Крылатая Свобода

Ветер подул сильнее, сорвав с веток деревьев пару листочков. По темному небу плыли светлые облака, изредка закрывая собой полную луну. На этом фоне деревья выделялись большими черными шелестящими фигурами, напоминая каких-то мифических существ. А ночной дозор только-только выступает на службу. Парень двадцати четырех лет, сидящий на холодных ступеньках, взлохматил русые волосы. Тяжело выдохнул, выпустив изо рта белый пар, который вознесся в высь и пропал, смешался с воздухом. — Артур, вот ты где! — раздался сзади чей-то веселый голос, и русоволосый повернулся. Его голубые глаза сверкнули в полумраке. Сзади, в открытом дверном проеме замка разведчиков, стоял широкоплечий парень, держащий в руке ружье охранников. Он широко улыбался, демонстрируя белые ровные зубы, а взгляд Артура сразу привлек уродливый длинный шрам, который пересекал темную бровь молодого человека. Тем не менее, если сам русоволосый был готов прямо тут, на ступеньках, лечь и заснуть, то у обладателя шоколадных темных глаз сна не было ни в одном глазу. — Явились, — фыркнул Артур, прикрывая голубые глаза. — Генри, собираешься на ночное дежурство, как баба. — Я не виноват! — тут же возмущенно возопил Гентри, рукой смахивая с лица достаточно длинные каштановые волосы, которые закрывали пол-шеи. — Это все Леона с ее подружками! И Грегори закозлил, ждать их всех придется! — Если мы не выступим на дежурство, нас капитан Леви прибьет, — констатировал факт Артур, поднимаясь на ноги и отряхивая свои солдатские брюки. Он взял в руки свое охранное ружье, а потом вытянул губы трубочкой и засвистел. Тотчас ко входу в замок примчался радостный и полный энергии Берти, виляя обрубком хвоста. За ним приковылял старик Рик, что-то хрипя и бурча себе под нос. — Это точно — придушит! — согласился Генри, подходя к другу, а потом погладил Берти по лобастой голове. — Лады, ждать этих тетерь не будем, но они будут нам должны, что мы их прикрыли! — Ага... — сонно отозвался Артур, а потом поежился из-за нового потока ветра, который растрепал русые волосы. — Я беру Берти, и мы поднимаемся на дозорную стену. — А я с Риком обойдем замок кружочком, потом к тебе присоединимся, — весело отозвался Генри, а потом присвистнул. — Рик, дружище, за мной! И шатен отправился по заднему двору, а за ним поковылял сонный алабай, в то время, как Артур, погладив Берти, отправился на дозорную стену. Капитан Леви услужливо поставил на ночное дежурство комнаты «264» и «245», и все бы ничего, но он словно специально поставил трех парней с четырьмя девками! Да еще и с какими девками? С Леони — этой эффектной голубоглазой блондинкой, которая однозначно привлекает к себе все мужское внимание, и ее подругами! Генри не был душой компании, но всегда был улыбчивым весельчаком, и ему было некомфортно дежурить с таким количеством девушек. Шатен вздохнул, спокойно оглядываясь. Почти весь замок уже спал, ну или делал вид, что спал. Тем не менее, парень заметил две фигурки в окне второго этажа, причем эти фигурки были явно женские. Что делают разведчицы на втором этаже, который принадлежал офицерам? А в окне запрыгал огонек от свечки, и Генри, прищурив темные глаза, присмотрелся, заметив в свете этой свечки блеснувшие рыжие волосы. Показалось? Наверное, да. Генри взлохматил каштановые волосы, вдохнув ночной прохладный воздух полной грудью, а потом вновь отправился вдоль стены, слушая недовольные похрипывания рядом ковыляющего Рика. Парень повернулся к дозорной стене, смотря наверх, где краем глаза заметил фигуру Артура, который вскоре скрылся в дозорной будке, лениво держа в руках ружье. Генри остановился, вдруг услышав грозное рычание старого Рика, и повернулся к нему, с непониманием на него посмотрев. Алабай пригнулся, встав в боевую стойку, продолжая неистово, предупреждающе рычать, словно он увидел чужака. — Рик?.. — растерянно спросил шатен, а потом вздрогнул, как только услышал, как где-то совсем рядом, в рядом находящихся кустах, хрустнула ветка. С земли сразу же вспорхнула какая-то птица, громко хлопая крыльями, будто ее что-то напугало. «Что за?..» — пронеслось у Генри в голове, и он крепче сжал ружье. Послышался щелчок перезаряда, а затем парень судорожно вздохнул, смотря на кусты, в которых, возможно, кто-то притаился. Рик продолжал рычать, скаля желтые острые зубы. — К-кто здесь? — голос парня дрогнул, и Генри направил дрожащими руками ружье на кусты. — Выходи! Зря он это попросил. Это было его ошибкой. Только вот понял парень это поздно. Слишком поздно. Дыхание стало рваным, когда парень увидел неясные очертания человеческого лица среди темной листвы. А затем — бледно-голубые глаза, которые блеснули среди мрака. Парень еще не знал, что именно такие глаза будут у его смерти. Палец нажал на курок, раздался громкий выстрел, который вспугнул сидящих на ветках деревьев ворон, когда на Генри темной тенью напрыгнул человек. Скрежет металла, хриплый, полный злобы лай кинувшегося спасать своего друга Рика, а потом и крик: — На помощь! Который оказался предсмертным. А сидящий на ближайшем дереве ворон встрепенулся, распушил свои черные крылья, а потом хриплым, срывающимся голосом повторил: — На помощь! На помощь... *  *  *  *  * Несколькими часами ранее... — Комнаты «187» и «190», на вас лестницы в левом крыле замка, — совершенно спокойно, обыденно говорил Леви, смотря на лист в своих руках и распределяя обязанности. — «201» и «206», на вас лестницы в правом крыле. Врени устало, сонно зевнула, прикрыв рот рукой, ожидая, когда Леви ее назовет. Рядом стояла вполне бодрая Сента, которая с очень задумчивым видом смотрела на свои длинные ногти, думая, что их пора бы уже подстричь, а Гретхен в затылок дышал Жан, который для своего же удобства совсем обнаглел и потом уткнулся подбородком ей в рыжую макушку. — На «224» комнату готовка еды, — продолжал Аккерман. — А комнаты «264» и «245» ночью выступают на ночное дежурство. Врени косо глянула в сторону, где трое парней из 245-ой устало синхронно вздохнули, при этом русоволосый начал что-то шептать брюнету, а рядом стоящий шатен с удивительными почти черными глазами и шрамом на лице, который пересекал бровь, повернулся к позади стоящим девушкам, одной из которых была эффектная голубоглазая блондинка. Кажется, как Гретхен помнит, ее зовут Леона... И живет она напротив комнаты Сенты. На удивление Врени, которая ожидала на свою нелегкую долю участь уборщицы женских душевых, Леви вдруг, посмотрев в лист, перевел свой взгляд в их сторону и произнес: — Гретхен, Сигилд и Кирштайн будут разгружать повозку с кормом для лошадей. Рыжая аж спать перехотела и резко захлопнула рот, потому что до этого зевала. Она ничего не понимала. Какой такой корм? Какая еще повозка? — Капитан, а разве сегодня его должны привезти? — спросил Кирштайн, выровнявшись и имея ввиду корм для животных, а Врени слегка повернула в его сторону голову. — Решили привезти раньше положенного, — коротко осведомил Аккерман, и Жан совершенно спокойно кивнул. Гретхен слегка прищурилась. Кажется, парень был очень даже доволен такой работой. — Какой, к чертям, корм? — тоже, как и рыжая, ничего не поняла Сента, которая думала, что ее поставят на промывку продуктового склада. Врени только непонимающе пожала плечами. — Жан, — шепотом позвала парня она, на что тот выжидающе кивнул. — Ничего нам объяснить не хочешь? — Потом, — пообещал Кирштайн, ожидая конца построения. После построения, когда все солдаты удалились в столовую на завтрак, Врени тут же дернула парня за рукав травяной рубашки. — Так что там с кормом? — спросила она настойчиво, а Сента, стоящая рядом, только вопросительно уставилась на него. — После завтрака встретимся здесь, на лавочке, я вам все и объясню, — пообещал Жан, а потом совершенно наглым образом зашел в замок за остальными ребятами. — Офигел! — возмущенно фыркнула Сигилд, сложив руки на груди. — Ждать его еще надо будет. Ишь, какая цаца нашлась! И девушкам ничего не оставалось делать, как просто тоже пойти завтракать, чтобы после приема пищи прибежать к лавочке, где уже сидел сытый и довольный Кирштайн. — Рассказывай, — плюхнулась рядом с ним Врени, пока с другой стороны от него уселась блондинка. Жан был на удивление слишком доволен такой работой и выглядел сейчас, как довольный кошак, которого накормили лучшими яствами и уложили спать на мягую подушку. — Короче, — он запустил руку в шевелюру и растрепал и так стоящие дыбом русые волосы. — Лошадям в корм добавляют овес. Этот овес нам привозят раз в месяц в повозке, и мешки эти, с крупой, нужно разгрузить и перетаскать на второй этаж конюшни. Вот и все. — Ты так просто это говоришь, — фыркнула Сента, сложив руки на груди и прислонившись спиной к спинке лавочки. — И когда нам этот корм привезут? — Не знаю, — просто отозвался Жан, пожимая плечами. — Обычно его привозят утром, скорее всего, и сейчас будет точно так же. Просто надо подождать. Зато потом, когда мешки разгрузим, мы будем свободны, как палки в полете! — Да ты настоящее бревно, а не палка, — съязвила Сигилд, а потом начала спорить с недовольным парнем на тему того, что он — бревно и сейчас получит люлей за то, что обозвал ее доской. В это время Врени со скучающим видом подперла рукой подбородок и, устало вздохнув, просто уставилась куда-то в даль, слушая пререкания ребят. И в этот момент ее взгляд наткнулся на окно второго этажа. Кажется, это было то самое окно командира Эрвина, вот только в данный момент там был не Смит, а Леви, который стоял возле подоконника и смотрел прямо на нее. Именно на Гретхен. Смотрел внимательно, на что Врени только непонимающе нахмурилась, глядя прямо ему в глаза, но спустя минуту таких гляделок Аккерман отвернулся и скрылся из виду, пропав в кабинете командира. — Что-то ты зачастил смотреть в мое окно, — подметил сидящий за столом Эрвин, делая глоток чая из кружки, чтобы смочить пересохшее горло. — И что там на улице постоянно такое происходит? Леви лишь фыркнул, отходя от греха подальше от окна, а потом поправил на шее свой выстиранный и как всегда чистый платок. — Ничего такого, что могло привлечь мое внимание, — кинул брюнет, а потом подошел к столу, пробегаясь глазами по стопке документов, которую Эрвин все пополнял и пополнял дополнительными листами. И все это Аккерману на подпись. — Там опять Гретхен, да? — догадался Эрвин, на что Леви только закатил глаза, тихо цокнув языком. — Ты узнал, зачем к ней подходил Луц? — Нет, — огрызнулся брюнет, передернув плечом. Напоминание о гавнюке Маркусе его сразу взбесило. — У этой дуры мозги нашлись сбежать оттуда побыстрее. Он не успел ничего ей предложить или рассказать. Но попытался ослепить своим «очарованием», — капитан показал пальцами кавычки. — Ублюдок. Никто не смеет пользоваться моими солдатами! — Я с тобой соглашусь, — задумчиво потер гладко выбритый подбородок Эрвин. — Но ему точно от нее что-то было нужно. Просто так он бы к ней не подошел и вообще бы на прием не позвал. — Вот именно, — усмехнулся Леви, сложив руки на груди. — Ладно, посмотрим, что дальше будет, — решил со вздохом Смит, вновь утыкаясь в бумаги и активно орудуя пером. Аккерман хмыкнул. — Ты так говоришь, как будто на представление уличных артистов пришел, — проговорил он, а блондин поднял на него взгляд голубых глаз. — Своего рода это одно и то же, — отозвался командир, а потом, поставив роспись на последнем документе, положил лист в аккуратрую стопочку и придвинул ее к брюнету. — Забирай. — Премного благодарен, — ядовито отозвался Леви, беря стопку в руки, а потом вышел из кабинета, хлопнув дверью. Смит вздохнул, выпрямляя спину и отодвигая уже пустую чашку. Пока что с документами он разобрался... Но до чуткого слуха командира долетает говор молодежи под окном. Иногда это очень даже неудобно — иметь окно, которое выходит на задний двор. Эрвин встал, отодвинул стул и подошел к подоконнику, выглядывая в окно, сразу же замечая троих солдат на лавочке под деревом. — Чтоб тебя перетаращило, бревно ты трухлявое! — возмущенно орала Сента рядом сидящему Кирштайну. — Я же тебе сказала, деревянный ишак, чтобы ты меня больше так не называл! — Сама начала, доска! — отозвался не менее громко Жан, не желая терпеть поражение от миловидной, но стервозной блондинки. — Да я тебя одной левой уложу, принц болотных троллей! А нет, ты не принц, ты король! Владыка зеленокожих братьев твоих многочисленных! Иди под мост, гоблин! Эта ссора бы продолжалась бесконечно, если бы не взбесившаяся Врени, которая, вскочив, сразу же взмахнула руками. — Чтоб вас передрючило, да заткнитесь вы уже наконец! — и уселась между Кирштайном и Сигилд, как заботливая мама-курица, решившая предотвратить драку двух цыплят. Смит лишь хмыкнул. *  *  *  *  * Повозка примчалалась, вернее, доползла, спустя, наверное, час ожиданий, и Врени лишь молча посочувствовала бедной уставшей лошади. А вот сидящий в повозке и управляющей ею конопатый светловолосый паренек оказался Кирштайну знаком, и Жан, под удивленные и недоверчивые взгляды Гретхен и Сигилд, даже по-мужски обнял этого светловолосого чудака и похлопал в знак приветствия по худому плечу. — Мо, давно не виделись! — с улыбкой проговорил Жан, а Врени изогнула бровь. — Что за Мо? — еле слышно прошевелила губами она. — Чмо это, блин, — донесся до нее тихий шепот Сенты, которая критикующим взглядом оглядела паренька и вслух отметила, что он похож на огородное пугало. Еще раз оглядев бедного чудака, Врени с жалостью признала, что в словах блондинки есть доля правды: парень был реально похож на какого-то простого фермерского пацанчика — свободная белая рубаха, такие же свободные штаны, которые Сигилд издалека приняла за мешок из-под картошки, ботинки на толстой подошве, а еще лицо — простое деревенское лицо, с курносым носом, большими серо-голубыми невзрачными глазенками и просто огромным количеством веснушек на лице. Эта черта напомнила Врени погибшего брюнетика Рудика, который тоже был таким же конопатым. А у этого Мо еще и стоящие дыбом пшеничные волосы, почти как у Армина, вот только если Арлерт причесывает свою шевелюру, то этот чудак даже не знает слово «расческа». Мо снял с макушки соломенную шляпу с широкими полями, высвобождая свои волосы еще больше. Теперь он был похож на одуванчика. — Рад видеть, Жан! — радостно объявил блондинчик, и Врени подметила, что голос у него приятный — как у веселого мальчишки. — Как жизнь молодая? — Вполне нормально, — отозвался Кирштайн, пожав плечами. М-да, на фоне этого хрупкого паренька плечи у него были широченными. — Пока не помер, как видишь. — Ну и хорошо, что не помер! — все так же радостно брякнул Мо. — Кстати, слышал, вы реку Тарон возродили. Много потерь? — Достаточно, — слегка помрачнел Жан, и в этот момент странный блондин заметил стоящих позади друга двух девушек, у которых лица были просто перекошены от удивления. — Оу, это твои подружки? — тут же весело поинтересовался Мо, а потом жизнерадостно, энергично замахал ладонью. — Привет, девчонки! Сента криво улыбнулась, а Врени, которая находилась в ступоре, нервно хихикнула и слабо помахала ему в ответ. К такому чудаковатому явлению чуда в перьях она готова не была. — Сослуживцы, — ответил Кирштайн, а потом жестом подозвал девушек к себе. Те сразу подошли, разглядывая Мо, как удивительное чудо природы. — Сента и Врени. Светлые мохнатые густые брови паренька, которые напоминали мохнатых гусениц, взметнулись вверх, и тут же Врени почувствовала на себе любопытный взгляд серо-голубых глаз. — Врени? — слегка растерянно переспросил Мо, а потом расхохотался, хлопнув Жана по плечу. — Вот это да, дружище, я и не думал, что у тебя в друзьях могут быть люди с такими интересными именами! Ладно Сента, — он выразительно посмотрел на блондинку, — но Врени... Я впервые такое имя слышу. Не в обиду, Лисичка, — он игриво подмигнул Врени. — Зови ее Белкой, — с язвительной улыбкой заявил Кирштайн, дернув тонкой бровью. — Белочкой. А это, — он кивнул в сторону Сигилд, — Доска. У Сенты лопнула терпячка. — Ах ты старый хрыч! — тут же возопила она, замахиваясь на парня. — Да чтоб тебя скунсы в лесу нашли! Чтобы тебя еноты в темноте сожрали, ишак! — Я бы не сказал, что она доска, — оценивающе оглядел блондинку Мо, намекая на достаточно видный бюст девушки. Надо признать, Сента была красивой эффектной девушкой. — А она типа белая горячка? Этот вопрос был о Врени, которая была с него в шоке. — Это типа она грызун, — объяснил Жан, но потом активно закивал. — Но она и горячкой может быть. Такой горячкой, что пить сразу перестанешь! Мо опять изучающе на нее посмотрел. — Ребята, а это Мо, мой давний друг, — соизволил наконец представить странного блондинчика Жан, а Врени прищурилась. — Мо? — переспросила она. — В смысле Мо? — Мое полное имя — Морис, — пояснил чудак, а потом поклонился, из-за чего его копна растрепанных пшеничных волос заколыхалась. — Сокращенно — Мо. Сента не удержалась от смешка. Кирштайн отослал подруг напоить бедную лошадь, которую, девушкам на удивление, звали Саранчой. Кобылу было жалко — бедную совсем загоняли, тем не менее, выглядела она довольно хорошо, ее даже почти нельзя было отличить от лошадей разведчиков. Вот только ростом она была мелкая, меньше нормальной лошади, но, тем не менее, больше пони. — Этот чмошник не от мира сего, — пробормотала Сента, выливая в поилку ведро воды. — Сам какой-то Мо, так еще и лошадь — кузнечик! — Саранча, — поправила ее Гретхен, подводя бурую кобылу к месту водопоя. — Да хоть гусеница! — рубанула ребром ладони в воздухе Сигилд. — Идиотизм какой-то! Дурдом! После этого ребята стали разгружать мешки с овсом, перетаскивая их на второй этаж конюшни. Сента недовольно пыхтела, но мужественно терпела, держа огромный мешок за два уголка, пока другие два удерживала Врени. Так и переносили. Жан, ощутив себя среди этого бабского царства единственным мужиком, мешок взвалил себе на спину, а потом, чуть не грохнувшись по дороге, шатаясь, все же доволок его до места хранения. Врени на удивление, Мо тоже решил помочь в разгрузке. Но еще больше он удивил, когда тоже взвалил себе на спину овес, взяв пример с Кирштайна, а потом совершенно спокойно понес на второй этаж. Врени удивленно и с любопытством на него покосилась. А он, хоть и выглядит жутким задохликом, был достаточно сильный. — И все равно он чмо, — не оценила подвиг паренька Сента, а потом ухватилась за новый мешок. — Что встала? Помогай давай. А потом этот Мо ускакал вместе со своей Саранчой в закат, не забыв взять деньги за работу. — И где ты такого... кхм, чудачка нашел? — поинтересовалась Сигилд, смотря вслед удаляющейся пустой повозке, а потом посмотрела на стоящего рядом Жана. — С бомжами водимся? — Он не бомж, — стал защищать друга парень. — Между прочим, работает он в самом крупном Конном Центре, там и живет. И вообще, Мо — нормальный чувак. — Я заметила, — с сарказмом хмыкнула блондинка, а потом покрутила пальцем у виска. — Мо-чмо и его верная коняшка Саранча. А так да, все хорошо. — Да я скоро с ума от твоей логики сойду! — Серьезно? — вдруг серьезно спросила девушка, изогнув тонкую бровь. — Как с ума сойдешь? У тебя же его нет! Врени устало закатила глаза, предвещая новый скандал между этими двумя. И этот скандал бы начался... — Слушай, доска... — громко хотел уже было возмущаться Кирштайн, а Сента тут же сжала руки в кулаки, услышав «доска», но их перебили: — Разгрузили? Ребята сразу повернулись, видя перед собой капитана. Леви снова был одет с иголочки, лицо привычно отстраненное, что Гретхен аж еле слышно вздохнула. Хоть что-то остается неизменным. — Так точно, капитан! — отрапортовал Жан, отдав честь. — Все разгрузили, деньги отдали. — Хорошо, — кивнул брюнет, а потом устремил свой взгляд точно на рыжую разведчицу. Он опять странно вглядывался в ее лицо, в ее глаза, что Врени стало не по себе. Она мигом почувствовала, как по спине пробегается табун мурашек. Ей этот прожигаюший внимательный взгляд не нравился. А у Леви было какое-то нехорошее предчувствие. Он чувствовал какое-то странное волнение, а внутреннее чутье ему подсказывало, что скоро что-то должно произойти. Ко всеобщему ужасу, это предчувствие оказалось верным. *  *  *  *  * Врени зевала, прикрывая открытый рот рукой. Она уже хотела спать, тем не менее, была вынуждена куковать вместе с Сентой в столовой. А все почему? Потому что Леви, скотина, не нашел никого лучше, чем Сигилд и Гретхен на почетную роль вымывания полов, которые оказались на удивление реально грязными. Надо же было им попасться этому деспоту по руку! — Мы все вымыли! — выдала уставшая Врени, а потом посмотрела в окно, где уже было давно темно. — Уже, блин, ночной патруль на службу вышел, а мы все еще не спим. — Согласна, — кивнула Сента, а потом подхватила ведро и пошла на выход из столовой. — Пошли, нам еще это в подсобку заносить. И Врени ничего не оставалось делать, как просто взять швабры и отправиться вслед за блондинкой, которая направилась к лестнице. Инвентарь они брали из подсобки на втором — офицерском — этаже, поэтому ведро и швабры туда и нужно возвращать. Преодолев ступеньки, Сента повернулась к подруге и предложила: — Занесем это все в подсобку, а потом пойдем к другой лестнице через весь этаж, так быстрее доберемся до казарм. А тебе — быстрее до чердака. И Врени согласилась. Оказывается, зря. Потому что, если бы они знали о том, что случится, они бы никогда не пошли по этому пути. Зная о том, к чему это приведет, они бы никогда бы здесь не ходили. Но они этого не знали. — Просто улягусь спать, — бормотала на ходу Сента, тихо зевая и таща в руке пустое ведро и горящую в темноте свечу. — Не представляю, как тебе там на чердаке спится. Шумно же, наверное... — Да нет, нормально, — отозвалась Гретхен, которая очень полюбила свой удобный уютный чердак. Хоть и места в женских казармах освободились, она все равно живет под самой крышей. — Очень хорошо спится... Врени немного опасалась того, что встретит начальство, но потом подумала, что ничего такого они не делают: просто возвращают на место то, что взяли. А если им Леви встретится, пусть его совесть замучает! Девушки затащили инвентарь в подсобку, закрыли немного скрипучую дверь, а потом отправились дальше по этажу, желая достичь лестницы. Они шли мимо окон, пока на улице было темно и ходили ночные дежурные. — Слушай, а может, я у тебя сегодня посплю? — спросила Сигилд, вяло поглядывая в окна на своем пути и смотря на маленькую луну, которая еле-еле освещала землю. — Ну, можно, — пожала плечами Врени, а потом тряхнула своими короткими рыжими волосами, взлохмачивая их рукой. — Там как раз кровать своб... Договорить ей не дал внезапный хлопок оружейного выстрела, который подобно грому разразился где-то на улице, заставив разведчиц подскочить от испуга, а Гретхен — прикусить язык. Вслед за этим выстрелом последовало громкое воронье многоголосое карканье, словно этот резкий звук спугнул птиц с деревьев, а потом, девушкам на удивление, раздался истошный крик, который, увы, ни Врени, ни Сента не смогли разобрать. Сигилд испуганно, непонимающе посмотрела на рыжую, а ее зеленые глаза расширились, словно блондинка была в ужасе. В принципе, Врени была в таком же состоянии, прекрасно поняв, что оружейный выстрел принадлежал солдатскому охранному ружью. Именно так стреляют оружия ночных дежурных — Жан показывал, как стреляет ружье, много раз. — Что там такое?.. — с каким-то придыханием прошептала срывающимся голосом Сента, слегка пригнувшись, словно была готова сейчас же отражать удар. Весь этот комплекс резких звуков произошел почти под тем самым окном, возле которого они стояли. — Не зн... — уже хотела ответить испуганная, но напряженная Врени, как ее опять перебили — не выстрелом из оружия, нет. Вдруг на всю округу раздался пронзительный собачий рык, а потом — такой же истошный, как и до этого прозвучавший крик человека, визг. Собака на улице выла и отчаянно визжала, словно ее резали, и этот звук был еще более пугающим, чем выстрел и окрик человека. Ничего не говоря, девушки ринулись к окну, тут же опираясь до боли в пальцах ладонями об подоконник, пытаясь вглядеться в то, что происходило на улице. Это и было их ошибкой. Сента выронила из рук свечу, которая, упав на пол, прокатилась немного дальше, а потом потухла, погрузив коридор в такую же темноту, какая была на улице. Именно поэтому разведчицы, кроме своего отражения в стекле, успели заметить на площадке заднего двора человеческую фигуру, которая возвышалась над чем-то непонятным, что лежало на земле. Разбираться не было времени, так как человек, который возвышался на этой площадке, смотрел прямо в окно — в то окно, из которого выглядывали разведчицы. Кто знает: может, если бы Сента не зажигала свечу, этот человек бы и не заметил девушек, которые в ужасе вглядывались в окно. Но он видел свет в окне, он видел заветную рыжую яркую шевелюру через стекло. И даже тогда, когда свеча потухла, он знал, что они — там, возле окна. Опомниться девушкам не дали. — Назад! — вскрикнула Сента, хватая Врени за предплечье, отскакивая от окна и дергая рыжую подругу на себя, потому что в эту самую секунду, в сопровождении звука работающего УПМ, окно со звоном и треском разбилось на множество осколков. В коридоре оказался тот самый человек, который всего минуту назад казался простым черным силуэтом на площадке заднего двора. Он был быстр, словно молния: попав внутрь через разбитое окно, он сразу оттеснил ошалевшую Гретхен подальше от Сенты. Рыжая никак не успела среагировать, как была ловко схвачена за волосы, и почувствовала, как ей заламывают за спину руки. Опомнившись, девушка, не раздумывая, зарядила ногой этому человеку прямо в колено, вынуждая его расслабить руки. Воспользовавшись этим, она вырвалась, отскочила от незнакомца, как от огня, и тут же, в эту же секунду, на него налетела воинственно настроенная Сента, которая резвым вихрем набросилась, как кошка из засады, достаточно профессионально атакуя противника. Она думала, что справится... Но щелчок перезаряда оружия разрушил все надежды. Последним, что увидела Сента, были бледно-голубые, словно нечеловеческие глаза, в которых мелькало ее собственное отражение. Пронзительно вскрикнув, как раз в ту секунду, когда чуть ли не на весь замок прогремел оружейный выстрел, девушка была задета пулей, мигом выпав из реальности. Она отлетела в сторону, как побитый котенок, и больше не издавала ни звука. И не шевелилась. У Врени не хватило ни сил, ни времени на то, чтобы обдумать произошедшее. Она даже закричать не успела, проследив за тем, как Сигилд откатилась в сторону, оставляя за собой на полу кровавый след. Потому что в этот самый момент человек, которого Врени возненавидела за те жалкие мгновения, набросился и на нее. Возможно, она бы смогла его одолеть. Она бы смогла спастись, позвать на помощь. Но точный и достаточно сильный удар в челюсть пересек все эти попытки накорню. Мир перед глазами девушки дрогнул, подпрыгнул, а потом закружился, покрываясь толстым слоем тумана. Удар вывел ее из равновесия, она оказалась беспомощной. Гретхен своим плавно уплывающим сознанием поняла, что ее тащат. Куда-то упорно тащат, видимо, к окну. Девушка чувствовала чью-то холодную, шершавую, явно мужскую широкую ладонь, которая закрыла ей рот, в чем, в принципе, не было смысла — разведчица была в прострации и явно не соображала, что ей сейчас делать. — Стоять! — вдруг пробился сквозь туман в ее потухающий разум громкий выкрик знакомого голоса. Вдруг до девушки дошла мысль: здесь капитан... Капитан Леви, черт возьми! Он здесь! *  *  *  *  * Леви сидел в кабинете Эрвина за достаточно низким читательным столиком, склонившись над бумагами, пока сам обладатель просторного помещения восседал за обычным рабочим столом, иногда постукивая пером. Смит попросил капитана разобраться с парой отчетов, пока сам разберется с картой местности стены Мария, составляя новый маршрут для вылазок. — Ты там как? — вяло, устало поинтересовался Аккерман, складывая отчеты в стопку и отодвигая ее подальше от себя. — Почти закончил, — отозвался Смит, сосредоточенно вглядываясь в карту у себя в руках. Леви откинулся на спинку кресла, в котором сидел, еле слышно вздыхая. Он уставился в ровный потолок, а потом и вовсе прикрыл глаза, терпеливо ожидая, когда у командира закончится работа, чтобы покинуть вместе с ним кабинет. Своим чутким слухом брюнет вдруг уловил тихие шаги в коридоре, а потом и женский усталый такой же тихий голос: — Не представляю, как тебе там на чердаке спится. Шумно же, наверное... Леви открыл глаза, вслушиваясь в разговор. Что разведчики делают так поздно на офицерском этаже? И кто это? Услышав слово «чердак», Аккерман сразу подумал о том, что это говорят Гретхен, которая была единственным живущим на чердаке солдатом. Но с кем она тогда говорила? — Да нет, нормально, — ответили женскому голосу за дверью. — Очень хорошо спится... Леви покосился на Смита, которому разговоры в коридоре были совершенно до лампочки. Ему хоть четчетку в коридоре отплясывай, главное, чтоб не у него в кабинете... А вот Аккерман убедился, что мимо двери командира проходила именно Гретхен — ее голос брюнет узнал. Вот только что она тут делает? «Ты же ее сам с Сигилд в столовой оставил полы мыть, — напомнил внутренний голос. — Да у тебя кратковременная память. Скоро совсем дедом станешь.» Капитан отбросил эти мысли, вновь прикрывая глаза и ожидая освобождения от работы Эрвина. Когда он все-таки дождался, то со спокойной душой вышел в коридор, стоя возле блондина, пока тот запирал помещение на ключ. — И зачем тебе так запираться? — лениво спросил Аккерман, складывая руки на груди. — При желании эту дверь легко выбить можно. — Для собственного душевного спокойствия, — отозвался Эрвин, пряча ключ в нагрудном кармане солдатской куртки. Леви лишь хмыкнул, а потом отправился по коридору рядом со Смитом в сторону комнат. Все же не зря он выбрал комнату поближе к комнате Эрвина — это лучше, чем спать с Ханджи через стенку. Оба начальника остановились, услышав резкий окрик и громкий звук бьющегося стекла в дальней стороне второго этажа. Леви тут же нахмурился, насторожился, покосился на Смита, который тоже свел брови на переносице, пытаясь понять, не показалось ли ему и что вообще произошло. — Ты же это слышал? — едва слышно спросил Леви, а потом услышал такой же тихий напряженный ответ: — Слышал. Уловив звуки возни и явной драки, оба мужчины как по команде сорвались с места, стараясь прислушиваться к этим странным явлениям в Штабе. Впереди несся Леви, мастерски преодолевая крутые повороты коридора, а потом он еще больше прибавил ходу, услышав громкий вскрик вперемешку с оружейным выстрелом, который громом раздался на весь второй этаж. Сейчас каждая мышца в его теле была напряжена. Ему не нравилось это чувство беспокойства, которое мигом одолело его. А потом Леви аж застыл на секунду, завернув за угол и вдруг увидев, как высокое нечто, которое было явно человеком в черном плаще, схватило кого-то из солдат и, закрыв жертве рот ладонью, тащило к разбитому окну. К своему же ужасу капитан узнал в этой жертве побледневшую Врени, которая, словно из последних сил, находясь на грани реальности и беспамятства, ухватилась за руку нападавшего, явно пытаясь высвободиться из сильной хватки. Леви вдруг словно через метровый слой ваты слышит свой собственный, наполненный злобой голос: — Стоять! — который превращается в крик. Продолжение следует... Les Friction — World on Fire