Крылатая Свобода

— А я тебе говорю: не волнуйся! Тебе ж надо хоть когда-нибудь в свет-то выйти! — тараторила и тараторила Ханджи, совершенно наплевав на то, что кроме нее и Врени в карете сидит еще и капитан с командиром, а лошадьми управляет Моблит. — А я и не волнуюсь, — еле сдержавшись, чтобы не огрызнуться, шикнула Врени, не желая обсуждать подобные темы для разговора на виду у всего начальства, и отвернулась к сетчатому окну, делая вид, что рассматривает округу. Правда, ничего она так и не увидела — была темнота, а карета даже к стене Сина еще не подъехала, поэтому пришлось раздраженно смотреть в темноту, дабы не стать центром ненавистного внимания. Смит прекрасно видел скованность девушки и отлично  понимал, чем было это вызвано, поэтому лишь, решив немного помочь Гретхен, с пониманием принялся отвлекать говорливую Зое от ненавистной Врени темы. — Так кто там будет из профессоров? — задал он вопрос, который все же сработал: Ханджи отцепилась наконец от неразговорчивой Врени и стала перечислять профессоров, которых, оказывается, оказалось немало, по именам, а Эрвин прекрасно делал вид, что слушал, хоть и так знал, кто на том приеме будет. А Леви лишь закатил глаза и, тяжело,  еле слышно вздохнув, тоже отвернулся к окну, отстраняясь от этого разговора и трындения ученой. Сидели они крайне неудобно и, как выразился Леви, тупо: капитан сидел рядом с командиром напротив Врени и Ханджи, но его не устраивал тот факт, что он сидит напротив девушки, а их колени даже немного касаются и сталкиваются друг с другом при любой встряске кареты из-за неровной дороги. Брюнету это крайне не нравилось, потому что внутри сразу забушевали негативные эмоции. Врени он продолжал недолюбливать, а она его — раздражать, даже не смотря на то, что не знает, как же иногда выбешивает всегда спокойного холодного капитана. А сейчас и Гретхен, и Аккерман смотрели в одно и то же окно, пытаясь не участвовать в разговоре Смита и Зое. Вот только Врени закрыла глаза, а вот взгляд Леви невольно метнулся в ее сторону, тут же остановившись на ее бледном лице. Капитан вновь всматривался в черты ее внешности, опять подмечая темную полоску шрама на переносице. «Ты чего это ее рассматриваешь? — внезапно прозвучал в голове ехидный внутренний голос. — Что, понравилась, что ли?» «Сплюнь, — мысленно бросил Леви, слегка нахмурившись. Откуда у него такие мысли? Чертов голос. — Еще чего.» «А платьице-то на ней красивое, — протянул голосок, словно оценивая наряд девушки. — А ей идет.» Машинально взгляд Аккермана пробежался по рыжей, внимательно и тщательно рассматривая ее одежду. Надо признать, девка удивила, когда вышла из Штаба в этом платье. А Леви думал, у нее вообще парадных нарядов нет... «Красавица?» — гаденько захихикали в голове, а у капитана аж глаза слегка расширились от таких мыслей. «Заткнись! Не неси чушь!» — проморгался брюнет, но взглядом продолжил скользить по сидящей Гретхен, которая ничего не видела, так как закрыла глаза. Может, она спит? Или дремлет?.. Сейчас, когда от девушки нет заметных проблем, когда она не так сильно раздражает Леви, он может с сомнением сказать, что да — она симпатичная. Даже очень симпатичная, если так посудить. Ее большие голубые глаза, вздернутый курносый носик и немного тонкие, но привлекательные губы не оставят равнодушными представителей сильного пола. Да и фигура у нее тоже красивая — тонкая и гибкая, как у кошки. А волосы — ох, эти волосы — блестят яркими искорками в свете лампы, которая установлена в карете, и напоминают настоящий огонь. «Э-э-э! Тебя куда несет, дорогой? Остановись! — тут же поднял тревогу голос уже на полном серьезе. Он словно в колокольчик зазвонил, заставляя Леви еще раз проморгаться и понять, что думает он о какой-то ерунде. — Тебе сейчас крышу снесет прямо на глазах у очкастой и Эрвина! Неужели, потом отчитываться будешь за свое поведение? Хватит! Выкинь ее образ из головы!» Поняв, о чем он думает, Аккерман прикрыл серые глаза и отвернулся к окну. На девушку он больше не смотрел. А мысли о ней покорно покинули его голову. *  *  *  *  * Центром столпотворения «великих личностей» стал особняк лорда Луца — отца Маркуса. Представив образ этого особняка у себя в голове во время пути на прием, Врени едва челюсть вместе с глазами не выронила, когда увидела это здание. Оно было, наверное, раза в три больше и величественнее воображаемого дома, эту постройку можно было назвать настоящим замком! — Рот закрой, муха залетит, — тихо хихикнула Ханджи, пихнув рыжую в бок, пока девушка с приоткрытым от удивления ртом оглядывала возвышающийся особняк, который сверкал и переливался огоньками от свечей. — Это... Абалдеть можно... — завороженно высказала Врени, кажется, перестав дышать. — Ты это произведение искусства еще внутри не видела, — добавила Зое, косо глянув на то, как Эрвин с Леви о чем-то переговариваются. — Эрвин, ну? Ничего не сказав, Смит только кивнул, а потом пошел вперед, вышагивая по лестнице с великим множеством ступеней. За ним, вздохнув, последовал Аккерман, на ходу поправляя свой шейный платок и отдергивая края пиджака, а следом пошли и Ханджи с Врени, к которым присоединился Моблит. Гретхен от рассматривания огромного и, надо признать, чудовищно красивого особняка отвлекла только широкая покачивающаяся от ходьбы спина высокого Эрвина. Что уж и говорить о том, что фигура у него была просто идеальна. А он так уверенно идет на этот прием... Естественно, он не впервые на таких мероприятиях. Что и не удивительно. Еще больше Врени поразил большой наплыв людей: казалось, в этот особняк просто реки гостей стекаются — и важные мужчины, и не менее важные тетеньки, по сравнению с которыми Гретхен была просто какой-то служанкой. Смотря на дорогие наряды женской половины приходящих гостей, рыжая немного смутилась, оглядев мельком свой вид: у всех женщин были платья, которые подчеркивали все прелести и открывали прекрасный вид на часть тела, куда больше всего обращают внимание мужчины — на грудь, естественно, которую почти не скрывало глубокое декольте. А вот у Врени платье было скромное, не броское и без таких откровенных вырезов, да и тем более — что там должно было декольте открывать? Гретхен объемами нужных участков тела похвастать не могла, потому что с рождения была худой, как палка, и, можно сказать, плоской. — Ханджи, — тихо позвала подругу Врени, цепляясь, как маленький ребенок за мать, за рукав-фонарик желтого платья Зое, — а почему так людей много? — У Луца много связей, — совершенно обыденно пожала плечами ученая, поправляя блестящие очки в тонкой оправе. — И всех надо позвать. А что? — Неудобно как-то, — неуверенно поежилась девушка. Она не любила большие скопления людей, еще больше она не любила находиться в центре внимания. — Да ладно тебе, — отмахнулась Зое, а ее губы растянулись в улыбке. — Тебе полезно на таких мероприятиях побывать. Людей бояться не будешь. — А я и не боюсь, — сразу возмутилась Гретхен. — Врешь, — только и сказала Ханджи. На этом их разговор и закончился. Когда они наконец преодолели ступеньки, которых было просто нереальное количество, перед ними оказался открытый проход в особняк. Тяжелые дорогие двери были настежь распахнуты, а по бокам от них стояли господа охранники — важные мужчины-прислуги в черных костюмах и c каменным выражением лица, которые словно ничего перед собой не видели и ни на что не реагировали. Врени очень любопытно на них посмотрела, поражаясь их выдержке, совершенно не зная, что чем дальше в особняк — тем все страннее и удивительнее. На входе, в холле, совершенно игнорируя остальных гостей, стоял Маркус, который, увидев разведчиков, тут же преобразился: улыбнулся, расправил плечи, выпрямился и принял самый раскрепощенный вид, тут же делая шаг вперед приближающейся группе солдат. — Рад видеть, — широко-широко, чуть ли не до ушей улыбнулся Луц-младший, пожимая руку Эрвину, Леви и Моблиту, как каким-то старым приятелям, а Аккерман лишь тихо фыркнул, придирчиво разглядывая молодого человека. Надо признать, Маркус был во всей красе: в костюме, чуть ли не блестел от своей идеальности, а еще с зачесанной назад шевелюрой. «Показушник, — фыркнул голос в голове капитана, в котором слышалось жуткое пренебрежение и недовольство. Особенно не понравилась прическа Маркуса. — Чтоб тебе отомстили голуби!» Потом Маркус поцеловал руку Ханджи, которая, на удивление Врени, восприняла это совершенно спокойно, словно ей каждый день руки целовали. У нее даже лицо от омерзения не перекосило! Ни единый мускул не дрогнул! А вот потом внимание молодого человека переключилось на Врени, которая, увидев его странный, приветливый, но хитрый взгляд пронзительно голубых глаз, стушевалась и растерялась, но все же руку ему протянула. А руки ее были в привычных черных перчатках, которые девушка отказалась снимать даже по поводу приема, не желая, чтобы кто-нибудь видел ее руки. Да ни в жизнь! Странно, но Маркус даже не удивился тому, что она в перчатках, даже не растерялся — все равно поцеловал руку рыжей в место чуть выше пальцев, слегка прижавшись губами к черной достаточно жесткой ткани, после чего отстранился, выпрямился, подозрительно посмотрел на Гретхен, которая едва сдержалась, чтобы не поежиться под его взглядом, а потом парень повернулся к Эрвину. — Скоро прибудут Полицейские, — услышала Врени приятный голос Луца-младшего, пока тот разговаривал с начальством. Кажется, он встречает всех представителей военных подразделений. В это время девушка с любопытством, завороженно разглядывала холл с очень высокими потолками, а еще ее взгляд постоянно натыкался на проходящих мимо приезжих гостей, которые, натянув на лица фальшивую улыбочку, все же подозрительно, презрительно смотрели на нее. Все же Гретхен, надев самое  красивое платье гардероба Эрны, выглядела простушкой и прекрасно это понимала. После пары слов Маркуса Ханджи, кивнув Моблиту и покосившись на Эрвина с Леви, вместе со своим помощником быстренько умотала в приемный гостевой зал, где и собирались все приезжие, оставив Врени оторопевшую совершенно одну и наедине с начальством. Сам Луц-младший пошел встречать какую-то делегацию то ли художников, то ли архитекторов. Врени неуверенно, загнанно посмотрела на начальство. Леви лишь фыркнул, закатив глаза и уставившись после этого своим взглядом куда-то на дальнюю картину, лениво моргая, а Смит, поймав отчаянный взгляд растерявшейся разведчицы, только тепло приподнял уголки губ, показывая что ей бояться здесь нечего. Но быть начеку тоже нужно, потому что в таких местах расслабляться не стоит. Врени вместе с начальством прошла в гостевой зал, сразу же еще больше оторопев от его размеров и роскоши. Она себя чувствовала, как рыба, выброшенная на берег. Она никогда даже не видела таких особняков, а слово роскошь было для нее чуждо и неизвестно. Странно, но девушке захотелось от переизбытка чувств вцепиться кому-нибудь в руку. Желание это было сильное, но цепляться за Леви или, тем более, за Эрвина Гретхен не решилась. Хотя, если бы она так сделала, Смит, как настоящий профессиональный психолог все бы прекрасно понял и поддержал ее, а вот Аккерман бы послал в весьма грубой форме подальше. В итоге вся делегация из трех человек остановились около шикарного окошка с тяжелыми занавесками, чего-то ожидая. И наверное, ожидали они представителей Военной Полиции, среди которых будет и давний знакомый Эрвина — командир Найл собственной персоной, с которым Глава Разведотряда и хотел пообщаться. У Леви планов на этот вечер никаких не наблюдалось, и он, видимо, был готов либо стоять, либо слоняться по залу без дела, игнорируя шикарных девиц, которые с лютым любопытством поглядывали как на него, так и на Эрвина. Еще бы — красивые статные мужчины, да еще и свободные, не женатые! Их же, как говорится, закадрить можно было, поэтому женским вниманием начальство обделено не было. Врени же была удивлена, когда поняла, что на все заинтересованные любопытные взгляды женской половины гостей и Эрвину, и Леви совершенно до лампочки. Они как и стояли спокойно, изредка переговариваясь между собой, так и продолжали стоять, и девушка заметила, что их взгляды никогда не останавливались на дамочках. Оба начальника явно видели перед собой цель — выцепить взглядом Найла, с которым Эрвин хотел поговорить, а вот Врени без дела стояла рядышком, совершенно не зная, как выглядит этот самый Найл. Отходить далеко от разведчиков ей не хотелось, потому что, потерявшись в этом большом зале, она будет словно заяц среди голодных волков — все гости на нее смотрели с подозрением, видимо, из-за ее вида. А вид у нее был простой и смешной для зажравшихся жителей Стохесса! Да и где бы кто-нибудь видел девушку в голубом легком платье, на руках которой красовались черные перчатки, а на голове вместо шикарной прически были короткие рыжие волосы, которые нельзя было преобразовать в прическу? Посмешище какое-то. А еще Врени ловила на себе презрительные взгляды женской половины гостей, потому что все мадамы считали ее подружкой одного из начальников Разведотряда, на которых словно охоту объявили. Гретхен ничего не оставалось делать, как просто прислониться спиной к стене и загнанно рассматривать зал. Рядом стояли и Леви с Эрвином, а капитан где-то даже уже успел бокал с вином выцепить, и теперь этот самый хрустальный бокал держал в своих длинных ловких пальцах, изредка делая глотки рубинового напитка. Благо, Врени запах этого вина не почувствовала, а то неприязнь к алкоголю бы тут же вышла из пещеры и проявила себя. Смит же пока решил ничего не пить, лишь изредка сканируя зал своим пронзительным внимательным взглядом голубых глаз, пытаясь найти себе достойного собеседника из других военных подразделений. От нечего делать Врени тоже стала рассматривать зал, и вдруг ее взгляд наткнулся на одну до боли в глазах знакомую высокую широкоплечую фигуру. Человек, на которого она с ужасом уставилась, стоял к ней боком и был увлечен разговором со своим ассистентом из Кадетки и еще каким-то мужчиной. Надо признать, и сверкал этот человек тоже до жути знакомо — свечение огоньков множества свечей и фонарей отражалось от его ослепительной лысины, а Врени почувствовала, как у нее внутри все похолодело. Уж не знала она, что встретит на этом приеме тренера Шадиса. «Ой, блин, пришла беда», — пронеслось в голове у остолбеневшей Гретхен. Безусловно, Кис, наверное, знал о том, что Дирк с Эрной погибли, но даже если и не знал — обязательно бы спросил при встрече. Поэтому девушка вообще ему попадаться на глаза не хотела. Не хотела слушать о смерти своих друзей в очередной раз. Наверное, она также не хотела видеть разочарованный взгляд тренера — он ведь верил в них... — Ты куда уставилась? — услышала Врени пренебрежительный голос Леви, который увидел, как она куда-то уставилась чуть ли не с открытым ртом, и подумал, что, наверное, она увидела где-то в этом зале очередного паренька, который приглянулся наивному девичьему сердечку. От подобной мысли о любовных розовых соплях Аккерману аж нехорошо стало. «Нифига ты романтичный! — с сарказмом выдал внутренний голос. — Теперь понятно, почему у тебя никого нет, старый индюк. Все девчонки от тебя со скоростью света сбегают, крича от ужаса, наверное. Ты же своим обаянием с ума сведешь! Браво!» Леви лишь мысленно фыркнул, а потом вновь сделал глоток вина из бокала, в это время продолжая прожигать в замеревшей Гретхен дыру своим пронзительным взглядом. «Какой ты очаровашка! — захохотали в голове капитана. — Давай, покори ее своим взглядом! Смотри, как бы она в обморок от такой романтики не упала, ха-ха-ха!» «Придурок», — вынес сам себе вердикт Леви, а потом все же решил перевести свой взгляд туда, когда все это время смотрела Врени. М-да, если он надеялся и уже приготовился увидеть в той стороне какого-нибудь парня, то его ожидания разбились на кучу осколков. Врени-то так завороженно, почти с ужасом смотрела на Шадиса. Ну да, нашла лысого красавца, прямо все оценят. «И что у тебя все мысли-то о любви, ты, романтик недоделанный? — лениво, но с долей ехидства поинтересовался внутренний голос. — Отвянь ты от этой девочки, пусть уж своей жизнью живет. Я разрешаю.» А вот Леви этого разрешить почему-то не мог. Эрвин, привлеченный окликом Аккермана, тоже посмотрел туда, куда таращилась Врени, тут же заметив тренера Кадетки. Теперь понятно, почему с таким ужасом девушка туда пялилась. Командиру ее аж жалко стало. А вот Шадис, видимо, почувствовав на себе чьи-то взгляды, обернулся, тут натыкаясь взглядом на начальников Разведки, а еще он приметил рыжую девчушку рядом с ними, которая показалось ему очень даже знакомой. Вот только эта рыжая особа, как только столкнулась с ним взглядом, тут же как-то загнанно засуетилась, стушевалась, растерялась и вовсе отвернулась куда-то в сторону входа, делая вид, что с интересом смотрит на входящих гостей. «Ханджи, блин, я к тебе хочу», — отчаянием подумала Гретхен, закусив губу. А вот Леви, прищурив глаза, подозрительно за ней наблюдал и удивлялся одной мысли: почему Врени так боится Шадиса, если была лучшей в Кадетке во время обучения? Что не так-то? Она только рада должна быть ему... А Шадис, тихонько откланявшись, все же подошел к разведчикам, тут же довольно хмыкая, пробегаясь глазами сначала по высокому статному Эрвину, потом по Леви, а потом тренер покосился и на Врени, которая не спешила поворачивать в его сторону голову. Ей страшно. И неудобно. И не по себе. — Рад видеть, — кивнул Кис, сложив руки за спиной. Смит с Аккерманом таким же кивком поприветствовали и его самого, а сам Шадис продолжил: — А я так и думал, что вас здесь встречу. А майор ваш где? Спросив это, тренер стал всматриваться в зал, пытаясь найти Ханджи. Которую, видимо, не нашел. — Ханджи сейчас с профессорами, — поведал ему Эрвин, а Леви молча еще раз глотнул вина, совершенно не обращая внимания на косые заинтересованные взгляды проходящих мимо дамочек. — А это?.. — как-то неуверенно спросил Кис, кивнув в сторону Врени, которая прекрасно поняла, что говорит он о ней, и чуть ли не сжалась в комок. Шадис понять не мог: девка знакомая, но вдруг он обознался? — Гретхен, ты? «Твою дивизию...» — скрипнув зубами, подумала Врени, а потом, решив, что сгорел сарай — пора гореть и хате, натянула на лицо кривую улыбочку и, нервно закусив губу, повернулась к бывшему тренеру лицом. Шадис тут же довольно ухмыльнулся, приподняв уголок губ, рассматривая свою ученицу, тут же отмечая, что даже за эти почти что два месяца она смогла-таки чуточку подрасти, стала более... женственной, что ли?.. Но все равно ей до образа женщины еще далеко — дите дитем, а самый лучший возраст — это примерно тридцать лет: юношеская дурь уже в голову не бьет, зато еще маразм старческий не прихватил. Врени до такого возраста еще далеко. — З-здрасти, — заикнувшись, выдала Гретхен, изображая радостную дурочку. Вот только актрисой она была так себе. — Не ожидал тебя здесь лицезреть, — слегка удивленно проговорил Кис, словно не замечая того, что рядом стоят еще и начальники Разведотряда. Он-то думал, здесь, на этом приеме, будут только значимые люди. А как тут она оказалась? Сколько он помнит — она ненавидела светское общество. — Все на гитаре бренчишь? Леви едва заметно хмыкнул. Ну да, бренчит она, как мартовский кошак, распевая любовные серенады под окном. Как влюбленная дура. «Тьфу, опять ты про любовь! — обреченно вздохнул голос в голове капитана. — Задолбал уже! Кончай уже о любви разглагольствовать, противно!» — Да, играю, — напряженно ответила Гретхен, пытаясь наконец прийти в себя и говорить нормально. Но не получалось. «Как всегда немногословна, — подумал Кис, а потом оглядел зал. — Так, а где же еще двое?» А потом он вдруг спросил: — А Дирк с Эрной что, тоже здесь? — поставив этим самым вопросом девушку в тупик. *  *  *  *  * — Да, отец, все представители военных частей уже прибыли, — доложил Маркус совершенно спокойно, глядя на своего отца напротив. Он к нему пришел сразу же после того, как на прием явились начальники Военной Полиции, которые возомнили себя чуть ли не королями и решили прийти позже остальных своих коллег. — Все? — с недоверием спросил мужчина, прищурив свои зелено-голубые глаза, которые напоминали цвет водорослей под водой. — Точно все? И Полицаи тоже? — И они в том числе, — кивнул Маркус, проводя рукой по своим зачесанным назад волосам, которые открывали вид на высокий гладкий лоб. Абелард Луц — богатый, уважаемый и серьезный тип, который, к слову, и является отцом молодого голубоглазого брюнета — был человек недоверчивый. В его привычках есть такая черта — он должен быть на сто процентов, даже на двести, уверен в том, что все пройдет на высшем уровне и никто его не подставит. Что уж поделать, им — богатым лордам — нужно уметь постоянно быть начеку, чтобы никто не посмел навредить обеспеченному человеку. В принципе, Маркус с ним полностью согласен, хоть и не настолько серьезен, как отец. Луц-младший был красив — еще бы! Он, двадцати трехлетний молодой обеспеченный человек, умел следить за своей внешностью, а его очаровательная улыбка пленила многих неприступных девушек. Улыбаться он умел в отца — Абелард всегда втирался в доверие своей широкой улыбкой. Хоть некоторые черты лица и были у Маркуса взяты у своего отца, но многие говорили, что парень очень похож на своего дядю Колмана — родного старшего брата Абеларда. Если сказать честно, дядя Колман странный — неразговорчивый, какой-то таинственный и словно не от мира сего, приглядывается ко всем, словно пытается в душу залезть, всегда пытается все знать обо всем и обо всех. Но Луц-младший был на него очень похож: такой же высокий, как и дядя, хоть родной отец — Абелард — был достаточно низенький и, можно сказать, фигурой богатый лорд похвастаться не мог, а также многие повадки Маркуса, его внимательность ко всем и лукавый взгляд были от Колмана. Колмана сторонились. А к Маркусу тянулись. Колман отталкивал, Маркус — притягивал. Колман не был душкой и очаровашкой и никогда не втирался никому в доверие. Маркус — как раз и был тем самым очаровашкой. Маркус был неповторимым парнем, в одни моменты он был приятным, милым, притягательным мальчишкой, но иногда, когда того требовали обстоятельства, он был суров, серьезен и решителен и не церемонился ни с кем. Все зависит от случая. — Значит, Полицаи все же приехали, — задумчиво протянул Абелард, потерев идеально выбритую щеку. — Отлично. — И зачем они тебе? — надменно фыркнул Маркус. Полицейских он не любил. Да и кто будет любить ничего не умеющих балбесов? Единственно, чем был доволен Луц — так это красивыми девушками из Военной Полиции, все, как на подбор. И все. — Твоему дядьке они понадобились, — ответил недовольно Абелард, а потом всплеснул руками. — Почему этим должен заниматься я?! Я ему что, мальчик на побегушках? Да начерта мне сдались все эти военные сборища! — А зачем они ему? — не понял Маркус, немного нахмурившись. — И зачем ты тогда все это устроил? — Да из-за Колмана, чтоб его! Абелард своего старшего брата недолюбливал. И искренне не понимал, зачем этот Колман постоянно держится возле него. — А дядя тут причем? — спросил Маркус, недоумевая, зачем дяде приезд Полицейских. — Захотелось ему вдруг к ним в доверие втереться, — выплюнул Абелард, проведя рукой по своим собранным в низкий хвост темно-каштановым волосам. — Как он выразился, «иметь у себя в связях Полицаев — очень полезно»! Маркус промолчал. В дела своего дяди он вмешиваться совсем не хотел, ему это и интереса не приносило. Поэтому он лишь вздохнул, а потом поблагодарил отца за дядю, что Абелард все равно не бросил своего старшего брата. После этого разговора парень вышел из комнаты отца, который ну очень не хотел на этом сборище появляться, и отправился в гостевой зал, где уже все собрались. — Ой, да, там сейчас все военные начальники, — проговорил Хейн, подбегая к идущему по коридору Луцу, начиная вещать о том, что сейчас дела обстоят хорошо. Хейн Хейно, несмотря на свое странное имя, бегал за молодым человеком, словно заботливая кура. Этот почти пятидесятилетний очень добрый старик еще с самого детсва Маркуса, который был очень буйным и шебутным ребенком, был поставлен для мелкого своего рода нянькой — дядюшкой, как его называл Луц. Несмотря на свой достаточно почтенный возраст, Хейн был бодр и здоров, совершенно не жалуясь ни на свое здоровье, ни на работу, которую продолжал усердно выполнять — следить за Маркусом и держать его под своим теплым заботливым крылом безмерной опеки, совершенно не обращая внимания на то, что его воспитаннику скоро стукнет двадцать четыре года. — Много не пей, Маркус, — настаивал дядюшка Хейн, пригрозив Луцу крючковатым тонким пальцем. — И я очень надеюсь, что ты себе все же найдешь девушку! Пора остепениться, а не быть, как ветер в поле, и свободным, как палка в полете! — Да-да, я понял, дядюшка, — улыбнулся молодой человек, поправив воротник своей белой рубашки. Хоть казалось, что безмерная забота со стороны старика была ему в тягость, но на самом деле Хейн был парню хорошим другом и отличным советчиком. — А насчет девушки... Я люблю быть свободным! — Вот так и не предоставишь ты Абеларду наследников! — тут же принялся за нравоучения Хейно. — Жениться тебе пора! Чтоб был занят со своей любимой девушкой, а не по улицам шарахался, как беспризорник! С такими разговорами, слушая кудахтанье старика, Маркус добрался до зала, а потом, отвязавшись от своего няньки, смылся в толпе гостей, тут же выцепив бокал вина, словно не услышав наставления Хейна. И тут же его взгляд наткнулся на рыжую девушку, которая стояла и, от нервов теребя ткань своего голубого платья, словно пыталась отвязаться от подошедшего к ней тренера Кадетки. Естественно, Маркус прекрасно узнал и командира Эрвина, и капитана Леви, а еще мигом обрадовался тому, что они все же притащили с собой ту рыжую девочку, с которой он столкнулся на улице совсем недавно. А вот Врени, быстро сказав о том, что Дирка с Эрной больше нет, и не пожелав больше слушать Шадиса, мигом ушла и затерялась в толпе, оставив начальников побеседовать о военных делах. И зачем она вообще сюда пришла? Зачем? Сейчас бы она либо спала, либо с Жаном дурачилась, и все было бы хорошо, но... — Давно не виделись, — вдруг словно гром среди ясного неба раздался приятный голос, заставивший Гретхен едва ли не подскочить от испуга. Вздрогнув, она загнанно огледелась, тут же поднимая слегка голову и встречаясь взглядом с приветливыми голубыми глазами. Перед ней стоял Маркус. Продолжение следует... Linkin Park — Burn it down