***
— Куда ты пропал? Я вернулся через час, тебя не было, трубку не брал. Ты где, придурок? — в первую очередь Антон слушает голосовое сообщение от Бортника, пока идёт домой. Пешая прогулка займёт у него минимум полчаса, поэтому он начинает разгребать последствия своей глупости уже сейчас. В книге пропущенных вызовов 17 от Бортника и 1 от дедушки. — Меня спалил Арсений. Это пиздец, Лёв. Я спал у него дома. Ничего не помню. И ещё я заблевал его тачку. Он мне в жизни свой любимый лансер не простит… Я в такой пизде, Лёв, — отправляет ответное голосовое Шастун. Бортник пока не в сети, и неудивительно, время — шесть утра. Антона тошнит, и он хочет спать. И согреться. На улице ужасно холодно в такую рань. От его куртки неприятно пахнет, хотя видно, что с неё пытались оттереть следы рвоты при помощи щетки, но кое-где разводы остались, их исправит лишь стирка. Блять, Арсений ещё и чистил его куртку… И Антон ушёл в его футболке. Парень злится на самого себя, и это чувство медленно съедает изнутри. В сообщениях висит «+1» от дедушки. Зайдя в переписку, Антон видит сообщение, которое он не отсылал. Я Дедушка, я останусь на ночь у друга, не волнуйся. Дедушка. Лёве привет. Хорошо, внук, развлекайся. Антон не мог в это время написать дедушке смс, он был не в состоянии. Значит, Арсений сделал это за него?.. Или же Лёва, пока ещё был рядом?.. Шастун не помнит, где и с кем находился во время, когда было отправлено сообщение. Что же, будет весьма странно появиться на пороге дома в шесть утра и с похмелья, дедушка ведь не знает, что он пил… Ко всему прочему его штанина в районе бедра выделялась тёмно-бурым пятном крови и скрыть это будет слишком сложно. Дедушка может увидеть это, если выйдет встречать его, когда услышит шум в прихожей, а слух у него удивительно чуткий. А ведь дедушка уже точно не спит, он всегда встаёт рано. Нужно думать, как быть. Ко всем прочим неприятностям, от парня всё ещё пахнет не слишком приятно, отдаёт водкой и ещё парой неприятных оттенков. Вздохнув, он решается набрать Бортника, стараясь предпринять последнюю попытку по спасению себя любимого. — Ты ошалел? — сонно протягивает в трубку Лёва, которого разбудил столь ранний вызов. — Ты где? — тут же добавляет он, осознав, что ему позвонил Антон, которого он потерял с вечера. — Я могу прийти к тебе? Мне нужно принять душ. Домой пойти не могу. Послушай голосовое, станет понятнее, — Бортник просто дышит в трубку пару секунд и молчит. Антон уж думает, что всё-таки придётся пробираться домой, и дедушка наверняка спалит, что он с похмелья. Не хочется, чтоб он лишний раз волновался, парень и так чувствует себя вечно виноватым перед ним… — Ладно, пригоняй, жду. Расскажешь всё подробнее, — Антон расслабленно выдыхает. — Спасибо, Лёв. Буду через пятнадцать минут. Сев на маршрутку, парень проезжает несколько остановок. Он едет стоя, хотя свободных мест достаточно. Благо, его куртка достаточно длинная и прикрывает большую часть кровавого пятна. Пассажиры не обращают на него внимания. — Да, ты точно не первой свежести, — морщится Бортник, осматривая измученного по внешнему виду одноклассника. — Чувствую себя так же, — тихо отзывается Антон, морщась от головной боли. — Верю. Арсений… он пытался убить тебя? Или всё прошло цивильно? — юноша разувается на пороге, берётся за молнию куртки, но вовремя одёргивает себя и оставляет предмет гардероба. — Он… был злой. И отчитал за неподобающее поведение. И сказал, что больше не хочет меня видеть, — грустно хмыкнул подросток. — Я хочу в душ, — добавляет он тут же, обернувшись на Бортника, давая понять, что не готов обсуждать это сейчас, в половину седьмого утра, в таком состоянии. — Ты знаешь, где он, — проглотив слова о том, что ему жаль, произносит Бортник, махнув рукой вглубь коридора. — Куртку не снимешь? — удивлённо повёл бровью друг. — Нет, заодно немного застираю её, на ней остатки блевотины, — картинно скривился Шастун, скрывая за этими словами истинную причину. — Понял. Ладно, вали уже, пока мама тебя такого красивого не увидела. Я положил на стиралку сменную футболку и полотенце, — комментирует Бортник, убирая руки в карманы и вальяжно привалившись спиной к дверному проёму. — Спасибо. И… мне нужны твои штаны. Любые, Лёв. Мои грязные, — Антон отлично врёт, когда ему это нужно. Парень находит это весьма тревожным. Когда он стал таким?.. Хороший ведь был мальчик. Пока жизнь не свернула не туда. — Ладно, сейчас что-нибудь поищу, — Антон кивает головой и заходит в ванную, дверь не запирает. Стягивает с себя одежду, не желая больше в ней находиться. На нём всё ещё футболка Арсения, и от неё хочется избавиться как можно скорее, она будто жжёт. Нужно будет обязательно вернуть её… Парень, сняв с себя одежду, бросает её в рюкзак, чтоб постирать дома. Юноша не смотрит на себя в зеркало, молча залезает в душ и закрывает дверцу. Вода, стекая по телу, окрашивается в светло-розовый из-за запёкшейся корки крови, которая застыла на коже бедра, и теперь под воздействием холодной воды смывалась. Антон смотрит на кожу в этом месте с сожалением. Ему искренне жаль, что он снова сделал это. Но в тот момент без этого не получилось справиться со стрессовой ситуацией. Порезы выглядят плохо и нездорово. Они будут долго заживать, Антон уверен в этом. Пора прекращать резать бедро, он давно твердит себе это и снова наступает на те же грабли. Страшно, если начнётся инфекция, он не сможет объяснить врачу, откуда у него эти порезы. Юноша изучающе ведёт взглядом вдоль своего живота и рук, стараясь найти новое более удачное место для будущих самоповреждений, ведь он уверен, остановиться в ближайшее время не сможет. От увлекательного занятия его отвлекает стук в дверь. — Вот эти длинные, тебе подойдут, я их всегда подкатываю дофига раз… Отличная задница, Шастун, — смеётся друг, беззастенчиво бросив взгляд на парня, который повернулся к нему спиной, стоя за стеклянной дверью душевой. Пара почти не было, ведь вода была умеренно тёплой, иначе бы порезы разошлись от распаривания. — Лёва, — рыкнул Шастун, бросив злой взгляд через плечо. — Что? Я ничего плохого не сказал, — смеётся собеседник и, отвернувшись, бросает штаны на стиралку. — Всё, ухожу, — прокомментировал он, направляясь обратно на выход. — Дурак, — закатил глаза Шастун. Бортник — ходячий прикол. После душа парень вынимает из рюкзака бинт и баночку перекиси, которые по привычке всё ещё продолжал таскать в отдельном кармашке, где у нормальных людей лежит обычно канцелярия или перекус. Аккуратно обработав каждую новую рану, он недовольно кривит губы, рассматривая неровные края порезов. Новое лезвие отлично вспороло нежную кожу, Антон бы даже сказал — безжалостно. Если бы он с той же силой давил на свой канцелярский нож, повреждения были бы менее существенными. С особой бережностью обмотав бедро бинтом в десяток с лишним слоёв, он берёт шмотки Бортника и примеряет на себя. Штаны и вправду оказываются достаточно длинными на его высокий рост, причём сидят тоже неплохо, словно взятые не из чужого гардероба. Это были классические чёрные карго с железными двадцатисантиметровыми застёжками с внешней стороны каждой штанины внизу. Также Бортник заботливо положил рядом чёрный ремень со вставленными с интервалом в два сантиметра от начала до конца изделия металлическими кольцами. Ремень надёжно зафиксировал штаны на поясе, без него они безбожно болтались бы на слишком худом подростке. Футболка была обыкновенного болотного цвета без принтов, но с двумя чёрными полосками, пролегающими от шеи к коротким рукавам. Антон почувствовал себя намного лучше после освежающего душа, да и надеть чистую одежду было приятно. Юноша выходит из комнаты и проходит на кухню, где уже закипает чайник. — Зелёный чай с одной ложкой сахара? — обернувшись на него через плечо, спрашивает Бортник. — Да, — коротко улыбнулся парень. Приятно, что друг помнит его вкусы. Юноша садится на край углового диванчика. — Как ты себя чувствуешь? — осторожно интересуется Лёва, потянувшись в навесной шкафчик и вынимая из него небольшую квадратную коробку с конфетами, которую кладёт на стол. Антон, подцепив пальцами сладость, кладет её на язык и, прикрыв глаза, запрокидывает голову, соприкасаясь затылком со стеной позади. Он чувствует себя как выжатый до последней капли лимон. — Честно? Как человек, который всё испортил и не знает, что с этим делать, — убрав конфету за щёку, говорит Антон, приоткрыв глаза и рассматривая люстру на потолке. — А ещё меня мутит с ночи, и я засыпаю на ходу, — констатирует он, вздыхая. — Это ещё не конец света. Хотя то, что ты заблевал ему лансер — это, конечно, косяк… Он свою машину любит, это видно. Ни разу не видел её грязной, всегда как с автомойки. Денег на её обслуживание тоже не жалеет, наверное, — Антону хочется стыдливо закрыть ладонями лицо и захныкать. Бортник прав, Арсений обожает свой лансер, наверняка долго копил на него со своей зарплатой штатного учителя… Пиздец, как стыдно за свой поступок. А вот Антон его и раньше бесил, а теперь уж и подавно… — Не загоняйся. Он точно оттает рано или поздно… По-моему, в поездке вы общались мило, сидели в автобусе вместе всю дорогу даже, — припоминает ему Бортник, садясь напротив и пододвигая другу чашку со свежезаваренным чаем. — Да нет, там я тоже налажал много… Думаю, он был рад избавиться от моей компании, — грустно усмехнулся Антон, вспоминая, как учитель отчитывал его за курение. — Пора уже смириться с тем, что он меня ненавидит, и как-то жить эту жизнь, — констатирует он, сложив руки на столе и уронив на них голову. Он устал. — Нет! Ты чё, не говори так. Ты не должен отчаиваться. За своё счастье бороться надо, — неожиданно воодушевлённо заявляет Лёва. — Мы всё исправим, — твёрдо заверяет он. — И пей чай, тебе на пользу пойдёт. А потом поспишь у меня, — Антон выжато улыбается. Таким Бортника он видел редко. Обычно парень много шутит и ведёт себя несерьёзно. А тут вдруг выдаёт такое… — Ты серьёзно сейчас? — уточняет Антон, подняв взгляд на собеседника. — Да! Антон, ты ведь сам сказал, что любишь его. Он тебя счастливым делает. Это ведь очень важно, — Антон грустно улыбается. Пока Арсений делает его лишь несчастным. Но парень сам виноват… — Я хочу, чтоб ты чаще улыбался. Таким ты меня расстраиваешь, — Шастун виновато пожал плечами и сделал глоток горячего чая. — Спасибо за поддержку. Ты ведь знаешь, что ты лучший, да?.. — Бортник коротко рассмеялся и отвёл взгляд. — Подлиза, — заключил он. — Знаю, — добавил тут же. — Есть хочешь? — Антон мотнул головой из стороны в сторону. — Меня стошнит, — решает он, прислушавшись к организму. — Хорошо, тогда пей и пойдём досыпать это утро, — решает друг. — Кстати, это ты вчера смс дедушке написал с моего телефона? — уточняет юноша, вспоминая об этом. — Да. Решил, что домой тебе в таком состоянии нельзя. Зря написал?.. — Нет. Хорошо, что написал. Спасибо, — Антон благодарно улыбнулся и снова примкнул губами к чашке. Чай согревал. Спустя десять минут они уходят в комнату Бортника, не встретив никого из членов семьи. У Лёвы обыкновенная холостяцкая комната типичного одиннадцатиклассника, Антону здесь нравится бывать. Плакаты известных рок-групп украшают периметр стен. На столе небольшой бардак, состоящий из невынесенных вовремя кружек, фантиков и оберток от сладостей и снеков, рядом с ними какие-то тетради и листы, разбросанные в хаотичном порядке. На стуле бережно стоит гитара, на которой юноша на днях менял струны на новые. Черный чехол из-под музыкального инструмента выглядывал из-за шкафа с одеждой. Бортник привычно заваливается в обычную односпальную кровать, пододвигается к стене, приподнимает одеяло и, поиграв бровями, хлопает по месту рядом с собой. Антон картинно закатывает глаза, и всё же следом улыбка касается его губ. — Я в одежде посплю, ты не против? — спрашивает он, присаживаясь на край кровати. — Да мне похуй, как тебе удобно, — Антон устраивается рядом, забирается под одеяло и тесно прижимается к однокласснику, ведь кровать не резиновая и только так обоим хватает места. Лёва молча закидывает сверху руку и обнимает его поперёк живота. Этот жест почему-то сразу успокаивает. Антон устало прикрывает глаза и постепенно расслабляется. Они засыпают почти сразу.***
Ближе к обеду парни выползают из уютной постели. — Извините, что я без приглашения, — неловко улыбается Антон, встретившись с мамой Лёвы, когда вышел из комнаты. — Ну что ты, Антош, мы всегда тебе рады, — мягко улыбнулась она, легонько потрепав его по плечу, когда проходила мимо. — Лёва, покорми Антона, — наставляет она сына, проходя мимо парней, явно собираясь куда-то. — Хорошо, — отзывается Лёва. — Будто я сам не допёр бы, — закатил он глаза, говоря уже шёпотом. — Будешь суп? Гречневый, — Антон, пройдя на кухню, падает на край диванчика и устраивает потягушки всем телом. — Ага, — отзывается он, зевая. — Антон! — радостно верещит младшая сестра, забегая на кухню в белой пижаме в розовый горошек. Она явно проснулась недавно. У Бортников, видимо, в крови спать до обеда. — Привет, — улыбается ей Антон, легко подхватывая на руки и сажая к себе на колени. Забыв о свежих порезах, он молча проглатывает ком, вставший поперёк горла, когда его всего мурашит от волны боли, которую он терпит. Перенеся вес ребенка на здоровую ногу, он натянуто улыбается, скрывая боль. — Как твои дела? — спрашивает он ласково, сюсюкаясь с мелкой. — Супер, — заверяет она его, воруя конфеты со стола. — Сначала суп, конфеты — на место, — строго произносит Лёва, активируя режим старшего брата, на что малая недовольно дует губки и кладёт конфету обратно в коробку. У Бортников в семье Антону было уютно и впервые за долгое время спокойно. Как будто внешнего мира не существует и так будет всегда.***
— Привет, милая, — девушка открывает дверь, услышав звонок, и Арсений стоит на пороге, держа в руках букет нежных бело-розовых цветов. — Дурак, заче-е-ем, — умилённым голосом тянет она, смеясь. — Привет, — приняв букет, она целует мужчину в подставленную бритую щёку и долго обнимает за шею. — Потому что я люблю тебя? — отвечает он вопросительной интонацией, прижимая к себе девушку, которая была несильно ниже него ростом. — Дурачина ты, Попов, вот что, — фыркнула она, отойдя в сторону и поманив его к себе рукой. — Заходи скорее, не стой на пороге, — Арсений делает шаг в прихожую, снимает обувь и верхнюю одежду. — Артём спит? — спрашивает он, проходя вглубь ставшей почти родной квартиры. — Да, его невозможно разбудить в выходной раньше десяти, — посмеиваясь, качает головой шатенка, проходя на кухню. Положив цветы на стол, она вынимает из кухонного шкафчика большую вазу и подносит к крану, чтоб набрать воды. — Сюда дай, дурочка. Сама собралась это тащить? — отодвинув девушку в сторону, хмурится Арсений, окидывая выразительным взглядом её большой живот. — Ты смотри на него, — цокнула языком она. — Я уже не могу в собственном доме вазу поднять? — наигранно возмутилась девушка. — Нет, Кира, не можешь, — фыркнул на неё Арсений, беря наполненную водой ёмкость и ставя на подоконник. Аккуратно разместив в вазе букет, он подходит к девушке и кладёт руки на её живот, оглаживая. — Как там наша малышка? — тепло улыбнулся он, с особой нежностью проводя ладонью по округлому животику. — Пиналась полвечера, не давала маме уснуть, — накрыв руки Арсения своими, улыбается Кира, опустив взгляд. — Хулиганка, вся в маму пошла, — тихо посмеивается мужчина. — Ты кушать будешь? — шёпотом спрашивает Кира, словно боясь побеспокоить нерождённую дочку. — Спрашиваешь ещё? Конечно, — отозвался Арсений. Он садится за стол, Кира ставит перед ним тарелку горячего борща, хлеб и тонко нарезанное сало, а сама садится напротив с чашкой чёрного чая с лимоном. — Как у тебя дела? — спрашивает она, наблюдая, как мужчина с удовольствием уминает приготовленную ею еду. — Не поверишь, какие приключения у меня были ночью, — Кира слегка хмурится, склоняет голову набок и вопросительно выгибает бровь. — Помнишь Антона? Который сдаёт ЕГЭ, — Кира, вспомнив, кивает. Арсений уже рассказывал об этом проблемном мальчишке. — Он снова нашёл метод вывести меня из себя, — и он детально пересказывает события прошедшей ночи. — Ну, его можно понять, кто в его возрасте не напивался? — Арсений закатывает глаза. — Какая ты понимающая, — фыркнул он недовольно. — Он малолетка, Кир. И нажрался один в парке. Что у него вообще в голове?.. Я не нанимался нянькой для пьяных подростков, — Кира тихо рассмеялась, а мужчина уставился на неё без толики веселья в глазах. — Ты каждый раз так бесишься с него, — всё громче смеётся девушка, прикрывая ладонью рот. — Ты же понимаешь, что он — вылитый ты в его возрасте? — вдруг заявляет она. Арсений удивлённо округляет глаза, затем хмурится и медленно опускает ложку обратно в тарелку с борщом. — Он так бесит тебя, потому что повторяет все твои ошибки, за которые тебе до сих пор стыдно, — и настолько точное попадание в цель озадачивает мужчину. Он даже не находит, что сказать. Он ведь и впрямь не осознавал этого. — Ты так думаешь? — всё же переспрашивает он. — Ну конечно! Ты ведь тоже сдавал экзамен по физике, когда вся школа отговаривала тебя, потому что знал её ты так себе. Ты был таким самонадеянным и гордым, вечно ходил такой важный… Я всё помню, Попов, я училась всего на год младше, и все сплетни про тебя я слышала, — Арсений молча сжимает зубы и задумчиво хмурится. Чёрт, а ведь эти слова не лишены смысла. — Константин Валерьевич так и не простил тебе, когда ты не сдал. И ты, кажется, даже заплакал, когда тебе озвучили, что ты не набрал даже минимум. И я помню, как ты напился до беспамятства и тебя стошнило на новое платье Анастасии Дмитриевны, которая нашла тебя в школьном дворе, ты напился с парнями коньяка между уроками, вы спрятались в школьном парке и думали, что вас не спалят, придурки. А платье она, кажется, привезла из Франции, очень дорогое, — Арсений почувствовал, что смущается, хотя давно не ощущал этой эмоции. — Хватит, — рыкнул он недовольно. — Ты не простил себя за эти поступки, поэтому и Антона не прощаешь. Мне так кажется… — мужчина качает головой из стороны в сторону. — Дело в нём, а не во мне, — отвечает он. — Уверен? — Арсений молча принимается дальше есть свой борщ. — Наверное, — наконец, спустя долгую паузу, отвечает он неопределённо. Артём, сонно потирая глаза, заходит на кухню в своей голубой пижаме и молча протягивает Арсению руку, чтоб тот пожал её. Попов, стараясь замаскировать свой смех под кашель, с важным видом отвечает на рукопожатие. — Мама, горячее молоко. Две ложки меда, — коротко отдаёт приказ на ходу засыпающий ребёнок, вскарабкиваясь на колени к мужчине и удобно устраиваясь. Арсений инстинктивно прижимает его к себе одной рукой, чтоб не свалился. Артём, отодвинув тарелку, где минутой ранее ещё был борщ, складывает перед собой руки и роняет на них голову. — А как же «пожалуйста»? — слегка щипает его за бок мужчина, посмеиваясь с ребёнка. — Пожалуйста, — сонно мычит Артём. — Как скажешь, сын, — улыбается Кира, ероша волосы мальчишки. — Опять до ночи мультики смотрел? — мягко журит его Попов, легонько щекоча, чтоб хоть немного оживился. — Да, — отзывается Артём, запрокидывая голову назад и глядя снизу вверх на Арсения, который, склонив голову, смотрит на него в ответ. — Пойдём умываться? И зубы чистить, — Артём, вздохнув, кивает головой, выдаёт короткое «Ага» и сползает ногами вниз, проходит под столом, пригнув голову, преодолевая преграду, и оказывается посреди кухни. Арсений, усмехнувшись, встаёт из-за стола и идёт следом за ним.***
В понедельник Антон сбегает с биологии. Он так и не решается увидеть Арсения после выходных. Им осталось учиться последнюю неделю, потом — каникулы. Он не готов видеться с учителем, слишком мало времени прошло. Парень прогуливает урок в «Шоколаднице», где заказывает себе маленький десерт и чашку латте, и старается просто унять свои нервы, понимая, что Попов будет злиться. Он наверняка разочаруется в нём ещё больше, Антон ведь вызвался сдавать экзамен. Когда телефон, лежащий на столе экраном вверх, вдруг загорается от нового сообщения, парень замирает в своей позе, так и не поднеся чашку с напитком ко рту. Он догадывается, кто мог написать ему. Краш И как мне понимать твой прогул? Котёнок, ещё раз выкинешь такое — и я лишу тебя допуска к экзамену. Я серьёзно. Не зли меня ещё больше. Я Я всё ещё котёнок после всего, что было? Антон и сам не понимает, как решился написать это. Но вопрос и впрямь сильно волновал его. Почему-то это фирменное «Котёнок» создавало ощущение, что он был кем-то особенным для Арсения… Глупости, он всё это сам себе надумал. Попов просто издевается над ним, называя котёнком, и ничего больше. Но почему так важно, чтоб он не прекращал этого делать?.. Антон думает, что всё дело в этой иллюзии особенности. Парень хочет хотя бы думать, что он — единственный, кого мужчина так называет. Краш Что? Антон чувствует себя идиотом. Я Простите. Ничего. Краш Тебе нравится, когда я называю тебя котёнком? Антон краснеет. Он в ауте. Он не может ответить на этот вопрос, и «Да», и «Нет» будут звучать просто ужасно. Парень игнорирует это сообщение. Он не может ответить, он просто не в силах сделать этого. Потому что ответ — да. И лучше бы Арсению думать, что на самом деле нет.***
Антон каждый вечер обрабатывает порезы, даже покупает себе заживляющую мазь, за которую отдаёт половину всех своих карманных денег. Они затягиваются плохо и очень медленно. И каждый раз, глядя на них, он вспоминает Арсения Сергеевича. Он всё так же часто думает о биологе, а ещё о том, что в пятницу обязан прийти сначала на урок к нему, а затем ещё и на дополнительное занятие. Антон не знает, как это будет. Он чувствует ком волнения в животе каждый раз, когда думает о предстоящей пятнице. Он одновременно и хочет, и не хочет видеть учителя. Слишком мало времени прошло… Слишком стыдно. И его позорное сообщение про «я всё ещё котёнок?» каждый раз заставляет краснеть, когда он перечитывает их переписку. Ну не дурак ли?.. Дурак. Самый натуральный. Точнее, ненатуральный. Но дурак. Антон думает о том, что любить так, как он это делает — сильно, отчаянно, как в последний раз — глупо, даже, наверное, безумно. Эти чувства истощают его внутренние ресурсы с такой скоростью, что он буквально ощущает себя выжатым лимоном большую часть каждого нового дня. Просыпаться и засыпать с мыслью о голубых глазах учителя становится не просто привычкой, а настоящей зависимостью. Антон без мыслей об Арсении уже не чувствует себя полноценной личностью, и это заставляет его нервно покусывать губы и заламывать кисти рук. Он ужасно вымотан этими внутренними американскими горками.***
Антон напряжённо перебирает в пальцах карандаш и смотрит только на тетрадь перед собой, не решаясь поднять взгляд. Даже когда на доске появляются записи, он переписывает их из тетради Бортника, сидящего рядом, лишь бы случайно не пересечься с глазами учителя. Арсений Сергеевич, напротив, часто останавливает взгляд на Шастуне, заинтересованно наблюдая за его поведением. Он задумчиво перебирает в голове разговор с Кирой и всё никак не может понять, была ли она права, или же это всё притянуто за уши. Антон наступает на его грабли? Арсений не может простить себе ошибки молодости и потому не может принять эти недочёты в Антоне?.. Мальчишка — проекция его неудач в чистом виде?.. Биолог задумчиво качает головой из стороны в сторону и переводит взгляд на доску, где Кузнецова уже закончила решать задачу. — Молодец, садись, — комментирует он, быстро пробежавшись взглядом по формулам и ответу. Он в этой девочке не сомневается, она всегда делает всё правильно с первого раза. Но в своей постоянности она скучна. За ней неинтересно следить, в отличие от… — Антон, — Арсений переводит взгляд на подростка. Парень весь съёживается, ещё ниже опускает голову и не сразу выдавливает «Да?», не поднимая головы. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, — рыкнул учитель, слегка прищурив голубые глаза и чуть склонив голову набок. Шастун, громко ударив кончиком карандаша по парте, сжимает руку, которой держит его, в кулак и, сцепив зубы, медленно поднимает голову. Попов молча смотрит на него несколько секунд, словно показывая своё превосходство, глядя сверху вниз, и Антон, не выдержав, отводит взгляд в сторону. Хмыкнув, учитель произносит: — К доске, Шастун. Будешь отрабатывать свой прогул, — Лёва ободряюще улыбается соседу по парте и легонько ударяет его ладошкой по коленке под партой. — Всё хорошо будет, — ободряющим шёпотом произносит он. Всё хорошо. Антон получил двойку и вернулся обратно за парту. Ничего сверхъестественного не произошло.***
Бортник подбадривает одноклассника, стоя с ним в коридоре напротив кабинета биологии. Он карикатурно разглаживает воротник его рубашки и проводит ладонями по плечам, словно расправляя несуществующие складки. — Всё будет хорошо, мой мальчик, ты справишься, ты лучший, — делает он голос «заботливой мамочки», сюсюкаясь с Антоном, который закатывает глаза и усмехается. — Ты ему, главное, сразу покажи, что не боишься, держись уверенно, — наставляет Бортник, переходя на его волосы и поправляя их, пробирая через пальцы, как через расчёску, для чего приходится встать на носочки. — Ну мам, — подыгрывая, картинно мямлит Шастун, поддерживая дурашливую сценку. Димка, стоящий рядом с ними, комментирует ситуацию коротким «Придурки» и тихо смеётся. В руках подростка раскрытая книга, в которой он вычитывает нужный параграф, но наблюдать за друзьями намного интереснее, чем повторять выученный материал, и он, сдавшись, захлопывает учебник. — Ты у меня такой милый, такой красивый мальчик, — всё ещё сюсюкает Бортник, не замечая, что Арсений Сергеевич уже приближается к их компашке, ведь стоит к биологу спиной. Антон, заметив учителя, смущённо затыкается, перед этим было уже открыв рот, чтоб что-то ответить, и прячет взгляд. — Ну просто котёнок вылитый! — добавляет Бортник чуть громче, почесав мальчишку за ушком и под скулой. — Лёв, — смущённо выдавливает юноша, легонько оттолкнув от себя чужие руки, и взглядом показав, что сзади кто-то есть, чтоб обернулся, наконец. Арсений Сергеевич, услышавший последние фразы, ведёт бровью, останавливается, смотрит на Шастуна и беззвучно хмыкает. Его холодные чуть сощуренные голубые глаза пристально рассматривают Шастуна, который смущенно отводит взгляд и тушуется от такого внимания к себе. — Бортник, я не помню, чтоб приглашал вас на дополнительное занятие, — произносит вкрадчиво биолог, сверкнув голубыми глазами на притихших подростков. — А ты, котёнок, бегом в класс. Всех касается! — громче добавляет он, бросая взгляд на Диму и Иру, стоящих поодаль, возле окна. Лёва не знал о том, что котёнком его всегда называл Арсений Сергеевич, и, кажется, биологу не очень понравилось, что Бортник так обратился к Шастуну. Возможно, учитель подумал, что парень рассказал об этом прозвище?.. И Лёва теперь так прикалывается, припоминая его. Юноша надеется, что Арсений так не подумал. Будет совсем неловко объяснять, что это лишь случайность, и котёнком Антон всё ещё остаётся только для Арсения. Телефон загорается от сообщения. Лёва Ты это видел? Его взгляд. Он точно приревновал! Антон хмыкнул. Я Не говори глупостей. Лёва Это не был взгляд «дебилы». Это был взгляд «руки от него убери». — Шастун, телефон на стол, — делает ему замечание учитель, заметив, что юноша печатает что-то в телефоне. Антон не возмущается и не перечит, он вообще боится слово лишнее сказать, поэтому молча встаёт и относит телефон на край учительского стола. Когда он уже отходит обратно к парте, телефон, лежащий экраном вверх, загорается. Антон садится за пустую парту, ведь сегодня их всех рассадили на три ряда, чтоб никто не списывал, и замечает, как Арсений читает что-то в его телефоне, а потом, усмехнувшись, поднимает глаза на Шастуна. У парня спирает к чёрту дыхание. Что Лёва написал?.. Он не сможет сидеть нормально, пока не узнает. Биолог как назло ничего не говорит. У Антона сердце в груди начинает биться чаще. Он убьёт Бортника, как только узнает, что этот дурачок ещё додумался написать. Антон сидит как на иголках и совсем не концентрируется на листе с задачами, который учитель опускает перед каждым учеником для самостоятельного решения. — Я отойду на пять минут, надеюсь, вы не додумаетесь списывать друг у друга или искать решение в интернете, поскольку на ЕГЭ такого шанса точно не будет, — комментирует свой уход Арсений. Только он выходит за дверь, Антон нетерпеливо подрывается с места и бежит к телефону. Лёва Ладно, поговорим об этом потом. Может, вечером катку сыграем в хартст? Чур, я за охотника. Антон смеётся. Бортник придурок, так напугать его… — Ты чего? — спрашивает Дима, оторвав взгляд от задач. — Всё нормально? — добавляет он негромким шепотом, чтоб не отвлекать увлечённую учёбой Кузнецову, которая расписывает длинную цепочку решения задачи. — Да, всё окей, сорян, — извиняется за то, что отвлёк, Антон, и возвращается на место. — Фух… — одними губами произносит он беззвучно, облегчённо выдыхая. Арсений возвращается с картонным стаканчиком, из которого исходит пар. Зелёный чай, судя по ярлычку на верёвочке, который выглядывает из стакана. Антон, облизнув сухие губы, отводит взгляд от мужчины и смотрит в свой лист с условиями, стараясь решить задачу, но раз за разом формулы не подходят. — Что ты делаешь? — встав за его плечом, подсматривает за ходом решения учитель. — Это же бред полный, — Антон зло оборачивается на биолога и тут же возвращает взгляд к листку, жирно перечёркивая все записи, показывая этим своё «Ой, всё!». Арсений ставит стаканчик с чаем на край стола и склоняется над школьником, опираясь на вытянутую руку, которая расположилась аккурат с рукой Антона. Парень замирает и беззвучно сглатывает ком в горле. Слишком близко, ох, чёрт. Сердце начинает учащённо стучать в груди. — Во-первых, внимательнее прочти условие… — а дальше следует «во-вторых» и «в-третьих», Арсений начинает чуть ли не пересказывать подробную инструкцию по решению, действительно помогая, а не просто подстёбывая. Антон слушает его внимательно. Учитель начинает водить свободной рукой по листку, указывая на важные слова в условиях задачи и абстрактно прикидывая, на сколько предложений выйдет решение, ведя пальцами по чистым полям для записей. Шастун, намереваясь слегка подвинуть лист с задачей выше, чтоб обоим было удобнее, случайно делает это слишком резко, и край листа упирается в руку Арсения, которой он упирается в стол, от чего учитель рефлекторно дёргает ей в сторону, задевая стаканчик с чаем. Ёмкость ожидаемо переворачивается и горячая жидкость обжигает ноги Антона, который инстинктивно подскакивает на месте, отталкивая учителя руками в грудь, чтоб освободить себе место. Юноша, крепко сцепив зубы, старается не завыть в голос, потому что чай обжигает порезы сквозь джинсы и бинт. Он жмурит глаза, чувствуя, как в них появляется влага, и с силой впивается ногтями во внутренние стороны ладоней, оставляя следы-полумесяцы. Арсений окидывает его взглядом. — Прости, я не хотел. Больно? — Антон делает глубокий дрожащий вдох через нос, на выдохе открывает глаза. Ресницы намокли, но ни одна слеза с них не сорвалась. Его порезы болят не меньше, чем в момент, когда он наносил их неделю назад. — Нет, всё нормально, — врёт он, чувствуя, что ногтями продавил кожу до крови на правой руке, из-за чего прячет её за спину. Его вдохи и выдохи всё ещё дрожащие из-за боли, но он натягивает на губы улыбку, стараясь быть сильным. — Могу я выйти? — спрашивает он шёпотом, боясь, чтоб голос не надломился в момент речи. — Конечно, — кивает головой учитель, делая шаг в сторону и пропуская ученика пройти по узкому коридору между партами. Антон, бросив все силы на то, чтоб не хромать, почти выбегает из кабинета. Оказавшись за дверью, он приваливается спиной к стене, громко дышит через рот и беззвучно воет от боли, скатываясь по стене вниз и сжимая рукой бедро над порезами. Антон, собравшись с силами, рывком встаёт на ноги и отправляется в школьный туалет. Умывшись холодной водой, он немного приходит в себя. Закрывшись в одной из кабинок, он спускает джинсы и рассматривает мокрый бинт, где местами уже проступила свежая кровь. Аккуратно развязав повязку, придирчиво осматривает каждый порез, и из груди вырывается «Блять», когда он понимает, что рядом нет рюкзака, в котором лежит аптечка. Антон переворачивает бинт, который намок лишь с одной стороны, и перевязывает порезы снова, потому что больше ничего не может предпринять сейчас. Помыв руки в умывальнике, он смывает следы крови с них. Юноша возвращается в класс через пятнадцать минут, слегка хромая. Арсений провожает его внимательным взглядом сощуренных голубых глаз, пока Шастун идёт к парте. — Антон, останься, — просит он, когда звенит звонок. Парень, подняв голову, смотрит на учителя удивленным взглядом зеленых глаз. Взгляд Арсения Сергеевича, направленный на него, источает сосредоточенность и спокойствие. Парень, сглотнув ком в горле, бросает взгляд на Димку. Позов, едва заметно пожав плечами, сочувственно поджимает губы, а в его глазах буквально по строчкам читается: «У тебя нет выбора, братан». — Извините, я очень спешу, — врёт юноша, у которого в голове включается паника от этого «Останься», лишь бы молчание не затягивалось и дальше. Один на один с Арсением Сергеевичем? Нет уж, дураков нет!.. Надо срочно валить с тонущего корабля! Антон, как истинная крыса, сделает это любой ценой. — Очень опаздываю, — добавляет он, сгребая тетрадь и учебник в охапку и небрежно забрасывая в рюкзак. Димка, едва заметно закатив глаза, первым понимает, что план изначально был обречён на провал. Когда Шастун спешно протискивается в коридорчик между партами, стараясь пройти мимо учительского стола, биолог, даже не глядя на него, точно и крепко хватает за предплечье, не давая двинуться дальше. — Я сказал — останься, — чеканит он, переведя взгляд холодных голубых глаз на подростка, который громко сглотнул ком в горле, глядя на учителя. Венка на его шее запульсировала от сильного чувства нервозности, и парень вдруг почувствовал себя белым и пушистым зайчиком в цепкой хватке волка, который смотрит на него как на добычу. — Но я опаздываю, — мяукнул он без прежней уверенности. Арсений, обведя его взглядом сверху вниз, слегка сощурил глаза. — Куда? — у Антона глазки забегали по всему кабинету, ведь врать, когда тебя буквально держат под прицелом внимания, оказалось очень сложно. В голове не родилось ни одной правдивой легенды. — Играть с Бортником в хартстоун? Не думаю, что это срочно, — Шастун вздохнул, не зная, что ещё ему сделать, чтоб спасти свою шкуру. — Сядь, поговорим, — Дима, проходя мимо, не решается даже подбадривающе похлопать друга по плечу, ведь юноша находится под прицелом взгляда голубых глаз, но в глазах Позова отражается всё сочувствие этого мира, когда он проходит мимо него. Антон провожает друга взглядом, думая о том, что через пару мгновений останется один на один с человеком, который заставляет его испытывать больше чувств, чем он ощутил за всю свою жизнь до встречи с биологом. Ира уходит сразу же, не вникая в суть разговора между учителем и учеником, а Дима, помедлив, всё-таки идёт следом за ней, прикрыв за собой дверь. Антон опускает взгляд в пол, а потом нерешительно смотрит на учителя, сталкиваясь с ним взглядами. От этого внутри что-то холодеет, а вдоль позвоночника бегут мурашки, похожие на крошечные электрические разряды. Они остались вдвоём.