Принцесса из трущоб

      — Жрица… — выдыхает хозяйка тюрьмы, кусая обветренные губы. Мерит оставила при себе очевидное «как ты догадалась?!», глядя в маленькие красные глазки истинной машины для убийств. — Сама пришла ко мне…       Мерит нервно сглотнула, на всякий случай прикинув шансы убежать, и тут же была окинута взглядом с ног до головы — зрачки напротив расширились, оскал смягчился, и Мерит оставалось лишь догадываться, какая её черта заставляет истязательницу видеть перед собой что-то большее, нежели мешок с костями.       — С чего начнём? — машина для убийств отбросила кол, бывший минуту назад центром её вселенной, вскочила на ноги с какой-то совершенно неправильной прытью и принялась «крутиться» вокруг Мерит едва ли не с видом услужливого хозяина, встречающего супругу, уставшую после трудового дня. — У меня есть дыба, целый набор для фиксации и свежевания, жаровни, специальный жезл, проводящий «молнию»… Ты слышала об этом заклинании? О, это просто нечто — сначала бьёшься в конвульсиях, а затем тебя испепеляет до угольков — проходи, всё готово… Или ты предпочитаешь колесование? Я знаю восемнадцать способов колесования, один мучительнее другого… Что такое?       Замешательство в её голосе, в одну секунду сменившее возбуждение, подействовало на Мерит как заклинание «отомри».       — Дук-Так, — сурово заявила Мерит.       — А-ага, — отозвалась та неуверенно.       — Не может быть… — продолжила Мерит так, будто её ударили под дых. Небольшая дроу напротив прижала уши, опрометчиво позволив себе отступить на шаг. — Та самая Дук-Так!       Бедная истязательница едва не завизжала от неожиданности, когда восторженная поклонница-Мерит бросилась её обнимать.

***

      Эта браэринская девка решила извести Вендес вопросами и вниманием, но как тут злиться? Пусть терроризирует, сколько влезет — Вендес даже нравится. С тех пор, как её Дом уничтожил бывшее логово предателя как-там-его, этого бежавшего на Поверхность щенка, пристроившегося, по слухам, наложником у грязной человечьей самки и снюхавшегося с кучей иблитов «на любой вкус», с Вендес совсем никто не разговаривает, так что это даже хорошо. Пытки это прекрасно — умиротворяющее, расслабляющее занятие, — но ведь Вендес такая же дроу, пусть её и заперли в подвале, пока даже грёбанный урод с щупальцами на морде живёт, как полагается жить дроу! Иногда и Вендес хочется хотя бы какого-нибудь общения. Увы, её единственная, помимо пыток, радость полегла костьми, расплачиваясь за выходку братца-перебежчика — Вендес пробралась на руины её Дома, собираясь утащить труп с собой, но труп своей огромной, тяжеленной подружки ей было и с места не сдвинуть, так что пришлось ограничиться головой. Вендес отпилила голову своей единственной, кроме пыток, радости, и утащила в личный подвальный закуток. Они ведь договорились, что всегда будут вместе, но она оказалась той ещё предательницей: сначала позволила убить себя, а теперь ничуть не сопротивляется бегу десятилетий, превращаясь, вопреки всем ухищрениям Вендес, в голый череп — от всего, что придавало ей шарм, остались только острые зубки, и Вендес, глядя на это, всё чаще испытывает желание запытать саму себя до смерти.       Вот и пусть неспособная заткнуться браэринская девка липнет к ней, сколько влезет. Лучше так, чем часами лежать в непроницаемой тишине, сворачиваясь в комок вокруг почти разложившейся головы и смотреть пустыми глазами в пустые глазницы.       — Всё в порядке, я им разрешила, — Вендес успокаивающе оскалилась, хлопая Мерит по плечу. А то стали бы они, стражницы со стражниками, прямо на посту разводить притон… Прямо на посту! Когда в паре шагов от них разгуливает сама Дук-Так! Это Вендес им позволила веселиться, но ворвавшаяся в её угодья браэринка уже вся онемела от страха, будто несдобровать ей, без пяти минут битой толпой стукачке. — Праздник у нас, жрица Мерит. Темницы опустели. Кое-кого замучили до смерти, других Мать Бэнр велела принести в жертву… — «внезапно», хотела бы добавить Вендес. «Внезапно!», настаивало что-то внутри неё, мечась, как пожираемый крысами пленник. — А те, что ещё здесь… А никуда они не денутся. Не первое столетие они в моей тюрьме. Уничтожены до основания, никаким зельем эти «раны» не залатаешь, это безоговорочная победа моих навыков над личностью — это победа мстительности Матери Бэнр над здравым смыслом, это победа самой идеи мучительства!       Вендес вдруг поймала себя на том, что почти прыгает на месте, хлопая в ладоши, как счастливый эльфёнок — что-то смутно напоминающее эту радость она увидела в глазах Мерит, и это… Это располагало. Они, кажется, найдут общий язык, и, может быть, эта уже-не-браэринка иногда будет спускаться в её подвал.       — А те громилы у двери… — начала Мерит.       — Так не оставлять же тюрьму совсем без охраны? Я позволила своим подчинённым разобраться самим, кто там будет работать, пока все веселятся, и, представляешь, какое вдруг единодушие? Все указали на этих двух. У нас все знают: эти прелестные девчата наводили на мили-магтирских одноклассниц такой ужас, что их обеих прямо с младших курсов определили ко мне, и за такую плату, что они сами ломанулись стеречь мой подвал! И этой сладкой парочкой, как по мне, можно было бы ограничить штат стражи. Они, наверное, сами себя боятся до смерти… Ну и, конечно, ну разумеется, само собой! Мужскую половину они, в своё время, вниманием не обделяли. Ты уж мне на слово поверь, это не тот случай, когда парни сами бросаются в объятия этаких… образцов породы. Выпускники Мили-Магтир сторонятся этой «парочки» так же, как выпускницы.       — Весело у вас, — Мерит отозвалась куда эмоциональнее, чем следовало бы.       — Может быть веселее, — Вендес снова оскалилась, сверкнув маленькими злыми глазками и загораясь маниакальной идеей расположить к себе новую знакомую. — Например… Например… — она принялась озираться, кусая обветренные губы в подступающей панике. Надо было срочно что-нибудь придумать, это вопрос жизни и смерти! — Ты знаешь, что будет, если употребить слишком много церемониального дыма?       — Я слышала что-то такое, ну… В Арак-Тинилите… Немного, краем уха почти что, — озадаченный вид браэринки сделал дружественный оскал Вендес на порядок шире, растянув улыбку во всё угловатое лицо. Эта гостья с низов уж точно, тут и спору нет, пробовала какую-нибудь нищенскую гадость. Может, исчадие Браэрина чудом спаслось от участи вклиниться в ряды жалких дроу, готовых распотрошить себя заживо, лишь бы получить ту самую дрянь, что положено разогревать в ложке над магическим огоньком и вводить себе в вену, а может, она даже плотно сидит на какой-нибудь дури… Может, она уже давно гниёт изнутри, и весь её потенциал уходит на то, чтобы поддерживать себя в этом омерзительно-преисполненном жизни виде! Но церемониальный дым… Это роскошь. Это экстра-класс! Деградировать под такой штуковиной имеют право лишь сливки общества.       — Я обязательно покажу тебе, — маленькие красные глазки должны были от таких переживаний загореться самым настоящим пламенем. — Тебе понравится… Только не говори Триль! Она меня убьёт.       («Убью», — согласилась Триль, решившая проследить за успехами браэринского отребья через магический кристалл. Так она и знала, что Мерит, вечно путающая аудитории, заблудится в огромном замке!)       — Я столько всего покажу тебе… Не бросай меня, и я открою тебе новый мир! Но чуть позже. У тебя ведь было какое-то задание? Вряд ли тебя отправляли ко мне, очень вряд ли… Это даже для драучихи-Триль перебор! И, если я буду мешать новой маминой зверушке выполнять приказы… И тебе завтра в школу, Триль прикончит нас обеих, если опоздаешь… И здесь очень холодно, тебе лучше быть на верхних этажах… Я провожу тебя! Быстро за мной!       Вендес так резко бросилась к двери, что Мерит едва не побежала в обратном направлении.       — Я!.. Я тебя отсюда вытащу! Клянусь! — яростно выпалила Вендес, хватая озадаченную Мерит за руку, и надеясь, что её желание просто выбраться из подвала, где её снова пытаются запереть, как в детстве, не слишком очевидно.