Отражения(сборник)

Даня снова запирается в гостевой и плачет, слыша через смежную стену стоны из их общей с Ваней комнаты. Он снова привел очередную девушку, и Даня, кажется, скоро начнет делать заметки на стене этой самой чертовой комнаты, считая, сколько еще раз разобьется его сердце. Раздается стук в дверь: — Данечка, ты там? — заботливый голос мамы Полины он узнает сразу. — Впустишь? Он через силу сползает с кровати и открывает дверь, появляясь перед мамой с красными глазами и опухшими от слез щеками. — Сынок, ты как? — мама Полина обнимает сына, видя, насколько ему больно. — Мам, мне так плохо. — Даня сжимает руки в кулаки так сильно, что на ладонях остаются следы от ногтей. — Милый мой, все через это проходят. Но я вот что тебе скажу: будь мужественным, отпусти свои чувства и станешь намного сильнее, чем был. А Ваня…он, конечно, красивый и популярный среди девушек, но, я не сомневаюсь, ему так же больно. Ты ведь никогда не знаешь, через что проходит человек, который всегда улыбается. Я верю, что все наладится, и ты поверь, дорогой. От слов мамы Дане на какой-то момент становится легче: боль и стойкое ощущение того, что его предали, притупились. — Да, мам, ты права. Надо быть добрее и терпимее к чужим чувствам и проблемам. Улыбка выходит натянутой и болезненно-неживой, но мама Полина, кажется, верит, потому что через несколько минут дверь хлопает, и Даня остается один. Он прислушивается: в соседней комнате все затихло, а это значит, что та девчонка, которую приводил брат, либо уснула, либо ушла, пока Ваня спит. Даня потихоньку открывает дверь: Ваня спит, а девушки нигде не видно. Он тихонько проходит и ложится на свой диван, накрываясь одеялом. Но уснуть не получается: почти три часа проходит в бездумном разглядывании потолка и подсчете четырехзначных чисел в уме. А когда наконец Даня почти засыпает, соседняя кровать едва скрипит, а потом Данин диван прогибается под весом второго тела: Ваня ложится рядом, обнимая брата за талию. Даня шокированно задерживает дыхание, боясь спугнуть сон. А брат прижимается, согреваясь и обжигая дыханием шею. — В-Вань, ты чего? — Малой, молчи. Дай поспать. — У тебя есть своя кровать. — Мне там холодно. А ты тёплый. — Мягкие губы касаются шеи, посылая по телу Дани мурашки. — Вань, не надо… — Малой, помолчи, пожалуйста. Или, если очень хочется, можем поговорить, только повернись ко мне. Даня осторожно разворачивается, сталкиваясь взглядом со взглядом брата. — Что с тобой? — глаза Вани сумасшедшие, как будто он накуренный или под наркотиками. — Почему ты меня игнорируешь? Зачем прячешься в той комнате? — Вань, это неважно, понимаешь? Спи. — Нет. Скажи. Или… — лицо брата оказывается ещё ближе, и губы касаются трясущихся Даниных. Первые несколько секунд Ваня не чувствует никакой реакции, а потом Даня начинает неловко отвечать, запуская пальцы в кудряшки брата. Данино сердце выпрыгивает из груди, заглушая вопль разума: остановись! Ваня отстраняется, когда губы немеют и не хватает воздуха. Данины щёки красные, а глаза — как у наркомана. — Ты не ответил. — Ты о чём? — Почему ты от меня прячешься в гостевой? — Ваня становится совершенно серьезным. — Я же сказал, это неважно, Вань. Забудь и давай спать. — Не игнорируй меня. — Ваня приподнимает голову брата за подбородок, заставляя смотреть в глаза. «Скажи сейчас, или не скажешь никогда» — Вань, я… Взгляды снова сталкиваются. В глазах Вани пляшут чертики, в Даниных — плещется отчаяние вперемешку с настолько сильным ураганом чувств, что, кажется, взглянешь лишний раз — и утонешь. — Дань, я тебе клянусь, ни слова не скажу. Просто объясни. Даня облизывает губы, нервно моргает и наконец выпаливает, не раздумывая: — Ты мне нравишься. Ванино лицо бледнеет разом, за какие — то доли секунды. В те же секунды Данино сердце делает крутой скачок и почти останавливается. — Ты…ты серьезно? Даня садится в кровати и отворачивается. — Уйди. Прошу тебя. Просто уйди. — Дань, я… ты не так понял. Я просто не верю… Иди обратно, мне без тебя холодно. И я все тебе объясню, ладно? Только иди сюда. Даня хочет верить. Хочет верить и вернуться в объятия человека, к теплу которого уже так привык. И решает все-таки довериться. Ложится обратно и прижимается к внезапно повернувшемуся спиной Ване. — Вань, я здесь. Я с тобой. — Ты не со мной. Ты с кем угодно, но не со мной. Всегда. И бегаешь от меня, прячешься, молчишь. — Я не с тобой? А девушки? Твои девушки. Ты всегда с ними. И прячусь я только потому, что мне больно. Знаешь? Больно видеть тебя с ними. Ваня поворачивается и переплетает их пальцы. — Дурак. Я тебя хотел всегда. Тебя одного. С самой нашей первой встречи. Даня шокирован, но верит. Именно поэтому подается вперед и шепчет: — Поцелуй меня… Ваня второй рукой обнимает его за шею, прикасается губами к губам, почти сразу ощущая ответ, чувствует, как Данины пальчики запутываются в волосах. — Люблю тебя… — горячечный шепот в самые губы. — Я без тебя не смогу… — поцелуй в щеку, — ты мне нужен, — поцелуй в уголок губ, — люблю тебя… — губы в губы. на следующее утро — Вань, чего ты так светишься? — Эля удивленно смотрит на друга, который прячет темные следы на шее под воротник рубашки. — Я люблю его, Эль. А он — меня. Мы всегда были только друг для друга.