Крылатая Свобода

— Ой, простите! Простите, ради Бога! — Да не дергайся же ты! — Где салфетки?! Я сейчас кровью весь пол залью! Где?! — Мы их с собой не брали! — Вот и плохо! Сюда надо не салфетки, а группу медиков как минимум! — Я же извинилась! — Твоими извинениями сыт не будешь и кровь не остановишь! — А ну не ори на меня! — А я и не орал! — Сейчас не только кровь останавливать будешь, но и кишки придерживать, чтоб не вывалились! — Тыковка, ну ты же девочка! — А я мизинчик оттопырю, когда бить тебя буду! В конце концов Джозефу пришлось устрашающе рявкнуть, дабы угомонить разоравшийся курятник и предотвратить назревающую драку. Врени и Николос были готовы сжечь друг друга взглядами, но все же заткнулись и кулаки свои опустили, дабы не нарваться на праведный гнев ученого. — Что вы устроили? — в воцарившейся тишине спросил Джозеф, и тут понеслось опять: — А кто виноват, что у него реакция, словно у спящего барсука! Я же ему сказала ко мне не лезть без надобности, а то зашибу! — А я и не подходил без надобности! Я хотел тебе воротник сзади поправить, но кто ж знал, что ты каждого своими крыльями лупатить будешь! — Я не лупатила, и не каждого! — Чудо в перьях, а не плод «ИД-14»! — Как ты меня назвал?! А ну или сюда, сейчас прочувствуешь на себе все прелести апперкота* капитана Леви! — А он-то тут причем?! — Знаешь, как действует! С одного удара единорогов видеть будешь! — А ну хватит! — опять вмешался Джозеф, устало помассировав переносицу. — Как дети малые... — Да кто тут малый... — попытался сразу вставить Николос, но тут же прикусил язык. — Николос! — Ладно-ладно... Никто и представить не мог, что проверка способностей Гретхен нанесет ущерб имуществу и здоровью. Причем не самой Врени, а всем вокруг находящимся. У Джозефа с первой же попытки сами собой улетели с носа очки, звонко разлетевшись на части и треснув, ибо девчонка слишком резко дернулась. А Николосу от всей обширной девичьей души влетело крылом по носу, причем так смачно и душевно, что кровь брызнула, словно вода из королевского фонтана. В итоге Джозеф со своей вызванной возрастом дальнозоркостью был вынужден рассматривать Врени на расстоянии вытянутой руки, а Николос — обиженно пыхтеть и закрывать руками кровоточащий нос, только вот это не помогало. В итоге парень выглядел, как инвалид с туберкулезом: все лицо в крови, дышать нормально не может ни носом, ни ртом, ибо кровь в рот попадает, руками пытается остановить алый ручей, но безуспешно, и его пальцы приобретают красный цвет, словно он ковырялся в красной смородине. — Ты ж наш красавец, — заулюлюкала Врени, смотря, как Николос в панике носится по помещению, выискивая грязными окровавленными руками платок или салфетку. — Не страшен ни навоз, ни туберкулез! — Закройся, Тыква, — прошипел блондин, наконец найдя носовой платок и прижав его к носу. Так и платок какой — беленький, чистенький, только вот теперь он окрасился в красный. Капитана Леви бы удар хватил и сердце бы, наверное, не выдержало от такой картины. Врени только уже хотела опять окрыситься, но осуждающий взгляд изумрудных глаз хмурого мужчины заставил ее прикусить язык. Она лишь просто проглотила все обидные слова, резко разворачиваясь к Джозефу лицом, оставляя Николоса со своей кровавой проблемой у себя за спиной. Птичьи крылья покачнулись, зашелестели перьями, выпирая из открытых лопаток. На ее спине все еще виднелась не до конца подсохшая кровь, которая образовалась во время трансформации. — Что прикажете делать? — Я даже не знаю, как к тебе подступиться, чтобы по голове не огрести. — Можете не бояться, я не буду дергаться. — Пару минут назад ты говорила то же самое, а в итоге... — Джозеф с сожалением перевел взгляд со сломанных валяющихся на полу очков и красноречиво кивнул в сторону бормочащего проклятия Николоса. — М-м... — Гретхен, скиснув, пожевала губу, после чего стыдливо посмотрела на ученого. — Простите за очки... Джозеф просто отмахнулся, видимо, новые очки достать для него не проблема. Зато позади донесся очередное нытье «туберкулезника»: — А за мой сломанный нос ничего сказать не хочешь?! — О, ты уже вычистил свой священный лик, — Гретхен, повернувшись, увидела, что теперь у парня лицо чистое, зато полностью испачкан бедный носовой платок. — Я тебе его не сломала, не придумывай. Николос стиснул зубы и промолчал, дабы не нарваться на своего дядю. Впервые воспользовавшись дырками в кофте в районе лопаток, Врени по просьбе Джозефа выпустила крылья, как только вся группка из трех человек спустилась в подвал. А подвал, надо сказать, был внушительного размера и имел в себе достаточное количество комнат, где вполне можно жить в экстренном случае. Был там и большой зал, который и выбрали для проверки способностей девушки. Джозеф все же подошел к Гретхен, которая с неким интересом следила за его движениями, и положил руку ей на плечо, разворачивая к себе спиной. И тут же рыжая вздрогнула, когда почувствовала чужие шершавые прохладные пальцы, которые слегка надавили на область спины между лопатками, словно прощупывая косточки. — Что вы уже успели выяснить про твои умения? — задал позади ученый вопрос, пока что просто и уверенно исследуя пальцами спину разведчицы, запустив руки ей под кофту. Врени на это даже внимания обращать не стала — это как на приеме у врача. — Чтобы пользоваться им, мне надо много есть, — начала вспоминать Гретхен все те пункты, что когда-то озвучила Ханджи. — Полет будет затрудняться из-за отсутствия оптекаемой формы и хвоста... Так как у меня нет копчиковой железы, то перья быстро впитывают влагу и крылья становятся непригодными для полетов. — Правда? Нет копчиковой железы? — в голосе мужчины были нотки удивления. Разведчица кивнула. — Хм... Существенный минус. — Из-за отсутствия этой железы я не могу летать в дождь и вообще влага и мои крылья несовместимы. И... а, у меня нет дополнительного века на глазах, из-за чего во время полетов надо будет использовать специальные защитные очки. — Ясно. Ну, это поправимо, ко всему можно привыкнуть. Ну-ка, напряги спину, пошевели крыльями. Врени поспешила исполнить просьбу, сконцентрировавшись. Опрометчиво дернуть конечностями и опять заехать ученому по голове не хотелось. А вот Николос, хоть и стоял далеко, все равно на всякий случай сделал шаг назад, прилипнув к стенке. Крылья пару раз наполовину раскрылись, пока в это время Джозеф положил ладони на спину Гретхен, пытаясь понять, какие мышцы она использует. — У тебя вместе с крыльями образовались и новые мышцы, да? — Да, майор Ханджи что-то про это говорила... Ученый лишь кивнул, а потом убрал руки и обратился к Николосу: — Тащи рулетку. Парень аж вздрогнул, уронив окровавленный носовой платок. Его зеленые глаза слегка расширились, а сам он сглотнул. — Э-э... я к ней не подойду! — Да ладно тебе! — вмешалась Врени, посмотрев на него через плечо. — Джозеф вон, стоит, и все в порядке! Не боись. — Кто тут еще боится, — Николос фыркнул, а потом пошарил на полках и достал рулетку. — Ты из-за своей неосторожности своего же товарища прибьешь. Он протянул вещь своему дяде, который тут же вытянул из мелкой коробочки инструмента измерительную ленту и скомандовал племяннику расправить крыло. Николос опасливо покосился на Врени, но на свой страх и риск все же ухватился за большие маховые перья и оттянул конечность, полностью расправив крыло. Джозеф же, не теряя времени, быстро измерил длину. — Два метра и пятьдесят два сантиметра. Размах крыльев пять метров и четыре сантиметра. Большой размер... — Майор Ханджи столько же отмерила. И почти то же самое сказала, — хмыкнула Гретхен, рассматривая свое же крыло и успевая показать Николосу язык. — Видимо, от сильного взмаха даже маленькая ударная волна может появиться. Многообещающе. — А перья, как у реальной птицы... — пробормотал Николос, отпуская перья и позволяя крылу вернуться в свое исходное положение. — Орла чем-то напоминает, кстати. — Майор Ханджи сказала, что у меня крылья, как у Белоголового орлана, — вспомнила Врени. Джозеф хмыкнул. Он с самого первого взгляда на эти крылья прекрасно понял, какой птице они принадлежат. Он знал это с самого начала, ведь был одним из тех, кто составлял сыворотку двадцать лет назад. Значит, пора сделать из неоперившегося орленка настоящую орлицу. С этого момента и пошли усердные тренировки. Период адаптации к новому месту жительства под новым именем и с совершенно иной историей своей жизни дался Врени не так легко, как она ожидала вначале. Она постоянно твердила себе, что она — Руби Рубай, что она — простая  гражданская из области Хлорбы. А все потому, что никак не могла свыкнуться со своей новой личностью. Работники были приветливы, а почти половина из них — такие добродушные и открытые, что вызывали улыбку. Это были добрые люди, мастерски выполняющие свою работу и не скрывающие своих эмоций. Как раз из-за этого Гретхен и ловила на себе заинтересованные взгляды, просто чуть ли не кожей ощущая лютое любопытство. А все потому, что всем хотелось узнать, что же у рыженькой Руби под маской. Сначала все ограничивалось простыми взглядами или просьбами со стороны особо смелых и наглых снять ткань с лица. Врени умело избегала подобных ситуаций, отшучиваясь, мол, загадочность и таинственность делает человека более привлекательным. И поначалу это работало. А вот потом, как выразилась сама Гретхен, начался шухер будь здоров. Потому что она стала той самой точкой всеобщего внимания. И понеслось: кто-то специально подстраивал такие ситуации, где нужно было снять маску; кто-то предлагал поесть или попить, в это самое время во все глаза таращившись на чертову маску; особо смелые в виде шутки просто пытались ненароком сдернуть ткань с лица, но Врени будто чудом выплывала и выпутывалась из всего этого, в конце концов боясь даже из своей комнаты выйти. Николосу было смешно, и он ржал со всей этой клоунады заливисто и от души. — Зато вон тобой как интересуются, — говорил он, ободряюще похлопывая Гретхен по плечу, в это время даже не пытаясь сдержать свой смех. А вот Врени было как-то и не до смеха. — Я не хочу, чтобы мной интересовались, — в отчаянии ныла она, обхватывая руками колени и качаясь из стороны в сторону. — Я хочу сидеть в своем углу и никого не трогать. И чтобы не трогали меня. — И зарасти в это время мхом и паутиной. Не, Тыковка, нам такой расклад не нужен, тебе еще крылья тренировать надо. От упоминания про крылья захотелось волком завыть, и девушка схватилась за голову. Джозеф всерьез взялся за развитие ее способностей. Он сразу заметил, да и ощутил на себе, что крыльями своими Гретхен управляет с большим трудом, что не приносит большого успеха. Он узнал, что ранее майор Ханджи пыталась провести эксперимент с полетом, запустив Врени в небо, но, как он и ожидал, эксперимент удачным не стал. Что и не удивительно — управлять лишней парой конечностей нелегко и этому надо еще научиться. — Заставим тебя полетать, — проговорил Джозеф, детально рассматривая большое маховое перо в своих руках, а Врени аж дернулась от такой новости. Ассоциации и воспоминания у нее были отнюдь не самые приятные. — Но только позже, через полгода, может быть. — Фух, не пугайте так! — Я понимаю, что тебе может быть страшно, тем более, если ты уже бывала в небе и едва не разбилась. Если честно, от майора Ханджи я ожидал большего благоразумия... Она же должна была понимать, что нельзя отправлять в полет, когда ты даже управлять крыльями нормально не можешь. Гретхен только вздохнула и пожала плечами. — Естественно, так опрометчиво поступать я не собираюсь.  Я хочу, чтобы ты научилась управлять крыльями, а еще хочу, чтобы ты научилась пользоваться ими с умом. Если ты сможешь это сделать, то тогда — только тогда — сможешь чувствовать себя уверенно в полете. И только тогда мы начнем практиковать твой полет. Врени заметно расслабилась. Такая перспектива ее больше устраивала, чем скорые полеты, которые затеяла Ханджи. — И что же делать будем? — задала она вопрос, на что Джозеф наконец отвлекся от пристального рассматривания пера и посмотрел на девушку, которая пыталась привыкнуть к маске на своем лице. Через ткань было неудобно дышать, поэтому с этим неудобством надо было мириться. — Начнем с самых элементарных упражнений. По команде будешь работать крыльями, складывать и расправлять их, пока не поймешь, что действуешь ими так же, как руками и ногами. — Ясно. — Так как сыворотка, которую я ввел тебе тогда, должна была давно запустить процесс идеализации, раз у тебя появились крылья, то должна повыситься и работоспособность. Я же говорил тебе, что идеалы быстро обучаются? — Угу. — У тебя будет шанс повысить свое боевое мастерство, девочка-разведчица. Каковы твои боевые способности? — Я была в десятке лучших кадетов, занимала первое место среди них во время моего выпуска и завоевала расположение к себе Киса Шадиса. Думаю, мои боевые способности на уровне выше среднего, но в Разведке много опытных бойцов, которым я, может быть, и не ровня. Хорошо работаю с УПМ. — Первая из десятки лучших, значит?.. Силы и способности к тебе пришли сами или же ты тренировалась для их приобретения? — Я все заслужила сама кровью и потом, тренируясь до изнеможения и сбивая руки и ноги в кровь. И горжусь этим. — Правильно делаешь. Но... эти шрамы на твоих руках... это ведь ожоги, а не боевые отметины. Где ты их получила? — Просто попала в пожар и обожглась. — Ясно. Сейчас ты более восприимчива к обучению, чем раньше. Поэтому есть шанс повысить твой уровень боевых навыков. — И кто же может меня научить чему-нибудь новому, что я не смогла уяснить во времена учебы в Кадетке? — Вот этого, увы, я не знаю. Прости, девочка моя, но здесь никто тебе не может похвастаться профессиональными навыками и новыми боевыми приемами. Может, тебе и встретится человек, который сможет взять тебя на обучение, но на это требуется время. И это только при условии, что твой учитель будет уметь гораздо большее, чем можешь ты, чтобы ты смогла чему-нибудь обучиться. — Ну вы мне и проблему подкинули, — озадаченно почесала затылок Врени. — Я не знаю таких людей, разве что, можно было бы иметь во внимании Киса Шадиса, как моего бывшего тренера, только вот... с нынешним положением мне придется оборвать все связи со своими знакомыми. Поэтому, кажется, мне остается только сидеть, превращаться в тыкву и обрастать мхом. — Нет, родная, так дела не делаются. Ты не должна забрасывать свои тренировки и разминки. Конечно, с твоей идеализацией ты станешь сильнее, но нужно будет поддерживать свое состояние. Ну конечно, просто так если бить баклуши — то ничего, понятное дело, не получится. Но Гретхен слегка сникла. Ну и где ей предлагают откопать мастера? Конечно, она будет тренироваться, чтобы не запускать себя, но продвижения-то делать тоже надо... А как их делать без тренера? Сам Джозеф высокой физической подготовкой похвастать не мог. Понятное дело, ученому профессиональные навыки боя и не нужны. Николос умел только обороняться, да и то на уровне новичка, просто чтобы при надобности дать отпор. А остальные работники... были слишком добрыми и открытыми людьми, чтобы всерьез заниматься такими вещами. Задачка. Невыполнимая. Так и начало проходить время. Постепенно пролетать, день за днем. Вскоре закончился август, началась осень, а листья на деревьях начали обретать рыжеватые и желтые оттенки. — Вверх, в стороны, вправо, влево, сложить, — быстро говорил Джозеф, наблюдая за тем, как девушка двигает своими крыльями, то складывая их вместе, то направляя в разные стороны под его указания. — Левое поднять, правое в сторону... Молодец. — По крайней мере, я ими уже чуть лучше управляю, — Гретхен сделала легкое маховое движение, а потом потянулась, разминая спину. — Ваши упражнения помогают. — Да, но ты должна делать это быстрее. Меньше времени на размышления, ты должна так привыкнуть к своим крыльями, словно это твои руки. Девушке остается лишь вздохнуть и тренироваться усерднее. Такая разминка у нее каждый день, когда она вместе с Джозефом спускается в подвал. Николос занимается с лошадьми, проводит их подготовку и все в этом роде, причем делает это куда усерднее, чем раньше. И Врени потом узнала и саму причину. — Скоро к нам прибудет отряд из Гарнизона за лошадьми, — вскоре оповестил ее Джозеф, и рыжая едва не подавилась. — Сомневаюсь, что они будут тебя искать, ты им и даром не нужна. Разве что, может, найдутся те, кто захочет за тебя вознаграждение... Но это мало вероятно. — И что же делать? Ведь приезжие здесь остаются и на ночь, а моя комната находится аккурат рядом с гостевыми! Я же им обязательно попадусь на глаза! — Ты просто на короткое время спустишься в подвал и не будешь здесь мельтешить. Переночуешь в подвальной комнате, а из самого подвала, как ты помнишь, есть еще один запасной выход с другого конца дома. Ты с солдатами даже не увидишься. Такое предложение Врени посчитала разумным. И правда, через пару дней в Конный Центр приехал небольшой отряд из Гарнизона во главе с лысым командиром Пиксисом. Врени видела этого мужичка лишь издалека, сидя на крыше трехэтажного здания и осторожно выглядывая. Никто ее и не увидел. Как и было сказано Джозефом, на одну ночь Врени перекочевала в подвал и спала в одной из комнат. Ну, предположительно спала. На самом же деле... — Вверх, в стороны, вправо, влево, сложить, расправить, взмахнуть... — девушка в самом конце сделала такой сильный взмах крыльями, что аж оторвалась от пола на десяток сантиметров, после чего опустилась на ноги и стиснула зубы. — Плохо. Недостаточно быстро. Надо еще быстрее... Она могла делать это часами. Часами размахивать крыльями, лишь бы достичь того абсолютного контроля над ними. А затем пошли не только размахивания крыльями в разные стороны, но и некоторые боевые приемы, во время которых Гретхен пыталась использовать свои новые конечности. Это оказалось гораздо сложнее, чем простое размахивание. Врени должна была контролировать и следить не только за своей боевой стойкой и руками, но еще и за крыльями, и соображать, как ими надо двинуть, чтобы противнику досталось больше проблем. Она словно стала какой-то мухой — у нее будто бы было шесть лапок. И уследить за всеми шестью конечностями было не так уж и легко, как могло показаться. — Да черт тебя дери! — ругнулась разведчица, со злости стукнув сжатым кулаком по полу, на котором распласталась. Выполнить трюк с кувырком в воздухе не получилось, а все потому, что ноги запутались в крыльях во время прыжка, а потом сами крылья задели собой пол и не дали совершиться приему, отправив рыжую прямиком носом вниз. — Веселишься? — спросили со стороны, где в открытом проходе стоял Николос, прислонившись плечом к дверному косяку. Врени даже не посмотрела на него, таращась в потолок. — А по мне видно? — Это был очень фееричный прыжок. Ты такой техникой всех врагов за секунду уложишь. Мне особенно понравилась часть с твоим падением мордой вниз. — Ха-ха, очень смешно. Ты мастер оказывать поддержку. — Да ладно тебе, не все же так плохо. — Плохо, — Гретхен приняла сидячее положение и притянула колени к груди, утыкаясь в них лицом. — Настолько паршиво я себя ощущала только тогда, когда лажала перед Шадисом... Он бы меня пришил за такую пародию... — Твой Шадис бы сел там, где стоял, если бы тебя увидел сейчас, — с этими словами Николос хмыкнул и посмотрел на крылья за спиной девушки. — Начерта мне сдались эти крылья?.. От них проблем гораздо больше, чем пользы. Интересно, и это всё ученые считали идеальным и полезным? — Спешу напомнить, что ты лишь первый их опыт, который уцелел. Понятно, что у тебя будет не все так идеально, как предполагалось. — Не хочу быть подопытным кроликом... — Тыковка... ты же знаешь, что... — парень отвел глаза, сжав свое предплечье, — что Джозеф раскаивается? Ему, правда, жаль... — Да в курсе я. Я даже не про него сейчас. Чертов Голубь! Найду — все перья из задницы выдеру! Это ведь Голубь был инициатором всего этого. — Надеюсь, у тебя хватит ума его не искать? — Я что, самоубийца по-твоему? Сдался он мне. Главное, чтоб не лез ко мне. — Но ты же знаешь, что... — Да-да, он меня когда-нибудь сцапает в свои противные ручонки. В курсе. Как дела на работе? — Нормально. Отряд Гарнизона уже отчалил обратно в свой Штаб, можешь вылезать из своего подземелья. Кстати... поосторожнее с Морисом. Что-то мне кажется, он не верит в легенду про Руби Рубай из Хлорбы. Врени хмыкнула. — Не удивительно. Кажется, что он слишком хорошо запомнил Врени Гретхен из Разведки. Но знаешь, мне страшно другое... А вдруг он уже успел разболтать обо мне в Разведке? Он же ведь уже уезжал отвозить туда корм... — Об этом не беспокойся. Я знаю Мориса достаточно долго, чтобы сказать, что он сначала все лично проверяет и удостоверяется, прежде чем докладывать. Вначале он должен полностью убедиться, что это ты. — Он с такой ненавистью смотрит на мою маску, что мне кажется, что она от такого взгляда сгорит, — девушка не смогла подавить смешок. А ведь реально, только благодаря черной маске Морис продолжает сомневаться в ее истинной личности. — Ну, это ведь благодаря ей ты все еще не раскрыта, — Николос засмеялся. — Вижу, ты делаешь успехи. Уже начала практиковать боевые приемы. — Дрянь какая-то получается. Надо быстрее. Я никак не могу нормально этими крыльями управлять! Разговор про Мориса скоро аукнулся. Причем аукнулся серьезно, и Врени была к этому не готова. Понесло же ее помогать Наррису и Эшли перетаскивать сено. — Наррис, да твою ж дивизию, можешь ты хоть что-то сделать нормально?! — Эшли, скрипя зубами, бросила сено, которое держала, в общую сеновую кучу и, громко топая, пошла на громкий грохот в открытой конюшне. — Я же тебе говорила — не бери слишком много, из-за этого ты, баранья башка, не видишь, куда прешь! Ёлки-палки, да здесь последствий от твоего падения, словно от падения метеорита! Гретхен лишь улыбнулась в маску, смотря брюнетке вслед. Надо признать, что Эшли и Наррис — та еще веселая парочка. Там, где они, — там всегда крики и громкие подкалывания. Эти двое жить спокойно не могут. — Теперь еще и убирать все это! Наррис, прибью! — Я тебя не звал! Сам разберусь! — Уже разобрался — вон, всех коней своим грохотом распугал! — Они не напугались! — Напугались! Увидели тебя — и испугались! — Да это ты пришла, фурия! — Как ты меня назвал?! Давно ведром по голове не получал?! «Немного вас с Жаном напоминают», — вздохнули тараканы, и эти мысли заставили Гретхен тоскливо отвести взгляд в сторону. Как там Жан? Злится? Ненавидит? Или пытается найти? — Хватит мне выносить мозг, женщина! — Завали дупло, а то сейчас Джозефа позову! Быстрее давай, собирай все это! И сено подмети, дятел! — Мозгоклюйка! — Горшок кривозубый! Пара матюков и ругательств, но потом все-таки Эшли согласилась помочь в уборке взамен на томатный сок. Наррис постоянно ворчал, как она может пить эту красную гадость, на что брюнетка со зловещим смехом отвечала: «Он похож на кровь! И я ее сейчас пролью, если не закроешься!» Да, Эшли любила томатный сок. Пока эти двое торчали в конюшне, заметая следы падения Нарриса, Врени, орудуя вилами, сгребла все сено в одну кучу и стерла со лба пот. Ее волосы были все еще коротки, не успели еще стать длиннее, и, чтобы они не мешались, девушка их завязывала в куцый маленький хвостик на затылке. Только вот несколько прядей все же были слишком коротки для хвоста, поэтому болтались возле лица. — Они опять собачатся? — услышала Гретхен голос позади себя и, вздрогнув, обернулась, видя подходящего к ней Мориса. Как и всегда, он шел будто вприпрыжку, засунув руки в карманы своих рабочих свободных штанов и держа в зубах зеленую травинку. На голове привычно покоилась соломенная шляпа, закрывая обзор на пушистые пшеничные волосы. Морис всегда выглядел, как обычный деревенский паренек. — Ага, — Врени вздохнула, а потом улыбнулась, услышав очередной выкрик Эшли: — Я тебе сейчас это ведро на голову напялю! Ты что делаешь?! А ну собирай! — От тебя вонизма больше, чем пользы! И после этой фразы опять началось переругивание. — Эти двое никогда не успокоятся, — Морис усмехнулся, продолжая зажимать в зубах травинку. Он сутулился, постоянно ходил с опущенными плечами, из-за чего казался каким-то долговязым и непропорциональным. Но при более внимательном рассмотрении Врени поняла, что он — парень достаточно симпатичный. Такой простой и жизнерадостный. Только вот за собой не следит, из-за этого его красоту разглядеть и сложно. А так, если ему сменить одежду на более подходящую, а не на похожу на мешок из-под картошки, расчесать одуванчик на голове и расправить плечи, то это будет вполне приличный парень. — Зато весело, — Врени ухватилась за вилы и устало оперлась на них. В это самое время Морис смотрел отнюдь не на открытый проход конюшни, где то и дело мельтешили Эшли и Наррис, а внимательно рассматривал разведчицу. И его взгляд был таким изучаюшим, что аж спина мурашками покрылась, а Врени, передернув плечами, не сдержалась: — Что ты так на меня смотришь? Она стрельнула взглядом в его сторону, после чего поежилась и опять уставилась вперед, разглядывая носящихся знакомых. Повисло молчание. Морис так и не ответил, но рассматривать не перестал. — Слушай, может хватит? Меня напрягает, когда меня так рассматривают! — Тебя ведь не Руби зовут. Это прозвучало, как гром среди ясного неба. У Гретхен аж дыхание сперло и челюсть свело. «Тебя раскрыли, — взвизгнули тараканы. — У тебя вилы в руке, используй их не только для сена!» От такой бредовой идеи Врени аж вздрогнула, но рукоядь вил почему-то сжала сильнее. Кажется, опять пора играть актрису Стохесского Театра. — Чего? — округлить глаза и невинно захлопать ресницами, выражая безмерное удивление. — Ты о чем? — Хватит притворяться. Я тебя давно узнал, Белочка, можешь не устраивать театр абсурда. — Я тебя не понимаю. — Ты думаешь, я тебя не помню? Нас же Жан познакомил, с тобой еще эта... блондинка была, Сента. Твои волосы грех не узнать. Врени скосила на него глаза, размышляя о том, что, может, надо бы и воспользоваться тараканьим советом насчет вил. — Хоть и половины твоего лица я не вижу, я уверен, что это ты. Врени, ты? Сейчас глаз задергается. И опять этот изучающий, пронзительный взгляд. Снова мурашки по спине побежали... — Я. Так и знала, что ты не поверишь в Руби Рубай. — Это было вполне правдоподобно. Я бы поверил, если бы не видел тебя раньше. — Опять успех не на моей стороне, уже привычно. На удивление, не было никаких возгласов типа «я знал». Не было совершенно ничего — они продолжали спокойно стоять под деревом возле кучи сена, и со стороны казалось, будто они просто ведут пустую обычную беседу. — Ты... ты и правда убийца? — Нет. Брехня. Как смешно — вышестоящие личности могут вот так просто обвинить любого человека в убийстве. А главное — все поверят... — Я знал, что это неправда. Жан слишком много о тебе рассказывал, что я просто не верю листовкам. Это... не в твоем стиле. — Жан все-таки разболтал что-то? —  Просто то, что у тебя слишком высокие моральные принципы, чтобы убить человека. Ты... знаешь, Жан в последнее время как будто заболел. Бледный весь, рассеянный какой-то, а еще раздражительный сильно. Он ведь переживает за тебя. — Хочешь рассказать ему обо мне? — Я не имею права влезать в ваши дела, — Морис едва слышно цыкнул сквозь сжатые зубы, сильнее сжимая травинку во рту. — Если будет нужно — ты расскажешь сама. Просто... я хотел, чтобы ты знала, как он себя чувствует. — Этого я и ожидала, — Врени грустно усмехнулась. — И почему он не может просто забыть обо мне?.. — Ты ведь его друг. А настоящий друг не забудет. У Гретхен вдруг дрогнула нижняя губа. — Не рассказывай никому, пожалуйста... — Я и не собирался. Просто удостоверился, что мне не кажется. Не люблю соваться в чужую жизнь. Можешь на меня положиться, Белка. По спине опять пробежали мурашки. Она опять слышит это прозвище. Аж ком в горле появился. Почему-то она уверена, что Морис будет молчать. Теперь с его помощью она хотя бы будет знать, что происходит в Разведке... и о состоянии ее друзей и приятелей. Особенно о Жане. Во время очередного доклада о ночном дежурстве капитану Леви Жан вдруг звонко чихает. Продолжение следует... * Апперкот — классический удар из традиционного бокса, используемый в ближнем бою. Наносится кулаком по внутренней траектории, при этом кулак повернут на себя. Название происходит от английского словосочетания, означающее «рубануть снизу вверх». Используется для нанесения удара по подбородку или солнечному сплетению противника. The Script — Superheroes