Крылатая Свобода

Дополнительная арка «Палач-ювелир» Эпизод 6: «Мне нужна твоя помощь» * * * * *

Рыжая неугомонная девка исчезла, что от нее и след простыл, оставив после себя ровным счетом ничего. Как ветром сдуло. Самое главное — никому ничего не сказала, сама себе на уме куда-то умотала, и теперь ищи-свищи. Только вот проследить за ней никто не смог — Жан составлял письменный отчет в кабинете командира, а Леви, полностью опустошенный, сидел на кровати, таращась в одну точку на треснутой стене. Самоанализ и самокопание ему очень хорошо давались (к сожалению), и сейчас его мозги были заняты именно этим. Много ли они с Врени ругались за время супружества? Мелкие ссоры можно не брать в рассчет, а вот более-менее серьезных конфликтов было по пальцам пересчесть. Но конкретно этот спор им обоим дался довольно тяжко — и ей, и ему. В конце концов, они были виноваты друг перед другом оба: она — за необдуманные сумасбродные поступки, он — за непонятную ревность. Но ревность эта, хоть и была не совсем понятной, на самом деле была очень болезненной. И если не знать всего произошедшего и смотреть на происходящее только со стороны Аккермана, его очень даже можно понять, или же, быть может, даже посочувствовать. Что чувствовал капитан в это мгновение? Внешне он как всегда спокоен, и по его лицу можно увидеть только его легкую усталость, но на самом деле на душе кошки скребли. Скребли и гадили. Чем была вызвана эта вспышка ревности? Да и ревности к кому — к уже как три года мертвому Дирку! Должно ли быть за это стыдно? Увы, Леви стыдно не было. Было лишь горько, что он столько времени заблуждался. Почему он не спрашивал про Иво столько времени? Ответ прост до безобразия — боялся. Капитан, сильнейший боец человечества — боялся! Да и чего? Узнать правду, черт возьми, ведь до этого дня он был уверен, что чувства Врени к тому парню были сугубо романтического характера. Он не хотел своими вопросами ворошить прошлое, не хотел заставлять ее вспоминать. Причем делал это он отнюдь не потому, что думал о чувствах девушки, а потому, что был в этом плане эгоистом — не хотел, чтобы она сравнивала их. Он терпеть не мог, когда его с кем-то сравнивали. А в этот раз он еще и испугался, так как Дирк вполне мог быть его конкурентом. Конечно, этот солдат был уже давно на том свете, но капитан упорно не хотел, чтобы Врени о нем вспоминала. Даже мертвый, Дирк является его конкурентом за ее чувства. Когда объявился этот мальчишка Вик, который упал на их головы, как снег за шиворот, Леви реально стало боязно. Потому что, видя, как Врени рвется всеми силами помочь ему, даже рискуя своей жизнью, внутри больно царапались когти тоски и напряжения. Он не был идиотом, сразу понял, кого именно этот мальчишка напоминает девушке, и от этого было еще хуже. Неужели, ради Дирка, даже погибшего, она была готова на такое? Неужели, ее чувства к нему были настолько сильными? Неужели... она дорожит памятью о нем сильнее, чем им, Леви, самим?.. Разве она могла отодвинуть собственного мужа на второй план, выбрав покойного Иво? Её безрассудные поступки просто уму непостижимы! И ради кого? А ведь она даже не подумала о самом Леви в тот момент. Именно это его и укололо — больно, хлестко, как вошедшая под кожу под прямым углом иголка. Он понимал, что чувства, пусть даже к уже давно умершему человеку, могут стать между ними непроходимой стеной. Он боялся. Боялся, что Врени дорожит Дирком больше, чем им. А страшно может быть любому человеку — Леви тоже, ведь он человек. Несовершенный, смертный и простой человек. И ему тоже было страшно. Если опустить Дирка Иво, будь он неладен, и этого мальчишку Вика, то страх насильно прилип к Аккерману по еще одной причине: умение Врени находить проблемы на задницу. И страх этот нагло обнял его со спины, стиснул руками, будто в тисках, опасно дыхнул в затылок и пустил стайку мурашек вдоль позвоночника. Ведь с ней могло всякое произойти в Подземном Городе — он знает. Он помнит. А еще помнит, насколько девушкам там тяжело — примеров хватило: и мать, и Изабель. Особенно, если девушка там будет одна. Капитан судорожно втянул в легкие больше воздуха, пытаясь оттолкнуть от себя прилипший страх, но тот этого сделать не дал — послал кучу воспоминаний, которые накатили на Леви морской волной. Сильные, сжатые в кулаки руки вдруг дрогнули, когда он внезапно услышал мутно знакомый голос в собственных ушах: «— Милый, не вертись, — заботливая материнская рука легла на худое детское плечико, пока мальчик с вялым интересом наблюдал за летающей по комнате мухой. — Иначе выйдет криво. — Это долго, — тяжкий детский вздох полного обречения. — Наберись терпения, дорогой, — мягкий голос, а следом за ним чиканье ножниц. Жестковатые черные пряди друг за другом медленно падали на пол, пока молодая женщина, можно сказать, совсем еще девушка, стригла собственного сына.» Эти волосы, эта стрижка... осталась вместе с Леви на всю жизнь. Мать стригла его именно так — «под горшок», с двойной челкой, сколько он ее помнит. Потом, после её смерти, его волосы до неприличия отросли, а он был не в состоянии вернуть себе прежний вид — так и сидел возле кровати с мертвой истощенной девушкой и тоскливо смотрел на ножницы, лежащие на тумбочке. А уже после, когда его пригрел Кенни, он научился стричься сам, со временем — даже без помощи зеркала. Но прическа... прическу выбрала Кушель. На ее месте вдруг привиделась Врени. Капитан прикрыл глаза, с силой зажмурился. Она ведь тоже его стригла — пару раз, когда наконец уговорила его дать ей попробовать. «— Нарожали щенков, — внезапный суровый мужской голос ворвался в сознание. — Такое себе будет поколение от шалавистых девок. — Тише ты, — немного боязливый шик, — а то услышат. — И пускай слышат. Она ведь даже не знает, чей это спиногрыз. Детская рука немного сильнее сжала материнскую. Леви слышал. Леви видел. Леви все помнил. А еще он видел, с каким бесстрастным лицом шла его мать, будто не слыша всю эту грязь в свой адрес. Но он знал — она слышала. И молчала, терпела.» Это была просто вопиющая несправедливость, от которой хотелось волком на Луну завыть. Но в Подземном Городе нет справедливости. Да и среди большинства людей — тоже. Потому что Кушель презирали те же самые мужчины, которые потом шли в бордель «Бабочки» и пользовались... ею. Леви знал. Видел. «— Зачем ты притащила его сюда? — девушка, одна из «бабочек», глянула на ребенка сверху вниз, пока мальчик шмыгнул носом и настороженно огляделся, держа мать за руку. — Детям здесь не место. — Пожалуйста, прошу тебя, только не выдавай меня, — с придыханием взмолилась Кушель, а потом мимолетно ласково погладила сына по голове. — Он еще совсем маленький, ему нельзя там одному оставаться. Мне страшно за него, я не могу оставить его одного! Пусть он побудет здесь... Она просила. Она умоляла. Она заботилась о нем из последних сил. — И что ты предлагаешь? — немного недовольно спрашивает девушка у нее. — С собой козявку потащишь, типа пускай насмотрится? — О чем ты! — ужаснулась Кушель. — Пусть посидит где-то здесь. После работы я его заберу. — Могу предложить только кладовку.» И он сидел в той кладовке, часто — в полной темноте. Один. А мать старалась, терпела насмешки, оскорбления, иногда — даже побои, но никогда не давала в обиду собственного ребенка. Понятное дело, какие именно ощущения у капитана возникают при упоминании борделя «Бабочки». А ведь Врени была там. В том проклятом здании, слышала все то, что там происходило. Она была там, где когда-то почти ежедневно появлялась его мать. Она ходила по тем же самым коридорам, поднималась по все той же лестнице. А под этой лестницей — кладовка, где в свое время часто сидел Аккерман. Естественно, его это напугало. А она не понимала всю серьезность ситуации... наивная девочка. Потом в памяти всплыла Изабель. Она ведь была еще совсем молоденькая — девчонке и пятнадцати еще не было, когда она влетела в дом, пронеслась мимо Фарлана и Леви и закрылась в другой комнате. И они слышали ее рыдания в подушку, слышали ее всхлипы, пока она лила слезы, испачканная в крови. Тогда Леви нашел тех ублюдков, которые посмели ее тронуть, и убил каждого — он пытал всех их до умопомрачения. То же самое могло произойти и с Врени. Представив, что могло с ней случиться, Аккерман вздрогнул. В голове смешались три образа — мать сменялась Изабелью, а вместо Изабели появлялась Врени, и образ последней был самым четким. Ведь сейчас только она у него и осталась. Безрассудная и конкретно двинутая, но его. «Такими размышлениями ты сожрешь сам себя, — голос в голове прозвучал как-то устало. — Решил дать себе слабину, пока никто не видит?» Леви тут же подобрался, тряхнул головой. Нет, давать себе слабину даже в укрытии от чужих глаз он не собирался. Это уже ни в какие ворота не лезет. Куда эта заноза в заднице умотала? Надо бы ее найти. Стоило только подумать об этом, как в дверь постучали. Черная тонкая бровь дернулась, и Леви встал с кровати, пытаясь поставить самого себя на привычное место. — Да, — его голос прозвучал резко, обрывисто, и дверь через секунду открылась. — Капитан? — в помещение сунулся Жан, как-то странно оглядев кабинет. — Чего тебе? Голова разболелась. Надо будет чай заварить. — А Бел... Врени где? — в голосе парня было явно слышно удивление. — Разве она не с тобой? — капитан напрягся, так и не дотянувшись до кружки. — Нет, — растерянно выдал Кирштайн. — Я только-только из кабинета командира Эрвина вышел, думал ее найти... поговорить. — Она была здесь минут шесть назад. Я думал, она к тебе пошла. — Интересное дело, — протянул солдат, мельком почесав затылок. — И где она может быть? — Понятия не имею. Не могла ли она, — Аккерман вдруг замер, а его рука нервно дернулась, — опять сбежать куда-то в одиночку? По лицу Жана было видно, что такая новость ему никакого удовольствия не принесла. Его губы немного поджались, грозясь вытянуться в тонкую линию, а темные тонкие брови сошлись на переносице, пока парень быстро что-то обдумывал. — Мы ведь только недавно приехали, — немного тихо сказал он. — Ты думаешь, это ее остановит? — Леви сказал это, как само собой разумеющееся, хотя внутри вдруг полыхнуло беспокойство. Жан еще секунды три смотрел в серые глаза начальника, а потом едва слышно ругнулся и выскочил обратно в коридор, дунув в сторону лестницы. Леви последовал за ним, но свернул затем в совершенно другом направлении — к Эрвину, пока Кирштайн с размаху открыл входную мощную дверь и вылетел на улицу. — Тебя пчела в задницу ужалила? — удивился Конни, который чуть не дал дуба с испуга, ибо открывшаяся дверь едва не треснула его по лбу. — Эй! — Все потом! — быстро бросил ему парень, затем забежав в конюшню и растолкав там парочку солдат. Денник Кондрола находился между отсеками Августа и лошади Эрена. Йегеровский скакун был на месте, спокойно подрëмывая над кормушкой; из-за металлических прутьев дверцы была видна черная морда капитанского Марвари. Жан подскочил к двери между ними, уже чувствуя, как сердце ухает в пятки, ибо через прутья был виден... ...абсолютно пустой денник... Рука машинально растрепала волосы, зубы впились в нижнюю губу, а ореховые глаза забегали в легкой панике. Кондрола в деннике не было. — Твою мать, Белка! — излишне громко вскричал Кирштайн, а потом долбанул рукой по металлическим прутьям. — Твою мать! *  *  *  *  * Врени тем временем чихнула, от неожиданности едва не свалившись с Кондрола по дороге в Стохесс. Из Штаба она сбежала совсем недавно, еще и десяти минут не прошло, но она то и дело боязливо оборачивалась, будто ожидая погони. Она, кончено, не надеялась на то, что ей удастся свалить в неизвестность без особых проблем, но и на преследование не рассчитывала, поэтому, доехав до развилки, где дорога уходила в две стороны, облегченно выдохнула, не услышав за собой никаких признаков преследования. Если вдруг за ней поедут, то не будут точно знать, в какую сторону она уехала — в Трост или в Стохесс, ибо они находятся в совершенно разных направлениях. Она повернула Кондрола в сторону стены Сина. Она едет в Стохесс. Кажется, никто абсолютно точно не будет ожидать того, что ее понесло к Маркусу Луцу. С ним она не виделась довольно давно, а если и виделась — совсем мельком. Никаких дел с ним после обвала Секретной Подземной Лаборатории она не имела и иметь, если честно, не желала, но именно сейчас ей необходима его помощь. Не сидится ведь ей, обиженной и долбанутой, на месте. Видимо, подобная ветренность в своих действиях — ее проклятие на всю жизнь. Но, кажется, этот поступок будет по своей глупости гораздо меньшего масштаба, нежели поездка добровольно в логово Голубя. Тем не менее, на душе беспокойно скребли кошки, пока Врени проезжала мимо деревень в сторону дистрикта внутренней стены. «Жить спокойно мы не умеем и даже не хотим, верно? — пищали здравым смыслом в голове тараканы. — Дур-р-ра!» И все же она не останавливалась. Она должна разгадать это проклятое дело, должна! Агата из Подземного Города взболтнула, что у нее есть заказчик и покровитель. Подобное дело мог провернуть только обеспеченный человек. Но для начала, надо узнать круг лиц, с которыми лорд Вал имел дела. «Небесные слезы» находились у него в качестве экспоната и предмета для общей зависти, и количество людей, которые видели эти камни, очень ограничено, ведь обычный смертный без письменного на то разрешения не проедет на территорию стены Сина. Письменное разрешение могли выдавать лишь жители стены Сина и командиры военных подразделений, значит, подозреваемых на похищение драгоценностей, по крайней мере, не наберется со всех стен. Большинство простых людей эти камни даже в глаза не видели и вряд ли слышали, как и сама Врени до некоторого времени. Ей надо посмотреть на этот самый экспонат, а для этого надо добраться до лорда Вала. Письменного разрешения у нее нет, зато есть ценные связи с сынком самого богатого лорда Стохесса, который станет для нее гидом в высшее общество. А Маркус отказать не сможет — слишком сильна его вина в случившемся недавно, и он это знает. Свинство и коварство, но хочешь жить — умей вертеться, поэтому Врени упрямо едет в Стохесс. По крайней мере, сейчас от нее не зависит судьба всего человечества. *  *  *  *  * — Она удрала! — без каких-либо обыкновенных приветствий высшего по званию лица выдал Жан, случайно налетев в коридоре  на капитана. — Денник пуст, а патрульные подтвердили, что видели, как она выезжает с территории Штаба. — Этого можно было от нее ожидать, — цыкнул Леви в сторону, передернув плечами. — Есть мысли, куда она могла поехать? — Варианта два, — секунду подумав, сказал Кирштайн. — Нет, вернее, три. Горы на территории стены Мария, Трост и... Стохесс, либо вновь Подземный Город. Это все места, где мы были за время расследования. — Значит, два направления: на юг и на север. Если отправимся сейчас, сможем догнать ее. Ты едешь? — Спрашиваете еще! — с каким-то удивлением отозвался Жан. — Естественно, еду! Леви кивнул, и парень увидел во взгляде его серых глаз блеснувшую благодарность. Капитан все больше убеждался, что Кирштайн — парень очень толковый, и не зря он является лидером Элитного Отряда, самого капитана не считая. Порой он вызывал уважения больше, чем Эрен со своими титаньими способностями, и сразу становилось понятно — Жан знает свои возможности, знает предел своих сил и умеет этими силами грамотно распоряжаться. Очень неплохой набор качеств для будущего офицера. Плюс Леви доверяет ему еще и на личном уровне. Это уже точно доказывает надежность человека, ибо Аккерман доверяет мало кому, особенно из собственных подчиненных. На развилке, где совсем недавно проезжала Врени на своем коне, капитан и солдат разделились: Жан отправился на юг, Леви — на север, в Стохесс. При этом он очень надеялся на то, что догонит девчонку раньше, чем она вновь полезет в Подземный Город (если она собиралась это делать, конечно). Тем временем Врени была уже почти у цели — перед ней виднелась стена Сина и манящие ворота в Стохесс. *  *  *  *  * — Дамочка, о вашем приходе нас никто не предупреждал, — пара охранников на входе во дворец лорда Луца уже как минуты три корчат из себя баранов, выводя Врени из себя все больше и больше. — Да я же говорю! — начала она терять терпение, пока отметка ее раздражительности поднимается по шкале ненависти ко всему живому все выше и выше. — Я без приглашения! Ага, она явилась сюда так резко, что даже понос такой неожиданности позавидует. Но тем не менее, она пролезет внутрь этого домины любым способом, даже если ради этого придется дать каждому из этих стражников пинка. «Дерзай», — саркастически поддержали ее тараканы, пока девушка сжимала и разжимала кулаки. — Мне надо встретиться с Маркусом, — гнула она свою линию, уже готовясь с этими чуваками на страже бодаться. — Мы не можем пустить к господину Маркусу каждого встречного, — с таким же упорством отвечали ей. Кондрол, стоящий недалеко, зафыркал, будто передразнивая их. Врени скривила губы. Ага, «господин Маркус», значит. Да из него господин, как из навоза пуля, черт возьми. — Предупредите его обо мне! — не отступала она. Ей-богу, если ее не пропустят, она полезет в окно! — Господин Маркус отдыхать изволил, просил не беспокоить. Гляньте, какая цаца! «Изволил отдыхать», засранец голубоглазый! — Мне очень жаль это слышать, — внаглую говорит девушка, — но «господин Маркус» не исчахнет, если примет меня сейчас. Я прошу лишь сообщить обо мне! Вот же ж бараны, а! У нее время не резиновое, а она его вынуждена тратить на ненужную интеллектуальную беседу с этими амбалами! — Дамочка, — опять обратились к ней, выбешивая еще больше, — катитесь отсюда, пока не пришлось применить силу. — Сейчас ты у меня покатишься по наклонной туда, где у большинства находится самооценка! — наконец лопнула терпячка, и девушка вызверилась. — Уро... — Что за шум без драки? — вдруг высунулась седая голова из-за приоткрывшейся двери. — Что опять? На свет Божий вылез Хейн Хейно, как крот из норы, и с подозрением огляделся. Напоминает высунувшуюся из курятника курицу. — О! — обрадовалась Врени его появлению, ибо с его помощью можно было беспрепятственно попасть к «господину Маркусу». — Здрасте! Хейн с непониманием оглядел странную рыжую девицу в походном плаще. А потом вдруг удивился. — Врени? — ахнул он, будто призрака увидел. — Ты тут какими судьбами? — Да вот занесло ветром попутным. Очень надо с Маркусом встретиться, будьте добры, — залебезила разведчица, улыбаясь так, что аж щеки заболели. — А то тут возникли кое-какие... — она метнула на охранников недовольный взгляд, — проблемы. — Ну что вы, никаких проблем! — тут же заявил Хейн к большому удивлению охраны, которые аж рты приоткрыли от такого неожиданного поворота. — Мы вам здесь всегда рады, прошу зайти. Он приглашающе распахнул двери, открывая перед девушкой проход, и Врени тут же царственно прошла внутрь здания, напоследок показав охранникам язык. Тем временем Хейн быстро рапорядился отвести Кондрола в конюшню, удивив охрану еще больше. — Это че, шишка какая-то? — спросил один стражник у другого, покосившись на закрывшуюся входную дверь. — Хрен ее знает, — честно ответили ему. — Никогда бы не подумал... — Никогда не пойму загоны богатых людей. Вроде такие связи, такие возможности, а они в походных плащах ходят, как рабочие. — Идиоты, — тяжкий вздох. Врени тем временем поднималась за Хейном по лестнице. — Повод важный? — спросил ее мужчина. — Относительно, — отвечает она. — Но мне нужна помощь Маркуса. — Маркус не сможет отказать. Этот мальчишка будет вам по гроб обязан, вы же знаете. — Хотелось бы, чтобы он мне помог не из чувства долга, — призналась разведчица. — Я иду к нему не как к должнику, а как к приятелю. — Приятно слышать. Неплохой такой приятель — сын самого богатого лорда Стохесса. Всем бы таких. Хейн задержал рыжую в коридоре, а сам постучался и открыл мощную дубовую дверь, заглядывая внутрь помещения. — Хейн, ты же три минуты назад уже тут был! — Маркус был недоволен, а Врени незаметно ехидно хмыкнула. Что он там, «отдыхать изволил»? — Тут пришла... — уже хотел было сказать Хейн, как парень его резко перебил: — Я же сказал никого не пускать! Задрали уже, ходят и ходят! — Да погодите... — Гони всех в шею, Хейн! Врени хохотнула, а потом влезла в приоткрытую дверь, заглядывая в помещение. По-царски обставленная комната пестрила кое-где позолотой, а возле окна возвышался массивный дорогой лакированный стол, за которым восседал Луц-младший. Вид давнего приятеля девушку не на шутку удивил; она даже забыла, что хотела сказать, от увиденного. Маркус Луц, тот самый шалопай, бабник и абалдуй, сейчас сидел посреди горы бумаг с пером в зубах, листая какие-то документы. Всем своим видом он показывал свою занятость и даже умудрился напомнить собой Эрвина Смита — тот тоже сидит круглые сутки в завалах макулатуры. Неужели Маркус Луц... работает? Неожиданно. — Это ты меня в шею гнать собрался? — быстро оправилась разведчица от удивления, ехидно стрельнув глазками в сторону парня. Тот поднял голову от бумаг и уставился в приоткрытый дверной проход, наткнувшись взглядом на неожиданную гостью. — Ты?! — крайне ошалел Луц, а потом раздраженно зашипел, ибо капля чернил издевательски сорвалась с кончика пера и ляпнулась прямиком на бумагу. — Спичка, какими судьбами? Больше он не посмотрел на нее, увлеченный исправлением документа, и пока он возился с бумажками, девушка зашла в помещение и встала рядом с Хейном. — Привет, — вздохнула она, наблюдая за действиями брюнета. — Здравствуй, — он мимолетно кивает. — Неожиданно встретить тебя здесь. Я думал, ты больше никогда в жизни не ступишь на территорию этого дома после всего случившегося. Умеешь удивлять, Спичара. — Аналогично, Кактус. Неужели я вижу тебя за работой? — В тебе сарказма хоть отбавляй — вот и подавись им. — Просто очень неожиданно видеть тебя в компании документов, — издевательский хмык. — Издевайся-издевайся. Тебе-то, я вижу, замужество на пользу пошло? Эх, опередил меня этот ваш капитан... — В смысле? — перестала веселиться Врени, ошалев. То есть как «опередил»? — Да отец кукушкой поехал уже совсем, — пожаловался Маркус, — женить меня хочет. Нет, ты представь: меня — и женить! — Да ладно, здесь ведь полно желающих выйти за тебя. — Да ну, — парень скривился. — Я буду свободным, как палка в полёте! Только идиот обременяет себя узами брака,  девочка. Кстати, это я и на твоего капитана тоже намекаю, между прочим. Врени нахмурилась. — В смысле «опередил»? — спросила она. — Да если б ты была свободна, я бы тебя специально под венец потащил, — ехидное заявление и довольная усмешка, — чтоб жизнь медом не казалась. — Да ну тебя! — Аха-ха, а что за выражение ужаса на твоем прекрасном смазливом личике? Неужели я страшнее вашего капитана? — Луц захохотал. — Иди ты, — буркнула девушка, ибо тема Аккермана сейчас ее смущала и напрягала. — Почему ты за документами сидишь? — Все тот же отец тому причина, — с видом великого мученика отвечал ей Маркус, досадливо разводя руками. — Решил он, что я мальчик уже большой, и мне надо не только жениться, но и часть дел вести. Вот и веду. Так по какому поводу ваше второе пришествие? Что-то серьезное? — Не то чтобы серьезное, — протянула рыжая неопределенно, — но мне нужна твоя помощь. На удивление, она заметила, как радостно заблестели голубые глаза собеседника. — Да? — аж подскочил от непонятной радости парень. — Какая? — Мне надо добраться до особняка лорда Вал. — Прекрасно! — тут же выкрикнул Луц, абсолютно не задумываясь о сказанном, и вскочил со стула, как вольная пташка. — Хейн, скажи отцу, что у меня срочное дело и мне надо свалить отсюда! — Но, Маркус... — растерянно проговорил Хейн, собираясь возразить, но парень мгновенно склонился над ним, как коршун. — Девушке надо помочь, и это сделаю я, — произнес он, а потом быстро цапнул ничего не понимающую Врени за руку и выволок в коридор, на всех парах припустив едва ли не бегом по коридору. — Да куда ты так несешься? — удивленно спрашивала она по дороге, не понимая его поведения. — Кактус, ты совсем уже рехнулся? Совсем не такой реакции она от него ожидала. Кактус опять был абсолютно непредсказуемым. — Давай быстрее, Спичка, пока на отца не наткнулись, а то хрен он меня из особняка выпустит, — торопил ее парень, спускаясь прыжками по лестнице, вынуждая разведчицу скакать за ним. Они стрелой метнулись мимо охранников, выбежали во двор, перемахнули через живую изгородь и залетели в конюшню. — Куда там тебе надо было, говоришь? — в спешке спросил Маркус, быстро добежав до денника своего коня. — К лорду Вал. Парень притормозил. — Нафига? — удивленно глянул он на девушку, застыв с седлом в руке. — По дороге все объясню, но мне надо, чтобы ты провел меня на территорию стены Сина. Маркус с подозрением приподнял бровь, но задавать вопросов больше не стал. В итоге два наездника успешно покинули территорию особняка лорда Луца, выйдя на улицы Стохесса по направлению к внутренним воротам. — Ты почему так спешил? — поинтересовалась Время, держась рядом. — Я же тебе сказал, что у меня батя слетел с катушек. Решил вдруг взяться за меня основательно и держит теперь в ежовых рукавицах под своим постоянным контролем, — Маркус фыркнул. — Следит, чтобы я просто так дом не покидал, работой завалил, невесту заставил выбирать. Совсем уже сбрендил, а ведь он даже не собирается мне в ближайшее время свое дело передавать! Я сижу там, как в тюряге, ей-богу. А сейчас появился повод оттуда сбежать, причем без надзора батиной охраны, и теперь меня ищи-свищи, — парень расхохотался. — В ближайшие дня три я обратно даже не сунусь! — Где же ты будешь все это время? — У меня полно знакомых, у которых я могу остановиться, — самодовольно заявил он. — Взять хотя бы ту же Марту Сигилд, бабушку Сенты. Она меня часто раньше от отцовского гнева спасала. — Весело живется наследнику Стохесского принца, — хмыкает Врени. — Ага, — брюнет потянулся, как сытый кот, а потом хлопнул в ладоши. — Итак, Спичка, какой план? Зачем тебе к Валу? Эта шишка будет еще побольше нас. — Лорд Вал же выставляет свои богатства на всеобщее обозрение? — Угу. Позеры, — Луц фыркает. — Так делают все лорды за стеной Сина, постоянно друг с другом соперничают. Очередной прикол богатеньких. Иначе жить скучно. — Мне нужно рассмотреть все экспонаты, которые у него есть. — Зачем? Интересуешься богатой жизнью? — Скажем так, обстоятельства вынудили. С этим лордом не все так чисто. У него ведь есть «Небесные слезы»? Маркус прищурился. — Есть, — протянул он недоверчиво. — Чистейшие бриллианты, всем на зависть. Душу, видимо, продал за такие цацки. А тебе зачем? Обокрасть вздумала? — Да сдался он мне, — цыкает девушка, понимая, что никто не заметил махинации подмены настоящих камней на подделки. Если бы это заметили, Маркус бы это точно знал. — Очень мутная история произошла, я тебе о ней расскажу позже. Для начала мне просто нужно посмотреть на эти «Небесные слезы», но в одиночку мне туда не проехать. — Ответь только на один вопрос, — сказал Маркус, пытливо глянув на нее. — То, что ты будешь делать, является преступлением? — Нет. Скорее наоборот, это я расследую одно преступление. Этого ответа оказалось достаточно, и Маркус кивает. — Ладно, Спичка, так и быть, я побуду для тебя проводником в светскую жизнь. *  *  *  *  * Леви въехал в Стохесс как раз в тот момент, когда Врени с Маркусом очутились с обратной стороны стены Сина, отправившись к лорду Валу. Можно сказать, Аккерман был почти у цели, но опоздал буквально на мизерное количество времени, упустив девушку из-под носа. Кто ж знал, куда конкретно Врени понесет, а капитан даже не догадывался, куда она отправилась, а главное — с кем. Оставив Августа в конюшне, Леви заплутал на улочках города. Единственным вариантом, куда рыжая могла отправиться, он считал Подземный Город, хотя очень хотел ошибиться в своих догадках. За половину своей жизни, которую он провёл в подземельях, он, признаться честно, пару раз находил нелегальный выход на поверхность, использовав свои знания об этом только несколько раз. Пробраться наружу без документов было гиблым делом, поэтому добиваться права на жизнь на поверхности надо было официальным путём. Леви на поверхности особо не шастал, выживая только в подземке, но про тайный ход через заброшенные стохесские тоннели, о которых рассказала Врени, он знал. Поэтому добраться до нужного прохода труда не составило — Леви до того места добрался быстро. Остановившись перед самым спуском, он немного помедлил. Воспоминания о прошлой жизни накрыли его мгновенно полупрозрачной пеленой, заставляя смиренно и без эмоций вспоминать все то, что происходило много лет назад. Да, после прихода на службу в Разведку он возвращался в Подземный Город несколько раз для выполнения определенных заданий, но каждый раз чувствовал неприятное чувство дежавю. Передернув плечами, Аккерман бесшумно и быстро спустился по лестнице вниз, в черноту тоннелей, мастерски и точно ориентируясь в темноте, прямо как крадущийся кот. У него не было возможности взять с собой УПМ, но и без привода он чувствовал себя полностью уверенным в своих силах — всего лишь со складным ножом в кармане, зато с небывалой силой. Он продолжает быть сильнейшим, и это его главное оружие. Сделав несколько поворотов, он остановился в тупике. Казалось, дальше дороги нет, но он ощупал стену и нашел щель, куда без проблем пролез. Серые глаза в темноте недобро сверкнули, а губы сжались в тонкую линию, когда на лицо капитана упал тусклый свет Подземного Города. Тусклый, темный, сырой городок под землей. Возможно, где-то здесь сейчас Врени, хотя он надеется, что она не полезла сюда. Он вернулся на свою родину. *  *  *  *  * Маркус уже как минут пять лебезил и убалтывал местного смотрителя, пока Врени, являясь единственным зрителем и посетителем местного музея здешних богатств, прохаживалась туда-сюда. Надо сказать, лорд Вал был действительно богатым, и свое богатство он выставлял с гордостью на всеобщее обозрение, чтобы все завидовали. Наконец она нашла композицию из драгоценных камней, висящую на стене. Вообще это была фреска, кое-где — мозайка, а потолок в этом помещении был невероятно красиво расписан вручную. Но композиция из драгоценных камней являлась главным украшением. Самые ценные экземпляры в ней — «Небесные слезы», чистейшие бриллианты, которые сейчас спокойно находились на своих местах, игриво сверкая на свету. Казалось, их никто и не воровал — вот они, целые и невредимые. Но Врени знала, что это подделка. — Спичка, тут проблемка есть, — вдруг подошел к ней Маркус, наконец отстав от смотрителя. — М? — повернулась она к нему, собираясь вскоре пойти и побеседовать с тем мужиком самостоятельно. Луц выглядел немного растерянным и напряженным. — Ходит слушок, — сказал он, — что у лорда Вал пропала дочь... Продолжение следует... BTS — Fake Love (cover by Jackie-O) Дата публикации главы: 15.10.2020.