Бабочка в лапах паука / омегаверс /ЗАКОНЧЕНО/

Сегодня у Намджуна есть только его Чими. Завтра не существует — ведь к нему никогда не прикоснёшься, а вчера — уже прошло и с ним ничего не сделаешь. У нас есть только сегодня — этот маленький промежуток времени, который мы и проживаем всю свою жизнь. Сегодня у Чимина есть только его Нами. И этот короткий миг, который они делят на двоих — жадно, без остатка, захлёбываясь эмоциями. Завтра может быть всё что угодно, а сегодня есть только они — друг для друга — и это та неоспоримая истина, которую в математике называют аксиомой. Потому что не требует доказательств. _____________________________ Thinking About It — Nathan Goshen _____________________________ — У меня сердце бешено бьётся. — Отрываясь от губ, сбито шепчет Чимин. — Так жарко. — Оголяться больше некуда, кроха. — Низким голосом шепчет в самые губы Намджун, размашисто сминая мягкие половинки попки, покоящиеся на его ладонях. Смотрит в глаза, продолжая ласкать тело омеги руками. Потом нежно берёт Пака за тонкую шею своими медвежьими руками и, массируя большими пальцами урчащее горло, слегка надавливает на него по центру, собирая на самых кончиках пальцев ощущения подрагивающей гортани. Приближает лицо, не отрывая зрительного контакта и томно выцеловывает линию подбородка, потом за ушками и в довершении ведёт языком под челюстью. Всё медленно и сладострастно — так, что у Чимина расслабленные ноги сами в стороны разъезжаются. Невероятно приятно, до лопающихся пузырьков в груди. А затем приподнимается и набирает в ладонь масла и не спеша ведёт снизу, ласкающими движениями размазывая жидкость вокруг подрагивающего аккуратного члена — дразнит, не торопясь прикоснуться к уже жаждущему внимания достоинству. Целует попеременно коленки и переходит к внутренним сторонам бедёр — обходя и не касаясь самого главного между широко разведённых ног, чередует всё с гладкими масляными движениями пальцев. Чимин закатывает глаза и откидывается назад — видно что томится под этими жарящими движениями, но не противится — соглашается на эту приятную муку. У Намджуна и самого уже всё внутри клокочет, а член просто изнывает, напрягаясь и капая сочащейся смазкой. Он наклоняется поближе к паху омеги и головка члена, словно перевозбуждённый жеребец, тут же выскакивает из-за резинки боксеров. На повестке дня — купание красного коня*, и собственный скакун уже рвётся порезвиться по реке наслаждения. _____________________________ *"Купание красного коня» — картина художника Козьмы Петрова-Водкина. Но похоже эти двое — истинные мазохисты, они словно мучают друг друга дразнящими движениями, предвкушающими постанываниями высокого и низкого голосов, и безумством распространяющихся запахов, что только распаляют кровь. Пальцы Нама всё приближаются к заветной цели, крадутся совсем рядом, будто какой-то коварный пятипалый паук, почти задевая мягкие яички омеги. От этого едва уловимого соприкосновения Чимин замирает с приоткрытым ртом, словно погибает от нехватки решительных действий — бровки его заломлены, а в сочетании с подрагивающим кадыком на изящной шее — это просто сногсшибательная картина для альфовых глаз. Омега уже весь просто перенапряжен от ожидания момента, он весь как натянутая тетева. Рука Намджуна легко касаясь, накрывает маленький член и… Пак взрывается, словно петарда! Его бёдра резко взмывают вверх и изнывающее достоинство с силой утыкается в широкую ладонь. Омега громко вскрикивает и начинает несдержанно водить бёдрами, изгибаясь змейкой и потираясь в нетерпении пахом о руку альфы. Красивый, безумно красивый! Крышесносный, сексуальный! Наму мгновенно сносит голову и он начинает несдержанно водить скользкой от масла ладонью по стволу омеги, совершая круговые движения по головке и массируя тестикулы. Пак не может даже воздуха в лёгкие взять, так доведён до перенапряжения! Все эти безумные движения на его органе — это уже слишком, за пределами — Чимин с шипением и стонами тут же кончает себе на живот, чем вызывает у альфы некоторое удивление от столь быстрой разрядки. Намджун приподнимает бровь, а затем улыбнувшись, размазывает семя по вздымающемуся животику, слизывая его же своим языком. — Ты прекрасен. — Нам проходится горячими губами возле пупка, от чего омеге кажется, что у него уже вскипают внутренности. — Почему ты как лава горячий? — Еле как отвечает Чимин, сглатывая. Трудно общаться после таких крышесносных ощущений. Пак приоткрывает глаза, шумно выдыхая прямо в приоткрытые губы альфы, что в одну секунду оказался над ним. Он жмурится, чуть морща носик, когда в него вновь входят пальцы. Снова три, но только в этот раз они раскрываются в разные стороны, оказывая заметное давление на стенки. — Тшшш… расслабься. — Омега кивает, постанывая в лёгкий поцелуй и влажно ёрзая на длинных пальцах, когда они соединяются. — Вот так, хорошо. Умница. Ещё минут десять таких неспешных манипуляций и Намджун опустошает омегу, целуя в раскрасневшиеся губки. Вроде он всё сделал как надо, альфа вполне доволен собой, особенно с учётом того, что за этот час Чимин успел четыре раза кончить. Сейчас он спокойно лежит под ним, немного разморённый, восстанавливается для продолжения, пока альфа, сведя вместе и приподняв ножки омеги на уровень своего лица, целует мягкие, розовые пяточки. Нам понимает, что тянуть больше нет ни смысла, ни желания — он уже и сам почти на пределе и, кажется, исчерпал уже все лимиты своей выдержки. Омега чётко считывает изменившуюся ауру Намджуна и переводит на него взгляд, моргая длинными ресницами. Альфа резко разводит в стороны щиколотки и, упираясь руками в острые коленки, нажимает на них, пригвождая к поверхности кровати. Нам устраивается между ножками Чимина, налегая сверху и припечатывая его к койке всей тяжестью своего тела. Он не даёт омеге возможности думать, запуская руки под его спину и начиная жадно целовать, сминая пальцами нежное тело, буквально вжимая того в себя, заставляя отвечать бурлящему через край желанию, хвататься за плечи и стонать в слегка болезненный поцелуй. Чимин понимает, что они переходят к этому самому «основному блюду», и от этого у него скручивает живот. Нам жадно исследует его рот, показывая всё своё желание — они долго целуются, поглощённые друг другом, а когда воздух окончательно заканчивается, размыкают губы. — Безумно хочу тебя. — Шепчет альфа и кусает омегу за острый подбородок. — Намджуни. — Мм? — Нам прикусывает мочку уха, что вызывает учащённое дыхание. — У тебя такие плечи широкие, как два аэродрома. — Сбитым голоском произносит Чимин. — Да. — Намджун переходит на шею, выцеловывая её со всей страстью. — И руки… такие большие и сильные. Ты наверное ими можешь даже железные прутья гнуть? — Облизывает пересохшие губы Пак. — Мг… — Не отрываясь, переходит на ключицы. — Просто стальные мышцы. Такие твёрдые… — Шепчет уже еле дыша Чимин. — Мг… — Спускается к соскам и чувствительно посасывает, уже не щадя. «У меня и внизу уже давно твёрдый, кроха». — Мммм… мне очень нравятся… ааах… ямочки на твоих щекаааах… аааммхх — Зверёк, ты что… хочешь поговорить? — Отрывается Нам, смотря на омегу таким взглядом, который сейчас явно был нацелен не на болталки — в нём опасные искорки играют, с примесью вожделения, соединяясь между собой и постепенно разжигая внутри огромный костёр похоти. Чимин отрицательно качает головой. На самом деле он не то чтобы хочет вот прям сейчас пообщаться — Паку безумно хорошо в этих мощных, правящих его объятиях, а ещё до ломоты в теле нравится всё, что делает с его телом альфа — он просто таким образом… отвлекается от того, что его сейчас реально беспокоит. Паку страшно, как впервые перед прыжком с парашютом — хочется в последний момент дать заднюю, даже не смотря на то, что сам решил спрыгнуть и никто насильно не тащил. Однако взгляд Намджуна заставляет усомниться в своей же нерешительности на этот счёт и выбрать… прыжок и… подчинение, как самый безопасный в данном случае путь. Лучше сейчас прыгнуть, чем оставаться с разъяренным (в случае альфы — распаленным) зверем в клетке. — Когда ты так смотришь, ты похож на дьявола, знал? — Намджун только коротко усмехается, впиваясь губами в нежный животик, с силой при этом сжимая тонкую талию в своих руках. — Так и буду тебя называть. — Я знаю, что ты боишься, кроха. — Нам выдыхает горячим воздухом на нежную кожу, отчего Чимин заметно вздрагивает, будто обжегся. — Я тоже переживаю. — Ты? — Омега сильно удивлён. — А ты думал мне всё равно как пройдет твой первый раз? — Бровь вверх. Чимин в ответ щурится полумесяцами глаз и отрицательно качает головой. Он видит, что Намджуну это всё далеко не безразлично — ну конечно нет! И от этого осознания ему становится так тепло и комфортно на душе, что даже стыдно за своё малодушие. «Намджуни всё сделает хорошо, я могу доверять ему». — Давай не отвлекаться, а то настрой собьëм. — Улыбается Нам. — Если что-то не так… лучше скажи сразу, как есть. — Чимин закусывает губу. — Но… если ты не уверен, что ты этого хочешь… — Намджун больше всего на свете боится сейчас слышать отрицательный ответ, до боли. — Одно твоё слово и… — Хочу. — Не даёт договорить Чимин и тянет пальчики к волосам альфы, запуская их внутрь взлохмаченых прядей, получая на это довольную улыбку. Он и правда хочет, как можно не хотеть этого мужчину? Особенно после всего, что он с ним тут уже сделал. За всю его самоотдачу и старания… и невероятную страсть, от которой он чувствует себя самым нужным и желанным. Да он и сам уж порядочно так завёлся, у Пака звездочки в глазах сейчас и мурашки по всему телу от касаний таких прекрасных и умелых рук. — Давай договоримся, тыковка. — В самые губы снова шепчет Намджун таким низким и бархатным голосом, что Чимин заранее готов на всё согласиться. — Ты меня больше не прерываешь, а за это тебя в конце ждёт дополнительный сюрприз. — И глаза при этом настолько хитро-масляные, что у Пака разгорается нехилое такое любопытство. И только он набирает в лёгкие воздуха, чтобы спросить, его рот затыкают два пальца. От неожиданности у омеги округляются глаза и он растеряно смотрит на альфу, видит пошлый взгляд, холодеет внутри, а потом температура внезапно подскакивает и он начинает робко обсасывать большие пальцы, обволакивая их язычком и смачивая слюной. — Как же ты меня заводишь, котёнок. — Не отрывая зрительного контакта произносит Нам, смотря как пухлые губки то раскрываются, то вновь обхватывают пальцы, а по подбородку стекает проступившая слюнка. Омега как заворожен, смотрит в ответ, розовыми щеками выдавая некоторую неловкость. И тем не менее — слишком сексуально выглядит, когда глубоко дышит и двигается ртом вверх-вниз, имитируя с его пальцами минет. — Хочу тебя безумно. Намджун вынимает изо рта Чимина фаланги, а тот так и остаётся с приоткрытыми влажными губами, чувствуя как альфа потянулся вниз, и стал стягивать с себя боксеры. Вот чужое достоинство касается его собственного, а Нам хватает омегу за поясницу и, с некоторой силой надавливая пахом, начинает тереть своим членом по уже и так довольно скользкой плоти Чимина. Ствол альфы очень твёрдый, и омега это отчётливо ощущает по трущим размашистым движениям о его достоинство, а когда большая головка проходится по нежной коже пениса — Паку сносит голову от приятных ощущений. Намджун берёт свой член в руку — Чимин старается не смотреть вниз, просто откидывает голову назад и рвано дышит — непродолжительное время внизу происходит какое-то шевеление, после чего альфа раздвигает аккуратные ягодицы пошире и подносит головку члена к разработанному колечку мышц, размазывая вытекающую смазку вокруг пульсирующей дырочки и делая приятно-дразнящие круговые движения. Омега застыл в ожидании — альфа его долго готовил, и ему уже и самому не терпится, чтобы всё наконец-то произошло. Как бы оно ни было. Небольшой толчок и головка скользит внутрь — Чимин шипит, напрягается всем телом и начинает шарить руками, во что бы схватиться. И не сказать что ему сейчас очень неприятно, ведь вошла только малая часть члена, скорее… тревожно — от чего он начинает нервничать и напрягаться. — Чимини тебе надо расслабиться, иначе у нас ничего не выйдет. Ты меня просто пережмёшь и всё. — Нам поддерживает ножки омеги, фиксируя их по бокам в согнутом состоянии. — Запомни, это не экзамен который мы должны сдать на пять, хорошо? Это твое тело, тыковка, и ты его сейчас просто познаëшь. — Руки альфы гладят от коленок вниз к молочным бёдрам. — Не лишай его удовольствия. Договорились? — Пак быстро качает головой, за что получает поощрительные поглаживания по животику. Намджун наклоняется и оказывается к омеге лицом, нависая и расцеловывая его личико. Чимин тут же отвечает робкими сминаниями чужих губ, концентрируется на движениях ладони, придерживающей его затылок, а затем и вовсе впивается в широкие плечи альфы, словно за спасательный круг, ощущая как Намджун начинает проталкиваться внутрь него. Всё глубже и глубже, но осторожно и не спеша. Пак с напором выдыхает, глухо мычит, стискивая изо всех сил зубы — он терпит этот невероятный напор, который будто разрывает его изнутри. Омега забывает как дышать, вцепляясь зубами в плечо альфы — от нехватки воздуха у него начинает немного темнеть в глазах. Когда Нам уже входит почти на две трети, он принимает решение всё же сделать быстрый завершающий толчок, ибо мучиться вот так, в этом медленном темпе оказывается только хуже — и ему, и его маленькому зверьку. Посильнее обхватив Чимина, чтобы тот неожиданно не дёрнулся куда не нужно и не навредил себе, Нам внезапно сделал резкое и сильное движение бёдрами и ощутил как челюсти омеги с силой сомкнулись на его плече, а по коже что-то потекло. «Вот и всё» выдохнул Намджун, переводя взгляд на странно притихшего омегу, которого всё ещё крепко сжимал в своих объятиях. Маленькое тельце почти утонуло в его руках. Глаза альфы скосились к лицу Чимина и он увидел, что от плеча и вниз по руке, стекает тёмно-алая кровь. Его кровь. Бровь Нама поднялась вверх — сейчас он не чувствовал никакой боли, в нём через край плескался адреналин и дофамин. Всё что заботило альфу — так это состояние крохи. Тот сильно жмурил глаза, вцепившись в альфу руками, а потом… внезапно захныкал, сотрясаясь всем телом. — Чими, всё в порядке? — Забеспокоился Намджун, отрывая от себя окровавленные губы. Пак открыл влажные, затуманенные глаза и посмотрел на него таким проникновенным взглядом, что у альфы сжалось сердце. Ну что ему сделать, чтобы облегчить боль своего крохи? «Неужели я всё-таки что-то повредил?» встрепенулся Нам. Он потянулся рукой вниз и собрав пальцами жидкость, поднёс её к лицу — крови нет, значит он его не порвал. У Намджуна как гора с плеч. Он облегчённо выдохнул и начал снова выцеловывать лицо омеги, слизывая с его губ свою же кровь. — Сейчас всё пройдёт, обещаю. Тыковка, ты у меня самый лучший — настоящий боевой омега. — Нам легонько усмехнулся. — Теперь и у меня есть твоя метка! — Чимин оторвался от альфы и удивлённо перевёл взгляд на плечо. Там красовался довольно-таки глубокий укус — рана ещё кровоточила и капельки стекали дорожкой вниз. Пак охнул, забыв о себе и тут же принялся зализывать рану языком и губами, попеременно на неё дуя и шмыгая носиком. — Всё хорошо, не волнуйся так. — Улыбнулся Намджун, видя что омега наконец-то отвлёкся. — Теперь это моя гордость! Буду, как на показе мод, ходить с открытым плечом. Мне же пойдёт глубокий вырез, как считаешь? — С ума сошёл? — Усмехнулся Чимин, но тут же замер, почувствовав плавное движение внутри. — Ааххммм… — Всё хорошо, кроха. Лежи, не напрягайся пока. — Хитро ухмыльнулся Нам, укладывая омегу и нависая сверху. ~ Намджун в основном двигался в Чимине неспешно, от того их соитие длилось уже довольно долго. Альфа то и дело шептал всякие нежности на ушко омеги, когда погружался в него до самого основания, и давал привыкнуть Паку к столь серьезным ощущениям. Он периодически собирал губами влагу на его личике, будь то проступившие слезки или скатывающиеся по вискам капельки пота. Намджун и сам не знал, что в его лексиконе есть столько ласковых слов, но они так и сыпались из него, как из рога изобилия, особенно в моменты, когда ему делалось непередаваемо хорошо от их близости или наоборот, он хотел отвлечь младшего, когда набирал темп. Не смотря на растяжку (рекордно долгую и самую ответственную в его практике) в Чимине всё равно оказалось узко. Да, поначалу болезненно узко, но когда омега привык и окончательно расслабил мышцы таза, эта узость сменилась непередаваемыми ощущениями — упругий обхват стенок приятно давил на его ствол и даже при небольшой амплитуде движений, доставлял массу приятных ощущений. Наму даже не нужен был бешеный ритм, чтобы ощущать тоже самое, но только в более спокойном режиме. Плюс ко всему это помогало продлевать половой акт, растягивать его как самую вкусную тянучку с лавандовым привкусом. Чимин про себя тоже много раз поблагодарил альфу, что тот не сорвался в быстрый темп. Такое размеренное раскачивание и распирающее трение, когда кажется, что внутрь тебя затолкали что-то весьма внушительное — то, что ты ощущаешь всей своей брюшной стенкой, и оно двигается внутри тебя под давлением, прямо как поршень в некоем механизме — это довольно необычно по ощущениям. Намджун бы пошутил, что этот мистический механизм называется секс-машиной, но при Чимине, и тем более сейчас он бы точно этого делать не стал, даже если бы узнал о чём сам омега сейчас думает, и с чем сравнивает свои ощущения. Но по началу всё происходящее пугало Пака: хоть альфа и двигался плавно и совсем не спешно, всё равно для него все поступательные движения и толчки были очень чувствительными, они побуждали его напрягаться всем телом и изо всех сил прислушиваться к своему организму «всё ли в порядке? Нормально ли это давящее, распирающее ощущение изнутри?» Но потом омега привык и в какие-то моменты чувство абсолютной заполненности накрывало его с головой. Он начал идентифицировать это с чем-то положительным — что будто он… заполнен до краёв… счастьем? Это сравнение как нельзя лучше помогало Чимину, особенно в минуты, когда внушительный член Намджуна (Биг Бен, так назвал его про себя омега) делал в нём неожиданно резкие толчки или когда альфа ускорялся. Тогда Пак сосредоточивался на приятном, представляя что это Нам так накачивает его своей энергией и силой. Тогда он покрепче вцеплялся в альфу пальчиками и концентрировался на горячих шептаниях возле своего уха. Чимин не представлял, что будет… что он почувствует, если Нам всё же ускорится ещё больше. Возможно он отключится? Как знать? Пока что для него и того, что происходило, было предостаточно. Как оказалось, и как подсказал ему Намджун, он очень чувствительный, а ещё, что его тело тонко реагирует на все его движения и ласки. Чимин не понимал, что это значит, но видимо что-то хорошее, раз альфа порой так гортанно рычал, словно вот-вот задохнется от ощущений. ~ — Ты… мммхх… наверное устал? — Заботливо протер лоб альфы Чимин, когда ему на нос упала очередная капелька пота. Нам сначала посмотрел на омегу немного непонимающе, а потом тепло улыбнулся, утыкаясь носом в яремную выемку и продолжая волнообразно двигаться мощными бёдрами. — Нет. — Поцеловал он ямочку. — Но ты… мммм… уже давно держишься вот так… ахххх… на локтях… боясь раздавить меня. — Свёл бровки домиком омега. Такая неожиданная забота в подобной ситуации, просто убила альфу. В хорошем смысле. — Я не устал, кроха. Но… мы можем немного поменять позицию. Как считаешь? — Хмыкнул Нам и с интересом заглянул в серые глазки. Чимин зарделся и положительно кивнул. «Ну что за милота! Так бы и съел всего-всего!» А кто мешает? Альфа с аппетитом впился в тонкие ключицы и начал весьма чувствительно причмокивать губами, слегка прикусывая кожу зубами на ключицах груди и сосках, оставляя красные отметины. Он больше не мог сдерживаться — перед ним самое изысканное и любимое блюдо в мире, и оно — полностью его. Он хочет есть своего зверька полными ложками, разделывая его вдоль и поперёк, приправляя своей безраздельной любовью и страстью. Он хочет вылизывать его и смаковать, пережёвывать самые вкусные участки с особым аппетитом, упиться своим желанием и дать крохе ощутить, как он сходит по нему с ума. Не выходя из омеги, он подобрал его ножки, сложив в одну руку, и перевалившись на бок, пристроил мягкую попку сбоку возле себя. Чимин теперь лежал к нему спиной — он не успел даже ничего понять, как альфа перевернул его одним движением просто как пушинку. Намджун схватил стройную ножку омеги под коленом и рывком поднял её высоко вверх, выгибая омегу и открывая таким образом наипрекраснейший вид на широко раздвинутые ягодицы. Чимин вскрикнул, глубоко дыша и прижимаясь к горячему телу альфы ещё сильнее. Нам с силой обхватил его торс, обвивая свободной мускулистой рукой через шею, от чего Пак был буквально вжат в альфу и плотно зафиксирован в его титановой хватке. Словно бабочка в лапах паука. В этом положении член альфы смог проникнуть ещё глубже и под другим углом — Чимина начало колотить, он вцепился своими ручками в уже скользкие от пота руки Нама и прогнулся в пояснице чуть ли не до хруста, открыв ротик в немом вскрике. Альфа начал наращивать темп и это просто взорвало омегу изнутри. Он начал биться в мёртвом захвате — будто и правда какой-то белоснежный мотылёк попавший в силки, вскрикивать и закатывать глаза. Это, кажется, было за пределами его сил. Чимин даже не на шутку перепугался такого безумного напора. Аура Намджуна сейчас была такой подавляющей и властной, но при этом безумно сексуальной, что омегу в одну секунду бросало из крайности в крайность — от «прекрати» до «ещё». Толчки сделались очень чувствительными — они буквально вытрясали из омеги всю душу. Чимин надсадно стонал и жалобно вскрикивал, молил о пощаде и сам же откидывал назад голову, ища губами чужие в порыве страсти. — Намджжжжууни… аааа…мммм… я больше… ааххррр… не могуууу. — Скулил Чимин, скользя спиной по мокрому торсу альфы. Мокрые тела тёрлись друг об друга — одно большое и смуглое, рыча в самое ухо, вбивалось в маленькое, контрастирующее на его фоне — с молочной кожей, поблёскивающей от пота. Оно отдавало всего себя огромному зверю, принимало в себя могучего альфу полностью и без остатка. Зверь ликовал, беря своё. По праву. Они как два пазла, которые идеально подошли друг другу, своими неровными, шероховатыми гранями создав идеально ровную и гладкую структуру. Чимин удушливо стонал и дёргано гладил сковавшие его руки, принимая в себя это наслаждение, что шло пополам со сладкой болью, оргазмом и подчинением. В некоторые мгновения омеге казалось, что он больше не выдержит такой концентрации ощущений и эмоций — его бросало из жара в холод, а метка на шее горела как безумная, испуская невероятную концентрацию ферромонов. И за всем этим безумием Пак даже не заметил как уже кончил на простынь и сейчас у него подкатывает новая волна. — Мой! — Хрипло рычал Намджун, не слыша самого себя. — Только мой! Моойй! — Да. ~ толчок — Я. ~ толчок — Только. ~ толчок — Твой. ~ толчок. — Чимин не помнил себя. Сладкие капли и ядовитый плен — оба в ловушке. Затянуты в омут страсти безвозвратно, замурованы в чувства намертво. Время исчезло. Пространство растворилось. Лишь дребезжание зелёной подсветки и двойники под потолком, что своими чёрно-белыми силуэтами вторят безумному танцу двух влюблённых тел, слившихся в одно целое. Красота тонких линий и изящных изгибов. Рубленые, четкие линии, словно вытесанные из камня. Размашистые движения и встречные стоны, льющиеся — как живительные ручьи. Резкие толчки и вскрики в ответ — как россыпи жемчуга по стенам. Жёсткие пальцы и желание быть ещё ближе — максимально близко! Маленькая ножка покачивалась в такт движениям, Чимин уже абсолютно не напрягался — он обмяк и растёкся, словно желе по рукам Намджуна. Полностью без сил, отдав простыне последние белёсые капли. Альфа ускорился в последнем рывке и с протяжным стоном излился внутрь омеги. Хватая рукой хрупкое личико и болезненно кусая пухлые, сочные как пьяные вишни губы. Опустив ножку, он с силой схватил свободной рукой изгиб бедра и совершил последние фрикции, как бы ставя точку и закрепляя таким образом своё господство и доминацию. Чимин просто дышал. Его словно пропустили через мясорубку, превратив в фарш. Перемололи вместе тело и душу, не оставив ни единого живого места. — Кроха. — Посасывая мочку уха, шептал Намджун. — Ммм? — Ты как? — Мммм… — Ты живой? — Мхх. — И что это значит в переводе с кошачьего? — Мфф… — Тогда… может повторим? — ЧТО? — Встрепенулся Чимин. Да пусть лучше он его сразу пристрелит, это и то будет более гуманно. — Живой. — Ухмыльнулся альфа. — Не шути так. А то я так кончу. — Разве ты мало кончил сегодня? — Усмехнулся Нам, выцеловывая сбоку шею омеги. — Ой, я хотел сказать закончусь. — Омега округлил глаза, уставившись на свою руку, которой так хотелось зарядить самому себе по лицу. «Что я несу!» — Оговорочка по Фрейду. — Посмеялся альфа, за подбородок поворачивая к себе личико омеги. — Ты лучший, мой зверёк. — Чмок в губы. — Обожаю тебя. Чимин внезапно оцепенел. Это было признание? Или… после секса не соображаешь, что говоришь? Омега не знает, что на это сказать, его щёки приобретают пунцовый оттенок и он утыкает лицо в подушку. — Что такое? — Улыбается Намджун, снова разворачивая омегу к себе. Ему так хочется видеть эти прекрасные глазки и губки, что сил никаких нет. — Нет… просто. — Застенчиво улыбнулся Пак. — Ты что, робеешь передо мной? После всего что между нами сейчас было? — Пальцы альфы начинают шаловливо щекотать омегу где придётся. — Почему я вдруг должен вот так внезапно поменяться? — Морщит носик Чимин, извиваясь и пытаясь увернуться от щекотки, но что-то сзади не даёт ему отодвинуться от Намджуна. — И правда. — Перестаёт щекотать альфа и тепло обнимает Пака. — Ты мне нравишься таким, какой ты есть. Поэтому не вздумай меняться. — Что? — Захлопал глазками Чимин, не веря в услышанное. Это одновременно как удар под дых и закачка порции живительного кислорода в лёгкие. — Что? — Спародировал удивление Нам и снова чмокнул омегу, на этот раз в носик. — Помнишь я говорил о сюрпризе… — Ээээ… Даа. — Чувствуешь что-нибудь? — Сощурил глаза Нам. Они лежали всё в той же позе — на боку, Чимин спиной к Намджуну. Но за всем произошедшим и тем шквалом эмоций и ощущений, что на него излились, омега кажется действительно пропустил что-то важное. Он замер и начал прислушиваться к происходящему в своём организме. «Ох, он ещё во мне!» Глаза Пака начали расширяться от осознания действительности. «Неужели…» И тут внутри будто начало заливать горячим свинцом и создаваться напрягающее стенки живота ощущение. «УЗЕЛ?» Уж об этом то Чимин знал! Он хотел было дёрнуться, но его тут же сковали по швам мускулистые руки, не давая сделать даже минимального движения. — Тшшшш… Не двигайся. — Ты чтто? Зачем? Мы же не хотели детей… мы не можем… — Тыковка, успокойся. Я с самого начала был в презервативе. — Мягко улыбнулся Намджун. — С детишками и правда… пока всё сложно, но я это решу, обещаю. — Альфа поцеловал Чимина в ушко. — Просто я хочу, чтобы ты знал, каково это по ощущениям. Нравится? Необычно да? — Пак согласно кивнул. Это было и правда странно: словно в тебе надули резиновый мячик или что-то такое… большое, что усиленно давит, но не больно, а просто сильно-распирающе. — Если завязался узел, то лучше не дёргаться, иначе повредишь партнёру орган. Ты же не хочешь лишить меня достоинства, да кроха? Ты же меня пожалеешь? Чимин моментально расслабился — всё под контролем его альфы и это очень новое, но в то же время приятное чувство. Нам ослабил хватку, на что омега тут же стукнул того кулачком. — Мог бы и сразу сказать, ты же меня так до инфаркта доведёшь, дьявол такой. — И снова удар. — Чего дерёшься. — Усмехнулся Намджун. — Не рука, а кувалда! Хочешь покалечить своего альфу? А я ведь для тебя так старался. — Оттопырил нижнюю губу и тут же засмеялся альфа, вызывая ответную улыбку довольного ребёнка. — Прекрати, я сейчас не могу смеяться, у меня сразу живот внутри сводит. — Чимин стал легонько покусывать руку альфы. — Айщ, какие острые. — Притворно застонал будто от боли Нам, вызывая ответные смешки вперемешку с шипением. — Ты моя маленькая пиранья. Не зубки, а просто бритвы какие-то. Ох чувствую, и попьешь ты ещё моей кровушки. — А ты думал, так просто отделаешься? — Поддерживая игру, ухмыльнулся Пак. — Что ты, и в мыслях не было. Ты мне уже продемонстрировал, какой ты боевой в постели. Твои стоны, кроха лучше любой музыки. Пожалуй… я их даже как рингтон на тебя поставлю. — С ума сошёл? — По-настоящему испугался омега, представляя, как зазвучит телефон Намджуна в общественном месте, или при друзьях… «Господи, какой извращеный ум, а ещё гений!» — Почему бы и нет? — Пошло ухмыльнулся альфа и стал обводить языком вокруг ушной раковины, слегка её покусывая. — Но кажется я и правда схожу по тебе с ума. — Горячее придыхание опалило ухо и Чимин прикрыл глаза, усиленно задышав. Прошло минуты две этого томного единения, как Намджун продолжил. — Знаешь зверёк, это ведь был ещё не совсем сюрприз. — Альфа замедлил дыхание, ожидая реакции. И она не заставила себя долго ждать. — Как? А что ещё? — Внезапно замер Пак, затаившись как шпион в засаде — он уже не знал, чего ещё можно ожидать от альфы. Намджун на это по-доброму засмеялся. — Ох, Чими, это просто очаровательно! Мне так нравятся эти твои милые пробелы в интимной сфере! Они дают мне такой широкий спектр действий и возможностей тебя удивлять. Это просто бесценно! — И кажется альфа говорит это даже не в шутку… Да нет, это и впрямь что-то очень дорогое и важное для него. И это поселяет в Чимина что-то теплое и светлое, то ради чего можно быть самим собой. Намджун вновь принялся играться с ушком омеги, вызывая у того жгучий стыд в перемешку с желанием. Ну да, Пак в интимном плане просто до гениальности не образован — он дикий абориген в мире большого секса. Он словно прямиком из диких джунглей — попал в огромный мегаполис, смотрит на всё дикими глазами и дается диву, как же всё странно устроено в этом необычном месте. И всё то ему в новинку, куда ни посмотри — от этого и страшно и интересно одновременно. Не поймешь чего больше. Да, для него всё как открытие и вызывает дикое смешение неподдельных чувств — это-то и восхищает и так манит альфу. Ведь гидом для этого маленького туземца, его дикого зверька является только он, а потому и все его эмоции — тоже только его! — Подвигай попкой, кроха. — Как гром среди ясного неба упало в ушко Чимина и опалило своей бесстыдностью. Омега вытаращил глаза. Такое неприкрытое откровение. Хотя с другой стороны… — Ты точно не знал о таком, я уверен! Давай же, котёнок, не стесняйся, я весь твой! — Влажный язык просто добивает своей смелостью. А чем он хуже? И не говоря ни слова (хватит слов), Чимин начинает легонько двигать бёдрами, на что внутри окатывает довольно приятной волной. Омега сосредотачивается, пока ещё не совсем понимая. Но чем больше он делает движений, тем приятнее ему становится. Внутри живота словно включили обогреватель с дополнительной функцией эротического массажа. Боже, как приятно! Глаза Чимина расширяются, когда он, кажется… въезжает в тему. Его талии касаются широкие ладони Нама и пальцы легонько впиваются в бока, контролируя амплитуду. — Вот так, умничка. Попробуй подвигать по разному, в разных направлениях. Но только не сильно, тут это не нужно. К тому же для меня это будет слишком чувствительно. — Омега слушал и просто выполнял инструкции. Он увлекся процессом, получая от этого очень необычное удовольствие. Не такое, как это было, когда в нём двигался до этого Намджун, ведь его движения были с широкой амплитудой и порой весьма размашистые. Сейчас совсем иные ощущения — не такие острые и яркие, скорее больше приглушённые, но это именно то, что ему сейчас было нужно и что он мог вынести после такого горячего, необузданного альфы. Ему и правда не нужно было делать быстрых или резких движений, достаточно слегка вилять попкой, чуть вверх-вниз, или по окружности или ещё под каким углом — он пробовал по-разному, но именно узел Намджуна внутри и позволял добиваться максимума ощущений при минимуме действий. Когда же Чимин забывался и начинал двигаться быстрее, Нам притормаживал его и легонько ухмылялся с вошедшего во вкус зверька. — Давай, кроха, ещё немного. Вот так, да! — Омега музыкально стонал, плавно двигая попкой и слыша собственные же влажные шлепки о тело альфы. В другой раз он бы ощутил себя порочным существом, вышедшем на охоту и взявшим свою добычу, но разум его был затуманен и в данный момент Паку было на это всё равно. Обстановка распаляла, а Намджун со своими пошлыми подбадриваниями только добавлял масло в огонь желания. — Ты ж моя секс-машина. — И всё-таки он не удержался от сравнения. Нам и сам был нехило так возбужден от всего происходящего, и вид крохи этому только способствовал — такой распаленный, мокрый, постанывающий… Неземная красота! А этот изгиб S-линии в совокупности с двигающейся упругой попкой… Просто уму не постижимо, как можно обладать такими выдающимися формами! Но, кончить альфе уже было физиологически не дано самой природой, зато в своём воображении он уже был на седьмом небе. — Ммммм… аааа… мммм… Нами! — Протянул на выдохе Чимин и обессиленно затих, слегка содрогаясь тельцем. Альфа выцеловывал куда только дотянется, беспорядочно шаря по обмякшему телу руками. Он был абсолютно доволен и, кажется, зверьку его сюрприз действительно пришёлся по душе. Правда вот теперь бедняжка точно без сил, а им ведь надо ещё помыться, да и постельное бельё настоятельно следует сменить. Нам улыбался, не в силах совладать с переполняющим его счастьем. Через десять минут узел спал, а прижавшийся к телу альфы Чимин кажется… дремал. Намджун не стал его будить, он тихонько встал, прикрыв мирно посапывающее тельце покрывалом и пошёл набирать ванну. ~ — Тыковка. — Прошептал в ушко альфа. — Проснись. Надо привести себя в порядок. Но Пак вообще никак не реагировал, он, похоже, уже видел какой-то сон. Нам улыбнулся и стал расцеловывать личико — ноль реакции. Тогда он скинул покрывало и осторожно взял Чимина на руки. — Притомился, работяжка. — Прошептал он, улыбаясь разморённому виду омеги, что безвольно свисал на его руках. Сам же Намджун был ещё полон сил и вполне бодр. Для него это было не тяжёлой нагрузкой, он мог бы сделать ещё несколько заходов, но его зверьку для первого раза этого явно было достаточно. Давать излишнюю нагрузку на организм — плохое начало половой жизни, а для Нама было важно, чтобы в организме Чимина не было сбоев и перегрузок. Нагнать своё всегда можно успеть — у него для крохи ещё много сюрпризов и разных секс-программ, включая и марафоны (когда тот окончательно привыкнет к его размерам и оказываемым нагрузкам). Всё же разница у них ощутимая — да, она то и даёт этот потрясающий, ни с чем не сравнимый эффект, помимо истинности, но тут надо быть аккуратным ещё продолжительное время, а уж потом пускаться во все тяжкие. Однако… до всего этого надо ещё дожить! А ему, как следует воплотить все свои далекостоящие планы в жизнь. Им ещё придётся пострадать, помучиться… и Нама уже заранее выворачивает от того, что его кроха будет один, будет лишён его прямой поддержки и сильного плеча… Ведь они только окунулись в это счастье, а Пак ему доверился, подпустил к себе максимально близко… Он понимает какой это для омеги огромный шаг, как это важно для него! Но от этого проклятого этапа в их жизни никуда не деться, иначе можно потерять всё! Дело очень серьёзное, механизм запущен — уже вовсю летят головы и на кону может быть не только судьба их будущих детей, но их собственных жизней. Альфа только надеется, что всё что он задумал увенчается успехом, и в итоге Чимин его поймёт и примет обратно под своё крылышко, и тогда начнётся их «долго и счастливо». Была бы его воля, Намджун бы взял всю боль персонально на себя, но увы… ~ Альфа погрузился в тёплую с пеной воду, облокотившись спиной о бортик и разместив у себя на животе между разведённых ног омегу. Тот всё ещё дрых как сурок, правда начал немного ёрзать и причмокивать губами. Намджун нежно мылил его тело губкой, плавно и не спеша водя ей по груди, рукам и затылку. Когда же он приподнял Чимина над водой, тот завозился, будто просыпаясь. Пока альфа натирал ароматным гелем спинку и попку омеги, тот слепо моргал глазками и смотрел вниз в одну точку, ничего не понимая. Просто висел тряпочкой и ничего не предпринимал. Они снова погрузились в воду и Нам крепко, но нежно обнял Чимина, который снова погрузился в царство Морфея. Он просунул свои руки подмышками омеги и разместил одну на груди, а другую на животе, уткнувшись в сгиб влажной шеи и словно одержимый водя по ней носом. Чимин — его лучший наркотик, который он готов принимать любыми дозами — каждый день, час, минуту! Ему не страшна передозировка, но даже если она и случится, то он точно умрёт самым счастливым человеком в этой вселенной!