Плеть, перец и пряность

             2016 год, апрель, пятнадцатое число, пятница.       — Встать! Поклон!       Полный усатый мужчина кивнул Макото и прошёл к доске. Ученики сели. Учитель начал медленно писать на доске. Президент внимательно слушала с прямой спиной.       — Что ж, тема сегодняшнего урока — условные конструкции в английском языке, — мужчина повернулся на класс, достал из кармана платок и протёр им шею. — Кто скажет мне, какие возможны условия в английском языке?       Макото подняла руку.       — Да, Нииджима-кун?       Она встала.       — В английском языке грамматически возможны четыре вида условий, — Макото сглотнула. — Строгое условие: так называемый zero conditional. If you melt ice, it becomes water*. Данный тип подразумевает, что при его выполнении действие наступает практически всегда.       Учитель кивнул, затем вывел на доске надпись: zero conditional.       — Хорошо, правильно. Какие ещё есть?       — Вероятное условие: first conditional. Употребляется для выражения того, что наступит в каком-то отдалённом будущем. If it rains, I’ll take an umbrella*.       И хотя английский не был коньком Макото, она старалась, когда произносила английские звуки. По заверениям сестры, получалось неплохо, хотя и слишком по-японски.       Мужчина записал и это на доске.       — Отлично, Нииджима-кун. Что-нибудь ещё?       Макото кивнула.       — Маловероятное условие: second conditional. Употребляется для выражения того, что, возможно, наступит, но шансы невелики. If I were a queen, I would govern a country*.       — Превосходно, превосходно, — мужчина кивал, слабо улыбаясь. — Как вы могли заметить, Нииджима-кун выбрала конструкцию, которая показывает нам ту маленькую разницу между обычным Past simple и second conditional’ом… но, об этом чуть позже. Что-нибудь ещё?       — Невероятное условие: third conditional. Используется для описания чего-то, что могло бы наступить в прошлом, но теперь момент был упущен безвозвратно и невозможно что-либо изменить.       С со стороны коридора начал доноситься шум. Какие-то крики. Макото поморщилась, концентрируясь на уроке. Медленно начала:       — If I’d been there…       Дверь в класс раскрылась рывком. На пороге стоял брюнет в очках, член студсовета.       — Президент! Там! — он ткнул в сторону коридора и окна. — Там девушка собирается прыг… Это Сузуи-сан! Она… она прыгает! Прыгает!       Глаза Макото расширились, а рот так и замер полуоткрытым. Ученики подскочили со своих мест. Со стороны улицы раздался мощный шмяк. Макото, помотав головой, побежала к окну.       — I would have done anything*!.. — на каком-то автомате закончила она фразу. Почему-то в тот момент ей вспомнились голубые глаза и насмешка одной гяру.       Очень скоро кто-то умрёт       Школу наполнили крики ужаса, смешанные с недовольными, шокированными и обескураженными воплями преподавателей.              Макото ледоколом прорезала толпу на заднем дворе. Достаточно было её мимолётного взгляда, чтобы ученики и даже учителя отступали в сторону, благодаря чему она оказалась возле Сузуи довольно быстро. Как Макото помнила, Сузуи Шихо — член волейбольной команды. Тяжёлое предчувствие коснулось её сердца. И оно только укрепилось, когда она заметила тонкую струйку крови, протянувшуюся змеёй по земле.       А возле Сузуи уже сидела другая девушка. Блондинка с двумя длинными хвостиками… точно бы…       «Эно… шима?» — неверяще уставилась на неё Макото. Покашляла, привлекая внимание.       — Президент студсовета, Нииджима Макото. Что здесь произошло?       Девушка обернулась. С каким-то облегчением Макото поняла, что это была не Джунко: всего лишь другая девушка, на неё, правда, похожая. Даже оттенок волос другой!       В голубых глазах блондинки был испуг, который тут же сменился раздражением.       — А, это ты, бесполезная президент.       Макото проглотила нападку. Ни один мускул не дрогнул в её теле.       — Я повторяю: что здесь произошло? Кто-нибудь уже вызвал скорую?       Толпа согласно загудела и закивала. Макото подошла поближе, затем присела к Сузуи несмотря на предупреждающий взгляд блондинки. Внимательно изучила пострадавшую. Крови почти не было, не считая той небольшой лужи, собравшейся на месте падения. Что больше привлекало внимание — многочисленные гематомы, синяки, царапин и ссадин, а также огромного пятна на щеке, сливового цвета и тонкой синей полоски на шее, точно бы от шнурка.       Большинство из ран кое-как обработали и прикрыли пластырем. Кровь собралась где-то в районе головы. Блондинка пыталась что-то сделать, как-то остановить… Макото вытащила салфетки и протянула — их сгребли даже не глядя, после чего начали пытаться остановить кровотечение.        И хотя там были очевидные травмы, оставшиеся от попытки суицида, Макото готова поклясться: остальную часть Сузуи получила где-то ещё. Кто-то бил её, бил со знанием дела, со знанием того, как замаскировать это под обычные травмы на тренировках. Макото снова увидела воочию голубые глаза Джунко и ощутила прикосновение её холодных пальцев.       …мне было страшно тогда, мой дневник. Я словно бы воочию перенеслась в тот момент, когда мы с сестрой стояли возле гроба с телом отца. Наряженный, загримированный — но всё такой же холодный, мёртвый, бледный. Я не хочу, чтобы люди вокруг меня умирали. Я не хочу, не хочу, не хочу этого!..       Сузуи, морщась, приоткрыла глаза. Макото вздрогнула.       — Шихо! Шихо, что случилось? — блондинка, наклонившись, взяла волейболистку за руку.       Та продолжала смотреть в небо, почти не реагируя на окружающий мир.       — Анн…       — Почему, Шихо, почему? Зачем ты?.. — из глаз блондинки потекли слёзы.       Макото поднялась и огляделась.       — Где бригада скорой помощи? Ей срочно нужна госпитализация!       Откуда-то издали донёсся звук сирены. Макото повертела головой по сторонам.       — Почему никто не пытается ей оказать первую помощь?       — Нииджима-кун, лучше оставить это дело профессионалам… — покачала головой учительница.       — Верно, Сузуи-сан, держись, совсем немного осталось до приезда скорой помощи!       «Чёрт, я ведь тоже ничего не могу сделать! Чёрт! Чёрт, чёрт!» — бесновалась у себя в мыслях Макото. Она повернулась и снова подсела к Сузуи, чтобы услышать, как та, силясь, что-то говорила на ухо блондинке.       —…ши… да… сен… — донёсся обрывок шёпота.       «Он… Так это…» — лицо Макото посуровело. Не надо быть принцем-детективом, чтобы понять: она назвала именно проклятого Чемпиона!       Толпа начала расступаться, пропуская бригаду скорой помощи, которая несла носилки. Макото отошла в сторону, давая доступ специалистам. Те довольно ловко и уверенно уложили волейболистку на носилки.       — Нам нужно, чтобы кто-то поехал вместе с пострадавшей. Кто может это сделать? — произнёс один из медиков, когда Сузуи оказалась на носилках.       — Я! — в один голос выкрикнули блондинка и Макото. Первая тут же недовольно покосилась на президента.       Медик покачал головой.       — Нужен кто-то из взрослых. Есть кто-нибудь?       — Она не в моём классе, вы же понимаете…       — Да, раз уже Нииджима-кун и Такамаки-кун вызвались — почему бы им не позволить?..       И в этот момент Макото щёлкнуло. Такамаки Анн, второй год обучения, модель, по слухам является чуть ли не личной подстилкой Камошиды. «Так это… та самая!» — по-новому взглянула на неё Макото. «Да! Они же с Сузуи подруги… вроде как».       Медик пожал плечами.       — Хорошо, тогда следуйте за мной, вы, обе!       Макото издала внутренне вздох облегчения: хорошо, что она догадалась взять свою сумку с собой, пока шла за бригадой скорой помощи. И президент совершенно игнорировала тот мрачный взгляд, которым её буравила Такамаки.              Всю дорогу до больницы специалисты скорой помощи боролись за жизнь Сузуи. Макото едва ли понимала, что именно они делали, но, судя по обрывкам фраз, состояние у волейболистки было критическое, на грани смерти. Что-то там про травму позвоночника и головы.       Когда они прибыли в больницу, Сузуи сразу потащили в реанимацию. Девушки сели возле входа в реанимационное отделение, на лавочку. Такамаки, фыркнув, демонстративно приземлилась на самый край, подальше от Макото. Та, пожав плечами, просто села с другого. Достала телефон.       Вообще, всё это время у неё было жгучее желание набрать сестре, которая работала прокурором. Если Камошида и правда как-то замешан в этом деле — это был шанс не просто прижать его, а упечь за решётку, далеко и надолго. Особенно, если Сае возьмётся за дело как следует.       Подумав, Макото решила набрать смску. В конце концов, надо предупредить сестру, что она сейчас не в школе. Кратко обрисовав суть событий, Макото мысленно скрестила пальцы на удачу и нажала «отправить».       Ответ пришёл быстро.       От кого: Сестра       Мако-чан, я сейчас занята, потом посмотрю получше, что ты мне написала. Как я поняла, ты сейчас не в школе? Береги себя и не ввязывайся в неприятности.       P.s. Приготовишь что-нибудь на ужин? Буду поздно.       Сердце Макото кольнула обида. Она закрыла смску, заблокировала экран телефона и покосилась в сторону реанимации. Там всё ещё горела лампочка «операция». Президент переместила взгляд правее: там, вся нервная, как на иголках, сидела Анн, сжимая в руках мобильный. Чем-то её поза напоминала молитвенную. Очень отдалённо.       Макото сжала губы.       — Я думаю… с ней всё будет хорошо, Такамаки-сан.       Блондинка медленно подняла голову и повернула на Макото. Её глаза были красными.       — Это ведь всё по твоей вине случилось, бесполезная президент.       Макото подняла руки ладонями вперёд.       — Я не…       — Это ведь ты. Ты и учителя покрываете этого ублюдка Камошиду. Он пристаёт ко мне, угрожает Шихо… что ты и твой студсовет сделал для меня и моей подруги?! — под конец речи Такамаки чуть ли не рычала.       Макото отвела взгляд в сторону.       — Я…       В это время лампочка погасла. Такамаки подорвалась с места и подбежала к операционной, встала перед дверьми. Спустя несколько утомительных минут ожидания, оттуда показался хирург в зелёной шапочке, халате и перчатках.       — Родственники Сузуи-сан есть? — окинул он взглядом прихожую.       Блондинка помотала головой.       — Нет, они пока они не могут приехать.       Он посмотрел на неё.       — А вы…       — Такамаки Анн. Близкий друг.       — Что ж, проходите, мне вам нужно кое-что сообщить…       Они оба прошли внутрь. Потянулось ожидание. Макото ощутила, как дрожат её руки — вроде и ничего не происходило, но они сами собой… она прижала их к телу. И ощутила, как её сердце ускорилось, в ушах запульсировало…       Поэтому неудивительно, что она вздрогнула, когда из реанимации выскочила разъярённая Такамаки, с полосками слёз на щеках.       — Такамаки-сан? — осторожно поинтересовалась Макото, вставая с места.       — Шихо… Шихо… — губы Такамаки задрожали. — Шихо в коме!       Макото попятилась назад. Её глаза расширились.       — Сузуи… сан?..       — И неизвестно, когда она проснётся! — Такамаки сглотнула. — И проснётся ли вообще!..       Президент ощутила, как к её горлу подступил ком — она с трудом дышала, мелкими рывками, а слова… она точно бы подавилась ими.       — И мне сказали, что во многом это из-за того, что ей никто не оказал первую помощь! И если… — Такамаки подняла сжатый кулак. — И если бы скорая хоть чуть-чуть опоздала, она могла умереть, прямо там, на операционном столе!       Сердце Макото ощутило боль… наряду с этим чёрным чувством падения в бездну.       Очень скоро кто-то умрёт из-за твоей никчёмности. И виновата будешь ты, Макото.       Эти слова, пусть не прозвучали сейчас, но именно они, словно бы обретя физическую форму, воплощение, терзали её, отрывая куски мяса заживо.       — Такамаки… сан…       Блондинка, проигнорировав Макото, прошла мимо неё, направляясь в сторону выхода. Президент же… так и продолжала стоять, замерев. Её глаза цвета сердолика, полные печали и ярости, смотрели в никуда.       — Так… больше… — внезапно произнесли её губы.       Она выпрямилась.       — Так больше нельзя. — Её кулак со всего размаху ударился в стену.       Развернувшись, она пошла на выход.       Когда Макото спустилась в подземку, лавируя в толпе дневного Токио, то она была удивлена, заметив возле турникетов Такамаки, которая ругалась с работником метро, требуя пустить её.       Президент остановилась. Прислушалась к разговору: выходила, она забыла в школе свою сумку, в которой и лежал бумажник с удостоверением учащегося и проездным. Видимо, обнаружила это только сейчас.       Макото решительно подошла к возмущённой блондинке, возле которой стоял усталый работник станции.       — А я говорю, что забыла! Я что, виновата, что в школе забыла всё? — топнула девушка ногой.       — Вы сейчас в школу, Такамаки-сан? — произнесла Макото, доставая из сумки бумажник.       — А я о чём сей… — Такамаки обернулась и замерла, уставившись на президента.       Макото достала купюру в тысячу иен. Блондинка не сводила взгляда с денег. Президент протянула их. Такамаки медленно протянула руку… затем, на полпути, отдёрнула её.       — Не думай, что я прощу тебя так просто!       Макото натянуто улыбнулась.       — Но это будет неудобно, если вы не сможете добраться до школы, верно, Такамаки-сан?       На лице блондинки возникла борьба. Её рука сжалась в кулак.       — Ладно! — рывком выхватила деньги и пошла в сторону автоматов. Затем, на полпути, обернулась: — И не думай, что я потом буду благодарна тебе!       Макото, покачав головой, приложила билет, после чего направилась в сторону поезда. Она тоже собиралась в школу — ей предстоял серьёзный разговор. Кобаякава не сможет отвертеться в этот раз так просто!       Или, во всяком случае, она так думала.