого места не останется. Он говорит, что он никогда не был живым. Она отвечает, что знает. Потому что нечисти не существует. Он ходит за ней хвостиком, и она едва выдерживает это. Недовольно закатывает глаза, кричит на него, чтобы он отстал и терпит его прикосновения. А он в ответ просит заварить чай (потому что её чай самый вкусный) и дать шоколад. Она снова недовольно кричит на него, что он же демон, он может сам себе все это взять, но снова кладет четыре ложечки в кружку и заливает кипятком чай. А ещё открывает какие-то ящички и говорит, что нечисти не существует. Он на это лишь благодарит и с упоением жуёт сладкое. А она просит не забывать подуть, иначе он может обжечься. И снова кидает на него недовольный взгляд. Нечисти не существует. Она повторяет это теперь вместо «доброе утро». Смотрит на своего собственного демона и шикает. Говорит, что терпеть его не может, но снова и снова дует на его чертовы раны, потому что он ноет. Потому что щиплет. Он ей дарит цветы. Розы. Те, которые растут у нее же в саду. Она ругается на него, повторяет, что нечисти не существует и ставит розы в вазу. А потом снова дует на царапины от шипов. Говорит, что ненавидит его. И кладет четыре ложечки сахара. И уже тянется к шоколаду с верхних полок, но не достаёт. Он все это знает, поэтому дотягивается сам и снова спрашивает, глядя на нее сверху вниз и держа коробку со сладким. «Я самый страшный и хитрый демон. Не боишься?» Атанасия смотрит на него и про себя повторяет, что нечисти не бывает, черт тебя возьми, нечисти нет! «Не боюсь.» Она снова заливает чай и ждёт, пока демон поставит коробку со сладким на стол. Но он, почему-то, не ставит. Только подходит сзади и упирается подбородком в ее плечо. Слышит снова то, что она его ненавидит и что он самый отвратительный из всех. Но никакого сопротивления не чувствует. Поэтому, наконец-то, обходит, ставит шоколад на его обычное место и садится на стул. Принцесса садится напротив него. Закатывает глаза. «У нас, в Обелии, людей больше, чем ты можешь сосчитать. Почему из всех этих людей ты ходишь только за мной?» «Ну, потому что это ты меня вызвала?» «Ах да, точно. Как я могла забыть, что другие девочки слишком боялись того, что вылезет из магической печати.» «Ну-ну, не бурчи!» «Знаешь, порой я хочу вернуться туда назад и тоже испугаться.» Он осторожно отпивает. Не хочет обжечься, но уже обжёгся об ее слова. Она снова смотрит на него и берет его шоколад. А потом вздрагивает и думает, что это ее шоколад. Да. Точно. Ее. Но ничего не говорит. Ее демон снова рисует несуществующие розы. На столе, рассыпавшимся сахаром. Он демон, поэтому розы похожи на куски мяса. Он хочет снова раскрасить это кровью, но боится, что по стеклу все это поплывет, поэтому довольствуется сахаром. Атанасия смотрит на это и тихо просит его исчезнуть из ее жизни. Он смотрит на нее и улыбается своей чарующей улыбкой. Только на принцессу чары, увы, не действуют. Поэтому приходится в ответ тихо бросить: «А скучать не будешь?» Нечисти не существует. «Нет. Буду только рада.» Он молча допивает чай и смахивает сахар на пол. Роз на столе больше нет. И демон выходит. Почему-то, как нормальный человек, через дверь. Даже не хлопает. Тихо прикрывает до щелчка. Тоже едва слышного. Но лучше бы хлопнул. Вместе с ним что-то пропадает из нее самой. И она пытается вспомнить, когда же это она его призвала. Не выходит. Слишком давно. Почему-то, все ее тело порывается подняться и выглянуть в коридор. Может, ещё сказать, что он ужасен и попросить быть осторожнее, а то у него только зажили царапины на щеках от последнего падения. Атанасия удерживает себя и молча осматривает комнату. В вазе стоят розы. Она уверена, что с его кровью на шипах. Подходит и гладит кроваво-багряные лепестки, понимая, что они и правда немного похожи на куски мяса, только вот кровью не истекают. И стебли у них — вены с шипами. Хочется их изломать и выкинуть. Потому что нечисти не бывает. Потому что она ненавидит демонов (одного конкретного). Да даже без причины! Атанасия садится на диван и чувствует, что что-то не то. Что-то не так. По привычке сыплет четыре ложки сахара и даже не замечает этого. Шоколад достать не может, потому что слишком низкая. Средства оказания первой помощи теперь валяются без дела, потому что принцесса аккуратная, и это не она спотыкается о свои же ноги, разбивая колени, локти и лицо в кровь. И правда становится одиноко, поэтому она его тихонечко зовёт. «Демон?» Но в ответ тишина. Она давно уже его прогнала и надеется, что он ее не забыл. А потом одергивает себя. Ей все равно. Она рада, что он ушел. Да и вообще, нечисти не существует. Эта фраза уже надоедает, но кого это волнует. Это правда. Она идёт в темную комнату и захлопывает шторы. Зажигает свечи, расставляет нужные вещи и пытается вспомнить слова. Вместо нужного заклинания почему-то шепчет слова извинений и просит вернуться. А ещё называет его нечистью. Ничего не происходит, и на ее сердце что-то оседает. Хочется плакать, и принцесса уже не сдерживается. Слезы бегут солёными дорожками и разъедают кожу щек. Она шепчет. «Демон, демон, демон…» Она называет его самым страшным и хитрым. Но слова заклинаний не вспоминаются. Она закрывает лицо руками и произносит, что ненавидит его сильнее всего на свете. А ещё обещает делать ему чай со вкусом вишни. Знает, что он любит вишню. Но в чертовой комнате все так же темно и тихо. Она вытирает последние слезы и тушит свечи, горько вздыхая. Снова убирает вещи, распахивает шторы и снова не замечает тень. Теперь, если бы заметила, то счастливо бы вскрикнула. Она сидит на диване и улыбается. Едко, но красиво. И ещё думает, что нечести, черт возьми, не существует. На улице рассвет, а перед ней стоит знакомый высокий демон с черными волосами и алыми глазами. А ещё он рисует розы кровью. Снова на бумаге, не хочет пока что на руках. Он ходит по ее комнате, собирает ее шоколад с ее тумбочек. И спотыкается об одну из них, больно ударяясь ногой. Атанасия снова ему говорит, что он самый отвратительный демон, но все равно подходит и проверяет, чтобы крови не было. А потом прижимает свои холодные руки к кипящей адским пламенем коже. Вспоминает забытые ощущения, и со смехом благодарит небеса, которые за нее мстят. Она держит обещания и кладет в чайник ягоды вишни. И листья тоже, чтобы сварились. Четыре ложки сахара теперь норма, как и черные волосы, заплетённые в косы. Она говорит ему, что нечисти не бывает. Он улыбается и дремлет на ее коленях, пока она обрабатывает ему висок (снова упал и ударился головой о какой-то угол). А потом проходит совсем немного времени и он снова дарит ей розы. Снова из ее сада. Снова такие, у которых лепестки похожи на куски мяса, а стебли — на вены. Он рассказывает ей истории о том, как убивал людей, а она все внимательно слушает и скрывает улыбки за чашкой. «Я самый хитрый и страшный демон. Ты точно не боишься?» Нечисти не существует. «Честно сказать? Ни капельки.»