Бабочка в лапах паука / омегаверс /ЗАКОНЧЕНО/

— Господин? — Тихо подал голос бета, чтобы напомнить о своём присутствии. — Сказали же, что это точно Намджун… — Нахмурив брови непонимающе произнёс черноволосый альфа. — Я и сам был в этом уверен… Помощник редко видел своего хозяина в такой растерянности. Он знал, как ему важно найти того, кто уничтожил базу Zetagen, потому что имеется большая вероятность того, что с участием этого человека можно провернуть и более невероятные вещи. Тот, кто нанял этого гения, знал что делает и, судя по всему, это было лучшим ходом во всей этой игре. Кто этот человек — загадка, и теперь ещё большая, чем раньше. — Он был самым вероятным кандидатом и… нити привели именно к Намджуну… — Рассуждал вслух бета, так как альфа немного ушёл в себя, о чем-то раздумывая. Помощник поднёс пепельницу к руке хозяина и тот, не замечая что делает, безотчётно стряхнул в неё пепел. По салону бэнтли кружил сизый никотиновый дым, пропитывая обшивку салона и одежду всех, кто в нём сидел. — Похоже они были изначально проложены по ложному пути. — Сощурил змеиные глаза альфа. — Чёрт, но кто же тогда? — Наши люди выясняют, но пока безрезультатно. Признаться я тоже был уверен в Ким Намджуне, как исполнителе на все сто… Этот альфа… — Чёртов гений! — Резко и даже как-то зло закончил за подчинённого альфа и глубоко затянулся. — Да, господин. — Задумчиво покачал головой бета. — Это и правда так. Наши люди изучают выпущенную им программу соулмейт. — На этом слове черноволосый альфа оживился и перевёл взгляд на помощника. — И они в шоке. — Бровь чеболя взметнула вверх, как бы говоря, что он ждёт продолжения. — Это искусственный интеллект, сэр. — Мы все о таком слышали. Этой хренью сейчас никого не удивишь, этот интеллект сейчас везде суют, чуть ли не в утюги. — Простите сэр, при всём моём уважении, но это не совсем так… То, о чём вы говорите — это не искусственный интеллект, а всего лишь название, маркетинговый ход для продаж, как приставка «эко» или «№1» — звучит красиво и многообещающе, но мало что под собой несёт. Ну вы и сами знаете. — Почтительно улыбнулся бета. — В редких случаях искусственный интеллект, или то что под ним стоит — это… всё же больше как совокупность очень хорошо написанных программ и алгоритмов. Для того, кто в этом не понимает, даже это выглядит как чудо. Не буду приуменьшать талант их создателей, всё-таки это нужные программные обеспечения и даже целые платформы, но всё же… это не искусственный интеллект в том понимании, который в него вкладывают исследователи. Да, в некоторых случаях есть очень высокоразвитые системы, наделённые чем-то похожим на нейронные связи, но… всё же это немного не то. — А ты неплохо погружён в тему. — Сощурив змеиные глаза, улыбнулся альфа. — Спасибо господин, я стараюсь максимально во всё вникать, чтобы быть как можно полезнее вам и вашей семье. — Черноволосый удовлетворенно покачал головой и протянул руку с массивными кольцами, которую бета тут же с благоговейным видом поцеловал. — А что же с «Соулмейтом»? — Заинтересованно склонил голову альфа и это было так странно для помощника — видеть своего хозяина таким… по-настоящему заинтересованным, будто даже по-детски. Когда ты чем-то восхищаешься и это внезапно прорывается наружу. — Это сложно понять, господин, но похоже это настоящий искусственный интеллект. — Почему-то шёпотом произнёс бета, хотя они в бэнтли были только вдвоём, если не считать водителя за звуконепроницаемой ширмой. — Это что-то из области квантовой информатики… эдакий симбионт… наши люди не могут разобрать, это пока недосягаемо для их умов. — Помощник вздохнул, увидев как глаза хозяина странно блеснули в полумраке салона. Он продолжил говорить всё тем же загадочным полу шепотом. — Похоже соулмейт обладает интеллектом его создателя… Мы не улавливаем до конца, что именно это такое, это слишком трудно для нашего понимания. — И этого человека больше нет… — Альфа зло растёр недокуренную сигарету в пепельнице. — Дьявол! Как можно убивать подобных личностей? Это же интеллектуальная элита! Это всё равно что сжечь Мону Лизу Леонардо да Винчи или Секстинскую Мадонну Рафаэля! Я бы лично убил тех, кто заказал Ким Намджуна. — Настроение альфы резко скакнуло вниз. В воздухе повеяло чем-то опасным. — Те, кто это сделал… какие у них могли быть мотивы? — Может по этим же проложенным путям Намджуна вычислили кто-то ещё кроме нас и… избавились от него? Мотив — банальный страх, они же увидели его возможности. — Наверняка это кто-то из истинных. Но тогда… не значит ли это, что это и впрямь Намджун уничтожил базу? — Задумался альфа. — Хотя… если это была и впрямь ловушка, чей-то ложный путь… то заказчик просто убил не того. Но зачем привели именно к Киму? — Чтобы выглядело достовернее. — Похоже что тот, кто по настоящему руководит всем этим — настолько искусен, что смог просчитать все шаги. Но тогда… этот кто-то должен как-то проявить себя вновь. Но! если это и впрямь был Намджун, то на этом всё и утихнет… — Вы предлагаете занять выжидательную позицию? — Правильно понял помощник. — У нас нет выбора. Чтобы понять, стоял за этим Ким Намджун или нет, надо дождаться следующего шага, а точнее будет он или нет. Если будет тишина, значит устранили правильного человека и это Ким снёс базу данных, а если подобные действия продолжатся, значит… — Альфа потер переносицу. — Нам в любом случае уже сейчас стоит продолжить искать исполнителя. — Да, господин, не стоит терять времени. — Этот кто-то опережает нас даже не на шаг, мы — словно пешки в его шахматной партии. Я чертовски хочу узнать кто это и ещё раз подчёркиваю — ОН МНЕ НУЖЕН ТОЛЬКО ЖИВЫМ! — Конечно. — Почтительно склонил голову бета. На некоторое время в салоне Бентли установилась тишина, за тонированным окном замелькал городской пейзаж, залитый яркими красками раннего утра. Черноволосый альфа прикурил новую сигарету и стал молчаливо постукивать пальцем по подлокотнику, распуская табачное облако. Бета сидел рядом в ожидании, он уже знал все привычки своего хозяина — это напряженное затишье означало одно, сейчас господин додумает и что-то выдаст. Не прошло и пяти минут, как это и произошло. — А что если… Ким Намджун не погиб? — У помощника от этой версии округлились глаза. — В смысле не умер? — Ну… вдруг это опять же таки ложный путь? Как думаешь? — Сощурил альфа свои змеиные глаза. — Версия безумная конечно, господин. Я не вижу для этого мотивов… У Намджуна только заработал уникальный проект, он должен был сегодня жениться… — Проверьте! — Резко прервал его альфа. — Сейчас не то время, чтобы разбрасываться идеями. На кону большие перемены государственного масштаба. Надеюсь ты понимаешь? — Пепельница снова скользнула к руке альфы. — Да, господин, вы правы. Я направлю в больницу своих людей… — Пошли одного! Но «невидимку»… И пусть сделает всё максимально тайно, не лезет ни во что. Понятно? Пусть послушает, посмотрит, проанализирует поведение, заглянет незаметно в документы. Ну ты понимаешь. — Без сомнения, господин. Пошлю самого проворного и незаметного агента. — И с мозгами. Мне не нужны банальные выводы. Результаты сразу мне! — Конечно, господин. — Склонил голову бета, довольный проницательностью своего хозяина. *** — Чонгуки. — Еле глотая воздух проговорил Лан. — Надо заняться похоронными вопросами. Кёнхо сейчас не в состоянии… — Я со всем помогу! — Перехватил ослабленную руку омеги Гук и усадил того на кровать в вип-палате, где сейчас отлёживался Лан, накаченный лекарствами. — Спасибо, дорогой. — Бесцветно произнёс папа. Он возможно и хотел бы снова расплакаться, но у него уже не было сил и возможностей обколотого организма. То и дело к нему и Кёнхо набегали родственники, друзья и прочие лица из числа приглашённых на свадьбу. Им не было числа, так как созвано на церемонию было довольно-таки много народу. — Надо получить специальное разрешение на захоронение. Я хочу, чтобы мой мальчик был всегда рядом со мной, на семейном кладбище. — Я понимаю. Не волнуйтесь, Лан-сси, я всё сделаю и обо всём договорюсь. — Почему ты такой спокойный? — Поднял омега на Чонгука пустой взгляд. — Он был твоим лучшим другом… — У меня нет выбора, сейчас очень много вопросов которые кому-то надо решать. Я должен быть твёрдым и не подпускать к себе эмоции. — Альфа погладил слабую руку старшего. — Я не верю, что мой мальчик мёртв, понимаешь? НЕ ВЕРЮ! — Сжался Лан и посмотрел на Гука так, что у того всё внутри сжалось. Он опустил голову и больше не смел смотреть на прямую в глаза этому познавшему величайшее горе омеге. Чон даже представить себе не может, каково это — терять своего сына, но наверняка самое тяжелое из того, что может выпасть в жизни. Он не понимает как будет смотреть в глаза Лану потом, после всего — всё это слишком тяжело… — Это не может быть правдой! Он мой свет, моя жизнь, мой маленький Нами… Как я буду без моего сыночки? — Омега завалился на бок, издавая странные звуки, будто завывает, но так, как это делают попавшие в капкан животные на последнем издыхании. — Я… соболезную… — У Чонгука буквально встал в горле ком, смотреть без слёз на Лана было не возможно. Он был такой потерянный и убитый, что было сложно осознать весь масштаб боли этого человека. — Как там Кёни и Чими? — Слабо прошептал омега. — Я излишне задержался тут… — Вам надо отдохнуть и набраться сил. — Заверил твёрдым голосом Чонгук. — Кёнхо-сси уже в стабильном состоянии, но он нуждается в интенсивной терапии. Встать с постели пока не может, но он уже пришёл в себя, спрашивал о вас. А Чимин всё ещё без сознания и… — Гук замешкался. Говорить или не говорить ему всю правду о состоянии омеги. Может не стоит? Хотя с другой стороны об этом уже знает Тэша и плодить ложь дальше нет смысла. — Что «и»? Что с ним? — У него произошёл сильнейший гормональный сбой и… он больше не сможет иметь детей. — Альфа перевёл взгляд в окно. — Что? — Округлил глаза Лан. — Мой малыш… боже… Я… я должен пойти к нему! Да и Кëни надо навестить… — Чимин ещё не очнулся, полежите немного, наберитесь сил, я потом сам отведу вас куда попросите. Омега откинулся на подушке и морщась, будто от боли, прикрыл глаза. Произошедшее определëнно его подкосило, Лан и не думал, что когда-нибудь будет в подобном положении, что у него ни на что не будет сил и желания, что всё потухнет и потеряет смысл. Внутри него сплошная рана, которая кровоточит, желая обескровить несчастного родителя. Намджуни всегда был его гордостью, поддержкой, опорой в жизни, помимо мужа — он вырастил прекраснейшего из людей. Сколько бы всего ещё его сыночек смог бы сделать в этой жизни, а он даже не успел толком пожить для себя, не успел создать семью, насладиться жизнью с любимым омегой, родить детей… Да ничего не успел! И где же тут справедливость? Где? Почему смерть забирает лучших? Какие-то ничтожные люди живут до самой старости, даже тот, кто убил его сына — сейчас наверняка наслаждается жизнью, а его Нами лежит мёртвый на холодном столе в морге… Лан сам не заметил, как за тяжелыми мыслями, незаметно уснул. *** — Господин, вот отчёт. — Протянул бета файл, но тут же наткнулся на непроницаемый взгляд. — Резюмируй своими словами, ты же наверняка сам лично беседовал со своим агентом. — Альфа сидел за вытянутым столом, позади его спины в панорамном окне открывался прекраснейший вид на реку Ханган. — Конечно. — Помощник аккуратно положил документ на край стола. — Судя по всему Ким Намджун и правда умер. Наш агент уверяет, что родственники не могут подделать подобной реакции: Ким Кёнхо, отец Намджуна лежит с инфарктом — и это не фальшь, агент проверил данные, Ким Лан — папа альфы, убит горем и под успокоительными, агент выяснил, что он устроил там погром и истерику. Жених Намджуна — Пак Чимин находится без сознания. — Что с ним? — Проникнуть в палату незаметно, чтобы потом не возникли вопросы и подозрения, невозможно. Какие-то подростки организовали круглосуточную вахту дежурств возле его палаты. — Альфа удивлённо приподнял брови. — В их числе школьники и студенты… это какой-то стихийно организованный фан-клуб или что-то типа того. Но факт в том, что их много и они могут сменять друг друга чуть ли не каждые десять минут, если понадобится. — Интересно… кажется в новостях говорили о чём-то подобном. Я думал, что они просто собирают средства. — Да, господин, этим они тоже занимаются. Но наш агент смог проникнуть в больничную базу данных, а ещё, притворившись одним из членов этой группы, разузнать то, что Чимин и правда потерял сознание в момент когда ему сообщили о кончине его жениха. В больничных записях указано, что Ким Намджун являлся ему истинным, от этого и такая реакция организма у его омеги. Судя по всему произошёл сильнейший гормональный сбой в организме. Чимин больше не сможет иметь детей… — Вот как… — Альфа задумчиво потёр подбородок. — Это весомый аргумент… более чем! Истинный не стал бы так рисковать здоровьем своего партнёра, это слишком серьёзно. — Согласен, игра не стоит свеч, когда на кону совместное будущее с истинным, повергать его такому риску, слишком опасно… Тем более они ещё и соулмейты. — Про соулмейтов могут быть слухи репортёров, но то, что они истинные… похоже это правда. И этого уже достаточно. — Конечно, господин. — Очень учтиво поклонился помощник. Его хозяин и сам недавно встретил своего истинного, и в свете этих событий, слова альфы звучали более чем аргументированно и как осознанное понимание ситуации. Хозяин знает что говорит, потому что сам внезапно испытал эту сильнейшую связь — он бы своим омегой так рисковать не стал… да никто бы из истинных не стал, потому что это сказывается на обоих — это все знают. — И к чему же мы пришли в итоге… — Постучал ручкой по столу альфа. — К тому же самому, только с точным знанием того, что Ким Намджун мёртв. — Черноволосый нахмурил брови и повернулся в кресле спиной к бете. Некоторое время была тишина, помощник не вмешивался, понимая как его хозяин хотел, чтобы Намджун-сси был жив, желал встретиться с этим гением воочию. Его не волновало то, что он снёс базу Zetagen, её всё равно уже не вернёшь. А теперь так и вообще не понятно, причастен ли был Ким к этому на самом деле. И вообще, планы господина уже поменялись. — Что ж, будем двигаться дальше. Ждём дальнейших ходов от нашего мистера Икс, но параллельно продолжаем вычислять кто это мог бы быть. Если в скором времени никаких действий не последует, значит… — Альфа снова развернулся лицом, и помощнику на миг показалось, что на лице хозяина промелькнула тень грусти. — Значит это и правда был Ким Намджун и кто-то раньше нас его нашёл и обезвредил. — Закончил за господина бета а тот посмотрел на помощника очень проницательным взглядом. — Найдите мне заказчиков в любом случае! — Неожиданно выпалил альфа. — Свободен. Помощник церемонно поклонился и вышел за дверь, размышляя о своём господине и всей сложившейся ситуации. *** Чимин проснулся ближе к вечеру, однако за окном было ещё достаточно светло — мягкого, рассеянного света, что лилось в палату, было вполне достаточно, чтобы пока не включать больничные лампы. Омега был в палате один, сзади него раздавался мерный гул какого-то прибора, а к указательному пальцу был подключён пульсоксиметр. Сон с пауком, что некоторое время ещё владел сущностью омеги и тревожил его своим сбывшимся предсказанием, начал отступать и первое, что увидел Чимин — это белый потолок. Он долго смотрел на него, не моргая и не шевелясь, стараясь вообще ни о чём не думать, пока ему не начало казаться, что тот на него медленно надвигается, желая расплющить. Потолок казался живым и пульсирующим, он медленно опускался вниз — всё ниже и ниже, и вот в какой-то момент Чимину почудилось, что до рокового столкновения остались уже какие-то считанные сантиметры. Тогда он со всей силы зажмурил глаза, пытаясь таким образом спастись — сделалось невероятно страшно — ещё секунда и многотонная махина превратит его тело в лепешку. Почему-то странным образом захотелось жить — безумно и с щемячим страхом, хотя мотивов к этому, казалось бы, уже почти не осталось. Внутри словно что-то сопротивлялось саморазрушению помимо воли омеги, не желало сдаваться, не смотря на веру в бесполезность существования. Воздуха начало катастрофически не хватать — Чимин быстро и прерывисто задышал, как при панической атаке и неожиданно по всей палате раздался противный пищащий звук. Буквально через полминуты в палату забежали двое человек в белых халатах, а в проёме двери показались две родные макушки. ~ — Чимини, доктор сказал, что тебе уже можно домой. — Осторожно произносит Тэхён: каждое сказанное слово соизмеряется и взвешивается, а с самим омегой разговаривают так, будто он не человек, а только что прибывший из другой галактики пришелец, поэтому непонятно, какое слово какой возымеет эффект — вдруг что не так и после сказанного последуют необратимые последствия. Рисково, тревожно от неизвестности. Да и само поведение Пака этому не противоречит — омега изменился для друзей кардинально: весь в себе, мало контактирует, почти ничего не отвечает. Слава богу он не отрицает дружбы, но тем не менее держит некоторую дистанцию. Чимину прописали нейролептики, обезболивающее и снотворное — без этого пока никак. У омеги сильнейший стресс, который грозит перерасти в стойкую депрессию и поэтому врачи уверяют, что ему необходима реабилитация и помощь любящих родственников. Только вот с последним загвоздка — таковых у Чимина не имеется. Но, к счастью, любящие люди есть, и они готовы окружить его заботой и не дать пасть в пучину отчаяния. — Хочешь, поедем ко мне? — Держа Чиму за руку, спрашивает Тэ. Ответом служит тишина — это, как успели понять за их получасовое «общение» друзья, служит чем-то вроде не согласия. — А ко мне? — Делает свою попытку Солар, хотя уже напросилась к Хосоку в общагу. Парню сейчас не легко — принять новость о смерти оказалось непосильной ношей. Поэтому в планах Бэбэ было прибыть к Чону и утешать того всеми возможными способами. Чимин на предложение подруги снова не реагирует, смотря стеклянным взглядом. — Куда ты хочешь? На вашу… — И опять судорожный подбор слов. — На вашу квартиру? — Поджимает губы и видит лёгкую реакцию от друга — тот вроде встрепенулся и подобрался. Значит да. — Хорошо, я тогда попрошу Чонгука нас отвезти. Позвоню родителям и скажу, что заночую у тебя. Чимин прикрывает на некоторое время глаза, а открыв смотрит по очереди то на одного, то на другого. Солар и Тэхён от этого взгляда цепенеют и, не в силах держать зрительный контакт, отводят глаза. Хочется плакать, потому что к такому Чими никто из них не был готов. ~ Тэ звонит Гуку, договариваясь о транспортировке и спрашивая альфу как он сам, всё ли у него хорошо. Решили, что Со всё-таки поедет к Хосоку — ему тоже сейчас не легко, парень из улыбчивого энерджайзера превратился в дутый шарик, еле способный производить всю ту тонну действий, что обычно для него является нормой. Хосок тоже на подхвате у Чонгука, но во многие вопросы тот его просто категорически не допускает, что вызывает недоумение не только у одного Хо. Помощь Тэхёна Гук также мягко отклонил, попросил лишь о том, чтобы он присмотрел за Чимином. Чонгук весь в заботах, его трудно застать на месте — Тэхён понимает, что весь тот груз, что так внезапно свалился на альфу — это очень тяжело, ему ведь даже погоревать фактически некогда. Омега очень хочет помочь ему, насколько сможет — хотя бы уже морально, раз остальное не дозволяется, но Гук как неуловимый ветер — то ли он есть, а то ли его нет. Тэ поражается выдержке альфы — умер его лучший друг, а ему нужно крутится в рутине забот: родители Намджуна сейчас немного не в том состоянии, чтобы полноценно решать проблемы, поэтому во все тяжкие впрягся Чон. На нём переговоры с полицией, вскрытие в морге, решение вопроса с погребением и ещё куча всего, о чём у Тэхёна голова пухнет даже просто думать. На месте Чонгука представить себя трудно, Тэ бы наверное просто опустил руки, испугался происходящего, растерялся… но Гук держится молодцом и омега им просто восхищается! Он впервые видит такую серьёзную и ответственную сторону альфы. Оказывается Чонгук не только кутила и любимец омег — это сейчас выглядит так поверхностно, что Тэхёну даже немного неудобно за себя и за то, что он так долго считал того каким-то беспечным человеком, у которого только ветер в голове и одни гулянки на уме. Он ошибался, и глубоко — Гук показал себя очень заботливым и по-деловому серьёзным человеком, тем кто без проблем может брать на себя ответственность и решать вопросы. Конечно, сейчас вообще не время о таком думать, но на фоне всего происходящего, качества альфы заиграли для Тэхёна словно новыми красками — он впервые посмотрел на него как на потенциального жениха. Шутки-шутками, а то что его собственные родители уже называют Чонгука зятьком (и что всегда вызывало в нём раздражение), сейчас уже не выглядит таким уж чуждым и странным. Вокруг царит горе, которое подавляет всякого, кто приблизится к нему хоть немного поближе. Ощущение, что мир сошёл с ума и теперь ничего и никогда не будет прежним — действительность поломалась и от этого так неспокойно на душе, что хочется отмотать плёнку назад и вернуть всё как было. Тяжело наблюдать подавленное состояние близких и просто знакомых, то как ломаются люди и их судьбы, как на пути жизни, что недавно текла своим чередом, внезапно встал огромный булыжник, полностью перекрывая мерное течение. Всё в одночасье изменилось и сделалось таким не стабильным, что от этого чувствуешь свою внутреннюю слабость. Тэ от этого не привычно, не комфортно и напоминает те дни, когда и в их доме висело это тёмное, тяжелое полотно — омегу от этих параллелей пробирает до костей даже без холодного ветра. Однако он должен быть твёрдым и стойким, как и Чонгук — омега хочет соответствовать своему альфе, хочет называть его таковым — «мой альфа», потому что от этого как-то легче и стабильнее. Он желает прижаться к сильному телу, ощутить защиту и покровительство. Возможно это всё так остро ощущается именно сейчас — из-за общей нестабильности, но от этого невозможно скрыться внутри себя — желание быть под сильным крылом выше разума. — Ты… кушал сегодня? — Довершает диалог Тэхён и Гук через расстояние чувствует, как омега нервно кусает нижнюю губу. Это его привычка, которая ужасно заводит альфу и, всякий раз, наблюдая за этим нехитрым действием, он хочет заменить зубки Тэ своими и легонько покусать мягкие губы омеги. — Не помню, вроде в обед что-то погрыз. — А Тэхён прям чувствует, как Чонгук в эту секунду улыбается, возможно, даже расслабленно прислонился к стене. Это как минутка переключения режима — момент, когда можно на миг забыть обо всём, ощутить на себе заботу и приятные флюиды небезразличного тебе человека, а потом идти снова дальше, с новым приливом сил. Недавний случай помог понять Тэхёну, что Чонгук ему важен — это не шутки и не самообман, он хочет открываться альфе, даже если в чём-то придётся перешагивать через себя и свои дурные привычки. Смотря на трагедию друга, он остро понимает, что хочет ощущать кого-то близкого рядом — своего спутника по жизни, а для этого он должен учиться взаимодействию. И главное Тэ хочет это делать, пусть у него и будет это получаться коряво, но начинать с чего-то определённо надо. — Не забывай о себе… тебе сейчас надо заботиться о своём состоянии. — Омеге не привычно от того, что он говорит, но ему очень хочется проявить мягкость и заботу. — Ты ведь тратишь много сил и энергии. — Когда ты так говоришь, я подзаряжаюсь на максимум, малыш. — В ответ минутная пауза, Гук чувствует всё — смущение омеги настолько сильно, что у него даже телефон раскалился и жарит сейчас щеку, к которой он приложен. — Я… целый день тебя не видел… — Да… — Вздыхает в трубку Чонгук. — Я… соскучился… — Тэшенька… — Шепотом тянет альфа, ведь слышать подобное признание (первое, между прочим), как бальзам на душу. А для омеги не менее завораживающе слышать это невероятно ласковое к нему обращение (второе по счёту) — так его даже родные не называют, а потому это теперь что-то особо личное, что может быть только между ними двумя. — Поверь, во мне вообще одна сплошная тоска по тебе. — Альфа идёт в направлении парковки. — Давай когда приедем на квартиру, приготовим что-нибудь, хорошо? — Я почти ничего не умею… — Печально шепчет Тэхён. Блин, он такой не хозяйственный, что просто капец… стыдоба стыдобная. — Ничего, я сделаю всё сам, на уверенном среднем уровне, а ты мне поассистируешь. Вместе мы уж точно что-нибудь сварганим. Как тебе такое? — Звучит неплохо. — Улыбается омега и снова груснеет. — Врачи говорят, что Чими ничего не ест, отказывается… — Хреново… Как он в целом? — Мне страшно за него, я его таким никогда не видел. Он как живая кукла: мало на что реагирует, почти ничего не говорит и не отвечает… Я его не узнаю, это словно не мой Чимини. — В голосе начинают прорываться дрожащие нотки. — Вроде живой человек, но как-будто осталась одна оболочка. Он словно спрятался в глубине себя, закрылся… Я не знаю, что делать, Чонгуки! — Тише, тише, малыш. Не плачь только. Давай я приеду, а там уже во всём разберёмся, хорошо? Я помогу всем, чем только смогу, ангел мой. — Врачи говорят, что Чими нужна реабилитация, иначе он может ещё сильнее уйти в себя… он на пороге депрессии… — Реабилитация говоришь. — Задумался Чонгук, складывая полученную информацию. Бинго! Удача сама идёт к нему в руки. А он ведь уже думал и так и эдак, как бы так Тэ деликатно преподнести идею с поездкой на конюшню и иппотерапией, чтобы омега не дай бог что не так не подумал. А тут случай всё сам делает за него… жаль конечно что всё складывается таким печальным образом, но зато теперь его солнце стопроцентно согласится ехать за город, безо всяких вопросов. И даже поддержка родителей омеги в уговорах теперь не понадобится. — У меня есть идея. — Какая? — Воодушевляется омега. — Обсудим это по приезде на квартиру, хорошо? — Тэ слышит, как на том конце провода хлопает дверца машины. — Хорошо… Чонгуки. — Тогда лечу к тебе на крыльях любви. — С ума что ли сошёл такие вещи говорить. — Закатив глаза, бурчит омега, на что слышит низкий гул движка, а в своей груди — переворот и революцию. — Сейчас не время шутить… — Ладно… потом поговорим. Целую. — Мягко и немного устало отвечает Гук и чмокает в трубку. Секунд десять висит пауза — альфа упорно ждёт (и Тэхён понимает, чего именно), не сбрасывая звонок. Через некоторое время по громкой связи раздаётся ответный чмок от омеги, а затем тут же — быстрые гудки. «Сбросил, трусишка» Чонгук улыбается одними глазами и нажимает на педаль газа. *** — Господин, что нам делать? — Не успел черноволосый альфа выйти из машины, как к нему подбежал высокий мужчина из охраны особняка. Хозяин смерил альфу взглядом и тот тут же стушевался из-за своей не обоснованной импульсивности. С тех пор, как в дом чеболя привезли неуправляемого омегу, относительно спокойной жизни обслуги и охраны пришёл полный капец. Бестия с розовыми волосами изводит всех в отсутствии хозяина дома: одевает откровенные наряды, виляет бёдрами, провоцирует всех альф в доме и вообще — творит полную дичь! Мужчины вместо того, чтобы концентрироваться на работе, находятся в вечном спермотоксикозном напряге, потому что этот омега… чертовски красив и горяч! У него такая аура, что с ним невольно начинаешь флиртовать и пялиться на все его прелести, но всё-таки лучше этого не делать, потому что это просто-напросто чертовски опасно для жизни! Потому что это омега Хозяина, и за любой косой взгляд в его сторону — он им всего-навсего отрежет яйца. В прямом смысле этого слова. У Чеболя есть своя большая коллекция катан и он отлично ими владеет — все в доме знают, что одно неверное слово и в ответ на глупца придётся одно точное движение мечом. — Почему ты выбежал? Разве это твоя обязанность, встречать прибывших? — Холодным тоном произнёс черноволосый и сузил свои змеиные глаза. — Простите, хозяин! — Охранник сложил руки в молебном жесте. — Этого больше не повторится. — Но… — Голос альфы задрожал. — Говори. — Нетерпение и холодность в голосе чеболя так и прошивали мужчину напротив. Но он не мог не выбежать, ведь хозяин прибыл так не вовремя… просто не прилично не вовремя! И на счёт «не прилично» — это даже не такой оборот речи. — Мы не знаем что делать с… — Альфа замялся. — Называй его так, как я вам всем велел. — Чеболь уже был на пороге сделать что-нибудь непоправимое с этим выскочкой, так неподобающе тратящим его время. — С г-госп-подином Сокджином-сси. — Альфа ещё ниже опустил голову, зная, что сейчас последует. — Делать? — Хозяин опасно понизил голос и протянул руку, в которую помощник тут же вложил хлыст для верховой езды. — С ним ничего не нужно делать, кретин. Его нужно просто охранять и не давать покидать пределы поместья. — Воздух разрезал неожиданный взмах железного наконечника и на лице охранника проступила глубокая красная полоса из которой потекли капли крови. — Конечно, господин. — Альфа поклонился, сжав зубы и подставив к подбородку ладонь, дабы кровь не капала на дорогую брусчатку. Черноволосый не стал дослушивать всю ту чушь, что нёс ему человек из охраны. Что они там вообще о себе думают! Что-то делать с Джинни? Да он никого не пощадит, если хоть волос упадёт с его головы! Чеболь был просто не в курсе, что на самом деле, пока его нет дома, из всех присутствующих в особняке людей, делает (вытворяет, проделывает, совершает) исключительно Джин. Никто хозяину не говорил о том, что именно омега устраивает в знак протеста против своего заточения — никому нафиг не нужны лишние проблемы. К тому же чеболь им просто не поверит, а одно слово омеги и отвечать в итоге придётся подчинённым, причём собственной головой. Да, методы у Джинни своеобразные, но они ему и под стать, к тому же у него фактически связаны руки и ничего другого он сделать не может — только выводить альф из равновесия, ведь именно они его окружают круглые сутки. Делает он это с той лишь целью, чтобы воспользоваться любой образовавшейся брешью в ослабевшем внимании, а не для того чтобы и правда пофлиртовать. И когда будет подходящий шанс, когда бдительность распалённых самцов ослабнет, он или попытается сбежать, или… хотя бы разузнает какие-нибудь слабые места в охране дома. Сегодня же фантазия омеги вообще разыгралась не на шутку, так как на него свалилось внезапное вдохновение! Только кто же знал, что его похититель, решивший держать омегу в золотой клетке, вернётся раньше времени. Сокджин точно не знал! Ведь обычно альфа всегда пунктуален и следует своему расписанию, которое омега, как он думал, уже успел изучить. Черноволосый быстрыми шагами прошёл в дом и то, что он там увидел… а точнее услышал — просто повергло его в шок! Со второго этажа, оттуда где располагалась шикарнейшая спальня омеги, доносились неприличные звуки. А если уж быть совсем точным — пошлые звуки. Чертовски пошлые, мелодичные стоны, что отскакивали от всех стен здания и заставляли альф из охраны напрягаться до неприличия. Чеболь ошарашено окинул холл и лестницу взглядом и, не веря своим ушам, обернулся в сторону своего помощника. Бета стоял не менее поражённый происходящим. Глаза альфы округлились — он же правильно всё слышит? Это же голос его Джинни? И он, блять, стонет сейчас от удовольствия? А с кем, позвольте спросить, он сейчас это самое удовольствие получает? Змеиные глаза из удивлённых стали превращаться в бешеные и налитые кровью. «Какое уёбище посмело? Кто, блять, посчитал себя таким бессмертным?» зубы альфы заскрежетали, а его рука потянулась назад, вверх раскрытой ладонью. Помощник тут же вложил в неё хлыст и чеболь быстро зашагал наверх, зло чеканя каждый шаг. У двери в комнату омеги стояло двое альф, их лица были пунцового цвета, а ладони прикрывали область паха. Снова раздался протяжный стон удовольствия. Черноволосый утробно зарычал, буравя полотно двери взглядом и испуская неконтролируемый аромат имбиря, на что охранники ещё ниже склонили головы, состроив на своих лицах крайне страдальческие гримасы. «Мучаетесь значит от недотраха, ну ничего, я вам головки то укорочу. Всем!» Хозяин сделал два хлёстких движения рукой и, резко открыв дверь чуть ли не с ноги, с громким хлопком ворвался внутрь комнаты. Он тяжело дышал, ожидая увидеть самую что ни на есть непотребную картину и уже приготовился убивать (альфу, что посмел пристроить к его омеге свои бубенцы, или всех вместе — он ещё не решил), но тут внезапно остановился — увиденное чеболем полотно абсолютно не соответствовало нарисованному сюжету в его бурном воображении. На белом холсте шелковой постели, в красивой позе лежал Джинни — на нём был пурпурный халатик с оторочкой из перьев, а на голове красовался эгрет* с пушистым пером, делая омегу похожим на какую-то райскую птичку. Одна ножка омеги была согнута в колене и игриво выглядывала из разреза халата — она то и дело совершала раскачивающиеся движения, как бы зазывая притронуться к своей нежной коже. Сам Джинни был крайне расслаблен и лежал с довольным выражением лица — он вообще никак не среагировал на ворвавшегося разъярённого альфу, словно тот был не более чем предметом интерьера. В глазах омеги были смешинки, а ещё он облизывал своим язычком розовый леденец — очень демонстративно и поразительно откровенно, будто только и ждал какого-нибудь зрителя. Он томно перевёл взгляд на остолбеневшего чеболя и, проведя липкой конфеткой по приоткрытым блестящим губам, снова застонал, продолжая бесстыже смотреть прямо в зелёные глаза альфы. ________________________ *Эгрет — ювелирное украшение, похожее на брошь, крепящееся к головному убору или прическе. Как правило, основным элементом эгрета является птичье перо или пучок перьев. — Ты что делаешь? — Поражённо прошептал черноволосый, сглатывая вязкую слюну. — Развлекаюсь. — Улыбнулся Джинни и, как ни в чём не бывало, прикрыл глаза, немного откинув голову. — Мне скучно. — И давно ты так… — Альфа подошёл к койке и, схватив омегу за лодыжку, подтянул его к себе. — …развлекаешься? Сокджин хмыкнул и безразлично повел плечиками, ни на секунду не растерявшись от такого властного жеста мужчины. Он растекался по шёлковой простыне как нежный зефир, словно всё происходящее для него — площадка для собственных бесконечных игр. Омега так естественен в своих действиях, позах и жестах, что веришь всему, что он говорит и делает. Его сказки пленяют, в точности как у Шахерезады из тысячи и одной ночи — они затягивают с первой строчки и погружают в свой сладкий мир уже без остатка. Хочется продолжения. Джинни приподнимает вторую ножку и начинает оглаживать своими пальчиками кисть альфы, что крепко держит его стопу. Черноволосый альфа столбенеет и млеет от такого искусства игры одновременно. Как мужчина и как альфа он в чём-то теперь даже понимает людей из охраны… если хитрец Джинни постоянно устраивал им подобные представления, то они ещё стойко держались, однако тем не менее… изначально были обречены на провал. — Я поменяю охрану на бет. — Сощуривает змеиные глаза чеболь и видит в ответ искру недовольства в глазах омеги. Всего лишь на один незаметный миг. Но только не для его пронзительных глаз. Ах, он разгадал план этой плутовки. «Вот ты какая, райская птичка! Твой клювик хоть и золотой, но при этом остро заточен. Я оценил твою новую сказку! Однако за все игры надо платить.» — Хочу ещё послушать как ты стонешь. Только в этот раз по-настоящему. — Альфа приподнимает уголок губ и, обвив ладонью вторую лодыжку, медленно разводит длинные ножки Джинни. *** — Всё-всë, Чими, мы ничего не трогаем, видишь? — Тэ делает говорящие глаза в сторону Гука, что хотел приготовить супчик на ужин. Однако, кто знал, что это вызовет у Пака такую бурную реакцию! Омега весь ощетинился, словно кошка-мать, и принялся защищать вещи, принадлежащие его альфе. Чимина перемкнуло. Для начала, оказавшись в квартире, на омегу накатили все последние воспоминания того самого дня и… ночи — ощущение абсолютного счастья и спокойствия, что были между ними двумя (разумеется в перерывах между бурным проявлением чувств) — то есть того, чего теперь уже точно больше никогда не будет, никогда не повторится. А для окончания, вся обстановка квартиры — ставшие родными вещи… а главное, всё ещё витающий повсюду аромат Намджуна! И абсолютное ощущение, словно альфа всё ещё жив, просто вышел ненадолго… и вот-вот появится в проёме входной двери. Полынь с ладаном — самое лучшее из сочетаний во всей вселенной — оно одновременно дарит покой и умиротворение — именно такое, что может излечить измученную душу, но в то же время оно выворачивает наизнанку без анестезии, как самый извращенный маньяк. Пока Чимин рассматривал комнату, словно давнюю подругу, с которой был надолго разлучен, Тэ неотступно следовал за другом тенью. А потом случилось то, что Пак услышал, как на кухне упала на пол ложка, и в одну секунду изменился до неузнаваемости. В его глазах засветился странный огонь, от чего Тэхён даже напугался. Пак метнулся на звук, как Фурия. Ким за ним. Увиденное привело омегу в бешенство — просто ложка, просто супчик, но ему виделась совершенно иная картина действительности, нежели была на самом деле. Для Чимина происходящее было как вандализм, попытка нарушить хрупкую атмосферу равновесия квартиры — будто есть какое-то заклятье на возвращение Намджуна — он непременно вернётся к нему, но только при одном условии, если никто чужой не будет тут ничего трогать. Омега влетел в кухню и жëстко выхватил ложку из руки Чонгука, посмотрев при этом на него так, будто он враг народа. Альфа аж растерялся, разведя руки в разные стороны, словно в сдающемся жесте. Чимин же продолжал смотреть на него дико и с недоверием. А потом взгляд омеги опустился ниже талии альфы и его глаза снова загорелись странным огнём. Пак начал наступать, а ошеломленный таким поведением омеги Гук наоборот, отступать к холодильнику. — Не двигайся, стой! — Крикнул вбежавший следом в кухонную зону Тэхён. — Ты пугаешь его! — Я? — Удивился Чонгук. — Да это он меня пугает. Чимин вытянул палец и указал пальцем на альфу, точнее на область его паха. — Что он хочет? — Чонгук перевёл испуганный взгляд на Тэхёна, будто тот личный переводчик с инопланетного. — Откуда мне знать. — Занервничал Тэ, ещё не совсем понимая что происходит. — Ты главное не делай резких движений. — Как видишь, резкостью от меня вообще не пахнет. — Сыронизировал Гук, обращая более пристальное внимание Тэхёна на своё положение: альфа стоял припечатанный к двери холодильника и с поднятыми руками. — Ты что творишь?! — Шикнул на него Тэ, а Чимин тем временем потянулся к Чонгуку, скосившему на него ошалелые глаза. — Зачем руки поднял? Он же не преступник какой, и уж тем более не психбольной. — Я и не думал о таком… — Гук разволновался, он впервые в такой странной ситуации, и не знает как себя вести с не совсем нормальным поведением омеги… омеги его лучшего друга, на минуточку! Ещё и эти тянущиеся к его паху ручки… «Что, блять, происходит? Что я должен делать?» — А вот он явно думает что-то не совсем то… — Тычет подбородком вниз альфа, его лоб вспотел, он многозначительно кидает Тэхёну взгляд, мол «смотри куда друг-то твой тянется, к самому сокровенному, так что спасай честь и достоинство своего альфы». — Чимини, что ты хочешь? — Спокойно, но уверенно произнёс Тэхён и, метнув в Чонгука острозаточеный взгляд, твёрдой походкой подошёл к другу. — Пусть отдаст. — Процедил сквозь зубы Чимин, а у Гука аж глаза округлились, будто только сейчас выяснилось, что неведомая зверушка, которую он всю жизнь знал, оказывается понимает их родной корейский язык. И даже, о чудо, умеет на нём разговаривать. Похоже эти мысли уловил и Тэхён, потому что его лицо неожиданно изменилось. Он недовольно подошёл к альфе, обогнув при этом Чимина, и слегка прижавшись к Чонгуку грудью, завёл руки тому за спину. — Ты думаешь сейчас самое время обниматься, малыш? — Нервно хохотнул Гук, всё ещё не въехав в тему от пережитого стресса. — Нет, я конечно всегда за… — Помолчи, извращенец. — Зло прошептал Тэхён, подняв взгляд на альфу и развязывая при этом лямки передника. — Думать подобным образом о овдовевшем омеге, который убивается по своему истинному альфе… не ожидал от тебя такого! — Разговор перешёл на откровенный шепот. Тэ отдал вещь Чимину и тот сразу успокоился. Глянув на зажимающуюся у холодильника парочку, а затем на варево в кастрюльке, омега нашёл более интересным второе. — Да не думал я ничего такого, Тэш. — Думаешь я не понял твои гнустные мыслишки, мистер «меня все хотят»? Я насквозь тебя вижу! — Омега с силой ткнул пальчиком в грудь альфы. — Ты совсем что ли рехнулся, Чон Чонгук? — А что я должен был подумать, когда он руки туда потянул? — Альфа чувствовал себя зажатым во всех смыслах. — Всё что угодно! — Процедил Тэ и на последнем слоге ударил кулачком в бок Гуку. Тот тут же притворно скривился. — Но только! — Снова удар. — Не ЭТО! — И ещё удар. Чонгук застонал якобы от неимоверной боли, хотя удары Тэхёна были больше шуточными. — Думаешь, все хотят к тебе туда дотянуться? — Прошипел омега прямо в склонившееся лицо альфы. — Не все… — Грустно протянул Гук, и конечно же это был намёк на Тэ. Омега это тоже понял. Альфа моментально ощутил как тот с силой вбуравил в его бока острые пальчики. — Малыш, я перенервничал, прости. Ты у меня такой ревнивый. — Чего? — Моментально выкатил глаза омега и хотел было отскочить, но тут уже Чонгук обхватил его за талию. — Ревнивый ангел. Разве не так? — Игриво прошептал альфа, играя бровями. Началась суетливая потасовка, в которой оба старались выглядеть максимально беспалевно. Один очень осторожно вырывался, другой тихонько удерживал, вжимая в себя всё настойчивее. — Не так! Я не ревнивый. — Ну конечно, так я и поверил. — Чего? С чего ты это взял вообще? — Вижу. Глаза-то мне на что? — Видимо на то, чтобы видеть не то, что надо! — Опять ревнуешь. — Омега ещё сильнее дёрнулся на это возмутительное заявление. — А ведь ты говорил, что будешь доверять мне… — Обидчиво надул губы альфа, сильнее заключая в объятья в ответ. — Верить и доверять — это разные вещи, дубина. — Это намёк, что я бревно бесчувственное? — Я не об этом, не передёргивай. — Мне только это и остаётся. — Пошляк. Господи, какой же ты пошляк! — Но тебе ведь это нравится? — Альфа сделал резкое движение, внезапно поменяв их дислокацию. И вот уже Тэхён прижат к холодильнику. — Ты совсем ошалел, Чонгук? Тут же Чимин рядом! — Мы просто общаемся. — Тогда с хрена ли свои руки тянутся к моей заднице? — Чёрт… как они посмели! Совсем слушаться меня в твоём присутствии перестали. — Чонгук хитро сощурил глаза. — Извращенец! — Я твоя карма, малыш. — Гук уже было потянулся к губам омеги, как вдруг их не сильно тряхнуло дверцей. Рядом стоял Чимин и безуспешно пытался попасть внутрь холодильника, да только где ему — осуществить непосильную задачу, в условиях которой на дверце висят двое человек, пышущих на всю кухню ферромонами — весьма непросто. Омега подёргал за ручку ещё несколько раз — дохлый номер. — Ой, Чими, прости. — Быстро опомнился Тэхён и больно пихнул альфу под бок. Гук тут же схватил омегу за талию, виновато отодвинувшись от холодильника. — Суп готов. — Безразлично произнёс Пак и достал с полки пучок кинзы. ~ С горем пополам поели. Точнее вся трапеза больше заключалась в том, чтобы уговорить Чимина съесть хоть ещё одну ложечку. Каким-то невероятным образом омеге всё-таки скормили что-то около половины небольшой миски, чему Тэ и Гук были невообразимо рады. Они словно прошли невероятный квест, в котором в полной мере смогли ощутить себя кем-то вроде родителей, идущих на всякие хитрости, чтобы их сын-малоежка наконец-то покушал. Умотанные ужином Тэхён и Чонгук через пол часа распрощались, так как альфе ещё нужно было доделать кое-какие дела. Чон долго заверял Тэ, чтобы тот звонил ему при любой надобности и не ничего не стеснялся. Омега отнекивался, что справится с Чими в лёгкую (ведь он же лучший друг и знает его как никто), чему Чон не особо-то и верил, сам бы он на такое не подписался… как он успел понять — когда дело касается Чимина, тут может произойти всё что угодно! А ещё этого короткого вечера хватило альфе, чтобы понять две вещи: во-первых, что «дети — это великий труд, и они с Тэшей точно не будут с ними спешить», а во-вторых, что Намджун попал… причём по-полной! Он ему вот прям совсем не завидует. Когда всё вскроется, Чимин скорее всего вскроет тому черепушку. И он ничем не сможет ему помочь. Потому что «нафиг оно мне надо — связываться с Чимином». Однако Гук так и не успел поведать новость о загородно-реабилитационной поездке, слишком уж сильно хотел слинять с места событий. Но новость не горела, а поэтому альфа решил поведать об этом радостном событии уже завтра. *** Как и предполагал Чонгук, всё пошло не по плану. Поговорить с Чимином «по душам» не получалось — друг к себе не подпускал и открываться не желал. Тэхёна это угнетало очень сильно — он пока не знал, что ему делать с бронёй Чимина, какой найти к нему подход. Дальше была приключенческая игра с приёмом лекарств. Суть её заключалась в следующем: Пак игнорииует разноцветные пилюльки, делая вид, что он их не видит, а Тэхён его уговаривает и идёт на всякие хитрости, чтобы их скормить. Например, после получасовых уговоров омега придумал, что якобы это не таблетки, а витаминки и он тоже выпьет их за компанию. Однако Тэ так увлёкся актёрской игрой, что сам не заметил, как проглотил таблетку снотворного. Как говорится, упс ай. С этого момента время пошло на минуты — целью было как можно быстрее пройти этот сложнейший уровень, пока не пришёл главный босс Морфей и не вырубил омегу прямо посреди локации квартиры. Но всегда ведь проще сказать, чем сделать. Как Тэ не бился, используя все свои скилы, результат оказывался нулевым. В итоге омега так отчаялся, не зная что уже такого придумать, что просто психанул и заплакал — нервы его не выдержали. Чимин же, услышав всхлипы, словно ненадолго «очнулся» ото сна. Он подошёл к другу и погладил того по плечу, от чего Тэхён моментально замолк, шокированный такой неожиданностью. Он так и сидел как статуй, наблюдая как Пак идёт к стакану с водой и одной горстью запивает все лекарства. Главное во всём этом, что Чимин не сошёл с ума — он и правда понимает, что поступает обременительно для всех окружающих, но… просто ничего не может с собой поделать — у него какая-то апатия ко всему, отрицание действительности — он словно проваливается куда-то вглубь себя, ощущая что только там он спасается от боли, что моментально разъедает его вне этого кокона, как кислота. Бабочка со всем усердием и полная веры, пытается влезть обратно в свой шёлковый домик, из которого совсем недавно родилась на свет, не понимая, что этот процесс уже необратим… Чимин не может себя спасти — не знает как это сделать, он медленно погибает. Да, он уже никогда не будет той самой куколкой, но зато вполне может стать настоящей живой куклой, которую сломало пополам одним точным ударом. ~ Лечь спать на «их с Намджуном постель» Чимин Тэхёну не позволил (всё его нутро так и запротивилось данному факту) — он одними только лишь глазами показал всю ту боль, что испытывает от мысли о подобном «кощунстве», что друг тут же сдался — настаивать не стал нигде ни разу, отнёсся ко всему с пониманием. К тому же Тэ уже откровенно клонило в сон, а это очень способствует сговорчивости. Постелили рядом, на полу — из того что нашёл сам Чимин. А так как, что и где находится, омега ещё и сам не всё знал — в качестве матраца использовали подушки от дивана. Завернув всю конструкцию в плед, чтобы она не разваливалась в самые неожиданные моменты, Тэ рухнул на импровизированную кровать в одних трусах и, укрывшись вторым пледом, моментально отрубился. Кажется, даже успел промычать что-то напоследок про спокойные сны. Но спокойные сны — это теперь вообще не про Чимина. Про него только один сюжет, как на мучительном повторе. И сегодняшний день не исключение. Багровые реки и гибель паука — снова и снова, вспарывая нутро изнутри острозаточенным, кровавым сном, как катаной — не давая передохнуть от дум даже во сне. ~ — Чонгукииии! — Альфа чуть не оглох от завывания плачущего в трубку Тэхёна. Сердце альфы в ту же секунду ухнуло куда-то под ноги. Кажется, произошло что-то ужасное. — Что случилось? — Гук глянул на часы. 8:17. Он проспал ровно три часа, так как ночью ездил в «последний приют», вызволять Юнги. ~флешбэк~ — Кажется собачки тут и правда гостят. Или кто ты там?.. — Прошептал непонятно кому Юнги. Прищуриваясь в темноту, Шуга пытался определить по шуршанию и копошению, с какой стороны идут звуки, какое до них расстояние и кому они, собственно, могут принадлежать — мелкому или крупному животному. В сумраке ночи все органы чувств альфы обострились, особенно нюх, но учитывая то, что Юнги находился сейчас на помойке, это нисколько не радовало — наоборот, в этом зловонии, что окружало со всех сторон, не хотелось дышать, от слова совсем. Неожиданно в голову стали приходить картинки из псарни отца. Собачки у Ханьюла здоровенные, бойцовские, но не смотря на всю свою мощь и упитанность, почему-то вечно голодные и на взводе, а ещё всегда готовы поглодать косточки неугодным отцу людям. Разрывание конкурентов и должников ручными церберами у него отчего-то любимый вид пыток. Хотя, что значит «почему-то» — это же очевидно: потому что не своими руками, и даже не руками своих человеческих шестёрок… это же пёсики сами там чего-то порезвились… ну что возьмёшь с животных, ведь у них же просто инстинкты и всё такое. Вид разрываемой плоти, кровью истекающее тело, обглоданное местами до костей, с вырванными ошмётками органов — Юнги всё это видел и не раз. Когда он был помладше, отец даже специально брал его на эти показательные шоу, и по ходу спектакля намекал, что если что — сын сам может оказаться на месте этих несчастных. Это он так воспитывал. «Отец года, хули». Откуда-то со стороны леса раздалось завывание — протяжное, будто даже какое-то жалобное, эхом разносящее своё послание на многие километры вокруг. Это был именно собачий вой: во-первых волки здесь не водятся, а во-вторых эти санитары леса, в отличии от собак, воют мелодично, ровно, без лишних звуков. Псы же часто срываются на повизгивания и лай, у них словно не хватает дыхалки на ровный тон. За одиночным воем последовал следующий, поддерживающий, но более короткий и с сильной вибрацией. Видимо первый был вожак местной стаи — он и помощнее и лёгкие у него более развитые, соответственно. Шугу пробрал озноб — температура ночью в весеннее время довольно сильно понижается по сравнению с днём, к тому же он уже очень долго стоял без движения. Ноги и руки давно занемели, а пальцы на руках потеряли чувствительность. Внезапно альфа замер, ему послышалось какое-то шебуршание не так далеко от того места, где он был привязан. Снова раздался вой, но уже ближе. Говорят, что в непроглядной тьме начинают сбиваться внутренние радары и порой кажется, что звук даже ближе, чем он есть на самом деле, плюс восприятие может дезориентировать эхо. Однако с каждым воем, и правда казалось, что он всё ближе и ближе. Думать о вот такой глупой кончине, от каких-то блудных псов, Юнги не хотелось — вся надежда у альфы была только на кольцо — по нему можно вычислить его место дислокации. Но… с момента устранения Намджуна прошли только сутки и друзья могли быть попросту заняты решением более важных задач и не отслеживать его местонахождение. И вообще, что-то могло пойти не так — риск незапланированных внештатных ситуаций никто не отменял — Шуга только мог надеяться, что это не связано с ранением. Хоть он и целился максимально точно, но поправка на ветер, плюс преграда в виде стекла, которое могло хоть на долю градуса, но изменить траекторию пули — всё-таки она была резиновой, а не металлической… При таком расстоянии, на котором находился он, каждый миллиметр может решить судьбу: останется человек с минимальным ранением или будет инвалидность. А то, что он Нама не убил — Юнги знает это точно! Он уверен в своих способностях, он рассчитал абсолютно всё — позаботился о каждой мелочи! Чего только стоило ему раздобыть нужную винтовку, близкую по характеристикам к снайперской, ведь подобных моделей, стреляющих именно резиновыми пулями — раз-два и обчёлся. Но он смог, хоть и тяжело было порой объяснять — почему он так тянет с заданием. Как хорошо, что Ханьюл — конченый профан в оружейном деле. Снова раздался вой со странным придыханием — уже совсем рядом. Вполне возможно, что именно сейчас Наму и Гуку надо решать кучу вопросов и друзьям вообще не до него… Ну что же, он был готов к максимально плохому исходу для себя изначально. Альфа простился с жизнью ещё тогда, когда его только привезли сюда, но как-то так вышло, что Ханьюл не решился убить сына при нём же — пошёл обходным путём. Что ж, в таком случае, конечно, очень бы хотелось воспользоваться его промахом! — Ууууу! — Завыло прямо у уха. От неожиданности Юнги вздрогнул. Он не сразу распознал, что так выть не может ни волк, ни собака. К тому на уровне его уха! Но когда завывание переросло в откровенный гогот, понял, что так "свежо" шутить может только один человек. — Чонгук, сука! — Выдохнул с облегчением Шуга. — Ну тогда уж скорее кобель. — Улыбнулся во всю ширь Гук, светя себе на лицо фонариком. — Признавайся, что наложил в штаны! — Да пошёл ты. — Улыбнулся Юнги. — Я даже не испугался. — Да? — Чонгук сложил брови домиком. — А почему тогда так дерьмом воняет? — Потому что мы на помойке, дубина. — Довольно хмыкнул. Всё-таки о нём не забыли! — Да вы что, все сговорились что ли? — Сокрушённо выпалил Гук. — Кто все и на счёт чего мы сговорились? — Изогнул бровь Юнги. — А, забей. — Махнул рукой Гук, не хватало ещё распространяться о том, что Тэ его тоже дубиной называет. — Окей, забил. А теперь развяжи меня, а то я уже конечностей не чувствую. — Даже той, что между ног? — Ухмыльнулся Гук. В свете фонаря блеснуло лезвие дамасской стали. — Кто о чём, а вшивый о бане. — Закатил глаза Шуга. — В бане, кстати, сексом лучше не заниматься, не советую. — Деловито произнёс Чон. — Перегрев организма, плюс повышается нагрузка на сердце. Да и жопой к раскалённой печке можно случайно приложиться. — Альфа хмыкнул на вытянутое лицо друга и приставил нож к бечёвке, начав методично её разрезать. В процессе высвобождения Юнги нетерпеливо вертелся, желая наконец-то уже ощутить свободу от оков. — Не ёрзай, а то третьей ноги случайно лишишься и детей нечем будет делать. — Вот же кобелюка. — Покачал головой Шуга. — Как тебя только Тэхён выносит с твоими пошлыми шуточками. — Мы с ним уже на пути абсолютного счастья, так что моя яркая натура только подчёркивает всю прелесть нашего союза. А доля пошлости никогда в жизни не помешает. — Завернул умную мысль Чонгук, до конца расправляясь с верёвкой. — Тпррру, стоять. Юнги немного мотнуло в сторону — от того что он долго был обездвижен, ноги альфы подкосились и ему пришлось опереться на друга. Альфы потихоньку поковыляли в направлении обочины свалки, где их ждал спорткар. — Ого, а поскромнее ничего не мог пригнать? — Поднял брови Шуга, смотря на синий Маккларен. — Скромнее не держим. — Довольно ухмыльнулся Чонгук, смотря на машину с любовью, словно это его родной сын. — Скромному человеку скромные тачки. — Усмехнулся Юнги, растирая задеревенелые ноги. — Ну что, с новой жизнью тебя. — Снова улыбнулся Гук, но уже по-другому, без тени шутки и довольно серьёзно. Альфы посмотрели друг на друга, а потом коротко, но довольно жёстко обнялись, постучав друг другу по спинам. — Новые доки на тебя будут завтра. — Спасибо… — За что? — Поднял бровь Чон. — За то, что поверил в меня. — Шуга поджал губы и отвернул голову в сторону леса. Момент по истине душещепательный, в конце-концов они впервые с Гуком говорят вот так, без масок. — В тебя поверил Нам, мне уже ничего не оставалось. — В сухом голосе альфы был намёк на то, что он где-то в глубине души ещё не до конца отпустил некоторые моменты, но вспоминать о них сейчас совсем не мужски… и тем более не по дружески. Юнги коротко кивнул. — Но в мою крошку ты в этом пропахшем прикиде не сядешь. — Чонгук снова сменил тон голоса на шуточный. — Если так желаешь, могу полностью заголиться. Только смотри, не запади на меня ненароком, а то тебя там омега ждёт не дождется, а тут такая неожиданная переквалификация. — Заголиться тебе всё-таки придётся — судьба у тебя такая. Но мне мои глаза ещё дороги, боюсь вытекут, если твою тощую задницу увижу. Поэтому зайди-ка за дверцу. — Чонгук подошёл к багажнику Маккларена и достав оттуда спортивную сумку, кинул её в Юнги. — На вот, держи. Шуга вытащил из сумки новые вещи и, зайдя за авто, быстро переоделся во всё чистое. Старые же шмотки выкинули на помойку. — Как там… Намджун? Как вообще дела? — Поправив ветровку, с озабоченным видом спросил Шуга. — Садись, по пути всё расскажу. Нам ещё за город ехать, на твоё новое место жительства. В тишине ночи раздались хлопки дверей автомобиля и грозный рык мотора. ~конец флешбэка~ — Чимин пропал! — В смысле пропал? Погоди. — Только-только продрав ото сна глаза, въехать в произошедшее получалось с трудом. — Прям вот вообще? — Вообще! Совсем! Абсолютно! — Тэ попытался донести всю суть случившегося широким спектром синонимов, чтобы до альфы уже наконец-то дошла вся серьёзность ситуации. — Засыпал — Чимин был, а проснулся — его нет. — Так. — Гук бодро вскочил с койки, ища беглым взглядом, чтобы одеть такого из близлежащих вещей, что поприличнее и свежее на вид. — Так, так, так. Ты везде всё проверил? — Да! Стал бы я звонить тебе тогда! — На панике вскрикнул омега. — Успокойся, малыш. Я уже одеваюсь! Давай рассуждать логически. Вот зачем ему сбегать и главное… куда? — Может… в морг? — Через некоторое раздумье, выдал первую пришедшую в голову идею Тэхён. — Хм… ну, в принципе такая вероятность возможна. Но зачем сбегать, ведь можно просто попросить отвезти. — Он сейчас не думает логически, пойми. У Чими случилось горе, у него глубочайший стресс, он подвержен импульсам. Ты и сам видел, какие шутки с ним шутит его мозг. Похоже он не может принять смерть Намджуна и… возможно он проснулся и ему пришла идея проверить этот факт. Господи, за что ему все эти мучения… — Так ладно, я тогда по пути заеду в морг и проверю нет ли его там. Не будем отбрасывать эту версию. Но как так получилось, что ты вообще ничего не услышал? — Я это… — Вдруг замялся Тэ, шмыгая носом. — Что именно э т о? — Озадаченно спросил Чонгук, натягивая джинсы. — Ну… в общем я вчера снотворное выпил… — Нафига? — Остановился альфа, встав где стоял, прямо с натянутыми до бёдер джинсами. — Случайно! — Скривил мордашку Тэхён, представляя как потом, в будущем, Гук будет его стебать по этому поводу. — Интересно… — Сухо усмехнулся альфа, натянув джинсы и застёгивая ширинку. — Ничего интересного! Попробовал бы сам Чимина таблетками накормить, посмотрел бы я на тебя. Ты бы и не так извернулся. — Недовольно пробурчал омега. — Так это ты ему пример что ли показывал? — Вроде сейчас и не та ситуация, когда можно смеяться, да и вообще — Нам ему башку открутит, если с Чимином что-то случится, но уголок губ сам предательски полз наверх. И Тэ по интонации сказанного это почувствовал. — Всё, иди в пень. — Резюмировал омега. — То пни, то брёвна у тебя. — Уже не скрываясь, усмехнулся Гук. — Какое интересное тяготение к древесине. У тебя не альфа должен быть по идее, а Буратино. — Если ты сейчас не замолчишь, то я положу трубку. Ты понял меня? — Ответа не последовало. — Эй, ты понял? — Снова тишина. — Чего молчишь? — Так я же замолчал, как ты и просил. — Чон Чонгук! — Всё-всё, я уже оделся, выезжаю. Не кипятись, малыш. — И побыстрее, а то я тут с ума сойду один в ожидании. — Метнусь шмелëм, опомниться не успеешь, как прилечу и медка в своём хоботке принесу. — Чимина лучше принеси, извращенец. — Цокнул Тэхён и под смех альфы положил трубку. *** Клиника Сунчонхян, морг, отделение ритуальной службы. — Нет, господин, этот омега здесь не появлялся. — Двое бет аккуратно обматывали ноги «куклы» специальной холщовой тканью по всем канонам ритуального искусства. Чонгук смотрел на этот неспешный ритуал и вздыхал, поджав губы. Даже просто смотреть на то, как совершают погребальные действия, пусть и по отношению у пустышке — не особо-то приятно, а уж представлять на месте куклы кого-то из близких — вообще зашквар. — Но мы бы в любом случае никого, кроме вас, сюда не пустили. — Проблем никаких не было? Подозрительных личностей не ошивалось? — Отвлёкся альфа от рассматривания процесса. В этот момент как раз заворачивали голову. — Нет, Чонгук-сси, вы столько заплатили, что мы можем запереться в этой отдельной арендованной комнате хоть на полгода! — Один из бет, тот что надевал на ноги куклы специальные чехлы в виде шитых носочков из той же холщовой ткани, утвердительно и деловито закивал головой. — Мы помним все ваши указания. — Хорошо. Но если вдруг Чимин-сси появится, сразу звоните мне. — Строго-деловым голосом распорядился Чонгук. — Конечно-конечно, господин. — Вот возьмите ленты с именем рода Ким. Положите их поверх крышки гроба. — Гук вздохнул. Такой глобальный обман… как они будут из всего этого выкручиваться, он не представляет. Однако он со своим братом до конца, а потому… как-нибудь справятся. — Господин Лан просил передать, что в обед он уже будет в поминальной. — Не беспокойтесь, к этому времени всё будет подготовлено и уже можно будет принимать всех желающих проститься с покойным. «Покойным» — не весело хмыкнул про себя Гук. — Хорошо. — Кивнул альфа и, хлопнув дверью, зашагал в направлении больничной парковки. «Значит здесь Чимина не было… Куда же он мог сбежать, да и зачем?» У Гука уже разрывалась голова от всех навалившихся дум — такое ощущение, что чем дальше, тем проблем наваливается всё больше и больше. «С этим омегой только и нужен глаз да глаз! Прям хоть датчик на него приделывай». Альфа внезапно затормозил возле автомобиля. — Подождите-ка… — Над Гуком в этот момент аж лампочка зажглась. — КОЛЬЦО! Блять, на Чимине же было кольцо!