Примкнувшие ко злу

— К-Как мы... до такого докатились? — вполголоса пробормотал Наруто, широко раскрыв глаза и глядя в пол под ногами Тоби напротив. Дыхание само задерживается где-то в грудной клетке, а руки леденеют. — Это все равно когда-то пришлось бы сделать, — вкрадчиво произносит Обито, смотря на опустившего голову парня. По бокам от того стояли Какаши и Саске. Наруто был растерян, он уже не знает, что творится, хотя и понимает, что все ради плана, но он не думал о таком раскладе событий. Это было ужасно. Пару дней назад в Акацуки остались единицы. Если не считать команды Какаши, то всего навсего трое: Пейн, Тоби и Зецу. Какими-то обстоятельствами Конан и Хидан уже не числились в мире живых. Хотя с Хиданом довольно сомнительная версия, так как он бессмертный. А вот Конан умерла от рук Обито – тот сам сознался пару минут назад. Что стало с Хиданом – неизвестно. Наруто не мог поверить, что наши убили своих. Это немыслимо! Половина из Акацуки и так погибла, а тут еще и добивание своих же. Джинчурики поднимает глаза на Тоби. Рядом с ним вылезает из-под земли Зецу. — Он уже в Амегакуре, — доложил он. Обито кивнул. Узумаки переводит глаза с Учихи на Зецу. Тоби еще раз убедил Наруто в том, что это необходимо для плана. Тот вроде немного начал мириться с этой правдой. — Только если в Вечном Цукуеми они снова все будут живы, — вымолвил блондин. Обито это уж точно гарантировал ему. Какаши вышел вперёд, становясь рядом с Учихой. Зецу исчез в земле. Джонин взялся за запястье друга и через секунду они исчезли в пространстве. Саске, тут же приблизившись к Наруто, развернул его к себе, прильнув к его губам. Джинчурики слегка опешил, распахнув глаза. Он чувствовал, как его щеки начинали гореть. Очень скоро на смену смятению пришло блаженство. Он прикрывает глаза, безмятежно. — Не думай ни о чем, — прерывисто сказал Учиха, отстранившись от друга (друга ли уже?) и смотря в его глаза, голубые, как небо, — Забудь о них, думай обо мне, — пролепетал Саске, вновь приближаясь к лицу Наруто, обжигая его горячим дыханием. Он снова поцеловал его, но на этот раз джинчурики ответил на поцелуй. Добивался ли Саске этим того, чтобы Наруто перестал думать о гибели практически всех членов организации и о скорой смерти Лидера? А может он просто захотел поцеловать его? О чем думал Учиха в тот момент мы не узнаем. Переместимся к нашим ребятам, которые решили навестить Нагато лично. Тот весьма удивился, увидя перед собой Тоби и Какаши. О смерти Конан он еще не знал, поэтому надеялся, что скоро встретит ее. Страх немного присутствовал, все же они заявились сюда лично. — Вот и окончена твоя роль как Лидера Акацуки, — грозно произносит Обито, делая шаг по направлению к Нагато. Он неотрывно смотрит на его глаза. Риннеган. Скоро он его заполучит. Какаши наблюдает за другом, но вмешиваться не спешит. Если что, он тут же бросится помогать ему. А пока Обито начинает схватку за глаза. Искра. Буря. Вспышка битвы.

***

— Ты слишком груб, он же не мог сражаться полноценно, — с упреком говорит Какаши, сидя на камне. Кругом одни деревья. Обито кладет фиолетовые глазные яблоки в специальную ёмкость. Закончив, он встал с земли, снимая маску и делая вдох полной грудью. — Ну да, — на выдохе отвечает он джонину. — Что сейчас с Лидером? — спрашивает Хатаке, поднимая взгляд и смотря на лицо Учихи. Всегда приятно видеть его без маски. — Скорее всего его тело сейчас просто лежит. Им больше некому управлять, теперь это просто труп. Какаши немного грустно стало. Он не хотел смерти Лидера. Тот ему вполне нравился. Но если так подумать, он не хотел смерти ни одного члена из организации. Однако все идет порой не так, как нам хотелось бы. Это очень печально и нагоняет состояние подавленности. Джонин встает с камня и, делая несколько шагов, оказывается рядом с Учихой. Он потянулся к Обито, обнял его и прижался к нему. Тот обхватил джонина руками в ответ. — Обито. — М? — Зачем тебе этот план? Вопрос ввел Тоби в ступор. Тут и призадумался он: а зачем? Действительно. — Почему ты спросил? — он пытается тянуть время, пока не придумает ответ. — Ну, если ты так хочешь осуществить план, то... значит, это из-за Рин? — предполагает Какаши, устроив подбородок на плече друга и глядя вниз. — О, нет, — осенило Учиху. Он понял, что совершенно забыл истинное предназначение плана. Какаши не совсем въехал в смысл слов, но ждал объяснений. Честно говоря, если бы оказалось, что план весь придуман из-за Рин, то джонин уже убился бы. Какого черта?! Ведь у него с Обито все прекрасно, зачем ему Рин? Ох уж эта ревность... — В детстве мне нравилась Рин, ты и сам это знаешь. Но потом, когда меня спас Мадара, я понял, что тоскую совершенно не по ней, — он отстраняется от Какаши, держа его за предплечья, чтобы посмотреть в его очи, — а по тебе. — Как... неожиданно, — выдал Хатаке, совершенно растерявшись, его глаза были слегка расширены, сердце колотилось, — Но раз так, зачем тогда все же план? Зачем ты согласился на эту авантюру Мадары? — Этот мир прогнил, Какаши, — он резко притянул джонина, стискивая его в крепких объятиях, словно защищая его от этого самого мира, — Спасти его смогут только Учихи, погрузив в Бесконечное Цукуеми.

***

— Скоро настанет момент, когда мир погрузится в вечный сон, — отстраненно говорит Наруто, пялясь в одну точку. Курама внутри сидит и слушает джинчурики, ничего не отвечая. — И? Ты рад? — после долгого молчания спросил Девятихвостый. Узумаки рукой подпирает лицо, бегая глазами по комнате. — Наверно. — Чего? — с усмешкой. — Да, я рад, — Наруто встает с дивана и направляется в коридор. Его голос был безжизненным. Курама это заметил, но не предал этому значения. Лис укладывает голову на лапы, прикрывает глаза, собираясь отдохнуть (собственно, это он и делает последние 17 с лишним лет). Не так уж и часто Наруто использует его силу. Его вполне выручают техники и приемы, которым его обучили Акацуки.