***
Антон осознаёт, что у него дома до сих пор лежит футболка Арсения Сергеевича. Это он выясняет, когда перебирает вещи в шкафу, наводя среди них порядок. Выходной он решил посвятить генеральной уборке. Вчерашний диалог на рассвете в машине не выходил из головы с самого пробуждения, а потому Шастуну требовалось занять себя хоть чем-то, и уборка показалась хорошим методом для отвлечения от лишних мыслей, но, даже начисто вытирая пыль под кроватью, юноша не мог перестать вспоминать минувший день. Арсений вчера молча привёз его домой, пожелал добрых снов и уехал, а Антон отправился в круглосуточное кафе и просидел до половины девятого утра, лазая в телефоне и поедая сладкие десерты, лишь бы дедушка не заподозрил, что ночевал он вовсе не у Лёвы. А затем парень вернулся в квартиру и проспал до обеда, оправдывая это тем, что младшая сестра Бортника всё утро плакала из-за зубной боли и брат повёз её к стоматологу, так как родители были на работе, а Антон вернулся домой пораньше, но совершенно не выспавшийся. Версия показалась дедушке убедительной, а юноша старался не корить себя за очередную ложь, но все равно весь день нервничал от этого. Футболка Арсения обнаружилась на верхней полке шкафа между его собственными вещами. Парень, сжимая белую ткань в ладонях, подносит её к лицу и медленно наполняет лёгкие её ароматом. Она всё ещё пахнет Арсением Сергеевичем — его дезодорантом и гелем для душа. Юноша, недолго думая, надевает её, желая укутаться в этот запах. Он думает о том, что раз биолог не припоминал ему насчёт этой вещи, то и возвращать её уже вовсе не обязательно. Ближе к вечеру его набирает Бортник по видеосвязи. — Хеллоу, — в приветственном жесте взмахнул рукой Антон, свободной рукой поправляя наушники. — Привет, малой, — отвечает Лёва, улыбнувшись. Шастун закатил глаза на «малого». Одноклассник сидит в кресле, закинув ноги на стол, и ест какие-то сухарики. Это был именно тот уровень невозмутимости, к которому стремился Шастун в общении с Поповым. — Какие планы на вечер? К нам приехали родственники вчера из Крыма, привезли домашнего вина пять литров, может продегустируем? — парень с характерным звуком облизывает пальцы и убирает в сторону пустую пачку из-под сухариков. — После прошлого движа я проснулся у Арсения Сергеевича, — припоминает ему Антон, качая головой. — Я не хочу опять… — Да мы ж не водку пить будем, а вино, говорю же. И немного. Не все пять литров уж точно, — убедительным тоном прибавляет Лёва. — Дима будет? — спрашивает Антон, задумчиво покусывая губу, не зная, решиться ли на эту авантюру или отказаться от предложения. — Нет, у него подготовка к ЕГЭ, — закатил глаза Бортник. — У него постоянно сплошная учеба, — добавил он обидчиво. — Он собирается поступать на врача, это нормально, — пожимает плечами Антон, оправдывая друга. — Ладно, короче, хватит выделываться, давай вино пить, — Шастун мнётся ещё пару минут, но наконец Бортнику удаётся убедить его в своей затее, и они договариваются встретиться рядом с гаражами, где обычно было безлюдно.***
Антон, шмыгнув носом, поправил на себе воротник тёплой куртки и спрятал руки в карманы. До декабря оставалось уже недолго, и это чувствовалось на все сто процентов. По вечерам температура уже несколько раз опускалась ниже нуля, но сейчас она была с небольшим плюсом, который не ощущался. Небо стремительно темнело, лишь луна бледно-белым пятном выделялась на его насыщенно-синем фоне. — Грей меня! — ещё с большого расстояния кричит Лёвчик, заметив силуэт друга, и бежит на него, а следом с разгону запрыгивает на парня, который пошатывается, с трудом удерживая вес лучшего друга. Парень бессовестно засунул обе руки ему за воротник. — О-о-о, хорошо, — тянет он, начиная тереться носом об щёку Антона, согревая и его. — Бортник бля! — не выдержав, рыкнул Шастун, отпуская парня, отчего тот приземлился на ноги и убрал от него ручонки, которые поспешил тут же спрятать в свои карманы, чтоб сохранить украденное тепло. Лёва стоит напротив и широко улыбается, полностью собой довольный. Антон, не выдержав, улыбается, глядя на этого большого ребёнка перед собой. — Я вино притащил, — сообщает он, опуская с одного плеча лямку рюкзака и перехватывая его руками. — Ахуеть, я в шоке, вот это поворот событий, к которому никто не был готов, — пересилив своё желание закатить глаза, с явным сарказмом отозвался Шаст. — Да-а, я люблю удивлять, — согласился Лёва, копошась в рюкзаке, и наконец вытянул из него двухлитровую пластиковую тару с напитком насыщенного рубинового цвета. — А закусь ты не взял? — удивлённо повёл бровью парень, когда ему в руки прилетела бутылка, и он инстинктивно прижал её к груди, как ребёнка. — Запомни, малыш мой сладенький и неопытный, вино лучше всего запивать вином, — с видом знатока, прошедшего через многое дерьмо в жизни, авторитетно заявил Лёвчик, вытянув вверх указательный палец. Антон, громко вздохнув, перевёл взгляд на бутылку. — Нас унесёт, — констатировал он, откручивая крышку. — Да и похуй, — резонно заметил вслух Бортник. Антон делает большой глоток. Напиток сладкий, он приятно согревает изнутри, и парень с удовольствием повторяет своё действие вновь. — Мне тоже дай, — тоном, каким обычно говорят обиженные дети, произносит Лёва, отбирая бутылку и прикладываясь губами к горлышку. — Как у тебя там с Арсением?.. — спрашивает он вдруг, чуть морщась от крепости алкоголя. — О-о, давай-ка я ещё выпью для начала, — вспоминая вечер накануне, решает парень, снова делая пару глотков. Он чувствует, как быстро реагирует его тело на алкоголь, как оно расслабляется, как говорить о личных вещах становится проще, и он блаженно прикрывает глаза на пару секунд, наслаждаясь этим чувством. — Я обещал Арсению не рассказывать некоторых подробностей, так что уж извини. Но, если по факту: вчера я был у него дома. Он сказал прийти и написать контрольные, потому что я завалил прошлые, — они садятся на какую-то самодельную лавку около ржавого гаража, который не открывали уже лет сто, и делают по глотку. Антон дышит на руки, согревая, а Бортник трёт замерзший нос. — Он был… выпившим. Не пьяным точно. Просто слегка выпившим. Пиво, ничего серьёзного. И затем, как я написал эти ебучие контрольные, мы поговорили на кухне. Он говорил мне такие вещи, которые я не ожидал от него услышать. Он был со мной… мягким, что ли. Даже нежным. Будто вовсе и не он там сидел со мной, а кто-то другой. Сказал, что я его должен ненавидеть за то, как он со мной обращается, а я рушу его представления о подростках. А потом… блять, это словами не описать конечно, — Антон, слегка дрожа от накативших эмоций, хватает из рук Бортника вино и пьёт залпом так много, сколько получается. Он с трудом подавляет рвотный рефлекс и часто дышит, оправляясь от такого количества алкоголя сразу. — Ля, дурачок, — вздохнул Бортник, второй раз в жизни наблюдая такое поведение Антона. — А потом он сделал так, — спустя паузу, произносит Антон и подаётся корпусом в сторону лучшего друга. Наклонившись к его уху, он жарко шепчет: — Котёнок. — Бля, — Лёва слегка дернулся от неожиданности и уставился на одноклассника широко раскрытыми глазами. — Он реально сделал именно так?! — Да! — воскликнул Антон, радуясь, что он не единственный эмоциональный идиот на этом свете, который так бурно реагирует на такое. — Ахуеть, у меня привстал, — задумчиво комментирует Лёва, бросив взгляд на свою ширинку. Антон засмеялся и одновременно произнёс «фу». — У меня вчера тоже, — добавил Шастун, решив быть полностью честным с лучшим другом. — Не осуждаю, — выгнув губы в обратной улыбке, решил Лёва и сделал ещё глоток. Спустя полчаса бутылка опустела больше, чем на половину. — Я думаю, Димка Позов гей, — закуривая сигарету, заявляет Бортник чуть пьяным голосом, откидываясь спиной назад, упираясь затылком в ржавую стену гаража. Антон ржёт. — Ты то же самое говорил в прошлую пьянку, — объясняет он свою реакцию, жестом показывая Бортнику, чтоб тот дал ему сигарету тоже. Прикурив у друга, он глубоко затягивается. — А, да?.. — задумчиво отзывается Лёва. — Ну значит я всё ещё не передумал, — пожал он плечами, усмехаясь. Антон улыбается. Ему рядом с Лёвой хорошо. Ему рядом с ним просто. Это не Арсений Сергеевич с его сложным, как минное, блять, поле, характером. Бортник был своим парнем, который в любой компании был в тему, вне зависимости от того, знаком он с этой компанией или нет. Они докуривают, снова пьют, хотя алкоголь идёт уже тяжелее, чем в начале. Оба ощущают, что опьянели, но не так сильно, как в прошлый раз. Максимум — их будет слегка шатать, когда они пойдут домой. — Как думаешь, у тебя с Арсением… получится? — Антон удивлённо оборачивается на Бортника, не ожидавший такого вопроса. Друг ведь сам читал целую лекцию о том, что за счастье надо бороться, что если хочешь — всё получится. — Вряд ли, — честно отзывается он, грустно усмехнувшись. Парень сидит, подавшись корпусом вперёд, и упирается локтями в бёдра, а руки потирает друг о друга, согревая замёрзшие пальцы. — Он сложный. И у него Кира. И Артём. И… — Антон осекается. — В общем, семья у него, — завершает мальчишка свою мысль. — Кира ведь не его жена, — хмурится задумчиво Лёва. — Да, но мне кажется, дети от него, — пожимает плечами юноша. — И вообще, где я, а где Арсений, — коротко рассмеялся он. — В смысле? — придвинувшись чуть ближе, переспрашивает друг, глядя серьёзным взглядом. — Ты его видел вообще? — хмыкнул парень. — Он самый красивый мужчина, какого я только встречал в своей жизни. И он умный. Обаятельный. Он крутой, понимаешь? Ездит на своём лансере, весь такой из себя, пьёт кофе в дорогих кофейнях каждое утро, пахнет дорогим одеколоном, носит брендовые шмотки… А я на его фоне уебан какой-то, получается, — без веселья смеётся Антон, всё ещё чувствуя на себе пристальный взгляд друга. Он поднимает голову, смотрит на Бортника и видит в его глазах что-то такое, от чего дурацкая неискренняя улыбка сходит с губ. В серо-голубых глазах не привычное веселье и не нейтральное безразличие, а строгость даже. — Ты серьёзно так считаешь? — поджимает губы собеседник. — Да?.. Да забей, я просто реалист, меня это давно не расстраивает… — и Антон затыкается, потому что ему не дают продолжать говорить. Бортник подаётся вперёд и мягко накрывает его губы своими. Шастун даже не сразу понимает это, а потому смотрит перед собой широко раскрытыми глазами, а на губах ощущает тепло чужих губ. Бортник целует его нежно, слегка прихватывая то нижнюю, то верхнюю губу, и Антон вдруг понимает, что происходит вообще. Он слабо отталкивает друга, упираясь ладошками ему в грудь, и смотрит удивлённо, вздёрнув брови. Его губы всё ещё приоткрыты, и он громко дышит, хватая кислород. Бортник смотрит на него молча пару секунд, затем вынимает из кармана сигареты, словно не было ничего, и закуривает. Сделав затяжку, он медленно выпускает дым, а Антон всё продолжает смотреть на него широко раскрытыми глазами и понять не может, какого вообще чёрта сейчас было. — Этот Арсений — полный мудак, уж не знаю, каким он бывает с тобой, но мне не нравится, как он влияет на тебя, мне не нравится, что рядом с ним ты чувствуешь себя хуже, хотя, на самом деле, ты намного лучше него. В сотни раз. Ты на его фоне — просто ангел, излучающий благословенный свет, Шаст. И ты нравишься мне, — Антон чувствует себя участником плохого пранка, словно их снимает скрытая камера, и всё это — очередной развод от Бортника, но Лёва серьёзен. — Лёв… — слетает с губ. Антон выглядит как выброшенный на улицу в ливень щенок. Он замёрз, и он растерян, и он хочет обратно туда, где ему было комфортно, где он был пару минут назад, где всё было легко, привычно и понятно. — Да ладно, Шаст, — хмыкнул парень, протягивая ему свою сигарету. Антон без замедлений берет её и глубоко затягивается, до кашля. — В тебя сложно не влюбиться, странно, что ты этого не видишь. И Арсений твой в тебя влюбится, вот увидишь. Сам начнёт за тобой бегать. Ты не загоняйся только, ладно?.. Я всё ещё хочу быть твоим лучшим другом, если ты не видишь во мне своего парня. И если тебе нужна будет моя поддержка, я всегда буду готов оказать её. Мы ведь всё ещё друзья? — спрашивает он, неловко потирая шею. Шастун тут же уверенно закивал головой. — Да, конечно да, — говорит он, хватаясь за предложение оставить между ними дружбу, как за спасательную соломинку. — Смешно будет, если в итоге из нас натуралом окажется только Позов, — неловкой шуткой разрезает повисшую тишину Антон. Бортник громко и искренне ржёт. Шастун тоже смеётся. Допивают вино они быстро, после случившегося оно идёт намного легче. Обоим хотелось хорошенько выпить. Пустую бутылку Антон выбрасывает в мусорный контейнер, и парни прогулочным шагом выдвигаются к ближайшей остановке, по дороге выкурив несколько сигарет подряд. — Лёв, а давно ты понял, что… ну… — жутко смущается Антон, и даже алкоголь, играющий в крови, не добавляет уверенности. — Что люблю тебя? — Бортнику эти разговоры даются намного легче. — Давно. Раньше думал, что это симпатия к тебе как к человеку, а потом понял, что в этом замешано больше чувств. Если с Арсением не сложится — приходи, утешу, — шутливая пошлая улыбка на губах Бортника говорила сама за себя о том, на что он намекнул. Антон покраснел и слабо ударил друга в плечо, на что тот тихо рассмеялся, затягиваясь сигаретой. — Кстати, губы у тебя классные, мягкие. И от вина сладкие. Я кайфанул, — Шастун, краснея, сглатывает несуществующий ком в горле и прокашливается. Лёва, довольный произведённым эффектом, улыбается широко, словно выиграл в лотерею. — Спасибо, — тихонько шепчет Антон на грани слышимости. Он не столь часто слышит комплименты в свой адрес, и ему искренне приятно, несмотря на неловкость ситуации. — Да пожалуйста, — пожал плечами Бортник. Сев на разные маршрутки, одноклассники разъезжаются по домам. Дедушка встречает его у порога, с томиком Бунина в руках. «Тёмные аллеи» — выхватывает взглядом название сборника рассказов Антон на светло-голубой обложке книги. Он давно намеревался прочесть эту книгу. — Привет, внук. Как погулял? — спрашивает он, наблюдая, как мальчишка стягивает с себя куртку и растирает замёрзшие руки. — Привет. Дед, вот честно скажу — мы с Лёвой вино пили, — говорит он с порога, чтоб не прятаться по углам в надежде, что его не спалят. Антон виновато пожимает плечами и вешает куртку на крючок. — Ну Слава Богу, ты нормальный, я уж думал, только и умеешь, что свою биологию зубрить, — Антон перевёл на дедушку удивлённый взгляд. — А вино какое пили?.. — с искренним интересом и без толики осуждения интересуется он. — Крымское… домашнее… сладкое очень, — всё ещё удивлённым тоном сообщает юноша, расшнуровывая ботинки и поочередно наступая себе на пятки, стягивая их без помощи рук. — О-о, давно я такого не пил. Последний раз в Ялте, лет десять назад. Твоя тётка его делала отменно, — Антон широко улыбнулся, наблюдая, как просветлело лицо дедушки от приятных сердцу воспоминаний о поездке в Крым. — Есть хочешь? — Хочу, — закивал головой парень, проходя на кухню. Дедушка хлопает его по плечу и идёт следом. — Тёть Нина заходила, передала вот тебе гостинцы, — указав на тарелку с домашним имбирным печеньем, рассказывает он. — А я вот гречи наварил с овощами и мясом… будешь? — Буду, конечно!***
Арсений с самого утра выглядит хмурым и даже слегка расстроенным. Антон отмечает это про себя, когда видит биолога утром перед началом уроков. Арсений Сергеевич о чем-то говорил в коридоре с Сергеем Борисовичем, и его хмурое выражение лица, закрытая поза и поджатые губы говорили о том, что разговор не из приятных. Юноша, проходя мимо, слегка замедлил шаг, надеясь выцепить хотя бы крошечную деталь их диалога, чтоб хотя бы понимать, в каком направлении строить свои догадки. — Им бы к ЕГЭ готовиться, а не по городам кататься, — строго произнёс Арсений и тяжело вздохнул, опуская до этого скрещенные на груди руки по швам. — Они тоже не роботы, пускай отдыхают, ещё полгода на подготовку, — привёл свой аргумент Сергей Борисович, беспечно пожав плечами. Антон с расстояния видел, как Арсения бесит эта простота их классного руководителя. — Здравствуйте, — поздоровался юноша, проходя в шаге от учителей. Арсений, привалившись плечом к стене, окинул парня долгим взглядом слегка прищуренных голубых глаз. «Я знаю, что ты подслушивал», — прочитал школьник в этом взгляде и сглотнул ком в горле. Наверняка он сам себе это надумал, но, тем не менее, поверил в это. — Привет, — отозвался классный руководитель, коротким взглядом окинув ученика. — Доброе утро, Шастун, — вдруг официозно отозвался биолог, и уголок его губ дрогнул в едва уловимой ухмылке. Антон почему-то слегка смутился и поспешил пройти мимо. О том, что учителя обсуждали предстоящую вторую экскурсию для одиннадцатиклассников, Антон и его одноклассники узнали двумя уроками позже, когда Сергей Борисович зашёл на пару минут в начале урока истории, чтоб объявить им эту новость. — Экскурсия в Санкт-Петербург с двумя ночёвками в отеле, выезд в субботу утром, возвращение в понедельник вечером, — Антон, удивлённый известием о том, что второй экскурсии всё же быть, несмотря на все слухи об её отмене, оборачивается на Диму, который пожимает плечами, давая этим понять, что и сам ничего не знал об этом, хотя он, вроде как, и общался с Сергеем Борисовичем больше всех из их тройки и узнавал многие новости раньше остальных. — Только на три дня, — вздохнул Лёва слегка расстроенно. — Питер красивый, я бы туда съездил на недельку, — мечтательно произнёс он, вспоминая, как уютно было гулять по улицам Петербурга вечерами, когда он приезжал в гости к родственникам, которые, к сожалению, переехали в Сибирь около пяти лет назад — с тех пор он не бывал в культурной столице России. — Я там ни разу не был, — пожал плечами Антон. — Ты странный, на поезде всего шесть часов, мог бы хоть раз и сгонять, — отозвался Бортник. — Ему было не до этого, — вступился за него Дима, строго взглянув на Лёву, который тут же отозвался едва слышным «А-а…» и приложил руку к лицу, закрывая лоб и глаза. — Извини, — покачал головой Бортник, поджав губы. — Не подумал… — Антон, выдавив из себя неискреннюю выжатую улыбку, едва заметно пожал плечами. — Да всё нормально, — отозвался он. Пока парни вспоминали, как уже бывали раньше в Петербурге, Антон вспоминал, как ночами сидел у кровати тяжело больного дедушки и боялся просто закрыть глаза и поспать, не зная, очнётся ли дедушка очередным утром. Юноша не успел поездить по стране, в которой родился, у него не было на это времени, денег и желания, но сейчас он готов был восполнять эти пробелы. — А кто из учителей будет нас сопровождать? — полюбопытствовал Позов, вытянув вверх руку, чтоб задать вопрос классному руководителю. — Я и Арсений Сергеевич, — ответил мужчина с доброжелательной улыбкой. — Ого… — несдержанно отреагировал Дима и тут же смущённо замолчал под взглядом учителя. — Ебать, — прошептал одними губами Антон. — Арсений? Мне не послышалось же? — спросил он у Бортника, толкнув парня в бок, ведь тот тоже выглядел удивлённым. — Ага, — отозвался парень, тупо моргая пару раз, глядя в одну точку. — Арсений… — добавил он едва слышно, покручивая в руках карандаш, с силой сжимая его тонкий деревянный стержень. Антон, уткнувшись взглядом в парту, перевёл дыхание, сделав глубокий вдох и выдох, и облизнул кончиком языка сухие губы, а затем задумчиво прикусил зубами нижнюю до характерного металлического привкуса во рту. — Те, кто хотят поехать, поднимите руки, чтоб мы хотя бы предполагали количество, — Дима первым потянул руку вверх и, обернувшись на друзей, многозначительно поднял брови, мол, и чё сидим. Лёва, как-то нехотя убрав карандаш на край парты, вздохнул и, вытянув вперёд ноги, распластавшись на своём стуле, без энтузиазма поднял свою ладонь. Антон, мешкаясь, наблюдал, как вверх взмывает всё больше рук одноклассников. — Не тупи, это твой шанс стать к нему ближе, — почти прорычал ему на ухо Лёва, тормоша за плечо, и, не дожидаясь ответа, сам взял Антона за руку и потянул её вверх. Парень так и замер с вытянутой правой конечностью. — Хорошо, — обведя взглядом класс, кивнул Сергей Борисович, делая какую-то пометку карандашом на полях ежедневника, в котором отмечал нужную для себя информацию. — Вернёмся к теме урока… — добавил он, уводя разговор в другое русло. Школьная неделя быстро проносится мимо с какой-то космической скоростью, Антон думает об этом, сидя в пятницу вечером за домашкой по алгебре. Арсений Сергеевич словно вычеркнул себя из жизни Шастуна на эти пять учебных дней. Он как бы был, но его как бы не было. Мужчина дал им на этой неделе контрольную и быстро покинул кабинет со звонком, Антон даже насмотреться на него не успел, не то, чтобы заговорить. Радовала лишь мысль о том, что они смогут снова увидеться на выходных. Дедушка дал добро на экскурсию, стоило только упомянуть в разговоре предстоящую поездку.***
— Почему я не могу поехать на своей машине? — раздражённо поинтересовался Арсений, хмуро рассматривая толпящихся чуть в стороне школьников, которые ждали экскурсионный автобус. Было всего полседьмого утра. Небо было пасмурным и бросало тень на землю, солнце еще не выглядывало из-за плотных облаков. В руке биолог сжимал стаканчик эспрессо без сахара, который бодрил и приятно горчил на языке. — Потому что это против правил школы, — усмехнулся Матвиенко, неспешно попивая сладкий двойной капучино. — О, наша троица подоспела, — добавил он, кивком головы указав на школьные ворота, через которые во двор вошли Бортник, Позов и Шастун. Арсений, задержав взгляд на последнем, слегка прищурил голубые глаза, рассматривая объемное белое худи, которое слегка болталось на тощей высокой фигуре юноши, черные джинсы, массивные белые кроссовки и, подняв взгляд, взъерошенные ото сна русые волосы. Поджав губы, он отвернулся, не желая пересекаться взглядами со школьником. — Доброе утро, малышня! — здоровается с ними классный руководитель, салютуя картонным стаканчиком с черной крышкой, в котором оставалось немного кофе на дне. — Здравствуйте, — хором отозвались Лёва и Антон, чему парни, переглянувшись, улыбнулись. Арсений, заметив это синхронное действие, почему-то испытал легкое раздражение. — Доброе утро, — мило улыбнулся Дима, глядя на классного руководителя. Матвиенко слегка кивнул ему головой в ответ. — Как спалось? — поинтересовался классный руководитель. Арсений, не желая становиться свидетелем столь будничной беседы в это хмурое утро, молча направился в автобус. — Он с утра не в духе, не обращайте внимания, — добавил Сергей Борисович, замечая, каким взглядом Антон проводил уходящего биолога. Пока Дима и Лёва ведут непринужденный разговор с мужчиной, Антон молча поглядывает по сторонам, ощущая, как же сильно настроение Арсения влияет на его собственное, и мысленно усмехаясь со своей жалкой неполноценности. Стыдно даже самому себе признаться, насколько ему важен Арсений. — Антош, все нормально? — спросил Сергей Борисович вполголоса, наклонившись к парню, когда Лёва и Дима ушли в автобус, чтоб занять задние места для них троих, а Антон отстал. — Да, — тут же кивнул головой парень, выжато улыбнувшись. — Все хорошо, просто не выспался, — добавил он убедительным тоном. Классный руководитель, хмыкнув, пропустил его первым войти в автобус, и поднялся по ступенькам следом. Заняв место рядом с Арсением, Матвиенко тут же вытянулся на кресле во весь рост, разминая затекшее тело, а Арсений закатил глаза на его действие и уткнулся взглядом в окно. За всю дорогу Арсений так и не сомкнул глаз, в отличие от Сергея, который проспал почти всю дорогу. Антон тоже не спал, а вот Бортник, положив голову ему на колени, а на Димку закинув ноги, уснул на несколько часов. Шастун, нацепив на себя наушники, включил погромче излюбленную песню «кис-кис — молчи», желая заглушить собственные мысли. Любить Арсения Сергеевича — все равно, что подставить запястье или шею вампиру и разрешить ему пить кровь в любых количествах. Антон был истощен этой любовью. В Питер они приехали к обеду. Город встретил их мелким моросящим дождем и затяжными серыми тучами. Антон, поежившись, вышел вместе со всеми из автобуса, и спрятал руки в карманах белой худи, стараясь согреться. — Тебе дать кофту? — спросил Лёва, потянув собачки на молнии своей ветровки, но Шастун тут же отмахнулся. — Все нормально, не надо, — ответил он с легкой смущенной улыбкой. — Если передумаешь — скажи, — пожал плечами Бортник, не настаивая. Антон в очередной раз испытал прилив нежности к своему лучшему другу. Может, у них и правда могло бы что-то получиться?.. — Сейчас заселимся в отель, пообедаем, и через два часа пойдем гулять по городу, — строгим тоном объявил Арсений Сергеевич, окинув взглядом леденисто-голубых глаз галдящих школьников, похожих на стаю воробушков. Антон вздохнул, глядя на учителя. Он ясно осознавал, что ничего у него с Лёвой не получится, пока сердце так стучит, стоит ему услышать родной до боли голос того, кто убивает его день за днем, не подозревая об этом. Арсений Сергеевич, а можно просто ну там например немножечко ласки?.. Антон вздыхает, понимая, что не можно, и плетется вместе со всеми в отель. Пока Сергей Борисович ест вторую порцию пюре с котлетой, которую отбирает у коллеги, Арсений лишь съедает салат и пьёт свой невыносимый крепкий кофе. Антон бросает на него взгляды, надеясь, что это не слишком заметно, и лениво копошится вилкой в собственном обеде. Он почему-то переживает за биолога, ведь тот ничего не ел в поездке, да и вряд ли завтракал, выехали-то они на рассвете, и теперь вот снова пьёт эспрессо на почти пустой желудок. «Себя пожалей», — мысленно одёрнул себя пацан, но не перестал сопереживать Арсению. — Тох, поешь хотя бы, нам на экскурсию скоро выходить, — произносит Лёва, бросив взгляд с оттенком легкой взволнованности на почти нетронутую порцию еды, а затем переведя его на Антона, который, поморщившись, показательно отодвинул тарелку в сторону. — Не хочу, — мотнул головой подросток. — Шастун, не выйдешь из столовой, пока не доешь, — раздается над ним внезапно строгий голос биолога. Антон от такого незапланированного и спонтанного появления мужчины рядом даже вилку выронил, но, благо, успел поймать ее прежде, чем она упала бы с края стола. Лёва и Димка едва сдержали смех, наблюдая неловкие попытки их друга поймать злосчастный предмет. Антон вздернул голову, рассматривая Арсения Сергеевича, который смотрел на него в ответ, чуть склонив голову и прищурив голубые глаза. Кажется, биолог услышал их последний диалог. В его руке был сжат тот самый картонный стаканчик с кофе, и объемный кофейный аромат Антон ощутил вслед за одеколоном, которым пользовался учитель. — Нечестно, — буркнул он, ощутив себя ребенком в детском саду, ведь примерно в том периоде его жизни звучали подобные угрозы. — Не пререкайся, — рыкнул биолог строгим тоном, и, холодно взглянув на школьника, который даже поежился от такого взгляда, ретировался прочь. Антон отчего-то ощутил, что Арсений точно узнает, если он не выполнит требование, и, все еще удивленный произошедшей ситуацией и внезапной озабоченностью учителя к его питанию, притянул к себе порцию супа. — Он вообще не в духе сегодня, — покачал головой Позов, провожая Попова взглядом, и поправляя на себе очки указательным пальцем. — О-о, как мило, он хочет, чтоб ты хорошо кушал, — елейным голосом протягивает Бортник, глядя на Антона, который, смутившись, слегка краснеет в щеках. — Просто ему не до кого было доебаться больше, — буркнул он, отправляя в рот ложку сносного гречневого супа. Есть особо не хотелось, но и получать от Арсения тоже, Дима прав — учитель сегодня явно не в духе. — Просто он о тебе заботится, — усмехнулся Бортник, следом залпом осушая стакан вишневого компота. — Сильно в этом сомневаюсь, — буркнул в ответ Шастун, уставившись взглядом в пюре. Вздохнув, он принялся за еду. Через полчаса они отправляются на прогулку, как им и обещали. Арсений Сергеевич, явно хорошо ориентируясь по городу, ведет школьников вдоль широких улочек Питера, но при этом молчит почти всю дорогу. Матвиенко берет на себя роль рассказчика и пытается вспомнить что-то из истории создания города, но в итоге все его монологи скатываются к воспоминаниям о том, как он, будучи студентом, кутил в Питере, и какие кафе и бары в городе заслуживают внимания, но так же настойчиво прибавляет, чтоб до восемнадцати ни ноги школьников там не было. Они пешком проходят весь Невский, следом гуляют вдоль набережной. Когда часть группы начинает ныть, что устали, учителя ненадолго отходят в сторону, чтоб вместе решить эту проблему. — Они будут плакаться и дальше, если потащим их с собой, — раздраженно произносит Арсений, окинув группу старшеклассников с недовольством, застывшим на весь день в голубых глазах. — Поехали в отель, — пожал плечами Матвиенко. — Я тоже устал, — добавил он. — Тогда будут ныть остальные, — вздохнул Попов. — Тогда делимся, — приходит к очевидному выводу Сергей Борисович. — То есть часть забираешь в отель, остальных оставляешь мне? Класс, спасибо большое, — не удержался биолог от ироничной неискренней улыбки и саркастичного тона. — Или так, или никак, — безразлично пожал плечами собеседник. Арсений, задумавшись, смотрит, как школьники разбредаются вдоль парапетов, ограждающих реку: кто-то фотографируется рядом с Авророй, другие просто отдыхают, третьи уже гуглят, сколько будет стоить такси до отеля, только бы не идти обратно пешком до автобуса, который остался около железнодорожного вокзала. — Ладно, просто спроси у них, кто остается со мной, — решает мужчина, не слишком удовлетворенный принятым решением. Он чувствует желание еще погулять по некогда родному городу, но отяжеляющее присутствие школьников его не радует, но и оставлять всех на Матвиенко было бы нечестно. Сергей Борисович подходит к школьникам, громко задает вопрос о том, кто хочет вернуться в отель, а кто остаться, и через минуту класс делится на две группы: в первой собралась большая часть — уставших с дороги, нагулявшихся, а вторая скромная — всего-то пять человек. Антон, Лёва, Дима и две девушки, вдохновлённые красотой города, в котором оказались впервые — Оксана и Ира. Большая часть класса остается ждать во главе с классным руководителем, пока школьный экскурсионный автобус приедет и заберет их, чтоб отвезти обратно в отель. — Идёмте, — хмуро произнёс Арсений Сергеевич, обведя тяжёлым взглядом ледянисто-голубых глаз столпившихся рядом с ним школьников. — Пиздец он чертила опасный, — поёжившись, прошептал Бортник так, чтоб его услышали только Антон и Дима. Парни, переглянувшись, едва смогли сдержать рвущиеся наружу смешки, в ином случае Арсений наверняка испепелил бы их одним взглядом. И всё же, несмотря на внешнюю весёлость, Антон время от времени бросал недолгие, но полные неподдельного волнения взгляды на биолога. Создавалось ощущение, словно у мужчины что-то произошло в жизни… что-то не очень хорошее. Антон не мог избавиться от этого чувства, но и поделать тоже решительно ничего не мог, а потому лишь тихонечко сочувствовал. Они долго гуляли по широким прогулочным улочкам Питера, которые вскоре сменились какими-то непопулярными тропами, извилисто бегущими между дворами. Арсений уверенно выводил свой путь между высоких жилых домов и время от времени поглядывал на идущих за ним гуськом школьников, чтоб убедиться, что в наличии по прежнему весь комплект из пяти штук. Красивый закат постепенно залил нежным розовым цветом небосвод, и девочки долго фотографировали его, запечатлевая красоту. Учитель, хоть и был хмур и неразговорчив, не возражал и всякий раз останавливался, когда старшеклассники изъявляли желание пофотографироваться или зайти в магазин — купить перекусить, воды или магнитик на память. Пока Ира и Оксана взобрались на бетонную лестницу, с которой делали фотографии, ведь с нее по их мнению открывался лучший вид на закат, Арсений Сергеевич присел на бетонные ступеньки, ведущие к одному из многоэтажных домов, и, сомкнув в замок пальцы рук, рассматривал двор, в котором они оказались. Судя по его осознанному взгляду, это место было ему знакомо. Антон не мог оторвать глаз от учителя в этот момент. Он так органично выглядел на фоне Питерской подворотни, что это приводило в какой-то неописуемый восторг. Казалось, что сейчас биолог подожжёт сигарету и будет долго курить, с меланхолией рассматривая закоулки дворика, а затем, глубоко вздохнув, скажет что-нибудь неожиданно мудрое, и снова погрузится в тишину с грустной усмешкой на губах. Антон, окончательно залипнув на образе биолога, встрепенулся и вздрогнул от неожиданности, когда взгляд голубых глаз вдруг остановился на нём. Мужчина слегка сощурил глаза, глядя на школьника, который неловко отвёл взгляд, а на его щеках проступил лёгкий розоватый румянец. Арсений невольно подумал, что Антон очарователен в своей смущенности, и тут же раздражённо прикрыл глаза на мгновение, отгоняя эту мысль от себя. — Холодает, — произнёс Позов, ёжась от ветра, который полоснул его потоком холодного воздуха по открытым участкам кожи. Шмыгнув носом, он посмотрел на Бортника, тот, поджав губы, согласно кивнул и в свою очередь посмотрел на Антона. Шастун уставился в ответ на друзей. — Ну, — Лёва легонько, но настойчиво пихнул его в бок. — Что? — непонимающе отозвался Антон, возмущённо приподняв брови, когда ему прилетело совершенно ни за что. — Скажи ему, — всё ещё негромким шепотом, но уже с более настойчивой интонацией произнёс Бортник, объясняя. — Какого хера я должен? — возмутился ещё сильнее Антон, поочередно глядя то на Диму, то на Лёву. — Он к тебе относится по-другому, — таким тоном, словно объясняя ребенку, почему два плюс два будет четыре, произнёс Позов. Бортник, поддакнув, кивнул. — Скажи, чтоб мы пошли в отель, — навязчиво добавляет Лёва. — Ты скажи, — шипит Антон, не реагируя на тычки под рёбра от друзей, которые окружили его, как коршуны, требуя соблюсти поставленные условия. — Сам скажи. — Нет, ты скажи, — фыркнул снова Шастун, делая шаг назад. — Что происходит? — заприметив странное поведение подростков, учитель подошёл к ним, озадачив этим действием одновременно всех троих. — А-о-а, — только и произнёс Антон, растерявшись под взглядом голубых глаз. Пытаясь найти поддержку среди друзей, он посмотрел направо и налево, но парни уже стояли позади, за его плечами. — Антон замёрз, я ему говорил, чтоб одевался, но он как обычно, теперь жалуется, что продрог весь, — стоит Лёве так ловко сымпровизировать на ходу, Антон открывает рот от возмущения и оборачивается на него через плечо, чтоб высказать пару ласковых слов, но рука Арсения внезапно ласково касается его собственной руки. Шастун растерянно смотрит на биолога перед собой, не ожидая почувствовать тепло его руки на своей и впрямь холодной коже. — Стоило сказать об этом раньше, — на удивление беззлобно прокомментировал Арсений, стягивая с себя пальто, которое в следующую секунду набрасывает на плечи растерявшегося перед ним мальчишки. — Мы возвращаемся в отель, — громко сообщает Арсений Сергеевич, обернувшись через плечо, чтоб Ира с Оксаной услышали его. Параллельно с этим учитель заказывает такси в приложении через телефон. Антон не сразу понимает, что произошло, а когда вместе с теплом, которое разливается по телу из-за согретого телом биолога пальто, к нему приходит и осознание всей ситуации, он, встрепенувшись, хватает учителя за руку, в которой тот держит телефон, и тараторит так быстро, что слова едва ли не сливаются в одно сплошное буквенное рагу: — Я не замёрз, всё в порядке, заберите, пожалуйста, я не могу так, — мужчина, подняв на мальчишку взгляд, выгибает одну бровь, и от того, как он смотрит на него в это мгновение, вдоль позвоночника бегут мурашки, и Антон чувствует, как сердце пропускает удар, словно парализованное на секунду. Лёва с Димой за его спиной едва ли сдерживают свое удивление и прочие эмоции от увиденного, поскольку в любую секунду Арсений может перевести на них взгляд. Шастун думает, что разберется с телами друзей быстро и хладнокровно, как только они окажутся в номере отеля. Парень предпринимает попытку стянуть с себя теплое пальто, но Арсений тут же раздраженно вздыхает и, вцепившись в воротник, поправляет вещь, возвращая её на место. — Антон, не в моих интересах, чтоб ты заболел, так что надень и застегнись, — строго произносит он, делая шаг назад. Антон смотрит в ответ растерянно, как брошенный на улице в дождь котенок, у которого из вещей только и осталось, что промокшая коробка. Он чувствует себя жалким в эту секунду. Он вообще много чего чувствует, когда Арсений смотрит на него вот так, как сейчас. — Не надо… — слабо мяукнул он вдогонку, но биолог, не слушая его препирательств, отошел в сторону, чтоб связаться с таксистом по телефону и объяснить, где конкретно их стоит забрать, ведь они отошли от дороги и находились в каком-то из проходных дворов. — Я вас убью бля-я-ять, — рычит тут же Антон не своим голосом, резко оборачиваясь на друзей, которые как мыши, попавшие в поле зрения кота, разбежались в стороны на несколько шагов. Бортник ребячески улыбался и едва сдерживал смешок, а Димка смущенно отвел взгляд в сторону. — Тебе очень идет, — почти издевательски прошептал Лёва, окидывая оценивающим взглядом пальто на плечах одноклассника. Антон, громко вздохнув, закатил глаза. — Идемте, — объявляет Арсений, привлекая внимание всех школьников, которые плетутся на его голос, собираясь рядышком. — Застегнись, — строго одергивает он Антона, бросив на него короткий взгляд. Шастун, поджав губы, послушно надевает пальто полностью и застегивает на верхние пуговицы. Приятный запах, состоящий из одеколона, дезодоранта и кофе, вынуждает мальчишку приподнять воротник пальто чуть выше, чтоб ощущать его отчетливее. Ира с Оксаной за спиной перешептываются и хихикают, и Антон отчего-то чувствует себя некомфортно, думая, что обсуждают они в этот момент его. Большая машина на шесть мест паркуется около обочины, и Арсений пропускает в такси сначала всех учеников, а следом садится и сам. Через двадцать минут такси привозит их в отель. Расплатившись бесконтактной картой, учитель контролирует, чтоб все зашли в здание. Зайдя следом за школьниками и, наконец, расслабившись, биолог сразу направляется в местный кафетерий, чтоб заказать себе кофе. — Ужин через полчаса, — сухо объявляет он перед тем, как уйти. — Возьмите пальто, — окликнул Антон, понимая, что биолог, видимо, уже и забыл о нем. — Позже, — бросил на ходу мужчина, даже не обернувшись. Шастун, аккуратно сложив ткань прямоугольником, бережно прижал к себе элемент одежды, как нечто ценное. — Это было весьма мило, — не удержался от комментария Бортник, шкоднически улыбаясь. — Я вас подушками задушу, — оскалился на друзей Шастун, метая взглядом от одного к другому. — Это все он, — тут же произнес Позов, ткнув указательным пальцем в Лёву. — Это все я, — согласился Бортник, кивая. Антон закатил глаза и, громко вздохнув, направился к лестнице, чтоб подняться в номер. — Ты обиделся? — обеспокоенно спросил Лёва, догоняя юношу. Дима, пару секунд простояв на прежнем месте, видимо, перезагружаясь, наконец тоже побежал следом за компанией. Антон, фыркнув, взглянул на парня взглядом а-ля «Ты дурак?». — Мне че, пять лет? — спросил он в ответ, изогнув бровь. — Не обиделся, но блядь, пацаны, давайте вы так больше делать не будете, перед Арсом неудобно, — замявшись, добавил он чуть смущённо. — Ладно, прости, больше не повторится, — честно заверил Бортник, шагая рядом по бетонным ступенькам. Дима топал чуть позади. — Извини, — поддакнул Позов. — Да ты-то чё, это я начал, — обернувшись через плечо, обратился к нему Лёва. Позов только отмахнулся, всё же чувствуя на себе часть вины. — Проехали, — мотнул головой Антон, словно вытряхивая из неё всё лишнее. — Я в душ, никому туда не надо сейчас? — поинтересовался он, открывая дверь в номер и приходя в комнату. Положив пальто на край кровати, он окинул парней взглядом. — Не, вали, — разрешил Бортник, плюхнувшись на свою кровать, которая, прогнувшись под его весом, тихо скрипнула. — Иди, — добавил от себя Позов, садясь на край кровати Лёвы и легонько ударяя его рукой по ногам, чтоб подвинул свои конечности ближе к стенке и освободил больше места. Антон, кивнув, взял сменную одежду и направился в отдельную маленькую комнатку с душевой в их номере. Спустя минуту из-за двери раздался шум воды. — Мне показалось, что Антону нравится Арсений Сергеевич… Что думаешь об этом? — неловко спросил Дима, заламывая руки от волнения. Он не знал, стоит ли вообще заводить этот разговор, и как Лёва относится к таким темам, а потому боязливо взглянул на друга, стараясь считать его реакцию. Лёва, переведя на него взгляд, чуть сузил глаза. — Думаю, что тебе показалось, — отозвался он. — А что насчет Сергея Борисовича? — он сел на кровати, подался корпусом вперед, и почти уткнулся носом в лицо Димы, сокращая всякое приличное расстояние между ними. — Он тебе нравится? — Дима, удивленно округлив глаза, слегка отодвинулся назад. Вопрос ввёл его в ступор. Бортник специально перевёл тему, не желая говорить об Антоне и Арсении. Шастун сам расскажет все, если посчитает нужным. Это его и только его дело. — Почему он должен мне нравиться? — выгнул бровь одноклассник, отползая еще чуть в сторону. Слишком пристальный взгляд заставлял его чувствовать себя несколько некомфортно. — Не знаю, поэтому и спрашиваю, — Бортник уже сузил глаза настолько, что были видны лишь зрачки в обрамлении ресниц. — Нравится как учитель, без всякого, — отозвался Позов. — Ну ладно, — улыбнувшись, парень резко вернулся в изначальное положение — лег на подушку, вытянувшись во весь рост. Позов все еще косился на него какое-то время, а потом, приняв тот факт, что Бортник просто слегка с ебанцой, предложил сыграть в карты, пока они ждут ужин. Лёва быстро согласился. Антон, стоя в душе под средним напором приятно-теплой воды, прислонился лопатками к кафельной стенке и запустил руки в пшеничные волосы, пропуская влажные пряди сквозь пальцы. Легкая неконтролируемая улыбка коснулась его губ, когда он, прикрыв глаза, вспоминал сегодняшний вечер, как Арсений коснулся его руки, как накинул на плечи свое теплое пальто, как они встретились взглядами, когда парень долго рассматривал учителя. Ему просто хотелось верить, что он тоже что-то значит для Арсения. Что мужчина испытывает к нему хоть сотую долю привязанности от той, что чувствует сам Антон. Ему семнадцать, и он всего-то и хочет быть нужным тому, кто нужен ему. Приоткрыв глаза, парень медленно переводит взгляд вниз, касается кончиками пальцев бедра, пробегает невесомыми касаниями по ребристым шрамам. Розоватые полоски, выступающие над кожей, болезненно саднят, когда парень давит чуть сильнее. Антон себя без этой боли уже не представляет, он слишком к ней привык. Если бы Арсений знал об этом, ему было бы всё равно, или нет? Шастун грустно усмехается, ведя указательным пальцем вдоль самой длинной полоски. Наверное, биолог посчитал бы это очередной слабостью своего ученика, не более. Разве ему есть дело до чувств несовершеннолетнего мальчишки?.. В дверь настойчиво стучит Бортник с вопросом о том, скоро ли Антон собирается выползать, а Димка следом громким голосом напоминает, что на ужин им выдвигаться через десять минут. Шастун, укутавшись в полотенце, кричит, что скоро выйдет, и параллельно вылезает из душевой кабинки, после сразу насухо вытирает своё тело и одевается. Накинув на чуть влажные плечи футболку, он надевает поверх белую толстовку, следом натягивает джинсы на ноги, продевает сквозь шлевки плетёный чёрный ремень, чтоб штаны не болтались на худом теле, и долго рассматривает своё отражение в зеркале, поправляя влажные пряди волос, придавая им нормальный вид. Закончив, он выходит из комнаты. — Идем кушать, — сразу говорит Бортник, разрезая тишину, стоит парню сделать шаг в комнату. — Идем, — улыбнувшись, отозвался Антон, испытывая легкое раздражающее чувство голода после интенсивной прогулки по Питеру. В кафетерии для школьников уже накрыты столы. Троица друзей занимает места в конце зала. Антон, с неподдельным любопытством рассматривая, чем их сегодня будут кормить, даже подается корпусом вперед, изучая будущий ужин. Помимо тарелок с основным блюдом в виде риса со свининой в то ли сметанном, то ли сливочном соусе, на столе находятся овощная нарезка, яблочная шарлотка, салат с вареной куриной грудкой, в небольшой мисочке лежит сладкая творожная масса с курагой, а рядом печенье в плетеной корзинке с низкими бортиками. Также на столе расположились кружки с чёрным чаем и сахарница. — Наконец-то нормальная, блять, еда, — потирая руки, произносит Лёва, быстрым взглядом изучая сегодняшнее меню. Антон негромко рассмеялся, Дима же сдержанно усмехнулся. — Выглядит вкусно, — удовлетворенно заметил вслух Позов, оценивая кусочки мяса в рисе. — И это действительно вкусно, — отметил он еще более довольным тоном, попробовав блюдо. — Ну вот, Дима попробовал и жив — значит, не отравлено. Можем есть, — Лёва, взглянув на Антона, сидящего напротив, подмигнул ему. Шастун рассмеялся. Позов тоже улыбнулся, хоть и старался сдержать серьезное лицо. — Приятного аппетита, клоуны, — произнес Дима, добавляя в свою порцию несколько ложек салата с курицей. — Приятного аппетита, — поддакнули оба в один голос, и снова рассмеялись такому совпадению. Антон, заметив, что Арсений Сергеевич встал из-за стола и направился на выход, подскочил следом, оставив недоеденную порцию еды в тарелке. — Отдам ему пальто, — комментирует свой уход парень, чтоб у друзей не возникло лишних вопросов. Схватив с края стола свой телефон, юноша небрежно запихивает его в карман и направляется к учителю. — Арсений Сергеевич, — окликает он его негромко. Биолог, обернувшись, удивленно ведет бровью, не ожидая, что ученик подойдет к нему сейчас. — Давайте я пальто отдам, — произносит чуть смущенно Антон. — А, да, хорошо, — вникнув в суть сказанных слов, кивнул головой учитель, который, кажется, уже и забыл об этом. — Оно в комнате, вам принести? — тут же уточняет парень, направляясь вместе с учителем на выход. Арсений, отворив дверь на себя, делает шаг в сторону и пропускает ученика вперед. Антон ощущает, как бабочки щекочутся внутри от этого милого жеста. — Вместе сходим, — решает Попов, кивком головы указывая на лестницу. Они в тишине поднимаются на нужный этаж, Антон отворяет дверь, заходит в комнату, берет с кровати аккуратно сложенный элемент гардероба и протягивает учителю. Биолог кивает головой, забирая пальто, и уже намеревается уйти, когда Антон снова подает голос. — Арсений Сергеевич, а можно мне в магазин сходить? Тут рядом, пять минут идти, — биолог, остановившись, оборачивается на парня и окидывает его взглядом сверху вниз. — Я не могу отпустить тебя без присмотра, — произносит он. — Зачем тебе? — добавляет следом. Антон думает, что ответить правду равняется самоубийству, ведь он хотел приобрести новую пачку сигарет — свои закончились. Не так давно они с Лёвой на досуге создали ему электронный скриншот паспорта с поддельной датой рождения, чтоб было проще, но и так у парня очень редко просили документы — он выглядел старше своих лет. Да и банально хотелось сладкого — так сильно, что едва ли не зубы сводило. Или это всё же от нехватки никотина, а про сладкое он сам себе внушил?.. Чёрт его знает. — Сладкого хочу, — пожал плечами мальчишка. — Шоколадку какую-нибудь, — добавил робко, осознавая, что трудно утаивать истинные мотивы поступков, когда на тебя так пристально смотрят. Но раз начал — стоит продолжать. — Почему ты не захотел ее днем, — усмехнувшись, отозвался биолог. — Ладно, пойдем, мне тоже нужно в магазин, как раз туда собирался, — решительно добавил Арсений. Антон поджал губы. Это не по плану. Но отказаться от прогулки с любимым человеком? Ни за что. — Хорошо, только ветровку накину, — подойдя к шкафчику, Шастун вытянул названный элемент одежды и накинул на плечи. Положив карту из кошелька в карман, он подошел к учителю. — Я готов, — произнес он, застегивая собачку на молнии верхней одежды до самого горла. Арсений, едва заметно одобрительно кивнув на это действие, направился на выход, мальчишка потопал следом. Они вдвоём направились на выход из отеля. На улице Антон поёжился от того, как холодный ветер коснулся разогретой кожи лица и рук, и натянул на голову капюшон ветровки, а руки спрятал в карманы. — Не замёрзнешь? — поинтересовался биолог, убирая руки в карманы своего пальто. — Нет, — улыбнулся подросток, замотав головой. В животе приятно защекотало от этой заботы. Дальше они шли молча до самого магазина. Антон боялся нарушить тишину, опасался испортить что-то, ведь для него общение с Арсением представлялось чем-то хрупким, почти неосязаемым, как дымка тумана. Оно есть — и в следующий момент уже испаряется. И самое удивительное — Антону иногда казалось, что ему в этом процессе даже не обязательно принимать участие. Поэтому он опасался каждого лишнего слова, жеста или шага. Любить Арсения — всё равно, что играть в «классики» на минном поле. Антон, думая об этом, выдыхал в ночной воздух сизые клубы пара, и покусывал, а следом облизывал кончиком языка губы. Арсений несколько раз бросал на него взгляды, наблюдая, как поблескивают юношеские влажные от слюны губы в свете блеклых фонарей, мимо которых они шли, и каждый раз заставлял себя отвести взгляд прежде, чем парень заметит, что стал объектом повышенного внимания учителя. Антон на фоне холодного Питера казался Арсению красивым. Не просто симпатичным, а красивым настолько, что взгляд Арсения невольно останавливался на этих влажных губах раз за разом. Мужчина словил себя на этой мысли, и она заставила его нахмуриться. Он не должен думать так об ученике. Он вообще не должен о нём думать вне рамок «он — мой ученик». Нарочно опередив парня на шаг вперёд, чтоб мальчишка не маячил перед глазами, мужчина постарался избавиться от лишних мыслей и переключился на рассматривание знакомых до боли мест. Питер принёс ему много счастья и много боли. С этим городом у него были особенные отношения. — Арсений Сергеевич, я за вами не успеваю, — жалуется мальчишка, быстро перебирая длинными ногами вслед за учителем, который, сам того не заметив, ускорил шаг. — Быстрее надо быть, Шастун, — фыркнул он в ответ, но замедлился, подстраиваясь под темп ходьбы школьника. Через несколько минут они оказываются около супермаркета, вывеска которого отбрасывала яркую оранжевую тень на бетонные ступеньки. В магазине было немного людей, и в очереди на каждую кассу было в основном по одному-два человека. Антон, для виду пройдя в основной зал с продуктами и убедившись, что Арсений ушел дальше по коридору вдоль стеллажей с различными соками, развернулся и быстренько направился к кассе. Пришлось ждать, пока пожилая женщина перед ним оплатит свою покупку, для чего ей пришлось вывернуть весь свой старенький кошелек на прилавок. Антон нервно стучал ногой по плиточному полу в ожидании. Положив на ленту пару батончиков kit-kat, взятых на кассе, он, наконец, здоровается с кассиршей — девушкой лет двадцати пяти. — Здравствуйте, — отвечает она ему уставшим голосом. — У вас есть?.. — Антон почти успевает прибавить «Winston Xstyle синие», когда рядом на ленту с характерным звуком опускается литровая упаковка персикового сока. Парень оборачивается через плечо, и тут же натыкается на взгляд синих глаз. Антон сглатывает ком слюны во рту, и едва сдерживается, чтоб не прошипеть «блять». Кассирша смотрит на подростка со вздернутой бровью в ожидании продолжения. — Нет, ничего, я все нашел, — добавляет поспешно юноша. — Арсений Сергеевич, я вас пропускаю, — добавляет он, сгребая свои еще не просканированные батончики. Подойдя к сладостям у прилавка, он вытаскивает пакетик капучино 3в1, словно именно его и потерял. — Я забыл еще кое-что, — добавляет он, разворачиваясь. Биолог, хмыкнув, провожает его взглядом. Антон хмурится, идя к отделу со сладким, и надеется, что Попов куда-нибудь уйдет — хотя бы на улицу — и не будет ждать его. Но, когда он возвращается к той же кассе, ведь она единственная свободная, сжимая в руке шоколадку милку с орехами, Арсений всё ещё ожидает его, пристроившись рядом со столами для сборки продуктов. Заметив ученика, он подходит ближе и становится рядом. Антон, мимо воли состроив недовольное лицо, опускает сладости на ленту, и их пробивают. — Арсений Сергеевич, — раздражённо произнёс подросток, подняв взгляд на биолога, который стоял рядом. — Подвиньтесь, — добавил парень, желая подойти к кассе с другой стороны, чтоб забрать сладости. Учитель усмехнулся на это и сделал шаг назад. — Вы так пристально смотрите, — недовольно добавил подросток, у которого испортилось настроение, ведь сегодня он останется без сигарет. — Не обязательно стоять тут со мной, я вас догоню, — добавляет, копаясь в карманах в поисках карты. — Я не тороплюсь, — отозвался мужчина. Биолог взял с кассы просканированные шоколадки ученика и переложил в свой пакет. Шастун, заметив это, ведёт бровью. — Может, ещё и заплатите за меня? — раздражённым шепотом добавляет Антон, которому ужасно не нравится быть под прицелом внимания биолога в этот момент. Парню ужасно хочется хоть немного выбесить учителя в этот момент в отместку. А то его эта ухмылочка вообще не радует. Арсений молча прикладывает свою карту к терминалу, тот, отозвавшись коротким звуком принятого сигнала, распечатывает чек об оплате. — Арсений Сергеевич! — возмущенно произнес мальчишка, посмотрев на учителя, который в ответ повел бровью, копируя его жест, сделанный минутой ранее. — Пойдем, хватит задерживать очередь, — Антон обернулся через плечо, сзади стоял взрослый мужчина с корзиной продуктов. Так вот зачем Арсений сразу убрал в пакет его сладости — чтоб поскорее освободить кассу. Шастун смущенно поджал губы. — Я вам перевод скину, — решил он, направляясь вслед за учителем. — Спасибо, обойдусь, — отозвался старший, не оборачиваясь. — Арсений Сергеевич, не надо за меня платить, я не девчонка ваша… ой, — чуть не врезавшись в спину мужчины, который остановился на месте, буркнул парень и испуганно расширил глаза, когда Арсений обернулся на него и смерил взглядом. Кажется, он лишнего ляпнул только что. — Ну так и не веди себя как моя девчонка, — нарочно выделив слово «моя», произнёс он. Антон покраснел. Он сильно смутился. Что Арсений хотел этим сказать? Что он капризничает как девочка или что он заметил его влюблённость? Сердце у мальчишки заколотилось сильнее. — Мне не трудно за тебя заплатить, считай, это благодарность за то, что ты побыл моим водителем, — заметив, как поменялся в лице Антон, мягким тоном прокомментировал Попов. — А теперь давай вернёмся в отель, — настойчиво прибавил он. Шастун, выдохнув, расслабился. Кажется, всё в порядке?.. Антон протягивает руку Арсению, тот смотрит на протянутую ладонь, увешанную несколькими кольцами, с явным непониманием, которое читается на его лице. — Шоколадку можно? — сделав пальцами жест «на себя», согнув и разогнув их пару раз, риторически вопрошает подросток. Биолог, вынув из пакета милку и заодно батончики, опускает их в ладошку. Парень, довольно улыбнувшись, прячет кит-каты по карманам, а милку вскрывает и надкусывает с края плитки. — Отрадно видеть, что хоть что-то ты ешь с аппетитом, — комментирует биолог, усмехнувшись. Антон не нашёл что на это ответить, а потому молча продолжил уплетать сладость. Не сигареты — но тоже сносно. — Не думай, что я не понял, что ты хотел купить сигареты, — Антон, поперхнувшись от такого заявления, переметнул взгляд на биолога, который смотрел на него в ответ, строго нахмурив брови и прищурив голубые глаза. — Мне не нравится, что ты куришь в таком юном возрасте. Застану с сигаретой — будем говорить по-другому, я предупредил, — добавил он с металлическими нотками в голосе. — Да ладно вам… — буркнул Антон, пиная подвернувшийся под ногу камень. — Подумаешь… — Шастун, я сказал — никакого курения больше, — одёргивает его преподаватель. — Вы, блин, злой, — пришёл к очевидному выводу мальчишка. — Когда-нибудь ты скажешь мне за это спасибо, — Антон, не согласившись с этой мыслью, фыркнул, но тут же заткнул рот шоколадом, чтоб не нарваться на неприятности. Они вернулись в отель. — Отправляйся спать, завтра насыщенный день, — напоследок даёт указание преподаватель, когда они расходятся в разные стороны на лестнице. — Спокойной ночи, — негромким голосом желает Антон вслед удаляющейся фигуре учителя. — Спокойной ночи, Антон, — раздается его голос в ответ. Мальчишка улыбается против воли, и, наконец взяв себя в руки, отправляется в комнату. Дима, лежа на животе на своей кровати, зубрит материал по сборнику для подготовки к ЕГЭ, а Лёва играет в какую-то игрушку на телефоне, когда Шастун возвращается в номер. — О, вернулся, — улыбается Бортник. — Где был? — В магазин ходил с Арсением Сергеевичем, — парни одновременно поднимают на него взгляд, что выглядит почти комично. — Я даже не знаю, стоит ли мне что-то спрашивать, — комментирует Бортник, отчего Антон усмехается. — Да просто совпало, что ему тоже было надо. Ничего такого… — Лёва, подозрительно сощурив глаза, все же завершает свой допрос, а Дима интересуется, что он купил. Антон, раздав кит-каты друзьям, укладывается спать, устав от этого дня.