Крылатая Свобода

Вороненок Такер был для Врени настоящей экзотикой, запретным плодом, существом, о котором она никогда и не думала. Ей это казалось не совсем нормальным — иметь в питомцах животное, которое является большой редкостью среди домашних песиков и котиков. Гретхен любит кошек, но никогда бы и не подумала, что найдет потерявшегося маленького вороненка, которого потом будет клеймить словами «мое домашнее животное». Это было... необычно — кормить и ласкать пальцами не теплого щенка или кота, покрытых мягкой шерстью, а птицу, покрытую черными как смоль перьями. Издавна ворон считался существом волшебным, мифическим, жутким. Во многих историях, на многих картинках он был помощником самой Смерти с косой — он был черный, как сама ночь, а на его клюве и перьях яркими пятнами выделялась кровь. И этот образ заставлял покрываться мурашками и держаться подальше от этих таинственных странных птиц — помощников Смерти. Такую картинку Врени видела лишь однажды и мельком, но когда ей самой пришлось выхаживать вороненка и учить его летать, она все больше и больше понимала, насколько же человек — странное существо. Ему никогда не живется спокойно — надо же придумать какую-нибудь страшилку, чтобы жизнь стала интересней и страшней. Но Гретхен убедилась, что вороны — обычные птицы, как и многие остальные пернатые в этом мире. Сейчас вороненок Такер превратился во взрослую птицу, масса которой была около трех килограммов. Он сопровождал Врени везде, удивляя ее знакомых тем, что он — не простая тупая птичка-курица, а настоящая говорящая птаха, которая умеет вякать все что угодно невпопад и запоминать новые слова. Если обучить ворона говорить — он научится это делать даже лучше человека. Так и сейчас, когда Врени окружили ребята, удивленно таращясь и не в силах поверить своим ушам и глазам, Такер не упустил возможности нахохлиться и выпятить грудь колесом, чтобы казаться еще больше и еще страшнее. Он крепко-накрепко вцепился своими мощными лапами в руку Гретхен, и если бы не ее курточка, на ее коже остались бы ссадины от острых птичьих когтей. Отливающие синим цветом черные глаза ворона заблестели в солнечном свете, напоминая идеально отполированную пуговицу. — Чего? — стараясь не выронить глаза из орбит, вопросил Конни, услышав птичий голос. — Чего! Чего! — начал как угорелый повторять Такер, переходя на истошные крики, смешаные с карканьем. Птица сразу же начала дергать крыльями и слегка приседать, пока в конце концов проворно не перебралась на плечо рыжей девушки, тут же распушившись еще больше. Теперь ворон напоминал большой черный пушистый шарик с клювом и глазками. — Он реально говорит, — хихикнула Саша, а потом подошла к Гретхен вплотную, становясь рядом с Эрной. — И что он еще говорить умеет? Врени немного пожала плечами, боясь скинуть с себя птицу, а потом почесала довольного ворона за щекой. — Много чего, — ответила она, а в подтверждение ее слов Такер тут же закивал головой. — Кушать-кушать, — брякнул он, дернув крыльями, а потом нагнулся чуть вперед, пытаясь заглянуть девушке в глаза. — Саша, это твой брат, — не сдержал смешок Жан, прикрыв рот ладонью, а Браус недовольно зыркнула в его сторону. Врени тем временем скользнула рукой в свой мешочек на поясе, доставая оттуда кусочек сушеного яблока, а потом отправила этот самый кусочек ворону в раскрытый клюв. — А так можно было? — удивленно спросила Саша, опустив взгляд на мешочек с сухофруктами. — Тебе нет, — громко заржал Конни, пихнув Браус в бок. Такер чувствовал себя в этом шумном обществе просто прекрасно: где любой кипиш — там и он. Так еще и его любимым лакомством кормят и за щечкой чешут — это прямо благодать какая-то! Рядом с хозяйкой, на ее плече, он чувствует себя в полнейшей безопасности. А Эрна, которая сейчас мягко поглаживала его перья на спине, только добавляла уверенности в том, что все эти люди, столпившиеся вокруг, — друзья. — Что я слышу! — вдруг раздался рядом радостный голос, напугавший до чертиков ребят, которые совершенно позабыли о том, что находятся на одном дворе с начальством. Даже Такер от испуга дернулся и тут же распушился еще сильнее, а перья на его загривке встали дыбом. — Я слышала, конечно, что вороны умеют говорить, но никогда не была этому свидетелем! Ребята расступились, завидев рядом с собой Ханджи, которая успела отослать Моблита перебрать бумаги, а сама в это время была крайне заинтересована происходящим. На лице ученой была уже привычная широкая улыбка, а приподнятые тонкие губы открывали вид на белоснежные ровные зубы. Майор стояла прямо напротив Врени — сделай шаг и врежься в нее, настолько она была близко. — Вы и есть те новенькие? — спросила Зое, смотря то на Эрну, то на Врени, отмечая, что девушки они достаточно симпатичные. Не зная, что и ответить, разведчицы только молча кивнули, а сидящий на плече Гретхен Такер тут же громко каркнул, словно стараясь оглушить своими воплями не только хозяйку, но и всех остальных. Ханджи тут же улыбнулась еще шире. — Ух, скандальный парень. — Откуда вы узнали, что он мальчик? — вопросительно изогнула бровь Врени, а ученая хитро прищурилась, подойдя к ней еще ближе и очень тщательно рассматривая ворона, который пригладил свои перья на загривке, убедившись, что ему ничего не грозит. — Его громкий ор о том, что он — ворон Такер, был слышен далеко, — пояснила Ханджи, а потом протянула руку, приглашая птицу перейти с руки девушки на ее предплечье. Такер вытянул шею, покрутил головой, проверяя, нет ли тут никакого подвоха, а потом опасливо перебрался на руку ученой. Просто так он бы не пошел к другому, совершенно не знакомому человеку, но в этой женщине его привлекла одна интересная вещица, которую он, в силу своего любопытного вороньего характера, хочет попробовать. Врени приподняла уголок губ, слегка улыбаясь, пока ворон проворно перебежал по руке Ханджи на плечо, опять смешно вытягивая голову и смотря ученой в глаза. Его привлекли интересные блестящие стекляшки на лице этой женщины, которые очень заманчиво поблескивали в солнечных лучах и которые так и хочется стукнуть своим клювом. — А он любопытный, — довольно заметила Зое, пока ребята стали тихо хихикать. Такер вдруг, громко каркнув, взмахнул крыльями, в одно мгновение запрыгнув смеющейся ученой на голову. Он смешно нагнулся, смотря вверх ногами Ханджи в глаза, а потом стал несильно постукивать клювом по стеклам, желая узнать, что это за такие интересные ерундовины. — Что тут происходит? — Чужой мужской голос заставил всех ребят нервно сглотнуть, и Врени уставилась на подошедших к ним командира Эрвина и всегда безразличного капитана Леви. Девушка тут же сглотнула, повторив за всеми ребятами — она-то и совсем забыла, что на этом же дворе расположилось и начальство. — Я ему нравлюсь, — радостно ответила командиру Ханджи, смотря в темные глаза Такера, который сейчас молча всматривался в карие глаза ученой. — Его привлекли твои очки, — тут же высказался Леви, устало, но с долей интереса посмотрев на ворона и на Зое, а потом перевел взгляд на ребят. И его серые глаза остановились на Врени, которая тут же это заметила и попыталась сделать вид, словно она ни о чем не подозревает. «Блин, да что ж мне везет-то так?» — подумала рыжая, в который раз убеждаясь, что приключения сами находят ее зад. Ханджи не выглядела тем человеком, который будет раздавать люлей за каждый промах, зато тут есть Леви, который это умеет делать сразу за троих. Такер же тем временем выпрямился, продолжая восседать у Ханджи на голове, и начал с подозрением и с интересом коситься на стоящего рядом с ней Эрвина. Смит едва сдержал смешок, когда ворон покрутил головой, а потом увидел стоящего внизу Леви, который своей черной макушкой однозначно привлек любопытное птичье внимание. Ребята переглянулись, поняв, что пора бы сваливать. И если Конни с Сашей смогли без проблем беспалевно слинять, то Врени с Эрной были обречены стоять бок о бок с начальством. Врени — потому что ей нужно следить за Такером, а Эрна — потому что ей надо следить за Врени. Тем временем Жан тоже решил не уходить, подумав, что хуже уже и так не будет. — Такер прилетел! — Вдруг рядом с Врени появился Дирк, который совсем недавно закончил чистить огромный продуктовый склад, куда его отправили прибраться вместе с Эреном и Армином. Блондин тут же отдал честь начальству. Такер, увидев парня, тут же радостно заголосил, дергая крыльями, а потом сорвался с головы Ханджи, тут же приземляясь Дирку на широкое плечо. — Иво! Иво! — каркал ворон, щелкая клювом, а Врени напряженно переглянулась с Эрной, после чего они обе покосились на начальство. — Сколько же понадобилось времени, чтобы научить его говорить? — тут же поинтересовался Эрвин, смотря на то, как Такер распушился свои черные перья, становясь похожим на черный шарик. — Около полугода, — поразмыслив, ответила Врени, а потом добавила: — С самого детства. — И сколько же теперь он знает слов? — спросила Ханджи, пристраиваясь рядом с Дирком и поглаживая ворона за щекой. Такеру очень даже нравилось находиться в центре внимания, поэтому он тут же ощутил себя королём всей этой кучи людей и выпятил грудку, балдея от почесываний за щекой. Врени этот вопрос заставил задуматься, потому что она над этим не задумывалась. Сколько ее ворон знает слов? А она точно и не знает... — Сейчас он может сам научиться говорить любое слово, — решила все же ответить на вопрос ученой Гретхен, мельком глянув на Такера. Девушка чувствовала себя не в своей тарелке. И это было даже не из-за излишнего внимания к ее незаметной и неинтересной персоне со стороны начальства, а из-за изучающего взгляда. Конкретно — из-за тяжелого, изучающего, пробирающего до костей и видящего насквозь взгляда капитана Леви. Аккермана почти никак не заботил тот факт, что перед ним сидит, на секундочку, говорящий ворон, а сам он находится среди группы людей. Вокруг него были не только Эрвин и Ханджи, но и трое солдат, не считая Врени, которая стала мишенью его серого пасмурного взгляда. Всмотревшись в довольно резкие, но достаточно красивые черты девичьего лица, капитан заприметил своим цепким взглядом то, чего раньше не замечал совсем. Все эти несколько дней, когда Гретхен находится в Разведке и упорно продолжает появляться на его пути, он даже и не замечал, что на ее переносице темной тонкой линией виднелась полоска шрама. Почти незаметная, но надо быть слепым, чтобы столько времени этого не замечать... Леви как будто не видел того, что творится вокруг, изучая и подмечая глазами все особенности внешности и поведения заинтересовавшей его рыжей девки, которая была готова хоть на дереве вешаться, лишь бы не чувствовать на себе этот взгляд. Но он все продолжал смотреть на нее. * * * * * — Кушать-кушать! — громкое воронье карканье наполнило достаточно тесную чердачную комнатку, заставив Врени поморщиться, а Эрну с Дирком довольно хмыкнуть. — Боже, Такер, не ори ты так! — всплеснула руками Гретхен, а потом достала из мешочка кусочек сушеного яблока, тут же запихнув его ворону в рот, чтобы хоть как-то заткнуть и прекратить истошные птичьи вопли. Дирк вместе с Эрной сидели на кровати Врени, и парень вяло, немного сонно водил пальцами по струнам гитары. Иво уже давно успел научиться у подруги игре на этом музыкальном инструменте, поэтому при всех удобных случаях отбирал у несопротивляющейся Гретхен гитару и распевал песенки. А Эрна любила слушать их музыку, удобно устроившись на кровати и подмяв под себя подушку. — Надо будет отучить его так горланить, а то Леви не выдержит и отправит его на суп, — хихикнула Хилтруд, облизнув пересохшие губы. Дирку понравилась тема про капитана, поэтому он решил продолжить все за подругу. — Интересно, а если часто говорить «Леви — монстр», Такер это повторит? После такого удивительного вопроса повисла напряженная тишина, которую прервал лишь сверчок, забившийся в подкроватный угол. Даже Такер, который до этого являлся причиной разговоров, не успел проглотить кусочек яблока, так и замерев с ним в клюве. Что уж и говорить о Такере, когда Врени, как только услышала данный вопрос, так и подавилась собственной слюной. — Ди-и-ирк? — протянула Эрна, покосившись на друга и изогнув свою светлую бровь, как бы намекая на продолжение сие прекрасного разговора. — А откуда у тебя такие вопросы появляются? Иво же, совершенно не смутившись, лишь прищурил глаза и хлопнул ладонью по струнам гитары. — Мне просто интересно, — ответил он, ехидно ухмыльнувшись, — кого капитан убивать будет: Такера, раз он такое ляпнул, или все же тех, кто его это говорить научил? — А не пофигу ли?! — всплеснула руками Врени, потревожив Такера, который тут же возмущенно сдавленно зашипел, распушив свой загривок, а потом с невозмутимым видом проглотил кусочек яблока. — Достанется всем: и Такеру, и нам, и всей разведке разом! Не дай Бог он такое ляпнет при Леви, это иначе будет такой... Девушка уже хотела договорить, что это будет полный трындец, но, даже не закончив свою фразу, пораженно заткнулась, раскрыв от удивления рот. А все потому, что ее перебил вороний голос, который заставил удивиться не только Гретхен, но и всех остальных. — Ре... Р-р-рев... и... — Такер изо всех сил пытался что-то выговорить, вытягивая шею и дергая языком, что выглядело довольно странно. Врени изогнула бровь, пытаясь понять, что же он хотел сказать, потому что это слово было точно новое в его арсенале. И если рыжая и Дирк не могли понять, чего ворон добивается, то Эрна поняла сразу, что он хочет сказать. — Р-р-р... ев... и! — Такер, не Реви, а Леви, — с умным видом поправила птицу блондинка, а потом расплылась в ехидной улыбке, становясь похожей на довольную нашкодившую кошку, которая мастерски стырила у продавца колбасу. — А Такеру-то имечко капитана приглянулось... Раздался звонкий щелчок пальцами, который сделала Хилтруд, а Дирк лишь прыснул со смеху в кулак, но Врени прекрасно видела его дрожащие от смеха плечи. Рыжая почувствовала, как у нее горят уши, и понять не могла: то ли они у нее горят от стыда за Такера, то ли от стресса. — Не надо Такеру это имя говорить! — отрезала она наконец, посмотрев на ворона, который лишь сильнее выпятил свою грудку. — Ре... Реви! — Такер только успел немного выговорить имя капитана, как его клюв тут же захлопнула Гретхен, сжав его пальцами и заставляя птицу замолкнуть. В таком же уже привычном темпе прошла и суббота, в которую Врени вместе с Эрной и парнями из комнаты «258» вымывали конюшню. Сначала Гретхен была просто на все сто пять процентов уверена, что это будет просто жуть какая сложная работа — сама конюшня была настолько огромной, что казалось, ее никогда нельзя будет вычистить. Но нет — все оказалось совсем иначе. За конюшней тут следили не хуже, чем за душевыми кабинами, потому что с самого начала капитан Леви прекрасно дал понять, что лошади — это не просто животные, а существа, которые могут вытянуть солдата почти из любой задницы, пролезть почти в любую доступную щель и вообще спасти жизнь на вылазке. Лошадь в Разведке — прямо как собака, такой же верный друг солдата. Лошадей тут берегут так же, как и УПМ. А все почему? Потому что это лошади дорогие, профессионально обученные и не редко породистые. Чтобы лошадь во время боя — то есть на вылазке — не испугалась и не сбросила с себя всадника, ее долго обучают в специальном конном центре, приучая к различным шумам и непривычному окружению. Тогда — и только тогда — этих лошадей распределяют по четырем направлениям: в Военную полицию, в Гарнизон, в Кадетское Училище и в Разведку, не считая элитных и ужасно дорогих лошадей, которых растят и обучают для будущей продажи каким-нибудь богатеньким лордам и приближенным короля. Во время вылазок за стены Разведка может лишиться не только большого количества солдат, но и лошадей. Именно поэтому обращаются с ними бережно, а под присмотром капитана — вообще солдаты содержат конюшни в стерильной чистоте, раз в три дня вычищая до блеска каждый своего коня. А в обязанности ежедневных конных уборщиков входит только промывка коридоров и внешних сторон дверц денников, потому что за самими лошадьми следят их хозяева. Как только Врени увидела, что им нужно мыть только коридор, она с невозмутимым видом выдала: — Жизнь — обман, уйду в туман. — А после, взяв метлу, пошла подметать широкий проход между денниками. Жан, который до этого времени усердно промывал дверцу денника чьей-то лошади, изогнул свою тонкую бровь, провожая взглядом идущую походкой от бедра Гретхен, которая, крепко сжав в правой руке метлу с длинной ручкой, направлялась в другой конец коридора, дабы начать подметать. — Странная какая-то... — тихо протянул парень, смотря, как к рыжей подходит Дирк с еще одной метлой. Хоть Кирштайн и сказал это тихо, стоящая недалеко Эрна все прекрасно услышала и тут же навострила уши. — Ты про кого? — спросил Эрен, вздыхая и вытирая выступивший на лбу пот — лето взяло погоду в свои руки, и теперь было достаточно жарко. — Про Белку, — отозвался Жан, кивнув в сторону Врени, которая, разговаривая с Иво, успевала еще и орудовать метлой, ловко выметая мусор и пыль из всех щелей. — Ты ее зовешь Белкой? — прыснул со смеху в кулак Конни, забирая у рядом стоящего Армина еще одну тряпку, а потом присел на колени рядом с ведром воды, тут же окуная эту тряпку туда. — Это типа намек, что по пьяни может прийти «Белочка»? — Это был намек на то, что надо бы тебе заткнуться, — шикнул Жан, вновь отворачиваясь к двери и начиная протирать металлические прутья. — Рано тебе еще алкашом становиться. Врени все это время, отослав Дирка в другой конец прохода,  быстренько подметала коридор. В конце концов она остановилась рядом с денником своего коня, который стоял к двери крупом и, хоть и знал, что тут идет уборка, не собирался менять свою позицию, продолжая спокойно стоять возле своей кормушки и подремывать. А Гретхен тем временем просто стояла и смотрела через прутья двери денника на свою собственную лошадь. Солнечный свет косыми лучами падал на поджарое тело животного через маленькое окошко в самом верху, под самым потолком, которое было во всех денниках, и в этом свете темно-рыжий конь казался огненно-рыжим. — Кондрол! — шепотом позвала его девушка. Она долго не могла придумать ему имя: Бусик, как предлагала его назвать Эрна, ее не устраивал, Истребитель, как сказал Дирк, ей не нравился, а Жан вообще предложил назвать его Ублюдком, потому что, видите ли, это не чистокровный конь, а помесь. Ну и решила Врени набрать просто случайные буквы и сляпать из них имя. Вот и получился Кондрол — случайное имя без всякого смысла и легенды. А конь и не обижается, в принципе. Услышав голос хозяйки, Кондрол дернул ухом и, вильнув хвостом, все же решил развернуться в ее сторону. — Привет, — хихикнула Гретхен, а потом просунула свою руку через прутья дверцы, желая прикоснуться к животному. Конь возражать не стал, поэтому вытянул шею и коснулся своей удлиненной мордой теплой ладони девушки. Почувствовав под пальцами короткую шерсть, которая приятно покалывала кожу, рыжая улыбнулась, а потом другой рукой достала из мешочка на поясе кусочек яблока, тут же протягивая его коню, и он тут же с удовольствием это угощение принял. Оставив свое животное в покое, девушка подошла к другому деннику, тут же заглядывая внутрь через прутья. За дверцей спокойно стоял черный мерин*, не проявляя никакого интереса к происходящему вокруг. Вот только стоял он не как Кондрол — то есть ко всему миру задом, — а ко всему происходящему передом, чтобы видеть все, что происходит. И поэтому, когда Врени заглянула через прутья внутрь, на нее тут же уставивлись два черных глаза коня, который внимательно наблюдал за действиями девушки. «Август, вроде как... — подумала Гретхен, смотря на черное животное. — Сам конь капитана. Подумать только!» — Приветствуем, капитан! — вдруг раздались хором голоса ребят, вырывая Врени из раздумий и заставляя повернуться в сторону выхода. Ее глаза расширились, стоило ей увидеть знакомую фигуру, которая тёмным силуэтом выделялась в светлом открытом проходе в конюшню. Разведчики отдали честь, и только одна Гретхен стояла в ступоре посреди коридора, не зная, что делать. Леви остановился в проходе, сканируя взглядом помещение и коридор, посреди которого застыла с метлой в руке рыжая девушка. Его глаза сверкнули в полумраке помещения, а сам капитан поправил на шее свой шейный платок. Он был одет в обычную солдатскую форму с ремнями, которые были туго закреплены на его ногах и груди. Леви просто кивнул, после чего направился прямиком к Врени. Увидев, что он идет в ее сторону, девушка впала в ступор еще больше, и с каждым сделанным шагом капитана ее ноги все сильнее и сильнее подкашивались. В голове металось просто бесконечное количество вопросов, а в частности — что такого она уже успела сделать? Ладони вспотели, дыхание стало непривычно рваным и настолько тяжелым, что, казалось, легкие сейчас лопнут от напряжения. Тем не менее, Врени попыталась успокоить в себе бушующую бурю эмоций, стараясь выглядеть невозмутимой и спокойной. И это давалось очень тяжело. Но было же удивление Гретхен, когда капитан Леви, почти вплотную подойдя к ней, вдруг повернулся к двери и открыл денник своего мерина. Рыжая и сама не заметила, как у нее вырвался облегченный вздох. Значит, она ни в чем не провинилась... — Август, выходим, — услышала девушка спокойный голос мужчины, а потом с интересом покосилась на открытый проход денника, где стоял сейчас брюнет. И тут в коридор послушно вышел черный конь, разок мотнув хвостом, а потом покорно отправился за Леви, который взял седло и остальное конное снаряжение, на выход. И тут же детское любопытство заставило Врени, отложив метлу, тоже пойти к выходу и понаблюдать за тем, что будет делать капитан. Остальные ребята, с облегчением поняв, что Аккерман пришел в конюшню не для того, чтобы проверять их работу, совсем никакого внимания не обратили на то, как скрылся капитан из виду, выйдя из конюшни во двор. А вот Врени стало интересно, поэтому она подошла к открытому выходу и прислонилась всем телом к массивному дверному косяку, выглядывая из здания и с интересом наблюдая за действиями брюнета. Леви вывел Августа на свет Божий и начал готовить его к какой-то поездке. В это время Гретхен поразилась тому, как быстро он снаряжал мерина, как ловко застегивал на нем все ремни и насколько быстро одевал на него седло. Аккерман был человек чуткий, и поэтому сразу же почувствовал на себе чужой изучающий взгляд, когда он застегивал ремни на своем мерине. Косо глянув в сторону конюшни, брюнет краем глаза заметил рыжую шевелюру девушки, которая в это самое мгновение нервно сжимала дверной косяк своими тонкими пальцами, пристально наблюдая за движениями капитана. Леви тихо хмыкнул себе под нос, поняв, что завладел женским вниманием, но поворачиваться в ее сторону не стал, сделав вид, что ничего не заметил. Но он прекрасно все заметил. Заметил он и восхищенный взгляд пронзительных ясно-голубых глаз, которые так настойчиво прожигали его насквозь. Врени присматривалась к нему, словно кошка выглядывала из засады, высматривая мышку. Вот только Леви — не мышка. И точно не ее жертва. Леви застыл на месте, делая вид, что проверяет седло, которое уже давно было готово и одето на Августа. Но на самом деле мужчина просто наблюдал боковым зрением за выглядывающей из конюшни девушкой. «Как бы ты сама не стала жертвой, охотница», — подумал Аккерман, а уголок его губ странно дрогнул. Брюнету сейчас сильно захотелось закусить губу, но он не мог позволить развиться этой идиотской привычке. Поэтому он просто передернул плечами и ловко, быстро запрыгнул в седло, тут же слегка пришпорив Августа, чтобы тот начал идти. Когда Леви, скача на своем мерине, продолжал чувствовать на себе взгляд Гретхен, которая провожала его глазами до самого выхода, ему вновь забралась в голову одна мысль, которая никак не дает ему покоя. Если Леви будет играть в эту странную игру с этой рыжей девчонкой, она точно проиграет. Продолжение следует... Мерин — кастрированный самец лошади. Так, чтобы знали. Sollar — Cheat code