Бабочка в лапах паука / омегаверс /ЗАКОНЧЕНО/

*** Ох, если бы кто-то только знал, как сильно Чимин устал от всего того внимания и шума, что так внезапно на него обрушились, словно безжалостная лавина… Он отнюдь не звезда мирового масштаба, как любит его представлять Ма Донсок, и не светский повеса, купающийся во внимании и питающийся чужой энергетикой, а простой человек. Он — маленький омега, который любит тихие уютные вечера, в которых по его идеальному представлению родное тепло должно мягко соединяться с внутренней тишиной, чтобы две души соединялись под танец свечей, а любовь текла беспрепятственно, обволакивая своими шелковыми потоками. И он бы все до единого светские вечера обменял бы на один такой вечер с Намджуном. Чимин так сильно по нему соскучился, ему так не хватает этого человека рядом, что он порой чувствует как в его груди что-то обрывается и с треском падает вниз, разбиваясь о твёрдую поверхность. У всей этой многоликой толпы, что его окружает, привкус холодного одиночества. Среди мелькающих лиц омега уже не видит ни одного — под его веками лишь взгляд чёрных глаз, он полыхает страстью любви и жжёт ему глаза до слёз. Все эти вынужденные разлучения с альфой и многочисленные стрессы от общения с прессой и прочими лицами в итоге сказались на состоянии омеги не самым положительным образом, обретя свою негативную форму: боли в животе Пака возросли так, что он уже едва их терпел, а ожоги хоть и заживали с завидным прогрессом (и тут явно сыграло то, что он зета), но ещё не сошли до конца. Всё нутро Пака уже просто стонало в немом плаче и рвалось к своему альфе, требуя его рядом с собой, как какое-то малое дитя, которое желает тепла самого близкого человека. Метки тоже сходили с ума, будто ему итак мало страданий. Но Чимину приходилось терпеть как боли, так и любопытную толпу, пристальные взгляды и бесконечные вопросы об одном и том же. Он уже отвечал на всё абсолютно автоматически, словно какой-то запрограммированный робот — от всех этих уже давно заготовленных ответов и словно нарисованных улыбок, сводило скулы и немел мозг. Но Чимин продолжал в сотый раз рассказывать о том, что он чувствовал, когда первый раз поднимался на сцену и как воспринял свою стремительную популярность. Да никак он её не воспринял, он до сих пор ничего не понимает — для него все события как круговорот, из которых его популярность не самое яркое и значимое событие. Конечно, несмотря на всё, Чимин прекрасно понимает, что эта публичная деятельность — необходимая цена за возможность выступать на лучших сценах мира. Его мечта, которая была когда-то недосягаемой, вдруг начала сбываться — никто и не говорил, что будет легко и обойдётся без жертв. Пак, хоть ещё и очень молодой, но оказался рано наученным горьким жизненным опытом, он знает чего стоит настоящее счастье. А последняя потеря любимого и вовсе убедила в том, что её цена порой не может оплатиться и за всю жизнь. Но даже не его карьера сейчас самое главное — важнее всего теперь их с Намджуном планы, в которые, пусть и обтекаемо, его посвятил альфа. От них зависит их будущее. Чимин понимает всю их важность, а потому его цель несоизмеримо увеличила свою стоимость: на кону их личное счастье и ради него Пак готов уже стиснув зубы терпеть что угодно, и ждать сколько понадобится. Он вытерпит всё и постарается сделать всё как надо. А сейчас… Чимину хочется, чтобы этот день уже наконец-то закончился и он побыстрее оказался дома, рядышком с Намом, в его горячих, словно вулканический источник, объятьях, чтобы уже согреться по-настоящему, чтобы альфа распустил его волосы и запустил внутрь отросших прядей свои крепкие, но такие чуткие пальцы, превращая нежный массаж, как это бывало раньше, в гипнотический танец блаженства, исполненный только для него. Думая об этом, он даже почти ощутил на коже головы кончики Намджуновых пальцев, почувствовал, как к нему приходит расслабление под воздействием близости их тел, как он уплывает от этих нежных прикосновений… что не замечает, как проваливается в сон от укачивающих движений автомобиля, что везёт его в сторону противоположную от Лау. ~ Пейзажи за окном сменяют друг друга, когда на очередном лежачем полицейском омега вдруг подскакивает и с испугу вцепляется пальцами в первое попавшееся — крепкие мужские плечи. Чимин вздрагивает, понимая, что находится на чьих-то коленях, а когда хочет отстраниться и завизжать, его рот накрывает ладонь, а вторая рука ещё крепче притягивает за талию. Омега дёргается в полумраке салона, он не понимает, как и когда здесь оказался — у него молниеносная паника. Однако она так же быстро исчезает, как и возникла — всё пространство салона окутано родным запахом полыни и ладана. — Испугался? — Нежно воркует альфа, убирая руку ото рта омеги и целуя его в щёчку. Чимин тут же расслабляется, обмякая в сильных руках. Он радостно смотрит в глаза Намджуна, что сверкают призрачным светом, отражая мигающие огни улиц и улыбается в ответ своими полумесяцами. Он явно спит? Впрочем не важно… — Что происходит? Как ты… я… здесь оказался? — Непонимающе шепчет полусонный Пак и укладывает голову на плечо альфы, зарываясь носом в складку пушистого свитера — такого же, как тот, что он получил в подарок. «Они и правда парные!» — глупо улыбается в плечо альфы Чимин, вдыхая любимый запах. — Вот, не выдержал и решил перехватить тебя. — Улыбнулся ямочками Нам и принялся гладить омегу по волосам, обходя прикреплённую на макушке Чимина диадему из красных и чёрных кристаллов. — Ты такой красивый. Нереальный просто. — Ты мне снишься? — Пак трепетно потёрся щекой о щеку альфы, склонившегося к его лицу. — Это не важно. — Промурчал словно кот Намджун, потирась в ответ и, накрывая ладонью щёку омеги, приблизился к его губам. — Важнее то, что я люблю тебя, зверёк. Их губы так близко, едва касаются… до мурашек и покалываний внизу живота. — Мне почудилось, что тебе плохо, вот и решил не ждать дома и просто украсть тебя. — Томно прошептал Нам и оттянул нижнюю губу Чимина зубами, получая на это взгляд полный желания. — Куда мы едем? — Бурно задышал омега. — Немного покружим, а потом домой… Он сильнее притянул к себе Пака и затянул его в неторопливый, упоительный поцелуй. Он ласково сминал сладкие губы напротив, периодически покусывая их и тут же зализывал следы собственной несдержанности. Впрочем омега не был против, пылко отвечая зеркальными действиями. Это не было борьбой и захватом чужих территорий — оба сдались на милость чувств добровольно. Измучавшиеся, истосковавшиеся по чему-то более существенному, чем простая нежность, они тянулись друг к другу как самые мощные в мире магниты. Чимин обвёл своим юрким язычком верхнюю губу Нама, ощущая мягкость чужих уст, а альфа в ответ углубил поцелуй. Дотронулся языком до ребристого нёба омеги, ласково проводя по нему, и прошёлся по гладкой эмали зубов. Затем сплёл их горячие языки вместе, оглаживая пальцами подбородок Чимина. — Нами… — На выдохе прошептал омега и был снова утянут в игру губ и языков. Постепенно поцелуй перешёл в свою более развязную версию. Намджун уже не церемонился, жадно вбирал в себя пухлые губки омеги, одной рукой оглаживая чужую поясницу, а другой — подбородок и горло, усеянное какой-то россыпью камней. Одно движение и нити рвутся, как и терпение альфы, рассыпаясь по салону бусинами желания. Язык альфы вырисовывал на внутренних сторонах щёк омеги замысловатые узоры, унося сладко мычащего в поцелуй Чимина в страну блаженства, где не существовало ничего, кроме их переплетённых рук, языков и судеб. Рука Намджуна пробиралась всё ниже, под слой расшитой золотыми нитями и стразами ткани, выбивая сладостный стон из приоткрытых губ омеги, выгибающегося навстречу альфе. Пак легонько накрыл широкую ладонь Нама своей — он не препятствовал движению, а наоборот, словно помогал и одобрял происходящее, провожая альфу к пункту назначения. Когда горячая рука накрыла вздымающийся живот омеги, он закатил глаза и откинул голову назад — Чимин словно был загипнотизирован, пленён игрой пальцев, касающихся гусиной кожи на его животе, он желал, чтобы они никогда не останавливались, продолжали свой завораживающий танец. От этих касаний будто внутрь разносилось живительное тепло, что забирало его боль, отдавая взамен расслабление. — Мммм… так хорошо… — Наслаждаясь долгожданным воссоединением и всем происходящим, шептал Чимин. Он словно плыл вместе с движениями горячих ладоней по реке наслаждения, так красиво растекаясь на коленях альфы, словно сверкающая река — завораживая Намджуна своими волнообразными покачиваниями бедёр и плеч. Сногсшибательное представление, выбивающее почву из-под ног. И хорошо, что он уже сидит, а то бы точно рухнул вниз от этой пленительной картины, которую следует помещать исключительно в золотую раму! Что он незамедлительно и сделает. Поместит и повесит на стену своего подсознания, чтобы быть единственным зрителем, кто сможет любоваться этим произведением искусства. Нам смотрел на Чимина и не понимал, как тот может быть таким… Одновременно невинным и порочным, словно самый желанный в мире грех. В этих облегающих брючках, расшитых тонким шитьём, так подчёркивающих стройность его ног, в этой полупрозрачной блузе, где нагота кожи едва скрывается за причудливым плетением золотых нитей и сверкающих камушков. И лишь болеро, похожее на множество сверкающих ручейков, стекающихся к горлу омеги, скрывало соски столь непорочного создания, как белый лебедь. Всё условно, а потому розовые ореолы то и дело бесстыдно напоминали о себе, стоило только Чимину слишком резко повернуть своё гибкое тело или приподнять тонкие руки. Сотни глаз видели эту красоту сегодня воочию, а скоро увидят и тысячи из сводок светских новостей, а так же на фото с сумасшедшим разрешением, где видны каждая пора и пушковый волосок. Намджун странно сверкнул глазами и повёл рукой немного вверх, желая дотронуться до бусин сосков своего крохи, но вовремя остановился, вспоминая про водителя, находящегося впереди за ширмой, и повернул ладонь обратно вниз. — Как твой животик, тыковка? Сильно болит? — Продолжая его поглаживать, спросил Нам. — Сейчас нет. — Улыбнулся Чимин и открыл глазки. — Но вообще да… с этим ничего не поделаешь. Я пью болеутоляющее, но оно… — Не волнуйся, скоро я тебя полечу лучшим из средств. — Загадочно улыбнулся Нам. — Осталось немного, потерпи. Для верности ещё денька три, чтобы я был полностью спокоен и не переживал за то, что что-то может пойти не так. Чимин отреагировал незамедлительно, понимая о чём именно идёт речь. — А оно м-может пойти не так? — И ни секунды сомнения в том, что это вообще произойдёт, причём в точно установленный альфой срок. Омега вмиг обратил на Нама все свои радарчики, сжавшись от такой неоднозначной формулировки. — Если ты со мной, то нет. — Тут же подбодрил испугавшегося омегу альфа. — Но зная себя, я не хочу рисковать. — В к-каком смысле… зная с-себя? — Ещё больше округлил глаза омега. — В том самом. — Нам легонько щелкнул Пака по носу. — Ну скажи. Это же не справедливо, подавать информацию вот так, лишь на половину. Это делает только хуже. Я должен знать о чём речь, есть ли какие-то риски… — Какая интересная формулировка. — Уголок губ альфы взметнулся вверх. — Будто ты хочешь вложиться в ценные бумаги и спрашиваешь прогноз котировок у брокера. — Посмеялся Нам, что только наоборот, разбередило впечатлительного Пака ещё больше. Альфа вздохнул и, притянув к себе омегу, поцеловал его в макушку. — Я не говорю, потому что хочу поберечь твою впечатлительную натуру и ранимую психику. — Знаешь, мне от таких вот слов стало ещё страшнее. — Ну хорошо, хорошо, я скажу. Только пообещай не воспринимать всё слишком остро. — Да что там такое? — Взвился Чимин. — Садо-мазо что-ли какое-то? — Откуда такие слова только знаешь, ребёнок? — Выгнул бровь альфа, делая шутливо-строгое лицо. — Видео запрещённое посмотрел или прочитал где? — Тэхён рассказал… — Густо покраснел Пак. — И я не ребёнок! — И что же он тебе рассказал? — Ну это… — Которое? — Усмехнулся Намджун, обвив Чимина руками. — Не стесняйся, говори. Не думаю, что там что-то такое, о чём я не знаю. Ну или если это так… то тогда я сильно обогащусь новыми знаниями. — В общем, он говорил, что можно шлёпать по попе… — Чимин резко отвернулся в сторону, прикрывая руками лицо. Нам на это только по-доброму посмеялся. Такая милая реакция. — И всего-то? Это по-твоему садо-мазо? — Посмеялся альфа. — Ты, я так понимаю… хочешь это попробовать? — Бровь Намджуна снова взметнулась вверх. — Ни слова больше. — Пропищал Пак через закрытый ладошками рот. — Ну хорошо, тыковка. В целом я тебя понял. — Лукаво улыбнулся Нам. — Тогда как-нибудь я тебя накажу… — Дыхание альфы опалило ушко омеги. — …и отшлёпаю за плохое поведение. — Йаа, ты всё не так понял! — Взвизгнул дёрнувшийся омега. — Не надо меня наказывать. За что? Я всегда стараюсь хорошо себя вести, делаю всё как ты меня учишь… — Уговорил, тогда я тебя отшлёпаю за хорошее поведение, раз ты такой примерный мальчик. — Посмеялся Намджун, получая тумаки в грудь. — Ты невыносим. — Надулся Чимин, словно хомячок. — Думаешь, перевёл тему? Решил меня окончательно смутить? — Нет, ну что ты! Я просто тебя развлекаю. — Изначально тема была насчёт тебя! Говори, что ты имел ввиду под этим «зная себя»? — Правда желаешь знать? — Сощурил глаза Нам. — Да! — Твёрдо заявил Чимин, выпятив подбородок. — Что ж, если ты так настаиваешь… тогда скажу. — Альфа сделал выжидательную паузу, привлекая внимание омеги на все сто процентов, тот даже приблизился от любопытства. — В общем я люблю пожестче. — Прямо в лоб заявил Намджун, от чего глаза омеги сильно округлились, а рот в удивлении приоткрылся. От этого неожиданного, и такого откровенного заявления, сердце Пака бешено забилось, заходясь от вмиг возросшего давления на стенки артерий. — В сексе я довольно несдержанный, Чимини. А ещё люблю абсолютную доминацию. Но ты должен сразу уяснить, что в жизни и в сексе — я разный. Если в реальности я хочу быть с тобой нежным, хочу заботиться о тебе, дарить тепло и защиту, то в постели… — Чимин был предельно сконцентрирован и даже не дышал. Его внутренний омега в этот момент взял в руки блокнотик и ручку. — В постели всё будет иначе! Никакой пощады, моя маленькая тыковка. В сексе я для тебя — последняя инстанция и твой господин. Я тобой управляю. — Чимин на это звонко охнул и отшатнулся, но руки альфы его тут же поймали, притянув к себе. — Да-да, кроха, причём полностью! А ты принимаешь меня, мои условия игры и попутно получаешь от всего этого удовольствие. — Звучит пугающе… — Бровки Пака встали домиком. — Какой пугливый зверёк. — Ухмыльнулся Нам и чмокнул омегу в губы. — На самом деле это не так страшно, как звучит. Скорее даже вообще не страшно. — Альфа снова клюнул Пака в губы. — Запомни, я никогда не сделаю тебе больно. — Но мне в тот раз было больно… — Надул губки Чимин. — Потому что это был твой первый раз. Лишаться девственности всегда неприятно, кроха. Но я всё это учитывал, а потому был довольно нежен и осторожен с тобой. -Да? — Удивлённо взвизгнул Чимин, округляя глаза до предела. Он то помнил тот их первый раз детально, не забывал никогда. Да, Намджун был очень терпелив и аккуратен, насколько это возможно в их ситуации — он и сам об этом догадался, учитывая сколько раз он получил удовольствие пока альфа его растягивал, да и учитывая их разницу в пропорциях и размерах… Нам был максимально осторожен, лишая его девственности. И хотя всё равно это было очень больно, Пак был бесконечно благодарен альфе за весь его опыт и старания. Однако таким нежным и условно-сдержанным Намджун был, на его непросвещённый взгляд, только вначале… ну ещё и в конце, а так… Ему никогда не забыть ту силу альфы, жёсткость его толчков, всепроникающее заполнение и грубость на стыке с нежностью. Чёрный потолок был свидетелем их соития и время от время показывал омеге контуры сплетающихся тел, как доказательство безудержной страсти альфы. Он так же помнил, как тот вбивал его в себя на весу, держа за бёдра, как у него темнело в глазах и звенело в ушах от запредельных ощущений, как он несколько раз чуть не терял сознание от бурлеска противоречивых ощущений — начиная от приятной боли и заканчивая томящей сладостью с взрывами фейерверков в финале. Если альфа считает, что он был тогда нежен и сдержан то… Омега в ужасе закусил губу и с испугом в глазах посмотрел на Нама, за что получил усмешку от явно довольного его реакцией альфы. «Нееет, пожалуй мой животик не так уж и сильно болит. Я вполне могу ещё потерпеть». — Да, кроха. Я был нежен и сдержан. — Намджун хитро улыбнулся. — Но ты и так виктим, и сам будешь мне подчиняться, получая от этого удовольствие. — Нам завораживающе провёл пальцем от скулы омеги к его подбородку. — Пожалуйста, не путай меня с какими-то бездушными эгоистами, заботящимся только о своём удовольствии. Я говорю совсем о другом. О здоровой, сознательной доминации. Но ты для меня всегда первоочерёден в плане получения удовольствия, и я всегда буду ориентироваться на твои реакции, как тебе будет нравится больше всего. Всё ведь в итоге ради тебя, моя тыковка. Просто поверь, я уже итак вижу, что тебе эта модель в постели подходит больше всего. — Откуда ты всё это можешь знать? — Вдруг проморгался Чимин, словно отходя от гипноза. — Опыт, наблюдательность, плюс я внимательно изучил твои реакции, когда мы занимались сексом. — Улыбнулся Намджун. — Любовью. — Поправил Чимин. — Называй это так. — Хорошо. — Усмехнулся Нам. — Когда мы занимались любовью. — И мы так спокойно об этом говорим… — Вдруг зарумянился Пак. — Будто погоду обсуждаем. — Так и должно быть в паре. Иначе как мы узнаем о наших желаниях и потребностях? Я конечно тебя люблю и изо всех сил постараюсь использовать все свои навыки… но лучше всё узнавать напрямую. Я бы очень хотел как-нибудь услышать от тебя о твоих желаниях. Чтобы ты подсказал мне как тебе лучше всего, направил. — Ты сейчас про… — Пак не решился закончить мысль, произнося это слово вслух. — Я сейчас говорю в более широком смысле, однако мне нравится ход твоих мыслей. — Посмеялся Нам. — Секса это тоже касается. — Боже, неужели я и правда согласился выйти за такого человека как ты? — Шутливо покачал головой Чимин, однако оставляя выражение лица серьёзным, будто он жалеет о своём решении. «Пусть тоже понервничает». — Да, тыковка. Согласился. И если ты думаешь, что теперь решение можно отметить, то… — Я не собираюсь ничего менять! — Решительно заявил омега, рассердившись, что альфа не понял его игры и надул при этом губы, словно ребёнок. — Ничего и никогда! Такой уж я человек. Если я сказал, что выйду, значит выйду! Пусть даже из принципа! Потому что я — принципиальный человек. Тут Чимину только не хватало топнуть ножкой для пущей убедительности, но поскольку он сидел на коленях Намджуна, сделать это было невозможно. Поэтому он только гордо фыркнул и вздёрнул острый подбородок. «Ничего ты не понимаешь!» После секундной паузы раздался раскатистый смех альфы. — О да, черт возьми! Таких принципиальных как ты, я ещё никогда не встречал. А ещё ты до ужаса упёртый и упрямый. Даже порой пугаешь меня этим. — Да, я такой. И что? Не нравится? — Наоборот, нравится. Нарвится так, что во мне всё аж разжигается синим пламенем. — Ещё скажи возбуждает. — Сказал Пак и сам же от своих слов залился краской. — Конечно возбуждает. — Усмехнулся Нам. — Ты меня вообще весь в целом дико возбуждаешь. Я люблю все твои реакции, а так же обожаю каждый раз тебя добиваться. Я не мазохист, но с тобой эта игра для меня самая сладостная и возбуждающая в мире. Догнать тебя, а потом взять… — На этом слове альфа сделал резкую паузу, наслаждаясь тем, как охает омега, заходясь в смущении. И только после этого закончил фразу. — Взять тебя себе. — Что ж… — Сглотнул Пак. — Тогда я позабочусь о том, чтобы быть как можно упрямее, а догонялки станут у нас играми номер один. А Намджун и не против, лишь было побольше этого НАС! — Ты готов играть в игры, зверёк? — Приподнял бровь Намджун. — Это уже хорошо. Мне нравится! — Блин, ну как так? Ты во всём ищешь плюсы, в чем твои слабые стороны вообще? — Сделал притворно сердитую мордочку Чимин. — У меня их нет. — Уверенно заявил альфа, от чего у Пака чуть не упала челюсть, настолько это нескромно прозвучало. — Кроме одной. — Какой именно? — Сразу переключился на любопытство Чимин. — Эта слабость очень маленькая… — Так. — Но очень милая… — Ух ты! — И находится рядом со мной. — Посмеялся Нам на вытянувшееся лицо омеги. — Я что-ли? — Чимин указал на себя пальчиком. — Да ты, мой маленький упрямый зверёк. — Улыбнулся Намджун и прижал омегу покрепче к груди. Весь оставшийся путь домой Чимин постоянно ласкался и в целом выглядел как ребенок, жаждущий ласки и внимания. Намджун охотно отвечал на все касания и поглаживания омеги и от всей этой неприкрытой тяги омеги к тактильному контакту — ему было одновременно и очень хорошо, но в то же время жаль своего маленького зверька за то, что он такой недоласканный и недолюбленный по жизни — это очень чувствовалось по этой не истраченной жажде внимания и тому, как Чимин искренне и отчаянно отдавался во время подобных контактов. На это хотелось отдать ему ещё больше, посвятить омеге всего себя, обволочь со всех сторон, чтобы ему уже стало абсолютно и бесповоротно хорошо. День близился к ночи, и им уже только и оставалось, что довершить его по привычной схеме: ужин, ванна, обучение и сон в обнимку. Однако сегодня, благодаря Намджуну они провели лишние сорок минут вместе — всласть нацеловались, наласкались и поговорили на довольно откровенную тему. Чимин чувствовал, как всё это его зарядило и теперь он был снова готов идти с высоко поднятой головой и расправленными крыльями, полными попутного ветра. *** Конечно же, на фоне всего происходящего, Паку ужасно хотелось поделиться всеми новостями со своими друзьями — он так давно их не видел, что ужасно по всем соскучился. Особенно Чимин хотел рассказать о том, что Нам сделал ему предложение руки и сердца — его прямо так и распирало. Да, они всё это время не теряли связь и обменивались сообщениями в их чатике, но этого было ужасно мало — хотелось увидеться именно вживую, чтобы уже поделиться эмоциями в полной мере и зарядиться энергией. Чимин пока специально никому ничего не говорил о своём главном событии, как впрочем, и Солар о своём — все переписывались о чём-то нейтральном или смешном. Однако друзья то и дело напоминали Паку, что он задолжал им поход в кафешку. А он и сам не забывал, тем более что теперь поводов встретиться было гораздо больше. Но увы, из-за своей загруженности и графика Пак пока ничего не мог поделать. К тому же, позвонив Тэхёну, оказалось что тот с семьёй и Чонгуком уехал отдыхать за город на конюшню. Как поведал Тэ, возможно к ним даже приедет знакомиться отец Гука. Но это не точно, поскольку Чон Дахён долгое время негативно относился к намерениям своего единственного сына, считая это всё блажью и помешательством. Он резко высказывался о Тэхёне и, даже не зная его лично, называл того приживалкой, ищущим выгоду. Из-за этого они с Чонгуком очень серьёзно ссорились — Дахён заявлял, что этот омега войдёт в их семью только через его труп, а Гук в запале чувств обещал, что если тот не перестанет оскорблять его любимого, то он ему это скоро обеспечит. Вскоре Чонгук поставил Тэ метку и его отец, прознав про это, чуть не лишил сына наследства. Однако когда Гук заявил, что раз тому так хочется, то он и сам от всего отказывается в пользу своего омеги — Дахён тут же пошёл на попятную. Далее последовали публичные заявления Чонгука, на которых он чётко обозначил статус Тэхёна и отцу ничего не оставалось, как умерить свой пыл. Да, он всё равно не прекратил упорствовать, но уже не так рьяно, как раньше. Дахён до последнего не желал верить в серьёзные намерения сына, а тем более в их любовь, подозревая, что скорее всего ушлый омега просто залетел, а сын ему об этом ничего не говорит. Однако среди партнёров по бизнесу Дахёну приходилось держать лицо и подтверждать все официальные заявления сына — другого выхода уже не было. — Чимини, я так боюсь его отца, ты просто не представляешь! — Сокрушённо стонал друг. — Что мне делать при встрече? — Ну… тебе не нужно делать чего-то особенного, просто быть самим собой. Ты ведь очень милый и добрый. — Растерявшись, ответил Чимин, но тут же вспомил свою первую встречу с отцом Нама. — Хотя знаешь! Когда вы впервые увидитесь, сделай перед ним глубокий поклон и поприветствуй со всем почтением. Скажи «Аннён’хасэё» и смотри в пол. Сразу глаз не поднимай и не разгибайся, пока не получишь от главы знак одобрения. Это меня папа Лан так научил, когда я с мистером Кёнхо впервые знакомился. — О, круто! Спасибо, дружище! — Впечатлённо поблагодарил Тэ. — И ещё кое что. — Вдруг вспомнил Чимин. — Слушаю. — Много не пей, Чонгука за задницу не хватай и не кричи прилюдно, что вы пошли чпокаться. Наступило молчание, а потом Тэхён громко заржал. — Ну ты даёшь, булочка! А ты мне таких подробностей не рассказывал! Так значит ты хватал Намджуна за попу? — Тэ никак не мог отдышаться от смеха. — Ээээ… я просто так это сказал. На всякий случай. — Тут же стал брать свои слова обратно Чимин. — Ничего такого не было! — Ой да ладно! Ну было и было, подумаешь. — Коварно затянул друг, в голосе которого не было и капли сомнения в произошедшем. — С кем не бывает! — Со мной не бывает. — Продолжал отнекиваться Чим. — Ну ладно-ладно. — Лилейным голосом затянул Тэ. — Не бывает и не бывает. Но что в итоге? — Что? — Не понял Пак. — Вы почпокались? — Снова засмеялся друг. — Тэхёни! Прекрати так говорить! Это неприлично. — Строго произнёс Чимин, попытавшись срулить с темы. — Так ты сам это слово сказал. — Хитро ответил Тэ. — Я видимо был немного не в себе. Это из-за слишком больших переживаний за твою встречу. — Выкрутился Пак. — Да ты прям больше меня волнуешься, я смотрю. — Угарнул друг. — А как же, ты же мой братик! — Сделал наивный голосок Пак. — А вообще ты проказник, я смотрю. А всё невинным прикидываешься. Давай рассказывай мне все подробности, я теперь от тебя не отстану. — Не сдавался Тэхён, при этом нагло хихикая. — Ой всё! — Цокнул Чимин и сбросил звонок, зная что этот мелкий жук и правда с него не слезет. — Йаа, такой любопытный стал до всего интимного! — Покачал сам себе головой Пак и тоже захихикал. — Совсем пошлым с Чонгуком стал. Он решил пока не говорить о своей помолвке Тэ, чтобы не бередить тому душу, а то вдруг ещё сорвётся приехать… Но даже если и нет, сейчас явно это всё не вовремя, пусть лучше отдыхает с семьёй. На следующий день Чимин позвонил по видеосвязи Солар, надеясь застать её дома. Приятной неожиданностью оказалось то, что девушка не только была на месте, но на заднем плане то и дело мелькал взбудораженный Хосок, а это значило, что они вновь помирились. Пак поздравил подругу и та в ответ улыбнулась, сказав, что Хо настоял снова быть с ней и она этому очень рада. Да и проще им так, сейчас куча мероприятий, которые они совместно организуют. Потом в кадр влез Хосок, дабы поприветствовать Чимина и выразить тому восхищение. Он долго рассказывал, что именно ему понравилось в его выступлении и как он разговаривал на этот счёт с Ким Нагилем, пока его не потеснили братик и сестричка Бэбэ, вереща от радости и корча рожицы. Они поведали о том, что и как они делают с капитаном Хо, какой он клёвый и вообще, что сестра теперь, когда Хосок-хён рядом, больше не плачет. Солар мигом прогнала всех из комнаты и стала уверять, что ничего она не плакала… ну разве что чуть-чуть. — Ну а как у тебя дела? Что на личном фронте? — Улыбнулась девушка. — Ох, Бэбэ… — Омега смущённо улыбнулся. — Я пока никому ничего не рассказывал, даже Тэ, хотел при встрече. Но он там с семьёй и Чонгуком отдыхают, поэтому… — А что это за улыбочка такая загадочная? — Хитро сощурилась Солар. — Зная тебя, произошло что-то важное! Рассказывай давай! — Может встретимся все вместе и уж тогда… — Нет уж, мой дорогой, говори. Я теперь слишком заинтригована. Если ты не расскажешь, я попрошу Хосоки, чтобы он позвонил Намджуну… — Ну Бэбэ, это не честно! — Заныл Чимин. — Я никому не расскажу, клянусь! — Выпучила глаза Солар. Ещё минут пять Бэбэ уламывала друга, пока тот не сдался. — Блин… ну ладно. — У Пака и так уже чесался язык поделиться этой важной новостью хоть с кем-то, на него даже давить особо не нужно было, он и сам готов всё рассказать. Омега не выдержал и, театрально набрав в лёгкие воздуха, произнёс. — Намджуни сделал мне предложение… — Погоди. — Резко остановила друга Бэбэ. — Речь о том самом предложении? — Да, говорю же… — Он предложил тебе выйти за него? — Голос девушки поднялся вверх и резко оборвался. Сама же Солар забегала по комнате как умалишённая. — Солар, что с тобой? — Напугался такой реакции Чимин. — Ты согласился? — Прилипла к экрану девушка, больше напоминая своими выпученными глазами глубоководного кальмара. — Да, согласился. — Осторожно произнёс омега и это произвело на беременную Солар эффект разорвавшейся бомбы. — БОГИ ВСЕВЫШНИЕ! ХОООО!!! — Бэбэ, ты чего творишь? — Запротестовал Пак. — Ты же обещала. Но подруга его больше не слышала, её гормоны скакнули вверх, захватив всё существо девушки. — Да, милая? — В комнату, роняя тапки, вбежал испуганный Хосок. Он был в футболке и каких-то красных трусах с жёлтыми цыплятами, шея парня была плотно обмотана детским полотенчиком, будто его только что кто-то активно душил, но из-за дикого крика девушки им пришлось срочно прерваться. — Что случилось? — Представляешь, наш Чими выходит замуж! Намджун сделал ему предложение руки и сердца, а он согласился! — СЕРЬЁЗНО? — Заорал в ответ Хо, но тут же закашлялся и стал быстро разматывать полотенце. Чимин только и успел пару раз моргнуть, как в тот же момент в экран вылупился перемазанный в зубной пасте парень, он улыбался во все 32 зуба и словно пытался что-то высмотреть на заднем плане омеги. Видимо подтверждение слов ополоумевшей от счастья Солар. — Отодвинься от телефона, я же не вижу мою булочку. — Бэбэ двинула плечом Хосока и сама уставилась в экран, улыбаясь на подвисшего по ту сторону друга. — Ты чего такой убитый? — Ты же поклялась никому не говорить… — Я никому и не говорю! — Искренне удивилась Солар. — А Хосок? — Показал на парня Чимин. — Ай брось. — Махнула на него рукой девушка, а Хо будто на это всё даже не обиделся. — Он никому не скажет. Тем временем Хосок подорвался к своему телефону и стал кому-то звонить. — Нет-нет-нет… — Испуганно запричитал Чимин. — Ну что ж вы творите… — Пак безнадёжно провёл рукой по лицу. На его глазах разыгрывалась сценка под названием «я никому не расскажу, кроме всех своих друзей и их родственников». Уже через десять минут о том, что он выходит замуж, знали: Юнги и Бао, Чонгук и Тэхён, а так же его брат и родители. Тэ, конечно же, незамедлительно перезвонил Чимину и без всяких приветствий сразу начал орать в трубку как резаный. Он так пылко возмущался, перемежая ругательства поздравлениями, что со стороны могло показаться, что у Тэ случилось явное раздвоение личности. Минут через пятнадцать, не выдержав более одностороннего диалога, Тэхён начал собирать вещи, чуть было не подорвавшись к другу. И он бы точно дал по газам, если бы в дело не вмешался Чонгук, сказав, что к ним уже выехал его отец. Ким тут же распрощался с другом, ласково пообещав убить его при встрече самым изощрённым способом, и повесил трубку. Некоторое время потрясённый Чимин так и сидел на койке, не шевелясь и не зная как реагировать на весь этот сдвиг по фазе. И почему только в первый раз не было такой же бурной реакции? Почему все словно посходили с ума? Что вообще происходит? Есть ли жизнь после свадьбы? Можно ли надуть воздушный шар под водой? Могут ли слепые люди видеть свои сны? Зачем стирать полотенца, если об них следует вытирать только чистые руки? И так далее и тому подобное… Пак прокрастинировал до тех пор, пока в комнату не зашёл Намджун, с невозмутимым видом ставя перед омегой горячий шоколад. Чимин вздрогнул, отмирая и потерянно смотря на сдерживающего смешки альфу. — Знаешь, у тебя сейчас такое лицо, будто ты только что размышлял над самой большой загадкой во вселенной и она взломала твой мозг. — Усмехнулся Нам. — Ты почти угадал… — Тяжело вздохнул Чимин. — Мои друзья для меня самая большая загадка в мире. — Не только у тебя такая «проблема». — Улыбаясь, развёл руками Намджун и, присев рядом с омегой, усадил того к себе на колени, обнимая и поглаживая по спине. — Но я даже не пытаюсь её разгадать. Я понимаю, что тут просто нет шансов на успех. А раз так, то её стоит отнести к нерешаемым вопросам бытия. — Пак на это коротко усмехнулся и посильнее прижался к альфе. — Вот например, только что мне звонил Хосок и спрашивал когда и где будет проходить наша свадьба, уточнял что нам подарить и намекал на то, что ему надо знать точную дату, чтобы подготовить какие-то эпичные номера. Я думаю, он задействует своих крепостных студентов. Рано или поздно, но нам всё равно этого не избежать, номера будут даже вопреки логике и здравому смыслу. Самое главное чтобы они вместе с Солар не додумались до украшательства помещения, а то точно будут висеть транспоранты с креативными лозунгами. — Нам вздохнул. — А ещё Хосок долго смеялся с того, что отчебучила Солар, после вашего разговора. — И что же она отщебучила? — С интересом уставился на Намджуна Чимин. — Заявила, что беременна и Хосок просто обязан на ней срочно жениться, иначе она накатает на него жалобу в международную службу по правам человека. А потом погнала его за тестом в аптеку, потому что он ей не поверил, посчитав что она просто слетела с катушек от радости. — И что в итоге? — Забеспокоился омега, изумлённо смотря на альфу. — Пока неизвестно, он мне по пути в аптеку звонил. Заодно спрашивал про то, какие средства помогают при сотрясении мозга. — У него сотрясение? — Выпучил глаза Чимин. — Что случилось? — Кажется Солар ему тарпоном по голове настучала. — Прыснул Намджун. — Чем? — Шокированно переспросил омега, думая что может ему послышалось. — Пресноводный тар-пон. — По слогам произнёс альфа, лукаво при этом ухмыляясь. — Это рыба такая, а вовсе не то, что ты подумал, мой маленький шалунишка. — Ничего я не подумал. — Стал уворачиваться от заигрываний омега, а потом вдруг замер. — Что такое? — Тоже застыл Намджун — А вдруг… — Пораженно охнул Пак. — Она и правда беременна? — Ну тогда он женится. — Спокойно пожал плечами Нам. — А если нет, то не женится? — Немного нахмурился Чимин. — Женится, только гораздо позже. — Ухмыльнулся Намджун, но тут же наткнулся на недовольную мордочку зверька. — Почему ты так говоришь? Бэбэ что, недостойна счастья и замужества? Можно подумать Хосок с ней только из-за страха и принуждения. — Отчасти так и есть. — Омега тут же встал на дыбы от такого заявления, но Нам моментально его осадил, обхватив поперёк вместе с руками. — Но это не отменяет того, что у него есть к ней чувства. — Пффф… Любит и боится что-ли? — Не мне судить. — Мягко улыбнулся Намджун и поцеловал Чимина в шею. — Я не согласен с такой постановкой вопроса. — Это не наше дело. Лезть в чужие отношения со своей линейкой, поверь мне, такое себе. Самое главное, чтобы их всё устраивало, а наше дело просто принимать и поддерживать. Чимин ещё некоторое время смешно чмокал губами, будто пробовал новую, очень странную для него, правду на вкус, в то время как Намджун выцеловывал у него за ушком. — Потом позвонил Чонгук и угрожал мне расправой. — Еле оторвавшись от приятного занятия, усмехнулся альфа. — Потому что у них там, дескать должна состояться семейная встреча, в кои-то веки его отец соблаговолил познакомиться с Тэхёном, а его омега, узнав о таком грандиозном событии, каким-то образом пробрался в погреб и, как и обещал напиться до беспамятства, в одно лицо высадил бутылку красного. После чего упал на стеллаж и ухайдокал семнадцать бутылок коллекционного вина, которые стоят целое состояние. — Господи Боже! — Вскрикнул Пак. — С ним всё хорошо? Он не ушибся? — Нет, лежит в комнате и орёт на весь дом «да здравствует семейная жизнь» и «секс всему делу венец». Чонгук уже думает увезти его по-быстренькому в дом к управляющему, иначе это будет полный провал. Уж не знаю, как он оправдает отсутствие омеги, но думаю что-нибудь придумает, Гук мастак сочинять небылицы. Нам остановился и посмотрел на замершего Чимина, что сидел и смотрел в одну точку. Буквально через пару секунд, когда мозг омеги полностью обработал все события, он разразился безудержным звонким смехом. Такой дурдом и вообразить себе было невозможно, однако со слов Нама, всё это и правда произошло. *** Следующий день. Лау. Наконец-то, спустя пять дней вереница общественных выгулов звезды всея Кореи почти что закончилась и омега смог немного выдохнуть. Завершив посещение выставки современного искусства, Ма Донсок с огромной неохотой, но всё-таки отпустил Чимина домой. Причём, что удивительно, раньше обычного. Омега, прыгающий внутри себя от радости чуть ли не до потолка, вернулся ближе к пяти вечера. Дом встретил его полумраком и тишиной, даже Бублик не примчался встречать маленького хозяина, хотя обычно всегда, заслышав подъезжающую машину, заранее крутился у порога, виляя своим милым хвостиком. — И где все? — Непонимающе посмотрев по сторонам, спросил сам себя омега и проследовал в гостиную. Чимин был одет в ультрамариновый костюм, состоящий из расшитых кружевом расклёшенных брюк и приталенного пиджачка с фантазийным воротником-стойкой. Минимализм лука подчёркивал идеальную, с точки зрения пропорций, стройность омеги. Плотная ткань и выверенные линии кроя создавали невероятно соблазнительный силуэт, выгодно подчёркивающий изящные, но при этом крепкие бёдра Чимина, а также его тонкую талию. Из всех украшательств в образе присутствовал разве что только убористый ряд жемчужных пуговичек и жемчужные серьги в поддержку, но именно эти акценты придавали образу изюминку и аристократичность. — Я пришёл. — Немного обескураженно произнёс Пак тихим голоском. Шаг за шагом он обходил и оглядывал первый этаж здания, не понимая что происходит. Так почему же его никто не встретил? Начиная привыкать к постоянному вниманию со стороны Намджуна и вечно кем-то окружённый вне дома, теперь омега воспринимал нечто противоположное довольно тревожно. На него неприятно давили мысли о том, что однажды он может остаться абсолютно один, которые стали посещать его с недавнего времени — это неминуемо создавало внутреннее беспокойство. Можно сказать, что рука об руку с обретённым счастьем теперь к нему пришёл и страх неминуемой потери, который не давал Паку спокойно мыслить. Вот и сейчас, стоило только измениться привычной обстановке дома, и нутро Чимина тут же запаниковало, сковывая его разум и превращая омегу в какого-то перепуганного младенца, внезапно потерявшего свою мать. Однако, стоит отдать Паку должное, он всё-таки смог взять себя в руки, успокоился и, наконец-то, начал мыслить логически. «Ну конечно, меня же ждут только поздним вечером! И чего я так всполошился!» — Чимин облегчённо выдохнул, его настроение сделалось более радостным, а на душе стало веселее. — Наверное дрыхнут в обнимку. — Хихикнул он и шкодливо высунул язычок, замыслив маленькую шалость. Встав на цыпочки, омега бесшумной поступью стал красться наверх. Когда он преодолел лестницу и погружённый в темноту коридор, где ориентиром была лишь тонкая полосочка света, исходящая из приоткрытой двери комнаты, Чимин окончательно убедился в том, что альфа действительно здесь, дома. Обрадовавшись, что он сможет сделать Наму сюрприз, омега решил приоткрыть дверь и тихонько войти внутрь, как вдруг услышал доносящийся из комнаты низкий, раскатистый голос альфы — Намджун с кем-то разговаривал по телефону. Омеге показалось, будто тон его голоса не такой, как обычно — спокойный и ровный, а наоборот — чересчур напряженный… «Кажется, что-то случилось!» тут же вспыхнула тревожная мысль и стоило только Чимину сунуться носом в дверной проём, как в тот же миг он отшатнулся обратно и прилип спиной к стене, стараясь не издавать и звука. Его словно смело взрывной волной: тяжелая аура подавления, что исходила из комнаты, была настолько мощной, что хоть её воздействие явно не обращалось на Чимина, всё же заставила омегу моментально подчиниться. У Пака подогнулись колени и в тот же миг он упал на четвереньки, тяжело при этом дыша и трясясь, как осиновый лист. Чимин уже как-то испытывал на себе примерно подобную по силе воздействия угрожающую ауру Нама, и всё же… в этот раз она была какой-то особенно агрессивной и удушающей — видимо призваной воздействовать на собеседника даже на расстоянии. Омега сразу понял, что дело худо — ну не может Намджун просто так применять свою ментальную силу, да ещё и в таких масштабах. Видимо тот, на кого шло воздействие, был очень важен и Наму было предельно необходимо контролировать ход переговоров. Однако Паку стало совсем не по себе, когда альфа стал о чём-то договариваться, называя время и место встречи. Он побледнел, а на его лбу выступила испарина — Чимину стало понятно, что собеседник Намджуна из избранных, причём очевидно не из самых простых, судя по тону, с которым он с ним общался. Омега посмотрел на свои руки, что упёрлись в ворс коврового покрытия и увидел, что они мелко дрожат. Когда Нам закончил разговор, его энергетика мгновенно ослабла и Пак наконец-то смог подняться с пола. Пятясь назад, он всё повторял и повторял про себя, словно мантру, координаты и название места, где должна будет состояться роковая встреча. Быстрым шагом спустившись вниз по лестнице, он услышал отдалённый лай прочухавшего его Бублика и тут же проследовал на кухню, делая вид, что только пришёл. Омега начал суматошно хватать какие-то миски и продукты, ощущая при этом, как сильно колотится его сердце. Он стал свидетелем важного разговора и осознание этого факта, а особенно того, что эта встреча точно не безопасна, сковали его разум. Чимин ощущал, что кажется, начинают сбываться его самые большие страхи! Омега даже не заметил как к нему сзади подобрался Намджун, и только когда альфа вплотную прижался к его спине и оплёл его талию своими сильными руками, Пак вздрогнул и очнулся как от какого-то сна. — Моя золушка так любит готовить, что решила заняться этим прямо в бальном платье? — Усмехнулся Нам и повернул лицо Чимина к себе за подбородок. — Может стоило сначала отдохнуть и переодеться? Пак отрицательно замотал головой и растерянно посмотрел в глаза альфе. Его вмиг накрыло от чувств. Ах, как же сильно он всё-таки любит этого человека, как Намджун ему бесконечно дорог, как он скучал по нему всё то время, пока шёл театральный сезон и бесконечные светские мероприятия. Он — его альфа, он тот кто ради него рискует собой и он сейчас так рядом — живой и невредимый, обнимает его за талию и горячо дышит ему в ухо, но… всего этого может не стать в одночасье! В этот раз Нам может исчезнуть из его жизни навсегда, если на этой встрече что-то пойдёт не так. — Что с тобой, зверёк? — Насторожился альфа, а Чимин накрыл его руки своими, сильнее вжимая их в своё хрупкое тело. Пак транслировал своё замешательство Намджуну без слов, одними глазами — показывал, как соскучился и насколько желает выразить переполняющие его чувства, но не знает как. — Обещай, что всё будет хорошо! — Вдруг надтреснуто произносит омега. Его голос словно подскользнулся на ровном месте, сорвавшись в пропасть, равно как это произошло с его душой, там у двери, несколько минут назад. — Обещай, прошу! — Эй, что за упаднические мысли, тыковка? — Спокойно улыбнулся Намджун, целуя Чимина в белокурую макушку и переплетая их пальцы. — Тебя кто-то обидел? Или ты снова накрутил сам себя? — Нет, просто… — Чимин стал нервно кусать губы, перебирая в уме варианты того, что лучше всего можно сказать. — Я приехал, а дома никого. Я встревожился и… — И решил заняться готовкой? — Усмехнулся альфа. — Довольно занятная реакция. — Нууу, кулинария всегда меня успокаивала… — Совсем тихо произнёс омега на что снова получил поцелуй, но на этот раз в затылок. Намджун покрепче обнял Чимина и вжал его спиной в свой могучий торс, заставляя омегу прочувствовать все рельефы своей груди, а маленькое сердечко колотиться как бешеное. Наклонившись, альфа зарылся носом в ниспадающие завитые волосы, что так приятно пахли смесью лёгкого парфюма и природного аромата, и Пак в то же мгновение ощутил исходящие от Нама успокаивающие флюиды — они были полной противоположностью тому, что тот транслировал совсем недавно, во время телефонного разговора. — Мой пугливый зверёк. Запомни, я сделаю всё, чтобы мы были вместе. Я обещал тебе свадьбу и что сделаю тебя счастливым. Я всегда выполняю свои обещания. Не знаю каких ещё слов ты от меня ждёшь и что тебя так пугает, но я гарантирую тебе, что всё будет хорошо. Поэтому прошу, просто доверяй тому что я делаю и постарайся не переживать. — Не переживать… — Грустно фыркнул омега. — Проще сказать, чем сделать… — А если так? — Намджун резко развернул Чимина лицом к себе Одним движением он поднял омегу в воздух и посадил на столешницу, выбивая при этом, кажется, весь воздух из его лёгких. Затем, взяв его стройные ножки под колени, широко развёл их в стороны, внимательно смотря при этом на реакцию раскрасневшегося омеги. Чимин был обескуражен и смущён, он сбито дышал, а его грудная клетка часто вздымалась вверх-вниз. Подтянув омегу за бёдра к себе, Намджун плотно вжался в его тело, отчего ноги Пака разъехались сильно в стороны и он был вынужден оплести ими поясницу Нама. Чимин посмотрел на Намджуна снизу вверх и, столкнувшись с горящим взглядом альфы, неожиданно сам потянул его на себя, цепляя ворот альфовой толстовки своими маленькими пальчиками. Он провёл языком по пересохшим губам и, зазывно приоткрыв свой ротик, откинул голову назад, всем своим видом показывая свою готовность отдаться во власть Намджуна, давая ему зелёный свет для решительных действий. Нам не стал медлить и в тот же миг нырнул в потаённые глубины рта, жадно вбирая в себя чужие сладкие губы и язык, словно пытаясь таким образом растворить в происходящем чужие переживания. А они сейчас очень отчётливо плескались на самом берегу сознания Чимина, как прибитый штормом мусор, что скапливается в недрах памяти. Намджун яростно захватывал весь негатив омеги вместе с его губами в бесконтрольном поцелуе. Он вжимал несопротивляющегося омегу в себя, оглаживал внутри его рта каждый миллиметр поверхности, а после сплетал их языки в неистовом танце. Одной рукой альфа придерживал маленькую головку омеги, буквально вдавливая её в себя, а другой впивался в спину, ставя под ультрамариновой тканью многочисленные отметины. Ничего из происходящего Пака не пугало, наоборот — сейчас ему было это нужно как никогда! С каждым головокружительным погружением он только больше отдавался происходящему, а широкие плечи Намджуна, за которые он держался, были ему последним ориентиром в этой тревожной реальности. Хватаясь за альфу, как за единственную спасительную соломинку, он в который раз очищал свой скованный страхом разум. Чимину было необходимо забыться и смыть все свои переживания — и в очередной раз Нам всё правильно сделал, вовремя прийдя к нему на помощь и без остатка растворив в умопомрачительном поцелуе. — Так лучше? — Оторвавшись от губ омеги и тяжело дыша, спросил Нам. — Кажется… ты меня исцеляешь. — Дыша в такт альфе, ответил Чимин и робко улыбнулся. Лёгкий румянец на щёчках был свидетелем того, что омега и правда смог переключиться и зарядиться нужной энергией. Они всё так же продолжали обниматься: Намджун плавно поглаживал спину омеги, оплетённый чужими ногами, а Чимин переместил ладони на шею альфы, играя пальчиками с его отросшими волосами. — Я очень этому рад. — Удовлетворённо улыбнулся Нам. — Готов быть твоим целителем днём и волшебником ночью. Он перехватил ладошки зардевшегося от его реплики Чимина и взял их в свои руки, поднеся к своим губам. — Ты знаешь, что твои пальчики самые вкусные? — Намджун нежно коснулся губами костяшек, лаская пальцами тонкие запястья, проходясь по каждому выступу так нежно и трепетно, что омега даже подвис. — Разве пальцы могут быть вкусными? — Немного отстранённо спросил Чимин, моргая ресницами. Он всё ещё пребывал в некой прострации. — Могут. — Целуя ручки, ответил альфа. — Если дело касается твоих маленьких пальчиков, они сводят меня с ума. Они самые лучшие, самые вкусные, самые-самые. Такие мягонькие, крохотные, трогательные. Они мой фетиш. — Фетиш? — Искренне удивился Пак. Это было так неожиданно. Но ещё более неожиданным было слышать это от Нама, такого, казалось бы, непробиваемого человека, который вроде бы вообще не имеет никаких зависимостей. Это звучало поистине странно, но и в то же время почему-то волнительно, ведь слабостью этого сильного альфы являлся именно он. Щеки омеги покраснели ещё сильнее. — Эти малыши созданы для ласк, так ведь? — Как в подтверждение, Намджун незамедлительно принялся ласкать пальчики, обводя между ними своим языком и выцеловывая тыльную сторону мягких ладошек. Чимин зажмурился и растянул улыбку. Это было весьма неожиданно, но очень приятно по ощущениям. От этих непривычных ласк внутри его живота растекалось мягким теплом, а на душе и вовсе всё расцветало белыми цветами. — Настоящие лапки настоящего котёнка. Буду звать тебя мягколапка. — Тебе мало для меня всяких прозвищ? — У Чимина уже скулы сводило от улыбки. Это было так смешно слышать, ведь Нам своим низким голосом не может извлекать из себя такие милые словечки, это слишком и для него, и для любого, кто это только услышит. — Но я так их люблю! Дайте мне десять и можно без хлеба. — Посмеялся альфа, заражая и омегу. — Вижу, ты повеселел? — Ага. — Нежно улыбнулся Чимин, однако Нам в противовес, наоборот, внезапно посерьёзнел. — Что бы ты не задумал, кроха… прошу только об одном, прежде чем что-то предпринимать, посоветуйся сначала со мной и не делай опрометчивых действий. — Пак сглотнул. — Сейчас начнётся самый важный этап в моих планах и я должен быть уверен в твоей безопасности. А для этого ты должен следовать моим инструкциям. Ты меня понимаешь, любимый? Пак утвердительно закачал головой — он был немного обескуражен такой резкой сменой тона, но ещё больше тем, как он его назвал. «Любимый…» — у омеги от этого обращения сразу выбило почву из-под ног. Наверное так может делать только Намджун — резко менять свои состояния — он то лёд, то пламя, и к этому невозможно привыкнуть. Да, только он и может бросать его по эмоциональным горкам и только он может управлять его настроением, да и вообще — им самим. Возможно альфа о чём-то догадался, а может и нет — Чимин не может знать, он просто послушно смотрит на Нама, не смея перечить. — Умничка. — Произносит альфа каким-то мистическим тоном. Или Паку это снова чудится? Как и чудится то, что глаза напротив странным образом темнеют, придавая мужчине облик дьявола в овечьей шкуре. От этой загадочности у омеги сводит живот, но долго думать над этим ему не удаётся, потому что в ту же секунду следует неожиданная разгадка: Намджун заглатывает сразу три его пальца и обводит их внутри своего рта горячим языком, вызывая тем самым у омеги приступ тахикардии вперемешку со сбивчивым хрипом. Мир вокруг вмиг рассыпается. Он кружится песчинками времени и оседает на пол ультрамариновым слоем. Альфа посасывает пальчики омеги, мычит от нескрываемого удовольствия, а его горло вибрирует от низкого урчания. Под звуки пошлых причмокиваний, Нам медленно укладывает Чимина на столешницу и наблюдает за тем, как зверёк мечется от переполняющих его эмоций, как он откидывает голову назад и, прикрыв глаза, жарко дышит в приоткрытые губы — такой прекрасный, что Намджуну хочется съесть свою сладкую тыковку всю целиком, начиная прямо с этих сахарных пальчиков. Он слегка их покусывает, сжимая между зубов и желая продолжить приятную пытку, но, слыша как хнычет омега, понимает что уже не справляется со своими эмоциями. — Я ошибся. — Хрипит Нам, выпуская пальцы изо рта и дыша через раз. — В ч-чём? — Видно с каким трудно Чимину даются слова. — Ты весь. Полностью. Мой фетиш. Ну как устоять против такого вкуснопахнущего крохи? Ведь он сам так и просится в его руки! Альфа снова наклоняется к фарфоровому личику и раскрывает языком податливый ротик омеги. Он проникает вглубь, сплетая их языки и срывая мягкие стоны. Чимин обвивает сильную шею Нама и запускает свои пальчики ему в волосы, пылко отвечая на встречные движения губ. Омега ощущает, что он вот-вот зарыдает от счастья, ему катастрофически не хватает воздуха в лёгких, а ноги и вовсе немеют. Они целуются довольно долго, не желая разрывать объятья, однако Нам, понимая что Паку должно быть довольно утомительно столько времени лежать на жёсткой поверхности, берёт омегу на руки и переносит его на диван, чтобы было удобней. Им так хорошо вдвоём, что время словно растворяется в окружающем пространстве. Чимину до сих пор не верится, что всё это происходит именно с ним, что он заслужил подобную нежность и внимание, что Намджун действительно его любит. Его переполняют чувства и омега выражает это в особой нежности — почти невесомой и трепетной, чем заражает и альфу. Когда ласки переходят в стадию мягких объятий и лёгких поцелуев-бабочек, они наконец-то отрываются друг от друга. Чимин укладывается на плечо Намджуна, а тот оплетает его своими руками, создавая что-то наподобие защитного кокона. Некоторое время они просто сидят в обволакивающей тишине гостиной, наслаждаясь теплом друг друга и делясь чем-то, что не высказать словами. Когда их единение прерывает прибежавший с мячиком в зубах Бублик, они наконец-то выходят из состояния, похожего на сон: смотрят друг на друга так тепло, улыбаясь и потираясь носами, как какие-то эскимосы. Ну а после Нам отправляет Чимина принять ванну и переодеться в домашнее. Все попытки омеги уговорить альфу остаться и приготовить что-нибудь вкусненькое, категорически отвергаются. — Кроха, ты и так устал за сегодня, лучше иди расслабься, поплескайся в ароматной водичке. — Нам нежно поцеловал Пака в щёчку. — Не волнуйся, я сам что-нибудь приготовлю. — Но я давно ничего не варил… — Стал ныть Пак, за что получил укус в подбородок. — Сваришь ещё. У тебя же, кажется, начинается «отпуск»? — Я не уверен… — Похлопал глазами Чимин. — Вроде на завтра никаких распоряжений не было. — Ну вот и всё. Включишь тогда режим хозяюшки уже завтра, а сегодня я сам полностью о тебе позабочусь. — Улыбнулся Нам и чмокнул Пака в носик. — Не переживай, я не буду готовить что-то слишком сложное. К тому же всё равно не умею. — Неужели есть что-то, что ты не умеешь? — Удивлённо охнул омега, а затем шкодливо захихикал. — Конечно есть. — Снова цапнул его Нам, на этот раз в шею. — Ай! Что ж ты такой кусака. — Сделал фальшиво-обиженную мордашку Чимин. — Я же говорил, ты слишком вкусный, вот я и снимаю с тебя пробы. — Посмеялся альфа. — Смотри, я тоже начну кусаться, и вот тогда ты попляшешь. — Кстати, плясать я тоже не умею. — Фальшиво-грустно произнёс Намджун. — Серьёзно? — Расширил глаза Пак. — А как же… наш первый свадебный танец? Тут альфа замер, а его лицо словно окаменело. Он несколько секунд просидел молча и смотря куда-то мимо омеги, прежде чем что-то ответить. — Ээээ… — Затянул Нам и Чимин заметил, что кажется альфа неподдельно занервничал. Ему бы, наверное, стоило его пожалеть, но Намджун так потешно выглядел сейчас на взгляд Пака, что он не выдержал и прыснул в кулачок. — А это обязательно? «О да, теперь это даже принципиально!» веселился Пак. — Без этого никак. — Сокрушенно ответил Чимин и покачал головой. — Без танца я замуж идти не согласен. — Айщ… Вот же маленький шантажист! Хочешь моего прилюдного позора? — Цокнул языком Нам. — Нет, я хочу танца молодожёнов. — Блеснул глазками Чимин. — Но тогда мне придётся учиться… а поскольку в танцах у меня обе ноги левые, боюсь это может оттянуть наше торжество надолго, тыковка. — Нам сделал трагическое лицо. — Ничего, я подожду. — Сложил руки на груди омега и коварно улыбнулся. — Значит на жалость давить не выйдет? — Тяжко вздохнул Намджун и посмотрел в глаза Паку от чего тот снова прыснул, потому альфа сделал глаза как у щеночка. — Не выйдет. — Вздохнул Чимин и развёл руками. — Такова твоя карма. Альфа ещё что-то побурчат про себя, где он видит все эти танцы, кто их вообще придумал, потом посетовал на то, что он точно отдавит своему крохе все его прелестные ножки и вообще… танцами в их семье должен заниматься исключительно его омега. Но не смотря на все доводы и причитания Чимин оставался несокрушимым и Наму пришлось сдаться. — Ничего, тебя Хосок-хён потренирует. — Придумал отличную идею омега, чтобы хоть как-то подбодрить безутешного альфу. Однако тому эта мысль почему-то не показалась здравой, наоборот, она ещё больше испугала Намджуна. — Нет, Чимини! Вот тут моё однозначное и категорическое нет! Я не дамся в руки этой термоядерной бомбе с замашками танцевального господства. Я был как-то на одной его репетиции и спасибо, но я ещё хочу пожить! — Взвыл альфа, а Чимин так и продолжил сидеть с отвалившейся челюстью. — Он же душу из меня вытащит! — Да что ты наговариваешь. — Не понимающе возразил Пак. — Я репетировал с Хосоки-хёном несколько раз. Нормально он тренирует. — Ты не понимаешь… — Не понимаю. — Искренне ответил Чимин. Но, кажется, Намджун тоже искренен в своём нежелании репетировать с другом. — Неужели ты хочешь моей смерти, кроха? — Уткнулся в грудь омеге альфа и вдруг стал ласкаться, потираясь о него щекой. — Тыковка, ну пощади меня. Я уже итак согласился танцевать. Давай ты меня сам потренеруешь? — Неужели всё так страшно? — Посмеялся Пак, гладя Нама по голове, как какого-то ручного пёсика. — Даже хуже! — Заискивающе посмотрел в глаза напротив альфа. — Ну же, соглашайся, а за это я исполню любое твоё желание. — Вот как? — Бровки Чимина взмыли вверх. Он приложил к губам пальчик и показательно задумался. Намджун же смотрел на него и ждал вердикта. «Надо же, неужели он и правда так боится репетировать с Хосоком, что даже согласен сделать всё что угодно?» — Ну хорошо, я согласен… — Мой любимый зверёк! — Накинулся с объятиями и поцелуями альфа, от чего омега даже взвизгнул. — Ты сделал правильный выбор! — Но ты ещё даже не знаешь, что я загадаю. Возможно ты об этом пожалеешь. — Хитро сощурил глаза Чимин. — Не думаю, что там что-то невыполнимое. — Намджун поцеловал омегу в губы и обнял. — Если это не танцы в трико с Хосей, то всё остальное для меня раз плюнуть. — Теперь я знаю ещё одну твою слабость. — Хихикнул Пак. — Только чур об этом никому. — Нам приложил палец к своим губам и весело посмотрел на омегу. — Это будет нашим секретом. — Хорошо. — Снова хихикнул Чимин, он обнял альфу в ответ и поближе прильнул к его груди. — Ты за это платишь большую цену в целое желание, поэтому я никому не скажу. — Какой ты у меня замечательный. — Уткнулся в макушку омеги Нам, водя по ней носом и вдыхая умопомрачительный аромат. — Самый лучший! — Я такой. — Посмеялся Пак. — А теперь иди наверх и от души поплещись в водичке. Папочка обо всём позаботится. Чимин поднял голову, выразительно посмотрев на альфу, а затем без слов встал с дивана и принял соблазнительную позу, делая задорный жест рукой. — Хорошо, папочка. — Он игриво ухмыльнулся и скорчил рожицу, за что тут же получил внезапный хлопок по попе, после чего с визгом умчался наверх под смех Намджуна. _________________________ *Интерлюдия — (от латинского inter между и ludus игра), в музыке пьеса (эпизод) связующего характера.