Фиолетовые небеса

Ртутный оттиск ландшафта едва заметно шевелится. Килгор провел над ним рукой, приближая здание ветхого, уродливого строения. Совершенно ненужный жест. Проекция была полностью психочувствительна и управлялась мысленно. Вся эта показуха с маханием конечностями над интерфейсом рассчитана на Мартаба. Умай-ар даже спустя полтысячелетия плохо управлялись с телепатическими проекторами. Для них всё дублировали в более упрощенном виде. Вербальные, невербальные, интуитивные команды. И общество давно приспособилось к двойственности природы своих составляющих. Даже самые сильные телепаты привыкли визуализировать свои действия, не посылать мыслеобразы в головы белокожих собратьев и соблюдать кучу условностей, давно ставших неотъемлемой частью этикета. Зато умай-ар были сильнее физически, умели выращивать биологические системы кораблей, своих кровожадных монстров и не плохо управлялись с телекинетикой. Каждому своё. Хотя разделение становилось всё более условным. Сам коммандер Килгор тому живой пример, являя собой результат многократного скрещивания двух, ранее враждующих рас Уррата. — Ничего не нашли? Уже прекрасно зная ответ, спросил он, глядя поверх головы Ищущего, туда где мглисто-серый горизонт сшивал воедино тяжелые клубы грозовых туч и гранитную тяжесть холодных волн. После яркого многоцветия родного мира северные широты Земли действовали… успокаивающе. — Ничего нового. Ждем пока развернутся системы спутника. Хотя я всё ещё считаю неоправданным риском вывод его на орбиту. Настроения в среде эндемиков крайне не спокойные. Мы можем получить совсем не то, на что рассчитываем. Пусть это прозвучит жестоко, но жизнь одного учёного, пусть даже невероятно талантливого, не стоит вероятной войны с подконтрольной расой. Мы отвечаем за них, коммандер. Я бы предпочёл задействовать в поисках местных. Они лучше нас должны знать, где могут прятаться похитители. Тем более, что их наличие тоже сильно меняет дело. Килгор повёл плечом, словно пытался размять затёкшие мышцы, неторопливо встал, стараясь не делать резких движений, в присутствии сидящей рядом с креслом Мартаба твари. Погасил короткой мысленной командой тихо гудящий интерфейс перед ними. — Котари считает, что риск оправдан. Я склонен доверять нашему ведущему специалисту в вопросах межвидовых отношений. Она проанализировала все имеющиеся данные по поведенческим лекалам эндемиков. Бунта не будет. Умай-ар тоже встал, нервно тряхнул короткими хи. Ищущий был ещё молод, горяч и безрассуден. Тем более странно видеть с его стороны такое упрямое нежелание прислушиваться к мнению старших. — А если мы обладаем не всеми данными? Если что-то не учли? Я изучал их военные конфликты. Этот, не плотоядный по своей природе, вид может потягаться с моими великими предками в изощренности способов уничтожения друг друга. Их выживаемость и тенденция к эскалации даже самых малых конфликтов попросту ужасают. Мы должны быть предельно осторожны. Я не специалист по эндемическим разумным видам, как Кота, но меня учили предвидеть опасность. И я говорю тебе, брат, мы на пороге чего-то чрезвычайного. Этот спутник… Договорить Ищущий не успел. Глухие отголоски взрыва сотрясли всё здание, так что пол под их ногами крупно и ощутимо задрожал, вынуждая мужчин схватится за спинки кресел, с которых они только что встали. Животное Мартаба вскочило, гулко зарычав, раззевая усыпанные клыками жвала и застыло на полусогнутых, готовясь в любой момент бросится на врага. Килгор тоже был готов зарычать. Волна ужаса и рвущей на куски боли ударила по сознанию, почти выворачивая наизнанку. Мортидо такой силы не могло возникнуть от смерти одного умай. Где-то внизу в одно мгновение погибло несколько собратьев. Заставить себя вернуться в реальность, что-то делать, говорить, реагировать на происходящее оказалось настоящим подвигом. Обратная сторона его выдающихся телепатических способностей. Мартаб тряс головой, сдавленно шипя. Ему досталось не так сильно. Иногда быть слабым телепатом оказывалось полезным. — Раг-каш! — ругнулся коммандер, почти падая в кресло. Он часто моргал, фокусируя тускло светящиеся фиолетовые глаза на нужном участке визуализации. Интерфейс в ответ ожил, замелькал трехмерными оттисками комплекса. Входная секция оказалась раскурочена, несколько групп умай-ар, охраняющие нижние секции сейчас были зажаты и их активно теснили, загоняя в угол. — Эвакуация всего научного персонала. Соединения Ищущих и Стражей в полном составе должны явиться на нижние ярусы. У нас вторжение. Враг продвигается вглубь комплекса. Необходимо задержать и обезвредить эндемиков. Голос коммандера казался слишком спокойным, почти неживым. Его многократно ретранслировало по всему комплексу, телепатической волной в сознание каждого умай, минуя все правила этикета. Он встал, оставив уменьшенную копию всего происходящего на нижних ярусах мелькать и вспыхивать белыми кляксами взрывов на столе интерфейса. — Мартаб, ты можешь воспользоваться моим запасным комплектом брони, пока не доберешься до своего. Котари сейчас уже занята эвакуацией не боевого персонала. Мы с тобой спустимся в нижние секции и постараемся на месте скоординировать действия нашей обороны. — Какой уровень активации защитных систем? Умай-ар уже вскрывал тёмный прямоугольник выдвинувшегося из стены кейса. Хмуро осмотрев маркировку, с обреченным видом прижал к груди центральную секцию нагрудного щитка, который развернулся с тихим пощёлкиванием, обнимая широкий торс изогнутыми лапами зажимов. Явно не то, чего он ожидал. — Второй. Я надеюсь заполучить несколько нападавших невредимыми. Нам нужна информация о том, кто они и как смогли пройти периметр, не попав в зону действия датчиков. Просунув руки в отверстия в кейсе, Мартаб зло оскалился. — Маар помог. Больше некому. Если местные сами могут вскрывать наши системы, я предпочту сразу пойти на ках-ар и не позориться. Килгор методично, скупыми, привычными движениями облачался в броню. Тёмная ткань контактного комбинезона почти полностью скрылась за пластинами защитного костюма. Умай-ар такую не любят. Они привыкли таскать на себе маленькую копию боевого эсминца. — Согласен, скорее всего, Маар у них, — кивает коммандер, прикрепляя к бедру репульсор. — Надо идти. Твоя группа уже должна была подготовиться к выдвижению на позиции. Присмотри за ними. Мы не должны терять собратьев. Словно в насмешку над сказанным, новая волна мортидо хлестнула по сознанию, заполняя собой всё. Их убивали. Совсем рядом. Одного за другим. Смерти собратьев вспыхивали в мозгу белыми очагами агонии, вгрызались в податливую мякоть. Килгор поднёс когтистую руку ко лбу, мучительно зажмурился, мотнув отяжелевшей головой. — С этим нужно кончать, — Прохрипел он, направившись к двери. Не успело полотно полностью скрыться в нише стены, как в проём вылетел зверь Мартаба, метя клыками в горло чужаку. То, что прям за дверью стоит не просто враг, а его пара, Килгор скорее почувствовал, чем понял осознанно. Бледное, перекошенное гримасой ужаса лицо, мигнуло перед глазами и опрокинулось, когда парень покатился по полу, стремясь спасти себе жизнь. Коммандер тоже прыгнул, с неожиданной для своих габаритов гибкостью. Он действовал инстинктивно, успев прикрыть собой распластанное посреди коридора тело. Лицо человека, исковерканное гримасой страха, и, кажется, отвращения в том числе, теперь занимало весь кругозор. Оно действовало почти как многократно повторенное мортидо, оглушающе. Только не было боли, одно удивление, восторг и желание защитить. Килгор мог различить все оттенки светло-карих глаз, золотые искры в глубине радужки, темный, теплый контур, похожий на корону протуберанцев вокруг оранжевой звезды. Всё остальное отошло на второй план, стало таким несущественным. На короткий миг, коммандер забыл, где он находится, забыл, что происходит. И даже когти чудовища, вскрывшие пластины брони как релитовый панцирь, не могли его из этого состояния вырвать. Не имело значения, как сюда попал Эмерих. Притащили его в качестве заложника или это он сам лично вторжение возглавил. Не имело значения, что происходит вокруг. Килгор замер, одеревенел, не способный оторвать пылающего взгляда от такого долгожданного, неуловимого, глупого мальчишки, что убегал всё это время. Почему? Зачем? Хотелось прижаться лбом к бледной коже, скользить языком по изученным за этот год до последней линии чертам, дышать запахом кожи, таким непривычным, едва различимым сейчас, в мешанине пыли и едкого дыма окружающего их безумия. Почему он смотрит на него с таким ужасом? Почему молчит? Вместо ответа в мозг ввинчивается новая порция смерти. Яркой, ужасающей, как раскалённым лезвием по живому мясу. Совсем рядом. И запах горелой плоти, ударивший в ноздри. Эмерих под ним кричит. Просит убить. То, что умереть должен именно он, Килгор понимает с опозданием, оглушённый и совершенно потерянный, обнаружив себя подвешенным в воздухе, так что не шелохнуться. До мальчишки теперь не достать. Ощущение пустоты накатывает стотонной глыбой, норовит раздавить. Только теперь к нему приходит боль. Настоящая. Физическая. По спине течет липкая, быстро остывающая кровь. Несколько хи разодраны. Коммандер чувствует, как они отпадают, иглами новой агонии прошивая от затылка до лобных доль. Не орать получается только благодаря многолетней практике. Он так давно приучил себя к боли, что сейчас лишь сильнее сжимает челюсти, наблюдая, как к его паре прикасается какой-то бледный, перепуганный до полусмерти человек. Он поддерживает Эмериха за плечи, отводит в сторону, так что приходится выворачивать шею до хруста, чтобы не потерять парня из виду. Он должен быть осторожен. Осмотрителен. Действовать наверняка. Иначе его пара пострадает. Ничто кроме этого в голове не удерживается. Дезориентация и спутанность мыслей после оглушительных вспышек мортидо всё ещё длится. И он почти уверен, что смерти будут ещё. Эта бойня не закончится ничем хорошим. Ни для кого. Взгляд скользит по мёртвому Мартабу. Из его груди струится чёрный, маслянистый дым. В ней зияет глубокая дыра, обугленная, в бахроме потекшего металла. Мысли о смерти сородича где-то на самых задворках. Ровно, как и беспокойство о сестре. Кота теперь обречена. Без своей пары младшая не продержится долго. Но всему этому не суждено надолго задержаться в его голове. Оно выскальзывает из фокуса сознания, оставляя только беспокойство об Эмерихе. Куда важнее сейчас освободится и увести отсюда свою пару. Воскресить мертвого Килгор не может. Лица незнакомцев сменяют друг друга. Ему на спину вешают какой-то тканевый ком. Угрожают за наименьшее неповиновение причинить боль Эмериху. Волокут куда-то вглубь комплекса. Люди тесной группой, слаженно обступают. Слышны далекие выстрелы примитивного порохового оружия, взрывы и крики, гудение репульсорных залпов. Под потолком клубы едкого дыма. Система вентиляции с трудом справляется. Ему остается только выжидать. Случай представляется, когда основная часть вторженцев переключает своё внимание на засевших в ответвлении коридора военных. Килгор силится послать в голову своей пары нейроимпульс, передать мыслеобразы, тщательно дозируя силу влияния. Но не может. Словно опять заперся в своем каменном мешке, наглухо экранированным от телепатических волн. Глушилка? Умные аборигены. Где только раздобыли? Приходится по старинке ограничиваться вербальным общением. — Эмерих? — Прохрипел Килгор, с трудом ловя в фокус фиолетовых глаз покрытого серой пылью мальчишку. — Эмерих… Прошу тебя, беги. Если моё обещание хоть что-то для тебя значит. Если ты хочешь остаться в живых, беги немедленно. Вглубь комплекса. Тебя защитят… У него есть время. Есть шанс спастись. Коммандер с надеждой всматривается в потерянное, непонимающее лицо своей пары, чувствуя, как в груди сворачивается ком предчувствия беды. И в следующий миг парень заходится полным отчаяния криком. Его рука, растопырив пальцы под немыслимыми углами сначала сжимается, в плену невидимого поля, а затем начинает стремительно опухать. Килгор ревёт, рвется в своём нерушимом коконе чужой силы. Кажется ещё немного и у него из глаз потечет кровь от напряжения, но сделать ничего не получается. Он может только рычать, извиваясь в гравитационном капкане. Пинок в грудь сминает защитную пластину. Выдавливая из мехов легких весь воздух. Килгор хрипит, выхаркивая себе на подбородок комки лиловой крови. Затравленно, полубезумно смотрит, как Эмерих падает на пол, как его подхватывает уже знакомый светловолосый эндемик, перекидывая здоровую руку себе через плечо, куда-то тащит, гневно выкрикивая что-то черноволосому, высокому уроду, что сейчас стоит на Килгором, спокойно, совершенно беспристрастно чеканя слова: — Ещё раз проявишь неповиновение, и он лишится чего-то поважнее. Понял? Они отступают, теперь почти бегут. Людей стало больше, но Килгор почти не обращает на это внимание. Вплоть до того момента, когда вся группа оказывается на посадочной площадке, и их подбирает знакомый десантный транспорт. Мартаб был прав. Маар Рим помогает эндемикам. Почему? Вариант есть только один, астронавигатор встретил свою пару и эта пара точно так же во власти экстремистов, как Эмерих. Пустой десантный отсек выглядит странно. Из него вычистили совершенно всё, чтобы увеличить грузоподъемность и вместительность. Люди сидят прямо на полу. Орут раненые. Какой-то совершенно юный эндемик с половиной лица превращенной в багровое месиво мечется в углу, в руках троих собратьев, один из который пытается в этих ужасных условиях лечить. Или попросту не дать раненому умереть. Его крепят к стене парой металлических штырей. Их выгибает под нужными углами все тот же черноволосый урод, которого Килгор с радостью бы убил голыми руками прямо сейчас. Потом невзрачного вида девушка, уже клеившая к его спине тканевой ком с блокатором, крепит концы металлических прутьев к стене, измазывая их какой-то сочащейся с ладоней, быстро застывающей дрянью. Одаренные, понимает коммандер. Они все здесь обладают талантами. Хитрые, мстительные людишки, сумевшие избежать внимания умай, сбившиеся в кучу и затеявшие бойню. Зачем? Ради чего? Как глупо. К нему подходит низенькая, красноволосая девушка. Она все время была где-то поблизости, но лишь теперь вышла на передний план, с интересом уставилась, разглядывая массивное, израненное тело инопланетянина. — Насколько серьёзны твои раны? Если нужно остановить кровотечение, я позову медика. Коммандер игнорирует вопрос, слишком занят придирчивым рассматриванием окружающего хаоса, в поисках Эмериха. Его нигде нет. — Где моя пара? — вместо ожидаемого ответа. — Ему оказывают необходимую помощь. Не дёргайся. И больше никто не пострадает. Ответ такой сухой и скомканный, что хочется в просто рычать. Ухмылка у Килгора всегда была несколько более плотоядной, чем приличествует занимаемой должности. Сейчас он не стеснялся демонстрировать сиреневые от собственной крови клыки. — Больше? Вы хоть понимаете что натворили? В ответ рыжеволосая на удивление спокойно кивает. — Вполне. Всё прошло согласно плану. — У этого безумия был план? И всё ради моего похищения? Глупо. Должность просто перейдет к моему заместителю и ничего не изменится. А вас быстро вычислят. Вопреки ожиданиям на курносой мордочке эндемика не дёргается ни один мускул. Она кивает, оглядываясь куда-то вглубь отсека. — Вычислят. Быстро, — Изображает она из себя его эхо. — Но не достаточно быстро, коммандер. К тому же на вашем месте я бы больше беспокоилась о собственной безопасности. К ним идет крупный, желтоволосый человек, все оголенные участки кожи которого покрыты многократным наслоением шрамов. Укусы, порезы, ожоги, глубокие рытвины от огнестрельных ран. Все это так плотно наслаивается друг на друга, что сложно представить, как данная особь смогла выжить. Вот только Килгор не замечает ни перечеркнутого глубокой бороздой лица, ни полыхающих праведным гневом светлых глаз. У него в руках безвольно болтается Эмерих, с притороченной к торсу рукой. Плотная белая повязка опоясывает всю поврежденную конечность, открытую отрезанным у самого плеча рукавом. Парня осторожно сгружают неподалеку, у самой стены, рядом устраивается вихрастый, белобрысый юнец, старясь держаться между бессознательным телом и парой переговорщиков. — Что вам нужно? Говорит Килгор, не глядя на собеседницу. Фиолетовые, тускло светящиеся глаза с жадностью вглядываются в осунувшееся, посеревшее лицо человека, перед которым сидит, поджав под себя колени какой-то безымянный эндемик. — Поговорить. Поверь, коммандер, ты захочешь это услышать. Умай прикрывает глаза, пытаясь сдержать желание рваться из своего гравитационного кокона и рычать. Не поможет. Он бессилен сейчас хоть что-то им противопоставить. Опять. Наверное, это их проклятие встречаться, когда Килгор — бесправный пленник, а Эмерих не менее бесправный подопытный кролик. Главное, в этот раз всё сделать правильно. Главное, больше его не упустить.