Принцесса из трущоб

      Мерит так горда собой — она понравилась самой Дук-Так! К драукам паранойю, Мерит ей выложила всю свою биографию — с каким уважением смотрела Дук-Так, узнав, что Мерит зарабатывает отловом беглых рабов… Как согласно та закивала, когда Мерит предложила однажды показать своё неистовство в обращении с мясницким тесаком, как понимающе улыбалась, услышав о незнающих жизни одноклассницах — эти изнеженные принцесски никак не поймут, с какой стати Мерит так рвётся домой, в рассадник грязи и бессмысленной, как уроки этикета, жестокости! Как в ответ Дук-Так обещала показать свою «коллекцию», что бы ни скрывалось за этим словом, тут же поделившись надеждой добавить в список того самого ренегата, о котором теперь каждый крысёныш знает! «Ты о нём слышала?» — спросила Дук-Так, и Мерит бегло пересказала пару гуляющих по Браэрину историй, за что получила вовсе не восторженный взгляд любительницы слушать рассказы, а воинственный прищур бордельной вышибалы, так что Мерит на этом месте разговор перевела в более мирное русло. Мерит, конечно, выше на целую голову и ощутимо шире в плечах, но, если что-нибудь щёлкнет в голове самой Дук-Так… Не хотелось бы Мерит проверять, что тогда будет.       Вот новоявленная принцесса Дома Бэнр и перешла к рассказу о своих подвигах. Дук-Так оказалась хорошей слушательницей — про дела с папашей-Квилом, уже забытым, будто он был персонажем чужой истории, она попросила подробнее. Интереснее жестокого обращения с неспособным дать сдачи созданием оказались только походы к шлюхам. В каких красках Мерит расписывала очередную достопримечательность! Ушлые девицы отловили кучку привлекательных мужчин и подсадили их на какую-то дрянь, да так плотно, что те уже согласны на всё, и одна мысль о побеге — уходе в мир, где никто не будет тыкать в них иглой с этим «зельем» чуть ли не по расписанию, — одна лишь мысль о жизни без «зелья» пугает их больше уединения с целой толпой озверевших клиенток. Дук-Так это слушала и, кажется, прикидывала, как бы выторговать себе отпуск.       А затем они вышли из подвала.       И в ту же секунду над ними нависла подозрительная личность. Вернее, нависла она над Дук-Так — с Мерит она была одного роста, — и было в ней что-то, отчего встроенная в каждую браэринку система «анти-наезд» засигналила «КОД КРАСНЫЙ».       — Кто это вылез из подвала? — предъявила «личность» так, будто сейчас порешит забредших не в тот двор. Арбалета или подсаженного на дровятину ящера, правда, при ней не нашлось, зато «нашёлся» хлыст. Пятиголовый, агрессивный что дебоширка в кабаке, вьющийся так, будто готов сожрать самого себя. — Мать велела тебе сидеть в подвале!       «Мать Бэнр, нахалка!» — донеслось откуда-то неподалёку. Мерит бегло осмотрелась, тут же найдя источник — часовню Дома.       — А тебя она поставила сторожевой шавкой? — уточнила Дук-Так, обворожительно скалясь.       Высшая жрица с пятиголовым хлыстом, меньше всего в этом мире напоминавшая чинную даму или хотя бы ту, что нужна богине, попыталась осмыслить ответ, но, видимо, задача оказалась не из простых, и перегруженное сознание дало неожиданный сбой — «не чинная дама» осознала присутствие Мерит, стоящей к ней почти вплотную.       — Это ты та самая обновка нашей матери, — предположила жрица с пятиголовым хлыстом уже мягче.       — Вам что ли обо мне рассказали? — Мерит изо всех сил пыталась быть вежливой, как полагается принцессе. Хорошо, что окружение не слишком давило на неё благовоспитанностью.       — Ну… Да, — высшая жрица смотрела на Мерит в упор своими неизменно вытаращенными красными глазами, то и дело переводя озадаченный взгляд на Дук-Так. То, что рядом была Дук-Так, явно напрягало её, и бедный хлыст весь извёлся, кусая друг друга за головы. Мерит вспоминала некогда подслушанный в Арак-Тинилите разговор… Пятиголовый хлыст, кусающий за головы самого себя… Она точно слышала об этой особенности, но как же звали ту самую… Эту самую дочь Бэнр? Эту идиотку, гоняющую мужчин — нет, это вовсе не плохо, но одно дело гонять мужчин так, как это делает Мерит, а другое… Вообще-то, разницы никакой, но…       — Мать Бэнр сказала, — прервала мучения Мерит идиотка на посту высшей жрицы, — что притащилась какая-то нищенка, и у меня теперь очень важная работа…       «Так вот, какую госпожу Бэнр меня отправили искать!» — Мерит чуть было не сплюнула себе под ноги, но удержалась — она же всё-таки принцесса. Так она и знала, что над ней поначалу поставят смотрящую — это не первосвященница будет, понятное дело, но она-то уж размечталась, что «работа» достанется Дук-Так, а не… Как там её? Блэйд… Блэйден…       — Блэйден’Кёрст, — Дук-Так расплылась в улыбке, сигналящей «смотрите, как я самоутверждаюсь за счёт идиота», — какую работу могли поручить тебе?       — Да пошла ты, крыса подвальная! — Блэйден так опешила, что даже змеи на хлысте застыли в шоке. — Мать мне…       — Мать Бэнр! — исправил строгий голос из часовни уже во второй раз.       — Заткнись, Сос’Ампту, а то я с тобой ещё поговорю! Ты когда-нибудь оттуда вылезешь…       — Однажды богиня накажет тебя за твоё вопиющее поведение, — отозвалась эта, видимо, Сос’Ампту, но уже не с претензией, а скорее зловеще. — Кара сниже настигнет тебя…       — Она тебя не защитит, — Блэйден’Кёрст хохотнула, забыв уже и о Мерит, и о Дук-Так. Теперь курс был взят на часовню, и Мерит нахмурилась. Разборки — дело хорошее, но чтобы там, где даже матроны предпочитают попридержать ездовых ящеров… — На кой ей жрица, которая ещё в пелёнках уползала от меня в часовню? Слабачка… А ну проверим, чего ты стоишь, не бить же мне тебя у Ллос под носом! Выходи оттуда.       — Я не смею прервать вечернюю молитву, чтобы оставить наш Дом без высшей жрицы на пороге сложных времён.       «Ну ты загнула», — едва не выдала Мерит вслух, а затем до неё дошло. Это же этот… Протокол! Триль о нём говорила, ну, сразу после обещания своими руками придушить, если новоявленная принцесска этим самым протоколом будет пренебрегать. Так вот же оно как делается по протоколу! Если в Браэрине тебя зовут на разборку, ты или выходишь, или уносишь ноги, а по протоколу, значит, бежать не положено, и надо вместо панического улепётывания выдумать какую-нибудь причину. Серьёзную такую причину, чтоб очень сложно звучало, и враг долго думал, слова осмыслял. Это вроде как, значится, ты не слабый, а умный.       — Мать Бэнр мне доверила эту работу, — Блэйден’Кёрст опять нарисовалась перед Дук-Так. — Она сказала, что только я могу кого угодно держать в ежовых рукавицах — я тут всех мужчин построила, вот она и решила дать мне задание посложнее! Ты видела, как все самцы боятся этой штуки?! — Она тряхнула хлыстом прямо перед носом Дук-Так, а та и не дёрнулась. С Мерит, помнится, истязательница всея Андердарка такой смелой не была. — Все самцы боятся этой штуки, и жрицы тоже начнут бояться! Вон, одна уже из-за меня дополнительный свод молитв раскопала в секретных свитках, — она указала пальцем на часовню. Даже Мерит знала, что делать так неприлично… — А это высшая! Фанатичка! Знаешь, как я низшую построю?!       — Фанатичка, говоришь? — Дук-Так оживилась. Угловатое лицо прямо-таки просияло, оскал перетёк в улыбочку, а маленькие глазки наполнились жизнью. Она скосила взгляд на Мерит, да так, что ту пробрало. Мерит никак не могла понять — ну да, её тоже «фанатичкой» кличут, но речь-то о Сос’Ампту! Дук-Так запуталась, о ком тут разговоры ведут, или это какой-то… Как там говорили заумные принцесски? «Триггер»? — Не мечтай, Блэйден, она моя.       — Мать Бэнр поручила её мне! — от этого угрожающего тона хотелось отойти в укрытие, что Мерит, видавшая жизнь, и сделала, поджав хвост. — Или ты оспариваешь решения матроны, еретичка?       Дук-Так будто ударили по лицу, да так, что молниеносно скапливающаяся ярость придала ей почти несчастный вид.       — Ты кого, орочья сыть, назвала еретичкой?..       «Щас начнётся», — пронеслось в голове у спрятавшейся Мерит.       — Ты… Да как ты разговариваешь с высшей жрицей?! Совсем что ли забылась, крыса ты подвальная?!       Дук-Так очередную «крысу подвальную» не стерпела.       — А ну иди сюда… — создание с маленькими злыми глазками уже ничуть не напоминало дроу. Оно едва по стенам не ползало от ярости. — Решила ко мне лезть?!       Медный кастет в мгновение ока взялся из ниоткуда и занял своё место на кулаке ходячей машины для пыток.       — Попробуй меня побить, я тебя сама побью!       Пятиголовый хлыст оплёл занесённую для удара руку и потянул на себя. Дук-Так упала в объятия Блэйден и со всей силы зарядила ей макушкой в нос.       — …мерзавка, негодяйка, гадина!       Кастет отлетел затаившейся Мерит под ноги, но никто этого не заметил. Дук-Так, маленькая, но злая, как дреглот, оставшийся без опеки, села верхом на пытавшуюся отползти Блэйден и принялась хаотично молотить кулаками по всему, что попадётся под руку. Иногда Блэйден удавалось увернуться, но Дук-Так было плевать на то, что её разбитые в кашу кулаки встречаются с полом. Будь с ней её знаменитый семиголовый хлыст, неспособность дара сниже кусать по-настоящему не волновала бы её — она бы сделала Блэйден инвалидом, забив рукояткой.       Пятиголовый хлыст Блэйден пытался уползти в пример хозяйке, но Дук-Так заметила это и с озверевшим воплем бросилась на него, выхватив дозу парализующего яда.       — Иди сюда, ты!..       Удар со спины остановил погоню. Блэйден схватила «маленькую» дроу за ноги и потянула на себя, пытаясь заодно пнуть по рёбрам, но Дук-Так вывернулась, впиваясь зубами в атакующую ногу. Зубы не разжимались, и, судя по воплю Блэйден, озверевшая Дук-Так добралась до стадии «боевой каннибализм».       ….со стороны часовни послышалась ругань настолько благообразная, что хотелось ответить «воистину».       А затем был магический удар, и никто не успел опомниться.       Мерит продрала глаза, осмотрелась — она сидит в уголке и никого не трогает. Чуть поодаль — две раненные агрессорши, окружённые мягким сиянием исцеляющей магии, а над ними возвышается так величественно, будто парит над «землёй», силуэт очень высокой женщины с шестиголовым хлыстом.       — Как можете вы давать волю ярости близ священного места! Вы ведёте себя, как браэринские склочницы!       — Вообще-то… — «возникла» Мерит.       — Ты одна из нас! — ответила высокая фанатичка так, что Мерит подпрыгнула сидя, одновременно с этим едва не захлебнувшись слезами воодушевления. Она вдруг ощутила себя не простой девчонкой, забредшей непонятно куда неведомым образом, а частью чего-то великого — а ведь ей всего лишь приказали заткнуться!       — Что за пример вы подаёте нашей юной сестре?! — ни на шутку разошлась та, в ком голос и манера речи выдавали некую «Сос’Ампту из часовни». — Что вы себе позволяете?! Вы жрицы, а не… Особенно ты, — она сделала внезапный выпад в сторону Блэйден’Кёрст, и, что бы ни происходило «обычно», в этот раз Блэйден сжалась в комок, испуганно пискнув. — Понимаете ли вы, какому унижению подвергаете наш Дом одним своим существованием?! Ты, — Блэйден стала меньше раза в два, когда Сос’Ампту выхватила из её рук хлыст высшей жрицы. Все лица, включая морды змей на отобранном хлысте, вытянулись. Да на чужой хлыст и взглянуть бывает опасно для здоровья! — Ты слышала, что говорят другие жрицы?! Они подозревают нашу великую матрону в том, что она водила в свои покои родного брата, и так появилась ты. Ты осознаёшь глубину навлечённого унижения, если эти слухи дошли до меня?!       Мерит задействовала все силы, пытаясь изображать виноватое во всех проступках дитя, но что-то похожее и ей успело прийти в голову. Дук-Так же в руках себя не держала. Она захихикала в свой маленький, почти заживший под воздействием магии кулачок, и от этого тихого, зловещего смеха мурашки пошли даже по стенам.       — Что забавного ты находишь в унижении нашего Дома, Вендес Бэнр? — уточнила Сос’Ампту, мигом потеряв интерес к другой виновнице. Вид её стал скорее недоумённым, чем внушающим неминуемую расправу, и Мерит позволила себе осторожно поднять на неё взгляд. Ростом под метр восемьдесят, слишком хилая для самочьей особи, будто всё отведённое на тренировки время отдавала молитвам, удивительным образом сочетает в себе облик испуганного зверька и величественность второй после богини демоницы…       — В унижении… — очередной тихий смешок довёл до мороза по коже. — Мне про унижение будет рассказывать женщина, у которой из любовников только собственный хлыст!       Мерит готова была поклясться, что на миг сквозь чёрную кожу на щеках высокой фанатички проступил румянец. Сос’Ампту подошла ещё ближе, с неожиданной для своей хрупкой фигуры силой поднимая Дук-Так за воротник затасканного платья, и взглянула в самую её отсутствующую душу.       — Я устала от твоих… Притязаний.       Дук-Так сверкнула своими маленькими красными глазками, улыбаясь как-то неправильно для того, кто болтается в воздухе в неприятельской хватке, и едва не дерзнула коснуться шестиголового хлыста «захватчицы». Мерит, меньше всех страдая и без того недровийским уважением к частной жизни, вдруг ощутила, что происходящее — всё-таки не её дело.       И за всем этим никто будто не замечал хохота Блэйден’Кёрст.       — Я знала, я знала! — Блэйден, лишённая своего хлыста, едва стоящая на заживающей ноге, до сих пор покрытая такими синяками, что на их фоне совершенно чёрная кожа казалась недостаточно чёрной, хохотала, держась за надрывающийся живот. — Это из-за тебя, крыса ты подвальная, Триль отселила свою женщину-содержанца в отдельный особняк?       Дук-Так повернула голову медленно. Взгляд её заставил прижать уши не только Блэйден’Кёрст, но и разжавшую хватку Сос’Ампту.       — Не надо, — начала истязательница так зловеще, что даже время опасливо замедлило свой ход, — путать глубокую женскую дружбу и эти масляные глазёнки при виде каждой задравшейся юбки.       — Молись, чтобы наша великая первосвященница не узнала о твоих оскорбительных словах! — опять загнула Сос’Ампту, но Мерит, старающаяся быть всё это время где-нибудь подальше от «сцены» (может, она и не знала этих ваших протоколов, но на «дуру» откликаться всё-таки непривычна), с удовлетворением заметила огоньки в глазах высокой фанатички. Мерит пока что «младшая», а не «высшая», и мысли подслушивать не обучена, но тут и по глазам прочитать можно. «Я сама проболтаюсь, совершенно случайно, а после мы все будет наблюдать за тем, сколь приспособлено твоё убежище выдерживать штурм разгневанной, очень могущественной женщины, способной в праведном гневе заменить собой целое войско.»       Дук-Так этот взгляд заметила тоже — и, о чудо, присмирела.       — Нам ни к чему внутренние разногласия, сёстры, когда грядут сложные времена, — заладила Сос’Ампту, судя по закатившимся глазам её сестёр, свою любимую «песню», — поэтому… Я предлагаю тебе, новая сестра, свою дружбу.       Все глаза округлились. Когда за миротворческой речью последовал лёгкий поклон, компанию округлившимся глазам составили отвисшие челюсти. Мерит отошла к стене (и как она оказалась рядом со всеми?), путаясь в своих ногах. Сама дочь Бэнр кланяется ей… «Ты теперь тоже дочь Бэнр, дура!» — напомнила себе Мерит, так некстати заметив, что до сих пор не осознала своего повышения, но не экстремальное почтение на ровном месте кажется по-настоящему странным. Она… Она ведь это… Серьёзно. Сос’Ампту говорит эти странные вещи на полном серьёзе! Мерит вертит головой из стороны в сторону, оглядываясь на новых сестёр в поисках спасения, и, не находя его, ощущает начало никогда прежде не испытываемого нервного припадка от перенапряжения, но сёстры всё равно не спешат на помощь. Они поражены, но не то чтобы до обморока, и Мерит бегает взглядом по всем участницам, по стенам, по потолку, по одна богиня знает чему ещё, но подвох не обнаруживает себя, и судорога искажает её лицо кривой улыбкой, и паника вгоняет в состояние «дерись насмерть», как если бы её снова загнала в угол толпа имеющих претензии браэринских мордоворотш!..       Немая истерика доходит до своего пика.       Мерит кивает.       — Я сделала бы из этого небольшую церемонию, — Сос’Ампту улыбается ничуть не издевательски, и глаза она опускает вовсе не от признания своего подчинённого положения. Да она вообще, кажется, не играет в эти иерархические игры! — но думаю, это будет уже слишком. Нас ждут сложные времена, и нам следует объединиться. Ты стала нашей новой сестрой, и, если того желает богиня, — «подождите-ка», промелькнуло у Мерит, не успевшей от шока зацепиться за эту мысль, — я вся к твоим услугам. Твоя вера крепка, но я сделаю её крепче. Приходи ко мне, я всегда здесь, в часовне твоего нового Дома. Мы будем полезны друг другу — я позволю тебе дожить до выдачи шестиголового хлыста, помогу тебе ощутить высшую степень могущества, превращу тебя в гордость Дома и ценную дочь для нашей великой матери… Для обеих из них. Приходи ко мне каждый раз, когда увидишь в этом необходимость, я всегда буду рада видеть тебя, моя драгоценная сестра.       — Это так умно с твоей стороны, — костлявая ладонь Дук-Так почти нежно ложится на плечо Мерит, не смеющей подобрать челюсть. — Ты здесь первый цикл Нарбондели, а заключила уже два союза!       — Именно такого ума ждут от дочери Бэнр, — как ни в чём не бывало соглашается Сос’Ампту, а Мерит бегает глазами от одной к другой, и выхватывает взглядом Блэйден’Кёрст. Та и не пытается делать вид, будто понимает, что происходит — более опешившее лицо в этот момент может быть разве что у её змей.       — Ты, сестра, — Дук-Так приобнимает Мерит, скалясь так ласково, как только может, — проявила смекалку, собрав нас тут в кучу… Чтобы показать нам своё влияние.       — И сплотить наш Дом перед лицом грядущих испытаний…       — …начала плести интриги, едва переступив порог нового Дома!       — Установила связи во всех важных…       — Чтоб тебя драуки сожрали, дрянь, — взъелась, наконец, Дук-Так, едва не переходя на визг, — долго ты ещё будешь пытаться переиграть меня?!       Сос’Ампту вздрогнула, отступив в сторону часовни, а Блэйден’Крёст расхохоталась — наконец-то происходит то, что ей понятно! Мерит этого, правда, уже не замечала. Мерит смотрела в одну точку, утопая в перспективах.