Лиам
«Человек переплетает в себе светлые и черные стороны. Он впитывает в себя все зло и добро, что творится вокруг него.» Лиам напряженно слушал брата. Тот расслабленно сидел в кресле, болтая ногой. Он с затаенной искоркой в голубых глазах читал книгу. Это всего лишь книга. Обычная, наугад выбранная книга с библиотеки Воскресенской. Лиам запомнил— второй стеллаж, третья полка снизу. Размышления известного писателя прошлого века. Это совпадение. Совпадение. Совпадение. Лиам старался убедить себя в этом. Очевидно же, что брат, впервые оказавшийся в незнакомой библиотеке не мог предугадать, что именно в этой книге ему попадется главный герой с именем Лиам. Парень сжался от недавнего воспоминания. Это не совпадение. Такое невозможно знать заранее. А брат читает. Такой же спокойный, довольный и немного сонный. В свете огня, что пожирает полена в камине, близнец кажется даже уязвивым. Волосы его слегка отросли, вынуждая собирать маленький светлый хвост, несколько пуговиц на чистой свободной рубашке расстегнуты. И, великие боги, Лиам, он не может через книгу намекать тебе о твоей скорой кончине или об очередной игре. Нет, это просто книга. На тонких губах брата привычная однобокая улыбка. Лиам озадачен. Другие трепещут перед этой жестокой улыбкой, но Лиам знал его слишком хорошо. И все равно боялся. «День, ночь. Свет. Тьма. Человек сам вправе решать, что для него хорошо и что плохо, он же и решает, кто он. И будь это неправдой, мир бы давно погряз в вечных спорах и войнах, если это уже не случилось. Ибо такова она, истина человека.» Брат оторвался от чтения. Последние строчки ударили Лиаму в голову, он почти физически это ощутил. Ощутил горящее чувство где-то внутри грудной клетки, где вечно холодно и тоскливо. Пришло немое подтверждение. Люди вправе выбирать свой путь. Строить свою жизнь. Лиам хочет быть художником, не хочет быть ищейкой, но Лиам должен быть ищейкой, и не должен быть художником. Парень втянул носом прохладный воздух. Здесь было сыро, камин не спасал, а погода за окном разбушевалась. Облизав пересохшие губы, он вдруг почувствовал неладное. Это «неладное» вызывало у Лиама панику. Он забегал глазами по комнате, стараясь не вертеть головой слишком сильно. Но на улице, как и прежде, гремел гром и лил дождь. Угрюмое предрассветное небо озарялось броскими молниями. Лиам вздрогнул, когда понял, что изменилось. Стало слишком тихо. Его брат, перестав читать вслух и изображать при этом великого мыслителя, теперь смотрел на него. Смотрел и чего-то ожидал. —И что же, Лиам, решил, на чьей ты стороне? Свирепый взгляд синих глаза Лиама утонул в ослепительном свете молнии, что озарила комнату на какой-то миг. Вопрос повис в воздухе, невидимым грузом сдавливая плечи и спину Лиаму. Вот он — человек, сломавший ему жизнь. Вот он — тот, кто выкопал ему могилу. — Хаос,— пересиливая страх, заморозивший ему все внутренности, пробормотал Лиам. Четко. Тихо, но так, чтобы брат услышал свое собственное имя. — Не надо. Отсчет начинается. Хаос застыл, бесстрастно глядя на Лиама. Тот сжал в пальцах свитер, но постарался выглядеть уверенным. Он произнес его имя. Черт. Проклятье взяло вверх. Воздух в комнате заледенел, весь холод исходил от Хаоса, сидящего неестественно ровно. Гром. Молния. Ветер ворвался в комнату, распахнув окно так, что ставни с тяжелым стуком ударились о стены. В одно мгновенье стало темно. Капельки дождя ветром донеслись до лица Лиама, дразнящий мороз неожиданно обернулся настоящим пугающим холодом. Где-то наверху, этажом выше, что-то звякнуло и разбилось. Послышался топот слуг, раздраженные причитания. Хаос смотрел на Лиама, и казался тому непривычно серьезным. Уж лучше бы он улыбался. И вот, Лиам ждет. Ждет крика. Удара. Пыток холодом, которыми Хаос морозил ему руки до отвратного покалывания в пальцах, до полного отморожения, до появления кровоточащих ран. И Лиам ненавидел это чувство, эту беспомощность. И себя он тоже…ненавидел. Но близнец остался смотреть нечитаемым взглядом. — Лиам. — Наконец произнес он так, что и без всякой ледяной магии кровь застыла в жилах. —Опасно в чужом доме такое вытворять. Лиам тяжко вздохнул, все еще стараясь уменьшиться настолько, чтобы казаться незаметным для этого синего взгляда. Хаос отложил книгу, немного вскинул голову и прищурил глаза, будто бы прислушиваясь. Жестом он приказал Лиаму молчать, хотя тот и так не планировал ничего говорить. В голове парень отсчитал мучительных десять секунд полной тишины, когда Хаос подал признаки жизни: —К нам пришли,— с фальшивой приветственной улыбкой сообщил брат, сплетая пальцы в замок. —Как раз вовремя. Совсем не вовремя, подумал Лиам. В холодную и тёмную комнату отворилась дверь, натужно скрипя. Хаос встал с кресла, Лиам же гадал, кто это может быть. Две тени проскользнули внутрь; одна прижалась к стене, другая прошла вдоль комнаты к камину. Лиам пытался вглядеться в их лица, но в темноте не мог разобрать ничего, кроме маленькой худой фигуры той, что ожидала у стены. И вот, огонь снова затрещал дровами, озаряя комнату. Рядом с ним, самодовольно улыбаясь, стояла Селена. Лиам осмотрел ее с немым ужасом, хотя ничего нового в ней не было: прежние прямые волосы, зеленые глаза, худое лицо с высокими скулами. Бледная кожа почти что сливалась с цветом белой рубашки. Селена уловила взгляд Лиама, но лишь улыбнулась ему. Парень закусил губу и отвернулся. Хаос был занят второй гостьей. Он подошел ближе к стене, молча изучая ее. Лиам все так же не разглядел ее лица, лишь спустя пару минут понял, что на ней чёрная маска. Не составило труда догадаться, что перед ним — одна из наемки. Волосы девушки были убраны в высокий пучок и скрыты под капюшоном, но пара темных прядей все равно выглядывали. Глаза испуганного зверя метались по комнате. Девушка ожидала каких-то действий от Хаоса, но все же не решалась поднимать взгляд выше его подбородка. Лиам то ли с интересом, то ли с животным страхом наблюдал за ними. А потом... Он не совсем понял, что произошло между Хаосом и этой незнакомкой. В какой момент брат отступил, и наемница...поклонилась ему, Лиам не вспомнил. Он оторопело наблюдал, как, склонив голову, девушка торопится к камину. Селена брезгливо скривила губы и отодвинулась подальше от наемницы, ближе к Лиаму. Парень на это лишь хмыкнул, подавляя желание отойти от Селены как можно дальше, и вообще, покинуть их дом. Как можно быстрее. Он злился на Селену, и вместе с тем ему было больно и страшно; Хаос взялся за убийство Селены Воскресенской, а значит, что ему ничего не стоит прямо сейчас вонзить нож ей в спину, который брат по обыкновению прятал в манжетах рубашки. Пазл складывался в одну картинку — наемник, Селена, ищейки, заказ. Однако, тот факт, что Селена допустила невозможный промах и не знает о заказе на нее, казался нелепым. Воскресенская? Не знает? Бредни. Лиам никогда не считал ее глупой и не ошибался. Капюшон укороченной накидки упал на плечи, но яснее от этого образ наемницы не стал — голова ее была плотно замотана бинтами, маска по-прежнему скрывала лицо. Хаос хрустнул пальцами, улыбаясь своей безумной улыбкой. — Порадуешь новостями? — спросил он у незнакомки. Девушка откинула черную мантию с плеча, залезла в карман брюк и вытащила оттуда что-то. Разведенный Селеной огонь в камине осветил странную штуку, Лиам предположил, что это платок. Хотя обрубок походил больше на кусочек фирменного плаща. Волоски на руках Лиама зашевелились, а сердце застучало так сильно, гоняя кровь по венам, что стало больно. От страха. Платок был окровавлен. Нет, он полностью впитал в себя чью-то кровь, местами уже засох, но где-то все равно поблескивал алым. Селена снова сморщилась одновременно с Лиамом. Хаос заинтересованно принял в руки ткань и провел подушечками пальцев по пятну. — Говори. — На севере королевства Ночи вас ждал Ян Воскресенский. Все должно было пойти по плану, — торопливо начала девушка. Из-за маски ее голос становился приглушённым и хриплым. — С ним была девушка... Селена, до этого молчавшая, встрепенулась: — Ян был один. Наемница выдохнула сквозь стиснутые зубы. Это Лиам ощутил даже через расстояние и маску. — Oculi mei.* — На латыни произнесла девушка, не поворачивая головы. — Он вел беседу с девушкой. И я ее знаю. Потому и пришла. Воскресенская пробормотала что-то вроде: "Ян не любит врать". Лиам старался не делать лишних движений и не создавать шума, чтобы услышать от них как можно больше. Он знать не знал о каких-то делах Хаоса с наемкой, и теперь ему еще больше хочется сбежать отсюда. — Кто она? — Пару движений — и запачканный кровяной платок исчез где-то под одеждой Хаоса. Он внимательно осмотрел незнакомку, а потом кивнул, будто бы разрешая начать. Девушка и начала: — Катерина Мещерякова, наследница великой силы, принцесса королевства Ночи. В этом году поступила в академию. Селена гневно прищурилась. Ее глаза отчётливо сияли изумрудным. Лиам не понимал, для чего она здесь — Селене не доступна магия наследников, значит, следить за наемницей она не могла. Не могла она и заставить ее говорить только правду, опять же, потому что сила Внушения не дарована Селене. Лиам терялся в догадках. — Но я думаю, что господин Воскресенский не знал о том, кто сидит с ним рядом. — Даже маска не смогла скрыть усмешку, скрытую в голосе. — Он лишь хотел спасти заблудшую душу от этого места. Ян предположил, что она — приманка для опасного преступника. Странная манера разговора, латынь, проскальзывающая во фразах, спокойствие... Лиам ломал голову, кто же эта наемница. К какой расе относится, какой магией владеет? Что от нее ожидать? Селена неверяще качала головой. Хаос ждал. Наемница рассказывала. Все в этом мире на минуту забыли о Лиаме, и это приносило такое большое удовольствие ему самому. Он прикрыл глаза, напряженно размышляя. Об Агнесс. Он еле унес ноги тогда, наговорив ей что-то о важных гостях, манерах и предстоящем отъезде. Когда он уладил дела в Огненном королевстве и покинул его пределы, Лиам понял, что его трясет. Дрожали руки, делались ватными ноги. Он понял, что едва не лишился жизни, понял, насколько ему дорога она, эта самая жизнь. И понял, что Агнесс не так проста. — Что было дальше? — вмешалась Воскресенская, выдергивая Лиама из пучины мрачных мыслей. Поправив маску, девушка пожала плечами. — Не дано знать. За ищейками пришли ее люди. Хаос поморщился, словно от головной боли. — Дальше знаю. Азза мертва? Наемница кивнула: — Убила себя, чтобы не выдать Яну Воскресенскому информацию. Ее кровь ты видел. Хаос сухо улыбнулся и хлопнул себя по карману брюк. Точно. Наверняка кровь на платке — это кровь Аззы. — Тебе пора, — с нажимом сказала Селена, но, похоже, ее слово для этой девушки ничего не значило. Она посмотрела на Хаоса. Тот отмахнулся. — Скоро встретимся. — Vale domine**. — попрощалась наемница. Дубовая дверь тяжко открылась, пропуская ее хрупкую фигуру. Лиам уже не надеялся на счастливый финал его истории. Он желал всего лучшего Селене — но та загубила свою жизнь, и скоро ее ждет смерть; он упорно защищал своих друзей — но все его друзья мертвы. И теперь он отчаянно надеется, пускай это и глупо, на счастливую жизнь чужого ему человека. Где-то далеко отсюда, на краю Огненного королевства, в одиноком парке.***
Ник
Это уже вошло в привычку — сидеть у окна. Поездка была долгой и стала бы очень нудной, если бы не Николь. Вот уж, кто сиял поярче солнца за окошком. — Но я так и не узнала, что обнаружили в библиотеке. — Притворно захныкала она. Я себя глупым не считал, а потому пихнул ее локтем под ребра. Нечего канючить. — Я тебе все равно ничего не скажу, отвянь. Но разве это может убедить Николь Черных? Своей ангельской внешностью она пошла в мать, но вот характер... Характер отцовский. Полностью отцовский. — Не отвяну! — упрямо сказала она. Это было ожидаемо, учитывая, что всю дорогу Николь пыталась выпытать у меня сведения. — Мне голову снесут, если я лишнего болтать буду, — в который раз попытался мирно решить проблему. Не вышло, хотя, на что тут надеяться? — Ты хочешь, чтобы я до конца твоих дней преследовал тебя в образе призрака, гремел цепями и мучил кошмарами? Черных неопределенно качнула головой, широко улыбаясь. — Ты мне не доверяешь. Звучало, как обвинение. Но, кому бы не помешало обзавестись совестью, так это Николь. — Не доверяю. Мне хватило ледяного душа. — Это было несколько вечностей назад! — досадливо зашипела девчонка. — Это было в прошлом месяце. Фыркнув, она отвернулась, всем своим видом изображая обиду. Нашлась, конечно, великомученица. Мы проезжали мимо одинокого поля, усеянного цветами. Чем ближе наши кареты подъезжали к Огненному королевству, тем жарче становилось вокруг. Я глянул на наручные часы — ровно полдень. — Все равно на собрании все узнаю. — Долго молчать Николь не умела. Я однобоко улыбнулся, скосив на нее глаза. — Не распространялась бы ты о том, что у нас собрание. Зря, конечно, я это сказал. Через пару секунд возмущенного молчания карету заполнили возгласы и ругань. Вследствие выяснилось, что я «недоверчивый, мрачный тип», а еще «растопи свою ледяную глыбу вместо лица, раздражаешь». Я вздохнул, проклиная Марса, который поехал в карете с Филиппом и Снежанной. Надо же было так подставиться! Машинально я потянулся к пальцу левой руки, но привычной тяжести не ощутил. Вздрогнул в испуге, а после попытался взять себя в руки. Ограничителя магии нет. Я умудрился потерять его во время сражения с Юки-Онна. Вздрогнул повторно. Николь замерла, заметив мой напряжённый взгляд. — Ник, — мягко позвала она; от ее вредности в голосе не осталось и следа. — Все в порядке? — Как и всегда. — безразлично сообщил я. Черных вздохнула, смекнув, что большего от меня сейчас не добьется. Стало неуютно и почему-то холодно. Я бы списал это на липкое напряжение, но Николь еле слышно вздохнула и обняла себя за плечи, поежившись. Черт. Сжал кулаки. Сильнее. Нужно замкнуть эту чёртову силу. Как же мне не хватает моего ограничителя. Черт. Черт-черт-черт. Главное — сосредоточиться на предстоящем собрании. Главное — контролировать магию. Главное... Рука Николь была холодной, я это знал — ее руки всегда были холодные. Но сейчас ее слабое прикосновение к сжатому кулаку казалось обжигающе горячим. — Эй, ничего не случится. Забудь уже об этой грани. Мурашки прошлись по спине, когда она это сказала. «Ничего не случится» «До встречи, Ник!» «Все будет хорошо» Мельком я даже представил их голоса, разворошил воспоминания. — Не надо, Николь... Она что-то беспокойно забормотала, извиняясь. Карета приостановилась. Рука нащупала мягкую обивку сидений, сжала, что есть силы. Черт. Небольшое задвижное окошко открылось. Кучер обеспокоенно спросил, все ли в порядке. Я устало провел ладонью по лицу, собираясь с мыслями. «Ничего не случится, сынок» — Да, все хорошо. Продолжаем, — скомандовал я, улыбнувшись. Улыбка вышла фальшивой и под конец дрогнула, за что я себя мысленно обругал. Николь затихла, кидая обеспокоенные взгляды. Я раздраженно фыркнул, снова отворачиваясь к окну. Разговор не шел; пейзажи цветастых полей сменялись степями, после стали появляться редкие домики с покосившейся крышей. К слову, Николь старалась упорно. Она больше не заговаривала об ищейках или таинственной находке, пытаясь подобрать нейтральную тему. Я безучастно наблюдал за ней, отвечал изредко и вяло. — Наконец-то мы повидаем Аделиан, — С преувеличенной радостью поделилась Николь, теребя рукав блузки. — Как она там? После встречи с Юки-Онна? Что думаешь? Молчание затянулось, но отвечать я не собирался — смысла не было. Направляться вместе с королевской семьей на это чертово собрание было плохой идеей. Без ограничителя магии это плохо вдвойне. Холодом от меня несет за милю, если не дальше, так и еще ценного подарка от Вилар я с собой не взял — не додумался, видимо. Захотелось стукнуть самого себя. — Думай еще. — махнул девушке рукой. Николь раздосадованно вздохнула, но искать новые бессмысленные темы для разговора не стала, только плечами пожала — мол, я пыталась. Кто-то вежливо постучал в дверцу кареты. Позже показалось морщинистое лицо лакея. Мужчина, низко склонившись, оповестил об окончании поездки. — Что? — Принцесса радостно улыбнулась, вскакивая с места. — Так быстро, — пробормотал я про себя, невольно соглашаясь с Николь. Несколькими шагами впереди остановилась другая карета. Прислуга открыла дверь, приглашая выйти сначала Филиппа, после — Снежанну. Самым последним показался Марс. Я встал рядом с ним, наблюдая, как люди в черных жилетах загоняют лошадей в загоны. Неприятная жара душными обьятиями забралась под рубашку. Стало невыносимо терпеть это раскаленное солнце. Таковы были условия погоды в Огненном королевстве, но я знал, что липкое ощущение жары скоро пройдет — это так тело ледяного мага привыкает к резкому перепаду. Марсу тоже не по душе пришлась погода. Он раздраженно теребил рубашку у воротника, пытаясь создать маленький ветерок. — Как добрались? — улыбаясь, спросил он, недвусмысленно поглядывая на Николь. — Очевидно, что твоя сестра расплавила мне мозг расспросами. Марс тихо засмеялся и небрежно потрепал меня по голове. — Марс! Хватит делать из моих волос гнездо, идиот! — Поглядев на его ухмылку, добавил: — Пожалуйста. Принц пожал плечами, щурясь на солнце. — Ничего не могу поделать, тебе больше идет так. Что-то внутри боязненно сжалось, а я силился представить, что же такого теперь творится у меня на голове. Проклиная Марса, я руками попытался пригладить светлые пряди, но без зеркала это было невозможным делом. Подбежала Николь. Она лучилась детским восторгом, а ее улыбка, кажется, светила ярче этого палящего солнца. Николь хотела что-то сказать, но запнулась. Взгляд ее был направлен куда-то чуть выше моих глаз. Догадываюсь, куда. — Нравится? — злобно прошипел. Она выставила большой палец вверх, а затем... Они что, черт возьми, пожали друг другу руки? Да чтоб вас, Черных... — Прости, просто невыносимо видеть тебя таким официальным. — сквозь смех пояснил Марс. — Я всегда официальный. — хмуро опроверг я, отворачиваясь. — И, ради всех богов, прекратите уже смеяться! Еще бы меня кто-то слушал. Их истерика стала только громче. К этому времени я сообразил, где мы находимся. За нашими спинами со скрипучим грохотом закрылись ворота. Тяжелые, высокие, словно стена. А впереди — дворец. С белоснежными колоннами, начищенными ступенями, в выдержанных королевских тонах, со стражей. И правда ведь — дом настоящих правителей. — Нравится? — кто-то несильно пихнул меня в бок. — Ты ведь здесь впервые, да? — Николь, еще слово — и настанет моя очередь окатить тебя ледяным душем. Девушка прыснула в кулак, таким же беззаботным тоном отвечая: — Учитывая такую жару, я не против. Тяжелые входные двери открылись; створки с подобающим им скрипом пропустили троих человек. Я отошел к королю Черных, безмолвно склонив голову в знак уважения семьи Абрикосовых. Филипп успокаивающе сжал плечо. Незаметно разглядывая семью правителей, я заметил одну странность. Первым навстречу нам шел король Александр, приветственно улыбаясь; под руку с ним — королева Алена. Замыкала это шествие старшая наследница и, если мне не изменяет память, будущая правительница — принцесса Агнесс. Кого-то явно не хватало. Я слегка удивленно повернул голову в сторону Марса, задавая немой вопрос. Тот пожал плечами и, не отрывая взгляда от Абрикосовых, шепотом пояснил: — Аделиан часто пропускает важные встречи. Не хочет. — А потом добавил чуть громче: — Наверное, ей поручено дело важнее, нежели долгие приветствия. О, даже так. Я лишь покачал головой едва заметно, стараясь вернуть доброжелательную улыбку на лицо. Меня все больше поражает эта девушка. Странная. Между тем Алена и Александр уже подошли. Снежанна с крепкими обьятиями накинулась на Алену, потом на Александра. Мы застыли, шокированные. Да, это совершенно точно не было похоже на собрание двух сторон или деловую встречу. Скорее — долгожданное воссоединение старых друзей, или даже семьи. Агнесс тактично отошла, но не стала скрывать веселую ухмылку. Взгляд ее прошелся по мне настороженно и предупреждающе. Словно каждый ледяной в ее понятии — враг. Но это было ошибочным решением. Скорее, каждого незнакомого Агнесс потенциально определяла к противникам, либо же более настороженно вела себя с ним. Что же, справедливо. Марс и Николь уже давно знакомы с принцессами Огненного королевства, а вот мне такая честь выпадает впервые. — Агнесс, — приветственно улыбнулся Марс. Девушка кивнула в ответ, но не удостоила даже словом: отвела взгляд в сторону королевского парка. Я скользнул глазами по высоким деревьям с зеленеющими верхушками и представил, какая спасительная прохлада царит там. Даже завидно стало. Стараясь отвлечься от неприятных воспоминаний, что навалились тяжелым грузом, я не заметил, как подошел Александр. Долго не мог понять, зачем он протягивает мне руку, а потом мысленно обругал себя за тугодумие. — Король Александр, рад встрече. Мужчина улыбнулся в ответ; его рука была крепкой и теплой, и выглядел он очень довольным, хоть я не мог не заметить усталость в его серых глазах. — Взаимно, Николас Остерманн. Должен признать твою храбрость и выдержку. — последовал ответ. Король Филипп отступил к Марсу, мне за спину, но я почти физически ощутил то, как он сдерживает усмешку. Николь, отличаясь от своего отца неимением чувства такта, открыто захихикала. Я упрямо поджал губы, мысленно обещая отвесить ей столько подзатыльников, сколько раз она выпрашивала у меня сведения об ищейках. Не меньше. — Не стоит. Я сделал то, что должен был сделать каждый. Агнесс, до этого безучастно разглядывая кареты и лошадей, повернулась и приподняла бровь в немом вопросе. Она хотела что-то сказать, но едва заметным движением руки ее остановили. И тогда Алена в-прошлом-Рыжова вышла вперёд. Смутно знакомая ухмылка появилась на ее губах, а голова склонилась к плечу, выражая заинтересованность: — Так ты у нас Николас? Будем знакомы. Глядя на ухмылку и глаза, красные-красные, я понял, кто в этом дворце главный. Что же, не то, чтобы мне это не нравилось. Года два назад, когда я углубленно изучал политику Огненного королевства, мне показалось нелогичным постоянно надеяться на грубую силу. Но на смену старым правилам пришли новые, установленные Александром и Аленой. И им удалось добиться хрупкого равновесия между любовью народа и уважением других держав. Я готовился к ненавистным формальностям, но королева огненных поступила иначе. Без всяких поклонов или долгой речи, она протянула руку. Оставалось только крепко пожать ее в ответ. — Отбросим прелюдии. Давайте не тратить драгоценное время впустую. Мудро.***
Николь
—Говоришь, Катрин там была? — глухо повторила я за Джеком, не поворачивая головы. Парень кивнул, скрестив руки на груди и проследив за моим взглядом вперёд. Ничего интересного он там не увидел: слуги суетливо ходили по залу, иногда сталкиваясь друг с другом и ворча себе что-то под нос. Я надеялась увидеть кого-то из наших, — хотя бы Адель, куда она могла деться из собственного дома? — или же Ника. Тот, как самый настоящий чопорный и надменный визирь, скрылся с Филиппом и Марсом где-то в многочисленных коридорах дворца. Время от времени возникало желание найти эту компанию, но мои неудобные туфли и очень скользкий пол никак не сочетались, поэтому пришлось торчать на одном месте. По словам Джека, Алан и Агнесс сейчас коротают время в библиотеке. Что же, я не очень-то хотела встречаться со старшим братом Джека, поэтому вежливо отказалась от предложения сходить к ним. — Говорят, Кира послала её для того, чтобы выследить ищейку, а Катрин нашла кое-что поважнее. Я развернулась к Джеку в ожидании продолжения. — Интересные личности. Что-то вроде карателей, — в задумчивости склонив голову к плечу, пробормотал Джек; его тёмные волосы стали такими гладкими и прилизанными, что подумалось: сколько геля потратилось на это дело? — Хотя на деле — секта несостоявшихся психов. Оказывается, кроме взрослых, — и, конечно же, Остерманна, — никто не знал о происшествии в школе и с чем это было связано. Кстати о Нике. Как он сейчас? Вроде бы выглядел менее подавленным, чем в карете, но верить в его постоянное «Всё в норме» было глупо. Я достала из маленькой сумки связное зеркало и покрутила его в руках. В отражении появилась обычная девочка с немного растрепавшимся низким хвостом и бледной кожей. Этот день обещал быть трудным. Джек за моей спиной выдохнул: — А вот и сама Катрин. В просторный светлый зал с зеркальными стенами и большими окнами вело, как помню, около десяти коридоров. Дворец огненных сам по себе строился будто ловушка. Лестницы уходили глубоко под землю, о потайных ходах знали только хозяева замка. Ник рассказывал нам с Марсом, каких успехов добились огненные в архитектуре. Иногда короли огненных в прошлом проделывали чёрные ходы за портретами или зеркалами. Параноики. Катрина вынырнула из-за угла очередного прохода, и не одна. Аделард шёл в отдалении, о чем-то переговариваясь с...с Ником? Я бы хотела рассмеяться, но слишком удивилась. Ник заметил меня и Джека раньше остальных и приветственно махнул рукой. — Нам придётся подождать здесь, — начал Остерманн, проходя мимо очередной прислуги и присаживаясь в кресло. — Выбор стоял между этой комнатой или душным залом с лишними гостями, — он выделил последние слова с лёгкой улыбкой на лице. Катрин держалась отстранённо и немного боязливо, но справлялась лучше, чем ожидалось — все-таки не каждый так быстро приходит в себя после встречи с головорезами. Она быстро притянула меня к себе за плечи, обняла и пристроилась рядом, на подлокотнике кресла, сложив руки на груди точно так же, как это сделал её двоюродный брат Джек. Я улыбнулась ей и нашла слабое и вымученное отражение своей улыбки на её лице. Бедная. Чего же она там увидела такого страшного? Когда Ник, Ад и Катрин устроились, Джек нарушил тишину первым: — Где сестрёнка, Морок? Потерял? Аделард, развалившийся в противоположном от меня кресле, вернул Джеку насмешку и пробурчал устало: — Если бы. Она пошла за Адель. Хоть смотрела сейчас на Аделарда, от меня не укрылся проблеск интереса в глазах Остерманна. Холод лёгким ветерком пробрался под одежду, что легко можно списать на сквозняк из открытых окон. Всё же, даже представить тяжело, как Нику приходится без своей "грани". Я постаралась потупить хитрый взгляд и отвлечься. На удивление, Катрин заговорила сама: — Знаю, вы хотите услышать то, что произошло там. Парни в одно мгновенье прекратили и застыли с разными выражениями лиц: Аделард — с подозрением, Ник — с тем же холодным интересом. Джек недоверчиво прищурился, но ничего не сказал. Катрин позволила себе пару глубоких вдохов и выдохов, потом начала. Голос её звучал уверенно, но уверенность была фальшивой. Катрин все ещё переживала эти моменты, случившиеся в том пабе. Она видела много крови, много тел и грязи. Я послала ей сочувственный взгляд. — На самом деле я толком и не поняла ничего, — протянула Катрин, сцепив пальцы в замок. Она смотрела перед собой сосредоточенно. — Там собралось много ярких представителей той жизни, в которой я бы не хотела оказаться, — её губы растянулись в улыбке, которая, к слову, тут же померкла. Мы подождали пару секунд, пока милая на вид служанка ставила на столик графин с водой и ушла. Потом Катрин продолжила: — Там были наёмники, охотницы и разбойники. После ворвались четверо человек в плащах; их главный потребовал, чтобы им выставили ищейку — да-да, Ад, он говорил об одной ищейке, — или же его люди разнесут здесь всех. Одна отважная охотница решила перечить им. Геройство наказуемо. Её убили, завязалась бойня. Мещерякова уставилась в окно, щуря зелёные глаза от солнечного света. Погода действительно радовала: солнце проникало сквозь полупрозрачные шторы и освещало комнату. Образ мрачной ночи и кровавой смерти никак не вязался с действительностью. То, что рассказывала Катрин... — Как ты унесла ноги? — приподнял брови, спросил Морок-младший. ...было сумасшествием. Девушка пару раз моргнула, прогоняя наваждение. Повернулась к Аделарду. Мне показалось, что она хотела подскочить с места, но совладала с собой довольно быстро. Мы все ждали ответа, потому что понимали: перед такими не выдержит ни один наследник. — Дар. — голос Катрин слегка охрип; она приближалась к концу истории. — Мне сказали прятаться, если хочу остаться...живой. — Кто сказал? — впервые за разговор подал голос Ник, неуловимым движением касаясь безымянного пальца там, где раньше был ограничитель магии. Катрин обняла себя за плечи и стиснула зубы. — Предчувствие. Ад хотел было что-то сказать, и я догадываюсь, что — слишком резко Катрин ответила на этот вопрос. Но он взглянул на меня, и я кивнула, подтверждая его догадку. Аделард промолчал. Зато Ник не стал: — Неужели? А мне показалось, будто бы ты умалчиваешь о чем-то. Он сам был не в настроении, это чувствовалось в его голосе и словах. Однако, Остерманн натянул свою самую правдоподобную улыбку и заблестел, словно новая монета. Мещерякова недовольно поморщилась, но отмахнулась одним коротким: — Я честна перед вами, ребята. После этого Ник отстал от Катрин, но, казалось, теперь все лишь усомнились в том, что Катрин никто не помогал. Может, это был тайный посланник от короля Артёма или королевы Киры, личность которого нельзя было раскрывать никому, даже наследникам. Но что-то подсказывало, что не все так просто. — Я переждала пекло в безопасности, потом увидела мёртвую женщину — одну из тех, кто напал на таверну. Она убила саму себя, чтобы не...чтобы никто не смог заставить её выдать тайны этого кружка охотников за головами ищеек. — Катрин хрустнула пальцами, вздыхая. — Приехала местная стража, а я успела убежать через чёрный вход. На этом все. Повисла тишина. Каждый делал вид, что все в норме. Но все зашло слишком далеко — ищейки, бунты, академия. Мне бы так хотелось, чтобы эти психи в таверне не были связаны с ищейками, что напали на академию. Но это было слишком очевидно — очень даже связаны. А ещё беспокоило состояние Катрин. Она видела нечто большее, встретила кого-то, кто представлял иную, свою сторону, и скрывала это. Я попыталась подавить тяжёлый вздох. Катрин всегда жила по правилу: «Сначала разберись сам — потом говори другим». Это пугало, мы ведь тоже волнуемся. — Нам стоит думать не только об этом, — Катрин тоскливо посмотрела на всех нас, словно подводя итог. — Есть проблема существеннее. Ищейки представляют большую опасность для всех нас, поэтому предлагаю остановиться на этом. Напряжение усилилось, и разрядить обстановку было некому. Ник беспокойно взглянул на часы, наверняка считал время до начала собрания. Повисла тишина, словно воздух стал хрустальным. Каждый думал о чем-то своем, и, казалось, все боятся даже пошевелиться лишний раз. Послышался шорох со стороны дальнего кресла. Это неожиданно ударило по ушам, я вздрогнула. Аделард поднялся, оттряхнул свой чёрный пиджак от несуществующей пыли и поправил тонкое серебряное кольцо на пальце. — Думаю, пора проверить, где застряли Виола с Аделиан, — пожал плечами Морок-младший, неспеша направляясь к выходу. — Стой, — я подскочила с кресла так резко, что Катрин отшатнулась в испуге. Джек поморщился, переводя вопрошающий взгляд с меня на Ада и наоборот. Ник сидел с лицом довольного зрителя. Аделард обернулся. — Я с тобой пойду. — Решительно сделала шаг, потом остановилась и обернулась. Все те трое, что остались за спиной, продолжали хранить молчание. Сначала Морок замер, удивлённо вскидывая брови, а после вернул лицу маску безразличия и махнул рукой. — Тогда быстрее. Не хочу застрять где-то в коридоре за разговором с какой-нибудь знакомой придворной дамой. Катрин позади нас спрятала смешок в кулаке, да и я прекрасно понимала, что Остерманн тоже сдерживается от хохота. Но что с них взять? Я сама повела себя глупо. Осталось только догонять Ада, который уже успел ускользнуть в очередную дверь.***
Аделиан
Поверить не могу... — Я говорю тебе правду, — воскликнуло это, пристально разглядывая меня. — И не позорься, убери свое метровое лезвие. Чтобы ты знала, против теней меч бесполезен, им нельзя убить. — А изгнать можно!? — я была на грани настоящей истерики, потому что прекрасно ощущала желание смеяться и плакать одновременно. Не помню, закрывала ли я дверь на замок, хотя он бы вряд ли помог. Накричаться успела знатно, а ещё и эта тень... Я привалила плечом к стене, дрожа. В правой руке все ещё сжимала меч. Логично было бы позвать на помощь, связаться с Виолой или Адом, убежать, но... — Че-ерт, — я приложила руку ко лбу, силясь смахнуть надоевшие пряди. — Да за что... Передо мной стоял призрак. Её прозрачное тело немного колыхалось в воздухе, платье в пол только создавало видимость того, что существо стояло на ногах. Её чёрные волосы витали в воздухе. Буквально летали! В воздухе! Но хуже всего — глаза. В них было много тьмы. Черный цвет затопил радужку и, казалось, пробрался дальше. Она редко моргала и смотрела насквозь. Как...как кукла. Неживая и пугающая. — Аделиан, успокойся и положи меч на место. — Кто ты? Ты можешь ответить!? — Если бы я хотела убить тебя, я бы сделала это давно. И в таком случае меч бы тебе не помог. Я плотно сжала губы, пытаясь унять дрожь. Успокойся. Ты живёшь в чёртовом волшебном мире, Адель. Этот мир полон призраков и теней, может быть, пострашнее этой. Много лет назад здесь правила Проклятая Королева! И бояться теперь? Я медленно убрала меч в ножны. Из груди вырвался рваный вдох. Голос тени казался обманчиво успокаивающим, словно снотворное. Она попыталась подойти — если она вообще умела ходить, — ближе, но я сделала шаг назад. Я попыталась дать понять, что слежу за ней и каждым её действием. — А теперь объяснюсь. — прозрачная, бледно-голубая кожа на руке пропускала свет. Это выглядело жутко. Твою мать, что это? Я расслышала с трудом, как дёргается вверх-вниз дверная ручка. Тень, чьи глаза все так же оставались пустыми котлами с...чернилами. Черт. Смешно сравнивать чернила и...и это... Кто-то за дверью яростно пытался вломиться в комнату. —...И я слышала, как ты кричала!.. Кричала? Когда? Но тело не слушалось. Я пыталась повернуться в сторону двери, пыталась выдать хоть что-то. Но даже голос того, кто сейчас пытается мне помочь, я не узнавала. Тень двигалась бесшумно и плавно, как хищник на охоте. Черт. Хватит сравнивать! Ее очертания были размытыми. Она повернулась к двери, подошла. Щёлкнул замок. — Адель, — в это же мгновение в комнату ввалилась Виола. В глазах горела ярость. — Да что ты творишь? Почему не отвечала!? С каждым словом Виола приближалась, напрягая спину и всем своим видом показывая, что страшно зла. Когда расстояние между нами сократилось до жалкого шага... Черт, они так похожи. В какой-то момент фиолетовые глаза Виолы стали чернильными — все ещё дурацкое сравнение, — прямо, как у тени, а волосы распустились и теперь плавно болтаются в воздухе. Как змеи. Как чёртовы змеи на голове тени! Дышать стало вмиг тяжело. Они похожи. Куда делась тень? Почему Виола её не видит? Почему Виола —это тень!? — Эй, тихо! — Тонкие руки мёртвой хваткой вцепились в мои плечи. — Тише! Прекрати вырываться! Да что случилось!? Передо мной продолжала нависать тень, пока...пока наваждение не спало. Тень, воплощение чёрного цвета и могильного холода, появилась в дверном проёме. Там, где минутой ранее стояла Виола. И улыбалась. Если, конечно, это жуткое выражение лица можно считать за улыбку. Как вообще улыбаются тени? Странное существо расстаяло в темноте — тень исчезла в том месте, куда не попадал солнечный свет из окна. И только сейчас я поняла, насколько сильно испугалась. — Адель, ты мне все объяснишь. — Это был не вопрос, а скорее смертный приговор. Но сейчас было не до этого. — Виола, — спросила я сиплым голосом, когда подруга уводила меня за плечи на кухню, напоить водой. — А в нашем мире тени ещё существуют? Она задумалась, уставившись перед собой, но ничего не ответила. В молчании мы шли до самой кухни. К счастью, лишних глаз не было: все заняты предстоящим собранием. Пока я жадно пила воду, Виола, наконец, подала голос: — Аделиан, последняя тень погибла много лет назад. Её убили наши родители. Это была Вальдемара.