Крылатая Свобода

Тяжелые капли редкого дождика с гулким стуком впечатывались в маленькое окошко чердака, оставляя за собой мокрые размытые следы. Погода в последнее время была ни к черту, в принципе, как и настроение находившихся на базе разведчиков. Уныло проведя по холодному стеклу пальцем, сопровождая путь большой прозрачной дождевой капли, Врени тяжело вздохнула, косо глянув на Такера, который сидел на подоконнике, радуясь тому, что ему не пришлось торчать на улице в непогоду. — Давай сбежим? — тихо спросила девушка, а потом протянула руку в сторону птицы, погладив пальцами по черной пернатой голове. — Вот как только появится возможность, давай сбежим? Сверкая черными глазками, Такер лишь распушил перья, тихо, хрипло каркнув. Воспринимать ли это как согласие — Врени не поняла, но предпочла быть увереной в том, что ворон ее идею одобрил. Оставаться на базе было невыносимо — разведчица постоянно чувствовала тревогу, которая просто сжирала ее изнутри. Она опасалась того, что могло произойти по ее же вине. Раз ее уже ищут — рано или поздно она попадется во вражеские руки, и этого не избежать. А вот последствия обойти можно. Враги не успокоются, Полиция прикопается рано или поздно к Эрвину, Верхушка распустит Разведотряд, забрав Врени себе и лишив солдат возможности жить спокойно. Это все произойдет — рано или поздно, но произойдет, — и тогда все только ухудшится тем, что Гретхен числится за Разведкорпусом. Происходящее выйдет из-под контроля, приняв облик измены Правительству, и тогда офицеров Разведки казнят, а солдат посадят под охрану. Эрвин не сможет долго отстаивать права и спасать свою разведчицу — если он станет большой проблемой, от него просто избавятся, как и от всех преград. Сомнений в том, что враги начали действовать, совсем не было. Врени чувствовала, что находится на мушке. Дело точно не завершилось поимкой двух нанятых разбойников. И если раньше была хоть какая-то надежда на то, что ее не найдут на этой всеми забытой базе, то сейчас эта самая надежда неумолимо исчезла. Если за Гретхен следили еще раньше, но она об этом не догадывалась, то сейчас, после поимки тех самых похитителей, у нее не осталось сомнений в том, что вскоре вместо этих двоих пришлют еще одних. Они поймают ее. Обязательно. Нужно только время. А самое поганое во всей этой ситуации — Врени даже не знает, кто ее враг. Кому она нужна? Было ли это руководство Верхушки или старания Военной Полиции? Может, это кто-то другой? Этого не знал и Леви. Хоть он и был хоть немного уверен в том, что это все — дело кривых рук Военной Полиции, но сомнения все же были. Большие. Неимоверно большие. Догадок было много. Вот только ясной как день была мысль, что к этому всему причастен Маркус. Этого засранца уже давно не видно и не слышно, что это становится до ужаса подозрительным, и капитан уже был готов получить от него подлый удар в спину. А Луц может — тот еще крысёныш. Аккерман понимал, что теперь они точно в ловушке. За ними не будет прекращена слежка. Но он даже не догадывался о решении Гретхен сбежать подальше от Разведкорпуса. Однажды, буквально за пару дней до побега разведчицы, Леви на улице возился с Августом, проверяя его седло, в это время почувствовав на себе прожигающий взгляд. Выровнявшись, расправив плечи, брюнет вдруг обернулся назад, натыкаясь на Врени, которая стояла от него буквально в шагах трех. То, как она бесшумно к нему подобралась, так и осталось для Аккермана загадкой. Но он был удивлен тому, что девушка вышла на улицу. Тем более — она подошла к нему, хоть после случившегося насильного поцелуя и попытки вытянуть из нее информацию она старательно избегала с ним даже разговаривать. Леви после произошедшего еще долго обдумывал, как еще можно узнать у Гретхен о ее клейме, если уж он решил не продолжать попытку сделать это насильно, и решил все же предоставить дело Эрвину. Он уж точно сможет у Врени все узнать — пусть тогда сам этим занимается, а Аккерман в это дело больше не влезет. Тем не менее, после всего — рыжая разведчица стояла перед ним, терпеливо ожидая, когда он закончит возиться с седлом. Леви внимательно вперил в нее свой изучающий взгляд, смотря ей в глаза, пытаясь увидеть в них эмоции. И на удивление, он не заметил в них презрения, лишь осуждение вперемешку с разными другими чувствами. Среди них была и... печаль? Страх? Она боится его или чего-то другого? — Вы забыли, — немного сипло проговорила Врени, и было видно, что к этому случаю она долго собиралась с силами и мыслями. После этого она протянула капитану сумку на лямке с его документами, зная, что он куда-то уезжает. Леви опустил взгляд на вещь, а потом принял ее, слегка кивнув. В тот момент, когда он уже был готов забрать сумку из ее руки, его ладонь случайно накрыла ее тыльную сторону ладони, заставив Врени судорожно вдохнуть воздух. Но капитан убирать руку даже не собирался, лишь слегка сжал цепкими пальцами ее исполосованную бледными шрамами ладонь, смотря девушке в глаза. В них он увидел испуг. Хотя, даже не удивительно... Пусть с ней на этот раз разбирается Эрвин, а как разбирается — уже дело не его. Он почувствовал, как пальцы разведчицы дрогнули, а в следующее мгновение Врени вырвала из его слабой хватки свою руку, словно вообще боясь прикасаться к начальнику. — Не нужно, — слегка севшим, дрогнувшим голосом произнесла рыжая, сделав шаг назад. — Даже не пытайтесь... А после этого рванула в дом, стараясь поскорее скрыться от прожигающего взгляда серых глаз. Она удивлялась тому, что после произошедшего у нее не возникло ненависти по отношению к капитану и его непродуманным действиям. Осуждение — было, еще какое, а вот ненависти она ждала, да так и не дождалась. Хотя, в принципе, она могла поставить себя на место Аккермана — как бы она поступила в таком случае? При любых обстоятельствах начальство все равно узнает историю этой чертовой метки. Но никто не узнает значения, потому что этого не знает даже сама Гретхен. Об этом, естественно, ни Леви, ни кто-либо другой, кто мог узнать о клейме, и не догадывался, полагая, что Врени прекрасно все известно, просто она ничего не хочет говорить. А ей почти ничего не было известно, но все равно — говорить об этом она и под угрозой смерти не стала. А Аккерман поспешно решил, что раз под угрозой пыток и смерти она не заговорит, то заговорит, если прижать ее к стенке и пригрозить лишением чести. Страшно? Да. До чертиков было страшно. И, надо признать, если бы Врени не была бы так упряма, она бы со страху и рассказала все. А так — если бы ей не удалось вырваться, она даже боится представить, чем бы все закончилось. Благо, после этого Леви продолжать свою попытку не стал, и на этом разведчица и была ему благодарна. Почему-то у нее даже сомнений не было в том, что, если бы понадобилось, Леви мог ее пытать. Он уже однажды сказал ей, что легко может ее убить, поэтому Врени была уверена, что он бы ее пытал. Но она бы ему все равно ничего не сказала, и он это понял. И, видимо, теперь ею займется уже не он, а Эрвин, а какие у него методы выяснения правды, Гретхен даже представить не может. Ну не будет же он ее пытать или угрожать... Какая-нибудь беседа, внушение и что-то в этом роде — вот это, наверное, в стиле Смита. В любом случае, уже все решено, и даже Эрвин не узнает о клейме от Гретхен — она сбежит. Точно сбежит. А насчет того, что командиру Леви все и без нее доложит и о ее метке поведает, у нее даже сомнений не было. По истине, Врени убегала не от Аккермана, с которым произошла такая ситуация. Да, она его боится, но в любом случае — она не сбежала бы, если бы не было других проблем. А такие были. Девушка не хочет подвергать опасности весь Штаб, а еще не хочет, чтобы у нее выпытывали информацию о клейме, чем начальство однозначно займется. Поэтому она и сбежала. *  *  *  *  * Рыжий конь несся по пустынной дороге рядом с густым лесом, теряясь в густом тумане. Погода вдруг перестала быть летней и теплой, превратившись в суровую осеннюю, словно август месяц слишком рано передал эстафету сентябрю или просто решил всех подготовить к приходу скорой осени. Дождь прекратился, а вот туман был такой густой, что дальше пяти метров от своего носа совсем ничего не было видно. Эти обстоятельства напомнили вылазку к реке Тарон, произошедшую три месяца назад. Как раз из-за такого тумана вокруг ничего не было видно и никто не заметил сигнальные ракеты левого крыла. Мотнув головой, пытаясь отбиться от назойливых воспоминаний, Врени лишь сильнее сжала поводья. За спиной у нее была всего лишь маленькая сумочка, где лежало немного денег, позвякивая мелочью, а также просто гребень для волос с флягой воды. А также девушка не смогла оставить свою гитару, взяв ее с собой, и теперь везла массивный черный чехол с инструментом внутри тоже у себя за спиной. Она оставила базу достаточно далеко позади, улизнув оттуда, когда Леви уехал в Штаб Разведотряда для выяснения обстановки. Она не хочет быть причиной проблем. Чертово клеймо. Конечно, как только в голову пришла мысль о побеге, Гретхен почти сразу же отбросила ее. Но она приходила в голову снова и снова, и девушка уже всерьез начала обдумывать свой план. Была только одна проблема — куда ей идти? Куда ей бежать и где скрываться? Она могла бы поехать в Горнзон, к своему дому, но там живут уже другие люди. Она могла поехать в Стохесс к своей ненавистной противной тете Кэтрин и ее мужу. Была мысль даже встретиться с Маркусом, от которого в последнее время ни слуху ни духу. Но потом все эти идеи быстро отбросила. Бред, не поедет она туда — ни к Кэтрин, ни к Маркусу. Особенно к Маркусу. И вот в тот самый момент, когда рыжая уже отчаилась, она вдруг вспомнила о том, что происходило пару месяцев назад. Когда она впервые приехала в Стохесс, когда она еще потерялась и впервые познакомилась с Маркусом, она встретила совершенно случайно на улице Кэтрин. Так вот именно тогда тетушка и сказала о том, что Эмма, давняя знакомая их семьи и Эвелин, живет в Тросте. Это был, конечно, выстрел почти наугад. Никто не знает, а может, Эммы давно нет в Тросте. Может, она переехала. Но других вариантов не оставалось, поэтому Врени решила проверить свой успех и поехала в Трост, по пути едва не потерявшись в тумане. Девушка опасалась еще и того, что во время своего бегства наткнется на какого-нибудь из таких же подосланных разбойников, как и тогда в лесу. В таком случае, спасти ее уже не сможет никто, поэтому ее целью было как можно быстрее добраться до города. Но что делать потом? Как узнать, где именно живет Эмма? Черт возьми, Врени не видела ее столько лет, вспомнит ли ее эта женщина? Поверит ли ей? Вообще, жива ли она? Трост — город достаточно большой, почти размером со Стохесс. Но есть и один значимый плюс: в этом городе простолюдинов все знают друг друга. Это вам не изысканный поселок, где живут одни богачи и друг с другом никак не общаются, в том-то и дело, что Трост — город работяг, простых людей, а значит, что Эмму там точно уж кто-нибудь да знает. Действовать наугад — противно и ненадежно. Врени это не нравилось, но делать было нечего. Подставлять Разведку она не хочет. Черт бы побрал все эти нечеловеческие способности. Почему они достались именно ей, а не какой-нибудь выскочке, которая любит быть в центре внимания? За такими унылыми и беспокойными мыслями Гретхен на Кондроле выехала на нормальную дорогу по направлению в Трост, все дальше и дальше удаляясь от мрачного шумного леса. А где-то там, на его окраине с другой стороны стоит временная база, куда скоро вернется капитан и не обнаружит там девушки. Было какое-то неприятное, вязкое чувство, словно она его предала. Отогнав от себя мысли об Аккермане, разведчица продолжила путь в сопровождении Такера, который словно патрулировал с воздуха. Трост встретил ее радушно, даже несмотря на достаточно хмурую погоду. Туман исчез, а вот солнце так и не вылезло из-за туч, позволяя небу хранить тяжелый свинцовый оттенок. В этом городе девушка была лишь пару раз, да и то это было лет так шесть-семь тому назад, поэтому этот ее приезд прошел для нее с новыми впечатлениями. Причем с такими впечатлениями, что она была в шоке. Такого она и ожидать не могла. Гретхен, сжимая лямку сумки, висящей у нее на плече, осторожно, неуверенно продвигалась по заполоненной улице городка. Людей было так много, что иногда и ступить было некуда. А все потому, что понедельник — день трудный, и все работяги покинули свои дома. В массу таких людей рыжая и попала. Она оставила Кондрола во временной конюшне, прикрепить к его седлу и гитару, надеясь на то, что ее не украдут, и, сглотнув неприятный ком в горле, пошла выбирать место для начала своих поисков. Ну вот и в какой части этого людного города может находиться Эмма? Врени здесь даже улиц не знает, потеряется за две секунды, поэтому придется просто рассчитывать на помощь окружающих. По крайней мере, девушка совсем не выделяется среди толпы простолюдинов, а не как в Стохессе, где на нее все оглядывались. Шла она по главной улице — самой широкой и, кажется, самой людной, сторонясь повозок, разных бочек и не спеша  идущих лошадей. Стараясь никого не зацепить, она очень сильно жалела, что у нее нет плаща — не было возможности накинуть на голову капюшон, что сделать, без сомнения, хотелось. Все люди куда-то стремились, бежали, спешили; со всех сторон выкрики, гул, шум, заставляющий Врени стискивать зубы. Вот именно сейчас ее чувствительный слух стал для нее настоящим проклятием — слышно было фырканье каждой лошади, каждое слово незнакомого проходящего мимо человека. Одним словом — все вокруг превратилось в сплошной сводящий с ума гул, словно в пчелином улье. Вдруг мимо девушки, слегка оттолкнув в сторону, пронеслись двое маленьких мальчиков семи-восьми лет. И если сначала Врени даже в голову не пришло возмутиться по поводу их неуклюжести и неосторожности, она даже по-доброму улыбнулась, смотря на этих несмышленышей, то вот потом, после их диалога, улыбаться перехотелось совсем. — Видал! Я хочу быть как те Полицейские! — воодушевленно вещал один из мальчишек, пихнув своего друга в плечо. — Они крутые! Друг же его только согласно закивал, а остальную часть разговора Гретхен просто не услышала из-за того, что эти двое очень быстро скрылись в толпе, а их голоса заглушил общий гул. «Мозгов у них нет», — только и вякнули возмущенные тараканы, пока Врени лишь еле заметно скривилась. Тупые Полицейские, еще и пример какой детям подают! Задолбали — везде о них все говорят... А на деле они кто? Соплежуи и жалкие слабаки с завышенной до небес самооценкой. Гретхен лишь раздраженно втянула воздух сквозь плотно сжатые зубы, а потом огляделась. По главной дороге идти дальше — глупо, тут одни лавки, магазины и тому подобное, а вот жилые дома начинаются, если свернуть куда угодно с этой широкой дороги. Это девушка и решила сделать, завернув в ближайший переулок, где людей было порядком меньше. Если сначала Врени думала, что с легкостью сможет найти Эмму, просто поспрашивав о ней у прохожих, то потом поняла, что все ее ожидания разбились вдребезги. Город слишком огромный, чтобы всех знать, а Эмма — настолько распространенное имя, что легко найти совсем не ту, кого девушка искала. А вся проблема в том, что фамилию знакомой ей женщины она не помнила — слишком уж давно ей упоминали эту фамилию. Поэтому разведчица просила людей, которые знали какую-то Эмму, говорить фамилию. А горе в том, что все фамилии, что она услышала, оказались ей совершенно не знакомы. Так она проходила по городу час, затем второй, третий, бесцельно блуждая по улицам и расспрашивая об Эмме чуть ли не каждого встречного. Ну не может же все быть так плохо... Куда ей еще идти, как не к ней? Куда? У нее нигда нет совершенно никаких знакомых, а к Кэтрин она даже под угрозой смерти не пойдет. И вот, когда все надежды уже успели девушку покинуть, один мужичок опять разрушил все ее малейшие ожидания. — Эмма? — удивленно спросил он, а потом закивал. Гретхен уже успела оживиться, как произнесенная им совершенно не знакомая ей фамилия опять растоптала огонек жалкой надежды. — Филбрик, что ли? Врени устало опустила плечи, заметно сникла. Опять не то. Ну никогда не слышала она такую фамилию, а если вдруг кто-то назовет точное имя женщины, которая ей нужна, она уж точно узнает. Но нет — фамилия опять не та. — Нет... Не Филбрик, — устало вздохнула рыжая, поджав губы. — Спасибо... Она уже собралась уходить, как этот самый мужичок вдруг окликнул ее, заставил остановиться. — Погодите! Я же еще одну Эмму видал пару раз... Э-э-э... Эмма Беллатрикс, нет? «Беллатрикс... — пронеслось в рыжей голове, и Врени вздрогнула, услышав знакомую фамилию. — Точно! Точно, Беллатрикс!» — Да! — воодушевилась она, смотря на мужчину. — Да, именно она! Не знаете, где она живет? — А у меня моя знакомая недавно сюда приехала, — засмеялся собеседник. — Она ее соседка. Через два дома от нее живет. И после этого он назвал улицу, которую окрыленная и обрадованная Гретхен спустя пятнадцать минут поисков все же нашла. Это было довольно удаленное от главной дороги место, где были одноэтажные напримечательные домики, и чтобы найти эту проклятую улицу, пришлось спросить еще пару тройку жителей. Не Трост, а лабиринт какой-то... Тот мужичок сначала описал дом своей приезжей недавно в город знакомой — одноэтажный, на удивление кирпичный домишко (хоть все остальные дома на этой улице были из дерева) с резными вставнями на окнах и, что являлось главным опознавательным знаком, — с одной стороны полностью заросший густым плющом. А вот через два дома от этого кирпичного домишки и было деревянное здание, как объяснил и описал мужик, с невысоким заборчиком и белыми оконными рамами. Пройдя по улице чуть дальше, Врени заприметила деревянный дом, а потом, убедившись, что с одной стороны он полностью покрыт плющом, едва ли не бегом бросилась дальше, отсчитывая два дома. И вот оно — заветное деревянное здание с невысоким заборчиком и белыми оконными рамами. Эмма должна ее узнать... Должна... Гретхен же почти не изменилась, а если и изменилась — цвет волос Беллатрикс уж точно вспомнит. Аж ладони вспотели. Если этот мужик не обманул — она сейчас встретится с женщиной, с которой не виделась несколько лет. Волнующий момент... Дверь этого деревянного дома вдруг открылась, и Врени, которая еще не успела подойти ближе к зданию, аж остановилась, от ожидания затаив дыхание. Только вот на улицу вышла не Эмма, которую девушка так желала увидеть, а какая-то незнакомая ей женщина, и Гретхен аж впала в ступор. Впала в ступор даже не от того, что ожидала увидеть совсем другого человека, а от того, что эта женщина была одета в солдатскую форму — серые брюки, высокие солдатские сапоги, ремни, оплетающие стройные ноги. А самое главное — форменная коричневая курточка с эмблемой Зеленого Единорога. Зеленого Единорога... Черт возьми, что тут забыла Военная Полиция? «Сматываемся», — брякнули тараканы, и Врени бочком-бочком заскочила за ближайший угол чужого рядом находившегося дома до того момента, как эта самая женщина повернулась в ее сторону. Вот только мигом исчезнувшую разведчицу эта особа не заметила, хоть и подозрительно всмотрелась в то самое место, где только что была рыжая, слегка прищурив болотного цвета глаза. Врени прижалась к холодной стене, даже боясь громко дышать. Ей-Богу, она чувствовала, что эта незнакомка смотрит туда, где она только что стояла. Однозначно смотрит. Аж мурашки по коже предательски пробежались... И опять же, что тут делает Полиция? Почему она именно в этом доме? Может, это сама Врени дома перепутала или улицы, и ей надо совсем в другое место? Тем временем ее чуткий слух уловил мужской голос. Знакомый голос. Однозначно, она его уже где-то слышала... — Командир Марлин, — обратился мужчина, очевидно, к этой женщине, а Гретхен нервно сглотнула, пытаясь вспомнить, где уже слышала этот голос. Где же?.. — Все чисто? — Да, Берт, все в порядке, — ответила незнакомка, и разведчица, притаившаяся за углом, чуть выглянула, пытаясь рассмотреть этих двоих. Ее внимательный взгляд прожигал женщину, как видно, командиршу, и Врени едва не поперхнулась, когда увидела толстую  косу шоколадных волос, которая доставала этой высокой незнакомке до поясницы. Гретхен уже видела ее. Она точно помнит эти волосы. Эта женщина, именно эта женщина была в зеленом платье на приеме в доме Луцов, когда Врени засмотрелась на ее распущенные длинные волосы и чуть не сшибла с ног проходящего мимо человека. Вот это поворот, а она, оказывается, командирша Военной Полиции? А как же Найл, какой-то там знакомый командира Эрвина, который тоже был командиром Военки? После этого пораженная Врени перевела взгляд на того, кто стоял рядом с этой... командиршей Марлин. И в этот момент рыжая реально подавилась, так как совсем не ожидала увидеть здесь именно этого человека. Высокий широкоплечий мужчина, которому даже не сказать, что исполнилось тридцать лет, с немного длинноватыми волосами платинового оттенка. «Платочек?!» — взвизгнули тараканы, когда Гретхен узрела Исследователя Военной Полиции по имени Берт Джойс с его неизменным красным платочком в нагрудном кармане. Тот самый, кто допрашивал девушку после гибели Сенты. А вот это было неожиданно. Что тут делает исследователь, который получил от капитана Леви почетное звание «бабы»? Что вся эта полицейская муть делает, черт возьми, в предполагаемом доме Эммы? Врени с подозрением прищурилась, немного выглядывая из-за угла, наблюдая за этой полицейской парочкой. Так вот, оказывается, про каких Полицейских говорили те два мальчишки, что пробежали около трех часов назад мимо девушки. Дети просто увидели приехавшую Военку... — Что будем делать? Мы ничего не узнали, — услышала Гретхен голос Берта, тут же навострив уши. — Забудь об этом, — ответила ему шатенка, смахнув с плеча толстую косу. Ее голос не выражал совсем ничего... — Мы все равно ее разыщем, а про этот случай скажем, что это дело рук разбойников. Все равно никакой информации мы не узнали. Сердце забились быстрее, ладони вспотели, а во рту пересохло. Врени нервно сглотнула неприятный ком в горле. Что сделали эти люди?.. И почему создается такое ощущение, что они ищут именно ее? Решив проверить, последовав зову любопытства, Гретхен другими улицами обошла этот дом, оказавшись с его задней стороны, и, бесшумно двигаясь, начала заглядывать во все его окна. С самой первой попытки ее едва не заметили — заглянула разведчица в окно как раз той комнаты, где стояли два полицейских, которые ее едва не спалили. И что в этом доме делает так много полицаев? Врени, пригнувшись, пробралась к следующему окну и осторожно приподнялась, заглянув внутрь комнаты. Дверь была открыта, и рыжая увидела стоящего на карауле еще одного полицейского, только вот к окну он стоял спиной, позволив девушке рассмотреть обстановку. Обычная маленькая комнатушка обычного работящего жителя. Сервант со стеклянными безделушками, мощный шкаф, стулья, стол... Видимо, это была кухня. А вот то, что было на полу, заставило Гретхен пораженно, судорожно вздохнуть. Дыхание сперло. На полу комнатки, который, к слову, был в багровых кровяных пятнах, лежало чье-то тело, видимо, женщины. Эта самая женщина лежала на спине в луже собственной крови, глядя своими остекленевшими зелено-голубыми тусклыми глазами в потолок. Рот приоткрыт, и из него тонкой струйкой бежит темная кровь, пачкая бледное лицо. Волосы погибшей разметались по полу, почти полностью пропитались кровью, но вот некоторые пепельные пряди все же сохранили свой настоящий цвет. И тут Врени едва сдержала в себе крик отчаяния. Хотелось кричать так, чтобы все полицейские это услышали. Твари... сволочи. Погибшая женщина — это и есть Эмма. Эмма, смотрящая остекленевшими глазами в потолок, убитая этими мразями. Они пытали ее — это Гретхен поняла, когда присмотрелась и заметила на руках женщины отсутствие ногтей, которые, без сомнений, вырвали во время пыток. Они. Ее. Убили. Почему? Как?! Резкая ненависть ко всем находящимся в доме солдатам накрыла разведчицу с головой. Чертов Берт Джойс, надо было, чтобы при первой же встрече капитан Леви не сдержался и убил там его к черту. Врени поняла, что пора бежать. Куда бежать — она не имеет ни малейшего понятия, но нужно срочно валить отсюда подальше. Настолько далеко, насколько это возможно. Если вдруг эти полицейские пришли искать саму Гретхен — они ее найдут очень быстро, потому что она, черт возьми, у них сейчас под самым носом. Осторожно, тихо двигаясь на ватных ногах, девушка отошла от дома, скрывшись среди других зданий, крепко сжимая руки в кулаки. Как же ее все это достало. Все ее знакомые люди в конце концов погибают, очень часто — из-за нее самой. И она уверена, что и Эмма погибла только из-за нее. Полицейские пытали ее, чтобы узнать, где скрывается сама Гретхен? А вот того, кто встретился ей дальше, разведчица не ожидала увидеть совсем. Даже больше, чем не ожидала увидеть Берта. Женщина, с которой девушка столкнулась на одной из пустынных улиц, была поражена такой встречей не меньше. — Врени?! — удивленно чуть ли не воскликнула женщина, пока Врени опешевши уставилась в ее желтые, почти карие глаза. Это был день сплошных удивлений. Столько знакомых лиц, что аж хотелось выть. Пораженно выдохнув, Гретхен только и смогла из себя выдавить, смотря на эту знакомую женщину: — Амелия?.. Столкнулась она с матерью погибшей Эрны. Продолжение следует... Fall out Boy — The Phoenix