Слышится гулкая мелодия, вынуждающая разлепить веки, которые за ночь породнились, как никогда раньше, и опухли от количества поглощенной ядреной жидкости. Парень сквозь пелену перед глазами хлопает пальцами по сенсорному дисплею, прекращая трезвон будильника, однако остается в недоумении, наблюдая за его моментальным возобновлением и медленно, но верно приходит к осознанию — будильник сразу после отключения не звонит, делая хотя бы небольшую передышку перед новой тирадой. Видимо, кто-то решил, что Юнги вовсе не нуждается в отдыхе после веселой ночки. Понимая всю настойчивость звонящего, несложно догадаться, — кровосос решил вдоволь поиздеваться, либо же ему в голову стукнула безотлагательная идея, которую он решил обрушить на не протрезвевшую голову Мина, лениво раздумывающего над вариантами развития событий: если он выключит телефон, а еще лучше — сразу же отправит полетать гаджет в окошко, то бессмертный Чонгук придет и начнет колотить в дверь, что куда хуже происходящего сейчас, поэтому вынужденный сдаться и не имея шансов на спасение, Юнги поднимает телефон. Смахивая пальцем иконку в зеленую сторону, альфа не спешит прижимать телефон к уху, прекрасно зная, как Чон может вопить в трубку, выплескивая бесполезную тираду на все еще пьяного и еле живого Юнги. Так и происходит — из динамика раздается протяжный вопль высокого голоса Чонгука, схожий сейчас с оперным пением, только с присущей мелкому хрипотцой:
— Ебаный в рот, Мин Юнги, какого черта ты еще спишь? И нахрена тебе мобила нужна, если ты скидываешь важные звонки? — чонгуков говор капает еще не протрезвевшему альфе на мозг подобно осеннему дождю. Юнги морщится от потока энергии, струящейся из Чона, и уже жалеет об отмене решения отправить мобильный распластаться по гладкому асфальту через распахнутое настежь окно.
— Ебальник прикрой, твою мать, — так громко говорить в динамик, да еще и возмущаться на только проснувшегося блондина, присуще только смертнику. Парень давно знал, что Гук отнюдь не из тех, кто по-настоящему ценит жизнь, но он всерьез решил сыграть в русскую рулетку. — Чего тебе надо с утра пораньше?
— С утра пораньше, говоришь? Хосок, ты послушай его! — на заднем плане слышен смешок босса. Эти двое в самом деле издеваются над ним.
Старший Чон забирает гаджет у Джея и, предварительно глянув на циферблат, сообщает Мину приятную новость:
— Юнги, уже четыре вечера к твоему сведению. Мало того, что ты бы благополучно пропустил рабочую смену, не разбуди мы тебя сейчас, так еще…
Ни в чем неповинный телефон летит не в окно, как планировал блондин, а в стену. И все же джекпот.
Поднятие с кровати сквозь страшнейшую головную боль, тошноту и всякое отсутствие аппетита проходит из рук вон плохо, но тем не менее собранный по кусочкам Агуст сидит напротив босса и молча потягивает третий стаканчик кофе. За напитками бегает по началу возмущавшийся Чонгук, ибо «с каких пор я стал мальчиком на побегушках для нахалов, не знающих меры в алкоголе в будние дни». Однако недовольное бурчание брюнета тут же прекратилось, надо было Мину лишь озарить своими оригинальными запасами сильных выражений. Знали бы эти двое, чего Юнги стоило пробуждение после пьянки, впоследствии которой он понятия не имеет, с какой божьей силой добрался до квартиры.
— Не хочешь рассказать, что послужило причиной грандиозного шабаша? — Хосок активно печатает документ, клацая по клавиатуре, и отвлекается только на пару глотков воды и хмурого, видно ещё, не пришедшего в себя блондина.
— О, видел бы ты как он сегодня ввалился в квартиру в семь утра. Зрелище еще то! — Чон падает на диван, ехидно наблюдая за выступающей от раздражения венкой на виске альфы. Не будь тут босса, брюнет уверен, Юнги устроил бы очередной спарринг.
— Чонгук знает что-то большее о прошедшей ночи, но упорно отказывается говорить, поэтому вся надежда на тебя.
— Мне самому интересны многие детали, знаешь ли, — парень откладывает стаканчик на кофейный столик и откидывается на спинку дивана, устремляя взгляд в потолок. Память его изрядно подвела в этот раз. Мин помнит только смазанную улыбку танцора и пьяный лик, что даже под состоянием алкогольного опьянения, когда люди ведут себя совсем неподобающе, был прекрасен в помутненных воспоминаниях. — После работы я поехал с Чимином в бар, познакомились поближе за стаканом алкоголя, так сказать.
— А дальше, дальше? — в нетерпении подталкивает Гук. То, что блондин бурчал перед сном не могло быть просто мечтами или разыгравшейся фантазией. — Не было кого-нибудь поцелуя, например?
Хосок вопросительно выгибает бровь, переводя взгляд с Чона, сидящего с хитрой лыбой, от которой лицо вот-вот треснет, на Юнги. Второй сидит озадаченным окунем, открывая рот и тут же закрывая точно рыба — воспоминания прошлой ночи проясняются капля за каплей: пухлые чиминовы губы, блестящие от рядом стоящего коктейля, разлитое по столу виски из-за их не аккуратности
во время нелепого поцелуя. Альфу током прошибает и он за голову хватается, ошарашенно поднимая взгляд на Джея. Но вот незадача — с ними точно не было брюнета, так откуда он знает о таких подробностях прошедшей ночи?
— Так все-таки что-то было, да? А еще, кто такой этот ваш Чимин? Он ведь в баре работает, но я до сих пор не в курсе, хотя персона довольно нашумевшая даже среди посетителей, — Чонгук как всегда последний, до кого доходит все самое вкусное.
— Новый танцор, на которого у нашего дорогого Юнги член стоит и ночью, и днем, — Хосок смеется на откровенно угрожающий взгляд Мина. — Не смотри на меня как на врага. Радуюсь тут за тебя вообще-то.
— Чего радоваться-то?
Обычный поцелуй на пьяную голову наверняка ничего не значит для Пака, у которого единственный родной человек в больнице лежит, а он вынужден светить полуобнаженным телом на сцене лишь бы тот прожил подольше. У омеги и без Юнги проблем достаточно, что уж говорить о каких-то чувствах, когда сам по горло в полном дерьме. Светловолосый помнит вчерашний разговор с Чимином. Собственно, поэтому он и потащил его в бар — младшему надо было хоть немного расслабиться и выговориться, а свою кандидатуру с бутылкой виски — единственное, что может предоставить альфа. У этого хрупкого на первый взгляд парня жизнь поистине очень трудная.
Он напоминает Мину себя в далеком прошлом: обычный мальчишка плескается в мелководье, пытаясь словить целую стайку крошечных серебристых мальков. Весть, пришедшая в ветхий родной дом, пошатнула весь мирок маленького альфы: он и думать не думал, что последняя встреча с родителями когда-то может произойти. Ему было пять; шесть почти на момент страшной трагедии в семье Мин. У него остались только дедушка и бабушка, не дарившие любви, которую могли бы дать мама с папой, разбившиеся в автокатастрофе.
Юнги моментально закрылся в себе, стал отрешенным и холодным по отношению к окружающему миру. Оставалось лишь наблюдать все разнообразие чувств: тут в виде рака-отшельника притаился страх, промелькнули яркие воспоминания детства, на самое дно опустилась тяжелая и неповоротливая обида на родителей, царственно приплыла и захватила все внимание страсть. Проходит мгновение, и картинка меняется. Вдруг альфа понимает, что вокруг постоянное движение, ритм, соответствующий дыханию самой жизни. Движение не прекращается никогда. Оно завораживает, притягивает и манит к себе. Сначала погружение происходит на малую глубину, затем все глубже, глубже… Куда почти не проникает свет. Мир становится совсем незнакомым, непривычным, даже пугающим, когда ты остаешься без поддержки родных.
У Мина были бабушка и дедушка, а у Чимина не осталось никого, кроме чуть теплого тела, пропитавшегося больничным запахом насквозь. И ведь даже несмотря на это мальчик остался жизнерадостным в отличие от Юнги, что до сих пор покоится в яме беспроглядной тьмы.
Босс молчит пару секунд, хмурится, раздумывая, правда ли Юнги отсталый от всего, касающегося отношений, или притворяется. Его незаменимый работник и второй человек, которого он может смело назвать братом пусть и не по крови, никогда не был юрким и даже разговорчивым с противоположным полом. Не то чтобы Хосок сильно интересовался его личной жизнью, но из услышанного он точно может сказать, что блондин молча трахается, удовлетворяет свою потребность и сливается в невидимые бытия — из клубов, баров, и всех ночных заведений, где ему удалось встретить очередного партнёра на одну ночь. Таковыми были многие танцоры их бара; вот и весь источник бурной (нет) жизни альфы.
— Ну, считай, вы сделали первый шаг друг к другу. Разве не замечательно? — Хоуп прикуривает сигарету, делая затяжку и выпуская сизый дым в потолок.
— Это было по пьяни. Уверен, он ничего и не помнит.
— Какая нахуй разница: пьяные, не пьяные. Ты ему не противен и он тебя не боится, так что радуйся хотя бы этому.
Юнги вздыхает, пальцами зачесывая волосы назад. Сейчас главное — это привести себя в порядок и выйти на смену.
— Когда Хичоль выйдет с отпуска, а? Я заебался пахать без выходных.
— Он мне звонил на днях, спрашивал, как дела в баре. Посмеялся с твоей недавней выходки и вовсе не удивился, — старший Чон смотрит на настенный календарь, отсчитывая оставшиеся дни отпуска второго бармена. — Три дня осталось, потерпи еще немного. А, чуть не забыл, — альфа меняет тон, привлекая взгляд обоих, — работенка есть для вас.
— Ну наконец-то, хоть что-то интересное на этой неделе будет, — Джей потягивается, расслабляя затекшие от одной и той же позы мышцы. — Выкладывай.
— Как вам известно, основной поставщик кокаина у меня — Великобритания. Но одной Европой не насытишься, пусть оттуда и приходят чистейшие наркотики. Недавно заключил контракт с Бао, ему принадлежит Гонконгский порт. Я переслал часть кокаина из Великобритании, как он и просил, но видимо наш китайский друг решил, что девять жизней не только у рода кошачьих. Он отказался подписывать контракт, а отправленные наркотики уже перепрятал. Вот так и доверяй людям, блять, — Хоуп снова злится на себя, на глупость, которую смог себе позволить. И чем это обернулось? Чона обвели вокруг пальца, посмеялись и выкинули за борт. Скулы напряжены, стали острее — выдают гнев альфы. — Заставьте подписать его этот ебаный контракт силой. Мне нужно разрешение на использование порта, чего бы это не стоило, и чтобы в будущем Бао не раскрывал свою пасть.
Чонгук присвистывает от удивления и даже пару раз хлопает:
— Держу пари, ты растерял весь свой стратегический навык из-за усталости, ибо больше у меня нет догадок, почему Чон Хосок мог
так проебаться, — альфа щурится, насмехается над боссом и ловит гневный взгляд, расстилающий его шкуру ковром в кабинете вместо медвежьей. Юнги потирает переносицу с осознанием, что в ближайшие дни будет совсем не до отдыха. — Нет, серьёзно. За несколько лет, которые я работаю на тебя, ты ни разу так не проебывался.
Хоуп тушит сигарету, с желанием стереть в порошок
дымящийся бычок Чонгука. Но старший снова спустит это ему с рук, не произнесёт ни слова, потому что альфа вообще-то прав. На ошибку способен каждый, однако, совершишь одну — будет вторая, а там уже и до бесконечности недалеко. Самое страшное, что человек способен закрывать глаза и наступать на одни и те же грабли снова и снова, не замечая, как получает бруском по лбу уже не в первый раз. Именно поэтому Хосок должен сосредоточиться на важном контракте, а не на всем сразу, как это делает обычно, возомнив себя всевышним, который способен уследить за несколькими тараканами сразу. Проебался всевышний, блять.
— Займетесь этим, когда Хичоль выйдет на работу. Я не могу на тебя, Юнги, взваливать столько событий в силу последних происшествий, — Мин недовольно цокает, тут же вспомнив как на последнем задании оплошался и позволил пуле задеть себя. Если бы не диагноз, что преследует альфу с подросткового возраста, он мог бы жить спокойно, дышать полной грудью, но вегетососудистая дистония с вечными перепадами давления, сопровождающимися носовым кровотечением и слабостью, не дает блондину этого делать. Часто случаются неприятные случаи, как например, простреленное плечо на задании или кровь из носа во время рабочей смены. Хосок хмурится, завидев выражение лица парня. — Не вини себя и побольше отдыхай.
— Ты говоришь это ежедневно, Хоуп, — блондину действительно приятно за заботу и волнение друзей, но он точно уверен, что они преувеличивать масштаб проблемы. Юнги жив, живет, здоровым себя вполне может назвать, значит, париться не о чем. Но поддержка, которые эти двое оказывают ему в нужный момент — бесценна. — Спасибо за заботу.
Теплые отношения между тремя держатся недолго — идиллия нарушается жестокими шутками, над которыми смеются от души все так же вместе. Хосок остаётся в кабинете, а Мин и Джей Кей уходят кто на смену, а кто проведать своего чертенка, совсем позабывшего об альфе.
***
Четвёртый час заучивать конспекты по основам микробиологии, самому не любимому предмету беты, оказалось чем-то непосильным, поэтому юноша облегчал это дело, отвлекаясь на домашние дела и любимого животного — леопардового геккона-гемитеконикса по имени Ферри, который не дает скучать хозяину, бесцельно ползая по рабочему столу и тем самым конспектам и царапая тонкие листы ноготками, пока есть возможность. Лиён с огромной чашкой кофе в руках крутится на кресле, глубоко зевает и поглядывает на часы, гласящие о пяти утра. В первый же выходной засиживаться до самого утра за учёбой может только бета, которому особо и заняться нечем, кроме как учиться. Все повседневно-важные дела он сделал еще днем и только под вечер решил сесть, хоть что-то выучить и начать подготовку к предстоящей сессии чуть раньше.
Из головы, как на зло, не выходит внезапный звонок Чимина посреди ночи. Друга снова мучают кошмары, это не может не беспокоить бету. Как и было обещано, сегодня Лиён проведал папу омеги вместо юноши и сообщил, что состояние стабильно и без изменений. Чхве через пару часов набрал омегу, но тот не ответил на звонок. Не став настаивать, он выдохнул — скорее всего, Чимин уже дома и спит, не чувствуя ног.
Было бы замечательно, будь это действительно так.
Раздается непрерывный звонок в дверь, от которого Лиён подскакивает, чудом не уронив кружку с кофе. Он хмурится, поправляя оправу очков, и косится на проход в коридоре, откуда виднеется железная дверь. Кого могло принести в такое время — настоящая загадка. Но кто бы это ни был, этот человек очень настойчив, потому что почти не отпускает кнопку раздражающего слух звонка, трезвонящего на всю квартиру. Бета тихо, на цыпочках, подходит к двери, заглядывая в глазок, и видит нежно-розовый оттенок волос. Такая шевелюра может принадлежать лишь одному человеку. Парень со вздохом поворачивает замок, открывая дверь, и омега падает прямо ему в руки. Как Лиёну удалось так удачно поймать Чимина, чтобы тот не разбил себе нос, не успев переступить порог, — вопрос. Пак глупо хихикает, упираясь в плечи друга и одаривает полупьяной улыбкой.
— И тебе доброе утро, пьянь, — без радости произносит Чхве, усаживая парня на кухне, а сам идёт запирать дверь. Он садится напротив Пака, у которого не сползает с лица забавная смешинка и вздыхает, наблюдая, как друг подпирает лицо ладонями и, видимо, даже не догадывается, что, когда ты вваливаешься пьяным к своему лучшему другу в пять ебаных утра, надо хотя бы для приличия объяснить причину своего визита. — Ну? Зачем пожаловал?
Лиён не выдерживает первым и будучи уже не в силах наблюдать за веселым омегой, поднимается со стула и ставит чайник на газ в надежде, что хотя бы горячий напиток остудит пыл Чимина.
— Не делай вид, будто я тебя так сильно потревожил. Знаю же, ты не спал, — тараторит ярковолосый, откидываясь на деревянную спинку. Да, он знает своего лучшего друга как облупленного, чем вызывает у него усмешку. Десяток лет дружбы не прошёл даром. Чхве никогда не спит по ночам в выходные, предпочитая брать от заслуженного отдыха все, выжимая до последнего. Студентам медикам сложно найти время, поэтому бета делает что-то по учебе даже в свободное. У него не так много забот, на которые он мог бы тратить все два дня.
— И поэтому ты решил потревожить меня в пять утра?
— Ну, можно и так считать, — оба одаривают друг друга смешком, разряжая тишину на кухне. Лиён ставит две кружки с чаем на стол, подталкивая одну Чимину, на которой изображены супергерои. В его дома всегда есть что-то, чем пользуется только Пак. В данном случае, это его любимая кружка. — Я уснул за стойкой после рабочего дня. Ты знаешь, что мне приснилось, — юноша вздыхает, прикладывая руки к теплому сосуду и греясь о него. — Рядом оказался Юнги, я рассказывал тебе о нем не так давно. Ну, и так вышло, что я вывернул ему все о своей жизни почти за раз. И мы напились, да.
— Я рад, что ты был в таком состоянии не один черт знает где, — бета делает глоток чая и достаёт вазочки печенье с шоколадной крошкой. — Честно сказать, думал, ты спишь.
— Я увидел твой пропущенный, когда был уже в такси. Вот и решил к тебе поехать. Прости.
Омега начинает икать, и Чхве наливает ему стакан воды, думая, какой же ему ребёнок достался в подарке судьбы. Судя по диалогу с Чимином, он уже более или менее протрезвел. Ну, в состоянии хотя бы языком нормально шевелить — уже успех. Друзья допивают чай и проходят в комнату, где до сих пор шуршал Ферри. Бета с досадой хватается за голову и спешит убрать животное в террариум. Убежать бы ему не удалось, а вот шмякнуться со стола может, Лиён в этом уже ни раз убеждался.
— Как на работе дела?
— Все отлично, уже полностью свыкся с ночным графиком, — это было самое сложное в работе, но Пак почти за месяц освоился и привык к жизни с энергетиками, потому что совмещать учёбу и ночные танцы, пусть и не ежедневные, оказалось сложно. — Завтра у меня полноценный выходной, никуда не надо.
— Замечательно. Значит, остаёшься у меня, а вечером мы куда-нибудь вместе сходим. Днем, как я понимаю, будем оба спать, как убитые, — юноша издает смешок, глянув на часы. Уже почти семь часов утра.
Оба начинают широко зевать, поэтому хозяин гостеприимно расправляет кровать в спальне, куда парни и ложатся. Тут же заключают друг друга в дружеские объятья, и Чимин как в старые добрые времена кладет голову на плечо беты и закидывает на него ногу, облепив, словно коала.
— Я сегодня поцеловался с Юнги, — внезапно выдает омега, а Лиён чувствует себя отцом, которому ребёнок наконец-то решился открыть тайну, и не упускает возможности постебать друга:
— О-о, ну что, моему сыночку сильно понравилось целоваться с противоположным полом? — Чхве ерошит розовые волосы, которые с прошлого раза стали ярче. Значит, Чимин все-таки добрался до салона и обновил цвет. Он что-то бурчит недовольно, убирая руку друга от локонов.
— Боже, Лиён, я ведь серьёзно!
— Ты что, думаешь я тебе не верю? Ну поцеловался и поцеловался, что такого? Если дальше дело не зашло, все нормально, и я могу жить в спокойствии.
— Но он мне нравится, — уже тише и спокойнее добавляет юноша.
— Это уже намного интереснее, — бета воодушевляется, услышав эти слова, будто ему тут в симпатии признались. — Ты уже сказал Юнги?
— Нет, конечно. Ты же сам сказал, что это всего-лишь поцелуй. Не хочу чувствовать неловкость между нами, если это окажется не взаимно.
Брюнет кивает, не имея желания настаивать и что-то требовать от друга. Пусть делает, как знает. В случае чего, Лиён, конечно, поможет и поддержит, но напирать и настоятельно советовать — глупость, не по-дружески совсем. Парень лишь крепче обнимает омегу и по спине ласково гладит, прикрывая глаза.
— Как думаешь, я ему хоть чуточку могу нравиться? — вновь подает голос Пак после минутной тишины и теребит пуговицы на пижаме.
— Чимин-а, ты не можешь кому-то не нравиться. Ты самый харизматичный и очаровательный омега, которого я только встречал.
Такие слова действительно успокаивают. Мичи адекватно воспринимает свое тело, в курсе о всех своих прелестях и ни в коем случае не принижает себя. Однако, когда дело касается влюблённости или симпатии к кому-то, омега тут же начинает себя недооценивать. Это главный минус в его самооценке, поэтому Лиён старается как можно чаще напоминать другу, каким красивым он является. Может, подобное чиминово поведение пошло ещё с давнего детства, когда он слёг в больницу с диагнозом РПП, но это уже не так важно, главное, что сейчас парень вполне себе здоров.
***
Только до трех часов дня друзья валяются в кровати и пытаются проснуться, а после и привести себя в порядок. Чимин давно не проводил так время с бетой из-за их сильной занятости, один на работе, другой — в универе, поэтому такие дни, как сегодняшний, становятся десятикратно важнее, чем раньше, когда они виделись каждый день в школе. Казалось бы, в чем проблема? Если Паку не хватает общения и друзей, то вполне может начать общаться с одногруппниками. Омега общается, у него есть пара хороших друзей, которые, к сожалению, никогда не смогут заменить их дружбу с Лиёном.
— Ты как всегда в строгом стиле, — замечает Мичи, укладывая волосы, пока будущий медик застегивает пуговицы на белоснежной рубашке, что отлично дополняет чёрные брюки. — Еще со школы помню, что ты не любил повседневную одежду, по типу обычной футболки.
— Ты говоришь так, словно я не ношу их, — бета поправляет очки указательным пальцем и за пару шагов преодолевает расстояние между зеркалом в пол и шкафом, открывая его, демонстрируя несколько футболок чёрного и белого цвета. — Вуаля. Удивил?
Пак присвистывает весело и хлопает, убеждаясь, что в гардеробе парня нет чего-то другого, кроме базовых оттенков. Чхве действительно минималист до чертиков, возможно еще и идеалист, учитывая, как у него лежат столовые приборы: ровно за сантиметр друг от друга. Аккуратность — хорошая черта, но тут уже попахивает чем-то намного большим. Лиён очень грациозный, с какой стороны ни посмотри: например, тонкие пальцы воздушно держат нож, разрезая желток и выпуская его наружу. Из всех посетителей кафе, в котором они решили позавтракать (на деле уже поужинать), один Чимин так залипает на это произведение искусства, не давая бете поесть с комфортом.
— Ты так хочешь, чтобы на этот нож я насадил твои глазные яблоки, или что? — о, да, пусть Чхве внешне и нежен, как цветок, но его язык может быть весьма острым по отношению к близким людям, к таким, как Пак, например, который не в состоянии следить за своим странным временами поведением. — Почему смотришь в мою тарелку, да еще и ухмыляешься при этом?
— Ты красиво резал глазунью.
— Я сейчас
тебя красиво порежу, если не приступишь к еде.
— Да, хирургическое тебе прямо подходит, чёртов садист.
— Практику на тебе буду проходить.
На эту парочку уже косо смотрят посетители за соседними столиками, и этот внешний фактор единственное, что их заставляет заткнуться и немного покраснеть от всего ранее сказанного бреда.
— Как тебе идея пойти в какой-нибудь бар и выпить? Или, может быть, клуб? Там атмосфера более активная.
— Не нужна мне никакая активность, Лиён-а, — Чимин делает глоток чая, с приятным звоном стекла опустив чашку на блюдце. У него впервые за две недели выпал полноценный выходной, когда никуда не надо: ни на учебу, ни на работу, поэтому этот день он планировал провести в полном спокойствии. — Лучше в бар. Там, где я работаю, довольно уютная атмосфера, не находишь?
— Знаю я, к чему ты клонишь, — Лиён издевательски щурится, а на лицо лезет лёгкая усмешка от догадки. — Так бы и сказал, что соскучился по своему бармену.
— Мне не составит труда пойти в другое место.
Чимин уже не поддаётся на подколы лучшего друга, как несколько часов назад. Знает, что если будет все так же краснеть и отнекиваться, то бета не прекратит. В таком случае, ему быстро это наскучит, а это только на руку Паку. Он приступает к уже остывшей глазунье только когда допивает чай. Лиён снова хочет начать причитать о том, что напитки идут в самую последнюю очередь, после хорошего завтрака. У Чимина как обычно все через жопу, об этом знают оба, но никогда не озвучат вслух, чтобы не портить нарастающую атмосферу.
— Завтра после учебы я поеду к папе. Срок оплаты за палату уже поджимает, — парни выходят из кафе, двигаясь к ближайшему парку. До открытия бара еще есть пара часов, это время они планируют провести за прогулкой и разговорами ни о чем, которых омеге, в последнее время, очень не хватает.
— Я рад, что у тебя нет финансовых проблем, но прошу, все же будь осторожней. Черт знает, какому человеку ты можешь понравиться на сцене.
Пак счастлив, что Лиён относительно нормально принял его новую сферу, в которой теперь работает танцор. Конечно, он вечно будет напоминать об осторожности и бдительности, волнение беты полностью понятно, поэтому Чимин кивает как болванчик, но знать, что нападки уже происходили неоднократно, парню категорически запрещено. Благо, в подходящее время Юнги оказывался рядом. И омега только рад думать, что это и в правду все случайность, но хмурое выражение лица альфы в тот день, в кафе, когда у Пака снова должен был оказаться нож под ребром, выдавало о принудительном участии Мина в торжестве: словно он намеренно, как его личный супер-герой-личный-защитник-красавчик следит за благополучным прибытием домой.
Лиён отдергивает ярковолосого, обвиняя, что Пак снова ушёл в свои мысли и совсем забыл о его присутствии. Это правда. Ну так,
ровно чуточку, не больше.
Мин Юнги
или же Агуст уже вряд ли пропадет из мыслей омеги в ближайшее время.
Жизнь в коем-то веке налаживается.
