Крылатая Свобода

Несмотря на не слишком приятный разговор с Кэтрин и потерю Врени, которая заставила поволноваться и Гретхен, и Леви, остальную часть «прогулки» они провели спокойно — сидя в этой забегаловке за чашкой чая и тарелкой супа и особо так не разговаривая между собой. Конверт с приглашением Аккерман спрятал во внутренний карман своего пиджака, поэтому рыжая его не видела. Каждый был занят своими мыслями. Единственной неприятностью, которая испортила всю идиллию, была группка явно хряпнувших лишнего мужиков, которые расположились в самом дальнем углу на удивление пустого зала. Своими пьяными разговорами они почти не мешали капитану и девушке, которые специально сели от них подальше. И если бы эти пьяницы просто разговаривали друг с другом, распивая очередную бутылку алкоголя, все бы было хорошо. Но в этой жизни хорошего почти никогда не бывает. Поэтому великое пьяное трио алкашей — а в этой группке и было всего три человека — решило, что скучно им живется и надо бы поприставать к девушке капитана. По крайней мере — они решили что он она девушка капитана. — Глянь, какая милашка сидит за тем столиком, — благодаря своему чуткому слуху Врени вдруг услышала сквозь поток своих мыслей тихий, сбивчивый, пьяный шёпот одного из тех мужиков. Неуверенно она покосилась на совершенно спокойного Леви, который тоже погряз в своих мыслях, уставившись в чашку с чаем. Кажется, он не слышал разговора пьяниц за самым дальним столиком. Гретхен решила совсем проигнорировать то, что услышала, после чего ложкой зачерпнула суп, намереваясь отправить ее в рот, как вдруг подпрыгнула от испуга, совсем не ожидая того, что эти пьяные бараны начнут говорить. — Эй, красавица, давай, бросай своего ненаглядного и иди к нам! — прогремел на все помещение пьяный голос мужика, который после этого звонко поставил на стол пустую кружку из-под пива, отчего все стоящие на том столе предметы разом подпрыгнули от такой встряски. Этот пьяный крик заставил Врени едва не поседеть от испуга и неожиданности — ну не была она готова к тому, что ее звать начнут. Нет, она не боялась их, потому что могла постоять за себя. Но вот часть фразы с «ненаглядным» заставила рыжую нервно посмотреть на Аккермана, которого, собственно, этим ненагдядным и назвали. Капитан как сидел спокойно, так и продолжал сидеть, разве что — глаза свои он скосил в сторону дальнего столика алкашни. Вздохнув, Гретхен опять проигнорировала все эти неумелые подкаты, а поэтому, словно ничего не услышав, ухватила чашку чая и решила отпить глоток. — Да ладно тебе, у нас веселей! — все тот же неприятный, несвязный голос, а Врени терпеливо прикрыла глаза, вдыхая травяной запах чая. — Мы тебя точно не оставим неудовлетворенной! Услышав это заявление, рыжая аж подавилась, расплескав немного чая, а потом поставила кружку на стол от греха подальше и закашляла в сжатую руку. Чай попал не в то горло, заставляя ее отчаянно кашлять, пытаясь вновь нормально вдохнуть новую порцию воздуха, вот только горло и дыхательные пути несщадно щипало. Напрягшись, Леви слегка нахмурился, услышав фразу мужика о неудовлетворении и прекрасно поняв, на что они намекали, и постучал девушке по спине, тем самым оказав ей помощь. Почувствовав, что теперь горло дерет не так сильно, Врени тяжело задышала, крепко зажмурившись. Она до сих пор была в шоке от того заявления, а поэтому, приоткрыв глаза, покосилась на уже сидящего рядом Аккермана, который пересел к ней поближе, смотря на его реакцию. Он был как всегда, на удивление девушки, спокоен, но в глубине серых глаз так и плескалось недовольство. Леви уходить отсюда не собирался. Еще чего, чтоб он торчал на улице все это время до прихода Ханджи из-за этих свиней! Вообще, ему хотелось бы посмотреть на реакцию официанта или, на худой конец, бармена, но, оглядев зал, мужчина их так и не увидел. Если не считать тех троих пьяниц и двух разведчиков, то зал был полностью пуст. Тем временем Врени услышала тяжелые, неуклюжие шаги и приготовилась к скандалу, потому что тот мужик встал со своего места и решил идти к ним. Все это время Леви смотрел в свою чашку с недопитым чаем, как вдруг на спинку диванчика, прямо возле плеча девушки, приземлилась мужская рука возвышающегося над разведчицей пьяницы. Врени даже не посмотрела в его сторону, словно и вовсе не заметила того, что он стоит рядом, продолжая смотреть в сторону стеклянной витрины и словно считать прохожих. Продолжила хранить ледяное спокойствие, уподобившись капитану, который, в принципе, тоже был совершенно спокоен, хоть и поднял на подошедшего к ним мужика взгляд своих серых глаз. — Детка, кончай уже игнорировать, — запинаясь, проговорил пьяница, но Гретхен даже не повернула в его сторону голову. Мужик хотел уже прикоснуться к девушке, даже руку протянул, но его вдруг остановил недовольный голос капитана, который был больше похож на шипение взбешенного кота: — Руки убрал, — Леви даже не дернулся, но продолжал испепелять своим взглядом весьма удивленного подошедшего к ним человека, подмечая, как испуганно он дернулся от его голоса. — Не надо, — вдруг слишком мягко, с долей хитрости в голосе остановила Аккермана Врени, и брюнет заметил, как ее губы растянулись в ухмылке. — Зачем же так жестко вы обращаетесь к нему. Сначала Леви был очень даже удивлен такой реакции девушки и искренне не понял ее действий, вот только одного взгляда в ее голубые глаза хватило, чтобы все понять. Эта рыжая бестия и сама знает, что делать в таких ситуациях. Поэтому капитан лишь еле слышно выдохнул, успокаиваясь, и едва заметно кивнул, позволяя девушке продолжить эту игру. Врени взяла все происходящее в свои руки и все же соизволила поднять свой взгляд на возвышающегося над ней мужчину, видя перед собой достаточно полного, видимо, рабочего, потому что по простой одежде можно было сказать, что он был точно не житель Стохесса. Да и девушка сомневается, что обеспеченные люди будут бухать в забегаловках, когда почти у каждого есть свой личный дом с запасами вина, где можно без риска напиться. Взгляд рыжей быстро метнулся в сторону его дружков, которые продолжали сидеть за столом и следить за действиями своего приятеля. — А кто сказал, что я игнорирую? — как-то слишком ласково спросила вдруг Гретхен, стараясь не смотреть сейчас на капитана. Она поднялась с места на ноги, стараясь не морщиться от такой тошнотворной близости с этим пьяницей, потому что он стоял слишком близко, но с удивлением поняла, что он совсем чуть-чуть выше нее. Это ей на руку. Мужичок, видимо, прекрасно повелся на ее обманчивый взгляд, поэтому тут же расплылся в довольной улыбке. Но он не ожидал, что эта миниатюрная девчушка буквально за секунду впечатает его в стену, ухватившись за грудки его рабочей рубашки и надавив локтем на его грудную клетку, выбивая из него почти весь воздух. — Что, так сразу? — не до конца понял рабочий, но тут же прикусил язык и заткнулся, когда увидел блестящее лезвие карманного ножа в паре сантиметрах от своего лица. — Значит так, сердцеед, — прошипела Врени, которая продолжала придавливать мужика локтем в стену, не давая вывернуться, и держала в руке нож, желая как следует припугнуть пьяницу и преподать ему урок. Благо, в зале не было официантов и бармена, а то пришлось бы туго. — Кто позволял приставать к хрупкой девушке? — К хрупкой?! — тут же пораженно воскликнул рабочий, видимо, немного очухавшись от пьянки, а Врени поморщилась, когда ей в нос ударил сильный, противный запах алкоголя. Захотелось блевануть, и девушка едва сдержала в себе этот рвотный позыв. — Я могу за себя постоять, — вдруг совершенно спокойно проговорила Гретхен, надавив на нож, кончик лезвия которого приблизился к лицу опешевшего мужика. — Хочешь проверить? Сглотнув ком в горле, он нервно замотал головой, а девушка, хитро, гаденько, победно улыбнувшись, мирно сказала: — Вот и умница, — после чего ловким движением руки сложила нож и спрятала его в карман своей светлой кофты, возвращаясь на свое место рядом с капитаном, который все это время не сводил с нее своего внимательного взгляда. Усевшись обратно на диванчик, Врени прикрыла глаза, пытаясь справиться со своим организмом, который опять крайне неприятно среагировал на тошнотворный запах пива. К горлу подкатил рвотный комок, и девушка едва сдержалась, чтобы не вырвать прямо перед капитаном. Все-таки, алкоголь на нее действует крайне плохо. Даже очень плохо. Вскоре та пьяная группка, пораженная таким развитием событий, удалилась из забегаловки, да причем так, чтоб побыстрее, оставив капитана и разведчицу в зале одних. Леви, который все это время наблюдал за рыжей, заметил, как она побледнела и как пыталась бороться со сбивчивым дыханием, поэтому ради интереса поинтересовался: — С тобой все хорошо? — желая убедиться, что она не помрет от сердечного приступа прямо тут. Врени, которая пыталась унять дрожь в теле, лишь выдавила: — Не очень, — а потом скривилась, сглатывая рвотный комок. Ее немного отпустило, поэтому она набралась смелости и продолжила: — Непереносимость алкоголя. Еще с детских лет развился на него рвотный рефлекс, не знаю уже, что с этим делать. — Что, даже на запах? — слегка изогнул бровь Леви, отпив чай и поставив на стол уже пустую кружку. На этот вопрос Врени кивнула и тихо, слегка хрипло сказала: — Когда Кэтрин со своим мужем устраивали пьянки с друзьями, алкоголем воняло во всем доме. А я тогда, как бы, его вообще не пробовала, и однажды решила сходить ночью, воды попить. На кухне стоял запах спиртного, а я спросонья, сонная, взяла стоявший на столе стакан с, как мне показалось, водой. Вот только это оказался самогон, — девушка усмехнулась и прикрыла глаза. — В итоге по своему же везению я обожгла себе язык и с того момента вообще не переношу алкоголь. Ну и, как бы, мне девятнадцать, а я пью только чай и компот. Так и живем. — А эта... Кэтрин разве не твоя родственница? — задав этот вопрос, Леви заметил, как Гретхен растерялась. Ее глаза слегка расширились, а сама она поспешила отвернуться от капитана, не желая, чтобы он видел ее лицо. — Она сестра моей покойной матери, — только и сказала она, не имея ни желания, ни возможности сказать о том, что Эвелин была ей не родной матерью, а приемной. Если бы она сказала о том, что она приемная, Аккерман бы спросил о том, кто ее настоящие родители. Но она не знает... Она не знает их и не хочет сознаваться в этом, потому что считает это позором — не знать своего прошлого. Пусть об этом Леви не знает, ей от этого только лучше. Видя ее реакцию, капитан решил не давить на девушку, хоть и сразу заподозрил, что она говорит не то, что на самом деле думает. Но это уже не его дело, а копаться в чьем-то прошлом у него нет ни времени, ни желания. Скоро после этого в забегаловку наконец зашли Ханджи с Моблитом, при этом Зое была не сильно рада. Когда капитан спросил ее о причине такого настроения, она недовольно буркнула что-то о том, что встреча была сорвана недовольствами какого-то профессора, который отказался сотрудничать, а поэтому им не хватило времени договориться с остальными участниками мероприятия. Но Леви ее тут же обрадовал тем, что начальство Разведки пригласили на прием, а потом сказал, что Маркус, чье имя Ханджи сразу узнала, ему по секрету шепнул, что и профессора там тоже будут, поэтому у ученой будет время с ними поговорить. После этого вся компания двинулась в обратный путь. *  *  *  *  * — Честно, я никогда не была в таких городах! — эмоционально рассказывала девушка, делясь своими ощущениями и переживаниями с Жаном, который весьма вальяжно, по-домашнему раскинулся на ее кровати, сложив руки за голову и лениво смотря в потолок чердака. Он слушал, внимательно слушал ее рассказ, иногда вставляя свои реплики, и Врени была благодарна ему за это искреннее понимание. Она чувствовала, как их дружеские отношения все крепнут, и от этого становилось как-то хорошо, тепло на душе. Все же, хотя бы один друг, но он должен быть, а у Гретхен все друзья покинули этот мир. Поэтому и его немного гордой, самовлюбленной персоны ей вполне достаточно. Да, Гретхен признает, что сначала Кирштайн показался ей заносчивым, дерзким бараном, который чужие чувства ни во что не ставит и заботится только о себе. Но сейчас она понимает, какой дурочкой была. Потому что на самом деле Жан оказался отличным приятелем, который заботится о близких ему людях, беспокоится и пытается помочь. И сейчас он стал ей реальным другом. Почти как Дирк... — Почему-то я даже не удивлен тому, что ты потерялась, — хмыкнул парень, держа у себя в руке над лицом кулон покойной Эрны и от нечего делать его рассматривая. — Я бы не удивился, если бы в тот момент Стохесс бы лишился сына самого богатого господина. С тобой знакомства заводить — дело опасное... — Ой, вот кто бы говорил, — фыркнула Гретхен, поправляя на своих ладонях черные перчатки. За ее действиями пристально следил Жан, скосив в ее сторону свои ореховые глаза, который потом вдруг решил ей задать мучавший его вопрос: — Зачем они тебе? — вогнав этим самым Врени в минутный ступор. Пару раз моргнув, она слегка изогнула бровь. — О чем ты? — О перчатках, — Кирштайн кивнул на перчатки, продолжая спокойно лежать на кровати. — Ты их никогда не снимаешь. Почему? Врени растерялась. Она не знала, можно ли доверить ему хранить ее тайну. Нет, она ему, безусловно, доверяла, как хорошему другу, но сейчас в ее голову прокрались сомнения. Надо ли раскрывать ему все карты? Конечно, Эрна с Дирком прекрасно знали о причине постоянного ношения перчаток, также они прекрасно знали и о клейме за правым ухом девушки. Вот только сейчас она сомневается в том, что готова раскрыть перед Кирштайном свои карты. — Просто старая привычка скрывать обнаженные участки тела, — тут же выдала Врени, пытаясь выглядеть как можно более уверенной и спокойной, стараясь придать своему голосу большей в этой ситуации правдоподобности и беспечности. — Это дает чувство защиты. Жан слегка прищурил глаза, пристально рассматривая лицо девушки. Он словно искал ответы на свои вопросы, но потом, поняв, что он их так и не дождется, прикрыл глаза и вновь повернул голову к потолку. — Странная ты, Белка, — только и выдохнул он, за что потом получил внушительный удар увесистой перьевой подушкой по лицу. — Эй! — Пень ты старый, сам ты странный! — недовольно шикнула Гретхен, но потом все же прыснула со смеху в кулак. *  *  *  *  * Тишину комнаты разрезал громкий, прерывистый стук в дверь, которая открылась, не дожидаясь разрешения хозяина комнаты. На пороге показался Леви, держащий в руках конверт с приглашением, и оглядел помещение, выискивая того, к кому он, собственно, пришел. И он его нашел. — Эрвин, теперь ты похмельем мучаешься? — язвительно фыркнул Аккерман, вспоминая, как когда-то командир подумал, что у него похмелье. Ну да, похмелье, конечно же... А сам-то! Смит лежал на своей кровати, сложив руки в замок на животе, и, видимо, до этого спал. Или дремал... А то, что капитан был в ступоре, когда не нашел его в кабинете, его не заботило совершенно. Что он делает в своей комнате в разгар рабочего дня? — Ты как всегда мил, Леви, — немного тихо ответил Эрвин, словно сквозь сон хмыкнув, а потом приоткрыл один глаз, посмотрев на стоящего в дверях капитана. — Зачем пришел? — Уж явно не для того, чтобы смотреть на твой нездоровый сон во время работы, — отчеканил брюнет, а потом его цепкий орлиный взгляд заприметил лежащую на столе открытую книгу. Которая должна стоять на полке. Недовольно цокнув языком и закатив глаза, Аккерман подошел к столу, взял книгу, быстро пробежавшись по тексту глазами, а потом звонко захлопнул ее и направился к шкафу, где она и должна была находиться, на ходу недовольно буркнув: — Ты в своем репертуаре. Смит на это заявление лишь тихо фыркнул, но все же решил сесть, прикрыв тыльной стороной руки короткий зевок. Начальство — тоже люди и им, хоть иногда, тоже нужно спать. Вот только сон — как раз та вещь, которой у командира почти нет из-за бумажной работы. А то, что он полежать полчасика решил, грехом не считается, иначе бы он просто бы вырубился за работой. Косо смотря на то, как Леви ставит книгу на верхнюю полку, для чего ему пришлось встать на носочки, Эрвин подавил в себе желание усмехнуться еще раз. Он уже давно привык к привычкам и заскокам капитана, поэтому ничего не имеет против того, что брюнет убирает некоторые его вещи на место. Смит не был таким шизанутым на голову чистоплюем, как Аккерман, и не добивался в своих кабинете и комнате священной чистоты, да и, чего греха таить, любил брать вещи и не возвращать их на свои законные места. Такой грешок, кажется, есть почти у каждого человека, но только не у Леви, который, тихо бурча о своем недовольстве, ходит у убирает за командиром вещи на место, невольно выполняя роль его персонального уборщика. — Ну и? — решил поинтересоваться Эрвин, когда Аккерман, положив книгу на полку, сложил руки на груди и не отрываясь начал пронизывать блондина взглядом. Нет, Смит, конечно же, любит гляделки, но не в этом случае. — Ты пил? — в упор спросил Леви. — Пил. Воду, — кивнул командир и хмыкнул, когда капитан принюхался, пытаясь почувствовать запах алкоголя. Которого, к слову, в этой комнате не было. Поняв, что блондин абсолютно трезв, брюнет лишь кивнул. — Странно, что тебя это волнует. — Волнует, потому что мне нужна твоя трезвая голова и чистые мысли, а не пьяна бессвязная речь алкаша, которых, к слову, мы умудрились в Стохессе встретить целое трио, — проговорил Леви, а потом, подойдя к сидящему на кровати Эрвину ближе, протянул ему конверт. — Собственно, вот. Приняв конверт, Смит раскрыл его и достал письмо, которое тут же принялся читать. И если сначала он напрягся, думая, что дело важное и серьезное, то потом все его переживания разом отпали, как только он уловил суть этого письма. — Это как вы так удачно встретили посыльного? — поинтересовался блондин, даже не глядя на своего подчиненного, вновь пробегаясь по тексту глазами. — Мы встретили Маркуса, — фыркнул Леви, которому вся эта идея не нравилась. — А вот как именно мы его встретили, это уже другая история. Эта рыжая дура умудрилась потеряться, что я, естественно, и предполагал, а еще она умудрилась наткнуться на сына самого богатого господина Стохесса, о чем она, естественно, даже подумать не могла. В итоге Маркус ее довел до места встречи с Ханджи, где уже был я, ожидая чуда, а потом очень удачно вручил мне это приглашение. — Вот, от нее может быть не только вред, но и польза, — сразу же напомнил Эрвин о Врени, а Леви на это заявление только закатил глаза. — А Маркус сказал, чтобы мы обязательно взяли с собой на этот прием эту рыжую дуреху. Как тебе такая новость? Судя по легкой полуулыбке, которая появилась на лице командира, Леви просчитался, думая, что он будет против поездки Гретхен на прием. Ничерта он не против! *  *  *  *  * Лицо Ханджи, которая продолжала уже минут двадцать беспрерывно угорать с того, что Леви назвали «ненаглядным» и тонко намекнули на то, что он не способен удовлетворить девушку, надо было видеть. Лицо опешевшей Врени, которая не ожидала такой реакции со стороны ученой, в принципе, тоже. Пока Зое согнулась пополам от смеха, издавая звуки хриплой умирающей чайки, Гретхен в непонимании покосилась на Моблита, который в это время стоял, прислонившись поясницей к подоконнику, и весьма старательно пытался сохранить серьезный вид. Чего в итоге не вышло, и он тихо прыснул со смеху в сжатый кулак. — Что-то я прониклась уважением к тем алкашам, — с трудом выдавила покрасневшая ученая, хлопнув рукой по столу, из-за чего стоящая на нем пустая чашка со звоном подпрыгнула. С лица Ханджи не сходила придурковатая широкая улыбка, пока сама ее обладательница изо всех сил старалась успокоиться после этого припадка. — Ох, как я их зауважала... Врени уже успела рассказать и поведать своей очкастой подруге о своих приключениях и фееричной встрече с Маркусом, при упоминании которого Ханджи хитро, по-лисьи улыбнулась, озорно дернув бровью, при этом Гретхен совсем не стеснялась рассказывать обо всем этом при Моблите — этот милый кареглазый паренек давно понравился девушке своим серьезным характером, а еще тем, что он умел тактично разговаривать. В отличие от капитана Леви, который никогда не блистал своей интеллигентностью и прямо выражал свое недовольство, этот кареглазый очаровашка бы всегда терпелив, спокоен, как стадо баранов, и мил. Он умел внимательно слушать. Отдав Бернеру кое-какие бумаги и дождавшись его скорого ухода, Ханджи вдруг налетела на удивленную, не готовую к такому повороту событий Врени с женскими расспросами. Какие такие женские расспросы — догадаться нетрудно. — Ну и как тебе Маркус? — первым делом спросила Зое, с ожиданием смотря на рыжую своими блестящими карими глазами, успев отложить очки, пока Гретхен пребывала в ступоре. — А? — не поняла девушка, которая совсем не ожидала такого вопроса. — Тебя впечатлил Луц-младший? — тут же перефразировала ученая, складывая руки в замок возле своего носа. — Согласись, он паренек ничего такой. Не обращая внимания на отупевший взгляд Врени, которая, ну хоть убейте, не понимала прямых намеков, Зое мечтательно вздохнула и проговорила: — Вы так многообещающе познакомились, как в романах, — этим самым вогнав в ступор рыжую еще больше. — Ты романы читала? — изогнула бровь Гретхен. Романы в стенах — занятие редкое, эти книги можно прочесть только, наверное, в пределах стены Сина, ведь там богатенькие людишки организовывают свои собственные библиотеки. — Ой, было дело, — отмахнулась Зое, а потом вернулась к своему вопросу, который до сих пор остался без ответа. — Ну так как он тебе? Понравился? Услышав этот вопрос, Врени вздрогнула, словно ее током ударило, после чего мигом нахмурилась, потому что ненавидела касаться любовной темы. Что удивительно, Врени, несмотря на свою женскую натуру и, в некоторых местах, блестящую логику, не была сторонницей девичьих сплетен о красивых мальчиках. Она считала каждого красивого парня дурнем, придурком или озабоченным на всю голову, потому что не любила смотреть на внешность и считала, что почти все красивые парни — козлы. В принципе, почти так в жизни и оказалось. Из этого стереотипа выбивается и выделяется только два человека: Моблит со своей интеллигентностью и очаровательностью серьезного парня, а еще командир Эрвин, которого Врени уж козлом назвать точно не могла даже в мыслях — мудрый, имеющий такт и умение слушать прекрасный оратор, способный затмить своими блестящими характером и внешностью любого. А вот Леви очень даже подходит кличка козла, потому что иначе Гретхен его просто назвать не может — сколько раз уж он пытался втоптать ее в грязь своей не менее блестящей и не сильно отличающейся от женской мужской непробиваемой логикой и острым на выражения языком. Естественно, этот стереотип не относится к друзьям — Дирку и Жану, хотя последнего так и хочется иногда красочно обозвать любящим капусту животным из-за его упертости и твердолобости. И естественно, одно упоминание о таком вот «женском разговоре» тут же настроило Врени на негативную волну настроения. — Не неси чепухи, Ханджи, — тут же буркнула Гретхен, не имея желания разговаривать на подобные темы. Но от Зое фиг отобьешься — он ж, как банный лист, не отцепится, пока не выведает, что ей надо. — Не понравился он мне, типичный богатый придурок с завышенной самооценкой и отрепетированной блестящей улыбкой. Ага! Ври дальше, Врени, так держать! Кого она обманывает? Маркус Луц стал для нее странным, не похожим на остальных людей молодым человеком, который спас ее от падения на улицах Стохесса, выделялся из людской толпы и пах еловыми ветками. Куда подевался железный стереотип о том, что все такие парни — козлы? Почему-то язык не поворачивается так сказать о Маркусе. Хоть Врени и понимала, что он — однозначно богатенький папенькин сынок, по которому сохнет большинство девиц, с большинством из которых он уже успел поразвлечься и бросить, но она не могла о нем плохо отозваться у себя в душе, потому что этот эффектный голубоглазый брюнет давно забрался в податливые ветренные мысли рыжей разведчицы. Такой расклад событий вначале выбил не ожидавшую такого ответа Ханджи из колеи, но потом Зое только еще больше раззадорилась и развеселилась, что рыжей и не понравилось. — Ух, какие жесткие стереотипы! — щелкнула она пальцами. Этот щелчок был сделан в паре сантиметрах от носа Врени, которая от такой неожиданности на секунду зажмурилась. — Но, согласись, он парень эффектный. — Ты на него запала, что ли? — последовал вопрос насторожившейся Гретхен, которую несколько удивило и напрягло то, что Зое так эмоционально отзывается об этом человеке. Услышав это, ученая лишь фыркнула, вслеснув руками. — С дуба упала?! Где он, а где я? — выдала она, закатив глаза. — Где ты, — Врени указала пальцев вверх, — а где он, — ее палец резко опустился вниз, подразумевая то, что этот молокосос по сравнению с Ханджи был ниже плинтуса, в самом подвале. — У этого дурика мозгов в раз пять меньше, чем у тебя. Он даже рядом с тобой не стоит. Вранье. Врени не знала умений и талантов Луца, но она более чем уверена, что он реально не стоит с Ханджи в одном ряду. — Дурочка, я ж для тебя стараюсь, — хихикнула Зое, а Гретхен тут же нахмурилась. — А ты, кажись, ему понравилась. — С чего взяла? — изогнула рыжая бровь. Ответ ученой ее поразил: — А потому что он тебя с нами на прием позвал, — и заставил подавиться. Продолжение следует... Post Malone — Better now