Вера в мир

      Женя не знал, сколько он сидит в этой пропахшей камере. Свет доходил только из зарешёченного окошка на двери — холодный, тусклый. Его ни на что не хватало. Тишина, царившая здесь, давила. Он не слышал ни голоса Лёши, ни Влада. Видимо, их держали в другом месте. Желудок не уставал требовать еды, но Жене не привыкать. До одури хотелось курить.       Он был уже на всё согласен, лишь бы хоть ещё раз коснуться Лёши. Ему тяжело был признавать тот факт, что он готов пожертвовать многими жизнями ради него одного. На Влада уже было плевать, к глубочайшему стыду. Просто не до него. Та жизнь казалась далёкой, где было только четыре парня в пыльном подвале. Не он всё это разрушил.       Но помимо Влада он предавал других: Рому, Диму, Дашу… От этого становилось больнее. Как он посмотрит им в глаза, когда всё вскроется? Женя не знал. Когда в следующий раз придут спрашивать о решении, он скажет «Да», как бы больно от этого не было.       Он обнял себя посильнее, пытаясь согреться, но ненависть к себе заставляла тепло отступать. Женя беззвучно заплакал, впервые за проведённые в камере часы.       И Женя стал ждать. Но к нему не приходили. Женя пожалел, что рядом нет лезвия. И старые шрамы снова заныли.

***

      Женя проснулся от того, что дверь его камеры открыли с неимоверным грохотом. Женя подскочил, вжался в стену, как испуганный воробей. Силуэт проступал всё четче. Слабый голос будто вывел из сна.        — Жень, — Лёша испуганно оглядывался, не в силах разглядеть Женю в темноте.        — Лёша? — удивлённо выдохнул Женя.        — О господи, ты тут, -Лёша выдохнул и развернулся на голос, — За нами пришли. Из организации.       Женя ликующе засмеялся. Он не мог поверить, что у них получилось. Он бросился к Лёше и обнял его. За дверью раздавались выстрелы, и Женя удивлённо вскинул голову.       Лёша схватил его за руку и повёл прочь из камеры, к дальней двери.        — Влада уже забрали, я вызывался идти за тобой, — Лёша передал Жене пистолет, — И мне всё рассказали.       Женя слабо улыбнулся. Он надеялся, что на этом всё может кончиться. Что они больше никогда не будут должны прятаться.       Они побежали по коридору к массивной двери, за которой был чёрный ход. Дверь легко поддалась — видимо, именно через неё сюда пришёл Лёша.        — Ой! — вскрикнул Лёша, когда на кого-то натолкнулся.        — Лёша! — это была Алина, — Блять, вы живы! Вы не представляете, как я рада.        — Мне кажется, или нам кора давить на тапок? — Женя повернулся в сторону коридора, боясь услышать шаги.       Алина кивнула и пустила в проход ребят, а сама закрыла дверь и на время заблокировала ее какой-то палкой, в надежде, что у них получится хоть на время задержать преследователей.       Женя бежал со всех сил, постоянно оглядываясь. Он чувствовал счастье, что их вытащили. Впереди показались ещё люди, но Женя не беспокоился: среди них он разглядел знакомых из организации. Но сзади раздались крики и громкие шаги, а через пару секунд показались вооруженные преследователи. Женя запнулся и упал — как раз вовремя, ведь над головой пролетела пуля. Раздались ещё выстрелы и Женя с ужасом заметил, как Лёша мучительно медленно пытался уйти с траектории.       Женя закричал как раз в тот момент, когда маленькая фигурка Алины закрыла спиной Лёшу. Она рухнула. Грохотнули выстрелы — на этот раз со стороны боевиков организации. Они закрыли собой ребят и отстреливались, сражаясь за их жизни. И в эту же секунду раздался душераздирающий Лёшин крик. Женя подскочил к нему, опустился на колени. Лёша лихорадочно пытался зажать рану, из которой сочилась тёмная кровь. Светлая футболка, которая была на пару размеров больше нужного, темнела.       Алина смотрела на Лёшу и пыталась что-то сказать, но изо рта только выливалась кровь. Алина сжимала его руку, но пальцы слабели с каждой секундой.        — Пожалуйста, не умирай, — Лёша был смертельно бледен, в глазах собирались слёзы.       Женя видел в его глазах боль — Лёша понимал, что это конец. И Женя чувствовал Лёшину боль как свою.        — Бе.ги, — хрипло выдавила Алина.        — Нет! Нет! Нет! — вся Лёшина ненависть будто испарилась, — Пожалуйста! Я всё тебе простил! Только не умирай!       Женя помнил его с Алиной историю и понимал, что он тут лишний. Рука Алины ослабла в Лёшиных руках, а глаза остановились на Лёше. В них отражались светильники, немым укором напоминая, что в них была жизнь всего пару минут назад.       Лёша закричал, прижимая к себе тело, кажущееся теперь ещё меньше. А вокруг всё так же грохотали выстрелы. Люди пытались убить друг друга, не зная, что одна жизнь уже унесена навсегда.