в.э.с.

Я быстро перестал думать о Хёну, его глупых ценностей и жене, которую так и не понял до конца. Я шёл к мечте, шёл без злых умыслов и предубеждений, а в спину мне палило солнце. Дверь в квартиру номер чётыре была приоткрыта. Я решил, что Хвиин предпочла не закрывать, чтоб сидеть смирно на диване, когда я войду. Теперь же вообще не знаю, зачем она позволила мне так внезапно зайти. Вряд ли она б умерла, если бы дошла в коридор и отперла мне квартиру. Она целовалась со своим другом лежа на ковре. Боюсь, если б я зашёл немного позднее, то точно бы проклял их. Сунув нос в единственную жилую комнату, я тут же вернулся за дверь, а затем снова вошёл, громко стуча каблуками. — Проходите, Господин Ю! Мы здесь! — послышался её голос. Я чуть не засмеялся от своей нелепости. Я повесил куртку на тот крючок, с которого она бы, как я подумал, точно не упадёт, бросил ботинки у входа. В их поцелуе было столько страсти, что я засомневался, смогу ли получить Хвиин себе. Снег ещё не выпал, и я радовался, что не намочил коврик грязной обувью. — Добрый день, Господин Ю! Меня зовут Минхёк. Как поживаете? Я посмотрел в его хитрые глаза и не сразу догадался, что ничего в них не прочту. Не стоило встречаться с ним взглядами — он-то видел меня насквозь, будто через чистое стекло. — Приятно познакомиться, — я уселся с ними. — Живу отлично. На что я рассчитывал? На то, что с интервью мы справимся за пять минут, а потом я стану петь Хвиин любовные серенады? На то, что этот студент окажется глупым ботаником, и я легко его сотру в порошок? «Мне конец. Хвиин помрёт от смеха», — подумалось мне. — Начнём, да? — я улыбнулся и кивнул. Хоть подделывать улыбку мне приходилось часто, именно эта далась очень тяжело. — Сколько вам лет, Кихён? Могу не вносить это, но спросить всё равно нужно. — Мне двадцать девять лет, — я видел, как непринуждённо он сидит с девушкой, на которую сам я боялся дыхнуть. Он очень бесил. — И я директор студии «Музыка фантазии». Семнадцать креативных профессионалов, которые подберут нужный подход к любому клиенту! — Я восхищаюсь вами, Кихён! Расскажите, пожалуйста, про… — Я принесу вам чай! — пискнула Хвиин и улетучилась. А напряжение между нами — нет. Чёрт знает, зачем она это сделала. Минхёк сжигал меня своими любопытными глазами и улыбался так доброжелательно, что меня чуть не трясло от отвращения. — Кихён. Профессия дизайнера — а тем более, целые дизайнерские студии — не были популярны в период, когда вы учились. Вы не сомневались в своём выборе? — Начнём с того, что я учился на живописца, а после выпуска стал пробовать себя в разных местах — игрушки всякие, художественные школы… Слово «дизайн» в то время почти не употреблялось, но я встретил людей, которые горели этим словом. Вместе мы создали нашу студию. И, конечно, я совсем не сомневался. Вокруг меня вертелось столько возможностей, столько идей, что в случае неудачи я мог бы просто уйти куда-нибудь ещё. Я был молод. — Во сколько вы возглавили «Музыку фантазии»? — В двадцать два. Мы звали знакомых, те приводили кого-то своего, и так о нас узнавало всё больше людей. Когда в управлении остался только я, наша репутация быстро понеслась вперёд благодаря моим связям. — Вашим? — Я вижу твою злую улыбку, но, чёрт возьми, да. Это были уже мои связи! Я рано уехал от родителей в большую квартиру. — Которую вы, надеюсь, купили сами… Мне хотелось послать его и уйти, пока не пришла дорогая Хвиин и не начала язвить мне так же. — Твоё восхищение выражается хамством? — спросил я возмущённо. Минхёку было плевать на тон, как и ожидалось. — А хотите — поговорим неформально? Бесконечные официальные встречи и совещания, наверное, вам уже надоели? — Из тебя выйдет профессионал, Минхёк. Он широко улыбнулся и заерзал на полу. Он прекрасно понял, что я имел ввиду. Зальстив его, я хотел начать говорить с ним совсем легко. Но до последнего не знал, получится ли. Всё-таки всё то, что я говорил ему было огромной правдой. — Ты умён и умеешь добиваться своего. Будем говорить так, как тебе угодно. — Замечательно, Кихён, — он подвинулся ближе. — Какой твой любимый город на земле?.. — Манчестер, — Минхёк сбил весь мой настрой, и я начал чуть не мурлыкать ему в ухо, насмотревшись на эту улыбку. Он теребил рукав рубашки с довольным видом. — Прости, но тут — полностью моё ребячество. Этот город покорил меня сразу, как я узнал о нём. Всё никак не выпадет случай его посмотреть. Там родились братья Макдоналд… — А любимый цвет? Я не заметил, как начал улыбаться до ушей, прямо как он. Надеюсь, мы выглядели не слишком нелепо. — Чёрный. Мне было хорошо, и я улыбался. Злило, правда, что Хвиин оставила меня с этим ублюдком так надолго. Я уже не думал лишь об интервью — раз Минхёк сказал, что мы вроде с ним просто болтаем, то так тому и быть. Из солидного богача я превратился в беззаботного дурачка, Минхёку в рот заглядывающего. Он хотел, похоже, весь день сидеть над этим интервью. Хоть я ничего и не планировал важного в день, вот так сидеть без дела было почему-то совестно. Я терял время, хотя никуда не спешил. Раздражало именно присутствие Минхёка — пришёл-то я ради Хвиин. Мне вдруг захотелось вывести его из себя. Хоть я, опять же, не знал до конца, кто он и как может отреагировать на мои выходки. Всё-таки уважения к старшим у него не было совсем. — Не спросишь, почему чёрный? — я ухмыльнулся как смог противно. Если бы с меня в тот момент писали картину, то обязательно добавили бы сигарету в зубы. — Я и так знаю почему, Господин Ю! — отрезал он, улыбаясь. — Чёрный любят целеустремлённые и активные люди. Но при этом они часто бывают закрытыми. Я считаю, все эти качества очень подходят вам, как бизнесмену. — Весьма… — Мне кажется, она там уже не чай разливает. Я на секунду, хорошо? Минхёк встал и бесшумно вышел из комнаты. Мог ли я праздновать победу, если сам ничего не сделал для того, чтоб он меня оставил в покое? Минхёк словно сдался и быстро упорхнул, оставив меня в светлой комнате. В окно палило декабрьское солнце. Я мечтал о Хвиин, но слышал, как на кухне она хихикает над хамскими шутками студента. «Может, он всё-таки подходит ей больше, чем я?» — подумалось тогда мне. Но это была абсолютная чушь. Мы с Хвиин родились друг для друга. Мне хотелось встать и пойти к ним, но я боялся снова увидеть их целующимися. Страшно было думать о том, что я уступаю какому-то лицемерному парнишке. Хоть и красивому очень. Только и я ведь не урод! У меня были все права на её признание! Сердце ёкнуло, когда на кухне у них что-то разбилось. Я сначала подумал, это трещит моя голова, но тут же очухался и побежал к ним. Замер. Они, глухие сволочи, не заметили меня в углу коридора и продолжали кусать губы друг другу. Хвиин сидела на кухонной тумбе, обвив ножками спину друга. Моего главного врага. Минхёк оторвался от неё и сказал, равно выдохнув: — Почему ты не захотела сама на все ответить? Почему ты пустила его домой и позволяешь съедать себя взглядом? Хвиин… — А чтобы ты ревновал. Подо мною подорвалась бомба — я тут же отшатнулся в сторону комнаты, и осознал, как стало в квартире тихо. Им обоим было плевать на мои деньги, на известность студии, на всё — они пригласили меня, чтобы повеселиться, но теперь им надоело. А ведь надежды всегда разбиваются вот так, если они очень важные. Они подрываются бомбой и ваших ног, и вы возвращаетесь в самое начало. Я должен был Хвиин возненавидеть, скажете — она ведь так же смеялась надо мной, как и этот мелкий подонок — но я продолжал любить её, хоть она и разбилась прямо в моих руках. Я дождался, пока они успокоятся и придут продолжать интервью. Интервью на ковре полупустой однокомнатной квартиры. Интервью для университетского проекта вонючему студенту, на которого всем плевать — у меня, у лучшего дизайнера мира Ю Кихёна! Мне кажется, я умело скрыл своё отчаяние, ответив на все дальнейшие вопросы. В присутствии Хвиин Минхёк не пытался смущать меня, но я недоумевал в душе — зачем он завёл этот «простой дружеский разговор» тогда и убежал почти сразу? Строил какие-то странные планы, как я? Какие планы вообще строят люди, подобные ему? Теперь задаваться этими вопросами, конечно, глупо: Минхёк остался далеко позади, как и моя бедная студия с семнадцатью дизайнерами. Впереди ждут только песни, выступления и моя прекрасная Хвиин. Она моя только благодаря музыке. Она моя. Вот только это совсем другая история, которая вряд ли касается вас.