Где же ты, моя бабочка?

— Я сказал без рук, — приказал Юнги, резко переворачивая светловолосого омегу на живот. Он надавил ладонью на поясницу, заставляя того выпятить свои ягодицы.       Юнги не любил прикосновения чужих омег к себе, поэтому всегда брал наложников из гарема только в таком положении, чтобы предотвратить все возможные касания к своему телу. Он просто брал то, что ему хотелось, а его партнёры никогда не уходили из покоев неудовлетворёнными.       Альфа растягивал торопливо, иногда царапая мягкие стенки ногтями, вызывая у омеги огромный дискомфорт. Когда альфа вошёл в него одним резким глубоким толчком, то светловолосый громко вскрикнул, утыкаясь носом в подушку. Не давая ему привыкнуть к наполненности, Мин начал быстро двигаться и руками, сжимая талию, насаживал на себя. Уже после нескольких проникновений омега начал громко постанывать, когда альфа задевал простату. Он судорожно сжимал ткань подушки и сильнее выгибался навстречу массивному члену, подмахивая бёдрами. Юнги, прикрывая глаза от нарастающего удовольствия, крепче сжимал и царапал бока омеги, от чего тот тихо скулил.       Каждый день император брал наложников из гарема, удовлетворяя свои потребности в плотских утехах, но ещё ни один не приносил ему полного наслаждения. Это как жажда. Когда ты находишься в бескрайнем океане на маленьком острове, как бы не было много воды вокруг, она никогда не сможет утолить жажду. Так же и с этими омегами. Сколько не берешь их — не получаешь полного удовлетворения.       Светловолосый кончает первым, когда альфа в очередной раз попадает по простате и задерживается на мгновение, чтобы омега с громким стоном отошёл от сильных и приятных судорог. От ярких пятен за закрытыми веками светловолосый теряется на несколько секунд и сжимает альфу в себе, а после чувствует, как тот вновь продолжает двигаться. Мин делает ещё пару толчков, выходя из податливого тела, а затем с томным хрипом кончает ему на спину.       Мин ложится рядом, смотрит несколько секунд на уткнувшегося в подушку лицом омегу, тело которого ещё немного подрагивает, а затем бесчувственно произносит: — Собирай свои вещи и уходи.       Светловолосый поднимает голову, растерянно смотря прямо в глаза императору. Он не ожидал такого холодного отношения к себе после всего, что было, поэтому медленно приблизившись, начинает кончиками пальцев выводить немыслимые узоры на его груди и ярко выраженных ключицах. — Я мог бы никуда не уходить, чтобы сделать Ваше утро незабываемым и вновь удовлетворить Вас. Позвольте мне остаться на ночь в Ваших покоях, — омега знал, что, получив к себе расположение императора, обязательно выделится из всех тех, кто только мечтает быть сейчас на его месте — в покоях самого правителя. Светловолосый слишком долго ждал этого момента, поэтому пытался задержаться здесь как можно дольше. Он начал зазывно улыбаться, прижиматься и всеми силами добиваться своего, но Мин перехватил тонкую кисть руки, сильно сжимая фаланги. Светловолосый громко вскрикнул и другой рукой попытался ослабить хватку, но император сжал его ещё сильнее, чуть ли не ломая ему пальцы. Омеге было уже не до шуток, а сердце бешено билось. На глазах выступили слёзы, и появилось резкое желание уйти. — Какое из моих слов тебе было непонятно? — прищурился Мин. — Простите, я уйду, простите, прошу отпустите меня, — от этой хватки омега перестал чувствовать пальцы и даже не был уверен, что они целы и ни один из них не сломан. Руку будто сдавило железом. — Запомни, что любой мой приказ должен быть исполнен сию же минуту. Поэтому пошёл вон, — Юнги разжал свою ладонь, отпуская от себя перепуганного на смерть омегу. Он схватился за руку и жалобно простонал, пальцы онемели и приносили жуткий дискомфорт. Светловолосый немедля поднялся и, быстро натянув свои штаны, схватил остальные вещи и обувь, после чего быстро выбежал из покоев. После ухода наложника, Юнги поднялся с постели и, накинув на себя лишь один халат, приказал позвать к себе советника. После прихода Чонгука, Мин сразу же завёл разговор: — Безликий. Он ещё не в сознании? Что говорит лекарь? — Он сказал, что омега сильно истощён. Понадобится больше времени на его восстановление. Лекарь предупредил, что лишь через несколько дней он придёт в сознание. Но потребуется много времени на то, чтобы его раны полностью зажили. — Мне не так важны его раны. Сейчас для меня более важно то, кем он является на самом деле и что с его запахом. Если этот лекарь прав, то омега может родить мне наследника. — Вы готовы сделать его своим супругом? Если он предназначен вам, то вы будете должны официально скрепить ваш союз. Я хоть и не так знаком с ним, но по его поступкам не скажешь, что он пойдёт под венец добровольно. — Не обязательно до нашей первой ночи официального союза. Это будет важно только тогда, когда он забеременеет. — Но он вряд ли будет согласен разделить с вами ложе. — Мне плевать будет он согласен или нет. Для меня важно то, что только он способен дать мне наследника, но если понадобиться, то можно применить силу. А дальше остаётся его запереть и ждать пока плод внутри него сформируется и появится на свет. А там посмотрим. Мне нужен крепкий и здоровый альфа. — А если родится омега? — Если родится омега, то его постигнет страшная участь, ибо мне они не нужны. Мне нужен будущий правитель, сильный альфа. Омега никогда не сможет править целой империей, так как это не для него. Они по природе слабые существа, не стоящие и гроша. — Но важно уберечь вашу пару. С ним может что-то случится, если не взять его под контроль. Мы не знаем его, а значит не знаем на что он способен. — Это нам и предстоит узнать как только он придёт в сознание. И как только это случится, я должен буду знать это сразу же несмотря ни на что. Будет ли это день или ночь, но ты должен будешь мне сообщить об этом. — Что-то ещё? — Нет, сейчас важен только этот омега и никто более. Завтра с утра доложишь о его состоянии. Пусть лекарь сделает полный осмотр на возможность каких-то посторонних болезней или отклонений. Для зачатия ребенка мне нужен здоровый и крепкий омега, который сможет его выносить. Если что-то найдут, то пусть мне об этом сообщат. — Я могу идти? — Да.       Чонгук поклонился и вышел из покоев императора, оставив того в полном одиночестве.

***

      Лекарь, по приказу советника, провёл дополнительный осмотр. И после сразу же доложил обо всём Чонгуку. — У этого омеги нет никах посторонних болезней. Но его организм сильно истощён. По его состоянию можно сказать, что в последние несколько месяцев он пребывал в сильных стрессовых ситуациях. Это всё сказалось на его организме. Сейчас важен правильный уход и спокойствие. Для полного восстановления, при отсутствии источников стресса, ему понадобиться пара месяцев. Возможно, понадобится ещё больше времени. — Есть угроза для вынашивания дитя? — Но причем здесь ребёнок? Он не в положении. — Я говорю не о настоящем времени. Я говорю о будущем. Способен ли он выносить здорового ребёнка? — Ну, если организм полностью восстановится, то вероятность к зачатию и возможность забеременеть очень велика при течке. У этого молодого человека есть все шансы. Его организм полностью сформирован и он склонен к деторождению. Но, как я и сказал ранее, важно, чтобы он успел восстановиться. И тогда он сможет без проблем выносить плод. — Это прекрасно. — Но могу ли я знать, к чему вы интересуетесь о возможности этого омеги родить? Он ваш предназначенный? — Это не ваше дело. Вам нужно лишь следить за его здоровьем. И в ваших же интересах, чтобы он быстрее восстановился.       Лекарь немного опешил, но учтиво промолчал. Возможно, он попытался узнать то, чего не следовало. Он поклонился советнику и, взяв нужные лечебные травы, начал толочь их в ступе, приготавливая заживляющую мазь для ран на спине омеги. Кровоподтёки быстро заживали, но синяки на спине превратились в большое целиковое сине-коричневое пятно. Пальцы рук были тщательно перевязаны и обработаны. Двое бет помогали с перевязкой и приготовлением мазей и отваров.

***

      Спустя два дня, утром, омега очнулся.       Чимин начал медленно возвращаться в сознание. Это было очень болезненным процессом. Ещё не открыв глаза, он почувствовал режущую боль в коленях и пальцах рук. Спину он и вовсе не чувствовал. Было лишь приятное ощущение прохлады. Голова кружилась, в ушах звенело, а во рту было сухо. Горло сильно першило, а часть лица вовсе онемела. Шея не двигалась. Омега понял, что лежит на животе, и от этой неудобной позы всё тело ломило. Было понятно, что он остался жив. Но почему? В голове сразу же появились картинки из последних моментов, которые он едва ли смог вспомнить… К виселице ведут Хосока. Он был ранен в плечо. И вдруг Чимина охватила сильная ненависть к императору. Он смутно вспоминал, как чудом вырвался из его рук и каким-то образом умудрился выхватить меч из рук стражи. Император тоже взял оружие, а после принял вызов омеги и начал с ним сражаться. Он не помнил самого боя, только то, что его орудие было рассечено одним точным ударом противника. Затем чей-то крик. Падение. И сильная боль в затылке. На голове была повязка, которая была слишком тугой. Чимин попытался поднять руку и ослабить её, но лишь громко застонал от боли в руке. Он понял, что пробыл без сознания несколько дней и потому его тело сильно ослабло. Он лишь немного сдвинул руку, но был не способен даже поднять её. Он хотел перевернуться на бок, но ему этого не дали. Беты, что служили лекарю, увидели, что омега очнулся и попытался поднять руку. Они остановили его, не давая возможности перевернуться. Сам лекарь быстро отправился доложить советнику долгожданную радостную новость. Его не пришлось долго искать, так как он самолично пришёл, чтобы, как и обычно, узнать о состоянии больного. Чонгук лишь быстро взглянул на Безликого и сразу же отправился к императору. Он спешил и поэтому не заметил слугу, что нёс большой поднос. Омега столкнулся с советником и уронил тяжёлую ношу с едой на пол. Часть её попала на одежду Чона. Он лишь зло шикнул и одарил красноволосого мальчишку злым взглядом. Тот сжался и начал извиняться, попутно собирая остатки еды и осколки посуды. Чонгук спешил, поэтому решил не заморачиваться на счёт неуклюжего слуги и быстро поспешил прочь.       Император был не один. Он сидел за столом, на котором были разложены карты с местностью Севера Китая, передвижением армии, разные свитки и прочие стопки бумаг. Несколько альф и бет стояли перед ним. Они выслушивали все указы на счёт изменений численности и места армии. Один слуга зачитывал вслух письмо с отчётом из Северной части страны. Когда вошёл советник, императору хватило лишь взглянуть на него, чтобы понять что случилось. Юнги поднял руку, останавливая слугу, который зачитывал письмо, и приказал перенести всё это на более поздний срок. Военачальники и другие слуги быстро покинули пределы императорских покоев. Когда советник и Мин остались вдвоем, то Юнги поднялся со своего места и сразу же последовал за Чонгуком.       Они быстро пришли в небольшие покои, где собственно и находился сам пленник. Когда они вошли, то увидели довольно смешную картину. Безликого держали беты, а тот пытался их оттолкнуть и встать. Один из бет чуть ли не сидел на нём в попытке удержать на месте. Хоть омега и был слаб, но всё же пытался дать отпор. После прибытия императора беты оставили Безликого в покое. Тот, воспользовавшись ситуацией, попытался упереться забинтованной правой рукой о постель, чтобы сесть. Но повалился обратно. Силы его совсем оставили. Последние он потратил на сопротивление бетам. Слуги быстро склонили головы и не смели их поднимать. Лекарь стоял в стороне в полупоклоне. Юнги неотрывно смотрел на своего предназначенного. За всё время он приходил лишь раз и только для того чтобы узнать от лекаря его настоящую принадлежность к омеге. В остальное время о его состоянии докладывал ему советник. Он предпочитал не привлекать внимание других к тому, что он постоянно ходит к своему пленнику, потому что было важно сохранить конфиденциальность той информации, что его истинный и есть тот самый главарь восстания. Лекарь и слуги были изначально предупреждены о том, что никто из посторонних не должен узнать о всех подробностях, но и они не знали, в чём кроется настоящая причина такого проявления заботы к обычному омеге. Единственное, что от них требовалось — поставить его на ноги, чем они собственно и занимались всё это время.       Чимин внимательно следил за императором. Его волновал только один вопрос - зачем он сохранил ему жизнь, ведь ещё тогда Мин мог и имел право убить его, но почему-то не сделал этого. Спросить не давало его горло, которое нещадно болело и першило. Только он открыл рот, как тут же закашлялся и схватился забинтованными руками за шею. От разрывающего горло кашля на глазах выступили слёзы. Лекарь взял глубокую небольшого размера деревянную чашу с водой и приблизился к пленнику. Старый бета сел на край кровати, положив руку на плечо, стараясь его успокоить, начал немного поглаживать. Чимин посмотрел на него, но не оттолкнул как предыдущих. Было понятно, что он не хочет причинить ему вреда, а даже наоборот пытается облегчить его муки. Омега прокашлялся и вытер выступившие слёзы. Лекарь помог немного приподняться и аккуратно преподнёс к его засохшим истерзанным губам чашу с водой. Пак зажмурился. Было больно глотать, но он всё равно попытался. Сделав два небольших глотка, отстранился и снова начал кашлять. Старый бета подождал пока он прокашлялся и вновь дал воды.       Утолив свою жажду, омега отстранился от лекаря и посмотрел на императора. Он, как и советник, стоял в стороне и наблюдал за поведением пленника. Старый бета поднялся с постели и, кивнув двум бетам, вышел из комнаты. Советник тоже последовал за ними, сказав, что будет ждать снаружи.       Безликий и император остались наедине. Омега вновь хотел приподняться и сесть. Ему не хотелось выглядеть жалким, беспомощным сопляком. Но Юнги подошёл ближе и, надавив на плечо, повалил обратно на живот. Чтобы омега не попытался вновь подняться, император взял его за левую руку и посильнее сжал забинтованные пальцы. Безликий зажмурился и громко вскрикнул. — Если ещё раз двинешься, то останешься без пальцев.       Омега решил не спорить и, повернув лицо налево стал смотреть на него с ненавистью в глазах. Император отпустил руку и сел на край постели слева от своего истинного. — Зачем сохранил мне жизнь? Чтобы вновь продолжить издеваться? — голос омеги был хриплым и грубым. — Именно. Зачем мне больная игрушка. Хочу чтобы ты дольше помучался. Вот когда я наиграюсь, тогда и выброшу, а сейчас ты мне нужен живым. — Не боишься, что прирежу при подходящем случае? — омега сощурил глаза, смотря на него.       Юнги хмыкнул и откинул белую ткань с его тела. Травы убрали ещё вчера, а спину перевязали и забинтовали как можно туже. Император положил ладонь на его позвоночник и сильно нажал, вырывая из уст Безликого сдавленный крик. — Не дерзи мне, если не хочешь жить в постоянном страхе. Я милостив к тебе. Цени это. — Мне не нужны ни ваши подачки, ни ваша милость. Если хотите, то убейте сразу сейчас, а если не сделаете этого, то я самолично убью вас при первой же возможно...       Не успел омега договорить, как его перевернули на спину и мёртвой хваткой впились рукой в горло. Юнги начал его душить и, приблизившись к самому уху, грозно прошипел: — Ты сдохнешь только тогда, когда я сам этого захочу. И не смей угрожать мне, если не хочешь, чтобы твоя жизнь превратилась в сущий ад, — он продолжал сжимать его шею.       Рыжеволосый попытался убрать его руки, но всё было бесполезно, Юнги только сильнее сомкнул пальцы. Чимин открыл рот и стал судорожно ловить ртом воздух. Его лицо покраснело, а на висках выступили жилки. Глаза были выпучены, а тело извивалось и билось в судорогах. Он крях, начиная постепенно слабеть, солёная влага собралась в уголках глаз и медленно скатилась, оставляя за собой влажную дорожку. Юнги с наслаждением наблюдал как он судорожно просит воздуха и бьётся из последних сил. Ещё минута и он вовсе перестанет сопротивляться.       Но так и не завершив начатое, он убрал руку. Омега перевернулся на бок, спиной к императору и, притянув ноги к себе, свернулся в позу эмбриона. Он положил на свою шею руку и стал шумно вдыхать кислород. Он всхлипывал и бился в судорогах. В ушах звенело, лицо пылало, а тело била крупная дрожь. Отдышавшись, омега начал кашлять. Горло болело гораздо сильнее, чем до этого.       Юнги не стал продолжать смотреть на него, лишь молча поднялся и направился к выходу. Снаружи стоял Чонгук и ждал его прихода. Лекарь подошёл ближе и заговорил первым. — Нужно что-то сделать? — Пусть от него узнают, кто он и что из себя представляет, чтобы вся информация была уже к вечеру. — Как скажете. Что-то ещё? — Да. Пусть принесут цепь, чтобы он не попытался сбежать и кормите его только с рук, чтобы не было никакого контакта ни со столовыми приборами, ни с чем другим. Если будет противиться, то кормите насильно. Будет драться — скуйте его по рукам и ногам. Он мне нужен здоровым и плевать, если он будет угрожать, кричать или сопротивляться, делайте всё, что от вас требуется.       Лекарь немного опешил, но поклонился и скрылся за дверью, возвращаясь к больному. Двое бет последовало за ним. Советник выглядел немного обеспокоенным. — Всё настолько плохо? — Думаю, всё будет гораздо сложнее, чем я предполагал, он слишком сильно зациклен на моей смерти, — Юнги неспеша отправился к себе. Чонгук пошёл следом, равняясь с ним. — Нужно найти рычаг давления на него. Нужен человек, который смог бы стать одной из нитей для нашей марионетки. Тогда Безликий стал бы менее строптивым. Только кто сможет на него так повлиять? — Не знаю. Но меня больше волнует то, что произошло тогда на казни пленников из Западной провинции, когда к виселицам привели тех десятерых, то в нём как будто что-то сломалось и он стал сам не свой. В нём родилась настолько сильная ненависть ко мне, что несмотря на боль, он пытался убить меня вновь. — Тогда может стоит искать кого-то из тех десятерых. Возможно, кто-то из них является для Безликого кровным или просто близким человеком? — Их не успели казнить, поэтому можно будет проверить твою теорию. Пусть допросят каждого лично. — Тогда не буду откладывать на потом и сделаю всё сейчас. — Хорошо. А что приключилось с твоей одеждой? — Юнги кивнул на него. — Что? Одежда? Причём тут… Чёрт, — Чонгук и не заметил, что запачкал подол своего одеяния. — Один омега, что тащил поднос, из-за своей неуклюжести уронил его на меня, а я спешил сообщить вам о пленнике и совершенно не обратил внимания на то, что весь запачкался.       Юнги усмехнулся и положил руку на плечо друга. — Раньше омеги лишь виляли перед тобой задницами, а теперь падают перед твоими ногами. Что же будет дальше? От одного твоего взгляда начнут падать в обморок? Такими темпами ты мне всех слуг перестреляешь, — Юнги начал смеяться. — Да брось. Это же совсем мальчишка. И скорее всего девственник, а от таких жди только страха и слёз. Никакого удовольствия. Только время зря потратишь. — Надеюсь, что однажды на твоём пути появиться тот, кто сможет покорить твоё сердце и прекратить твои многочисленные похождения. — Увы, мне не повезло как тебе. Мне только предстоит найти своего предназначенного. Надеюсь это будет не какой-нибудь урод с плохим запахом. — Но даже если это и окажется таковым, то благодаря ему ты сможешь получить детей. — Даже если и предназначенный мне омега будет хорош, думаю, что я не буду останавливаться. Не понимаю как другие могут спать с одним и тем же, жить годами и десятилетиями вместе. Ведь всё это жутко приедается и надоедает. — Горбатого только могила исправит. — Это правда жизни и в измене не вижу ничего плохого. Ведь ты не собираешься постоянно быть только со своим омегой? — Чонгук посмотрел на друга. — Не вижу в нём той омеги, которого можно любить и делить с ним ложе. Для меня он просто тот, кто даст наследника. Большего я от него и не жду. Только ребёнок. Речи о совместной жизни или о чём-то другом и быть не может. Требуется только провести с ним его течку и подождать нужное время. Дальше он будет бесполезен. — Когда получишь то, что нужно, тогда что собираешься делать с ним? Убьёшь? — Нет. Мало ли что произойдёт, никогда нельзя быть в чём-то уверенным полностью. Поэтому, когда получу крепкого и здорового альфу, то запру его глупого родителя где-нибудь подальше. — Оставим наши доводы на предназначенных на потом, а сейчас я предпочту сменить грязные вещи. После направляюсь к пленным. — Хорошо, не буду задерживать, — Юнги вернулся в покои и продолжил заниматься своими делами.

***

      Беты стали кормить Безликого куриным бульоном, но он лишь отворачивал голову. По приказу императора омегу приковали цепью за правую ногу к постели. Его предупредили, что за дебоширство могут сковать по рукам и ногам. Было решено для начала его допросить, но он упорно молчал. Никакие угрозы не помогали. Ему стало только хуже. Тогда беты решили сначала накормить, чтобы пленнику не стало совсем плохо. Он не ел всё то время, что был в отключке, но даже сейчас, когда пришёл в сознание всё равно противился и не ел с их рук. Тогда, как и велел император, беты решили накормить его через силу. Они усадили его на постели. Один из бет завёл руки омеги за спину и удерживал на месте. Второй зафиксировал его голову и открыл рот держа за подбородок. Чимин слишком ослабел. Если бы у него были силы, то он оттолкнул их в два счета, но сейчас лишь через боль и слабость пытался вертеть головой. Пака сильно взбесило то, что его вновь сковали. Он решил, что лучше умрёт с голоду, чем будет так существовать, ожидая невесть чего.       Беты не рассчитали, что бульон был слишком горячим, и горло Пака сразу обожгла дымящая жидкость. Он взвыл и сильно дёрнулся. Глиняная чаша упала на пол и разбилась на две части. Оставшийся суп разлился по полу. Беты отпустили пленника, и тот стал кашлять и выплёвывать бульон. Во рту было слишком горячо, всё жгло и болело. Лекарь быстро отстранил слуг и поднёс ему воды. Чимин выхватил чашу и быстро опустошил её. Язык, горло и внутреннюю часть щёк обожгло. Вода не уняла той боли, что причинил горячий суп.       Лекарь велел бетам принести сахар. От этой борьбы лёгкая белая ткань слетела в сторону, оголяя тело пленника. Старый бета укутал его посильнее, скрывая наготу. Беты принесли блюдце и отдали его лекарю. Затем они убрали разбитую чашу и вымыли пол. Лекарь кивнул им на дверь. Они молча, но быстро покинули комнату, оставив их наедине.       Старый бета поднёс ко рту омеги небольшое блюдце с маленькими жёлтыми крупинками. — Это сахар. Его делают из сахарного тростника. Он поможет снять жжение и облегчить твою боль. Достаточно положить его на язык и немного подождать, тогда тебе станет намного легче, — он вновь поднёс блюдце, но омега упорно отворачивал голову в сторону.       Лекарь тяжело вздохнул и сел рядом с ним. Он опустил руку с блюдцем, а другой рукой стал поглаживать его плечо. Пак дёрнулся, скидывая руку старого беты. — И ты так быстро сдашься?       Безликий вопросительно посмотрел на него. — Всё то время, что ты находишься здесь, ты повторяешь одни и те же слова, что отомстишь императору, что не сдашься без боя. Даже этих двоих бет ты уже довёл своим упрямством. Как думаешь, долго ли ты проживёшь без еды? Ни один человек не выживет без неё. А твой организм очень слаб, и ему нужен уход. Если ты не будешь есть добровольно, то рано или поздно те беты накормят тебя через силу. Император не допустит твоей смерти, как бы ты этого не хотел. Смирись с тем, что ты его пленник. Но если ты так жаждешь отомстить, то собираешься так просто лежать и слабеть? Не лучше ли будет набраться сил? У тебя есть выбор. Пусть он сильно ограничен, но ты до сих пор способен выбирать: либо ты добровольно и без вреда для своего здоровья помогаешь своему организму восстановиться, либо посторонние люди будут делать это насильно. За вторым выбором тебя скорее всего прикрепят к кровати по рукам и ногам цепями. Такова воля императора за твоё неповиновение. А как тебе уже известно: если хочешь жить — никогда не иди против династии Мин. Император не всегда может быть таким милостивым. У него тоже может когда-нибудь закончится терпение, тогда будет не сдобровать всем. Поэтому я спрошу в последний раз, что ты выбираешь?       Безликий не сдвинулся с места. Лекарь тяжело вздохнул и хотел встать, но омега лишь вытянул из-под белой ткани кисти рук, кивком головы показывая на перевязанные пальцы. — Нельзя. Только с моих рук. Таков приказ императора.       Омега сощурил глаза, но ничего не сказал. — Открой рот, нужно положить сахар на язык, чтобы снять жжение, — лекарь поднёс блюдце к его губам. Омега помедлил, но открыл рот. Старый бета придержал подбородок и высыпал ему немного жёлтых крупинок. Чимин закрыл рот и стал перебирать языком сахар, распределяя его ещё и по внутренней стороне щёк. Сахар стал понемногу таять, придавая сладкий вкус. Чимин никогда раньше не пробовал что-то подобное. Сахар был дорогим удовольствием и позволить его могли только богатые люди. Во дворце Мин вряд ли он является чем-то особенным раз его дают обычным пленникам. Уже через несколько минут он полностью растаял. Лекарь дал ему воды чтобы запить его. После сахара жжение действительно пропало.       Старый бета встал с постели и положил блюдце на стол. Там стоял котелок, где ещё осталось половина куриного бульона. Взяв другую чашу и ложку, он налил суп. Подойдя к Безликому он сел рядом с ним. Лекарь взял в ложку немного горячей жидкости и, подув на неё, протянул омеге. Тот скептически посмотрел на него. — Теперь он не такой горячий и не обожжёт тебя, пей, — он вновь протянул ложку, поднося прямо к губам. Безликий решил попробовать и выпил часть содержимого. Он был тёплый и вкусный. Лекарь не спеша кормил омегу с ложки. Он съел больше половины, но от остального отказался. Пожилой бета не стал спорить с ним.       Чимина поклонило в сон. Он слишком сильно вымотался, а веки начали слипаться. — Повязка на твоей голове. Она жмёт? — лекарь провёл рукой по его густой ярко-рыжей гриве волос. — Да.       Старик отложил глиняную чашу в сторону и принялся развязывать бинты. Рана от падения была сильная. Пришлось наложить четыре шва. Часть волос они остригли, но из-за их густоты этого было почти не заметно. Лекарь взял другие бинты и вновь забинтовал его голову, но на этот раз немного свободнее, чтобы повязка несильно давила. Иначе она могла вызвать у него частые мигрени и жуткий дискомфорт. — Как мне обращаться к тебе? Как я понял, Безликий — это твоё прозвище. А твоё настоящее имя?       Омега молчал. Лекарь не стал допытываться и помог ему поудобнее устроиться на боку. Цепь на ноге мешала и сильно звенела. Омега закрыл глаза и приобнял себя руками. Старый бета погладил его по плечу и направился к столу, относя чашу обратно. Он взял немного бинтов и вновь вернулся к пленнику. Лекарь взял правую ногу омеги и начал бинтовать то место, где его нежная кожа соприкасалась с холодным металлом, для того чтобы Безликий не повредил себе кожу. Неизвестно сколько ещё он проведёт времени в этих цепях.       Пак чувствовал как тёплые руки нежно бинтовали ему ногу. Этот старый бета единственный человек в этом месте, который заботился о нём. Когда лекарь закончил, то хотел тихо прикрыть за собой дверь комнаты, чтобы не мешать омеге спать. Но только он схватился за ручку двери, как пленник тихо произнёс: — Чимин.       Он повернулся к Безликому. — Что? — Моё имя — Чимин, — повторил омега только немного громче, при этом не открывая глаз. — А моё имя ЛиБин. Если тебе что-то понадобится, Чимин, только позови, за дверью стоят беты — они помогут. А сейчас спи, я не буду мешать. Тебе нужно отдохнуть и набраться сил, — он последний раз взглянул на омегу и вышел из комнаты. Уже через минуту Пак провалился в царство Морфея.

***

      Перед Чонгуком выстроили в ряд тех самых девятерых пленников. Он не спеша осмотрел их. Некоторые были ранены. Им оказали помощь, но плохо обработали раны, поэтому один погиб от заражения крови. У погибшего была ранена нога. Ещё двое тоже были сильно ранены. У одного было сотрясение, а второй был ранен в плечо. Их перевязали, но повязки были все в крови. Один из них, с каштановыми волосами, довольно высокого роста, еле стоял. У него был сильный жар, но стража держала его, чтобы советник мог осмотреть всех. Чонгук посмотрел каждому из пленников в лицо и, остановившись на самом молодом омежке с чёрными волосами, кивнул стражникам и отправился в соседнюю комнату. Это была та самая пыточная в которой пытали Чимина. Юнца усадили на стуле и приковали его руки к подлокотникам. — Знаешь, зачем ты здесь? — Вы что-то хотите узнать о нашем предводителе? Мы сами знаем лишь только то, что он бета. Из-за его чёрной маски в народе его прозвали Безликим. Про него ходили слухи, что за этой маской он скрывает страшные шрамы, но я лично не видел его лицо, так говорили другие.       Чонгук усмехнулся ещё тогда на казни, когда омегу привели смотреть на казнь восставших, он поразился его красоте. Чон был готов признаться, что не встречал никого подобного, кто мог бы с ним сравниться. И позже, после того как он увидел его в той комнате, когда омега очнулся, Чонгук не ошибся и был прав насчёт его красоты. У него было не только прекрасное лицо, но и тело. Эти люди даже не знали под чьим предводительством шли в бой. Но все они отвечали, что именно Безликий является их предводителем. Сначала Чон предполагал, что за этим кроется кто-то другой. Было сложно поверить, что настолько прекрасный и молодой омега, даже под своим маскарадом, сможет сподвигнуть на восстание такое большое количество людей. Чонгук действительно всё больше и больше восхищался этим омегой. — Есть ли у Безликого семья? Родители? Братья? Друзья? — Я не знаю как сейчас, но один человек поведал, что он когда-то давно потерял свою семью и теперь у него никого не осталось. Поэтому он и мстит императору за это. Солдаты правителя сделали это. — Друзья? Или люди с которыми он был близко знаком? — Я не знаю. — А были люди с которым у него были доверительные отношения? — Ну… — мальчишка замялся и отвёл взгляд. Чонгук схватил его за подбородок и заставил смотреть на себя. — Говори. — Я не уверен, но может быть… — Чётко и по делу. — Ммм… Чон… Чон Хосок. С ним Безликий общался чаще всего. Больше ничего не знаю. Честно. — Его успели повесить? — Нет. Во время бунта в Западной провинции его ранил один из ваших солдат. Хосока, как и остальных немногих выживших из всех бунтующих, взяли в плен. Его перевязали, но у него жар уже несколько дней. Ему сейчас очень плохо.       Чонгук приказал страже привести следующим этого Чон Хосока. На место паренька посадили альфу. Как и говорил омега, у него был сильный жар. Повязки были полностью пропитаны в крови. — Что ты знаешь о Безликом? Кем он приходится тебе? — Это… не… ваше дело... — он закрыл глаза, тяжело дыша. — Ошибаешься, это ещё как моё дело, — брюнет подошёл ближе и положил руку на его рану. Он сильнее надавил на неё. Хосок откинул голову назад и громко закричал. — Повторю ещё раз, кем приходится тебе эта омега? — Он наш предводитель. Больше я ничего не знаю. — Значит, ты осведомлён, что он омега? — Нет, он бета. У него нет запаха. — Не ври. Когда людям причиняют боль, то чаще всего они упускают мелочи, — ловушки в которые они попадаются даже не замечая этого, поэтому выдают правду, — Чонгук убрал свою руку. — Ты единственный, кто знает об этом, а значит, вас связывает гораздо большее, чем просто общие интересы в восстании. От наших людей, что выдавали себя за ваших сторонников, мы знаем что именно ты был предводителем бунта на западе. Если это так, то вы были с Безликим гораздо лучше знакомы. Вряд ли бы он доверил это дело чужому человеку. Может, ты его брат? — Нет. — Тогда ты его альфа? Вы вместе спали, хоть и были не предназначены друг другу, верно? — Нет. — Тогда друзья? Хм… Что меньше всего вероятно. Ты же видел его настоящее лицо без маски. Верно? И ты прекрасно знаешь о чём я говорю. — Нет. — Ты не в том положении, чтобы так нагло врать. Этим ты делаешь только хуже себе. — Мои дни сочтены и если не сегодня, то завтра я покину этот мир. Мне нечего терять. Я утащу всё за собой в могилу. Жалко только то, что ваш император останется жив, — шатен стал тихо смеяться, а после залился громким безудержным смехом. Он метался в бреду, продолжая бессознательно проклинать имя императора, а после потерял сознание. Чонгук приказал осмотреть его и сделать всё необходимое. Если его догадки оправдаются, то именно он является своего рода близким человеком для этого омеги. Вот только кто? Может и вправду их связывали кровные связи? Навряд ли. Они совершенно не похожи. Но Хосока нужно оставить в живых. Он может понадобиться в будущем. От остальных семерых он не узнал ничего нового. Все знали лишь немного. Что его зовут Безликим и что он является бетой ни больше ни меньше. Их оставили, решив, что ещё пригодятся в будущем.

***

      После пробуждения омегу не раз допрашивали беты. Они угрожали ему, что принесут цепи и отведут в пыточную. При отсутствии лекаря давили на раны в попытке узнать правду, но сразу прекратили, когда ЛиБин вернулся. Он сказал оставить его в покое, ведь омега был слишком упёртым, и эти допросы только ухудшили его состояние.       Лекарь сказал советнику, что омега был слишком слаб и проспал всё это время. Он не стал докапываться, поэтому, лишь уточнив его состояние, сразу ушёл.

***

      Уже через две недели омеге сняли швы. Повязки с колен и пальцев рук убрали. Со спиной пришлось хуже. Всю кожу покрывало переплетение рубцов с синими, коричневыми и жёлтыми синяками, ещё сохранившими посередине, там, куда приходились удары, был фиолетовый цвет.       Чимина кормил только ЛиБин, ибо он не принимал еду от других. Этот старик был единственным с кем разговаривал пленник. Но омега рассказал ему только своё имя. Для императора этого было мало, но другого было не дано.       Когда сняли повязки, то ЛиБин в тайне от всех снимал цепи и помогал омеге немного размяться. За всё это время его тело ослабло и требовало немного практики. По началу было очень сложно ходить, ноги были ватными, но старый бета придерживал его и подбадривал. Ещё через несколько дней он смог нормально ходить, как и прежде. Советник и император знали только то, что с него сняли повязки и его состояние улучшилось.       С двумя бетами Чимин вёл холодную войну. Он не позволял им прикасаться к себе и не говорил с ними. Каждый раз, когда они хотели насильно накормить или узнать о нём побольше и вновь начинали угрожать пыточной и цепями, то омега был не скуп в очередной раз кому-нибудь из них влепить тумака, стоило лишь к нему прикоснуться.       Чимин доверял только ЛиБину. С ним у него сложились своего рода дружеские отношения. Старый бета был удивлен, что омега настолько опытен в лечебных травах. От Чимина он узнал, что его папа тоже был лекарем. Отсюда и пошло доверие к старому бете. ЛиБин много рассказывал о своей жизни, Чимин любил слушать его истории.       Спина до сих пор причиняла дискомфорт, поэтому омега спал на боку или на животе. На нём были штаны, а поверх он надевал лёгкую простую рубаху, чтобы не причинять себе лишний дискомфорт.       За всё это время император не посещал его. Он ждал, когда у омеги начнется течка, чтобы зачать наследника, но её не было. С момента появления Чимина прошло чуть меньше трёх недель. Он рассчитывал что она случится где-то через одну или две недели. Юнги решил, что до его течки не будет даже приходить к нему. Он раздражал только одним своим видом. Каждый раз, когда они встречались, то не обходилось без того, что ему ужасно хотелось свернуть такую прекрасную тонкую шею собственными руками. И в избежание этого решил, что лучше всего просто не будет видеться и разговаривать с Чимином.       Сам Пак постоянно думал о том, что собирается сделать с ним император. Он не раз спрашивал об этом ЛиБина, на что тот просто разводил руками. Он хотел встретиться с ним и наконец докопаться до правды, но ему не давали покинуть эти покои. В те моменты, что ЛиБин снимал цепи, то омега боялся подставить бету. Ведь если бы узнали, что лекарь делал это, то его ждала бы трагичная участь.       Чимин решился высказать своё желание только тогда, когда советник по обыкновению вечером приходил узнать о изменениях его состояния. Когда Чонгук пришёл в его комнату, то омега сидел на постели в позе лотоса. Цепь мешала, но за это время, что он провёл тут, Чимин привык к ней. Чон лишь косо взглянул на него, а после обратился к лекарю. Тот сказал лишь несколько слов, советник кивнул и направился к выходу. — Постойте, — Чимин смотрел прямо на Чонгука. Он повернулся к нему лицом и свёл брови. Сделав несколько шагов к пленнику, Чон остановился в метре от постели и вопросительно посмотрел на него. — Да?       Лекарь стоял как вкопанный и не знал как реагировать. Раньше, когда советник приходил, то Чимин лишь поворачивался и не желал на него смотреть. А сейчас он добровольно позвал его. — Я хочу увидеться с императором. — Это решать ему, когда назначить встречу. Ты всего лишь его пленник, поэтому цени, что тебя не оставили тогда умирать. Император милосерден к тебе, не забывай этого. — Я повторюсь. Я. Хочу. Увидеться. С императором. Что непонятного в моих словах? Или стоит повторить их ещё раз. Что с вашим слухом, советник? Или же проблема не в нём? Или хотите сказать что не понимаете простых слов? Почему молчите? Или нечего сказать? — Я ясно понял твою просьбу, но… — Это не просьба.       Чонгук удивлённо вскинул брови. Он не ожидал от него такой дерзости. Лекарь хотел немного урезонить омегу, чтобы тот не наделал глупостей. — А что это? Приказ? — Утверждение. — Хорошо. Я сообщу императору о твоём желании увидеться с ним, но знай то, что он… — он не успел договорить, как омега перебил его. — Мне плевать что он скажет или сделает. Мне нужна правда: зачем я здесь и для чего, больше от него ничего не потребуется. — Значит так? — Да.       Советник сощурил глаза и кивнул какой-то своей мысли, после чего развернулся и ушёл. — Что ты творишь? Если этим ты навлечёшь на свою дурную голову беду? Что будет тогда? Ты подумал об этом? — ЛиБин накинулся на него как только закрылась дверь. — Страшен не сам момент, страшно ожидание этого момента. Чем больше я здесь нахожусь, тем сильнее пугаю себя чем-то несуществующим. Лучше сразу прыгнуть в пропасть, чем вечность простоять перед ней. — Но всему своё время. Ты же не всю свою жизнь будешь заточен здесь. Момент всё равно бы настал, стоило его лишь подождать. — Мне не интересно плыть по течению реки и чего-то ждать, я привык действовать. Я лишь ускорил время начала нашей встречи. Ни больше ни меньше. Мне нужны ответы на мои вопросы. — Но какой ценой ты готов заплатить за них? — Ценой собственной жизни. — Пусть будет по твоему. Я не стану тебя останавливать, да и вряд ли смогу, поэтому поступай как считаешь нужным. — Как раз собирался это сделать.

***

— Что? — Мин отстранился от свитков и с удивлением посмотрел на Чонгука. — Омега желает увидеть вас, чтобы узнать о своём назначении здесь. Он считает, что бессмысленно лечить его, если позже вы прикажите казнить его. — Он слишком уверен в своих действиях. Ему следовало ещё давно преподать урок. И если мой омега сам соизволил увидеться, то не вижу причин отказать ему в этой оплошности с его стороны. Пусть его приведут в мои покои. — Вы хотите сказать, что собираетесь рассказать ему о том, что он является вашим ом… — Нет. Если ему не нравиться лежать без дела, то я найду чем ему заняться. Похоже, что наш пёс решил покинуть своё прибежище. Нужно помочь ему найти призвание в жизни, раз он не хочет быть пленником и ждать своей участи. — Но что вы задумали? — На каменоломнях и в цепях ему самое место. Раз он не способен быть предводителем, то пусть будет обычным рабочим. Думаю нескольких дней хватит, чтобы утихомирить его дерзость, — Юнги улыбнулся и начал убирать некоторые свитки — Цепи… что я заказывал кузнецу сделать за это время, они готовы? — Да. — Превосходно. Можешь вести нашего бунтаря.

***

      В комнату где был Чимин пришло трое стражников. В руках одного были кандалы, прикрепленные к цепям. Металлические звенья были не только тонкими, но ещё и очень маленькими, каких он никогда раньше не видел, разве что на золотых и серебряных поясах. На первый взгляд они казались совершенно бесполезными, слишком хрупкими, чтобы удержать кого бы то ни было. Но позже, когда он надел их и быстро развел руки, чтобы проверить насколько они крепки, то резко вскрикнул. Они оказались, на удивление, очень прочными. Они были необычного размера, а широкие железные браслеты с небольшими разрезами для колец подбиты кожей. Такие цепи лишь ограничат ему свободу, но не сотрут кожу в кровь, как это случалось до этого. Но к чему такая неожиданная забота? Он и так находится в комнате с утра до вечера. Его никуда не выпускают и ходит он только тогда, когда ЛиБин в тайне от всех снимает цепь с его правой ноги. — Дай руку, — самый высокий черноволосый стражник ждал, когда его приказ приведут в исполнение. — Это приказ императора? Я прав? Он боится за свою жалкую жизнь, чтобы я вновь не попытался убить его? Трус! — Чимин сидел на постели. Прежнюю цепь сняли, так как хотели надеть новые. Стражник нахмурился и без слов схватил его руку и широкое кольцо сомкнулось вокруг запястья, туго охватив его. Нет, его рука не пройдёт, и снять эти оковы практически невозможно. Кандалы достаточно тяжелы. Стоило стражнику отпустить его руку, и она беспомощно повисла.       Чимина бесило всё происходящее, но он сам так захотел. Захотел встретиться с ним. Сам пожелал, поэтому ради ответов готов вытерпеть всю эту катавасию.       Не дожидаясь очередного приказа, Чимин протянул ему другую руку. Благодаря дополнительной цепи их закрепили сзади. — А теперь протяни левую ногу, — омега прищурился, но поднял ногу. И вот на щиколотках сомкнулись крепкие цепи. В них было фактически невозможно бегать лишь ходить небольшими шагами. Ему дали обувь, но она оказалась ему велика.       Стража встала справа и слева от него, а после повела в покои императора. По коридорам, по которым шли стража и омега, гулким эхом раздавались звоны цепей. На удивление нигде не было ни единой живой души кроме них. Цепи замедляли шаг, поэтому они пришли в нужное место только через двадцать минут. Сам дворец был велик и если бы не стража, то Чимин плутал бы здесь не один час.       Омега не боялся встречи с императором. Он шёл с высоко поднятой головой. Стража, лишь переглянувшись, продолжила путь дальше.       Уже подходя к покоям, они увидели советника. Он стоял у входа и ожидал его прибытия. Чимин одарил его холодным взглядом и уже хотел пройти дальше, но Чонгук приостановил его. — Вам что-то нужно от меня? Или опять осмотр на наличие колющих и режущих предметов? Так сильно печетесь о жизни этого труса? — Чимин буквально насмехался над ними всеми. Чонгук лишь усмехнулся и, заведя руки за спину, ответил. — Однажды ты горько пожалеешь за свою дерзость. И, пока не поздно, усмири её. Так ты избежишь многих проблем. — Бесполезно угрожать. Мне нечего терять и я всегда готов умереть, но знайте, что я возьму императора с собой в могилу, — омега резко закончил их разговор и хотел пойти к дверям, за которыми находился нужный ему человек. Но цепи не позволяли ему сделать это так быстро, как он рассчитывал. Стража приостановила его. Слуги стоявшие у дверей лишь взволнованно переглянулись и вновь опустили головы. Они открыли массивные двери и впустили их внутрь.       Всюду был запах мяты. Такой приятный и дурманящий. Сам источник запаха был на балконе. Когда вошли стража с пленником, то император не спеша вернулся внутрь. Чимин стоял прямо и с вызовом смотрел ему в глаза. Стража напротив поклонилась ему и доложила о том, что цепи готовы к использованию. Они отошли немного назад, оставляя пленника в поле зрения. Императору хватило лишь взглянуть на них. Стражники поклонились и ушли из покоев.       Юнги придирчиво осмотрел омегу. С их последней встречи он похорошел. Его щеки стали больше и приобрели румянец. Губы всё такие же розовые и пухлые. Густая, яркая огненно-рыжая копна волос была взъерошена. Они немного подросли и начинали лезть ему в глаза, но кажется омегу это совершенно не беспокоило. Из-за большой рубахи, что была на нём, виднелись шея и ключицы. У него была светлая фарфоровая кожа. В этой одежде, что была ему велика, он выглядел довольно милым и немного неуклюжим. Юнги даже порой ловил себя на мысли, что его омега намного превосходит других подобных себе омежек по красоте, но обстоятельства портили эту прекрасную картину. Если он изменился внешне, то в глазах была всё та же ненависть и холод, но ко всему прочему и жажда узнать правду. Юнги усмехнулся. — Не вижу смысла объяснять зачем я здесь, — Чимин не прерывал с императором зрительного контакта. — И что же ты хочешь знать? — Зачем вытащили с того света, если собираетесь убить. Хотите поиграть как кошка с мышкой?       Император разразился громким смехом, а позже он подошёл к омеге вплотную и обхватив рукой его щеки немного придвинул к себе. Расстояние между их лицами составляло лишь несколько жалких сантиметров. — А ты не так глуп как кажешься. Знаешь, с тобой можно неплохо поиграть. Раз не нравится быть в клетке, то я дам тебе шанс выйти на свободу. С завтрашнего дня ты будешь работать на каменоломне. Посмотрим на сколько тебя хватит. И работать ты будешь не как обычный рабочий. Ты будешь в этих самых цепях, — Юнги отпустил его, зашёл ему за спину. Взяв за подбородок, поднял вверх, закидывая его голову назад. Чимин хотел убрать его руки, но свои были скованы сзади. Омега стал вертеть головой, но вдруг услышал щелчок и почувствовал, как сдавило горло. И хотя он не задыхался, но мимолётная паника овладела им, туманя голову. — Эти цепи сделали специально для тебя, — император запустил свою руку в его рыжую гриву густых волос. Они были мягкими и такими приятными на ощупь. Медленно пропуская яркие пряди сквозь длинные пальцы, продолжил. — Они были приготовлены из специального сплава. Можешь не пытаться порвать или как-то по-другому избавиться от них. За тобой будет наблюдать стража, поэтому тебе не удастся сбежать. — Думаешь, я стану умолять тебя этого не делать? Ошибаешься. Я не боюсь грязной рабо… — руки, что нежно поглаживали рыжие пряди, сжались в кулак. Схватив его за волосы на затылке, Юнги дёрнул их назад. Омега зашипел и откинул голову. Жаркий шёпот опалил его ухо. — Не провоцируй. Или же тебе нравится, когда причиняют боль? — он потянул сильнее. Чимин зажмурился. Хоть швы и сняли, но было очень неприятно, когда он схватил именно за то место, где была рана. Как будто он сделал это нарочно. — Значит, хочешь поиграть, да? Тогда я предлагаю тебе сыграть в одну игру, — Юнги сжал руку сильнее. Чимин закусил губу и сказал сквозь зубы: — И какие твои условия? — Всё очень просто. Посмотрим, что произойдёт первым. Если ты сдашься и прекратишь бороться, то придёшь ко мне на коленях вымаливать прощение. — Или? — Или пройдёт ровно год, и если ты всё выдержишь, то я отпущу тебя. Ты и другие пленники будут свободны, — император отпустил его волосы и, обойдя его, встал перед ним. — Думаешь, я поверю твоим словам? Поверю трусу, на чью жизнь не раз покушался и с удовольствием сделаю это вновь, когда появится подходящий случай? — Это твоё дело верить или нет, но хочу тебя предупредить, что это единственный шанс, при котором ты и другие уйдут отсюда живым.       «Тэхён», — Чимин понял, что у него вновь появится возможность попытаться найти брата и если император не солжёт, то через год он сможет обрести свободу. Было глупо так слепо доверять своему врагу, но другого выбора у него не было. Он никогда не оставлял попыток найти младшего брата, но всё они были безуспешны.       Чуть меньше половины пленённых с Западной провинции и восставших не успели казнить. Если так, то около пятидесяти человек ещё живы и у них есть шанс выжить. Ему придётся думать не только за свою жизнь, но о жизни тех пленённых и о своём брате. Чимин решился. — Я согласен. — Я и не ожидал другого ответа от омеги, — Юнги настолько резко отпустил его волосы, что Пак, не успев среагировать, упал бы, если император не схватил за длинную цепь на его ошейнике. Чимин не мог понять откуда он узнал. Действие отвара было очень продолжительным и эффективным. Лишь приняв его один раз и на месяц можно забыть о запахе. Он был исключительно только во время течки. Отвар был бессилен, разве что уменьшал боль и зуд. Омега решил не подавать виду, что удивлён. Возможно ЛиБин рассказал ему об этом. Лекарь знал о его принадлежности к слабому полу. — Знаешь, мне так нравится как ты выглядишь в этих цепях. Особенно твой ошейник. Надеюсь, он не передавит твою чудесную шейку. Не хочу чтобы ты умер раньше времени. Если это и случится, то сам хочу быть причиной твоей смерти. Допустим, от удушья, а может и от… — Это противоречит условиям нашего договора, — Чимин усмехнулся и посмотрел на него с лёгким прищуром. — И именно поэтому утихомирь свой буйный нрав. Иначе сам навлечёшь на свою глупую голову беды. — Мне не нужны нравоучения. — Хм… Ты можешь идти. Завтра у тебя тяжёлый день. Иди поспи, отдохни. Впереди у тебя целый год, нужно поберечь своё здоровье, — Юнги ехидно улыбнулся. Ему нравилось проверять его на прочность. Играть и вертеть им как только захочется. Только вот его характер… Хотелось стереть с лица омеги эту самоуверенность, хотелось увидеть в нём страх. Раз за разом причинять не только физическую, но и душевную боль. Всё для того, чтобы убрать в его глазах эту чёртову ненависть и уверенность. Он слишком упрям и болтлив. Хотелось многого, но время ещё не пришло. Хотелось попробовать его тело на вкус, но сейчас слишком рано.       Юнги отпустил цепочку, к которой был прикреплен ошейник. Он отвернулся и направился к горящему камину. Было начало осени и начинало холодать. Чимин тихо усмехнулся. Он не предполагал, что император такой теплолюбивый. Он не стал задерживаться и, гремя цепями, направился к дверям. Слуги открыли их. Стража в мгновение ока подхватила его и повела обратно.

***

      ЛиБин сразу бросился к Чимину с расспросами о том, что произошло и не разгневался ли император за проделки омеги. Пак поведал ему обо всём. Старый бета выглядел понурым. Он не раз говорил, что омеге следовало быть более терпеливым и унять свой буйный нрав, но Пак лишь отмахнулся.       Новые цепи сняли и приковали вновь к прежней за правую ногу. Ошейник с длинной цепочкой не убрали, так как только император мог её снять. Никто другой не мог сделать этого, иначе был бы жестоко наказан. Чимин не раз пытался стянуть его, но безуспешно. Механизм был расположен сзади и его было крайне трудно как-то открыть. Смирившись с неудачей он лег на постель. Цепь сильно мешала и звенела, стоило ему лишь повернуться. Ошейник не сильно сдавливал горло, но было очень неприятно чувствовать его на своей шее. Он был как какой-то маленький зверёк на цепи.

***

      Омегу разбудили с раннего утра. На него вновь надели оковы. На время работы ему сковали только ноги, но до пункта назначения надели цепи и на руки. Ему дали серую рубаху и такого же цвета штаны. Она была велика ему и к тому же ткань была грубая. У неё был высокий воротник из-за которого было не видно ошейника. Длинную цепочку он обмотал вокруг шеи, потому что по другому она бы сильно мешала и звенела. Он уложил её так, чтобы никто её не смог увидеть под воротом. Наличие ошейника для него было унижением.       До каменоломен его, как и других, везли на телеге. Рабочие были неприятной внешности. Они работали на каменоломнях на протяжении десятков лет чуть ли не с отрочества. Им было от двадцати до сорока. Они были вымотанными и грязными. Их одежда была в пыли, руки за работой огрубели и были в мозолях. Это были альфы и беты. Кто-то шёл добровольно за заработком. Некоторых ссылали сюда за совершенные преступления. Омег не брали, так как они были слишком слабы и не вынесли бы такой тяжёлой работы. Именно этого и добивается император. Сначала сломить его физически, а потом добить морально. Но Чимин пойдёт до последнего. Работа его совершенно не пугала.       Люди, с которыми он ехал, часто бросали на него любопытные взгляды. Они никогда не видели подобных бет. У него не было запаха, но была потрясающая внешность. Так выглядели разве что ангелы из старинных легенд. Рабочие не могли понять почему его сопровождали стражники и зачем его сковали в цепи. Ему не было места в тех грязных и пыльных шахтах. Его красота быстро падёт перед тяжёлой работой, а сам бета, да ещё и такой нежный в этой большой для него одежде с розовыми от холода щеками, быстро потухнет, как свеча.       Чимин не смотрел на них. Он повернул голову в сторону, игнорируя любопытные взгляды. Осень выдалась очень холодная. Пак обхватил свои пальцы и немного натянул рукава. Это было сложней, чем он думал, так как руки были скованны.       Они ехали больше часа. Уже на месте всех высадили. Чимин не без помощи стражи ступил на землю. Всех рабочих повели к шахтам. Там было много людей и они тоже, как и те, что ехали с ним, смотрели на симпатичного бету. Многие бросали сальные шуточки в его адрес, но Чимин их всех игнорировал. Если бы не стража, то некоторые бы были не против воспользоваться им, не смотря на его происхождение.       Они спустились в шахты. Всюду был полумрак и пыль. Здесь было крайне тяжело дышать. С его рук сняли цепи, но кандалы на ногах оставили. Чимин заметил, что несколько альф тоже были в кандалах. Это были преступники, воры, убийцы. Все они нарушили законы и были сосланы сюда работать. Чимина поставили рядом с высоким черноволосым альфой. У него был шрам через всё лицо. Он странно смотрел на бету, сощурив глаза, и молчал.       Чимин взял кирку в руки. Она была из довольно тяжёлого металла. Он поудобнее обхватил её двумя руками и замахнулся на каменные породы. Он ударил и в разные стороны полетели небольшие каменные осколки. Камни оказались гораздо прочнее. Поэтому он замахнулся повторно и ударил ещё сильнее. Альфа стоявший рядом без устали делал быстрые и сильные удары. Он в мгновение ока расколол каменную глыбу, откидывая большие куски в сторону. За то время, что он здесь работает, альфа уже привык к тяжёлым физическим нагрузкам.       Двое стражников лишь наблюдали за Чимином, но ничего не говорили. Им было приказано наблюдать за ним, чтобы не сбежал или не сделал ещё что-нибудь хуже.       Чимину сложно давались сильные удары. Он не был слабым. Постоянные тренировки с мечом в прошлом требовали хорошей физической подготовки. Для неравных боёв, в которых чаще всего сражался омега, требовалась сила и упорство. Он много тренировался и развивал скорость и плавность в своих движениях. Но этого было недостаточно для работ в каменоломнях. Приходилось наносить бесчисленное количество ударов киркой, чтобы камень поддавался. Чимин стёр нежную кожу на ладонях. Он держался долго и продолжал замахиваться киркой. Другие проделали гораздо больше, чем он сам. Омега не раз замечал как на него оборачивались. Он слышал шушуканье за спиной и ловил на себе любопытные, изучающие взгляды. Некоторые отрывались от работы, чтобы взглянуть на бету, что поражал своей красотой.       Вокруг стояла стена из поднявшейся пыли и грязи. Отовсюду слышались звонкие удары металла о камни. Чимину приходилось наносить больше десяти ударов, чтобы камень поддался. Альфа лишь усмехнулся. Он успел сделать гораздо больше и косым взглядом наблюдал за бетой. — Лучше иди таскай камни, чем зря время тратить. Ты сюда не прохлаждаться приехал, а работать, поэтому растаскивай вон те камни, — он кивнул в сторону большой кучи позади себя.       Чимин перестал замахиваться киркой, он встал и выпрямился. Взглянув на альфу, он кивнул. От него и правда было мало пользы с киркой в руках. Он тяжело дышал. Спина давала о себе знать и приносила сильный дискомфорт. На ней до сих пор остались жёлтые и коричневые синяки. Он быстро взглянул на стражника и, оставив кирку, побрёл к большим раздробленным каменным валунам. Один из бет дал ему два больших деревянных ведра и длинную палку. Ещё один альфа встал рядом с ним и начал укладывать камни в свои ведра. Чимин сделал всё также, взяв палку, просунул за ручки на вёдрах и, положив на плечи, поднялся из полуприседа. Камни были тяжёлыми и сильно оттягивали вниз. Из-за того, что он не до конца восстановился, ему давалось всё крайне сложно и тяжело. Плечи ныли, а ноги подкашивались. Он встал и медленно побрёл за альфой, что тоже таскал камни. Только тот шёл и буквально не чувствовал веса. Омега же брёл позади и еле-еле тащил их. Он боялся споткнуться и упасть со всем этим.       К вечеру Чимин еле ходил. Ноги были ватными, а плечи нещадно ныли и просили отдыха. Руки и пальцы онемели от соприкосновения с холодными, тяжёлыми камнями. Его уже порядком бесило, что за ним постоянно наблюдают и при том не только стражники, но и половина рабочих. Их вновь, как и сюда, везли на телеге обратно. Стража надела на его руки оковы и сковали их сзади. Омега и не думал сопротивляться. Сил просто не оставалось на какие-то лишние действия. От бессилья он положил голову на плечо одного стражника и уснул. Очнулся только тогда, когда они резко остановились и его полусонного и обессиленного высадили и повели в неизвестном направлении.       Император не давал никаких приказов насчёт пленника, поэтому стражники отвели его обратно в небольшую комнату. ЛиБина не было. Омегу привели и сняли с него все цепи и приковали к прежней за правую ногу. Ошейник оставили, а после сразу ушли. Чимин повалился на постель и сразу же заснул.

***

      Чонгук притянул к себе покорное тело и стал нежно целовать, сминая его губы. СоМин чуть ли не мурлыкал от удовольствия и тихо постанывал, безвольно повиснув в сильных руках. Омега долго бегал за советником и пытался добиться его внимания. Хоть он и был обычным слугой, но имел смазливую мордашку и красивое стройное тело. Он не раз соблазнял его. Чонгук поймал омегу в одном из длинных коридоров, когда заметил что за ним по пятам опять следует очередной навязчивый и наивный СоМин. — И сколько ты будешь бегать за мной? — альфа отстранился от него. — Столько, чтобы показать на что способен. Вам понравится, я сделаю для этого всё, что от меня потребуется, — русоволосый омега нежно провел рукой по щеке Чонгука и начал спускаться к шее и груди. Чон перехватил руку и крепко сжал. — Не здесь. Сегодня, в полночь, в моих покоях, — омега начал широко улыбаться и, притянув его за шею, начал целовать.       Но вдруг где-то сзади послышался шорох. Чон отстранился от омеги и повернулся в сторону звука. Из-за угла выглядывала красная копна волос. Омежка, что подглядывал за ними, ойкнул и покраснел. Казалось, что он проходил мимо и случайно наткнулся на них, а когда он заметил, что брюнет повернулся и посмотрел прямо на него, то он резко оторвал взгляд и, извинившись, побежал обратно. Чонгук усмехнулся и повернулся обратно к СоМину, что не отстранился от него и не разжал объятия.       Русоволосый недовольно свёл брови и посмотрел туда, где несколько секунд назад стоял красноволосый омега. Он знал его, так как они работали вместе. Он помешал ему. Чон, не сказав и слова, направился вперёд по длинному коридору. СоМин цокнул, но всё же улыбнулся. Он добился чего хотел и с нетерпением ждал, когда наступит вечер. Он проводил советника томным взглядом пока он не скрылся из виду. Омега с ликующим видом направился на кухню. У него было куча работы, и он решил с этим не тянуть.

***

      Тэхён аккуратно мыл глиняные чаши. Он и не заметил как рядом с ним встал СоМин. Он взял часть посуды и стал вытирать её насухо тонкой тканью. — Ну и как тебе? — русоволосый отложил сухую посуду и взял следующую влажную чашку.       Молодой омега встрепенулся и посмотрел на него. — Ты о чём? — Это же ты подглядывал за мной и советником. Я видел тебя. — Я случайно увидел вас, когда относил посуду из покоев, но сразу же ушёл. — Ах… Знаешь, как хорошо целуется советник? Тебе и не снилось. Хотя откуда тебе знать. Насколько я знаю, у тебя даже альфы-то не было. Какие уж там поцелуи… — Мне этого и не нужно. — Да-да оправдывайся. С твоим-то характером тебе и не найти своего предназначенного. Кстати об этом… Покажи свою метку. Зачем ты вообще её скрываешь? Она что, настолько уродлива, что боишься показать? — Не твоего ума дела. — Ц… Ну, не знаю. Вряд ли ты когда-нибудь познаешь настоящего альфу. На такого замухрышку, как ты, никто и не посмотрит. Даже жалко твоего назначенного, достанется же такое чучело кому-то. А у меня встреча с самим советником. — Это за ним ты бегал почти полгода? Наверное уже изрядно надоел ему. — Фи… Завидуй молча. Тебе и жизни не хватит, чтобы завоевать его внимание. Смирись с тем, что ты жалок. И как тебя вообще терпят, ты же криворукий и от тебя нет никакой пользы. Только и делаешь, что приносишь одни неприятности. Уйди с глаз моих долой, видеть тебя не хочу.       Тэхён лишь косо посмотрел на омегу. СоМин постоянно подтрунивал и издевался над ним. Он шутил и науськивал его. Они познакомились, когда красноволосому омежке исполнилось только десять. На тот момент он уже работал на кухне. Он таскал подносы, мыл посуду, помогал выполнять разную грязную и тяжёлую работу.       Он помнил свою семью. Он на всю оставшуюся жизнь запомнил как попал сюда. Ему было шесть. У него был старший брат и добрые родители. Они заботились о нём. В тот страшный день папа с Чимином отправились в лес за травами, а Тэхён остался с отцом. Он вырезал из дерева разные красивые игрушки. Маленький омежка смеялся и играл с ними. Вдруг в один момент в их дом пришли двое больших и взрослых альф. Они забрали его, но что случилось с отцом он не знал. Тэхён плакал и кричал, он не хотел идти с ними. Он звал отца и папу, но никто за ним так и не пришёл.       Его, как и многих других детей, забрали и обратили в рабов. Кого-то продали в службу в частные дома, но немногих как и Тэхёна забрали во дворец. Многие говорили, что это удача, но омега не разделял это чувство. Его долго обучали как подносить еду знатным господам, рассказывали о правилах этикета. Ему постоянно говорили, что такие как он должны постоянно молчать. Ему нельзя привлекать к себе лишнее внимание. Для других людей более высокого ранга он был пустым местом. При важных особах он молчал опустив голову. Он был немного неуклюжим несмотря на то сколько бы не учился. Его чаще всего заставляли работать на кухнях и выполнять грязную работу.       Но каждый раз, когда он оставался наедине с собой, то всегда вспоминал свою семью. Как она? А брат? Он не раз задумывался о побеге. Но он прекрасно знал, что за это его могут сильно наказать. Многие рабы сбегали, но всех их находили и жестоко карали. Даже если бы у него получилось, то куда бы он отправился? Он всего-навсего бескровный и беззащитный омега. У него нет ни друзей, ни близких, ничего. СоМин единственный с кем он разговаривал. И то каждый раз этот светловолосый омега постоянно издевался над ним. Хвастался своими успехами и унижал омежку. СоМину было двадцать, а Тэхёну лишь шестнадцать.       От семьи у него остались только воспоминания. Воспоминания из счастливого детства.

***

      Чимин почувствовал, что кто-то легонько дёргает его за плечо. Омега громко замычал и перевернулся на другой бок. Свернувшись в комочек, он продолжил спать. — Чимин, — ЛиБин стал звать его, но Пак продолжал спать. — Чимин.       Омега немного приоткрыл глаза и снова замычал. Он перевернулся на спину и положил руку на лоб. Голова раскалывалась и немного подташнивало. Из-за тяжёлых физических нагрузок ослабевшее после ран тело сильно ломило. Мышцы ныли и каждое движение причиняло ужасный дискомфорт. Омега посмотрел на лекаря и попытался встать, но лишь безвольной куклой повалился обратно на постель. — Уже утро? — Нет. Ещё вечер. Похоже, всё настолько плохо? — старый бета с сочувствием посмотрел на него. — Через несколько дней тело привыкнет к работе, тогда станет легче. — Чимин. Я не раз повторял. Успокой свой буйный нрав и не дерзи. Это же не так сложно, верно? — Не верно. Я не собираюсь молчать и покорно ожидать пока император убьёт меня. — Но ведь он обещал, что… — лекарь не успел договорить, как Чимин резко прервал его. — Думаешь, я поверил ему? Думаешь, что он сдержит своё обещание? И кому он это сказал, омеге, что готов прикончить его при первой же возможности? Я никогда в это не поверю. Он хочет втереться в доверие, а после нанести удар. Ему нравится издеваться и унижать меня. Такие как он просто не способны держать своего слова. — Возможно, ты и прав. Но тебе всё же стоит быть немного спокойнее, иначе ты можешь навлечь на себя гнев императора. — Я не боюсь смерти, поэтому я не стану просить о пощаде. Он хочет сломить и поставить меня на колени. Но он не понимает одного, что я никогда так не сделаю. Я не стану добровольно поклоняться ему. Если хочет, то пусть сделает это через силу. — Я не стану уговаривать тебя, поступай как считаешь нужным. Ты не маленькое дитя, чтобы указывать как тебе жить, а уже достаточно сильный и крепкий омега, — ЛиБин грустно улыбнулся и начал гладить его по плечу. Чимин улыбнулся в ответ. Старый бета немного нахмурился и задал довольно неожиданный вопрос. — Ты когда-нибудь думал о своём предназначенном? — Что? — Пак вопросительно посмотрел на ЛиБина. — Предназначенный. Ты же знаешь, что у каждого омеги или альфы есть свой предназначенный, пара с которой он способен создать семью. Ты думал о нём? Хотел бы создать семью? — ЛиБин… — протянул омега и засмеялся. От широкой улыбки его глаза превратились в узкие щёлочки, а на щеках появился яркий румянец. Он прикрыл рот тыльной стороной ладони. Он долго смеялся и немного запыхавшимся голосом ответил. — Я живым-то отсюда не уйду. Спустя год меня уже не будет, а ты о предназначенном… — он вновь продолжил смеяться. — И даже не задумывался об этом раньше? — Зачем мне это? — громко застонав он приподнялся и сел поудобнее. — Мне не нужна ни семья, ни предназначенный, а в моём положении об этом и думать бессмысленно, поэтому не будем больше об этом, — он начал разминать ноющие мышцы рук и плеч. — И почему ты такой несносный омега? — ЛиБин усмехнулся. — Какой уж есть, — Чимин наклонил голову и положил руку на плечо, начиная его растирать.       Массирующими движениями медленно поднялся к шее. И вновь соприкосновение с этим ошейником. Омега недовольно шикнул и с кислой миной распутал цепь, свёрнутую вокруг шеи, словно серебряная змея обвивала и стягивала его горло. Она была слишком длинная и громко звенела. Цепь была присоединена к ошейнику через небольшое металлическое кольцо спереди. Чимин пытался разобраться с механизмом, который располагался сзади. Он аккуратно ощупал его. Там была небольшая замочная скважина. Требовался маленький ключик чтобы снять его. Но ключ скорее всего был у самого императора. Омега недовольно хмыкнул и взглянул на старого бету. Тот развел руками и развернулся. Он взял большой сосуд с водой и тряпку. — Перед тем как поесть, тебе стоит умыться, — он поставил сосуд рядом, а сам стал смачивать ткань. Чимин снял рубаху и откинул её в сторону. Синяки на его спине ещё не до конца прошли и остались небольшие рубцы от металлического наконечника плётки. Омега взял влажную тряпку из рук старого беты и протёр лицо, шею и плечи. Потом, прополоскав, принялся мыть руки и грудь, медленно спускаясь к животу. — Тебе нужно переодеться, твоя одежда грязная и вся в пыли. Я сейчас принесу чистую, — он забрал грязные вещи и вышел из комнаты. ЛиБин пришёл через пять минут. Он сначала помог ему прополоскать густые ярко-рыжего цвета волосы и вытер их насухо. Чимин взял чистую одежду и быстро переоделся. — Ты уснул, так и не поужинав. За нашими разговорами суп немного остыл, но он ещё тёплый. — Верно, — омега принял из заботливых рук теплую чашу. Лекарь перестал кормить его сам уже больше недели назад. В это время они всегда оставались одни. Бет уже не было. Они приходили только тогда, когда их попросил об этом сам лекарь. — ЛиБин, — Чимин так и держал чашу в руках, не смотря в её содержимое. — Да? — старый бета сел рядом. — Ты знаешь что с другими пленными? Как они? — Тех, что не успели казнить, заперли в темницах. Сегодня с утра беты мне сказали, что плененных хотят определить на каменоломни, чтобы они приносили хоть какую-то пользу. Несколько из них погибло от ран, которые получили ещё во время вашего восстания. — Я могу увидеться с ними? — Чимин с надеждой в глазах посмотрел на ЛиБина. Тот лишь свёл брови и, немного подумав, покачал головой. — Нет. Тебя не пустят к ним. По приказу императора ты должен находиться здесь. Я не смогу помочь. За дверью стражники. Но если то, что их собираются переместить на каменоломни увеличивает вероятность вашей встречи. — Но когда это произойдёт? — Этого они не сказали. — А сколько погибших и их имена? — Это тоже неизвестно.       Омега тяжело вздохнул и закрыл глаза. Он не раз думал о том как бы хоть раз увидеть их и убедиться, что они живы. Пак переживал за Хосока. Он не знал, что с ним произошло. Тогда, когда его повели к виселице он был сильно ранен, а ЛиБин упоминал, что некоторые из пленных погибли от серьёзных ранений. Возможно ли, что Хосок среди них? Он отказывался в это верить. Он был ему другом. Тем, кто поддержал в сложной ситуации, помог встать на ноги и не оставил в беде. Шёл до победного. И, возможно, пожертвовал своей жизнью. Если это и в правду так? Руки заметно тряслись, а к горлу подступил горький ком. — Чимин, тебе нужно поесть. А после я осмотрю твою спину.       Пак открыл глаза и посмотрел в чашу. Аппетит полностью пропал, а суп почти остыл. Вздохнув, он взял ложку и начал лениво перемешивать содержимое.       Еле-еле запихнув в себя ложек десять, отдал чашу ЛиБину. Тот лишь недовольно покачал головой и попытался уговорить его съесть ещё немного, но омега отказался и лёг обратно. Он снял рубаху и перевернулся на живот, подложив руки под голову. Лекарь принёс блюдце с какой-то жёлтой мазью. — Скоро твоя кожа восстановится и будет как прежде.       Старый бета стал наносить мазь тонким слоем на место от лопаток до поясницы, немного массируя и растирая кожу. От таких махинаций омега блаженно застонал и закрыл глаза. Сонная нега накрыла его с головой. Уже через две минуты Пак уснул. Закончив, ЛиБин положил сверху тканевые тонкие полоски, а поверх укрыл тёплым одеялом. Он убрал кувшин и блюдце, а позже ушёл из комнаты, оставляя омегу одного.

***

      Мин решил, что встретится со своим омегой лишь через несколько дней. Юнги был уверен, что к тому времени он уже сдастся. Единственное, что он не мог понять: почему у омеги до сих пор не началась течка. Прошёл почти месяц, а её так до сих пор не было. Он был уверен, что она начнётся скоро, поэтому сразу предупредил Чонгука, чтобы об изменениях в организме его омеги сразу сообщили. Если что-то случится, то он должен сразу об этом узнать. Император был недоволен тем, что пришлось сослать омегу на каменоломни. Просто не было другого выбора как заткнуть такого неугомонного предназначенного. В крайнем случае стражники всегда находились рядом. Мин решил, что если омега продержится и будет непреклонен и дерзок как раньше, то всё равно после семи дней отменит свой приказ насчёт него. Просто запрёт его в комнате, до начала течки. А после того, как произойдёт соитие и будет зачат ребенок, он сообщит всем о своём предназначенном и о будущем наследнике. Не важно как на это отреагирует сам омега. Нужно будет лишь приставить к нему без огласки больше людей, чтобы он был постоянно под наблюдением. Возможно придётся насильно удерживать и кормить его, но это не самое важное. За всё то время, что ему нужно будет вынашивать ребенка он свыкнется с этой мыслью, а после будет как послушный и прирученный щенок.       Юнги постоянно получал одну и ту же информацию, что омега быстро восстанавливается, его раны заживают и нет никаких осложнений. Но если так, то почему течка так и не наступила. Он послал слугу к лекарю, что лечил его омегу и ждал его прихода. ЛиБин быстро пришёл. Он поклонился императору и поинтересовался причиной его присутствия в столь позднее время. Солнце давно зашло за горизонт обращая всё вокруг в тёмный мрак. Осень выдалась холодной. — Ты уже скорее всего сам понимаешь зачем здесь. Омега, которого ты лечишь… непростой, верно? Не такой как все.       ЛиБин свёл брови. Он уже давно подозревал кому именно принадлежит Чимин. Он сразу понял неладное как император помиловал омегу. Мало того что он оставил своего потенциального убийцу, так ещё и отдал приказ заботиться о нём. Это казалось довольно странным. Хоть Чимин и был уверен, что император поступил так только потому, что хочет его помучить, но лекарь задумывался о настоящей причине. Ещё тогда ему показалось странным расспросы о принадлежности Чимина к слабому полу. Позже советник самолично приходил узнавать о состоянии пленника и всё докладывал прямо императору. Та повязка, что была на руке омеги. Ему было нельзя смотреть на его метку. ЛиБин догадывался, что Чимин является предназначенным императору. Он больше всего переживал, что сделают с омегой после того как у того начнётся течка. Бета понимал, что Мину требуется наследник и ему будет плевать если этого не захочет Чимин. Скорее всего он возьмёт его насильно, а после и вовсе было страшно думать. ЛиБин сильно волновался за него. За то время, что он лечил его, он сильно привык к этому глупому омежке. Он был слишком дерзким, упрямым и своевольным. С таким характером он непременно создаст кучу проблем или направит на себя гнев императора. ЛиБин не ответил, лишь кивнул головой. — Если это и так, то я хочу знать что с ним. — Но через советника я постоянно сообщаю о изменениях состояния Чимина. Его раны затягиваются. Ему нужен покой, но… — Он сам захотел этого. Это его вина, что не может держать свой дерзкий язык за зубами. Теперь он будет думать прежде чем что-то делать. Это ему урок на всю оставшуюся жизнь. Но сейчас не об этом. Я хочу знать не о его ранах, а о причине, по которой до сих пор у него не начинается течка, — Юнги сидел за столом и смотрел на лекаря. — Это скорее всего из-за стрессовых ситуаций и ослабления его организма. Он фактически был при смерти, когда мне приказали следить за его состоянием. От этого у него возникли некоторые изменения в организме, которые привели к сбою в цикле его течки. — И когда же она может произойти? — При условии отсутствия стрессовых, физических нагрузок, при хорошем питании и здоровом режиме сна, то организм вернётся в хорошее состояние. Тогда и нормализуется его цикл. — Когда? — в его голосе слышались нотки раздражения. Ему казалось будто лекарь что-то скрывает или специально тянет время. — При соблюдении ранее упомянутых факторов он сможет восстановиться уже через два-три месяца. — Можно это как-то ускорить? Специальные отвары или прочие лекарства? — Юнги стал нервничать. Три месяца слишком долго для него. За это время омега точно достанет его своим буйным характером. Каждый раз его хотелось задушить голыми руками. Терпеть такое было крайне сложно. Омега постоянно нарывался, чтобы к нему применили силу. — Так только можно навредить ему. — Значит это всё же возможно? — Юнги отвёл взгляд куда-то в сторону. Немного подумав, продолжил. — У тебя есть месяц. Сделаешь всё возможное и невозможное, но чтобы за это время у него она произошла. Если этого не случится то на твоё место придёт другой. А ты как понимаешь… — он выразительно посмотрел на лекаря. Тот опустил голову. — Надеюсь, что ты всё правильно понял, поэтому можешь идти.       Лекарь поклонился и покинул покои. Он не знал что и делать. Такой порошок существовал. Он был несложен в приготовлении и займет всего пару дней. При добавлении его в еду, течка появится уже через несколько дней, но есть некоторые побочные эффекты. Это всё было просто, но как же Чимин? ЛиБин понимал, что с омегой это случится рано или поздно. Он скоро сам узнает о своём настоящем предназначении здесь. У него есть ещё месяц.

***

      С утра Чимина снова рано разбудили и сковали в цепи, руки закрепили сзади. Его тело болело и ломило. Каждый шаг причинял жуткую боль. С утра снова эта телега, грязные рабочие, что сверлили его любопытными взглядами и долгая нерадостная дорога.       Стражники буквально на руках спустили омегу на землю, когда они приехали на место. Чимин физически не мог бы спрыгнуть сам, разве что растёкся бы лужицей на холодной земле.       Стиснув зубы, Чимин двинулся к шахтам. Каждый шаг причинял дискомфорт. С его рук сняли цепи, а кандалы оставили. Ему вновь указали на кучу камней и дали вёдра. Омега, сложив камни в ведра, с тихим стоном поднял их. Ноги подкашивались, а плечи нещадно ныли под тяжёлым грузом. Он шагал маленькими шагами. Цепь постоянно путалась под ногами и сильно ограничивала движение. Он не раз падал с ведрами, споткнувшись о какой-нибудь выступ. Некоторые рабочие посмеивались над ним и улюлюкали вслед. Кто-то посмелей, не скрываясь, предлагал поиграть с ним в увлекательную и интересную игру как-нибудь вечерком. Все громко смеялись. Но никто не приближался к нему. Стражники постоянно наблюдали за пленником.       Ближе к вечеру в одной из шахт двое рабочих стали о чём-то увлеченно спорить, но позже у них дошло до драки. Прибежало много зевак, чтобы успеть залицезреть маленькое представление. Омега не обратил на это ни малейшего внимания, продолжая таскать камни. Стражники решили расцепить разбушевавшихся рабочих и направились к большому скоплению людей. Чимин лишь хмыкнул на это, не отрываясь от своего дела. Далеко он уйти всё равно не сможет, поэтому это бессмысленная затея.       Чимин скидывал в ведра очередную порцию камней. Он наклонился и хотел взять холодный булыжник как вдруг почувствовал, что кто-то его лапал за ягодицы, а в нос ударил резкий запах багульника. Чимин быстро выпрямился и оттолкнул навязчивого альфу. Это был тот, что со шрамом на пол лица. Он усмехнулся и, посмотрев на кучу народа, столпившуюся недалеко от них, которой было вовсе не до них, вновь обратился к Паку. Альфа усмехнулся и начал подходить к Чимину. — С ума сошёл? — Как не сойти, когда рядом такой симпатичный бета под боком ошивается. Тут любой с ума сойдёт. Сам же глазки строишь и задницей виляешь. Или думаешь я не заметил этого, — он вновь посмотрел на стражников и, заткнув грязной рукой рот Чимину, потащил в какое-то место.       Отойдя от большого скопления людей в одно укромное место, альфа отпустил своего пленника и прижал к каменной стене. — Знаешь, жалко, что ты не омега. С запахом было бы просто превосходно, но и бета, да ещё и с такой задницей, как у тебя, и лицом, этого будет более чем достаточно. Прекрати сопротивляться. Я же и тебе сейчас приятно сделаю. Расставь пошире ножки и оттопырь свою прекрасную задницу.       Чимин пытался отбиться от альфы и кричал, но тот быстро заткнул ему рот и, развернув спиной к себе, пытался стянуть с него штаны. Омега укусил его за руку. Альфа вскрикнул и ослабил хватку. Рыжеволосый рванул в сторону, но он успел ухватиться за ворот его рубашки. — Тварь, — он схватил брыкаюшееся тело и разорвал на нём одежду, — Сука, я тебе сейчас так засажу, что неделю ходить не сможешь, — быстро вернув его на прежнее место, прижал к стене и начал целовать его шею. Он хотел укусить его, пометить, чтобы бете было нестерпимо больно, вот только не успел. Стражники быстро разняли дерущихся и, заметив пропажу, рванули на его поиски. Сначала они думали, что пленник сбежал и стали проверять территорию, но наткнулись на альфу, который пытался воспользоваться Чимином. Стража оторвала от него напавшего рабочего, а Пак, тяжело дыша, упал на землю. Он прижался спиной к холодному камню, смотря на альфу, что быстро вырубили одним ударом. Один из стражников схватил Чимина за руку и потащил его обратно. Другой остался разбираться с обмякшим телом.       Омега рукой стянул края своего разорванного одеяния, пытаясь прикрыть своё оголённое тело. Им вслед смотрели рабочие и перешептывались, вот только рыжеволосому было далеко плевать на это.

***

      Чонгук пришёл ближе к позднему вечеру. Он быстро взглянул на Чимина и начал тихо разговаривать с лекарем. Закончив разговор, он, заведя руки за спину, подошёл к постели. Омега сидел молча и смотрел прямо на него, испепеляя взглядом. — Император пожелал видеть тебя, — произнёс холодным тоном и с отвращением прошёлся по его внешнему виду быстрым взглядом. Чимин сидел смирно, прикрыв рукой разорванную одежду. Чонгук хмыкнул: — От тебя за версту несёт чужим запахом. Для начала тебя вымоют, а позже дадут другую одежду. Этим бетам дали приказ. Они всё сделают через силу, если это понадобиться. Бессмысленно сопротивляться. На всё у тебя полчаса, поэтому не заставляй императора ждать.       В комнату, где находился Чимин, принесли большую лохань, а после начали наполнять её теплой водой из вёдер. Чонгук в последний раз посмотрел на него и вышел из комнаты. Беты принесли нужное количество воды и подошли к пленнику, чтобы его отвести к месту купания или же притащить насильно, всё зависело от самого рыжеволосого. Они убрали все цепи и приказали ему встать, но он как будто их не слышал. Они повторили. — Я сам помоюсь, поэтому мне не нужна ваша помощь.       Беты быстро переглянулись и вновь перевели недоваренные взгляды на Чимина. — Нам приказали лично вымыть тебя. — Я сделаю всё сам, поэтому можете уйти, — Чимин не двигался, лишь смотря на слуг враждебно. — Если не хочешь по-хорошему, значит придётся поступать как всегда, — беты повалили его на постель, крепко удерживая на месте, сняли с него одежду и завели руки назад, связывая тканевым шнурком. Омега стал брыкаться и скинул с себя одного бету, а другого ударил коленом по подбородку. Стража прибежала на шум и быстро схватила разбушевавшегося пленника. Они помогли бетам усадить обнажённого омегу в лохань с водой. Для своей же безопасности Чимину связали и щиколотки. От такой наглости омега продолжал голосить, но недолго. Его быстро заткнули первой попавшейся тряпкой, сделав что-то наподобие кляпа. Стражники вышли, а беты, взяв мыло, начали тщательно мыть Чимина. Один ногтями впился в его густую шевелюру, промывая яркие рыжие пряди мылом. Другой стал натирать его плечи и руки, оставляя за собой красные следы. Чимин трепыхался и мотал головой, но его удерживали. Одежда бет промокла от воды и брызг, что создавал омега. Один даже хотел на время его вырубить, но всё же не решился сделать этого.       Прополоскав его волосы чистой водой из другого ведра, омегу вынули и насухо обтёрли. Сначала развязав щиколотки, бета надел штаны, после чего получил пяткой по носу. Затем, придерживая одной рукой разбитый нос, помогал другому бете натянуть на пленника рубаху. Закончив, они позвали стражников, и на руки Чимина вместо шнурка надели цепи. Их закрепили сзади. Ноги же решили не сковывать, так как времени оставалось очень мало, а в кандалах пришлось бы топать не меньше двадцати минут. Кляп оставили, потому что не хотелось от него выслушивать очередных гадостей. Поэтому быстро окружив омегу, потащили его к императору.

***

      Слуги открыли двери, впуская стражу внутрь. Император сидел за столом и выводил какие-то иероглифы на пожелтевшем пергаменте. Он даже не удосужился взглянуть на присутствующих. Стражники стояли опустив головы, а Чимин напротив смотрел на Мина. Один из стражи взял его за волосы на затылке и наклонил голову вниз, рыжеволосый что-то невнятно промычал и затряс головой. Юнги остановился и всё же взглянул на пленника. Он не ожидал, что в этот раз его заткнут таким образом, что могло быть даже и к лучшему. Он отложил перо в сторону и, кивнув страже, поднялся из-за стола. Стражники толкнули Чимина вперёд и поставили на колени. Они наклонили его голову к самому полу как бы «приветствуя» императора таким образом. Омега начал дёргаться, но бесполезно. Они убрали руки, после чего покинули покои.       Император встал напротив Чимина, а тот, опершись о плечо сел, затем, согнув ногу в колене, поднялся и встал. Это было просто, так как не было цепей на ногах, которые сильно мешали. Он смотрел прямо в чёрные, как омут, глаза, без страха и тени сомнения. Мин вынул кляп и отбросил ненужную ткань в сторону, после чего заговорил первым. — Тебе захотелось, как последней легкомысленной омеге, отдаться в этих грязных пыльных шахтах первому попавшемуся альфе? Неужели, получив глоток свободы, решил удовлетворять потребности какого-то мусора? Или до своего пленения постоянно занимался этим? Видно, месяц, что ты провёл здесь сильно сказался на твоей половой жизни, не так ли? Не думал, что стоит тебя куда-то от себя отпустить, как ты сразу решишь заняться этим. Если так, то почему не переспал со всеми ими в первый же день? Заодно удовлетворил бы и тех стражников, что должны следить за тобой. — Даже если это и так, то какое вам до этого дело? — Чимин заметил как его глаза сузились. Он понял, что это его как-то задело, поэтому специально стал акцентировать на этом внимание: — Если я и захочу переспать с кем-то, то сделаю это и без вашего ведома. Если я и с кем-то спал, то это никак не должно заботить императора. Мне выбирать, с кем спать, а с кем нет. — Не думал, что ты настолько ветреный, — в его голосе появились нотки раздражения. — А знаешь, если тебе и в правду нравится этим заниматься, то почему бы тебе не удовлетворить всех альф, что находятся здесь? Те стражники, что привели тебя сюда, они тоже альфы. Может удовлетворишь и их похоть, раз ты такой щедрый? Похоже, что я ошибся с выбором наказания для тебя, — император подошёл ближе и, обойдя омегу со спины, склонился над ним и начал шептать на ухо. — А что, если я их позову и прикажу им отыметь тебя, а после остальные пустят тебя по кругу? Уверен, что с такой смазливой мордашкой, как у тебя, будет много желающих. После всех их, думаю, что от тебя уже вряд ли что-то останется. Разве что холодное в семени и крови бездыханное тело. Хочешь попробовать? — император немного наклонил голову, внимательно наблюдая за реакцией омеги. Чимин не подавал виду, но в душе понимал, что такой человек, как Мин, способен на всё. Он понимал, что тому ничего не стоит позвать стражников и привести свою угрозу в исполнение. На омегу накатила паника, но он продолжал смирно стоять. Немного повернув голову вправо, он оказался в нескольких сантиметрах от лица императора. Мин смотрел на него с ухмылкой. — Не думал, что вы так просто собираетесь разделаться со мной. Не могли придумать что-то поумнее и остроумнее, чем просто отдать другим на растерзание? Или может вам надоело церемониться со мной? — омега развернулся к нему и отошёл на один шаг, чтобы не находиться слишком близко к объекту своей ненависти. — Знаешь, Чимин, а я ведь тоже альфа, — Юнги смотрел на него, не отрывая взгляда. Омега удивлённо вскинул брови. Эти слова он ожидал услышать меньше всего. — Может и альфа, но не тот, чьи потребности я буду когда-нибудь удовлетворять. Ты будешь последним человеком во всём мире с кем я захочу переспать. Я предпочту какого-нибудь грязного и похотливого рабочего с каменоломни, чем тебя. Я готов переспать с любым, но только не с тобой!       Юнги в бешенстве схватил его за цепь от ошейника и с силой притянул к себе. Омега вскрикнул и, оступившись, повалился на Мина. Тот схватил за шею и притянул к своему лицу. Между ними оставались считанные сантиметры. Чимин чувствовал горячее дыхание императора на своём лице. Они смотрели прямо друг другу в глаза. Юнги слишком сильно сжал пальцы на его шее, впиваясь ногтями в нежную кожу рыжеволосого, причиняя тем самым немалый дискомфорт. Стоило лишь чуть сильнее пережать омежье горло, и Пак начал судорожно задыхаться, открывая при этом рот и пытаясь вобрать в себя немного воздуха, но в этот момент вдруг Мин подался вперёд. Чимин широко открыл глаза и сдавленно захрипел, когда их губы соприкоснулись, а всё его лицо опалило жаркое дыхание альфы. Юнги специально прокусил его нижнюю губу и, отпустив шею, положил руку на лицо, увеличивая давление на нижнюю челюсть. Чимин закричал в поцелуй от резкой и острой боли, начиная жмуриться и пытаться вертеть лицом, но Мин слишком крепко удерживал его на одном месте, не давая возможности ускользнуть от себя. Приоткрыв рот омеги, Юнги стал изучать его языком, прытко скользя в горячем нутре своего сопротивляющегося истинного. Пак попытался сжать зубы и укусить императора, но тот другой рукой приобнял его за талию и спустился к упругим ягодицам, сильно сжав их через грубую ткань его одеяния. Омега взвыл от безысходности и собственной слабости. Он даже не предполагал, что его враг, что человек, который взаимно ненавидит его, попытается сделать что-то подобное. Он никогда не ожидал, что его возьмёт силой сам император.       Чимин хотел сделать ему больно в ответ и, не придумав ничего лучше, омега резко ударил правой ногой по ноге императора. Тот зажмурился и сдавленно застонал, отталкивая омегу назад на пол, из-за чего тот неловко приземлился прямо на копчик. Пак тихо зашипел, смотря на Мина. Глаза императора сузились. Он тяжело дышал и смотрел на омегу сверху вниз блестящими глазами. Чимин начал упираться руками сзади и попытаться подняться, но император подхватил его под руку, поднимая с пола. Он быстро направился к постели и швырнул Чимина на неё.       Омега неверяще смотрел на него и вновь попытался подняться. Император обошёл постель и, притянув за щиколотку к себе, перевернул на живот. Быстро достав ключ из кармана и провернув его, снял цепи с тонких запястий. Он, не теряя и секунды, закрепил их по-другому, только прикрепив уже к спинке кровати. Он сделал так, чтобы его можно было свободно переворачивать и на живот, и на спину. Чимин не раз пытался отдёрнуть руки и ударить императора, но тот, окончательно закрепив запястья, встал. Мин начал снимать одежду, смотря на запыхавшегося омегу. Тот притянул ноги к себе и опершись о локоть сел у изголовья. Запястья были сильно стянуты и причиняли дискомфорт. Он пытался быстро вытянуть руку из металлической хватки, поджимая большой палец. Полностью раздевшись, Мин вернулся к своему омеге и, схватив за щиколотку, резко дёрнул на себя. Растянув его во весь рост, сел на бёдра. Омега брыкался, пытаясь скинуть с себя тяжёлое тело альфы, но безуспешно. — Что, твои шлюхи не могут утолить похоть императора, поэтому решил воспользоваться пленником? Решил так низко пасть, ублюдок? — Да, — Юнги, не сказав больше и слова, схватил его за воротник рубахи и, резко разведя руки, порвал на нём одежду. Откинув остатки ткани куда-то в сторону, с животным оскалом посмотрел на омегу. Тот до сих пор из последних сил пытался скинуть с себя насильника. Мин снял с него штаны и перевернул омегу на живот. Чимин не раз хотел ударить его ногой, но тот ловко уворачивался. Приподняв за бёдра, поставил его на колени и сильно надавил на поясницу. Ягодицы омеги сильно оттопырились. Юнги сплюнул на пальцы и приставил их к сжавшемуся розовому колечку мышц. Сильно надавив, Мин засунул сразу два пальца. Чимин сдавленно закричал и сильнее сжался. — Убери свои грязные руки от меня, сволочь! — вскрикнул омега и зажмурился. Ему было неприятно чувствовать внутри себя что-то холодное и скользкое. Юнги сильнее нажал и просунул пальцы дальше. Он был слишком узким. Мин решил как можно быстрее покончить с этим, поэтому несмотря на крики омеги начал до упора засовывать пальцы и резко вынимать их. Он делал быстрые и глубокие толчки. Омега сопротивлялся и сильно сжимал чужеродное тело внутри себя. Чимин чувствовал жуткий дискомфорт. Юнги сильно царапал его ногтями изнутри, заставляя сдавленно кричать.       Мин приставил третий палец и медленно засунул их до упора. — Тварь! Чтобы ты погиб мучительной смертью! Я ненавижу тебя, сволочь!       Мин удовлетворённо улыбнулся. Он не доработал и не растянул омегу до конца. Вынув все три пальца, резко и со всей силой ударил по ягодице ладонью. В комнате раздался громкий хлопок, а после крик омеги. На нежной фарфоровой коже появился яркий красный след. Он в точности повторял ладонь альфы. Юнги решил не останавливаться и нанёс ещё такой же удар только по другой ягодице. Вновь хлопок и сдавленный крик. Мин улыбнулся и начал беспрерывно наносить удары. Через пять минут ягодицы омеги горели огнём. Кожа приобрела ярко-красный оттенок. Чимин не произнёс ни слова, лишь продолжал громко дышать, пытаясь успокоиться.       Юнги, воспользовавшись заминкой со стороны омеги, приставил головку члена к плохо разработанному розовому колечку мышц. Сделав резкий толчок, вошёл в него наполовину. Чимин пронзительно закричал, окончательно срывая голос. Он схватился зубами за ткань на постели, крепко сжимая её.       Юнги вышел и вновь вторгся в него одним глубоким толчком, вгоняя член до конца. Альфа закрыл глаза и блаженно застонал. Узкие стенки приятно обволакивали массивный член Мина, заставляя того утопать в болезненных спазмах. Внутри омеги было невероятно хорошо и тепло. Его девственное тело сильно возбуждало, а крики только подогревали скорее начать грубо брать его.       Горло болело, а внутри было слишком всё переполнено. Чимина буквально разрывало от такой близости. Он сжал член Юнги чуть сильней и громко вскрикнул. По внутренней части бедра потекла тонкая кровавая струйка. Альфа продолжил двигаться. Благодаря слюне вперемешку с кровью стало немного свободнее и легче. Омега начал биться в истерике, глуша свои хрипы в шёлковых подушках. Каждое движение со стороны императора приносило адскую боль. Чимину казалось, что в него засунули раскалённый кинжал и водили им назад и вперёд.       Кайфуя от каждого нового толчка, Юнги продолжил двигаться, дразня омегу. То почти полностью выходя, то вторгаясь до упора. Он крепко сжимал ягодицы изредка, хлопая по ним ладонью. Ещё ни с одним омегой он не чувствовал ничего подобного. С предыдущими было всё по-другому. С ними всегда чего-то недоставало. А с Чимином было всё намного приятнее и чувственнее. Каждый толчок доставлял большое удовольствие. Его тело, его узость, лицо, волосы, крики, упругая задница — всё это ужасно возбуждало и заставляло сжиматься в болезненный тугой узел внизу живота, концентрируя всё желание там. Он с бешеной скоростью вбивался в такое желанное тёплое тело. Удовольствие полностью застилало глаза.       Юнги вышел из него и перевернул на спину. Широко разведя ноги омеги приставил член к растраханной дырочке и, взяв за талию, насадил его на себя. Чимин лишь тихо прохрипел. Альфа начал двигаться и вновь набирать скорость. Он расположил руки по обе стороны от головы омеги и начал смотреть в его лицо.       Глаза были влажными и красными. Его взгляд был расфокусирован. Пухлые розовые губы приоткрыты и жадно хватали воздух. Щеки покраснели, а влажные ярко-рыжие волосы прилипли ко лбу. Юнги смотрел на него с блаженной улыбкой. Таким слабым, беспомощным и без своего дерзкого язычка он нравился ему куда больше. Альфа опустил взгляд и посмотрел на ошейник. Мин продолжал двигаться в нём размашистыми и быстрыми толчками, заставляя тело омеги вздрагивать.       Юнги правой рукой дотронулся до ошейника. Засунув под него четыре пальца, потянул немного в сторону. Чимин ещё сильнее покраснел и шире открыл рот. Металлическое кольцо на шее и без того было узким и сильно мешало, но император сильно затянул, и воздуха стало критически не хватать. Мин перестал быстро двигаться. Он начал делать резкие и очень глубокие толчки, чтобы омега полностью прочувствовал всю прелесть их соития. Юнги сделал один толчок, входя до упора. Чимин сильно дёрнулся и, согнув ноги в колене, попытался отодвинуться, но альфа другой рукой потянул за талию, возвращая его на прежнее место. За это он сделал ещё один резкий и глубокий толчок. Омега закрыл глаза и прохрипел. Затем посыпался град таких сильных ударов. Омега почти побагровел, ещё немного, и он упадёт в беспросветную тьму. Мин наклонился ближе к его рту и просунул язык внутрь. Он прошёлся по белому ряду зубов, а после начал играть с языком омеги. Юнги не раз думал, каков будет его запах и будут ли они сочетаться друг с другом. Уже попробовав его тело на вкус, Мин не сомневался, что течку он проведёт очень интересно. И Чимин будет первым с кем он её проведёт. Но вдруг омега из последних сил резко сжал зубы, кусая императора за язык. Юнги убрал пальцы из-под ошейника, положив руку на подбородок, нажал на него. Получив свободу, альфа отпрянул. Мин посмотрел на омегу с прищуром и замахнувшись ударил по его лицу ладонью. Чимин застонал, а щека вспыхнула ярко-красным следом. Юнги нанёс ещё такой же удар. Омега стал получать непрекращающиеся пощёчины. Он уже не чувствовал лица, а во рту был привкус крови. Чимин прокусил внутреннюю сторону щеки. Его тело дрожало и вздрагивало от ударов и глубоких резких толчков. Под ним уже образовалось большое кровавое пятно. Он не чувствовал нижнюю часть тела, он не чувствовал ничего кроме слабости и бессилия. Юнги почувствовал, что омега перестал сопротивляться и начал брать его как только вздумается. Он вышел из тёплого тела и перевернул его на живот, сгибая одну ногу омеги в колене, а другую вытянул и, нажав на поясницу, вновь стал вбиваться в покоренное им тело. Чимин не сжимался, что намного облегчило проникновение члена в его дырочку. Юнги видел кровь на его ягодицах и простынях. Он порвал его и причинял жуткую боль с каждым толчком, но это совершенно не волновало, так как ему было очень хорошо. Ему нравилось причинять омеге боль. Это было на грани блаженства. Он положил руки на его талию и, помогая руками, стал глубже насаживать омегу на свой член. По комнате раздавались приглушённые подушкой хрипы омеги и громкие хлопки двух влажных тел. Мин смотрел на его изуродованную спину и ярко-красного цвета ягодицы. Он улыбнулся. Его омега был прекрасен. Хотелось продлить это мгновение на целую вечность. Мин не желал видеть на этом месте никого другого, кроме этого омеги. Хотелось чувствовать только его узость, слышать только его крики и видеть только его тело. Юнги чувствовал что уже скоро кончит, поэтому, хлопнув на последок омегу по ягодице, перевернул его снова на спину.       Мин закрыл глаза и стал делать быстрые толчки. Его тело напряглось, в преддверии сильного удовольствия. Он засадил член как можно глубже и громко застонал. Перед глазами вспыхнули тысячи звёзд, а по телу прошла приятная судорога. Омега почувствовал что-то горячее внутри себя, какое-то разливающееся тепло. Это было последней секундой перед тем как он упал в беспросветную тьму.       Юнги тяжело дышал, но не выходил из его тела. Внутри омеги было потрясающе хорошо и приятно. Он лёг на Чимина и уткнулся носом в его рыжую макушку. Мин долго отходил от послеоргазменной неги. Такое с ним было впервые. Раньше он чувствовал сильный оргазм и с другими наложниками из собственного гарема, но не настолько яркий, как этот. С Чимином у него всё было как в первый раз, хотя он и сам был у омеги первым. Первым и единственным. Мин уже решил, что не допустит, чтобы какой-то посторонний альфа коснулся его так же, как и он сейчас Пака. Теперь Чимин душой и телом полностью принадлежал только ему. Осталось зачать наследника, после чего омега никуда не денется. Вероятность, что сейчас он смог заделать ребёнка очень мала. Это будет ясно только через несколько недель. Если наступит течка, то тогда он вновь повторит попытку.       Юнги приподнялся и аккуратно, с глухим стоном, вышел из него. Он поднялся с постели и, став напротив с улыбкой, посмотрел на своё творение. Омега без сознания лежал на постели с разведёнными в разные стороны ногами. Из растраханной дырочки стекало семя вперемешку с кровью. Его бедра и задница были измазаны в крови. Влажное постельное белье скомкано и испачкано. Только сейчас Юнги заметил что всё было в крови омеги. Сам он был весь сырой от пота, а нижняя губа опухла от укуса. Лицо покраснело от многочисленных пощёчин. Длинные чёрные ресницы слегка подрагивали. Из-за солёной влаги они слиплись. Сырые рыжие волосы в хаотичном порядке разметались по голове. Его руки до сих пор были скованы над головой, а грудная клетка еле вздымалась.       Юнги накинул на своё голое тело лёгкий халат и снял с омеги цепи. Он посмотрел на его лицо. Нежно проведя от подбородка по горлу и к ошейнику кончиками пальцев, Мин прикоснулся к теплым губам Чимина. Позже, отстранившись от своего омеги, позвал слуг. Двое бет, что привели его сюда, быстро пришли и при виде императора склонили головы и поклонились. Он указал на омегу, а сам ушёл на балкон. Вечерняя прохлада освежила мысли. Юнги думал о Чимине и вспоминал его крики, проклятья и эту жгучую ненависть в глазах.       Беты ошарашенно переглянулись, когда увидели такого Чимина. Когда они привели его сюда, то он был полон сил и энергии. Он был бойким и готовым вступить в бой при первой же возможности, а теперь он без сознания и с разведёнными ногами лежал весь в крови и чужом семени. Один из бет аккуратно подтянул его за руку к краю кровати и приподнял. Другой помог поднять его. Молодой бета скинул с себя верхнее одеяние и накинул его на Чимина, прикрывая наготу. Закинув руки пленника к себе на плечи, они понесли полуживое тело из покоев императора. Стражники, что ждали их прихода немного опешили, но быстро взяли себя в руки и пошли вслед за ними.

***

      Беты быстро принесли Чимина в нужную комнату. ЛиБин непонимающе посмотрел на вошедших и вдруг побледнел при виде несопротивляющегося омеги. Он сказал уложить его на постель. Лекарь сразу убрал с него чужое одеяние, оголяя тело омеги. Глаза старого беты увеличились и дрогнувшим голосом он приказал быстро принести тёплую воду и тряпки.       ЛиБин осмотрел окровавленное тело Чимина и дрожащими руками перевернул его на живот. Он сразу понял что с ним произошло, поэтому быстро вышел из покоев. Беты принесли то, что нужно. Лекарь вернулся с какими-то маленькими баночками и бутылочками. Так же он захватил нити и иглу.       Для начала он смыл с его тела кровь и сперму. Лекарь больше всего боялся, что омега вот-вот очнётся, поэтому приказал бетам быть готовыми удерживать Чимина на месте. Обработав иглу и нить, попытался успокоиться. ЛиБин быстро справился с дрожащими руками и начал зашивать омегу. Беты на всякий случай уже держали Чимина, если вдруг тот очнётся. Один из них прижимал к кровати ноги омеги, пока ЛиБин сноровисто работал иглой. Наложив пять аккуратных швов, лекарь убрал иглу и облегчённо выдохнул. Нужно было успеть всё сделать, пока омега не чувствует боли.