Ты не одинок, Я всё время была рядом, напевая эту песню тебе, Я проведу тебя, я проведу тебя. — Carry You (оригинал Ruelle feat. Fleurie)*
Всех пробила нервная дрожь, в головах одна-единственная мысль: «Им не уйти!» У них не было духовных сил, выход запечатан, а также они потеряли товарища — да ещё какого, самого наследника ордена Ланьлин Цзинь! А если вспомнить, кем являются его дяди… Хотя, какая разница, если их всех по одному просто поглотит пещера? Было видно, что им очень трудно вернуть себе былое хладнокровие и ясность сознания, чтоб хоть что-то придумать и сделать. Приведя свои мысли кое-как в порядок, немного успокоившись, хотя это давалось ему с огромным трудом, ведь он очень волновался за А-Лина и был готов убить этого адепта за то, что тот позволил такому случиться, Сычжуй взял ситуацию в свои руки и, ещё раз всё обдумав и придя к одному ему известному выводу, произнёс: — Давайте порассуждаем, что мы обычно делаем, когда ситуация выходит из-под контроля? — Мы выпускаем сигнальный огонь, — как-то неуверенно произнесли присутствующие. — Верно, сейчас мы не можем этого сделать, значит… — Я кое-что придумал! — перебил Оуян Цзычжэнь, получив гневные взгляды со стороны учеников Гусу. — Тот зал закрылся, когда я споткнулся прямо на первой же ступеньке при подъёме, но не могли ли мы его сами и открыть, случайно на что-то наступив, когда спускались? Может нам стоит обследовать эту лестницу? — Балда! Это уже все и без тебя поняли. Нам действительно стоит изучить спуск вниз, но почему её не могли активировать другие? До нас здесь было бессчетное количество других заклинателей, — вопрошал кто-то из адептов другого клана. — Может надо задействовать несколько комбинаций прикосновений или нажатий к лестнице? Или же это из-за того, что я активировал ту, самую первую, ловушку? И только после неё можно было активировать эту? — виновато предположил Цзычжэнь. — Или это вообще никак не связано? — Да здесь может быть что угодно. Значит так, мы сейчас обыскиваем лестницу, пытаемся обезвредить механизм и вернуть себе силы. Если ничего не получится, будем думать дальше, как нам освободить Цзинь Лина, — уверенно закончил Цзинъи. — Если от того хоть что-то осталось… — прошептал кто-то тихо-тихо, но его всё равно услышали. — Не смей произносить такое и думать тоже, — взгляд нежно-сиреневых глаз¹ стал быстро темнеть, в них можно было увидеть лёд.***
— Слушай, может, ты ещё раз споткнёшься и упадёшь? — с надеждой спросил ученик Юньмэн Цзян у Цзычжэня. — Извини, но я не думаю, что это так работает, — виновато ответил тот, разводя своими широкими рукавами в стороны. — Жаль, — притворно вздохнул адепт. В итоге они облазили эту лестницу вдоль и поперёк, изучив каждую трещинку, паутинку и неровные сколы на каждой ступеньке, но так ничего и не обнаружили. Отчаявшись, они уже было хотели перейти поближе к выходу, чтобы там продолжить свои поиски, как услышали испуганный вскрик. Какой-то адепт ордена Цзинь захотел поискать в другом месте и ушёл в неизученную половину пещеры, что было крайне глупо с его стороны. — Что ты там увидел? — кажется, непрошибаемость и холодность Лань Юаня достигли пика величия. Он не удивился, не заволновался, он вообще никак не отреагировал, продолжая поиски. Создавалось впечатление, что он спросил, какая на улице погода — в голосе лишь холодная вежливость, никакого интереса, а мягкая улыбка, украшавшая его лицо, вообще не вязалась с данной ситуацией. — … Ответа не последовало, зато отчетливо был слышен стук бессознательного тела о землю. Переглянувшись, все поспешили в сторону, откуда ранее доносился голос. Зайдя на ещё неизведанную территорию, адепты думали, что более удивить и устрашить их было невозможно, но как же они ошиблись! Когда речь заходит о Старейшине Илина, надо забыть такое слово, как «невозможно»! Их взору предстал Кровавый Пруд. Именно так, с большой буквы. Небольшое углубление действительно было наполнено кровью, даже пахло характерно. По внешнему кругу непонятно каким образом рос чёрный бамбук; он чуть покачивался, будто дул легкий ветерок. На потолке отражались алые блики, танцуя одним им известный танец. Казалось, что это место просто светится, излучая тёмную ци. Но самым страшным в столь прекрасной картине было то, что из пруда пыталась выбраться рука! Эту руку удерживали другие руки, красного оттенка, пытаясь вернуть «беглянку», которая упорно этому сопротивлялась. От такой картины глаза адептов лезли на лоб, ведь раньше они никогда не видели лютых мертвецов такого уровня! От них так и фонило злобой, ненавистью и… волнением? Точно, от «беглянки» исходили самые ужасающие эманации, те, кто её удерживал, испускали только беспокойство. Заклинатели не знали, как им лучше поступить. Они понимали, что не справились бы даже всей толпой, даже если бы их духовные силы были при них! Так что они просто подхватили бессознательного ученика и вернулись обратно, поближе к закрытому проходу из пещеры и подальше от алой булькающей жидкости. На краю сознания мелькнуло: «Откуда это там?». Они нарисовали круг и зафиксировали несколько талисманов на нем. Когда все было закончено, они вошли в пентаграмму от нечисти. Пусть у них не было сил, но самих приготовлений должно было хватить, чтобы выиграть им хотя бы минуту в случае опасности. — Надеюсь, все из вас практиковали инедию.***
Всё время, проведённое в пещере, а это без малого двое суток, они посвятили её исследованию. Даже как-то решились заглянуть туда, где был пруд, но картина была довольно спокойной: лишь алая гладь и тишина, никаких мертвецов и их останков. — У меня всё больше и больше сомнений, что здесь есть какие-то механизмы, талисманы и заклятия. Больше похоже, что… — но не успел Цзинъи закончить свою мысль, как прямо за их спинами задрожала стена. Едва ученики успели отпрыгнуть от неё в сторону, она разрушилась, впуская целую толпу. Их взглядам предстали главы их кланов в окружении нескольких адептов, а рядом с ними встревоженно лаяла собака-оборотень по кличке Фея, которая не успела пройти за своим хозяином в пещеру перед тем, как та закрылась, чем спасла всем им сейчас жизни. На смену облегчению пришло понимание, что дело плохо. Взгляды глав метали молнии и обещали хорошую трёпку по возвращении. Но даже так адепты были им рады. Рады уйти отсюда, чем дальше, тем лучше, и никогда больше здесь не появляться. Но, кажется, у судьбы были на них иные планы. А иначе как было объяснить то, что, как только их спасители, чуть ли не плюясь ядом, прошли в пещеру Фу Мо, тёмная ци приставила камушки обратно и вернула стене прежний облик, да так быстро, что никто не успел среагировать, кроме Двух Нефритов? Но и они не смогли ничего сделать. Как и другим пленникам, им перекрыли доступ к духовной энергии. Чуть нахмурившись, спасательная бригада начала осматриваться. Лань Сичэнь же, вздохнув устало и как-то обречённо, спросил: — Во что вы опять влезли? Это и правда был не первый случай, когда они попадали в различные переделки: в деревне Мо они нашли руку, подобную той, что из Кровавого пруда, едва оставшись в живых. В той же деревне они нашли труп одного из местных — Мо Сюаньюя. Вот только проблема была в том, что рядом с ним нашли следы и записи ритуала, придуманного самим Старейшиной Илина, и никто не мог сказать, как такие ценные, опасные, да еще и обрывочные знания могли попасть в руки сумасшедшего «обрезанного рукава», и кого тот хотел призвать в обмен на своё тело. Что он хотел пожелать в обмен на свою жизнь? Что сподвигло его на этот отчаянный шаг? После начались претензии к Ляньфан-цзуню, ведь записи Мо Сюаньюй мог достать только в ордене Цзинь, к которому и принадлежал ранее — а после изгнания он дальше своей комнаты никуда и не выходил. Спустя какие-то сутки после происшествия в деревне Мо они ввязались в бойню с самой богиней, пожирающей людские души и самих людей, за что поплатились, целый год залечивая повреждения и раны. И это если учесть, что их спасли Второй Нефрит и Глава Цзян. Руку, которую они доставили вместе с Ханьгуан-цзюнем, во время пришедшим им на помощь ещё в деревню Мо, удалось с большим трудом запечатать — иного выбора просто не было, настолько была сильна её ненависть. Так что расспросить, что с ней случилось, кому принадлежит и что хочет, так и не вышло. Она даже старейшин Гусу вывела из строя. Пришлось Второму молодому господину Лань постараться, практически неделю играя без передышки «Усмирение» и «Подчинение» в одиночку. Когда с тех пор прошло чуть более года, они даже смогли вовремя избежать своей смерти в Городе И от руки тёмного заклинателя, где появились, купившись на уловку и позволив себя заманить. После этого поиск темных заклинателей усилился, а расследование привело их к Сюэ Яну — темному, нет, чернейшему заклинателю, когда-то принадлежащему ордену Ланьлин Цзинь — теперь, слава небожителям, мертвому. Его убил его же лютый мертвец Сун Лань, вырвавшись из-под контроля. Сун Цзычэнь забрал тело и остатки души своего единственного и теперь мёртвого друга — Сяо Синчэня, и сбежал от заклинателей, отдав напоследок на изучение странные гвозди, от которых он избавился. Позже было выяснено, что эти «гвозди» могли подчинить разум не только мертвого, но и живого. Куда ушёл лютый мертвец, увы, никто так и не узнал. А, если бы узнал, то сразу же отправил бы отряд по зачистке, несмотря на то, что раньше тот был боевым товарищем. А потом вопросы последовали как из рога изобилия: — Что произошло и почему наши силы исчезли? Это можно будет исправить? — Почему мы раньше не знали о такой возможности пещеры? — Почему вы вообще полезли сюда без разрешения и без старших? — Что нам теперь делать? — Где лекари? Что вы скажете? Это не опасно? Они вернутся? — Вы хоть понимаете, что было бы, если бы вас по дороге сюда разорвали мертвецы?! И не надо говорить, что тёмная ци ни на что не реагирует и поэтому ничего случиться не могло! — Не беспокойтесь, силы начнут восстанавливаться где-то через трое суток. Мы не можем сказать, что стало этому причиной. А вы что думаете, коллеги? — Когда вы начнете слушаться? Это недостойно таких заклинателей, как вы! — Где Цзинь Лин? — этот вопрос от главы Ордена Цзян ударил словно обухом по голове. Все как-то разом поникли и замялись, никто не мог подобрать слов. Да и как вообще можно было рассказать человеку, что его племянник пропал, а, возможно, даже погиб? И как рассказать о том, что тёмная ци как раз-таки среагировала? Увидев такую реакцию на свой вопрос, Цзян Ваньинь ещё больше нахмурился и уже собрался выпустить свой Цзыдянь, чтоб разговорить этих партизанов, как ему навстречу вышел Лань Сычжуй. Младшие заклинатели посмотрели на него, как на божество — не каждый посмел бы выйти к Саньду Шеншоу без опаски за свои жизнь и здоровье. Сразу стало тихо, Два Нефрита взволнованно смотрели на своего ученика и приёмного сына. Хоть по Второму Нефриту нельзя было сказать, но он чувствовал, что всё было не так просто, и потому напрягся. Он также ощущал некую взволнованность темной энергии в этом месте, а ещё видел решимость, неприязнь и подавленность А-Юаня, который старался всё это скрыть. Предчувствие не обмануло его. — Глава Ордена Цзян, — поприветствовал красивый юноша; не дождавшись ответа, он продолжил: — Цзинь Жулань, по рассказу ученика ордена Ланьлин Цзинь, забыл свой мешочек цянькунь в найденном нами зале, который был рядом с тем местом, где, вероятно, вернули сознание Призрачному Генералу. Когда мы вошли, всё было нормально, и вышли мы без проблем, просто… Один из нас активировал неизвестный механизм дважды. Первый запечатал выход и наши духовные каналы, второй закрыл вход в тот зал, где остался ваш племянник. Хотя мы уже не уверены, что здесь есть ловушки и скрытый механизм, так как всё время изучали пещеру и так ничего и не обнаружили. У нас есть подозрения, что темная ци начала действовать, как в случае с вашим племянником, и всё произошедшее случилось благодаря её воле. Повисла гнетущая тишина. Все были удивлены словами «в найденном нами зале», «неизвестный механизм», о которых точно никто ничего не знал, а ещё были обеспокоены за сохранность своих юных адептов и самой пещеры после слов «где остался ваш племянник», потому что на Главу Юньмэна было страшно смотреть. Его лицо посерело, стало будто твёрже, а в глазах мелькнул опасный блеск. — Где зал и тот адепт? — свистящий рык не предвещал ничего хорошего. Ученики разом посмотрели на вновь бессознательного паренька (какой чувствительный!), которому и так выпало немало бед за тот срок, который они здесь находились. Он видел, как его товарища скрывает Зал Ночи, потом обнаружил ту руку, а теперь навлёк на себя гнев Главы другого ордена. Просто поразительная невезучесть! — Глава ордена Юньмэн Цзян, прошу вас, не стоит столь убийственно смотреть на ученика моего ордена. Мы обязательно вытащим А-Лина из этого проклятого места, — произнёс Ляньфан-цзунь. Вздернув бровь, Цзян Ваньинь и слова не успел произнести, как со стороны, где был пруд, послышались вой, что-то смутно напоминающий на самом краю сознания, и смачный хруст ломающихся костей. Вздрогнув, все обернулись, дожидаясь, когда оттуда выйдет какое-нибудь чудовище, но так и не дождались ничего, кроме звука скребущихся ногтей и какого-то непонятного завывания. — Что там находится? — спросил, чуть нахмурившись, глава ордена Молин Су, Су Миньшань. — Глава Су, ваш адепт видел там крайне озлобленную руку, подобную той, что нашел орден Гусу Лань два года назад. Её удерживали лютые мертвецы из Кровавого пруда, пытаясь… пытаясь… — но ученик так и не смог подобрать слов. Да и что они пытались? Затащить ее к себе, тем самым защитив? Или забрать её энергию, чтоб напасть самим? — Неважно, самое главное — как нам теперь противостоять этим тёмным сущностям? Ваши заготовки выиграют нам только минуту. После нам надо найти Цзинь Жуланя, а потом и выход из этой западни, — уверенно произнес Глава ордена Цзян, но на лице его вновь полыхнула вспышка гнева, когда он осознал, что сказал Лань Сычжуй. Что-то в этой истории было нечисто. Ваньинь волновался за своего неугомонного племянника. Глава Цзян и так уже потерял всех: родителей, дом и весь свой орден в начале одной войны, сестру и названного брата — в конце другой. Он не мог позволить себе потерять еще и Цзинь Лина. — Артефакт, — просто сказал на это Ханьгуан-цзюнь. — Действительно, кроме артефакта мы ничего не сможем использовать без наших сил, — признал Лань Сичэнь. — Откуда же взяться такому артефакту, Глава ордена Лань? — издевательски спросил Глава Су. — Я… Врассыпную! — только и успел отдать приказ Сичэнь, как перед их взором предстала конечность, разрушившая пентаграмму и бегущая прямо на них. Один из учеников замешкался, и рука сразу решила этим воспользоваться. Оставалось совсем немного, как прямо перед неуклюжим заклинателем возник багрового цвета лютый мертвец, разорвав руку на мелкие кусочки. Страх обернулся ужасом. Однако не успел мертвец сделать ещё хоть что-то, как в схватку с ним вступил Второй нефрит, заслонив ученика собой. Лютый мертвец не пытался навредить, он только уклонялся от атак. Лань Ванцзи понял это и отступил, продолжая держать Бичэнь наготове в случае атаки. В это время кусочки плоти закончили сращиваться, и рука собралась вновь напасть, но не успела, её схватил второй лютый мертвец и замер. Первый тоже более не делал никаких телодвижений. И вновь послышался вой, как тогда, когда рука вырвалась. Только это и воем-то нельзя было назвать. Звук оказался мелодией флейты! Флейта звала, манила и подчиняла своей воле, и лютые мертвецы выполнили её приказ беспрекословно, идя обратно к пруду, на зов. Все стояли, боясь сделать хоть одно движение, хоть один едва заметный вдох или выдох. «Старейшина Илина!» — была одна единственная мысль на всех. Сердце каждого пропустило по удару. У большинства от всепоглощающего ужаса, и только у двоих совершенно по другому поводу — один испытывал небывалой силы гнев и ненависть, и что-то ещё на самом краю сознания, второго же до краёв переполняли самые разные чувства: боль, печаль, сожаление, любовь и надежда, которой, однако, было суждено разбиться на острые мелкие осколки, легко впиваясь в беззащитное, окровавленное и израненное сердце. На место страха пришло понимание того, что их спасли. Но кто? В свою догадку верить отчаянно не хотелось. Собравшись с духом, Цзян Ваньинь широким стремительным шагом направился к Кровавому пруду, но никого и ничего там не нашел, кроме шелестящего бамбука обсидианового цвета. Вопрос остался тот же: «Кто?» А может, «что»?***
— Да как отсюда выбраться?! — взвыл раненным волком Цзинь Лин, который уже устал шататься в непроглядной тьме и постоянно падать, обо что-то спотыкаясь. Никогда в жизни он так не жалел о том, что у него не было сферы Света — последнюю он использовал ранее, чтоб рассмотреть помещение. И так неизвестно, сколько времени он провалялся без сознания, а тут ещё и оказался непонятно где и в окружении темной ци, так и льнувшей к нему, как щенок, просящий ласки. — Слушай, я, конечно, тебе благодарен, но, может, ты и посветить сможешь? — задав вопрос в темноту, он не надеялся на что-либо, но вдруг помещение осветилось тусклым алым сиянием. Свет был очень слаб, но даже так Цзинь Лин смог выхватить из темноты части интерьера. Точнее, того, что от него осталось. В помещении сильно пахло гарью и затхлостью. Раньше у Цзинь Лина были проблемы поважнее, и он заметил это только сейчас. Повсюду валялись какие-то осколки и даже целые каменные глыбы, а стены были полностью покрыты сажей. Где-то можно было увидеть обожженные каменные полки для книг, обгоревшие деревянные шкафы и большой выступ, напоминающий рабочий стол, а чуть дальше лежали расплавленные стёкла, остатки каких-то вещей, судя по окружавшей их темной ци, когда-то бывших артефактами, и валялись горелые куски бумаги — вероятно, талисманы, не поддающиеся теперь расшифровке. Это точно был рабочий кабинет, но почему он сгорел? Несмотря на то, что четыре великих ордена вознамерились уничтожить Старейшину, многие хотели найти его работы и использовать. Вряд ли они бы позволили случиться такому. Ещё немного осмотревшись, Цзинь Лин наткнулся взглядом на книгу. Обычную, состоящую из листов бумаги книгу. Как она могла уцелеть? Может, здесь уже кто-то был и просто оставил её? Нет, бред, иначе об этом месте давным-давно стало бы известно. Присмотревшись к ней и так и этак, но так ничего подозрительного и не обнаружив, он взял её в руки, однако тут же отбросил обратно на землю. Руки словно огнем обожгло. Энергия этой книжки поражала целым спектром чувств, которые, видимо, испытывал сам создатель. О, он испытывал многое, но самыми яркими были сожаление, ненависть, безысходность, отчаяние, тоска, боль и одиночество. От одних этих чувств сердце прошивало насквозь, сами по себе дробились кости, сознание начинало сходить с ума! Успокоив немного своё сердце и сбившееся дыхание, он дотронулся до стены, которая тоже пыталась успокоить и облегчить воздействие темного артефакта. — Ты ведь имеешь сознание? Почему ты помогаешь мне? — но в ответ не прозвучало ни слова, только свет стал чуть более ярким. Он упал на книгу, как бы говоря: «Возьми». — Не-е, — испуганно протянул Цзинь Лин и замотал головой. Но лучик, «погладив» нерадивого заклинателя, вновь вернулся к книжке, прося взять. — Ну ладно, только если эта штука мне больше не навредит, — на это аленькая полоска света только слабо задрожала, словно радуясь и задорно смеясь. Цзинь Жулань достал из своего мешочка специальную ткань, завернул в неё тоненькую выцветшего серого цвета книжку и попытался было положить обратно в цянькунь, однако книжица всячески этому противилась, и пришлось просто спрятать её за пазуху ханьфу. Он поплутал ещё немного, и внезапно его осенило. Сажа и запах гари! То же самое было в том углублении в стене! Значит, какая-то из этих стен являлась выходом. Но когда он умудрился оказаться уровнем выше, если находился внизу?