Если муж оказался вдруг...

Вот уже месяц как я живу в замке Первого Меча королевства в качестве его жены. Хотя больше это походит на тюремное заключение. Меня не выпускают за пределы спальни, ставшей для меня то ли камерой, то ли кельей. Подле всегда присутствует одна горничная – Тара. Открывая утром глаза, ловлю на себе её внимательный взгляд, весь день она следует за мной, словно тень, даже в ванную и туалетную комнаты, ни на секунду не позволяя остаться в одиночестве. Последнее, что вижу, отходя ко сну, – серые глаза моей стражницы. Не знаю, спит ли она когда-нибудь? Тара покидает моё узилище только в те часы, когда меня удостаивает вниманием мой титулованный супруг. Это происходит не реже нескольких раз в неделю, обычно поздней ночью. Хотя о смене времени суток я могу судить только по старым настенным часам да обращению слуг: «Доброго утра, госпожа» или «Спокойной ночи, госпожа!» Окон в моей тюрьме нет. За всё время, что я здесь, со мной никто не общается, не проявляет ко мне интереса. Слуги холодно вежливы, но ни на какие мои вопросы не отвечают. Даже Тара старательно изображает из себя глухую. Одиночество стало моим уделом. Интерес ко мне, или даже, скорее, к моему телу, проявляет только муж. Всякий раз, когда он приходит, меня бросает в дрожь. Вот только не знаю от чего больше: от страха ли или от возбуждения. Боль, терзавшая меня в начале наших постельных отношений, ушла, не оставив и следа. И хотя я всё также боюсь моего грозного супруга, но уже знаю, что он способен не только причинить мне боль, но и доставить удовольствие. Правда, случается это редко и только в те дни, когда я быстро и безропотно выполняю все его приказы, не вступаю в спор и не сопротивляюсь его желаниям. А желания эти вызывают во мне порой приступы паники и отвращения. Я не представляю, как можно полюбить человека, творящего с женой подобное. Тем не менее, я пыталась несколько раз заговорить с ним, чтобы хоть как-то наладить отношения. Но всё было тщетно. Он твердил, что такая неблагодарная дрянь, как я, не достойна доверия. А когда я стала настаивать, что, как жена, имею право знать о нём больше, он заткнул мне рот салфеткой, схваченной с обеденного стола, повалил на живот и, заломив руки за спину, взял меня жестко и агрессивно, после чего предупредил, что подобное будет ожидать меня всякий раз, когда я открою рот без его разрешения. После этого я проплакала всю ночь, кляня всё на свете и в первую очередь своё малодушие, толкнувшее меня на попытку самоубийства. Но больше с вопросами я к Аиторо не приставала. От меня требовали покорности и подчинения. Что же, я стала беспрекословно следовать воле мужа. От всех бед, что выпали на мою долю, я стала плохо спать, почти перестала есть и, наверное, как следствие, начала терять привлекательность. Во всяком случае, я не знаю, чем ещё можно объяснить то, что сегодня утром мне принесли красивое платье, одели и под конвоем двух служанок и здоровенного телохранителя вывели в сад. Радости моей не было предела! Свежий воздух, благоухание цветов, щебет птиц. Да и, в конце концов, просто ощущение свободного, а не замкнутого пространства! А сад был прекрасен! Огромные, но в то же время изящные клумбы, шпалеры, увитые плющом и виноградом, дорожки, вымощенные разноцветной плиткой и резные беседки - всё это создавало ощущение, что я попала в другой мир. Мир, где нет боли, насилия, презрения, где царит любовь и покой. Я бродила по дорожкам, грелась на ещё тёплом осеннем солнце и любовалась уже начавшей желтеть листвой. Вдруг из-за поворота вышел мой супруг. Рядом с ним семенил какой-то сгорбленный старичок с огромной папкой бумаг и что-то увлечённо втолковывал Аиторо. Когда они поравнялись со мной, я склонилась в глубоком реверансе и опустила глаза, не решаясь поприветствовать супруга вслух. - Доброе утро, дорогая! Тебе понравился сад? – первым начал беседу муж, поглядывая на меня с интересом. - И Вам доброго утра, уважаемый супруг. Сад бесподобен, здесь всё так со вкусом подобрано и распланировано, что я восхищена талантом мастера, сотворившего подобное. Старичок улыбнулся: - А разве досточтимой госпоже не известно, что этим человеком является господин Первый Меч -Аиторо Микодзука? Я подавилась вдохом. Как этот жестокий, агрессивный и извращенный человек способен создать такое проникновенное чудо? - Нет, мне это неизвестно. Примите мои искренние комплименты, мастер! – и с улыбкой склонилась в повторном реверансе. Ответом мне был какое-то невнятное бормотание. И, подхватив спутника под руку, Аиторо заспешил в сторону замка. От этой спешки из папки старика выпало несколько бумаг. Я подняла их и хотела вернуть, но оба уже скрылись за дверями черного хода. Я оглянулась – мой конвой стоял довольно далеко, боясь, по всей видимости, помешать моему общению с мужем, и лишь теперь начал стремительно приближаться. Пока они не видят, я засунула бумаги в корсаж, надеясь улучить возможность и почитать их. Хоть какое-то развлечение. Прогулка длилась ещё около часа, после чего меня вежливо, но настойчиво попросили проследовать в мои покои. По коридорам замка меня конвоировали только Тара и телохранитель. Мы шли по широким анфиладам лестниц, переходам, галереям - везде было чисто и уютно. Поднявшись по очередному лестничному пролёту, мы оказались перед резной деревянной дверью тёплого орехового цвета. Тара распахнула её со словами: «Госпожа, пожалуйте в свои покои!» Я удивилась, так как до этого моими покоями называли совсем другое место, и уточнила: «Я буду здесь жить?», но в ответ получила лишь повторное: «Госпожа, пожалуйте в свои покои!». Я шагнула за порог и огляделась: «моими покоями» теперь называли три смежные комнаты. Одна из которых представляла собой гостиную, вторая что-то вроде кабинета, во всяком случае, там стоял письменный стол со всеми принадлежностями и бюро, а третья была диванной. Я прошла в «кабинет» и обнаружила ещё одну дверь, скрытую от посторонних глаз тяжелой парчовой портьерой. Распахнув её, обнаружила спальню с кроватью, по размерам не уступающей той, на которой у меня отняли невинность. Я обмерла от страха, представив, что, возможно, пресытившись отношениями между двоими, муж заставит меня участвовать в групповых оргиях, иначе для чего такая огромная постель? Ведь та, на которой я платила свой супружеский долг последний месяц, была в разы меньше.