Крылатая Свобода

Врени, оставив Кондрола в семьдесят восьмом деннике, постаралась побыстрее смотаться подальше от приехавшего капитана. Что он здесь забыл? И почему приехал один? Да еще и в обычной одежде гражданского! Значит, это не официальное задание, а простая прихоть? Черт его разберет, этого капитана. Она как не понимала его раньше, так и продолжает не понимать и сейчас. А вот капюшон со своей головы она так и не убрала, лишь наоборот натянула сильнее, боясь того, что ткань слетит и обнажит рыжие волосы. А вот тогда Леви уж точно ее узнает. Ладно лицо — оно скрыто под маской, но волосы... Выйдя из конюшни, она, петляя и проскальзывая вдоль стенок зданий, постоянно оглядывалась. Своим слухом она пыталась выцепить голос капитана из общего гула, но это было бесполезно — место слишком людное, отдельный голос нереально найти. Ладно, может, пронесёт. — Вре... Бр-р-р, Руби, а ты чего так шугаешься? — рядом словно из-под земли вырос Морис, оглядывая девушку с ног до головы, словно впервые видит. Он едва не проболтался, да еще и при людях! — Подбирай слова, Мо, — шикнула Гретхен, потихоньку выглядывая из-за угла. Да, как только Морис убедился в том, что это реально Врени, он вновь разрешил ей использовать его кличку. — Так что происходит? — блондин, поправив съехавшую набекрень шляпу, тоже высунулся из-за угла, в непонимании осматриваясь. — Ты решила поиграть в шпиона? — Нет, как раз наоборот. Смотрю, шпион ли это. — А ты о ком? И надо ли мне высматривать бегающие кусты, раз дело касается шпионов?  — А ты разве не заметил? — М-м?.. — по непонимающему взгляду мутно-голубых глаз стало понятно, что ничего он не заметил. — А что мне надо было замечать? — Да так, гостя одного... — Врени как-то нервно хихикнула, опять бегло оглядываясь. — Мо, ты же помнишь наш уговор? — Какой именно? — Не сдавать меня никому. — Помню. Значит, сюда кто-то из ваших прибыл? И кто же? — Морис теперь выглядывал с интересом, а Гретхен пришлось толкнуть его обратно за угол. — Не пали контору, идиот! — она вновь высунулась, всматриваясь в странное столпотворение. Не сказать, что это была именно толпа, это просто случайное совпадение, что столько людей и лошадей в этот момент проходили такой гурьбой мимо. И что-то ей подсказывает, что за всей это толпой сейчас стоит капитан... — Опа, капитан ваших шпионов, — вдруг хмыкнул Морис, а Гретхен аж вздрогнула. — А то я думаю, чего это ты такая зашуганная. И правда, как только толпа расступилась и людей стало чуть меньше, Врени реально вновь увидела капитана Леви, все так же стоящего около Августа. А рядом с ним маячил Николос, то и дело неловко почёсывая своей пятернёй белобрысый затылок. — Вот что ему надо? — кусая губу, спросила рыжая, смотря на капитана. Он был повернут к ней спиной, поэтому пока что бояться было нечего. — Так он же капитана отвлекает... — Да я не про Николоса! Я про Леви... Зачем он сюда приехал? А вдруг за мной? — Пха, а откуда он знает, что ты здесь? — Ну а вдруг... Только Морис хотел что-то ответить, да так и застыл с приоткрытым ртом, так как возле них невесть откуда образовался Джозеф. — Вы здесь что делаете? — мужчина сразу напрягся, и этот вопрос был больше адресован Врени. — Здесь капитан твой приехал, а ты по двору разгуливаешь, как по парку! — Да мне интересно, зачем он приехал... — Если не смоешься отсюда, то точно за тобой. Уйди с глаз подальше и сиди в доме, пока не попалась. Ученый глянул мельком в сторону капитана, которого как мог отвлекал Николос, всеми силами стараясь сделать так, чтобы этот злосчастный капитан не повернулся назад. Джозефа уже проинформировали, что пожаловал абсолютно нежданный гость, и тогда мужчина сразу забеспокоился о Гретхен. — Морис, ты за главного. С этими словами Джозеф прошел мимо ребят под возмущенный взгляд Врени, а потом добавил: — Следи за ней в оба глаза, из дома не выпускай. — Понял, — кивнул блондин, а потом подхватил собирающуюся возмутиться девушку под руку. — Пошли, не рыпайся, Белка. «То Тыква, то Белка, — пронеслось у ученого в голове, пока он приближался к приехавшему разведчику. — У нее урожай на прозвища.» Морис решил поскорее покинуть опасное место и как можно быстрее запихнул Врени в гостевой дом, где она и жила. — И что, мне теперь здесь все это время сидеть?! А если он решит на ночь остаться?! — шикнула рыжая, срывая с головы капюшон. — Если будет так, то ты будешь обязана сидеть не здесь, а в подвале, — оборвал ее Морис, по-хозяйски и уверенно шагая по коридору. — Я тебя сейчас в подвале запру. И вообще, чего ты здесь ходишь, словно хозяин всего Центра? — Я в этом доме бывал гораздо чаще, чем ты. Все-таки, я был первым, кто подружился с Ником здесь, поэтому имею право. — Зато я имела честь давать Никки тумаков гораздо раньше тебя! Блондин лишь плечами пожал, пройдя в гостиную, даже не удосужившись пропустить вначале девушку. После этого до ее чуткого слуха донесся его тихий смешок, больше похожий на фырк. — Ник мне рассказывал про рыжую фурию. Я не удивлен. — В смысле? — Просто делился воспоминаниями. И девчонка, имени которой он почему-то не назвал, занимала в его воспоминаниях достаточно места. И почему вы постоянно грызлись в Горнзоне? — А с чего ты вообще решил, что это я? — Ты думаешь, мне Ник ничего не рассказывает? Ясен пень, я все знаю. Врени лишь цыкнула в сторону, недовольно сверля парня своим взглядом. Тот осмотрелся, взглядом задержавшись на окне, а потом повернул голову к девушке. — Твой капитан может нагрянуть в любой момент. — Он и так нагрянул уже. И опять своим появлением заставляет от ужаса поседеть, — проворчала рыжая, складывая руки на груди, а потом вдруг ее осенило. Она перевела взгляд на картину с серым конем в поле лютиков, потом обвела глазами все картины и вдруг задала вопрос: — Мо, а ты не знаешь случайно, почему у Николоса на всех картинах есть лютики? — А тебе зачем? — Мутно-голубые глаза слегка прищурились. — У него везде лютики. На всех картинах лютики, на посуде лютики, даже на ложках — лютики. Я однажды уже спросила Джозефа, а он сказал, что это особенность стиля, что ли... а Николос сам молчит. Морис хмыкнул, сложив руки на груди, уподобляясь Гретхен, а потом около минуты смотрел в одну точку — на картину с серым мерином. Николос изобразил своего ненаглядного Грая в поле лютиков около года назад, и парень помнит, как тогда Ник пролил на пол мастерской полбутылки растворителя. Пятно до сих пор осталось на досках. — Лютик — обозначение его фамилии. — Чего? — удивленно заморгала Врени. — Лютики-то? — Его фамилия — Крофорд, как и у Джозефа — означает «лютик». Это просто наш уважаемый ученый узнал, что их фамилия с какого-то древнего языка взята, а значение — лютик. С того момента Николос и использует отличительный знак — желтые цветы. — То есть Конный Центр «Крофорд» дословно переводится как Конный Центр Лютиков? — Можно сказать, что да. Гретхен вдруг расплылась в ехидной улыбке. Такой хитрой, а глаза — такие яркие, прищуренные, словно две голубые полосочки. Вылитая лиса. — Так значит, он у нас лю-ю-ютик, — протянула Врени, а Морис поднял брови в непонимании. — Хорошо-хорошо, я тебе за Тыкву отомщу, Лютя ты моя твердолобая. — Ты это что задумала, а? — Да так... всего лишь пожизненную кликуху. Не бери в голову. Как думаешь, он уже ушел? — Кто? Капитан? Не думаю. — Я хочу посмотреть. — Ты думаешь, я тебя отпущу? Мне сказали тебя из дома не выпускать. Около минуты поразмыслив мозгами, рыжая вдруг развела руками: — А я буду на территории дома, — после чего поправила маску на лице и бодро двинулась в сторону лестницы на второй этаж. — Ты это куда? — Пойду, пососедствую с голубями, — отозвались Морису в ответ и оставили размышлять над ответом. До парня сначала не доходил смысл сказанного, а потом, когда вдруг осенило, он вдруг всполошился. — А ну стоять! — Он ринулся за ней, но девушка уже успела подняться на чердак, а оттуда, через люк, и на саму крышу. Что за неугомонная девка... — А теперь — не ори, раз за мной пошел, — шикнула Врени, когда парень высунулся из люка на крышу, и с этими словами на четвереньках поползла по черепице вверх, к самому гребню крыши. Выглянув, она пробежалась глазами по территории, сразу же отыскав взглядом капитана, его коня и самого Джозефа. А еще на крыше они потревожили покой смирно сидящего и спящего голубя, который от шума встрепенулся и уставился на пришедших ребят. — Если все это вылезет боком — в этом виноват буду я! — напомнил Морис, приползая к девушке поближе и тоже выглядывая, тут же фокусируясь на приехавшем госте, а Гретхен пропустила его слова мимо ушей. — И почему тебе не сидится на месте? — Я хочу узнать, зачем он приехал! С этими словами рыжая напрягла слух, еще больше погружаясь в громкую суматоху Конного Центра. Гул был, словно от роя пчел, и если в более-менее тихой обстановке девушка могла без проблем слышать разговор Леви и Джозефа, то в такой ситуации сделать это было трудно. Максимум, что она могла услышать внятного, это то, что Джозеф послал за ветеринаром. — Раз Джозеф послал за ветеринаром, значит, это точно не за мной Леви приехал, так? — словно успокаивая саму себя, спросила Врени, а Морис с удивлением несколько раз моргнул. — Хм, я, конечно, знал, что у тебя какое-то странное происхождение, но не думал, что байки Николоса про твой нечеловеческий слух будут правдой... — Тебе что, Николос все рассказал?! — Гретхен на несколько секунд будто выпала из реальности. Какого черта этот Николос разбалтывает это каждому встречному?! — Так, поверхностно, — как-то невнятно ответил блондин, пожав плечами. — Лучшему другу можно выговориться, да и тем более — у меня с тобой уговор никому не рассказывать о тебе. — У меня теперь опасения, что ты все Жану растрезвонишь! — Я не крыса, чтобы обсуждать человека за его спиной. «Надо же, какой благородный нашелся!» — фыркнули тараканы в рыжей голове. — Ты сказала, что Джозеф послал за ветеринаром... Хм, значит, возможно, с Августом что-то приключилось... — продолжил парень, смотря на беседующих мужчин. Вернее, он внимательно рассматривал черного Августа, пытаясь распознать его состояние. Но конь стоял спокойно, изредка помахивая хвостом и дергая головой. — Леви, конечно, надо отдать должное. Последнюю фразу Врени не поняла совсем. — Чего? — Август у нас был очень... своенравный. У него сложный характер, я его еще застал. Он был здесь, когда мне было лет... тринадцать-четырнадцать. С ним занимался Джозеф, смог его как-то утихомирить, но к этому коню требовался особый подход. Тем более, он был тогда еще совсем молодой. А Леви решил забрать его, хоть Август его вначале не признал. — То есть, у Августа с самого начала было такое имя, да? — Врени вспомнила Кондрола, который был в прошлом Аки. — Да, так получилось, что Леви, оказывается, любит этот месяц, поэтому оставил это имя. — А в смысле «Август его не признал»? — вдруг встрепенулась Гретхен, сначала непонимающе посмотрев на парня, а потом переведя взгляд на черного мерина и капитана. Сколько она помнит, Август и Леви — вещи почти неразделимые, а тот факт, что они друг с другом сначала не ладили, выбил девушку из колеи. — В прямом. У обоих характер почти один и тот же, оба такие же упёртые и твердолобые. Август не хотел никому подчиняться, а Леви в итоге смог как-то усмирить его буйный нрав. Ума не приложу, что он сделал такого, но теперь у них дружеские отношения. Врени прищурилась, замечая, что к Джозефу и капитану подбежал мужчина, один из работников, а потом вдруг начальник Центра повел куда-то Леви и Августа. И Аккерман развернулся, устремляя взгляд на крышу гостевого дома. Того самого гостевого дома, где сейчас решили разделить соседство с голубями Врени и Морис. Время будто замедлилось. Секунда — капитан поворачивает голову в запретную сторону. Вторая — его волосы колышатся на ветру. Третья — его серые глаза фокусируются на крыше здания... ...где никого нет. Леви, моргнув, проследил за вспорхнувшим с крыши голубем, а потом повел Августа за идущим к ветеринару Джозефом. — Едрид твою налево, — еле слышно выдохнула Гретхен, тяжело дыша и едва ли не врастая в черепицу, прячась за гребнем крыши. Рядом с ней в таком же состоянии распластался и Морис, надеясь на то, что их никто не заметил. — Чтоб его... как можно так пугать... — Мы же чуть не попались, — проговорил Морис, слегка поднимаясь и едва заметно выглядывая, провожая взглядом удаляющуюся группу. — Пронесло, — с облегчением вздохнула рыжая, стерев со лба выступивший пот. — И не смотри так, ты прекрасно знал, что идешь на риск. Парень отвел глаза, хмыкнув. — Дядя Джозеф нас за это по голове не погладит, если узнает. — А кто сказал, что он узнает? *  *  *  *  * — Вы своей беспечностью меня поражаете! — заявляет Джозеф, заходя в гостиную, где уже сидели в тесном кругу Врени, Николос и Морис. Все трое сразу повернули в его сторону головы, и на мужчину воззорились три пары глаз. — Какого черта вы полезли на крышу? Морис красноречиво скосил глаза на Гретхен, которая, совсем не ожидав этого вопроса, так и застыла с чашкой чая у рта, едва не подавившись. — М-м? — не понял Николос, а потом глянул на остальных. Те сидели молча. — Какую крышу? Джозеф совсем проигнорировал вопрос племянника, устрашающе смотря на Мориса и Врени, которые в этот момент занимались чем угодно, лишь бы не смотреть ученому в глаза. Морис уставился в чашку, разглядывая свое мутное отражение в чае, а Гретхен тем временем поднесла свою чашку максимально близко к лицу, рассматривая «ну очень интересную» гжельскую роспись, опять подмечая изображение лютика. Воцарилось молчание. Давящая тишина. Джозеф молчал, но так пытливо смотрел на ребят, что аж мурашки по спине бегали, а взгляд Николоса в это время метался от родственника к друзьям и обратно. И вот все в ученом буквально говорило: «Я жду». — Мы решили разогнать голубей, — ответила Врени, а Морис не сдержал хмыка. Его плечи слегка дернулись, пока он сам настойчиво строил сам себе глазки, таращась в кружку с чаем. — И чем же они вам, простите, помешали? — Джозеф сложил руки на груди. Вообще, эта вся ситуация напоминает то, как ругают маленьких нашкодивших детей. Хотя, все так и есть. — Они мне напоминают моего врага, и я решила потренироваться от этого врага избавляться! — выдала девушка сразу же, даже не думая, какую глупость сморозила. Морис вместе с Николосом одновременно не выдержали и прыснули со смеху, но старались в лице не измениться. Их выдавали только подрагивающие плечи и искривленные губы. Джозеф ничего смешного не видел. — А ну тихо! Как дети малые! — возмутился ученый. — Напомню, что всем вам уже перемахнуло за двадцать! Врени, тебя это тоже касается. А поведение хуже ребенка! И правда, Гретхен все-таки дожила до своего второго десятка — двадцать лет ей исполнилось совсем недавно. А значит, что всем сейчас находящимся в помещении больше двадцати. — А мы душой не стареем, — еле слышно пробурчала рыжая, а потом развела руками. — Мы просто хотели проверить, зачем капитан сюда приехал! — И для этого вам пришлось лезть на крышу? — удивился Николос, посмотрев на Мориса. Тот только плечами пожал. — Могли и подождать, — вздохнул Джозеф, снимая очки и устало протирая глаза. — Между прочим, Леви еще не уехал. Он просто сейчас в конюшне с ветеринарами. — А в какой конюшне? — напряглась Врени. — В западной. Не держи меня за идиота, я не поведу его в восточную. — Да я просто так спросила... — А что там случилось, раз ветеринары понадобились? — наконец вмешался Морис. — У Августа хориоптоз*. Леви приехал, как только это понял. Парни переглянулись, пока Врени только непонимающе нахмурилась. Она была одна среди них, кого можно было отнести к чайникам в сфере лошадиных болезней. — А это что? — ей все-таки пришлось это спросить. — Болезнь, вызываемая клещами. Их можно подхватить в сырых конюшнях или через одежду рабочих. — У нас в Разведке не сырые конюшни! — воспротивилась девушка. — Так это и не в Разведке Август их подхватил, — пояснил Джозеф. — Леви обьезжал несколько городков около Троста, остановился в одном из них и сдал Августа в конюшню. Там, видимо, клещи и перебрались на коня, а как только Леви заметил первые признаки заболевания, то сразу приехал сюда, не заезжая в Штаб. — И правильно сделал, иначе у всей Разведки был бы сплошной геморрой! Клещи эти быстро распространяются, поэтому пришлось бы вымывать и дезинфицировать каждый уголок конюшни! — влез Николос. — И что? Что с Августом? — Все с ним будет в порядке. Ветеринары проведут пару процедур и отпустят. — А это надолго? — До вечера Леви мы точно спровадим отсюда, — вздохнул Джозеф. — А раз пока этого не произошло, то ты, Врени, даже не думай из дома высовываться. «А что, будет прикольно! — вдруг подали идею тараканы в рыжей голове. — Адреналин! Помельтешить перед носом у капитана Леви будет интересным занятием!» — Если ослушаешься — мы тебя в небо летать отправим без подготовки, — сказал Джозеф и обломал все мысли разведчицы, словно знал, какие у нее замыслы. «А нет, ну его нафиг, этого капитана», — тут же поменяли свою точку зрения тараканы. — Ясно-ясно, — подняла Врени руки в жесте «сдаюсь». — Идите, присмотрите за нашими гостями, — дал распоряжение мужчина, обращаясь к парням, чем вызвал их удивление удивление. — Оба, что ли? Ты так капитану не доверяешь? — спросил Николос, на что его дядя только вздохнул. — Один пойдет к капитану, другой обслужит одного лорда, который приехал буквально минут пятнадцать назад. Как только он спровадил племянника и его друга, Джозеф налил себе в стакан воды, разом его осушив. В это время Врени от нечего делать поставила локти на колени и уперлась подбородком в руки, уныло наблюдая за хозяином Центра. Все-таки, было в Джозефе что-то до боли узнаваемое. Его форма лица, разрез глаз, острые скулы, даже сама фигура тела... Врени не давало покоя то, что она видела давно либо самого Джозефа, либо кого-то на него похожего. Иначе почему у нее такое странное чувство? Да, к ней во сне возвращались воспоминания младенчества, где она видела молодого ученого. Но кроме этого она видела еще кого-то, похожего на него. Только вот кого и когда? Смутно, очень смутно и размыто, но этот мужчина напоминал ей Эрвина Смита. Скорее всего, потому что у них форма лица немного схожа. А еще Джозеф точно так же, как и командир, складывает руки за спиной. Но что-то подсказывало, что дело не в Эрвине. Кто еще? Может, был еще кто-то, кто ей напоминал Смита? Девушка вдруг вздрогнула. Точно. Есть такой человек. Дюк Бивис, главный врач Разведотряда. Он ей тоже сначала немного напомнил командира своим лицом. Так вот, на кого Джозеф был похож. На знакомого врача! — Что ты так на меня смотришь? — поинтересовался вдруг ученый, вырывая Гретхен из размышлений. Она проморгалась, понимая, что все это время во все глаза на него таращилась. — Что-то случилось? — Эм... ну... Нет. Просто поняла, кого вы мне напоминаете. — Хм. И кого же? — Да так, врача одного знакомого, — отмахнулась Врени, не принимая это сходство за что-то из ряда вон выходящее. Подумаешь, внешне похожи люди, и что с того? Только вот почему-то такой ответ Джозефа заинтересовал. Можно сказать, очень заинтересовал. В зеленых глазах будто какой-то огонек вспыхнул. — А как зовут этого вашего врача? — Дюк Бивис, — ответила рыжая, совсем не понимая, что у ученого на уме. Джозеф вдруг улыбнулся. — Значит, малыш Дюк стал работать в Разведке? Занятно. И чего ему в Гарнизоне не нравилось? «Кирпич Морису в рот, вот это поворот! — прокомментировали сложившуюся ситуацию тараканы. — Дела все интереснее и интереснее! Сейчас еще выяснится, что они какие-нибудь родственники — вообще будет весело.» Врени едва не подавилась. — Вы знаете его? Но откуда? — в ее голосе читались нотки недоверия. Немного помолчав, Джозеф все-таки ответил, все так же с какой-то странной улыбкой смотря куда-то в сторону: — Он мой младший брат. В рыжей голове вдруг воцарилось гробовое молчание, не хватало только стрекотания сверчка на заднем плане. Мысли словно покинули голову, то есть тараканы почему-то заткнулись. «Приплыли!» — звонким хором потом заорали они, пока Врени с каким-то тупым выражением лица уставилась на ученого. Дюк Бивис и Джозеф... братья? Братья?! Родные братья?! Как такое возможно? — Младший... брат?.. — только и смогла просипеть девушка. Во рту пересохло. — Но как? А как же отец Николоса? И почему разные фамилии? — Ого, как много вопросов. Видимо, тебе крайне интересна тема Дюка, — как-то задумчиво проговорил Джозеф, смеряя разведчицу внимательным, изучающим взглядом. — Он был приставлен ко мне во время моего метаморфоза... — Он знает о крыльях? — Нет, — ответила Гретхен, а потом, немного подумав, промямлила: — Наверное... Почему-то ученый замолчал. А она-то думала, что он расскажет что-нибудь о своем, так называемом, младшем брате... И почему он замолчал? — Так почему у вас разные фамилии? И почему у Николоса фамилия ваша? — Отец Николоса — мой единокровный младший брат. А Дюк — мой единоутробный младший брат. Понимаешь, в чем различие? Оказывается, в семье Джозеф — самый старший ребенок... — Разные отцы и матери?.. — неуверенно ответила девушка, на что ученый кивнул. — Я самый старший. Моя мама ушла от моего отца, когда я был еще совсем маленьким, и вышла замуж за другого, от которого и родила Дюка, моего младшего брата. Поэтому и фамилии наши различаются — сначала был я с фамилией моего отца, то есть Крофорд, а потом появился Дюк с фамилией его отца, Бивис. — У вас похожий цвет волос, — заметила Врени, пытаясь найти сходства между ученым и врачом. — Но глаза... — Мой отец зеленоглазый, такие глаза у меня от него. После развода с моей мамой, он взял себе в жены другую женщину, которая родила ему Анико, еще одного моего младшего брата уже по отцовской линии. А у Анико родился Николос, унаследовавший зеленые глаза своих отца и деда. Поэтому у Анико фамилия моя, то есть нашего общего отца, а Николос носит эту фамилию по праву сына. Но мой отец был светловолым, и это передалось его сыну и внуку, в то время как я большим счетом пошел в мать. Отсюда и схожесть между мной и Дюком. «Весело они жили... Настолько запутано, что ничего не понятно», — тяжело вздохнули в голове Врени, и она сама повторила этот вздох. — Это, наверное, сложновато понять, — почему-то как-то неловко усмехнулся Джозеф и вдруг запустил руку себе в волосы, почесав затылок. Врени с любопытством проследила за этим действием. Ученый при ней так делает впервые, обычно неловекое почёсывание затылка — коронный конёк Николоса. А оказывается, это, походу, он перенял от своего дяди... — Тогда... — Врени вдруг вспомнила кое-что, — тогда у вас из племянников есть не только Николос. Есть же еще погибшая дочка Дюка. — Ты про дочь Бивиса? — словно прочитал ее мысли Джозеф, на что получил кивок. — Да, я дядя той девочки, дочки Дюка. Только вот... я уверен, что ее сделали еще одним экспериментом и убили из-за провала. Кстати, помнишь, мы говорили о Марлин? — Которая командирша Внутренней Полиции? — Именно. Эта Марлин... Это сестра покойной жены Дюка, то есть она тетя этой погибшей девочки. Все интереснее и интереснее! А с командиром Эрвином у него, интересно, есть подобные связи? Гретхен уже не удивится, если выяснится, что он как-то еще связан с королевским родом или с Аккерманами, допустим. — Я даже не удивлена, — выдавила Врени, усмехаясь. — И что, как вы общаетесь с этой... Марлин? Джозеф как-то неловко отвел глаза в сторону, а девушка заметила, как он еле заметно сглотнул. — Я в ней доверия не вызываю. Классические натянутые отношения между дальними родственниками, — признался он, вызвав тихий хмык со стороны разведчицы. — Да и сейчас нас не связывают даже родственные узы. Единственное, что нас объединяло, было существование сестры Марлин, которая вышла замуж за Дюка и родила дочь. Но сейчас нет ни этой сестры, ни ее дочери, а Марлин всегда недолюбливала наше семейство, поэтому категорически отказалась иметь с нами что-то общее после смерти дочери Дюка. — Н-да, — протянула Врени. — Она страшная женщина... в смысле, жесткая. — Это ты как поняла? — Да помню ее взгляд, когда увидела в Тросте. Кажется, жестче нее только капитан Леви... его уж по ледяному взгляду никто не переплюнет. Это уж точно. Значит, остается ждать всего лишь окончания процедур у Августа — и Леви смотается отсюда к вечеру, дав наконец Гретхен спокойно вздохнуть. Жаль, он не сотрется просто так из ее жизни. К слову, Врени очень жалеет, что нельзя всем разведчикам стереть память. Ей бы не пришлось шугаться по углам до такой степени. Она бы очень хотела, чтобы в Разведке вообще стерлась память об ее имени, но понимает, что это невозможно. Тем более, если учитывать слова Эрвина перед ее отъездом на базу, так просто она никогда не отделается. Она нужна Разведотряду, и Смит сделает все возможное, чтобы вернуть ее. А раз сделает Смит — сделают и остальные, как минимум начальство, среди которых есть и Аккерман, в какой-то степени проявляющий заботу о человечестве. А ради человечества они все стены с ног на голову поставят. М-да, прогнозы не радужные. Как хорошо, что скоро Леви отсюда уедет и избавит ее от этих беспокойств хотя бы ненадолго. — Шухер! — вдруг шикнули со стороны входа, и в гостиную вбежал Морис, тут же наткнувшись на непонимающие взгляды в свою сторону. — Врени, а ну брысь под лавку и не шастай тут! — Чего? — немного опешила рыжая, совсем не понимая причину такой заданной траектории движения. — Что такое? — спокойно спросил Джозеф, а парень выдал: — Ее быстрее надо куда-нибудь спрятать, Николос долго не продержится там! Капитан изъявил желание прийти сюда, к тебе, дядя Джозеф, обговорить что-то, а Ник там сейчас отдувается, задерживает его. Вот я и пришел сказать: Врени, дуй отсюда куда-нибудь, ибо мы стоим на пороге  грандиозного шухера! Гретхен аж с места вскочила, случайно прикусив язык. Сразу взгляд устремился в окно, и тут же ее глаза расширились от ужаса. Капитан под трескотню Николоса, который как-то пытался его остановить, бодро и стремительно шел к этому дому. Атас. А в подвал времени бежать нет... — А ну быстро в комнату, чтоб не высовывалась оттуда, пока мы не позовем! — тут же распорядился Джозеф, а потом подтолкнул девушку в сторону выхода из гостиной. — И быстрее! А между тем Леви неумолимо приблизился к входной двери. Не помня себя от ужаса, Врени вихрем понеслась к лестнице на второй этаж, перепрыгивая через три ступеньки сразу, и как только преодолела последнюю ступень и оказалась в коридоре, так сразу же зацепилась за собственную ногу и с грохотом рухнула плашмя на пол, распластавшись по поверхности в позе пьяного лесоруба. Черт. Надо ж было так грохнуться... И в следующую секунду раздался скрип входной двери. А затем и неторопливые шаги, сопровождаемые голосом бедного Николоса. Он пришел. И он сейчас здесь. На первом этаже. И он едва не увидел Гретхен, потому что лестница была полностью открыта для вида со стороны входной двери. Сейчас девушка даже была рада, что она распласталась на полу, иначе бы капитан увидел ее в коридоре, который видно с первого этажа, потому что до комнаты она бы не успела добежать. Остается лежать и не двигаться. Судя по звуку и голосу, Леви прошел в гостиную, сразу же начиная разговор с Джозефом на тему Августа. Врени едва слышно выдохнула. Не заметил. Пока пронесло. А теперь надо вспомнить все уроки разведки Шадиса. Кадетов учили шпионажу, учили бесшумно передвигаться и все в этом роде. А поэтому, вспомнив урок беспалевного передвижения, Гретхен ползком отправилась дальше по коридору в сторону маленького поворотика и самой дальней комнаты, пытаясь едва ли не слиться с полом воедино. Самое главное — еще и дополнительного шума не издавать, а то на первом этаже прекрасно слышно весь топот со второго. Тем временем Леви остался наедине с Джозефом, отослав на улицу Мориса и Николоса. — Еще что-то хочешь спросить? — задал вопрос Джозеф, на что капитан кивнул. — Ага. Дело есть одно, — с этими словами Аккерман достал из кармана сложенный листик пожелтевшей бумаги, расправил его и протянул ученому. — Ты не видел эту девушку? С листовки на Джозефа смотрела Врени. А Леви даже не знал, что эта самая девушка с листовки сейчас в этом самом доме, чуть ли у него не над головой, на втором этаже ползет к своей комнате. Продолжение следует... * Хориоптоз — болезнь, которую вызывают клещи определенного вида, чаще всего поражающая задние конечности животного и доставляющая сильный дискомфорт. Avicii — Bad Reputation