Прости, но это не возможно

— Момиджи, пойдëмте. — Да, Танака. — Нам надо в лес. — Пойдëм в лес. Момиджи и Танака направились в чащу леса. Она боится применять своë дыхание без присмотра отца, поэтому, он ждëт их в лесу. Танака пусть и не показывает лицом страха, но руки у неë предательски дрожат. В голове возникают пугающие мысли. "А что если я не справлюсь? Если всë выйдет из-под контроля? Вдруг я им наврежу? Вдруг я кого-то ненароком убью?" — Не бойся, Танака. — Его голос успокаивающий и спокойный. — Как вы узнали? — Еë больше кристалические глазки округлились. Она опустила голову. Он остановился и посмотрел в небо. Взяв еë руки, он накрыл их своими. — Твои руки, они тряслись... Теперь они не трясутся. Чего ты боишься? — Он присел на одно колено, чтобы заглянуть ей в глаза. — Я боюсь, что всё пойдëт не так. Что что-то выйдет из-под контроля. Что я кому-то наврежу. Может и кого убью. — Еë начала пробивать мелкая дрожь. — Не бойся. Ты не одна, я с тобой. Ничего страшного не произойдëт. — Он погладил еë по голове. — Пошли дальше. — Пошлите.

***

— Мы на месте. — Я рад, что вы наконец-то пришли. — Он посмотрел на их руки сложенные в замочек. — Это что значит? — Момиджи меня успокоил. Ведь я боялась, что всë пойдëт не так. — Она посмотрела на отца. — Теперь я не боюсь. — Хорошо. Тогда возьми мою катану. — Погоди... Ичи, твоя катана для неë слишком большая. Она может еë сломать и навредить себе. — Момиджи, не бойся, я ей доверяю и ничего страшного, что она сломает катану. Для меня она теперь не важна. Ты же знаешь, что меня изгнали из истребителей. Теперь я ничем не обязан им. — Он посмотрел на Танаку. — Доченька, разомнись пока. — Хорошо, папа. — Момиджи, завтра я собираюсь покинуть вас, Танака об этом знает и идëт со мной. — Он совершенно спокоен. Столп пламени удивился. Его итак большие глаза стали ещё больше. — Погоди, но почему? — Теперь он начнëт за мной охотиться. Скорее всего он уже узнал, что у меня есть дочь. Я должен научить еë применять каты на практике. Она та, кто его убьëт и покончит с демонами. — Он был предельно серьëзен. — Чем раньше она научится убивать демонов, тем раньше она убьëт его. — Ты думаешь, что она сможет это сделать? — Да. Она с рождения не подвластна его контролю. И благодаря тому, что она не человек и не демон, она - единственное оружие против него. — Он достал деревянную коробочку, украшенную цветами голубой глицинии. — Что это за коробка и цветы? — Коробочка эта с подарком для Танаки. — Он затих. Через несколько секунд он снова продолжил. — Несколько лет назад я заказал у одного мастера хрустальные серьги ханафуда с фурин. Под светом солнца фурин голубые с переливом зелëного. На них изображëн голубой лотос. Под светом луны они становятся тëмно-фиолетовими с переливом белого. А лотос меняет свой цвет на светло-зелëный. На левой карточке ханафуда изображена фиолетовый полу месяц на чëрном фоне. Под месяцем растëт голубая паучья лилия. В темноте эта лилия светится сине-зелëным. На правой карточке изображено красное солнце на голубом фоне. Под солнцем растëт красная паучья лилия. Эта лилия тоже светится только кроваво-красным. А эти цветы, это голубая глициния. Рядом с такой глицинией ей не страшно находится. — По твоим рассказам серьги очень красивые. Но, почему ты не подарил их Уте? — Я хотел их подарить после рождения ребëнка. — Папа, я размялась. Я готова показать вам свою кату.