Крылатая Свобода

Сказать, что Жан был удивлен, когда увидел, как вместо уборки во двор вышла Врени, одетая в свободную форму, а потом к ней подошла Ханджи с Моблитом, а также соизволил выйти капитан, это значит не сказать ничего. По идее, Гретхен должна была с ним и с ребятами из комнаты «258» убираться на первом этаже, вымывая лестницы, но тут Врени заявила, что она должна покинуть их «веселую вечеринку», а на вопрос «куда?» она лишь хитро улыбнулась. Но Кирштайн был пуще прежнего удивлен, когда, стоя в открытом проходе в замок, наблюдал, как рыжая вместе с начальством залезает и садится в кибитку*, а потом Моблит, управляющий лошадьми, тронулся с места. А вот Врени, хоть и была частично рада этой поездке, не была довольна тем, что сидела она рядом с капитаном, так причем так тесно была прижата к нему, что при каждой кочке она чуть ли не падала ему на колени. Ханджи, по случаю сбора ученых, была одета в солдатскую форму, чтоб не возникало вопросов по поводу того, откуда она пришла, Моблит был тоже одет в форму, так как был сопровождающим и помощником майора, а вот капитан был одет строго, но ему этот образ, на удивление Гретхен, прекрасно шел: белая (что удивительно, ведь обычно он носил серую) рубашка с жабо*, которым служил его шейный платок, а также черные классические брюки с таким же черным пиджаком. А вот сама Врени была одета в самые обычные солдатские серые брюки и светлую кофту с капюшоном на завязках. Все время поездки Врени сидела молча, слушая, как переговариваются Ханджи и Леви, не желая вообще проявлять никакие признаки жизни, потому что то до безобразия маленькое расстояние, вернее, его полное отсутствие только нагнетало обстановку. Своим плечом рыжая чувствовала тепло тела Аккермана, а поэтому изо всех сил старалась не краснеть. В то же время единственной приятной вещью в этой ситуации был приятный запах травяного чая, исходивший от капитана, и Гретхен готова признать, что запах — единственная приятная вещь в этом странном человеке. По приезде в Стохесс Моблит оставил кибитку с лошадьми на стоянке, а потом Ханджи, попрощавшись и пожелав счастливой прогулки, вместе со своим помощником эффектно удалилась в закат, оставив Врени наедине с капитаном. Зое договорилась с Аккерманом ровно через два часа встретиться в известном достаточно популярном то ли баре, то ли простой закусочной на углу, на что брюнет только кивнул и достал из кармана механические часы, мысленно засекая время. А вот Врени с беспокойством проводила взглядом уходящую ученую, после чего стала ждать указаний от капитана. Леви убрал часы в карман, прикрыл глаза и тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что его «прогулка» будет не самой приятной штукой сегодняшнего дня. После этого, мысленно пожелав себе успехов, он открыл глаза, посмотрел в сторону тихой смирной Гретхен, которая от растерянности не знала, куда деваться, и, обреченно закатив глаза, отправился по тротуару в сторону Центра Главнокомандующих. Врени, не знающая город, как покорная овечка за пастухом или собачка за хозяином, поплелась за ним. «Ну и городок», — подумала рыжая, поспевая за капитаном и внимательно, удивленно рассматривая Стохесс. Этот город был красив, особенно для простой девчушки из всеми забытого Горнзона и Венецеросса, где самым красивым уголком был пруд в в самом центре бедного города. Красивая архитектура, арки, статуи, идеально вымощенная каменной кладкой дорога, по которой со свистом рассекали повозки и дорогие скаковые лошади, фонтаны почти на каждом углу, которые блистали сложностью работы великих мастеров — все это было для Врени в новинку, и она, пораженно распахнув глаза, смотрела на все это, словно маленький ребенок. Удивляли также люди, шныряющие туда-сюда и спешащие по своим делам: важные графы в костюмах и сюртуках с очками на лице и мастерски подстриженными волосами, а также дамы, одетые в привлекающую взгляд одежду — слишком приталенные платья в пол с достаточно глубоким и видным декольте, а еще с величественными пышными прическами. По сравнению с женщинами Стохесса Врени выглядела как реальная оборванка: она выделялась из всей этой толпы шикарно одетых людей, привлекая к себе внимание прохожих своими серыми солдатскими брюками, потому что в городе все женщины ходили в платьях и юбках, а грудь, которой ровным счетом не было и ей было не похвастать, была не открыта для всеобщего разглядывания глубоким декольте, а скрыта под свободной светлой кофтой. Отличалась ото всех девушка и прической: короткие рыжие криво обрезанные волосы ярким ужасным пятном выделялись среди всей этой массы шикарных причесок. Гретхен чувствовала себя не в своей тарелке, постоянно ловя на себе взгляды прохожих. Стохесс не был Горнзоном или Венецероссом, он не был даже похож на Трост, который значительно отличался от родного города Врени. И тут просто рабочий житель стены Роза выглядел, как нищий и безработный. Даже капитан Леви со своим простеньким костюмом выделялся среди толпы мужского населения, хоть и выглядел он вполне прилично. Отличался он ото всех и прической: его двойная челка и отросшие черные волосы, которые, даже несмотря на старания брюнета, приобретали небрежный, лохматый вид, сильно выделялись из общей толпы, где у каждого мужчины волосы были идеально волосок к волоску зализаны в сторону или назад. Остановились путники прямо перед величественным высоким зданием, на котором эффектно были закреплены четыре военных эмблемы — зеленый единорог Военной Полиции, розы Гарнизона, крылья Разведки и мечи Кадетки. Сказав девушке не двигаться с места, потому что искать ее у него нет желания, Леви поднялся по ступенькам и вошел в это здание Управления, оставив Врени одну стоять посреди улицы рядом с выключенным фонарем, который по вечерам зажигают специальные рабочие — фонарщики. Спустя долгих двадцать минут, в течение которых Врени успела много чего надумать и понервничать насчет долгого отсутствия капитана, Леви вышел из здания, а потом, посмотрев на Гретхен с таким обременением в серых глазах, словно сам у себя спросил: — И что с тобой делать?.. — вызвав этими словами не самые радужные мысли девушки. Врени поежилась, потому что эти слова были произнесены с такой подозрительной интонацией, словно Леви выбирал: зарезать ее, сжечь или утопить. И это облегчения не приносило. Леви, собственно, тоже не мог похвастаться облегчением, потому что вопрос о том, куда можно идти с девкой на привязи, которая не знает города совсем, его напрягал. Он не был человеком общества и поэтому не знал, как можно весело или по крайней мере не неприятно провести время. Тем более с девушкой, так еще и с той, которая его до этого раздражала. Да и сейчас, в принципе, тоже раздражает не меньше. Плюнув на это дело долгого осмысления, Леви решил просто пойти, куда глаза глядят, справедливо рассудив, что тут каждая улица для Гретхен будет, как достопримечательность. — Ты вообще когда-нибудь была в больших городах? — решил просто ради слабого интереса спросить Аккерман, желая хоть немного разрядить напряженную молчаливую обстановку между ним и девушкой. Вот только этот вопрос прозвучал из-за его интонации как упрек, чем только сделал напряженную обстановку еще хуже. — На самом деле, нет, — выдавила Гретхен, засунув вспотевшие руки в карманы своей кофты и загнанно осматриваясь. — Мой город был маленький, потом, другой город, где я потом жила, был чуточку больше, пару раз я была в Тросте, но в подобных этому городу местах я никогда не была. «Деревенщина», — раздраженно подумал Леви, но потом его вдруг что-то кольнуло внутри, заставив умерить свою раздражительность. Он же тоже таким был: на все с удивлением смотрел, когда из Подземного Города выбрался, и тоже был удивлен, когда однажды со Смитом он впервые побывал в Стохессе. Правда, Аккерман со Смитом, наверное, не сравнится: Эрвин тогда с пониманием относился к брюнету, а у самого Леви почему-то это понимание резко исчезло. Стало как-то не по себе. — А вы много раз тут бывали? — вдруг спросила Врени, а капитан был порядком удивлен, что она сама продолжила разговор даже несмотря на его грубый вопрос. — Много, — буркнул Леви, а потом немного замедлил шаг, решив, что за полтора часа таким темпом они весь город два раза обойдут. Теперь он шел чуть ли не плечом к плечу с Гретхен. — И не только тут. — Вы и в столице были? — с интересом спросила рыжая, повернув в его сторону голову, продолжая идти по улице, пытаясь не обращать внимание на смотрящих на нее людей. — В Митре, — поправил ее мужчина. — И там я тоже был. Где я только не был. За таким разговором Врени и не заметила, как они подошли к городскому рынку. Они были на самом его крае, там, где людей меньше, чем на самом рынке, но у рыжей уже в глазах рябило от количества снующих туда-сюда людей. Она не привыкла находиться в таком слишком людном месте, не привыкла, когда чуть ли не каждый третий смотрит на нее с презрением и удивлением, потому что она отличается от остальных. Леви пришлось еще больше замедлиться, чтобы не потерять девушку и не лезть напролом через толпу людей, а вот Врени, которая беглым взглядом пробегалась по народу, вдруг остановилась совсем, пораженно уставившись в сторону. Ее глаза распахнулись, неверяще уставившись на человеческую, до боли знакомую фигуру. Рыжая почувствовала, как занемели кончики пальцев. Среди всей этой суеты и звенящего гула она вдруг наткнулась взглядом на женщину, чье лицо показалось ей знакомым. Знакомая форма лица с острым подбородком, пухлые губы, ровный нос, а еще глаза — прищуренные, по-лисьи хитрые болотные глаза, пронзительный взгляд которых был направлен прямо на Гретхен. Каштановые волосы были заплетены в замудренную толстую косу, которая лежала у женщины на плече. И сейчас эта женщина смотрела прямо на опешевшую Врени, определенно узнав ее. Рыжая почувствовала, как немеют кончики пальцев, как вдруг стало трудно дышать. Ее сердце забилось с еще большей скоростью, а сама девушка сглотнула ком в горле. Она узнала. Узнала эту женщину. Это была Кэтрин Лени. Сестра покойной Эвелин. Та, которая потом стала содержать опустевший дом семьи Гретхен. Та, которая постоянно ссорилась со своим мужем и унижала саму Врени. Та, что постоянно говорила, что Врени — не дочь ее сестры, что она — никто и звать ее — никак. Та, от которой рыжая девчонка в поисках лучшей жизни сбежала в возрасте четырнадцати лет. И они встретились. Вновь. Спустя пять лет. Леви, который заметил замешательство словно окаменевшей Гретхен, непонимающе посмотрел на нее и проследил за ее взглядом, замечая стоящую неподалеку женщину. И сразу же его посетил один важный вопрос: что тут сейчас происходит? Врени была готова завыть от безысходности и отчаяния, когда увидела, что Кэтрин своей тихой кошачьей грациозной походкой направляется к ней. Но у девушки словно приросли ноги к земле. Так хотелось сбежать отсюда, спрятаться где-нибудь, хотя бы за спиной капитана, но она не могла сдвинуться с места. Она просто, не отрывая взгляда, смотрела, как Кэтрин идет к ней. — Врени? Ты? — прозвучал такой до дрожи знакомый голос, заставивший рыжую слегка дернуться, как от удара током. Она уставилась на подошедшую к ней Кэтрин, смотря в ее горящие болотные глаза, которые за эти пять лет никак не изменились. Сейчас в голову Врени пришел один вопрос... Что Кэтрин делает в Стохессе? Леви стоял совершенно спокойно, его лицо привычно не выражало ничего, он лишь вяло, медленно переводил свой взгляд с женщины на девушку и обратно, внимательно слушая, желая понять, разобраться в том, что происходит. — Да, — сипло выдавила Врени, отвечая на вопрос шатенки. Она тут же мысленно ругнулась, поняв, что не надо выставлять себя покорной овцой, а надо показать всем своим видом, что за эти годы он научилась себя вести с людьми. Осознав это, рыжая расправила плечи и вернула себе маску спокойствия, теперь уже не так удивленно, совершенно спокойно смотря на Кэтрин. — Не ожидала тебя здесь увидеть, — вызывающе сказала женщина, насмешливым взглядом оглядывая девушку с ног до головы, намекая на то, что с таким внешним видом Врени делать здесь нечего. — Могу то же самое сказать о тебе, — парировала Врени, хотя чувствовала, как вспотели ладони. Все тело было напряжено, словно девушка рефлекторно готовилась к подлому удару. А Кэтрин была способна на подлость, хоть и не хвастала физической силой. — А я-то думала, куда же ты подевалась, — словно издеваясь, пропела женщина, а рыжая почувствовала, как внутри все сжимается. — Еще и волосы отстригла. Что это? — она кивком указала на короткие рыжие волосы девушки, а сама Врени поджала губы. — Если раньше в тебе хоть что-то было красивое, так ты и это профукала. Гретхен выдохнула. Пора уже смириться со всеми унижениями. Пора прекращать обращать на них внимание. Подумав об этом, Врени лишь промолчала. — Неужели нашла себе кого-то? — как-то неверяще спросила Кэтрин, своим придирчивым взглядом болотных глаз осматривая капитана, который спокойно стоял и слушал их разговор. Он был на сантиметров пятнадцать ниже женщины, которая славилась высотой своего роста, а поэтому шатенка лишь насмешливо хмыкнула, смотря на него сверху вниз. — Это мой начальник, — оборвала ее Врени, не желая обсуждать рядом стоящего брюнета. Ей не нравился весь этот разговор. Вот только тот взгляд, который рыжая увидела в болотных глазах, говорил о том, что этот разговор еще не закончился. — В смысле? — слегка удивленно спросила Кэтрин и подняла брови, смотря то на молчащего Леви, то на девушку. — Какой такой начальник? — Она теперь официальный солдат Разведотряда, — решил вмешаться во всю эту клоунаду капитан. Ему надоело слышать этот противный тон наглой девицы и, хоть Врени и раздражала его, он не собирался позволять унижать своего солдата. — А я к вам обращаюсь за тем, чтобы вы следили за своим языком. Совершенно проигнорировав слова Аккермана, ведь он был совершенно незнакомым человеком для нее, Кэтрин вонзила свой взгляд в Врени, пытливо ее рассматривая. В ее взгляде читалось неверие, удивление и презрение, и Гретхен едва заметно сглотнула ком в горле. — Разведчица? — словно смакуя это слово на вкус, произнесла Кэтрин, а потом скривилась, будто съела что-то кислое. — И ради этого ты сбежала? Ради того, чтобы стать едой для титанов? А-а-а, тебе захотелось свободы... — она неприятно хмыкнула, устроив корзину с продуктами на сгибе локтя. — Не ваше дело, из-за чего я сбежала, — процедила Гретхен. Ей не хотелось обсуждать свое прошлое перед капитаном, но он, казалось, только был рад послушать. Он скосил свои серые глаза в ее сторону, внимательно слушая то, что сказала женщина. — Захотела ощутить себя особенной? — прищурилась Кэтрин. — Эвелин постоянно мне твердила о том, какая ты особенная, но я этого не вижу. До сих пор. Кстати, на днях перед нашим с Ридрехтом отъездом в Стохесс к нам вдруг явилась Эмма. Помнишь ее? Та, которая постоянно тобой интересовалась? Врени воссоздала перед глазами мысленный образ доброй женщины, которая раз в месяц приходила к семье Гретхен. Она прекрасно помнила ее зелено-голубые глаза, которые всегда искрились теплотой. — Она, короче, переехала в Трост и хотела тебя туда отвезти, а тебя нет. Ой, какую истерику нам она закатила, — Кэтрин фыркнула, закатив глаза. — Какие мы плохие, довели ребенка до бегства из дома! А на самом деле тебе просто на месте не сиделось, решила больше свободы получить. Смешно. — В смысле «на днях перед вашим отъездом»? — решила перевести тему с Эммы Врени, не желая слышать о ней что-то плохое. — Вы разве не там живете? Женщина лишь насмешливо изогнула бровь, а потом произнесла: — Думаешь, мы бы продолжили гнить в вашем обиталище? За тот дом нам предложили неплохие деньги, и теперь у нас здесь, в Стохессе, хорошая квартира, — ошарашив этим девушку. Гретхен не могла поверить в то, что ее родной дом продали. Теперь она больше не сможет туда вернуться. Теперь это был не ее дом. Стало гадко на душе и обидно за родителей, которым очень нравился трехкомнатный дом в Горнзоне. — Ясно, — тихо выдавила рыжая, опустив голову, позволяя коротким волосам закрыть ее бледное лицо. — Спасибо, тетушка. Это была не благодарность. Это был сарказм. Стала бы Врени благодарить за испорченные дни эту женщину? Нет. — Не называй меня так, — вдруг привычно, слишком привычно ощетинилась Кэтрин, передернув хрупким плечом, а потом прошла мимо девушки, на ходу кинув: — И Эвелин тебе матерью не была. После этих слов она скрылась среди толпы людей, оставив капитана и Врени одних. Стало горько, обидно... Гретхен чувствовала, как вдруг защипало глаза, понимала, что если сейчас не одернуть себя, то она расплачется. На глазах у Аккермана. Ей вновь напомнили, сказали о том, что она приемная. Вновь заставили почувствовать себя ничтожной, потому что девушка не знает свою настоящую мать. От этого было невыносимо обидно, захотелось побыстрее покинуть это место. — Пойдемте, — тихо окликнула рыжая капитана, который сейчас, прищурив серые глаза, смотрел на то место, где скрылась в толпе Кэтрин, этим самым вырывая его из раздумий. Он повернул в ее сторону голову, внимательно вглядываясь в бледное лицо девушки, а она, почувствовав его взгляд, слегка повернулась в его сторону, тут же натыкаясь на его немного заинтересованный взгляд. Он словно хотел понять ее, прочитать ее мысли. Но она тут же плотно зажмурилась, закрываясь от него, и дернула головой, срываясь с места и желая побыстрее уйти с этого рынка. Затеряться в улицах. Леви последовал за ней, на ходу размышляя о том, что он только что услышал. Он и не знал, что этой девушке пришлось сбежать из дома, вот только ее мотивов он так и смог понять. Он запутался, размышляя о том, что только что узнал. Некая Эвелин, про которую он думал, что она является матерью рыжей, по словам Кэтрин и вовсе ей матерью не была. Родственники ли они? Или Врени пошвыряла жизнь еще больше, закрутив ее прошлое настолько, что разобраться в этом будет трудно? Этого капитан не знал. Но, что греха таить, хотел в этом разобраться. И, возможно, когда-нибудь ему это удастся сделать. Вот только за всеми этими мыслями Леви не заметил, как потерял Гретхен из виду. Его словно ледяной водой окатило, и он своим беглым взглядом стал осматривать улицу, желая найти знакомую рыжую макушку. Врени он так и не нашел. С ужасом Аккерман понял, что рыжая девка потерялась. В густо населенном городе. В Стохессе. *  *  *  *  * Врени рефлекторно завернула за угол, стремительно шагая по тратуару, игнорируя повозки и лошадей. Ее все мысли были заняты недавним разговором с Кэтрин, и девушка даже не замечала, куда она идет. Вот только, когда она наконец очнулась и поняла, что слишком оторвалась от капитана, было поздно. Гретхен стала беспокойно оглядываться по сторонам, желая найти черный костюм Аккермана, его невысокую фигуру и черные волосы. Вот только ее судорожно бегающий взгляд все чаще и чаще натыкался на обеспеченных важных мужчин, которых она так не хотела видеть. Страх вновь начал сковывать тело, и Врени это отчетливо чувствовала. Сейчас она вспомнила, как боялась потеряться в лесу возле Штаба Разведки, и вдруг поняла, что она точно так же боится и сейчас. Что делать, если потерялся в незнакомом городе? Выйти на то место, где потерял своего экскурсовода. Поэтому Врени быстро отправилась обратно, выходя на главную улицу, где в последний раз видела капитана. Остановившись, нервно оглядев всю эту улицу, насколько это позволяли сделать снующие туда-сюда люди, она окончательно убедилась в том, что потерялась. Аккермана она так и не увидела. «Вот я влипла», — подумала Гретхен, зарываясь рукой в свои короткие рыжие волосы, слегка массируя голову, словно это ей могло как-то помочь. Что ей делать? Как найти капитана? Черт, вот Ханджи... А она говорила, что это будет прогулка приятная. Ага! Как бы не так! Стараясь не паниковать, Врени пробиралась сквозь толпу людей, протискиваясь и пытаясь взглядом выцепить знакомую широкоплечую фигуру брюнета. В конце концов она подошла к стене дома возле дороги, начиная идти вдоль нее, избегая большого скопления людей. И вот в этот момент по вине ее невнимательности произошла одна судьбоносная встреча, о которой Врени в будущем будет либо жалеть, либо наоборот. Погруженная в свои переживания и обремененная всем тем, что с ней случилось, Гретхен не заметила впереди фигуру идущего навстречу человека, а когда заметила — рефлекторно, словно на автопилоте решила его обойти. Вот только в этот момент из-за своей неуклюжести она зацепилась ногой за носок ботинка этого человека и, потеряв равновесие, даже подумать ни о чем не успела, уже приготовившись к падению на землю. Вот только вместо встречи с жесткой каменной кладкой она оказалась в чьих-то сильных, теплых руках, которые, внезапно обвившись вокруг ее тела, удержали и сберегли ее от падения, прижав девушку к телу своего хозяина. Это было настолько неожиданно, что несколько долгих секунд Врени пребывала в прострации и ступоре, случайно уткнувшись носом в чью-то явно мужскую рубашку и ощутив достаточно приятный запах еловых веток. Ее спасли от падения, но от стыда уже никто ее спасти не сможет. — А вам не говорили смотреть под ноги? — довольный приятный голос вдруг словно оглушил Гретхен, заставил на секунду замереть. Почувствовав, как чужие руки плотнее сжали ее талию, Врени в накатившей ее панике вывернулась из кольца этих неожиданных объятий с непонятно кем и как от сущего кошмара отскочила от этого неизвестного ей человека на добрые два метра, ошарашенно распахнув глаза. На ее удивление она увидела перед собой высокого, ростом, наверное, с командира Эрвина, достаточно симпатичного, можно даже сказать, красивого парня лет двадцати трех-двадцати пяти. Он возвышался перед ней, будто скала, привлекал взгляд своим ростом и шириной своих внушительных плеч, на одном из которых висела черная сумка. Его черные волосы были взлохмоченные, чем и отличались от причесок остальных людей Стохесса, а яркие голубые глаза этого незнакомца были обращены на Гретхен, и она увидела блеснувший в них огонек лисьей хитринки. Лицо парня было, на удивление, простое, отличалось от важных лиц проходящих мимо людей: ровный прямой нос, достаточно широкие темные брови, а также пухлые губы, которые растянулись сейчас в какой-то странной, хитрой ухмылке. Врени растерялась, не зная, что делать. Что сказать? Она никогда не попадала в подобные ситуации... — Язык проглотили? — спросил парень, вырывая девушку из прострации, а потом его губы растянулись в обольстительной привлекательной улыбке, обнажая белые ровные зубы. Он завлекающе дернул бровью, не сводя своего взгляда с рыжей особы. — Мне интересно, куда это вы такая, одна, торопились? Врени не знала, что на это ответить. Она оглядела этого парня с ног до головы, поняв, что он тоже выделяется среди всей этой людской массы. Простая голубоватая рубашка и черные брюки выглядели среди толпы до смеха простоватенько, но, кажется, их обладателю было совершенно все равно на косые взгляды прохожих. — Я дождусь от вас ответа? — еще шире улыбнулся парень, а Врени, потупившись, все же ответила: — П-простите, — и сглотнула ком в горле. Видя, что пока что девушка неразговорчива, брюнет лишь хмыкнул, пробегаясь по ней глазами. Ему было все равно на внешний вид, и из-за этого он сразу подметил привлекательную фигурку молодой симпатичной незнакомки, а ее красивого огненного цвета волосы сразу добились нужного внимания с его стороны. — Я Маркус Луц, — представился брюнет, а потом медленно кивнул. Может, это был типа поклон? Этого Врени не могла понять. Говорить свое имя или нет? — Ну же, смелее, я вас не съем! — подбодрил растерянную девушку Маркус, а потом добавил: — Я свое имя уже сказал, уже твоя очередь. Та быстрота, с которой он перешел с «вы» на «ты», Гретхен просто поразила и еще больше вогнала в ступор. А теперь как к нему обращаться? На «вы» или на «ты»? — Врени Гретхен, — слабо выдавила рыжая, а Маркус довольно кивнул. — Вот, лед тронулся, — произнес он, вновь пробегаясь по девушке глазами. Она ему определенно понравилась. Тоже отличается от остальных. — Я тебя не знаю. Ты откуда? Вот такое странное знакомство Врени постепенно все больше и больше вгоняло в тупик. Она не знала, можно ли доверять этому человеку, кто он вообще такой, но отвечать было нужно. — Я здесь проездом, — ответила рыжая, стараясь подавить в себе желание сделать несколько шагов назад, так как этот парень, назвавший себя Маркусом, начал к ней приближаться. — Буквально на пару часов. — А что так мало? — поинтересовался брюнет, встав к ней почти вплотную, возвышаясь над ней, словно гора, словно желая укрыть ее от этого мира своей широкой спиной. — Я со знакомыми, — нервно выдала Гретхен, не смея отвести взгляд от ярких голубых таинственных глаз нового знакомого. — И где же они? — парень прищурил глаза, продолжая испепелять растерявшуюся вконец девушку. — Я потерялась, — призналась Врени и, решив сделать вид, что это ее никак не напрягает, с вызовом посмотрел в глаза брюнету и вздернула подбородок, вызвав этими действиями смешок со стороны голубоглазого. Его очень позабавила реакция этой интересной девушки. — И ничего в этом смешного я не вижу! — Прошу прощения, — проговорил Маркус и уже хотел было сказать что-то, но внимание обоих привлекла вставшая на дыбы лошадь на противоположной стороне дороги. Скотину тут же принялся успокаивать какой-то мужчина, пока Врени повернула голову в левую сторону, наблюдая за его действиями. Внезапно подул ветер, растрепав ее рыжие волосы, которые приятно защекотали шею. Решив вернуться к разговору, девушка вновь повернулась к Маркусу, сразу же нахмурившись, потому что он как-то странно на нее смотрел. Слишком странно. В прищуренных глазах она увидела сильный пылающий интерес, что еще больше ее напрягло. Парень словно прожигал в ней дыру, рассматривал ее лицо и... щеки? Почему он смотрит на ее правую щеку? — Что? — беспокойно, настороженно спросила Врени, а потом провела ладонью по правой щеке. Может, она испачкалась? — Что ты так на меня смотришь? Этим вопросом она словно вывела парня из прострации, вернула в реальность, заставляя проморгаться. Он сразу же вернул себе привычную легкую улыбку, посмотрел девушке в глаза, перестав смотреть на ее щеку. Или не на щеку... На правую сторону лица... — Прости, — сказал он, а потом вдруг решил предложить ей свою помощь: — Я могу тебе помочь. Ты же потерялась? Куда тебе нужно? Подозрительно прищурившись, Врени все же сказала ему примерный адрес той закусочной, который запомнила со слов Ханджи, когда ученая говорила капитану о месте встречи. Парень прекрасно понял, о чем она говорит, поэтому, согласно кивнув, потянул рыжую вверх по главной улице, а сама Гретхен покорно шла за ним, так как не знала города. Когда они почти дошли до места назначения, Врени с облегчением увидела вдали знакомую фигуру капитана, который стоял возле знакомого бара, сложив руки на груди, и, наверное, ждал чуда. И это чудо произошло. Врени сама добралась до него, пусть и с чужой помощью. Маркус был весьма удивлен, когда увидел капитана Разведки. Безусловно, он его знал. И был удивлен еще больше, когда этот низкорослый брюнет, как только увидел приближающуюся к нему Гретхен, тут же ухватил ее за руку, недовольно бурча про то, что он ее предупреждал и говорил не теряться. — Так ты — разведчица?! — выпалил удивленно Луц, привлекая к себе внимание Аккермана, который поспешил смерить его своим прожигающим взглядом с ног до головы, из-за чего ему пришлось слегка задрать вверх голову. — Так это ж сам капитан Разведотряда! — Еще громче поорать не мог? — грубо спросил Леви, которому не понравилось, что этот молокосос чешет на улице языком. Врени решила не вмешиваться в дела больших дядь, если, конечно, Маркуса можно назвать дядей, а Леви большим, и стала рассматривать ветрину закусочной, где были ввыставленны ценники и было видно зал через стекло. — Так я как раз хотел отправить вам в Разведку приглашение, — проговорил брюнет, доставая из сумки конверт и вручая его капитану, который весьма недоверчиво следил за действиями парня, а потом все же взял из его рук конверт. — Мой отец хочет организовать прием, где будут собраны верхушки всех военных частей. И, кстати, — Маркус кивнул в сторону рассматривающей ветрину Гретхен, — обязательно возьмите с собой вот эту особу. Леви лишь фыркнул, покрутив конверт в руках, а потом посмотрел в сторону девушки, которая, хоть и могла услышать их разговор, была погружена в свои мысли и ничего не слышала. Аккерман смотрел на нее секунд тридцать, пытаясь понять... Чем она смогла зацепить Маркуса Луца — сына чуть ли не самого богатого лорда Стохесса?  Продолжение следует... *Кибитка — крытая повозка; *Жабо — у Леви: разновидность воротника, или шейный платок. Imagine Dragons — It's time