В твоих глазах я отчетливо вижу дикий огонь.
В твоих глазах танцуют ледяные чертики.***
Аделиан
Неожиданная новость о торжестве очень подло выбила из-под ног землю, а из меня — хорошее настроение. На вполне логичный вопрос, для чего, собственно, все мучения, четкого ответа никто не дал. С одной стороны, все было предельно ясно. Народ потрясен пришествием Юки-Онна, нападением на академию и разгромом столицы Огненного королевства. И народу нужен повод, чтобы вновь поверить в своих покровителей. Приодеться, придти, посмотреть. Убедиться, что правители спокойны и расслаблены, распивают вино и не озабочены ищейками. В конце концов, даже бал устроили. Какая может быть опасность, какая беда, если короли и королевы могут позволить торжество? Народ бы утих. Ага. Черта с два бы утих. Не все ведутся на яркую обложку. Многие снимут с глаз розовую тряпку и копнут глубже. Бал действует, как успокоительное — притупляет панику, но не лечит. Мимолетное забвение, а потом все станет ясно: на лица правителей натянуты маски, а страна переживает траур. Мысленно я рвала и метала, но виду не подавала, потому что поднятие бунта с моей стороны точно не укрепляло шаткого положения. Поэтому пришлось лишь сдержанно, насколько возможно, объяснить позицию отцу. Он выслушал с хваленой выдержкой и бесстрастным лицом, немного хмурился, правда, единожды едва пинком из своего кабинета не выгнал. А потом заявил, что на праздничный вечер якобы в честь победы над ищейками приглашены наследники и другие правители крупных государств. Пришла беда, откуда не ждали. — Агнесс, но ты же должна понять меня. — Недовольно шиплю, потирая тонкий шрам на шее. — Мы с тобой видели, как наш дом рушится изнутри. Как ищейки его разрушают. Твое мнение почтительнее моего, могла бы и повлиять. В комнате сейчас находится слишком много ушей; служанки что-то творят с моими волосами, проделывая это, клянусь, с садистскими улыбками. Но разговаривать при них я не боюсь: мама с Агнесс лично отбирали каждого, кто поступал на службу во дворец. Паранойя? Возможно, зато можно откинуть навязчивые мысли и говорить свободно. Платье на меня уже напялили. Смотрелось довольно неплохо. Черный шелк приятно охлаждал кожу в вечно знойную погоду Огненного королевства, а сама юбка платья не была тошнотворно пышной и не тянулась грузным шлейфом позади. Платье было мамино. Она надевала его только один раз, на собственную коронацию. По размеру подходило идеально, стоило лишь немного туже затянуть корсет. В тот день, когда я показала это платье Агнесс, её взгляд впервые выражал что-то, похожее на одобрение. Она улыбнулась и покивала головой. Думаю, что ей, как самой настоящей копии матери, больше бы подошёл этот приятный черный шёлк. Но у Агнесс на праздничный вечер было другое ответственное задание, о котором нельзя говорить вслух. Свет из окна освещает кусочек платья. Рядом, утопая в мягком кресле, Агнесс переводит бумагу. Она старательно рисует на полях плавные узоры, глаза, цветы. Нервничает. — Агнесс, ты вообще слышишь меня? — Слова резко сменяются болезненным вскриком. Потому что у некоторых руки кривые! — Ай! Служанка тут же поджимает губы и отдергивает руки. Глаза выдают веселье. Дернула она за волосы явно не случайно. — Простите, госпожа. — И продолжает пытки над волосами. Агнесс поднимает на меня беспокойный взгляд карих глаз и тут же отводит к окну. Прищуривается от палящего солнца. Моё положение все ещё не крепче хрустальной вазы. После неожиданной вечеринки в академии, которое устроила Юки-Онна, казалось, удивляться уже было нечему. Что может быть неожиданнее ледяного демона, невесть откуда появившегося в школе с усиленной охраной? Но не спешите. Полный абзац ждать стоило не от врагов, а от наследников. Ситуация с ищейками, разгромы, грабежи и всякая муть с таинственной Селеной Воскресенской, предполагаемым родственником считавшейся покойной Анастасии Воскресенской... Наследников довели, те решились на отчаянный шаг — поймать ищеек, вокруг которых и вертелись все эти проблемы, и выпытать все. Любой ценой. И вот результат — положение в разы ухудшилось. В раздумьях я не замечаю, как служанки отходят на шаг и смотрят в зеркало, напротив которого я. С причёской покончено? Неужели? Смотрю в отражение. Рыжие волосы уже не такие тусклые, красиво уложены на плечи и спадают на спину, закрывая лопатки. Две пряди немного лезут в лицо и придают вид лёгкой небрежности. Красиво. Час назад Агнесс, постучавшись для приличия, вошла вместе с тремя служанками и приказала начинать работу. Меня усадили, особо не прислушиваясь к мнению, долго приводили в порядок. Агнесс примостилась в кресле. Рыжие волосы создают необычное сочетание с тёмным. Платье действительно удачное. Поворачиваюсь к Агнесс, на что та с однобокой улыбкой кивает. Ну, что же, от главного критика всего королевства одобрение получено. Корсет все ещё не затянут. Одна из служанок подаётся вперёд, вызываясь помочь, но сестра останавливает её небрежным движением руки. Поднимается с кресла, отложив листы с рисунками в сторону, подходит и сама берет в руки атласные ленты корсета. Служанки понимают намёк и бесшумно покидают комнату. — Ты сегодня молчаливая, — замечаю осторожно. Агнесс пожимает плечами, затягивая первый узел. Потом выдает: — Бал — это то, чего ждёт взбунтовавшийся народ. Открытость и гостеприимство своих правителей, и люди должны это увидеть. Мрачно осматривая сосредоточенную сестру в зеркальном отражении, замечаю небольшой след от чернил на её лице. — Разве этот бал не расценится, как неуважение к трагедии Огненного королевства? Агнесс подозрительно утихает, и я наивно полагаю, что она обдумывает, — прислушивается! — в конце концов. Зря, как оказалось. — Эй! Агнесс резко обхватывает пальцами ленточки, дёргает, туго и больно сплетая их в последний узел. Я пораженно шиплю. — Не волнуйся за бал, Аделиан. — Да какое там, я волнуюсь за свои ребра уже куда больше. Корсет стягивает, сжимает, и я почти что слышу их треск. Довольно ухмыльнувшись, сестра аккуратно поправляет рыжие вихры. — Наслаждайся обществом друзей и веди себя прилично. Кто бы говорил. Я смотрю унылым взглядом на часы. Половина шестого. Бал начинается примерно через полчаса. Это будет долгий вечер. — А я там зачем? — бормочу я. Агнесс закатывает глаза. Я наблюдаю и выясняю вот что: она что-то не договаривает. Эй, я имею право знать! — Давай поступим вот как, — медленно говорит сестра. — Сегодня на бал прибудет чета Массонов. В удивлении распахиваю глаза. В отражении зеркала они кажутся прозрачно-серебристыми. Мои рыжие ресницы уже давно покрывает приличный слой туши. Те самые. Черт, да, те самые. Мама рассказывала, что когда-то давно одна из пяти принцесс Огненного королевства Динара вышла замуж за молодого короля Пустынных земель Массона. При неизвестных обстоятельствах она погибла в его дворце. Тогда наше королевство едва не пошло войной на Пустынные земли. Принцесса Динара и Массон детей не имели, но намного позже у Пустынного королевства все-таки появился наследник. Со времен победы над Вальдемарой наследники стараются поддерживать мир со всеми крупными государствами, и Пустыни, в особенности королевская чета Массонов, не стали исключением. — К чему ты клонишь? — Спрашиваю ради приличия, но уже догадываюсь и боюсь, что худшие опасения подтвердятся. Агнесс, кажется, хочется засмеяться и она плотно сжимает губы, чтобы не выдать коварную улыбку. — Дарэн тоже будет. Ловлю себя на мысли, что не удивлена, а опасения все-таки подтвердились. Черт! Можно было и раньше догадаться: Массоны теперь частые гости здесь, и я с содроганием сердца жду тот день, когда родители вызовут меня для серьёзного "разговора о будущем". Агнесс продолжает, тактично не обращая внимания на мои алеющие щеки: — Я попрошу у тебя всего один танец с ним. Первый и последний на этот вечер. Я упорно не замечаю её вопрошающий взгляд. Спрашивать, для чего, собственно, мне танцевать с Дарэном, бессмысленно — здесь все понятно. Пустыни сейчас очень важны для Огненного королевства. Надеюсь не настолько, чтобы жертвовать мной для этого. Меня раздражает моя неуверенность. Раздражает вид Дарэна. Раздражает сама мысль о том, что мы будем танцевать, что он сделает это с каменным лицом и на высшем уровне, а я буду пытаться доминировать, специально наступать на ноги и не давать ему касаться себя. И больше всего раздражает Агнесс, которая, зная все это, уговаривает меня непонятно на что. — А если Массон не захочет танцевать со мной? — Отвожу взгляд к окну. Сестра вздыхает. — Захочет. Многие бы хотели, а он — точно захочет. Танец с принцессой, если соблюсти традиции, должен проходить по всем правилам. Хотя правило здесь одно — без прикосновений. Руки находятся близко, но не задевают. Что же, партнёры часто плюют на это правило. Смотрю на сестру враждебно — предупреждать о приезде таких особ, как Дарэн, нужно заранее. Агнесс сдаётся и с тяжёлым взглядом карих глаз добивает: — Один танец, Аделиан. И я освобождаю тебя от этого бремени. Танец с Дарэном — остальным с чистой совестью отказывай. Замираю. — Идёт? Агнесс предлагает такое? Агнесс — ходячее пособие по правилам этикета, дипломатии и дворцовых правил? Точно, это просто галлюцинации. Скажем, последствия приключения по изолированному ищейками замку? — И как мне это оправдать? — Чую подвох. Агнесс пожимает плечами, будто бы это само собой разумеющееся. — Предупредим, что ты плохо чувствуешь себя после недавнего несчастного случая. Поймут, если нет — сделают вид. В этом был смысл. Я сканирую её лицо в зеркале, та выглядит самым честным подлецом в мире и не краснеет даже. Хотя, на моей памяти она никогда не краснела и лгала довольно правдиво. Только сейчас это на руку не играло. — Хорошо. — Осторожничаю, — Но ты... — Даю слово, Аделиан. Искра золотого цвета вспыхивает между нами, лентой вьется вокруг наших голов и исчезает за зеркалом. Надо же, какое честное слово. Странное это её условие. До бала остаётся всего ничего, гости как пчелы на мед летят, и родители все решили. «Один танец, Аделиан...» О. Когда это вальс решал важные дела? В чем вообще смысл этого танца? Этот бал пройдёт легче, чем остальные, потому что неумелые молодые лорды и графы не отдавят мне все ноги. Хотя бы сегодня. Выдыхаю. — Обещаю. Золотая искра — на этот раз блеклая и тонкая — рассекает воздух, скрывается в том же направлении, где и предыдущая. Кто же знал, как этот бал мне боком выйдет.***
Ник
Зал освещается тысячей фонариков. Под потолком искрятся голубые, сиреневые и красные огоньки. Бальный зал украшен белым золотом. Здесь очень красиво, что не признать просто нельзя. Приглашённые не ограничивали свою фантазию: графини, лорды, герцогини, виконты и простые жители страны блистали яркими нарядами и дорогими украшениями. Вдалеке две девушки из состава государственной дипломатии обмахиваются веерами. Слева от них, ближе к дверям, потягивают дорогое вино лорды, обсуждая дела. Да, здесь людно, но совсем не душно и достаточно места — хозяева обо всем позаботились. — Здесь та-ак красиво! — сердце на секунду испуганно сжимается, а Николь, чтоб её, Черных, появляется из-за спины слишком неожиданно. Николь смотрит во все глаза, вертит головой по сторонам и виснет на моем локте. Её послушные локоны скручены в элегантный пучок, синее платье лёгким шлейфом тянется следом, кружевные перчатки выдают холод рук. Взгляд жадно ловит образы гостей, декораций, огоньков наверху. Я не отвечаю, хотя прекрасно понимаю её. Здесь и правда красиво. Таких заморочек с украшениями бальных залов в нашем королевстве давно не было, и хотелось перенять эту идею с фонариками и огнями над потолком. Не думаю, что Александр и Алёна будут против. Так мы неспеша шествуем от входных дверей и до половины зала, держимся к левой стороне, к окнам. Там замечаю Грея Вилара. Ну, надо же, эту змеиную семейку тоже пригласили? Я тотчас захотел развернуться и унестись прочь, но Грей замечает Николь (с её привычкой громко разговаривать её вообще трудно не заметить), а потом меня. Едва ли не взрываюсь от досады, но не позволяю вежливой улыбке сойти с лица. — Брысь отсюда, — говорю Николь. Приходится надавить, чтобы она ушла как можно быстрее и не стала жертвой нудных разговоров Грея. Иначе она не бросит меня на "растерзание этому демону в теле коротышки". Николь показывает мне язык и, имитируя глубочайшую обиду, отходит обратно к дверям, где потеряла Марса. — Господин Вилар. — Уважительно киваю мужчине. — Рад вас здесь видеть. — Ник, — Грей вскидывает руку с бокалом шампанского, едва не пролив его себе на торжественный фрак. — Добрый вечер, мальчик мой. Родовое кольцо семьи Вилар теперь всегда со мной, скрытое щитом невидимости, и я пытаюсь прочесть его мысли. И словно попадаю в запутанный клубок из разноцветных ниток: мысли со звоном проносятся, сталкиваются с абсурдными воспоминаниями, о которых я предпочёл бы забыть. Дребезжащий голос теряется, и я, намереваясь прекратить копаться в нетрезвой голове Грея, прикладываю к кольцу палец. Действие магии блокируется. Ну и что же вы, господин Вилар, себе позволяете? На праздничном вечере, да ещё и при наследниках, — и до такого состояния...напиться. Грея шатает. Одно нелепое движение рукой — шампанское все же проливается. Благоразумно отхожу дальше с самой злорадной из улыбок, на которую только способен. Вилар неряшливо пытается оттереть пятно от кипенно-белого манжета. Получается развозня, и подвыпивший мужчина бросает это неблагородное дело. Надо бы довести его до госпожи Вилар, а там и Тесса рядом будет, но... Сам Филипп сказал благоговейное "отдохни и расслабься", да и ещё нескольких минут в обществе Грея и его пьяных бредней я не выдержу. — Наслаждайтесь вечером, Грей, — похлопываю его по плечу и забираю с подноса проходящего мимо официанта ещё один бокал с шампанским. Протягиваю. Грей с удовольствием принимает алкоголь, а я еле сдерживаю смех. Важный человек с высоким статусом и титулом графа вдруг предстаёт перед народом в неподобающем виде. Какие новости будут. Ухожу, пока не поймали на месте преступления. Зал окидываю очередным восторженным взглядом, но тут же вспоминаю, каким он был две недели назад. Колонны обрушились, окна разбились, потолок пропахали. Здесь ведь на нас напали. Здесь жизнь наследников едва не прервалась. Здесь убивали простых жителей, разрушали столицу. А сейчас устроили бал. Настоящий пир, ищейки побеждены. Ура? Усмехаюсь про себя. Какая ирония. Вот, оказывается, сколько времени нужно народу, чтобы забыть ужасную разруху - всего-то неделя и пара дней. Сейчас они веселятся, радуются возможности посетить дворец, ведь на праздник приглашены все, и восхваляют наследников. Оглядываю прохожего юношу в серебристом костюме и с широкой улыбкой на лице. Наверное, так и надо - полагаться на силу правителей и верить в светлое будущее, таить надежду, что все будет хорошо. Обнадеживает, конечно. Подхожу к столику с напитками. Ого, какое разнообразие. Король с королевой действительно расщедрились. Алкоголь, соки и даже редкие нектары из фруктов Зачарованного леса. Недурно. Беру хрустальный бокал и наблюдаю за людьми поверх него. Замечаю Джека и Аделарда: они стоят далеко, на противоположной стороне зала. Их фигуры в черном и бордовом костюмах часто затмевают танцующие парочки. Ужас. Никогда не любил танцевать, ведь на вальс приходится приглашать определенных людей. Важных людей. Тех, на кого укажет король, а это не всегда приятно. Взглядом скольжу дальше. Нахожу Катерину. Ей что-то тихо говорит Алан. Наверняка что-то такое, что ей не хотелось бы слышать, ведь Катрин заметно нервничает: теребит рукава длинного бежевого платья, поджимает губы и хмурит брови. Забавно, никогда не видел Катрин взволнованной. Краем глаза подмечаю мелькнувшую в толпе рыжую макушку. Быстро — быстрее, чем надо бы, — оборачиваюсь. Не Ее ли Высочество решило явиться на бал к простым смертным? Нет, не она. У незнакомки волосы тусклые, соломенные, взгляд высокомерный. Да и шрама на шее не видно. Я смотрю на девушку слишком долго, сравнивая и удивляясь самому себе. Девушка демонстративно отворачивается. Остается только мысленно себя по голове ударить. — Николас, добрый вечер. Стремительно оборачиваюсь. Тесса выделяется из толпы и определенно приковывает к себе взгляды. Платье глубоко синего цвета очерчивает ее подтянутую фигуру, родовые бриллианты Вилар сверкают на шее и в волосах. Она улыбается сдержанно, осматривая меня. Я возвращаю ей улыбку: — Тесса. Наслаждаетесь балом? Глупые предисловия светского общения. В общем-то, у Тессы нет особого выбора для ответа. — Конечно. Очень впечатляет. — Она подходит ближе. Сегодня я намерен пригласить её на танец. Этого ждёт её семья, пусть Грей и не увидит моих намерений. Зато оценит Тесса. Прикрываю кольцо пальцем и стараюсь ни о чем не думать и не вертеть головой. Недостойно выглядеть перед будущей невестой — дурной тон, не так ли? Тесса. Тесса Вилар моя будущая невеста. Мысль противна до скрежета зубов, неприятна так, что кости ломать хочется. Заставляю себя улыбнуться искренне. Девушка смотрит большими глазами и слегка поджимает губы. Она точно хочет что-то сказать. Лицо Тессы в свете голубых фонариков, что кружат прямо над её головой, становится худым и очень печальным. От разговора спасает громкий, раскатистый голос дворцового глашатая: — Её Высочество принцесса Огненного королевства Агнесс! Дубовые двери продолжаются помостом. Трубы торжественно поют в честь старшей принцессы. Двери открываются. Агнесс уверенно вышагивает по помосту, останавливаясь на середине. Золотое платье с узорами из осенних листьев плавно переходят в тонкие перчатки из воздушной ткани. Агнесс знает, что она красива, знает, что взгляды притягивает её величие будущей королевы. Агнесс заводит руки за спину, но спуститься не торопится. Украдкой бросаю взгляд на Тессу. Вижу, что Вилар отвлекается на наряд Агнесс и тихо отхожу, делая вид, что хочу подобраться ближе к помосту. Однако, это не все гости на сегодня. Глашатай, прокашлявшись, начинает. — Её Высочество младшая принцесса Огненного королевства Аделиан! Вскидываю голову. Макушки людей мешают разглядеть дубовые двери как следует, но взволнованная тишина говорит сама за себя: все ждут свою принцессу. Я невольно думаю о том, что тоже жду. Но никто не появляется. Пока что не появляется. Это наталкивает на мысль, что Аделиан тоже хочет шоу. Хочет заставить зрителей понервничать. Или же Её Высочество попало в очередную неприятность. Замечаю, как где-то вдалеке шепчутся Николь с Катрин. Как хмурится королева Алёна. Как придворный глашатай сжимает в руках свиток со списком гостей. Как переглядываются музыканты. И как на невозмутимом лице Агнесс медленно проясняется злость вперемешку с растерянностью. Пятнадцать секунд. Может, чуть меньше. Такая глухая пауза выдерживается в зале: не так затяжно, чтобы бить тревогу, но достаточно, чтобы точно обратить на себя внимание. Из темноты коридора, заканчивающегося злосчастными дубовыми дверями, появляется тень. Тёмная фигура выходит на свет, и в этой загадочной тишине замирают сердца народа. Только не моё. Для меня появление принцессы не было удивлением, но ход получился хорошим. Это последнее, о чем я думаю. А потом по залу проходит волна удивлённых вздохов. Пять маленьких фонариков красного цвета, ведомые чьей-то властной рукой, стремительно спускаются к Аделиан, кружатся вокруг неё, освещая. На ней платье цвета ночного неба. Из золотых наплечников струится прозрачная ткань, заканчивающаяся длинным шлейфом. Локоны горят огнём, в них поблескивают золотые нити. В волосах красиво сверкает венец в форме лаврового венка. Она красива. И её удовлетворяет тот эффект, которого она добилась. Аделиан окидывает взглядом всех нас, не позволяет себе задержаться на ком-то, а потом идёт дальше, до середины помоста. Агнесс не выдерживает, поворачиваясь, и следит за каждым шагом сестры. Когда та останавливается по правую руку от старшей сестры, зал взрывается овациями. На шеях сестёр одинаковые чёрные ожерелья с высокой шелковой стойкой и блестящим крупным алмазом. Они прячут шрамы. Одинаковые вертикальные шрамы, грубые, бледные и совсем не подходящие к королевскому образу. Но сейчас этой маленькой детали никто и не думает уделять внимание. Восхищаются все. Тесса зачарованно вздыхает. Глаза народа блестят от восторга. Когда принцессы переглядываются и уходят к разным концам помоста, чтобы спуститься по лестнице, одобрительные крики толпы разрывают слух. Когда на помосте оказываются все десять старших наследников, люди затихают. Правители толкают длинную торжественную речь о победе, о единстве и о минувшей беде. Бояться нечего, жертвы не показатель. Спите спокойно и все в этом духе. Слышал от Филиппа эти слова раз сто, пока тот репетировал в своем кабинете. Дальше следуют формальности, улыбки и громкие слова, а после бал объявляют открытым. — Не прошло и вечности, как странно. — Рядом волшебным образом появляется Марс. Мы вместе неспеша следуем к центру зала. — Кто пишет такие длинные и скучные речи? — Народу нравится, — пожимаю плечами. Марс хмыкает, цепляя с подноса слуги бокал с соком. — Невесту где оставил, Ник? Вспоминаю, что позорно сбежал от Тессы, пока та рассматривала принцесс. Мрачнею. Черт, нельзя же с ней так поступать, какой бы скверный характер у нее не был. — Эй, стой, — Марс придерживает меня за плечо одной рукой, когда я прорываюсь вернуться назад. — Успеешь ещё извиниться, у вас впереди целый вечер. И вальс, — брат подмигивает. — Такая романтика, да? Молча негодую. Марс смотрит на меня, но почему-то не стыдится своих слов, а смеётся. Хочу ему врезать. Огоньки водят хороводы над нашими головами. В зале слышится лёгкая музыка, не перекрывающая светские разговоры, смех и звон бокалов. Вижу, как в центре зала по одной линии выстраиваются молодые принцы, лорды и графы, а по другую сторону, напротив, собираются их спутницы. Ясно. Значит, Марс плавно подвел меня к танцу. Вот теперь не знаю, врезать ему здесь или дотерпеть до конца вечера. Основной свет гасят, остаются только цветные фонарики, которые теперь выстроились в большой круг, ограничивая поле для вальса. Гости затихают, завороженные. Ждут. Музыканты готовятся. Марс улыбается и подталкивает меня к другим. Краем глаза вижу Тессу. Она протискивается между гостями, спешит, крепко сжимая кулаки. Что же, даже если Тесса обиделась, она пришла, и я спокоен. Есть шанс извиниться. Замечаю, что все танцоры стоят напротив своих пар. Тесса подбегает и занимает место. С её последним шагом начинается лёгкая мелодия скрипки, и девушка замирает. Даже в темноте я вижу как в синих глазах плещется осознание. Вилар разжимает кулаки и с растерянностью смотрит на меня. Я сжимаю губы. Ох ты, черт. Не то место. Поворачиваю голову вправо. Тесса заняла чужое место напротив молодого принца. Незаметно осматриваю его, думая, как обратиться к нему и попросить поменяться местами. Загорелая кожа, чёрные волосы и подведенные золотой краской глаза. Ну, конечно, Пустыни. Угораздило же Тессу Вилар, черт возьми. Но что нам делать? Род Массонов из Пустынных земель часто гостит у Огненного королевства, так что догадаться, что передо мной Дарэн Массон не составило труда. Но кто же тогда... Черт. Черт! Да вы серьёзно!? Я сжимаю губы и поднимаю взгляд. Вглядываюсь в темноту напротив. Звуки скрипки льются постепенно, нарастают и утихают. Все только начинается. Слышу шаги. Вижу фигуру в чёрном. Проклинаю всех: и себя, и Марса, и Тессу, и всех Массонов заодно... Когда свет разноцветных фонариков мягко касается лица Аделиан, она смотрит на меня. Невозмутимость принцессы сменяется нешуточным удивлением. Она переводит взгляд на Дарэна. Массон поджимает губы. Тесса все ещё растеряна. Мелодия обволакивает, наращивает темп. Пары медленно подходят друг к другу, и нам лучше поторопиться. Аделиан вздыхает, её глаза с прищуром смотрят на меня, когда я подхожу. Краем глаза вижу, как Дарэн молча соглашается с решением и протягивает руку Тессе. Я вслушиваюсь в нежное звучание скрипки. Смычок ласкает струны, эхо проносится по залу и усиливает музыку. Аделиан делает шаг навстречу, всего один — как и положено по правилам. Думаю о том, какую ошибку совершаю. Совсем не то было запланировано. На месте самой, черт возьми, младшей принцессы Огненного королевства должна быть юная Вилар. Но сейчас напротив меня не печальные синие глаза Тессы, а стальные, в которых отражается сияние огоньков-фонариков над нами.Years ago
When I was younger
I kinda liked
A girl I knew
She was mine and we were sweethearts
That was then, but then it's True...
Аделиан накрывает мою протянутую ладонь своей, но не касается. Её рука, обтянутая прозрачной перчаткой, пропускает тепло. Чувствую, даже не касаясь. Когда скрипка снова затихает на пару секунд, мы обходим друг друга по тесному кругу. Вытягиваем руки в сторону. В полумраке платье Аделиан сливается с плывущим задним фоном. Я ничего не вижу; принцесса сосредоточена. Отхожу на шаг и склоняю голову, но не упускаю Аделиан из виду. Ритмично она рисует рукой узор в воздухе, вытягивает правую ногу, осторожно ступает.I'm in love with a fairytale
Even though it hurts
'Cause I don't care if I lose my mind
I'm already cursed
Танцоры начинают вальсировать. Я завожу одну руку за спину, другую удерживаю рядом с ладонью Аделиан. Уже готовлюсь наступать, но... Она делает это быстрее. Опережая, Адель хищно улыбается и уверенно вальсирует первой. Она ведёт нашу пару сначала по маленьким квадратам, не отрывая взгляда от меня, а потом, вынуждая отступать и проворачиваться, делает круг по периметру танцевального зала. Сердце моё делает кульбит. Бьётся беспокойно, и я не понимаю, почему. Мы с Аделиан прямо сейчас, во время торжественного первого вальса этого вечера, соперничаем за право доминирования в танце. На глазах у всех: у наследников, у Марса с Николь, у Тессы и её семьи. Даже Дарэн Массон, совсем рядом вальсируя с Тессой, кидает хмурый взгляд на нас. Оно и понятно — я увёл у него Аделиан прямо из-под носа. Не специально, но все же. — Это месть? — Спрашиваю я. Выходит тихо. Я завороженно жду ответа. — Это проклятье, — впервые за нашу встречу говорит Аделиан. Стальные глаза близко, и я не знаю, что чувствую из-за этого. — Каждый раз, когда мы оказываемся рядом.Every day we started fighting
Every night we fell in love
No one else could make me sadder
But no one else could lift me high above
I don't know what I was doin'
But suddenly we fell apart
Проклятье
Скрипка играет, каждая нота разрезает, словно нож. Сверху на нас сыпется золотая пыль. Очевидно, это сделано для того, чтобы обратить внимание зрителей на танцующих. Золото оседает на ресницах Аделиан. Это выглядит странно, но очень красиво. Под смену музыки, когда дело доходит до второго куплета, я поднимаю руку. Аделиан кружится вокруг своей оси. Подол её платья приподнимается и слегка задевает мои ноги, а рыжие локоны беспокойно кружатся вместе с принцессой. Новая нота — и я решаю, что у власти Аделиан провела достаточно времени. Пора украсть у неё эту возможность. Адель широко распахивает глаза, кажется удивлённой, когда ей приходится отступать назад на носочках и следовать теперь уже за мной. Раз — два — три. Мои руки не касаются ни её талии, ни её рук. Она пользуется положением, не скрывает неподобающей ухмылки и пробегает кончиками пальцев по моим плечам. Играючи. Издевается.Nowadays
I cannot find her
But when I do
We'll get a brand new start
Чертовка
Время лёгкого наклона, Ваше Высочество. Возвращаю ей ухмылку, когда принцесса вновь кружится и плавно отходит мне за спину. Скрипка надрывается, и её музыка сравнима с диким огнём. Этот огонь кажется дерзким и грубым, хамит, кому надо и не надо, заявляется на бал с настоящим размахом и в элегантном чёрном платье. Этот огонь на мгновенье пропадает из поля зрения, но я вновь чувствую взгляд серых глаз и одергиваю себя, чтобы не обернуться. — У меня из-за вашего вальсирования голова кругом, господин Остерманн, — Аделиан коварна, Аделиан в чёрном — вдвойне. Соседняя парочка оборачивается на её голос, но принцессе сегодня позволено все. На то она и принцесса, хозяйка дворца. — Значит, вальсирование у меня плохое? — Делаю шаг вперёд, тянусь влево, проделываю малый круг. Аделиан поджимает губы, словно пытается скрыть улыбку. — Чертовски хорошее.I'm in love with a fairytale
Even though it hurts
'Cause I don't care if I lose my mind
I'm already cursed
Плавные, но быстрые движения и разговоры в это время отнимают силы. Я чувствую, как воздух в лёгких заканчивается. Нужна передышка и тишина. Прислушиваюсь к музыке, узнаю песню. Осталось немного. Снова вальсирование. Раз — два — три. Широкими шагами меряя зал, я вспоминаю Аделиан, которую видел неделю назад: потрепанную, с дурацкой веточкой в волосах и тяжёлым мечом в руках. Образ не вяжется.I'm already cursed
***
Аделиан
Скрипка поёт вновь, растягивает и топит в мелодии последнюю строчку, которая так и остаётся непроизнесенной. А потом — пропадает. Пропадает, оставляя после себя предвкушение и приятное волнение. Я забываю про то, что мы танцевали не одни, и вообще — этот танец не планировался. Первый вальс этого праздника окончен, свет зажигают, фонарики глушат. Мы замираем на расстоянии одного шага. Что-то мелькает в этом расстоянии. Разбитое зеркало. Юки-Онна. Кровавая полоса на шее. "Грань". Синие глаза.« — Надо было тебя под завалом оставить»
« — Надо было тебя с лестницы столкнуть» Пары танцоров начинают расходиться, и нам с Николасом грозит остаться одним в центре огромного бального зала. Не надо оборачиваться, чтобы знать — нас уже заждались. Его — незнакомая темноволосая красавица, которая по случайности заняла моё место напротив Массона, Марс, Николь, Джек. Меня ждет Агнесс, а с ней Аделард и Виола. Пришло время прощаться. — До скорой встречи, Ваше Высочество. — Николас улыбается очень хитро, в его глазах водят хоровод ледяные чертики. — Приятного вечера, господин Остерманн. Я нахожу в себе силы уйти, не оборачиваясь. Потому что чувствую: обернусь — и моя улыбка выдаст все мысли. А я должна оставаться спокойной и невозмутимой, верно? Тем более, сейчас мне влетит от Агнесс, по полной влетит. Я не помню, что мне говорил Аделард, когда я подошла к ним. Не помню, как угрожающе Агнесс взглянула на меня. Не помню, почему смеялась Виола. Пускай. Пускай смеются. Сегодня можно.***
Ник
Она уходит, не оборачиваясь. Будто бы это может скрыть её улыбку. Тесса подходит под руку с Марсом. Она начинает извиняться за свою невнимательность, объясняя это тем, что не смогла сориентироваться в полумраке зала. Потом Вилар-младшая переходит на завуалированные оскорбления Аделиан. Нам с Марсом приходится вежливо напомнить ей, что Аделиан — одна из владельцев силы наследников и младшая принцесса. Тесса затихает. Вспоминаю, как мы с Аделиан расставались после танца — без неловкости и смущения. Не было стеснения и взглядов в пол. Только взаимная благодарность. За танец, разумеется. Ну, и, может быть, за неоднократное спасение жизни?« — До скорой встречи, Ваше Высочество»
« — Приятного вечера, господин Остерманн»She's a fairytale
Yeah
Even though it hurts
'Cause I don't care if I lose my mind
I'm already cursed