Бабочка в лапах паука / омегаверс /ЗАКОНЧЕНО/

*** Ханьюл захрипел и из его рта потекла густая тëмно-алая кровь. Он затрясся всем телом, словно его, точно большую рыбу, насадили на острый гарпун, а он, зажатый между стеной и Намджуном, даже не может и дёрнутся из этой адской западни. Уже никуда не деться. Дьявол с чёрными как смерть глазами, был последним, что видит Мин-старший. Прикованный и распластанный, в муке предсмертной агонии, он ощущал невероятную боль в области живота — смотрел на Кима мученически и с животным страхом. Выражение лица Нама даже не поменялось в момент, когда он вспарывал Ханьюлу живот. Просто смотрел холодно и безучастно в сереющее лицо напротив, как на коже проявляется липкий пот и закатываются глаза, а тело оседает под собственным весом. Твёрдая рука альфы сделала резкое движение назад и уже бездыханное тело повалилось вниз. Намджун отступил на пол-шага и нагнувшись, протёр лезвие кинжала кусунгобу* о ткань брюк Ханьюла. __________________________ *Кусунгобу — японский ритуальный прямой тонкий кинжал длиной 29,7 см. Им совершают харакири (сеппуку). — Как чувствовал, что пригодится. — Спокойно произнёс Намджун, задвигая лезвие обратно в трость и поворачиваясь к друзьям. — Чёрт бы тебя побрал, самурай хренов! — Вскрикнул поражённый Чонгук, таращась на зияющую продольную дыру в брюхе альфы, из которой проступили края кишок. — Будто улыбается. — Слабо произнёс Юнги и как подкошенный повалился на пол. К нему тут же метнулся Чон, обхватывая друга и смотря как намокает его бок. Серая толстовка стремительно темнела от крови, намекая о том, что дело хреново. — Твою мать, ты ранен! — Заорал Гук, метая взглядом от Шуги к Наму и обратно. — Сдохнуть от ритуального меча… не много ли чести? — Хмыкнул Юнги на стоящего рядом Намджуна. — Мне вот всего лишь от пули… — Да с хера ли ты подыхать то тут собрался? — Накинулся на Шугу Чонгук, задирая край его толстовки, чтобы осмотреть рану. — Вот сука… — Всё так херово? — Спрашивает Юнги и тут же морщится, когда Гук тычет рядом с пулевым отверстием. — Ты охуел? Инфекцию занесёшь ведь, кретин! — Больно? — Нет, блять, я оргазмирую! — Рычит Шуга. — Давай, ещё поглубже туда потыкайся, возможно даже кончу. — Вот и у кого из нас тут больший недотрах? — Выгибает бровь Гук, резко опуская край толстовки, на что Юнги зло шипит. Пока двое друзей словесно развлекаются, Намджун срывает с кровати простынь и рвёт её, создавая что-то вроде широких бинтов. — Вот, перевяжи ему торс. — Нам бросает Чону ткань, тот её ловит одной рукой. — Затяни посильнее, чтобы кровь так не хлестала. Но сначала наложи кусок побольше на рану. Гук кивает и приступает к делу, в то время как Нам собирает свои вещи и присаживается немного передохнуть. Спина просто отваливается, да и ноги гудят как трансформаторные будки. Их бы сейчас опустить в прохладную воду… и прилечь — лучше всего, уткнувшись в ароматную жилку на шее его крохи. Да, ему ещё предстоит долгая реабилитация, но дело сдвинулось с мёртвой точки, причём весьма резво — и вот он уже может самостоятельно ходить. Немыслимо! Не без помощи трости, конечно, но этот прогресс, который произошёл с ним вечером того дня, когда его чуть не застиг врасплох зверёк — не мог не радовать. Его вырубило, унесло в забытье — Нам просто повалился на дощатый пол, истекая чёрной кровью, а когда очнулся… то поднялся уже самостоятельно. Врачи назвали бы это ни чем иным, как медицинским чудом… Намджун называет это — связью. Их связующие с Чимином красные нити — они не только притягивают их друг к другу, ещё они словно невидимые стежки, сшивают раны, помогая им быстрее затягиваться. Они друг для друга как лекарство от всех невзгод и эликсир бессмертия одновременно — однажды они обменялись кровью и запустили древний механизм особой связи. Нам болен, это точно. И название этой болезни — любовь. Он так болен своим зверьком, что это даже приносит своё мазохистское удовольствие. Эта вынужденная разлука — несомненно болезненна, несомненно она рана в душе: его лёгкие сифонят, в сердце тахикардия а в голове дыра размером с кулак, и всё же… всё же эта болезнь, как одержимость — без неё уже никак. Она овладела сущностью, впиталась в геномный код, перезапустила функции мозга. Да, эта любовь много забирает — сил, нервов, здоровья, но отдаёт она ещё больше — внутреннюю свободу, она дарит ощущение, что он по-настоящему жив. Без Чими он мёртв — несомненно это так. А если бы было иначе, стал бы он впрягаться во всю эту безумную канитель? Намджун «сумасшедший учёный», но никак не конченный идиот, чтобы за просто так ставить на кон безопасность, здоровье и чувство самосохранения. В конце концов ставить на ноги весь мир, а собственную страну вообще в немыслимую позу — тут нужна сильная мотивация — мотивация настоящей, по-хорошему больной любви — и чувство подобного масштаба у него точно есть. Но его масштаб вовсе не весь мир (хоть он на него и замахнулся и желает хоть как-то улучшить положение дел), его масштаб — маленький омега, которого можно спокойно уложить на своей груди с поджатыми ручками и ножками, сгрести всего в охапку и даже веса его не заметить. Он и содержит в себе весь его мир. Чими практически как карманный омега — бери подмышку и путешествуй себе с ним по всему свету. Однажды он так и сделает — откроет своему зверьку весь мир: не только внешний, но постепенно и свой… если тот пожелает конечно. Он и сам хочет познать этот мир заново, вместе со своим крохой — потому что именно с ним, Намджун в этом уверен, это нечто совершенно другое. Давно познанное и увиденное заиграет новыми красками, засияет в перспективе счастья. Открывать заново жизнь вместе с Чими — вот что ему так нужно для полного ощущения счастья, заполненности, удовлетворённости. И конечно же, он желает проникать в мир таинственной души своего омеги — это бесспорно! — Так, бери нашего мафиози под белы рученьки и вези его в свою клинику. — Передохнув, отрывается от дум Намджун. — А я тут ещё чуток задержусь. «Приберусь». Чонгук кивает и помогает встать сморщившемуся от боли другу. Из потревоженной раны альфы с новой силой начинает течь кровь, от чего у заметно побледневшего Юнги подгибаются ноги. Однако Гук его ловко подхватывает за спину и закидывает свободную от сжимания раненого бока руку на своё плечо. Шуга шипит от боли, но старается не упасть и не потерять лицо. — Ну и рослый же ты детина. — Глухо хмыкает Юнги. — Ещё подкачался что ли? — Я и не останавливался. — Удивлённо заявляет Чон и направляет друга на выход. — Не перестарайся только смотри, а то раздавишь своего омегу в койке-то. — Вымучено лыбится Шуга. — Ой, если уж Нам своего не раздавил, то я и подавно не… — Тут Гук осекается, вспомнив о том, что говорил ему Намджун об отношении Юнги к Чимину. — Ладно, давай поскорее уже доберёмся, а то мне эта пуля уже весь бок натёрла. — Делает вид, что ничего не понял Шуга. — Окей, окей. Домчу, глазом не успеешь моргнуть. Я сегодня на ламбо. — Круто. — Не совсем убедительно радуется Шуга и поднимает большой палец, выпачканный в крови, вверх. — Я ещё тут тхеквондо занялся… — Отвлекает друга Чонгук, пиная дверь ногой, чтобы та открылась. — Не удивлён. — Хмыкает Юнги. — Отбиваться от Тэхёна учишься. — Не отбиваться, а защищаться, идиотина. — С усмешкой бурчит Гук, немного встряхивая Шугу, чтобы тот переступил через порог. — Блять, не тряси, а то вырублюсь ещё тут, на руках тогда понесёшь. — Да я тебя лучше… — Юнги. — Раздаётся голос Нама и друзья замирают. — Постарайся не сдохнуть. Ты мне нужен на месте Ханьюла. — Голос Кима усталый, но всё же весьма дружелюбный. — Постараюсь ради такого великого дела. — Тяжело хмыкает Шуга. — Ну всё, будешь теперь настоящим боссом мафии! — Торжественно сообщает Чонгук. — И… — Добавляет Намджун, на что Шуга немного поворачивает голову и смотрит на друга. — …спасибо. — Мин кивает и альфы уходят, продолжая о чём-то бубнить. *** __________________ Burn — VersaEmerge __________________ Тёмно-красный океан снова распростёрся вокруг бабочки и паука. Не даёт и единого шанса на спасение. В который раз желает раззявить свою мерзкую бездонную пасть и поглотить единственного, кого так любит Чимин. И вроде всё как всегда, да только… не совсем. Изменившийся наяву омега, в ком загорелся его внутренний огонь… это пламя, эта энергия теперь прорывается и в его сон, заставляя сиять изнутри, словно какая-то мерцающая звезда — в этой беспробудной темноте вечной ночи, вечного прощания и вечного забытия. Вот мерзкая жижа уже поглощает лапы огромного паука и его чёрные глаза смотрят на бабочку, словно завороженные… прощаются. Снова… Немой призыв монстра лететь взрывает голову Чимина голосом Намджуна. Неужели его любимый паук снова просит его спастись самому, покинуть его? Омега хмурится. А затем перемещает взгляд на свои руки, из которых идёт мягкое свечение. Оно словно внутри него, течёт по венам как кровь — вместо крови, плавно движется внутри, вызывая приятные, покалывающие ощущения. Главное из которых — чувство внутренней силы! Свет разливается по его телу, переплетаясь в искрящиеся узоры, бьющие искрами на обнажённом теле. Они точно такие же, как узоры на хитиновом покрове паука — повторяют их, вторят изгибам тела. Внутренний мир Чимина взрывается, его переполняет уверенность и решимость — такие, каких в нём не было до селе. Свет вырывается из хрупкого тела потоком, его белоснежные волосы растут как в ускоренной съёмке, удлинняясь и сплетаясь в длинную причудливую косу, по всему телу светятся необычайно красивые руны-узоры, а крылья за спиной увеличиваются в размерах. Они подрагивают в своём спешном темпе, рассыпая вокруг себя сверкающую пыльцу, похожую на искры миллионов звёзд. Крылья бабочки, словно состоящие из хрустальных, переливающихся чешуек, издают необыкновенный переливчатый звон. Пробудилось чудо, раскрыло свои крылья — явило собой избавление. Один лёгкий взмах и Чимина подбрасывает далеко ввысь. Его кружит и он не может справиться «с управлением», гонимый из стороны в сторону и не знающий как управлять этими могучими, но прекрасными крыльями. Пока он барахтается в воздухе, паук почти исчезает в бурлящей воде. Бабочка смотрит на происходящее с большой тревогой, хочет метнуться вниз, чтобы подхватить паука, помочь ему… ведь теперь его крылья могут поднять их двоих. Наверняка же могут! Но полететь в нужном направлении не получается, и Чимин со слезами на глазах смотрит, как гигант полностью уходит под тёмно-алую, почти чёрную воду. Последний пузырёк воздуха поднимается на поверхность и омега, издав отчаянный крик, просыпается. ~ В глазах Чимина стоят слёзы. Пак подскакивает в своей постели и обхватывает рот рукой, слыша свой истошный вой. По щекам прокладывают путь две тёплые дорожки слёз, Чимин щурится, не замечая, как к нему в комнату вбегает переполошенный Тэхён — в одних пижамных штанах и с растрёпанными волосами. Он кидается к другу и тут же принимается его обнимать и целовать щёки, успокаивая. Сны Пака, о которых тот ему поведал — теперь для него не тайна. Его Чими мучается, он знает об этом, но упрямый друг не позволяет спать с собой, обнимая и помогая преодолевать ночные кошмары, вовремя будя омегу. Однако Тэ не припомнит, чтобы Чимин за это время пробуждался с криком. Это его беспокоит, покрывая тело мурашками и заставляя тискать друга ещё сильнее, шепча ему слова утешения. — Я буду отращивать волосы. — Неожиданно произносит Чимин за чередой чмоков. — Что? — Отстраняется Тэхён, непонимающе хлопая глазами. То, что говорит сейчас друг… это последнее, что он готов был услышать. — Я хочу отрастить длинную косу. — Улыбается Пак, а Тэ смотрит на него как на ненормального. — Ты… ты что-то увидел? — Омега ещё немного отстраняется, чтобы получше взглянуть Чимину в лицо. Тот утвердительно покачал головой. — Мои крылья выросли. — Пак посмотрел на друга очень серьёзно. — Но я пока не знаю как ими управлять. — Тэхён быстро-быстро заморгал. — Но я научусь! Я спасу его! — Кого? — Осторожно спрашивает Ким. — Моего паука. — Твёрдо заявляет Пак таким голосом, будто этот вопрос был вообще не уместен и странен. — Ээээ… — Это знак, Тэ, понимаешь? — Чимин вскакивает с постели, вырываясь из рук друга. Омега протирает лицо рукой, смахивая остатки почти просохших слёз. — Что-то должно произойти. Я знаю это! Всегда так бывает! — Чимин носится по комнате в непонятных метаниях, словно порхает, делая при этом па и растяжки ногами. А Тэхён просто обалдевает от такой разительной перемены. Уж не повредился ли умом его друг. — Веришь мне? Тэ пожимает плечами, а потом поспешно исправляется и кивает головой. «Ну, во всяком случае, сейчас Чимин выглядит гораздо лучше… живее и радостнее… Чтобы там не приснилось другу, и какие бы выводы он из этого ни сделал — его это ободрило и явно вдохновило». — Меня никто не спрашивал? — Вопрошает Пак, скидывая с себя верхнюю часть пижамы и оставаясь в одних шортиках. — Нет. — Лупит глазами Тэ на то, как друг делает продольный шпагат прямо в воздухе, легко и абсолютно не напрягаясь. Ему такого никогда не достичь, тут надо, видимо, родиться Чимином — человеком без костей! — Обалдеееть… — Ножка омеги двигается дальше, за голову, образуя какой-то уж совершенно нереальный угол. Тэхён зависает от такого зрелища, теряя на время дар речи. — Фух… меня аж в жар кинуло! Как ты так конечности выгибаешь? Каждый раз поражаюсь. Чимин меняет позу у шкафа, закидывая вверх уже другую ногу. Та совершает движение по дуге и упирается пяткой в верх дверцы. — А кто должен тебя спрашивать? Сейчас же только утро. — Опомнившись, спрашивает Тэ. Пак пожимает плечиком и наклоняет корпус вниз, касаясь ладошками пола. — Как только я спасу паука… — Доносится голос снизу. — …что-то произойдёт! Поэтому я должен тренироваться более усердно! — А? Да… — Бездумно поддакивает Тэ, думая про себя о том что, «что бы это ни было — безумная идея или временное помешательство, это всяко гораздо лучше того что было. Пусть Чими хоть на что-то надеется и к чему-то стремится». — Ты сегодня пойдёшь на конюшню? — Нет, я сегодня пожалуй пропущу. Буду тренироваться. — Ну ладно. А мы с Гуком сегодня впервые совершим конную поездку на природе. Гук будет на своём Нуаре. — Глаза Тэ вмиг загораются. — Ты видел его? Чистая дикая сила! Такой красивый и статный! — Уже поёт о своём восхищённый омега. — Ты о коне или… его хозяине? — С хитрецой спрашивает Чимин, продолжая порхать. — Ага, о нём. — Бездумно улыбается Тэ, но вдруг резко одёргивает себя, поняв о чём речь. — То есть нет, о коне конечно!.. — Как так? — Театрально удивляется Пак. — Разве ты не влюблён в Чонгука? — Я? Нет, ты что! — Внезапно краснеет Тэхён. — Хм… — Задумывается Чимин, прикладывая пальчик к губам. — Похоже я тебя совсем не знаю… Хотя считал нас лучшими друзьями. И все эти особенные взгляды на Чонгука, то как ты дышишь в его присутствии, весь расцветаешь. А теперь ещё и ревновать стал… — Я? — Искренне удивляется Тэ. — Ну не я же. — Улыбается Пак. — А что такого? Неужели даже мне признаться не можешь? Не ты ли его называл породистым, могучим жеребцом? — Глаза Тэхёна округляются «неужели я такое когда-нибудь говорил?» — В таком случае, ты и меня не любишь… — Вздыхает омега. — Если я не смотрю на тебя особенным взглядом, задерживая дыхание, то это не значит что я тебя не люблю. — Начинает защищаться Тэ. — Согласен. Подловил. Но я и тебя подловил тоже. — Глаза Чимина превращаются в задорные щëлки. — В чём это? — Опешил Тэхён. — В том, что ты смотришь на Чонгука именно таким взглядом. А значит и во всём остальном я тоже прав… — Что ты такое говоришь! Прекрати воздействовать на меня таким грубым способом. Словно к стенке прижал… — Тэ снова выставляет защиту, но ему и самому непонятно зачем он это делает… уж в присутствии друга то мог бы признаться в том, что и правда влюблён. — Ну и ладно. Не говори. Тогда и я ничего тебе говорить больше не буду. — Наигранно дуется Чимин, от чего Тэ моментально сдаётся. — Это нечестно! Это беспроигрышный аргумент! — Хнычет он и падает на койку друга, хватая и обнимая подушку. — Знаю. — Улыбается Пак и прыгает сверху на друга. Он отбирает подушку из рук Тэхёна и заменяет её собой, чтобы тот обнимал его, а не пуховую подружку. — Ты такой коварный! — Усмехается Тэ, впивая свои острые пальчики в спину Чимина. — Хитрюга! Но я тебя так люблю, что скажу правду. Но только после… — После? — Приподнимает бровку Пак и тут же начинает визжать, потому что друг начинает его щекотать. — Только после пытки щекоткой! Я должен попить твоей крови, маленький вымогатель! — Тээээ, уиииииииии!!! — Визжит как резаный омега, его тело всегда было слишком чувствительным, а после течки и вовсе стало сплошной эрогенно-щекоточной зоной. — Только не тут!!! — Именно что тут! — Заливается смехом Тэхён, перехватывая друга за талию и заваливая под себя. По мере активных игр у Тэ съезжают шёлковые пижамные штаны, поскольку он немного схуднул в результате активных иппотренировок. Чтобы те не мешали, он просто стаскивает их с себя куда-то в сторону. Чимин не остаётся в долгу и тоже начинает активно щекотать друга — и вот уже оба омеги верещат на весь дом так, будто их пытают. — Прими свою участь и покорись огнедышащему дракону! — Вскрикивает Тэ, седлая друга и наклоняясь к его шее, чтобы опалить своим дыханием. Омега нависает в нескольких сантиметрах от кожи друга, но неожиданно для самого себя зависает над его меткой. Она привлекает его внимание, завораживая своими немного вздувшимися контурами. В голову одна за одной врываются слова Рея о том, что раз он без метки, значит у них с Чонгуком всё несерьезно и что только метка показывает насколько прочна связь. Осознание того, что это именно он вечно останавливает альфу, прочно впивается в сознание. И не только это, а ещё и то, что и во всём остальном сдерживается, хотя у самого уже нет страха перед близостью с Чонгуком. — Чими. — Вдруг резко произносит Тэхён. — А секс… это приятно? Неожиданно фокус игры меняет свой угол. Чимин, до этого барахтающийся под другом в одних тонких шортиках замирает. Тэ всё так же нависает над ним, обхватив бедра Пака своими ногами и прогнувшись в спинке. Его округлая попка в одних трусиках бикини зазывно оттопырена и так и просится, чтобы по ней шлепнули. Ох, только если бы здесь был Чонгук, он бы сдох от этого вида, ведь кружевные мерзавцы так бесстыже врезались внутрь аппетитных половинок, создавая фантастический вид, что просто нет слов. — Попроси уже наконец-то своего альфу и он тебе с удовольствием продемонстрирует. — Осторожно проговаривает Чимин, ощущая странные флюиды, что исходят от друга. Тэ нежно касается пальчиками метки друга, ведя по её контурам как загипнотизированный, словно прикидывая что-то в уме. Пак весь замирает от такого странного Тэхёна, прислушиваясь к непонятной атмосфере, что вдруг между ними возникла. — Ты знаешь, мне кажется я уже не боюсь этого… — Шепчет Тэ, ещё чуть ниже склоняясь к шее и почти касаясь метки губами. — Я заметил. — Шепчет в ответ Чимин. — Физический контакт между вами весьма тесный. Остался один шаг. Если ты готов к этому… — Думаю, что готов… — Потому что Чонгук то уже давно… — Пак не договаривает, так как его губ касается палец Тэхёна. Омега водит им по их яркой кромке, слегка надавливает, ощущая мягкость пухлых губ, ведëт по линии подбородка, далее вниз к шее, между ключицами и затем к груди. — Да, ты прав, он давно… А когда ласкают метку, это приятно? — Глаза омеги неожиданно темнеют, его занимает куча вопросов, с которыми бы лучше обратиться к своему альфе, потому что тот бы ему не только рассказал, но и наглядно показал. Но запах Чимина, он словно околдовал его, крепко вцепившись в носовые пазухи и будто щекоча самый эпицентр мозга, странно воздействуя. — Тэхëни, кажется ты уже тоже готов. — С небольшой тревогой и осторожностью шепчет Чимин. — Да… — Как не в себе проговаривает Тэ и наклоняется вниз, прикасаясь губами к нежной коже друга. — Тэ прекрати. Что ты делаешь? — Хмурит бровки Пак, начиная шевелиться под другом. Их игра пошла куда-то совсем не туда. Надо срочно сказать Чонгуку, чтобы он занялся своим омегой, а то, кажется у Тэ гормональный взрыв от свежего воздуха произошёл. — Твоя кожа… обалденная! И вообще… ты весь очень заманчивый. Твой запах! Он будто стал ещё ярче! — Тэ на миг отрывается и закатывая глаза, втягивает аромат кожи поглубже в лёгкие. — Могу понять всех этих альф, которые вертятся вокруг тебя… — Губы продолжают свой легкий бег. — Прости, я пугаю тебя. Просто… — Тэхён останавливается у самого соска друга, а тот просто цепенеет от происходящего, которое по его меркам уже просто за гранью. — Просто хочу хоть немного что-то попробовать, ощутить… чтобы не выглядить потом перед Гуком совсем идиотом… — Ты не будешь так выглядеть, поверь. Думаю, Чонгуку это вообще не… — Дальше поток речи тонет в охе Чимина, когда губы друга обхватывают его сосок. Пак инстинктивно выгибается, а Тэ обхватывает его руками поперёк талии, прогибаясь в пояснице ещё сильнее. — И что это, блять, такое? — Раздаётся низкий голос Чонгука за спиной Тэ, от испуга омега случайно прикусывает сосок, а Чимин болезненно вскрикивает. — Дружеские ласки, да? Как занимательно… Чонгука не было с прошлого вечера, он только вернулся из города, загруженный делами с Юнги и Намджуном пол-ночи, он толком не выспался и всё, что хотел по возвращению, так это обнять и поцеловать своего ангела. Однако стоило переступить порог дома, как по ушам ударила волна истошного визга омег. Разбираться в чём дело времени толком не было, он ломанулся наверх. Гуку показалось, что происходит что-то плохое — и неизвестно, что поспособствовало этому пониманию в большей степени — недосып или пережитое накануне… всё-таки как-никак убили прямо у него на глазах. Мало того, что он видел такое впервые, ещё большее впечатление наводило то, что это сделал его самый близкий друг, его брат… сделал так хладнокровно, что аж кровь в жилах стынет. Он всё отгонял от себя эти мысли, занимая тем, что доставлял Мина в клинику, потом распоряжался о приватности размещения, ждал результатов операции, потом ехал к Наму… короче в круговерти дел некогда было осознать произошедшее, и тем не менее, оно прочно сидело в его мозгу, требуя выхода. Его лучший друг собственноручно пустил кишки человеку… да, тот был мразью какой поискать, и к тому же по мимо всего прочего уже слишком много знал для того, чтобы продолжать топтать эту землю… он это всё понимал, но всё же, всё же… Пока Чонгук добрался на второй этаж — всё уже стихло, визги прекратились. Это только заставило его сердце биться ещё сильнее, а в желудке ощутить явный дискомфорт. Альфа заглянул в комнату Тэ — там было пусто. Следующим пунктом стала комната Чимина. Он как вихрь ворвался в спальню, уже не зная что там увидит — картинки вспоротого живота Ханьюла всё ещё стояли перед глазами… а вдруг кто-что из верных людей Мина-старшего вычислил кто убил альфу и прислал сюда расправу? Это конечно бред, но воспалённый мозг Гука с недосыпу просто не успевал обрабатывать информацию логически — альфу парализовало беспокойство за своего омегу и омегу друга. Чонгук чуть ли не с ноги открыл дверь, но даже такое эффектное появление осталось незамеченным: то, что он увидел на постели, заставило его брови взлететь вверх. Невинные игры? Как бы не так. Его милый, невинный ангел… тот, к кому он так трепетно относился, учитывая все особенности его непростого состояния, выверяя чуть ли не каждое своё действие… тискает сейчас на его же шёлковых простынях своего друга… ласкает Чимина так, как его, блять, никогда не ласкал! У Гука моментально что-то щёлкнуло в мозгу — почему-то до странности больше всего задел именно этот факт, хотя тревогу вызывало абсолютно всё. И даже вид покачивающейся попки в одних бикини не сыграл роль подушки безопасности — альфа раскалился до бела за считанные секунды! — Гуки… — Всё что нашёлся сказать растерянный Тэхён. За секунду с него словно сошло наваждение. Омега проморгался. Пак тут же прижал руки к груди и весь сжался, закрываясь от альфы, а Тэхён не сразу сообразив, что он так и стоит перед Чонгуком в очень эротичной позе, демонстрируя тому всё как на витрине, самым бесстыжим образом. — Гуки-Гуки. — Подтвердил альфа, на миг скашивая взгляд на пятую точку Тэ. Чонгук пытается быть саркастичным и расслабленным, но омеги считывают в его голосе явно другое. Нет, альфа точно не восхищён данным моментом и ему очевидно не всё равно, не смотря на то, как он желает продемонстрировать обратное. Его глаза абсолютно тёмные — от шоколадного оттенка осталась одна лишь горчинка. — А что ты тут… — Делаешь? — Выгнув бровь, заканчивает Чонгук с некоторой усмешкой, что не особо хорошо получается. — Живу вообще то. — Отвернись! — Неожиданно спохватившись, начинает закрываться одеялом Тэхён, на что Гук кривит губы, мол кого ты тут теперь изображаешь после всего, что я увидел. — Ты смущаешь Чими! — Находится омега и начинает заботливо укрывать друга прихваченным одеялом, сурово сдвигая бровки к переносице. Как говорится лучшая защита — нападение. — То есть я тебя не смущаю? — Зло разводит руками Гук и всё же отворачивается, чтобы и правда излишне не пялиться на прекрасные тела омег. — Прекрасно! Замечательно! Отрывисто проведя рукой по волосам, Чонгук фыркает ноздрями и, решая не оставаться в этой комнате и минуты, выходит, громко хлопнув дверью. — Гуки! Это не то, что ты… — Иди уже за ним. — Нетерпеливо пихает Чимин друга под бок. Тэхён спрыгивает с койки, прихватывая пижамные штаны, и на ходу пытается в них влезть, что, само собой, совершенно не получается. Он плюёт на это дело, боясь не успеть догнать альфу, и перевешивает их через руку на подобии полотенца, смахивая на странного официанта в каком-то стриптиз-баре. — Гуки, погоди! — Кричит омега, видя как Чонгук подходит к двери в свою комнату. Он бежит к альфе, натыкаясь на внезапно появившегося из-за угла Шина. От столкновения Тэхён валится на пол. Домоуправляющий поспешно извиняется, желая помочь молодому господину встать, но когда видит, что омега перед ним в одном лишь нижнем белье, тут же отворачивается с вытянувшимся лицом. Ким, не обращая внимание на Шина, поднимается с пола и подбегает к Чонгуку, который на счастье, замер возле своей двери. Столкновение не ушло от его внимания — альфа просто решил досмотреть чем кончится дело, однако он всё ещё был деморализован: у него гудела голова и он не мог взять в толк, как объяснить всё то, что он только что видел. — Гуки… — Мнёт губу омега. Тэхён мигом теряется под пронизывающим взглядом альфы, слова застревают в горле. Что он может сказать в данной ситуации? Всё что ни скажешь — будет звучать глупо… Он конечно подумает и посожалеет о произошедшем с Чими, но немного позже, потому что сейчас важнее разобраться с альфой. — Это… — Которое? — Скрещивает руки Чонгук. А вот и правда, интересно, что скажет. — Чими приснился кошмар, он был напуган и кричал… я… я просто его успокаивал… Выражение лица альфы моментально меняется: у него чуть челюсть на пол не падает. Не, это уже ни в какие ворота! Зрачки Чонгука расширяются. Кто-то думал о том, что любое объяснение будет звучать глупо? А как на счёт — провокационно и издевательски? Звучит именно так. «Да он точно издевается!» Нервы Гука не выдерживают и рвутся с отчётливым звуком рычания, исходящим из недр груди альфы. Тэхён вздрагивает от этого низкого вибрато: от Чонгука сейчас волнами исходит такая мощная аура, что впору лучше молчать и притворяться одной из картин, висящей в стенах коридора. Что омега и делает. Гук в одно мгновение хватает Тэ поперёк талии, взваливая через своё плечо, и несёт в противоположную сторону — в комнату омеги. Тот даже не сопротивляется, не видя в этом смысла. Но когда альфа валит его на кровать, начинает немного нервничать — у Чонгука сейчас такой вид, словно у разъярённого тигра! Глаза омеги мечутся по сторонам. Добыча попалась в лапы зверя. — Что ты делаешь? — Сглатывая, шепчет Тэхён, смотря как Гук стягивает с себя чёрную футболку. Мышцы пресса, такие упругие и рельефные просто завораживают взгляд омеги, как впрочем и всё, что оказывается выше. Грудные мышцы, бицепцы — всё просто великолепно. «Да он Аполлон» моргает впечатлённый Тэхён. — А что, не видишь? Я очень сильно напряжён! — Грудные мышцы альфы сокращаются, как бы подтверждая слова хозяина. О да, он видит. Ещё как видит! И глаз оторвать не может. Язычок Тэ юрко скользит по нижней губе. — А ещё я весь горю от возмущения. Поэтому будь любезен, малыш, успокой заодно и меня. — Сарказм из голоса альфы так и не уходит. Однако Тэхён в нём явственно чувствует замешанное на обиде возбуждение. Кажется… он и сам… возбуждён? — Ну же, успокой. Так, как ты это, оказывается, умеешь делать! — Понижает голос Чонгук. У Тэхёна сбивается дыхание. Этот повелительный тон, возвышающаяся над ним мощная фигура делают своё дело — омега чувствует что весь словно горит внутри, задыхаясь от напряжения. Он снова облизывает нижнюю губу и это действие окончательно срывает цепи внутри Гука. Он, как чёрная пантера, кидается на омегу, прижимая того к кровати тяжестью своего тела, в одно мгновение накрывая эти дерзкие, но такие пленительные губы своими. Альфа остервенело сминает их, словно желая таким образом выпустить пар, избавиться от неоднозначного чувства внутри. Чонгук жаден, резок и страстен — не желает давать пощады. Только не в этот раз! Тэхён под ним стонет в требовательный, давящий поцелуй, но лица не отстраняет: позволяет поочерёдно оттягивать и посасывать то нижнюю, то верхнюю губу, разрешает творить властным языком свои бесчинства на грани грубости и ласки, а так же не мешает перехватить собственные руки и поднять их у себя над головой, даже раздвинуть коленом собственные ножки дозволяет — в общем всё, на чём до этого момента стоял знак запрета. Альфа моментально от этого дуреет: его ангел сейчас такой доступный, податливый — просто крышу сносит! Он нетерпеливо трётся о Тэ своими бёдрами и тот в ответ ощущает вставшую эрекцию альфы. Чувствует, как твёрдый член явственно упирается ему между ног. Это даже через слой джинс чувствуется — особенно когда Гук прижимается к его промежности ещё сильнее, создавая этим самым необычайно яркие картинки в голове омеги. Тэ немного выгибается навстречу, его ведёт, он будто плавится — никогда он ещё не ощущал такого возбуждения — это так ново и так ярко, что завораживает и манит. Чонгук чувствует этот настрой, его мозг коротит, мышцы тела напряжены и сокращаются от дикого желания — больше его ничто не остановит! — Малыш… — Сбито шепчет Гук в губы омеге. — Мой малыш… Ничего не бойся, окей? — Он проводит влажным языком по губам Тэхёна и завороженно смотрит прямо в самую глубину карамельных глаз. Ответом служит горящий взгляд, в котором замешано слишком много всего, чтобы прочитать и расшифровать за несколько секунд. Но одно альфа считывает точно — сейчас в этом взгляде отсутствует пресловутое «нет». — Я сниму с тебя трусики. — То ли спрашивает, то ли оповещает Чонгук, готовя омегу заранее к своим действиям. Он уже так привык осторожничать… Тэхён кивает, словно завороженный. — Дверь! — Вдруг спохватывается он, пугаясь. — Дверь не заперта! — Да хрен с ней… — Отмахивается Гук, он сейчас слишком перевозбуждён, чтобы топать и закрывать её, да и не хочет отвлекаться, сбивая настрой. — Тогда я сам. — Стоит на своём Тэ. «Твою мать!» — Никто не зайдёт, поверь! — Задыхается Чонгук. Он нетерпеливо перебирает губами по груди омеги, вдыхая возбуждающий аромат розового перчика. Альфа высвобождает руки Тэ из плена и хватает его за тонкую талию, жадно сминая и массируя тело своими длинными пальцами. Руки тянутся вниз. — Приподними попку… — Нет. — Крутится корпусом Тэхён, пытаясь стряхнуть с себя альфу. — Если так, то нет! «Как нет?» — Перестань, малыш. Не говори глупостей. — Начинает терять терпение Чонгук, продолжая нависать сверху. Он расстёгивает кожаный ремень с верхней пуговицей джинс и снова кидается к вожделенному телу, размашисто шаря по нему руками. Больше не должно быть никаких нет! Он не желает их слышать! — Ты слышишь или нет? Я так не могу… — Скулит Тэхён. — Да брось, с Чимином тебя это ничуть не останавливало… — Гук совершенно теряет голову и перестаёт осознавать, что он несёт в пылу всеохватывающего желания. Он припадает к так манящим его ключицам омеги, обводя языком по кромке чуть выступающих клыков, продолжая при этом впечатывать Тэ в кровать лёгкими толчками бёдер. — Чтто? — Внутри омеги словно что-то падает. Какой неуместный упрёк… — Что? — Не понимая, переспрашивает Гук. Он приподнимается над омегой, чувствуя что Тэ неожиданно стал какой-то слишком напряженный. Альфа смотрит в словно каменное лицо Тэхёна, не понимая, что изменилось за считанные секунды, он тяжело дышит и всё что желает сейчас, так это продолжить начатое, снова впившись в эти спелые губы напротив. — Что ты сказал? — Щурится омега. — А что я сказал? — Хмурится опешивший альфа. Он правда не понимает. — При чём здесь Чимин? — Уже более напряжённо выговаривает Тэ. — И правда, при чём здесь он? — Подхватывает Гук. Он уже злится, ведь кажется момент, и правда, безвозвратно теряется. В ответ же потихоньку нарастает желание начать материться. «Снова облом? Да твою ж мать!» — Вот именно ни при чём! Или если ты думаешь, что между нами… — А я не знаю, что думать! Но видел я достаточно! — Взрывается альфа, ведь так хотел заглушить эту навязчивую картинку у себя в голове. Вот сейчас, ощущая ответную страсть Тэ, он готов был даже забыть о том, что видел. Но нет, кому-то снова надо напомнить. — Ах, как пылали твои глазааа! Ах, как смыкались твои гууубы! — Театрально, но с неподдельной болью кривит лицо Чонгук. Мда, актёры, играющие в пьесе Шекспира аплодировали бы ему стоя. Его горячая, быстро возбудимая натура вмиг берёт верх — Гук вспыхивает, словно спичка. Он вновь хватает руки Тэ и заводит их над его головой. — Нахер иди! — Взрывается Тэхён, кривя в ответ своё красивое личико. Он пытается освободить сомкнутые в замок руки, но всё тщетно, Чонгук слишком силён. — Ничего ты не видел, поскольку пялился на мою задницу! И вообще ты ничего не понимаешь! — Вот как? Я, значит нихера не понимаю? — Заводится пуще прежнего Гук, ведь Тэ так умело подбрасывает ему в пекло уязвлённой натуры дровишек. — Я в твоих глазах, видимо, тупорылый самец, который будет проглатывать любую чушь, что ему скажет предмет его страсти, а ещё будет продолжать верить во все сказанные небылицы? Будешь и дальше меня ими кормить? Или это у тебя такое омежье желание — держать альфу на коротком поводке и сухом пайке? Думаешь я не вижу, что ты меня ревнуешь и хочешь? — Тэ ещё раз дёрнулся, поджимая губы от своей очевидности. — Так в чём проблема? Хотел быть моим омегой? С хера тогда динамишь, когда сам уже готов лечь в койку? — Чонгук наклонился к самым губам Тэхёна, опаляя их не только своим жаром, но той жестокой правдой, которая была между ними до этого момента не озвучена. — Как ты там меня называешь… — Извращенец! Плейбой! Грязный самец! — Выпаливает Тэ, не дожидаясь подбора слов от альфы. — Ты и правда ничего не понимаешь! Не знаешь, что значит быть истинным альфой! — В омеге взыграла недавно выращенная правда о том, что Чонгук никогда не предлагал ему поставить злосчастную метку. Даже не заикался… И вот сейчас снова толкует о своём долбанном сексе! Может подобные мысли и были неуместны в данных обстоятельствах, и вообще, они были даже не додуманы до конца, но почему-то непрошено зажглись именно сейчас в голове (видимо от обиды) яркой красной лампочкой и голосом Рея «он не относится к тебе серьёзно». И лучше бы Тэхёну верить и прислушиваться не ко всяким там Реям, а к себе и своему альфе, потому что слова завистников, селящих в душе сомнения, никак не ставят своей целью привести сомневающегося человека к истине и счастью. Как говорил Намджун: «не сомневаются только кретины или мёртвые». А потому поселить это гнилое ядро можно в каждом. Вот тут и становится важным умение самому отделять зёрна от плевел. — Правда? — Чуть не срывая голос, вскрикивает Чонгук. Слова про истинного альфу (которым он является, но не знает как им быть) больно его задевают, вгрызаются прямо куда-то в центр его мужской сущности. — Да я пылинки с тебя сдуваю, ношусь как с писаной торбой, боясь сделать лишнее телодвижение! Ты меня уже просто запрограммировал. А я альфа, понимаешь? Мужик! И как все нормальные мужики, у которых не тычинка между ног, а нормальный член, люблю и хочу секса. Да-да, мой хороший, именно секса! Да такого, чтобы кровать ходуном ходила, а омега потом на попе несколько дней сидеть не мог! И не смотри так. В этом нет ничего постыдного и извращëнного! А если я и извращенец, как ты говоришь, то и останусь таким без всякого сожаления! Я уже объяснял тебе, что ты мне важен не только в интимном плане, но нет! Видимо до тебя никак не доходит!.. — Было бы оно так, ты бы захотел поставить мне метку, а не упоминал своих омег, которых ты когда-то трахал до потери сознания! — Чуть не плюёт в ответ Тэ, замечая как дергаются желваки на лице альфы. — Ах вооот оно в чём дело! Тебе метки захотелось? — Уголок губ Чонгука победно приподнялся вверх. — Вот прям от такого плейбоя, грязного самца и извращенца, как я? — Глаза альфы внезапно сузились, в то время как у омеги наоборот расширились. — Себе то не ври! Думаешь сказал сейчас про метку и всё, отвёл разговор, пытаясь выставить меня виноватым? — О чём… ты? — О том, что не в метке дело! Да разве я мог о ней даже заикнуться! Если ты меня и близко к себе не подпускаешь? — Ах вот оно в чём дело! Я понял… Тебе гарантии значит нужны! — Какие ещё гарантии? — Сначала секс, а уж потом метка! — Ты идиот? — Чтоо? — Взбеленился Тэ, яростно выгибаясь под Гуком. — Сам ты… сам ты идиот! Тупая скотина! Самец безмозглый! Дубина стоеросовая… — Вот значит как! — Разъярённый бесчисленными оскорблениями в свой адрес, Чонгук просто впился в рот Тэхёна, заткнув таким образом омегу, который хотел уже было продолжить свою тираду, полную ругательств. Он сминал их так сильно, что омега задёргался и завизжал, пытаясь высвободиться от этого бешеного натиска. Альфа словно слетел с катушек, он будто мстил омеге за внутреннюю обиду, вымещал на нём накопившуюся за всё несправедливость. Гук ненавидел сейчас себя за то, что делает и одновременно яростно желал Тэ, будучи не в силах остановиться. Освободив одну руку, а другой сильнее сжав скрещенные руки омеги, он внезапно дёрнул Тэхёна на себя и собственнически закинул ножку омеги к себе на поясницу, обхватив при этом пятернёй его голую ляжку. Альфа сминал её так, словно она какой-то антистрессовый мячик, и даже понимание того, что в этом месте точно останутся синяки — не останавливало. Весь омега для него был сейчас и антистрессом и стрессом одновременно — дикая путаница, смешение сильных чувств! Тэхён задвигал бёдрами, когда альфа настойчиво провёл рукой ещё ниже, проникая под резинку трусиков. — Ненавижу! — Резко втянул ртом воздух омега. — Молчи! Губы вновь были безжалостно накрыты. Они терзались и поглощались — жадно, бескомпромисно, на грани сумасшествия. Пальцы альфы двигались уверенно, как какие-то покорители бастионов, желали взять в плен вожделенную плоть. Большая ладонь мяла мягкую половинку попки, в то время как Тэхён под ним хрипел и извивался. И в этом потоке горячих тел было непонятно — то ли омега желает, то ли и правда ненавидит! — Любуйся, что ты делаешь со мной! — На миг оторвавшись от распухших губ, пробасил Чонгук. Но лишь с тем, чтобы дать омеге один лишь свистящий вдох, и заново накрыть едко-жгучим поцелуем, полным перчёного аромата. В процессе борьбы Тэ тоже не остался в долгу — ощущая, как пальцы Гука уже пробираются к его дырочке, он таки смог исхитриться и очень больно укусить альфу, заставив того моментально отпрянуть. — Не трогай меня! И не смей целовать! — Зло зашипел Тэхён, смотря как Чонгук слизывает кровь со своей нижней губы. — Мне не нравится всё что ты делаешь! Мне это не приятно! — Вот как? — Ещё больше скривился Гук. — А знаешь… мне уже кажется, что тебе больше интересны омеги, а не альфы. — Уставил он колючий взгляд в омегу, всё ещё не расцепляя мёртвую хватку рук и ног. Ощущать упругость голого тела под собой было просто на грани. — Чего? — Опешил Тэ. — Того! Сколько раз ты его уже утешал подобным образом? Чего я ещё не знаю? — Сощурил глаза альфа, боясь на самом деле услышать утвердительный ответ. — Тты… тты… — Задыхался омега, не зная даже что ответить на такую нелепицу. — Ну и как тебе сосочки Чимина? Нравятся? Может всё-таки и мои тоже полижешь? — Он сделал вид, что задумался. — Если хочешь… можешь и ниже полизать. Я всегда готов к подобным утешениям. — Гук уже и сам не понимал, что нёс. Полную ахинею, это точно! — Не хочу. — Как-то вдруг резко утих Тэ и сделался серьёзным. — И вообще. Я тебя не хочу. Ты мне противен. Понятно? — Омега несколько секунд смотрел на вмиг изменившееся лицо альфы. Было видно, как сказанное покоробило его, причём весьма болезненно. — НЕ ХОЧУ ТЕБЯ! — Закричал он и снова обиженно затих, с испугом смотря на реакцию. Гук замер, долго и беззвучно смотря в глаза омеге. — Всё. С меня хватит. — Он тут же расцепил омеге руки и приподнявшись с койки, начал искать брошенную куда-то футболку. — Х-ва-тит! — И с меня… — Подскочил с кровати Тэхён, сгребая пижамные штаны и пытаясь запустить ногу в брючину. Предательсткая вещь никак не хотела натягиваться, руки омеги мелко дрожали, как, впрочем, и нижняя губа. Так обидно… и ужасно неприятно от всего произошедшего. Они столько всего друг другу наговорили, что это кажется концом… Вот теперь точно. Неожиданно атмосферу разорвал стук в дверь. — Господин Чонгук. К вам гость! — Раздался голос домоуправляющего за дверью. — Господин Ким Нагиль. — Нагиль? — Удивился Гук, застыв с наполовину одетой футболкой. — Хорошо, Шин, я сейчас спущусь. — Выровняв голос, произнёс Гук. — Предложи гостю выпить и скажи, что я скоро буду. — Хорошо, господин. — Ответил мужчина и послышались удаляющиеся шаги. Гук и Тэ на миг переглянулись, но тут же отвели взгляды, когда чуть издали домоуправляющий снова подал голос. — Ээээ, господин Чонгук… у вас всё хорошо? Мне как-будто послышалось… — Да, Шин, всё хорошо! — Немного резко и поспешно ответил Гук. — Можешь идти… Займи гостя. — Отрезал альфа и закрыл глаза. Казалось, что он собирается то ли с мыслями, то ли с духом чтобы что-то сказать… но, видимо, Тэхёну так только показалось, потому что не говоря ни слова, Чонгук просто тяжело вздохнул а затем, развернувшись, вышел из комнаты, даже не посмотрев на омегу. Тэ некоторое время не моргая лупил на закрытую дверь, а после обессиленно рухнул на кровать лицом вниз и заплакал, мелко задрожав телом. *** — Доброе утро. Простите за столь ранний визит. — Встал с дивана гость, приветствуя Чонгука. — Доброе утро Нагиль-сси. Чем обязан? — Подал руку альфа, на что получил неуверенное рукопожатие. — Да вот… — Растеряно развёл руки учитель танцев и стал странно оглядываться по сторонам. — А Чимин… я так полагаю… здесь? Брови Чонгука приподнялись в удивлении. Вообще-то он никому об этом не говорил, почти никто не знает, что омега находится здесь и под его протекцией… Но, похоже, Ким Нагиль не относится к числу несведущих. И вообще, учитель выглядит так странно, встревожено что ли. Это всё показалось Чону подозрительным и он решил не вскрывать карты сразу, пока не прощупает почву. — Смотря с какой целью вы спрашиваете, Нагиль-сси. — Да-да, понимаю вас. — Забеспокоился учитель. — Столь ранний визит… — Дело не в этом. — Сразу отрезал Гук, произнеся фразу излишне импульсивно и резко. Он сразу об этом пожалел, так как терпеть не мог, когда ему не удавалось справиться со своими эмоциями. — А в том, что даже в СМИ не знают, где находится Пак Чимин. Вообще-то Гук всё ещё находился в подавленном и немного агрессивном, после инцидента с Тэ, состоянии. Ему тупо не хватило времени, чтобы с собой справиться, гость нагрянул в самый разгар шторма. Внутри альфы всё ещё клокотали бури и вообще, ему было, мягко говоря, не по себе. — Да, вы правы. — Вздохнул Нагиль и присел на диван, следуя любезному жесту хозяина дома. — О вас позаботились? Предложили что-нибудь выпить? Чай, кофе… Или может предпочитаете что покрепче? — Что-нибудь покрепче. — Тут же ответил Нагиль, от чего у Чонгука подозрения о странности собеседника только усилились. «Кто вообще пьёт спозаранку?» Гук нахмурился, ощутив непреодолимое желание присоединиться к распитию. «Разве что… только такой неудачник как я сам?» Однако Чон не подал виду, что его что-то смущает. Подойдя к бару, он выудил оттуда бутылку превосходного американского бренди и, разлив жидкость по бокалам, поднёс всё на подносе, поставив на низкий журнальный столик. — У вас очень уютно. — Обведя взглядом гостиную и немного отпив, произнёс альфа, на что получил учтивый поклон головы. — Чувствуется вкус. — Спасибо. Так что вас привело? — Повторил вопрос Чонгук, отпивая янтарную жидкость. Теплота марочного напитка согревала горло, даря мягкое послевкусие яблочного пирога и кедра на языке. Гук понял, что это именно то, что ему сейчас так нужно. Похоже их с Тэ поездка на лошадях накрылась… как впрочем и всё остальное в их, с таким трудом налаженных, отношениях. Поэтому… почему бы не выпить ещё? Прикончив бокал одним мощным глотком, альфа быстро разлил ещё и снова пригубил. — Кхм… Не что, а скорее кто… — Испуганно, но очень деликатно произнёс Нагиль. Он не стал спрашивать от чего его собеседник глушит один бокал за другим, очевидно на то есть причины, особенно учитывая весьма ярко демонстрирующие это ферромоны альфы и распухшая нижняя губа, наливающаяся синим цветом. Он просто повторил действие за Чонгуком, высушив ещё один бокал. — Очень приятный купаж! — Кальвадос. — Произнёс Гук. Добавлять что-то ещё тут было бесполезно, знающим толк в пойле альфам и так всё понятно. — Так кто этот человек? Который вас привёл… — Ээээ… Ким Намджун полагаю… — Учитель осторожно посмотрел на Чонгука из-за кромки бокала. Некоторое время Гук смотрел на альфу нечитаемым взглядом, а потом разразился искренним смехом. Кальвадос в этом несомненно помогал. — Понимаю. — Вежливо наклонил голову Нагиль, когда альфа закончил хохотать. — А вот я не понимаю. — Парировал Гук. — Вы приехали сюда пошутить? Я знаю, в вашем характере есть доля задора, свойственная всем творческим людям. И… что ж, примите поздравления, ваша шалость удалась. Вот только… господин Ким Нагиль… не считаете ли вы это слишком бестактным по отношению к лучшему другу умершего? Такие злые шутки, да в наше неспокойное время… подобное можно и не понять. — Бровь Гука выгнулась в ожидании ответа. И правда, очень интересно, слетел ли старик с катушек или у него имеется в кармане что-то посерьёзнее странных юморесок? — И всё же… — Тактично настаивал учитель. — Я бы ни в коей мере не стал шутить подобным образом, а любому, кто посмел бы говорить мне о том, что Ким Намджун жив с той же серьёзностью, что говорю вам я… скорее всего прописал бы хорошую затрещину. Вы не смотрите, мой дорогой, на мой почтенный возраст, я ведь могу. — Охотно верю. — Произнёс Гук с хитрым прищуром. — Надеюсь, всё же, что Чимина нет поблизости, хоть он и где-то здесь, что очевидно по неповторимому аромату, витающему в воздухе. Мне не велено выдавать моему мальчику информацию о состоянии его альфы. Намджун-сси возьмёт это на себя… впоследствии, конечно же. Гук наклонил голову вбок, продолжая слушать. — И всё же, не давеча как позавчера со мной на связь вышел… никто иной как… — Альфа снова глотнул, очевидно слова давались ему не просто и он в этом не притворялся. И вообще, для простого шутника выглядел и правда слишком серьёзно и обеспокоенно в связи со сложившимся положением дел. — …как сам Намджун-сси. — Вы… снова шутите? — Помрачнел Чонгук. — Это произошло вечером. Я зарегистрировался в Soulmates. Знаете, я хоть и пожилой человек, но не скрою, что одинок и вообще не смотрю на технические и прочие кибер новинки скептически или как-то свысока, подобно многим людям в моём возрасте… Ох! Мне и правда нелегко говорить обо всём этом, до сих пор не могу поверить в произошедшее. Ведь это полное сумашествие… сначала знать что кто-то погиб а потом… — Тут Нагиль, видимо излишне переволновавшись, схватился за сердце. Чонгук привстал, чтобы помочь альфе, но тот отрицательно помахал на него рукой и, допив спиртное, продолжил. — Господи, этот опыт если не сведёт меня в могилу, то очевидно закалит точно титановые яйца. — Усмехнулся Нагиль и тут Чонгук как-то неожиданно понял, что альфа не играет с ним и говорит правду. Такое не подделать, это чувствовалось по всему — его голосу, поведению, волнению… Гук нахмурился «почему я об этом ничего не знаю?» — Так вот, это приложение что-то необычное, странное… и правду говорят в народе, что приложением правит искусственный интеллект… Как только я зарегистрировался, тот сразу обратился ко мне… ну, этот интеллект или что там вместо него. Боже, он всё обо мне будто знал… и говорил со мной так… как живой, понимаете Чонгук-сси? Чонгук молчал, просто сощурив карие глаза и внимательно следя за тем, что говорит альфа. — А потом… у меня чуть сердце не остановилось, когда аватар Соулмейта поменялся на лицо Ким Намджуна. Право слово, я чуть замертво не упал, там где сидел. — Нагиль тяжело задышал и на этот раз Чонгук более настойчиво предложил ему сердечные капли. Альфа чуть кивнул на это, сетуя на то, что своё лекарство он по невнимательности не прихватил. Выпив капли и отдышавшись, Нагиль продолжил. — Это же немыслимо! Вы понимаете? Это как удар кувалдой по голове. Я сначала подумал, что это чья-то глупая или… как вы выразились, очень злая шутка… Господи, а что будет с Чимином, если только он узнает правду… бедный мальчик! Как он справится с подобным? Как воспримет? Я не представляю… Нагиль снова разволновался и тогда Гук отвёл альфу в свой кабинет и уже там Нагиль поведал всё как есть. О чём они говорили с Намджуном, как тот доказал что это именно он, как посвятил в свои планы. В общем всё. Отпираться и дальше Чонгуку больше не было смысла: всё было более чем очевидно — Нагиль в деле. — Нагиль-сси. — Обратился Гук к учителю. — Так что вы хотели сказать или… может передать. Раз уж вы здесь и в курсе всего, то… — Да-да, я здесь по поручительству Намджуна, я сделал всё как он просил. Мне нужно поговорить с Чимином и сказать ему одну очень важную новость. — Какую? — Резко произнёс Гук, но тут же поправился. — Простите, но Нам не поставил меня в известность и поэтому я… Тут неожиданно на смартфоне Чона раздался звук входящего сообщения. Того самого, которым был обозначен их с Намом закрытый канал связи. ~ Нам: Дружище, думаю Нагиль уже у тебя. Пусти к нему Чимина, пусть он сообщит ему новость. Гук: грёбаный ты сукин сын! Какого хера? Не мог раньше предупредить? Почему я об этом узнаю задним числом? Нам: я сообщал. Посмотри чат. ~ Гук прокрутил чат и правда обнаружил сообщение от Нама, в котором он ему обо всём рассказал. Но какого хера он не увидел сообщение? Это было позавчера. Что он вообще делал позавчера? Учил своего ангела ездить на лошади. Мда, похоже он так увлёкся покатушками с Тэ, что просто проебал этот важный момент. Чонгук задумчиво почесал затылок, по которому так хотелось треснуть самому себе со всей силы. Эта любовь… она его совсем ослепила! — Ну так что, Чонгук-сси? — Вывел из затянувшегося раздумья Нагиль. — А? Да… Хорошо. Пройдёмте снова в гостиную, я попрошу позвать Чимина. *** — Господин, что-то желаете? — Произнёс конюший, увидев печального Тэхёна, что вошёл в огромный ангар с лошадьми. — У вас плохое настроение? Вы чем-то расстроены? — Эээ, немного не выспался. — Растеряно ответил Тэ, выплывая из своих мыслей, словно из мутной воды. Рей, что стоял с края ангара, у дальнего денника, ехидно улыбнулся, поглядывая на омегу. Он вертел в руках маленький хлыстик и о чём то размышлял, смотря как Тэхён, словно потеряный пёсик ходит между стойлами, смотря на развешанные у входов упряжи. — Господин Чонгук… как скоро его ждать? Нуар почти готов. — Почесав затылок, произнёс альфа, не зная что ещё сказать, ведь господа всегда приходили вместе, да и эта выездка была запланирована заранее, даже маршрут был обговорëн. — Ну… — Замялся омега, на что Рей поудобнее облокотился об ограду, подперев довольное лицо руками. — Я, кажется, сегодня без него… Тэ и правда не знал что ответить, теперь всё казалось таким смутным, начиная от этой поездки и заканчивая их отношениями. На душе скребли кошки, предварительно перед этим сильно нагадив. Хотелось побыть одному… Да, он мог бы забраться под одеяло, сделав вид, что его не существует, но это не было бы выходом из положения. Скорее бы походило на инфантильность… Оставаться дома не было никаких сил и желания, даже Чимину показывать своё состояние не хотелось. При других обстоятельствах Тэ бы, вероятнее всего, просто собрал вещи и отчалил домой, но… с ним был ещё и Чимин, который проходил реабилитацию, явно идущую ему на пользу. В конце-концов он тут именно ради него! И вот как теперь быть во всех этих обстоятельствах? Ведь им в любом случае придётся пересекаться. Сократить контакты до минимума? Но как? На душе творилось чёрте что. «Возможно, покататься верхом в одиночестве, не такая уж и плохая идея!» — Как же так? — Удивлëнно развёл руки конюший. — У Чонгуки… то есть у господина Чонгука… важный гость, поэтому он не сможет. Но я покатаюсь. — Голосом, полным тоски, произнёс Тэ. К глазам снова подступали слёзы. Он закусил губу и отвернулся, теребя висящую на крючке уздечку. Всё рушится… снова! Почему так? Как так вообще получилось? Что на него нашло в спальне с Чимином? Это так странно… Более чем странно! Потому что не свойственно ему — они с Чими совершенно не в тех отношениях, чтобы испытывать хоть толику того желания, что возникло у него тогда наедине… он же ему как братик! Сейчас то он это понимает, и всегда понимал, но в тот момент… «Больше похоже на наваждение! Может дело в запахе? Точно! Почему он был такой интенсивный? Не совсем как во время течки, но очень похоже… Словно ферромоновая ловушка, капкан какой-то! Да и какая течка может быть у Чимина? Доктор сказал, что у него их теперь вообще не будет. Он бесплоден. Ах, бедный Чими!.. Но что же тогда это такое?» Мысли кружили Тэ, ровно до тех пор, пока его не вывел из раздумий конюший, похоже повторявший вопрос уже не в первый раз. — Господин Тэхён! Господин! Вы точно будете кататься один? С вами всё впорядке? — Альфа смотрел на заторможенного омегу с некой тревогой. Если он позволит молодому господину поехать верхом и что-то случится, то Чонгук с него шкуру спустит! Но с другой стороны, он не может настаивать и категорично отказывать омеге господина… — Да, всё отлично! — Не очень убедительно улыбнулся Тэ и заметил как к ним приближается Рей. Он тут же напустил на себя безразличный вид, словно тот пустое место. На лице противного омеги светилась улыбка и вообще он был свеж и весел, в отличии от самого Тэхёна. «Гадину ничего не пронимает, даже получив затрещин продолжает ходить павлином, петух щипаный. Никакой гордости! Если бы он только знал, как крупно мы поссорились с Гуки, наверняка бы прыгал до небес, исполненный райской благодати. И точно воспринял это как свой шанс… тварь!» Тэхён моментально вскипел, однако держал лицо, пропуская мимо себя едкую ухмылочку. «Хрен ты чего добьëшься, камбала лупоглазая!» — Тогда, раз всё отлично, можно воспользоваться таким чудесным утром и покататься. — Запел Рей, вешая свой мерзкий елей на уши альфы-конюшего. — Нан, вспомни, что говорил господин Чонгук. Если молодой господин чего-то хочет, постарайтесь сделать всё, чтобы его желание стало реальностью. — Да, но… — Хотел было что-то возразить конюший, но Рей продолжил. — Хотя, может быть, господин Тэхён боится ехать один? — У Тэ на это аж ноздри заходили ходуном «не боюсь, не дождёшься». — Так я могу сопроводить. — Отличная идея, Рей! — Тут же просиял альфа, довольный тем, что омега помог ему в этой непростой дилемме и предложил весьма изящный способ выхода из ситуации. Ведь Рей отличный наездник и смог бы стать хорошим спутником на случай непредвиденной ситуации. — Тогда иди, Нан. Мы уж тут сами разберёмся, по омежьи. — Хищно улыбнулся Рей и подмигнул конюшему. — Тогда, хорошей вам поездки, господин Тэхён! С Реем вы в безопасности, он знает обговорëнный маршрут. — Но… — Хотел было что-то вставить Тэхён, да не успел, так как альфа развернувшись, быстро ушёл прочь. — Так вы боитесь? — Удивлëнно приподнял бровь Рей. — Чего? Тебя что ли? — Фыркнул Тэ. «Он шутит? Может ему ещё прописать для надёжности, чтобы не забывался». Руки Кима так и чесались, настроение к этому было самым подходящим. — Ну тогда прошу. — Омега сделал приглашающий жест рукой. — Выберем вам самую тихую лошадку! — Не надо. Я уже не первый день езжу, могу и на ком-то более… — Похвально! — Гадко улыбнулся Рей. — Тогда выбор за вами, господин. Тэхён выбирал не долго, всё равно он не знал, что из себя представляет каждая лошадь, а Рей, паршивец, даже не думал как-то помогать и подсказывать. А потом Тэ вдруг осенило — он поедет на Нуаре! Конечно! Это же так очевидно! «Да, я сделаю это… как в моём видении, где я был верхом». Что-то внутри Тэхёна будто затрепетало от этого решения, самой мысли, что он поедет верхом на этой стихие, чистой свободе — чёрном ветре! Он оседлает его, проедет весь путь и… это определённо будет что-то значить… «Чонгук не будет ругаться, наоборот… он всё поймёт! Поймёт мой намёк… Что я сделал это ради него!» Тэ сделалось так хорошо от этого ощущения, что если он поедет именно на Нуаре, то таким образом будет ближе и к Гуку. Он моментально просиял. — Я поеду на Нуаре. — Гордо заявил Тэхён, а глаза Рея в этот момент странно блеснули, что, впрочем, Ким совершенно не заметил. — А вы справитесь? — Будто подначивал конюший, зная, что Тэхён в ответ непременно утвердится в своём решении. Так и произошло. — Если Гуки справляется, то я, как его омега! — Тут Тэ сделал, как ему показалось, очень эффектную, паузу. — Тем более смогу! — Как скажете. — Пожал плечами Рей. «Ага-ага, только не свалитесь, господин явсёсмогу». Тэ очень нравился Нуар Чонгука, альфа так ловко и спокойно управлял жеребцом, словно тот самый покладистый в мире пёс, а не мощное животное высотой полтора метра в холке, поэтому Тэхён подумал, что он тоже легко с ним справится. К тому же он у Нуара часто бывал, Гук познакомил их, он его даже с руки кормил! «Наверняка Нуарчик знает, что я омега его хозяина и будет ко мне добр». Бедный, наивный Тэхён… Это всё равно, что научиться ездить на маленькой легковушке, а потом внезапно пересесть на внедорожник, решив, что раз принцип управления один и тот же — ты непременно вырулишь. — Нуар почти готов. Я пойду гляну на него и выведу к вам. — Как-то очень спокойно произнёс омега-конюший и, получив одобрительный кивок от Тэхёна, пошёл в отдельный загон с Нуаром. На лице Рея сияла гаденькая, но очень довольная улыбка. Войдя в стойло, он поприветствовал конюшего, немного постреляв в альфу глазками. — Господин Тэхён хочет ехать на Нуаре. — Сделав удивлённо-обескураженное лицо, произнёс Рей. — Как… — Опешил альфа. — Нельзя, не велено… да он не сможет им управлять… — Господин настаивает… я ничего не смог сделать, он такой упрямый! Хочет и всё тут. — Развёл руками омега. — Видимо… для него это что-то значит. — Ну… да, наверное значит. — Замялся конюший. Омега напротив источал повышенную дозу ферромонов, что действовала на него весьма расслабляюще и заставляла быть более податливым. Чувствовалось, что у Рея скоро должна была быть течка и это действовало на альфу безотказно. — Если он настаивает… — Ничего не поделаешь, приказ господина. Исполнять желания его омеги. — Поджал губки Рей и захлопал ресничками. — К тому же я буду его сопровождать. Что может случиться? — Да, ты отличный наездник… — Улыбнулся конюший. — Ещё какооой. — Двусмысленно протянул Рей, поиграв бровями, от чего у альфы всё внутри заклокотало и он глупо улыбнулся. — Ты иди, я сам приведу коня господину Тэхёну. Не беспокойся ни о чём. — Ты очень добр. — Проворковал альфа, передавая вожжи омеге и касаясь его пальчиков своими. — Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться вместе? — Я подумаю. — Загадочно улыбнулся омега. — Буду кататься и думать об этом. — Отличный план. Тогда… буду ждать ответа. — Снова улыбнулся альфа и подмигнув скрылся за углом. — Жди-жди… — Сменил лицо Рей на недовольное. — Вот только хрен тебе. Я свою течку приберегу для Чонгуки. Омега осторожно похлопал зафыркавшего Нуара по загривку и нагнулся чуть ниже, к его брюху. — Ну-ну-ну… шшшш… — Начал успокаивать коня Рей, гладя его по крупу. — Не волнуйся, милый, всё хорошо. Я просто немного ослаблю подпруги. Тебе ведь жмёт? Наверняка жмёт, мой хороший. Омега принялся расстёгивать крепёжные ремни, переставляя петли застёжек и создавая седлу неустойчивый баланс, но так, чтобы это сразу не бросалось в глаза. — Вы эту поездку никогда не забудете, господин Тэхён. — Широко улыбнулся Рей, утвердительно качая головой самому себе. — Впрочем, при хорошем раскладе, возможно даже и не вспомните.