***
Лёша чувствовал волнение, сжигающее изнутри. Он буквально не мог успокоиться, сидя на лестничной клетке одной их пятиэтажек. Барабанщик тупил в одну точку, вспоминая что-то и думая только о предстоящем концерте. Как же он хотел играть. Он желал вновь почувствовать, как в крови бушует адреналин, когда знаешь, что скоро, может быть, вас схватят. Он улыбнулся Женьке, потрепавшего его по голове и вроде бы успокоился. Рядом с ним всегда так — спокойно, хорошо. И Лёше трудно принять свои чувства к нему, ведь такого с ним никогда не происходило, когда от близости парней разливался по венам огонь. Лёша судорожно выдохнул, почувствовав, что волнение накрывает его, сжал в руке одну из палок и посмотрел на ребят. Кто-то из них бегал пальцами по не подключенным к аппаратуре гитаре, Женя же смотрел в одну точку, задумавшись о чём-то. Женя одиноко стоял на лестничной клетке, рассматривая облака, плывущие за окном. Он выглядел таким одухотворенным, завороженным, волшебным, что хотелось только дотронуться до него, чтобы почувствовать эту магию момента. — Жень… — Лёша встал и подошёл к парню, рассматривая его лицо, на которые красиво ложились закатные лучи, пробиваясь через мутное стекло подъезда. Мильковский улыбнулся и с невероятной нежностью посмотрел на Лёшу. Того прошибло. Дыхание буквально сбилось и Лёша хотел только обнять Женьку, но не сделал этого, скрывая свои чувства под простой маской безразличия — не хотелась показывать всё перед другими. Но как же ему хотелось тепла, которого не видел с тех пор, как сбежал из дома. Он с горечью вспомнил детство, когда завалил свои экзамены. Вспомнил разочарование в глазах матери и крепкий отцовский ремень. Он сбежал к другу тогда и ни о чём не жалел. Произошедшее было к лучшему. Если бы он не сбежал из дома, то никогда бы не оказался на этой лестничной клетке и не сбегал от правоохранительных органов вместе с ребятами. Никогда бы не мечтал о том, чтобы пуститься в очередное приключение, наживая себе неприятности. Теперь же Лёша не представлял без этого жизнь. Это стало всем для него. — Нам пора, — Женя поднялся и открыл дверь, ведущую на крышу. В свете почти похороненного под землей солнца крыша казалась залитой алым золотом. Леша смотрел на живые улицы и видел, что под стенами собирались люди. Пока их не так много, но… Но дух захватывало и казалось, что сердце вот-вот разорвёт ткани и разобьёт кости, вырвется наружу. Он вдохнул холодный воздух и улыбнулся, чувствуя, что он живой. Он улыбался, падая за барабанную установку. Он внимательно смотрел на ребят, подключающих гитары. Всё давно настроено, и Лёша, вертя в руках палочки, ждал первых аккордов. Как только началась первая песня, он отдался власти музыки, своеобразному танцу, поддаваясь инерции своего тела. Он видел как закат в багровых красках освещал их и думал о том, что он счастлив. И как никогда он чувствовал тепло в груди. Где-то на другом конце города сейчас гремел взрыв и сейчас никому из правоохранительных органов не было дела до них. Лёша ударил по крэшу, прокручивая в руке палочку и сосредотачиваясь на игре. Он не заметил, как прошла песня. Краем глаза увидел одного из их сопровождающих, переговаривающегося с кем-то по рации. Палочка провертелась между его пальцев. Глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь привести дыхание в порядок. Спустя две песни Лёша поменялся с Димой и взял в руки его бас, ещё теплый от рук Клочкова. Басист кивнул Лёше и похлопал по плечу. Пальцы пробежали по грифу сами по себе, рефлекторно. Лёша развернулся в сторону Жени и неловко приподнял краешки губ. В груди совсем не хватало воздуха. Лёша дышал глубже и глубже, загоняя в лёгкие воздух. Женя подошёл ближе и Лёша засмотрелся на его губы. Непередаваемо волнительно, горячо. Мысли путались. Они поймали дыхание друг друга. Лёша ощущал что-то непонятное, его чувства не возможно описать — таких слов ещё не придумали. Это было что-то вроде пылающего огня и несовместимого с этим чувством спокойствия. Женя смял закусанные губы Лёши, наблюдая за выражением в его его карих глаз. А Лёше так хотелось коснуться Жени, обнять, украсть из этого мира. Он боялся своих чувств, но продолжал отвечать Жене на поцелуй. Они с сожалением оторвались друг от друга, чувствуя как по их венам вместо крови плывёт расплавленное железо. Он подпевал Жене Батареи и улыбался, ведь кму казалось, что Женя пел эти строки только для него. Они доиграли эту песню, и Лёша услышал крик: — Ребят, закругляемся, за нами выехали! — это был один из членов организации. Лёша чертыхнулся от досады и стал помогать собирать свои барабаны. — Всем спасибо! — крикнул Женя напоследок. — С вами была группа «Нервы»! Лёша уже помогал складывать тарелки, пока кто-то уже тащил остальные части установки вниз. Аппаратуру тоже спускали - все действовали слаженно, как точный механизм. Кто-то спускался через другие лестницы, в других подъездах - была возможность, так почему бы и не пользоваться. - Чёрт, что ты возишься? - какой-то парень забрал у Лёши одну из тарелок и принялся её разбирать, - Спускайтесь лучше с тем, что собрано, и в машину садитесь. И друзьям передай. Лёша хотел возмутиться, но заткнул себя: действительно лучше помочь спустить собранное оборудование. Лёша подхватил крэш и сунул его под мышку, взял малый барабан и том в разные руки и пошёл к выходу с крыши, отыскивая глазами Женю и остальных. Где-то вдали прогремел еще один взрыв и Лёша содрогнулся - завыли машины. Кажется, он понял, что за сюрприз упоминал водитель по пути сюда. Машины, которые ехали сюда, чтобы их схватить, взорвались. Но сколько невинных людей могло пострадать при этом? Лёша боялся даже думать, что такое произошло. И он надеялся, что его подозрения - просто паранойя и ничего больше. Он спустился с крыши с друзьями, закинул вещи в машину и сел на одно из свободных сидений. Ему жутко хотелось спать. Он закрыл глаза и уснул на чьем-то плече. Дорога обещала быть долгой.первое задание
19 октября 2020 г. в 21:11
— У вас сегодня будет концерт, — рассказывал Влад, рассматривая какие-то бумаги, когда все собрались в общей комнате, — На крыше.
Команда переглядывалась, удивленная данной новостью, но молчала, не перебивая бывшего участника Нервов. Они, конечно, были рады концерту, но не были уверены, что они смогут сбежать оттуда, если что: полицейские могли окружить здание и тогда скрыться практически невозможно. Но они надеялись на лучший исход — маленькую победу.
— До места вас проводят, — продолжал между тем Влад, падая на стул. — и в случае чего, мы вас прикроем, и полицию отвлечём. Выдвигаетесь через шесть часов.
Лёша недоверчиво взглянул на Зайченко. Ему слишком не нравился этот человек. Хотя, может быть, дело в ревности? Лёша не знал и не хотел, пока что, разбираться в этом. Многое навалилось на команду в последние дни и разбираться с этой неприязнью — последнее, что он хотел сегодня. Сегодня его мысли должен занимать только концерт и поэтому, собравшись, Лёша смотрел в одну точку, вспоминая произошедшее сегодня утром и странно улыбнулся, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Он представил дождь, родные улицы города и успокаивается, а кровь отливает от лица. Он надел маску спокойствия и пофигизма и лениво рассматривал своих сокомандников, растрепанных, не выспавшихся.
— И где наше выступление будет проходить? — спросил Рома, оторвавшись от разговора с Мариной, — В каком районе?
— Вы будете далеко от центра — пока что это опасное дело, — Зайченко переглянулся с одним из своих друзей по организации и кивнул в его сторону, — Вы сегодня пойдёте в сопровождении охраны. Надеюсь, вы не провалите это задание. Пойте что хотите, делайте, что хотите. Главное — чтобы правительство взбесилось.
Леша видел, как Женя широко улыбнулся и, заметив его взгляд, тот послал улыбку и Лёше. Бочкарев понял все без слов и мотнул головой, Женя — активно кивал. Лёша строил страшные рожицы, не предвещающие ничего хорошего, на что Женя только показывал язык.
— Так, собирайтесь, готовьтесь. Если что, можете пойти в комнату справа дальше по коридору — там есть и барабаны…
— Влад, спасибо, — Прервал Женя, вскочив с места, — А теперь дружненько бежим туда, нужно кое-что обговорить, — при этом Мильковский широко улыбался и Лёша чувствовал, что ничего хорошего не случится, — Только Рома, Лёша и Дима!
Леша про себя простонал, проклиная Женьку. Он уверен в том, что его голову точно посетила не самая лучшая идея.
Комната была не маленькой: гитары стояли в углу, пианино — у стены, совсем недалеко от гитар. В стороне от них — барабанная установка. На остальные музыкальные инструменты ребята внимания не обращали.
Они сели на диваны напротив друг друга и некоторое время молчали, размышляя. Тишина казалась гнетущей, давящей. Им страшно, что первая вылазка под крылом организации — первая и последняя. Но все все же Женя произнёс, разрыва нить напряжённого молчания:
— Короче что играем?
Леша понял, что пока Женя хочет сделать прогон песен, а потом уже сообщить о своей идее, о которой уже догадывался Лёша и она ему жутко не нравилась. Ну или не сообщить, утаив свой замысел, а потом на крыше вытворить что-то, что может вывести из себя полицию.
— Может, «Я живой»? — предложил Рома, держа в руках гитару и пробегаясь пальцами по ладам.
— И «Мы — мир», — добавил Дима, откидываясь на спинку дивана.
Леша думал о том, что было бы здорово сыграть. «Так как надо», но молчал, погрузившись в свои мысли. Он перебирал в голове песни, которые могли подойти для концерта на крыше дома, но в голову пока больше ничего не лезло.
— Так, ну можно ещё «Батареи» сыграть, — Женя хитро улыбнулся и глянул в сторону Лёши, — Дим, ты сможешь его подменить на этой песне?
Клочков кивнул, а Бочкарев буквально чувствовал, как пятая точка, в простонародье именуемая жопой, сжималась в предчувствии.
— Лёш, ты ведь не против? — Женька все же удосужился спросить мнения парня по этому поводу.
— Похуй, — Лаконично ответил Лёша и сел за барабаны, — Только давайте ещё пару песен добавим, вдруг, у нас времени больше будет?
Женя кивнул, а Лёша, быстренько выудив нужные, удобные его руке палки, стал ожидать, когда ребята подготовятся и настроят инструмент.
И Лёша улыбался, чувствуя преддверие приключения, которое обязательно пустит адреналин по венам.