Струны души

      — Не дай мне разбиться.       Фил вздрогнул и наконец поднял глаза, смотря прямо перед собой. На краю крыши стоял Илья, а под ним простирался целый город, в котором кипела жизнь.       Казалось, Санкт-Петербург никогда не засыпал. Там внизу загорались первые фонари, освещая наступавшую темноту, прохожие спешили кто куда, машины мчали вперед. И никто из них не знал, что где-то наверху может прямо сейчас оборваться жизнь.       Илья ходил по краю, словно акробат по нити, пружиня и слегка пританцовывая. Он ловко перебирал ногами, сохраняя равновесие, будто не видел пропасть рядом с ним и не боялся упасть, оступиться или просто соскользнуть. На лице играла улыбка. Скорее вымученная, чем настоящая, но все же было видно, что происходящее его забавляло.       Фил пристально наблюдал за каждым его действием и еле сдерживал порывы сорваться с места и оказаться рядом с этим шутником, сдергивая того вниз, на безопасную поверхность крыши. Черных прекрасно знал, что тот играет на его чувствах и эмоциях, желая увидеть, как он будет себя вести. Как будет умолять его не делать этого. И Фил знал, что еще немного и он начнёт это делать.       — Тебе не надоело?       Муромов не обратил внимания на вопрос, и тот повис в холодном, октябрьском воздухе. Осень, действительно, выдалась поистине великолепной. Частые дожди, листопады и редко появляющееся солнце — все это веяло некой тоской и грустью, но тем не менее было прекрасно. Фил вдруг поймал себя на мысли, что понимает, почему рыжеволосый любит именно это время года. Оно как никакое другое подходило ему. И дело было не только в цвете волос. Сам Илья был как осеннее солнце. Редкое, но такое нужное. Как дождь, надоедающий, но от того не менее долгожданный. Как ветер, пробирающий до самых костей, но позволяющий почувствовать себя живым. Потому что ты ощущаешь холод, тепло, не важно что. С Муромовым Фил чувствовал себя живым.       Мелкие капли упали на крышу. Илья снова подпрыгнул на бортике и ловко приземлился, искоса поглядывая на Фила. Тот весь сжался. Удовлетворенно хмыкнув, он, не спеша, на пятках повернулся лицом к парню.       — Что ты здесь делаешь?       Тяжелые капли дождя застучали по крыше с новой силой. Волосы и одежда в одно мгновение промокли, прилипая к телу. В небе прогрохотал гром, сверкнула огромная молния, разрезая темные тучи.       — А ты как думаешь? — грубо спросил Фил. — Смотрю, чтобы ты не наделал глупостей.       Илья хмыкнул, делая еще один поворот на месте. Ноги предательски проскользили, но рыжеволосый не обратил на это никакого внимания.       — Как благородно с твоей стороны. Небось боишься, что моя смерть будет на вашей совести? — он задумался всего на мгновение, а затем развёл руки в стороны, изображая экран ноутбука. — А что, представь, какие могут быть заголовки! Компания друзей затравила одноклассника до смерти. Или, может быть, четверо обезумевших школьников возомнили себя героями и спасателями всего мира и поэтому избавились от своего одноклассника, увидев в нем угрозу? А что, звучит неплохо. Как думаешь? — на лице играла ядовитая улыбка.       — Никто тебя не травил, — сквозь зубы произнёс Черных.       — А кто вам поверит? — Илья ухмыльнулся. — Ты так до сих пор и не понял, что людям нужны сенсааации?       Пропустив его замечание мимо ушей, Фил сделал шаг вперед, протягиваю руку. Его уже не волновало, что о нем подумает самовлюбленный Муромов. Он лишь хотел, чтобы тот оказался в безопасности. Погода портилась.       — Слазь давай, — строго произнес Фил, делая еще один шаг вперёд. Илья с нескрываемым интересом наблюдал за его приближением. — Поиграли и хватит. Дождь усиливается, ты действительно можешь разбиться, если не спустишься сейчас же.       Илья довольно ухмыльнулся, а затем медленно, никуда не торопясь, сделал шаг навстречу Филу, словно проверяя его терпение на прочность. Потом еще один, и еще. Он уже было схватился за его ладонь, чтобы спрыгнуть на крышу, как нога предательски соскользнула и Муромов стремительно полетел вниз. Крик комом застыл в горле. Перед глазами встала пелена, и тут же замелькали воспоминания.       Детский сад, покупка щенка, крики и ссоры родителей, первый класс, неудачная попытка завести друзей, развод родителей, еще одна попытка, смерть собаки, разочарование, решение добиться успеха и доказать всем, что он чего-то стоит, компания геймеров и блондин с голубыми, словно самое ясное небо, глазами…       Сердце колотилось как бешеное. Уши заложило. Страх сковал все тело. Илья не понимал, жив ли он, боясь раскрыть глаза. Неужели его смерть была настолько незаметной даже им самим, раз он не почувствовал боли и не услышал хруста собственных костей? Неужели он так и остался никем.?       Среди шума дождя и своего дыхания, он смог различить еще какой-то звук. Это был голос. Мужской голос, отчётливо зовущий его по имени. Он со страхом открыл глаза и увидел перед собой испуганное лицо Фила, который что-то говорил.       — Я держу, — Черных нахмурился, прилагая немало усилий, чтобы не уронить его. — Держу тебя.       Илья облегчённо выдохнул и тут же попытался второй рукой дотянуться до выступа. Фил тем временем старался подтянуть его наверх, насколько это было возможно. Спустя пару минут попыток, так ничего и не вышло. Рука то и дело соскальзывала, а то и вовсе не получалось достать до крыши. Черных еле держался. Вода стекала по их сцепленным рукам и всячески мешала. Фил хотел схватить Илью левой рукой, но это грозило падением им обоим. И оставалось только из последних сил держаться за край крыши и сжимать тёплую ладонь Муромова, который, казалось, совсем отчаялся.       — Хэй, приятель, — Фил натянул широкую улыбку на лицо, стараясь выглядеть убедительно. — Еще немного, слышишь? Давай поднажмём.       Илья вымученно улыбнулся в ответ, предпринимая последнюю попытку взобраться наверх. Понимание того, что никто ему не сможет помочь, кроме себя самого и Фила, заставляло бороться до самого конца. Да и не привык он сдаваться и надеяться на кого-то.       — Давай на счёт три.       Черных кивнул.       — Раз, — Фил приготовился, ногами упираясь в стену, — два, — Илья поднял руку. — три!       Фил схватил второй рукой Муромова, дергая вверх, а Илья при первой же возможности вцепился до побеления костяшек пальцами в край. Когда Муромов повис на обеих руках, Черных наклонился вниз, взял того за ремешок джинс, подтягивая еще выше. Чудом не навернувшись самому, Фил ловко схватил наполовину спасенного Илью и затащил того на крышу.       Кубарем они рухнули на холодную твёрдую поверхность, тяжело дыша. Переглядываясь, жадно хватали ртом воздух, так и не отодвинувшись друг от друга.       — Чёрт, — Фил внезапно разразился смехом, прикрывая глаза ладонью. — Ты везунчик, Муромов! Господи…       Илья, поднявшись на локтях, удивлённо посмотрел на парня. Но вскоре и его самого настигло осознание произошедшего, появилась запоздалая истерика.       Со стороны происходящее выглядело слишком странно: двое подростков лежали на крыше многоэтажки под проливным дождём и смеялись. Надрывно, хрипло, время от времени задыхаясь.       Спустя немного времени они успокоились и теперь просто лежали, смотря на тёмное чёрное небо.       — Знаешь, — внезапно прервал молчание Фил, — было бы глупо умирать.       Илья повернулся к нему лицом, не понимая, что тот имел ввиду. Он ведь даже и не думал об этом. Так, хотел припугнуть.       — О чем ты?       — Весь этот мир, — кивнул Фил вверх, ловя горячим лицом капли дождя и раскинув руки в стороны. — принадлежит нам! Было бы глупо так просто расставаться жизнью.       Илья хмыкнул, но не смог сдержать улыбки.       — Спасибо.       Фил хитро прищурился и сделал вид, будто не разобрал сказанного.       — Что?       Муромов отвернулся, пряча смущение, и грубо бросил:       — Дважды повторять не стану.       Черных на это улыбнулся и пожал плечами. Илья всегда будет Ильей.       — Как скажешь.       — Зачем ты, — он резко замолчал, а Фил заинтересованно посмотрел на него. От этого взгляда рыжеволосый еще больше стушевался. — То есть… Почему ты помог мне?       Фил не верил собственным ушам.       — Что за глупый вопрос? А что я по-твоему должен был делать?       Теперь уже настала очередь Ильи пожимать плечами.       — Я же тебе не нравлюсь.       Сказал, как отрезал. Будто это являлось причиной, по которой Черных мог желать ему смерти. Фил нахмурился, но не ответил. Илья же продолжил.       — Ни тебе, ни Сменкиным, ни Мещерякову. У вас своя компания, в которую вы никого больше не берете, — он сложил ладони и поднес их к лицу, согревая своим дыхание. Это действие не осталось незамеченным Черных, который не боялся холода. Его сестра была самой настоящей Снегурочкой, а дедушка — Морозом, и, возможно, поэтому он был устойчив к низким температурам. Чего нельзя было сказать о жаре. Её он просто не переносил. Шутки, возникшие в связи с этим, давно перестали задевать его. Теперь он и сам мог сказать, что является вампиром и ночами пьёт кровь симпатичных девушек, уж слишком бледной была его кожа.       Вздохнув, Фил снял свою кофту и накинул ее на плечи Муромова. Тот вздрогнул, но ничего не сказал, только натянул синюю вещицу на тело и поджал ноги к груди, обхватывая их руками. Взгляд, как и прежде, устремился вперед.       Фил улыбнулся, глядя на это зрелище. Илья казался ему брошенным котёнком, из-за всех сил пытающимся выжить. Не теми способами, путями, но он пытался, и разве мог он винить его за это? Если некому было его научить дружить, помогать… любить? Теперь он понимал его чувства.       — Каково это иметь любящую семью и друзей?       Вопрос как гром среди ясного неба. И в доказательство этого прогремел еще один раскат. Фил тут же изменился в лице. Оно приобрело оттенки грусти. Значит, все его догадки были правдивы. Илья просто пытался привлечь к себе внимание и почувствовать себя нужным, любимым.       — Тебе пришлось нелегко, верно?       Кивок в ответ и снова молчание. Каждый думает о своем, но оба рады, что все закончилось хорошо. Какой бы жизнь не была трудной и каким бы вредным не был Илья, Фил не хотел его смерти. Как и сам Муромов. Не для этого столько лет он из кожи вон лез, чтобы его семья гордилась им и любила, чтобы потерять это все в считанные секунды.       Они молчали, но слова тут были не нужны. Разве что… Фил не знал, должен ли был сказать Илье то, что так давно хотел и было ли это сейчас уместно. Существовала ещё одна причина, из-за которой он не смог бы смириться с его уходом. Произнести «гибель» язык не поворачивался.       Немного подумав, Фил понял, что более подходящего момента уже не будет. Он широко улыбнулся и, наклонившись к рыжеволосому, прошептал:       — Ты кое в чем ошибся. Ты мне нравишься.       Илья вздрогнул. Тёплое дыхание обожгло ухо. Непонимающе он повернул голову и тут же столкнулся с мягкими губами Фила. Его глаза расширились от удивления, а уста приоткрылись, чем воспользовался светловолосый, проникая языком в рот Муромова. Он не сопротивлялся, но и не отвечал, и спустя несколько секунд Фил разочарованно отстранился, смело смотря на парня. Тот поражённо глядел в ответ. Черных терпеливо ждал.       — Т-ты…т-ты, — Илья притронулся пальцами к губам, а затем, как ошпаренный, отдернул руку, закрывая лицо. Тихий шёпот разнесся по пустой крыше — Это был мой первый поцелуй, придурок.       Фил замер, видя, как покраснели щеки и уши Муромова, пытаясь осмыслить только что произошедшее. Через пару минут его лицо посветлело, а в воздухе послышался разрезающий повисшую тишину смех. Звонкий и чистый. Илья сквозь пальцы посмотрел на парня, пытаясь понять причину его веселья. Но так и не сумев этого сделать, окончательно убрал руки с лица.       — Почему ты смеёшься?       А Фил не мог остановиться. Он не мог понять почему, но ощущал себя самым счастливым человеком на Земле. И пускай Илья мог его ударить, обматерить или сделать еще что похуже, желание коснуться его карамельных губ вновь оказалось сильнее страха быть отвергнутым.       — И не последний, — и с этими словами Фил притянул Муромова к себе за подбородок, снова целуя. Он больше не боялся.