***
После случая в заброшенном здании, как мальчик любит лирически размышлять: «День, когда весь мир обернулся против меня» одноклассники, обратившие на него изначально внимание, больше не тревожили, приговаривая об ужасах того дня. Омега не собирался сильно расстраиваться. Все же, у него по сей день есть драгоценные Намджун и Джин, приезда которых он с нетерпением ждет. Они, между прочим, пообещали, что совсем скоро навестят его, специально школу прогуляют, но обязательно приедут. А еще рядом всегда был Хосок в качестве небольшой поддержки, мелочной жилетки для слез и в роли хорошего друга. Омега правда старался быть взрослым и самостоятельным, не плакаться по мелочам и сильно не тревожить старшего, но стоило в один момент понять, что с ним ведут себя искренне и совсем не возмущаются, как маска «сильного и взрослого» тут же рухнула к ногам. Чону бы никогда не подумал о будущей дружбы с таким человеком. Хосок ведь необычный мирный житель Пусана, полностью законопослушный и чтящий закон, никак нет. Об этом гласил хотя бы случай того дня, когда они повстречались. Альфа не спешил раскрывать все карты перед школьником, отмахнулся малым количеством загадочных фраз, а после удачно перевел тему. Больше к этой теме Ким не тянулся — незачем. До момента, пока старший не навредит ему, он будет молчать. Хочется верить, что этого действительно не случится. Хосок хороший, самый замечательный, но лишь с той стороны, с которой Ким успел познакомиться. Стрелка часов только переползла семь часов утра — омега уже развлекается за партой, отсылая своим друзьям помладше и постарше фотографии с подписью, сообщающей о том, как же скучно на занятиях. Двое его поддерживают, а вот один, в лице Чон Хосока, вредины и всемирной занозы, как прозвал Чону, отрезает, что учеба очень важна, и чтобы младший сейчас же отложил телефон и уставил свою милую мордашку на доску. Считаться полнейшим глупцом, но полностью слушаться чужого человека, как родителя — вот, чем в последний месяц занимается поцелованный солнцем. Омега до бабочек в животе предвкушает сегодняшний вечер, разговор с Чоном по телефону. За этот месяц знакомства они созванивались только два раза и все звонки заканчивались опозданием в школу из-за недосыпа. Старший обычно звонит только поздно вечером — потом рыжий не находит в себе сил попрощаться. Пока им есть о чем говорить, чем делиться и о чем рассказывать друг другу, пока Хоуп не услышит глубокий зевок мелкого, они не отрываются от телефона. Оба без ума из-за происходящего. Но, к сожалению или счастью, на данный момент встретиться не получается. Омега слишком стеснителен, чтобы предложить, а Хосок занят. Но в ближайшее время намерен исправить эту ситуацию, вытащив младшего из излюбленных четырех стен. Одноклассники, видимо, считают Кима сущим изгоем. Он не знает, чем не полюбился им. Вполне возможно, что ребята, с которыми он успел пообщаться, распустили слух о той ночи. Ну и пусть. Сломаться из-за одиночества в коллективе — последнее, чем надо заниматься сейчас. Омега ерошит рыжие от природы волосы, поправляет очки и продолжает строчить в тетради, выводя химические формулы. С этим предметом у юноши всегда были проблемы. Родители нанимали репетиторов, Ким оставался после уроков у учителя химии, пытался разобраться самостоятельно, но в голове ничего не укладывалось. И сейчас, перейдя в новое учебное заведение, где от старого осталось буквально ничего, в том числе и преподавателя, у Чону еще больший кавардак в голове. С химиком они не поладили уже на второй учебной неделе. Новенький слишком уперт в своей правоте и настаивал, чтобы объяснили ошибку, если таковая есть, однако, его просто отправили на свое место, влепив «неуд» в учительский журнал. Несправедливость кругом. — Все верно, за исключением степени окисления, — преподаватель отдает тетрадь омеге, который так отчаялся, что скрестил пальцы за спиной и мысленно молился, — но это не критично. Молодец, делаешь успехи. Выдох. Теперь можно бежать домой со спокойной душой и бабочками в животе от радости. Чону на радостях звонит родителям, хвастаясь своим маленьким достижением, и как папенькин сынок сообщает, что уже подходит и сегодня никуда не пойдет, оставшись дома. Хосока он уже проинформировал, тот будет свободен лишь после восьми вечера. Сейчас же — только пять. Включив музыку на небольшой колонке, омега начинает хозяйничать на кухне, ища что-нибудь вкусное для перекуса, пританцовывая под приятный ритм.***
Чонгук, кажется, пол Пусана объездил в поисках чертенка, решившего поиграть в прятки так не вовремя, когда альфа себе места не находил от того, насколько сильно соскучился. Они не так давно вновь нашли друг друга, наладили общение, забыв прошлые ошибки. Забыл только Джей Кей, по всему видимому. Больше он не видит причин, по которой его можно кинуть в черный список во всех социальных сетях и мессенджерах. Дома Тэхен не появлялся, как и в универе. Не исключено, конечно, что омега теперь приходил в учебное заведение другим ходом лишь бы избежать встречи с назойливым Чоном, прилепившись к заднице, как банный лист. Альфа усмехается этой мысли, устало склоняя голову к рулю. На улице уже закат, а из тэхенова универа последние студенты выходят. Блондина среди них нет. Еще б он там был. Джей Кей бы от радости скакал, попадись он ему на глаза вот так просто. Прошло чуть меньше месяца с их последней встречи. Спохватись раньше, может, Ким бы и не пропал так бесследно, но чертов Хосок продохнуть не дает в последнее время. Все-то ему находится куда отправить личного головореза. И пусть Агуст теперь не должен стоять за стойкой ежедневно, отдувается чаще все равно Чонгук, иногда с блондином на пару, но сути это не меняет. Альфа от злости на себя колотит бедный байк, безнадежно выдыхая и поднимая взгляд к небу, на котором начинает виднеться россыпь звездных капель, вычерчивающие множество созвездий. Находит малую медведицу, пальцем водя по далекому для глаз силуэту и предпринимая следующий шаг по поимке неугомонного омеги. Было бы здорово, щелкни Джей пальцами и вселенная показала бы путь к Тэхену. Он тот час полетел бы к нему и к ногам свалился, ползая безвольной куклой и моля о снисхождении за прошлые ошибки. Когда-нибудь это случится, блондин не сможет прятаться вечно. Как никак, университет точно не забросит из-за какого-то Чон Чонгука. Чертенок хочет поиграть в кошки-мышки — брюнет это ему с радостью устроит. А пока что он звенит связкой ключей, открывая дверь в квартиру. С порога чувствуется освежающий аромат геля для душа и, судя по всему, шампуня. Юнги домой недавно вернулся, предполагает Гук, снимая обувь и верхнюю одежду. Из кухни тянет аппетитным запахом яичницы. Бармен только ей да пельменями питается. Жить с полным холодильником, есть супы каждый день, запивая молоком — не про них. Сложно, геморрно и времени на такую ерунду, как готовка, нет. — Рано ты сегодня. Неужто нашел его? — Агуст шинкует помидоры, добавляя к излюбленной яичнице, когда слышит шуршание домашних тапочек за спиной и обнадеживающий вздох, исчерпывающий озвученный вопрос. — Он все еще не появляется в универе. Не мог же он его и вправду бросить. Может, и вовсе переехал? — Может быть, — безразлично пожимая плечами, альфа в тарелку выкладывает свой ужин, отбиваясь от рук соседа, который желает справедливой дележки еды. Он указывает на морозилку, где хранятся пельмени и преспокойно садится за стол, макая хлеб в жидкий желток, — не делай поспешных выводов. Ты шатаешься около его университета лишь неделю. Не исключено, что он больничном. Погода не из теплых все-таки. Чонгук кидает взгляд на окно, за которым небольшая изморозь виднеется от низкой температуры. Вот-вот должен первый снег пойти, окутав все вокруг. Ночная пора дарит успокоение, а слова друга — маленькую надежду. Тэхен не хочет его видеть, пресек все общение и на глаза не попадается. Правильнее было бы отступить, а не сталкерить омегу, как последний отморозок. Таким настойчивым поведением Джей его, скорее всего, только отпугнет. Если чертенку действительно так противно присутствие альфы в роскошной жизни, если он правда недостоин такого сокровища, как Ким Тэхен, то пусть скажет об этом в лицо. Выскажет все, что думает о нем, и тогда Чон правда отпустит. Он больше не будет его преследовать, искать встречи и досаждать. Когда Юнги впервые увидел это блондинистое нечто в их квартире, спящего с Гуком, в жизни бы не поверил что это тот самый, о котором сосед некогда прожужжал все уши. Не в хорошем ключе альфа говорил о Тэхене, конечно. Все величал его изменщиком, последней шлюхой продажной, что повелся на деньги, как и все. Он ведь в то время не имел таких финансов, как сейчас. Нельзя сказать, что они правда так обогатились, когда стали работать на Хосока, совсем нет. Миллионерами их не назовешь, но хорошую одежду и еду они могут себе позволить. Правда Чонгук все равно предпочитает ходить в оборванном. Стиль у него такой. «Но я даже сейчас люблю его, Юнги. Я правда чокнутый? Скажи же, что сумасшедший». Они тогда напились вдвоем в этой же квартире, в которую только-только заселились. До этих слов Джей покрывал благим матом бедного омегу, что так ужасно с ним обошелся. Мин видел сожаление в его глазах вперемешку со вселенской обидой и незабытой любовью. Оставалось только ждать, когда Чон сам себе признается, что уже не забудет красноволосое нечто, внезапно ворвавшееся в школьную жизнь алым пламенем. Юнги ему никто, чтобы диктовать правила жизни, поэтому на все оскорбления лишь кивал, не пытался переубедить или докопаться до правды. История мутная, очень даже. Он считал Чонгука глупцом, потому что тот без всяких оснований повелся на слова своего врага, без желания выслушать Тэхена, но молчал. Уже было ничего не изменить спустя немалое количество времени. Агуст смотрит на хмурого коллегу, который старательно пытается исправить ошибки прошлого, но тщетно. Именно поэтому он перед каждым своим решением думает, пожалеет или нет, а там ответ уже самостоятельно напрашивается. ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ Омега покоится на коленях японца, что позволяет себе закурить сигарету прямо в его покоях. Балкон открыт на проветривание, пепельница под рукой, они умудрились ее стащить из кухни, поэтому Ким даже не возмущается — смотрит на сгустки сизого дыма, собравшегося над светлой головой. Они лежат так в тишине уже около получаса и не говорят ни слова, отдыхают. Родители младшего пригласили старого друга на ужин, а Юта просто не смел отказать, его, в принципе, и не спрашивали особо, перед фактом поставили. Тэхенов отец не топит в себе надежды, что сын все же сделает шаг к альфе и поймет, что надежнее его рядом никого нет, а дети, которым уже по двадцать с хвостиком лет, лишь отмахиваются с натянутой улыбкой. Знали бы родители, как омегу бесят подобные ситуации… Комнату освещает лишь полная луна, светящая Киму прямо в глаза, и настольный светильник. Остается только прикрыть глаза да заснуть под такую приятную глазам атмосферу и теплую руку, поглаживающую светлые волосы в успокоении. Тэхену сейчас ничуть не легче, чем два года назад после расставания с Чонгуком. Единственное различие ситуаций — сейчас омега пошел на это сам. Его сердце никто не разбивал, частицы органа еще не срослись в прежнюю форму, чтобы вновь подвергнуться страданиям. Собственно, потому горячо любимый чертенок лежит в такой гнетущей обстановке с лучшим другом под боком, как с мягкой игрушкой для слез. Он осмелился даже взять больничный, хоть и ненавидит отставать по учебной программе. Но все же лучше потом потрудиться в двое больше, чем каждый раз натыкаться на самодовольное чонгуково лицо, думающего, что у них все будет как прежде. Тэхен уверен почти на все девяносто девять и девять десятых процента: «любовь» альфы к нему на пару дней. Стоит его встряхнуть, заставив вспомнить прошлое, тот сразу отвернется. Омега не единожды думал, почему Чонгук так поступил с ним, и пришел к выводу, что кто-то просто пустил слух о Ви-распутнике, не ценящего своего дорогого парня. И ведь тоже что-то не состыковывается. Сколько альфе в лицо при Тэхене не говорили об изменах, которых не было, он никогда не верил. Всегда брал крепко за руку, будучи уверенным в своем партнере. Теперь Ким запутался даже в своих думах и убеждениях, какими бы они не были. — Так будет лучше для тебя, Тэхен, — ладонь проходится по сожженным волосам, распутывая непослушные пряди. Альфа искренне рад, что младший не будет больше наступать на одни и те же грабли. Чонгук не нужен ему ни сейчас, ни в будущем уж точно. Как бы сильно Тэ не скучал и не любил альфу — страх быть преданным вновь одним дыханием поставил на колени, подчинив. — Он уже неделю по вечерам стоит у подъезда. Может мне аккуратно… — Не вздумай. Сам успокоится и уйдет, — грубо пресекает Ким, вновь прикрывая глаза. — Но… — Блядь, нет, я сказал. Юта, — приподнявшись на локте, юноша одаривает друга недобрым взглядом. А на дне его очей усталость, словно он несколько суток не спал, которая и заставляет смягчиться альфу. — Не заставляй меня нервничать еще больше. Пожалуйста. Последнее слово получается таким молящим и сиплым от нежелания отстаивать свое, что старший просто-напросто не находит сил продолжать начатое дальше. Он отводит взгляд к окну, чуть склоняя голову. Падающая челка на глаза мешает. Если Чон до сих пор ничего не понимает и будет по прежнему доставать его золото, то Накамото за себя не ручается. Наподдаст так, что ходить не сможет. Переломать ноги не такая уж и плохая перспектива. И руки заодно, чтоб наверняка. Удивительно, даже от подобных мыслей становится легче на душе. Альфа давно, еще два года назад, хотел осуществить это в жизнь, но к счастью, или у сожалению, забота о Тэхёне в тот момент была на первом месте. В принципе, как и сейчас. Ничего не поменялось, а Чон-последний-уебок-Чонгук так и остается безнаказанным за все дерьмо, что совершил. — Только не бросай универ из-за какого-то подонка, — последняя просьба, которую озвучивает альфа, заставляет ресницы омеги дрогнуть. В сотый раз он с мыслей о содеянном переводит на прогулы по учёбе. В голове лишь две шестеренки, крутящиеся по очереди: альфа, корнями приросший к сердцу и окутавший легкие, и ебаная учёба, что тоже не дает покоя. Но если он сейчас сорвется туда, то сто пудов наткнется на поджидающего дьявола с мотоциклом. Тогда все его усилия канут в лету, всё будет зря. Тэхён не позволит этому случиться. Если надо, он дома на века заперт будет, но испытать тот комок чувств, как и два года назад, равно мучительной смерти. Повторной мучительной смерти, которая все время в затылок дышать будет, стоит «Золотой паре» воссоединиться. Ви был почти уверен, что сам придумал проблему, от коей всегда сможет избавиться, оторвать от себя, как налипшую колючку. Колючка оказалась сантиметровыми шипами, въевшимися в сердце. Оторви — умрёшь от кровопотери, оставишь — умрёшь от невыносимой боли. Замкнутый круг, из которого не сбежать. — Уджин завтра занесет задания от преподавателей. Я попросил его, — омега находит в себе силы подняться с кровати и тянется за кружкой остывшего чая. Родители, должно быть, спят уже, думает юноша, с желанием по-тихому сходить на кухню и налить еще чего-нибудь горячего. Внутри холодно, как на Северном Полюсе, а согревает только Юта и кипячёные напитки. Как только там белые медведи не завелись. От этой мысли Ким усмехается даже по-весёлому. — Так это все-таки твой друг, — утвердительно кивает японец сам себе, оставаясь довольным тем, что у Тэхёна есть хотя бы тот, кто сможет помочь по учёбе в сложное время. Он не заметил, как его мелкий чуть-чуть подрос. А блондин к окну отворачивается, держа в руках полупустую кружку с нарисованным динозавриком. Может, они с Уджином действительно друзья. Вспоминая альфу у ворот учебного заведения и то, как он в их первую встречу вызвался быть моделью для портрета, его сомнения по поводу их дружбы потихоньку рассеиваются. Как-никак, студент сильно помог ему сдать зачёт по важному предмету. Когда преподаватель огласил условия портрета, Тэхён был готов сразу сдаться. Нарисовать человека, учащегося в их универе казалось чем-то невозможным, учитывая, что он плывет против течения в отношениях с одногруппниками, да и вообще со всем универом. К счастью, появился Уджин, вырос как из-под земли и спас лишь своим появлением в сером коридоре. — Да, Юта, — Ким поворачивается к альфе с лёгкой улыбкой на лице, от которой у японца в душе становится намного светлее, — у меня появился друг. Омега выходит из комнаты, на ходу думая, какой же чай ему заварить сейчас: фиолетовый пуэр или молочный улун.***
В пустом доме, где остался лишь рыженький юноша, царит мир и уют. Из кухни слышится шум воды и негромко играющая австралийская группа. На столе расположен небольшой ноутбук, а омега моет черешню для будущего пудинга, ожидая звонка. Хосок как всегда задерживается. Чону терпеливо ждёт, решает пока начать готовку, чтобы скрасить томительное время. Страшно осознавать, но он и впрямь начинает скучать по этому человеку. Им редко удается общаться из-за занятости альфы, что иногда слишком сильно разочаровывает Чону, с нетерпением ожидающего ответа на сообщение или звонка. О встречах он заикаться не смеет, потому что сам не готов. Ему хотелось бы пообщаться с Хосоком вживую, как в тот раз. Альфа очень обходительный и внимательный касательно диалогов, это школьник заметил еще в их первую, не совсем благоприятную, встречу. Тихое ойканье раздается на фоне мелодии звонка, доносящегося из ноутбука. Порезался, пока резал ягоды. Чону шикает от своей оплошности и спешит к компьютеру. На экране появляется знакомое лицо, от вида которого веснушчатый расцветает, совсем забывая о несильной боли в пальце и о том, что, вообще-то, надо поспешить обработать рану. — Здравствуй, — Хосок отодвигается от экрана. За его спиной открывается вид на панорамные окна почти во всю стену, судя по ним, он не на работе, думает Чону, улыбаясь и садясь на стул. — Извини за задержку, домой по пробкам ехал. — Ничего страшного, не переживай, — Ким смотрит на взъерошенные волосы альфы, что придают ему домашний вид вместе с лёгкой толстовкой. Такой образ Хоупа совсем непривычен для младшего, — я уже начал резать черешню без тебя. — Вижу, — за спиной мальчишки виднеется доска с ягодами на кухонной столешнице и Хосок кивает, начиная после приглядываться, чуть хмурясь. — Ты порезался, Чону. Омега тушуется, тупит взгляд на слегка взволнованное лицо и переводит внимание на палец. Буркнув, что сейчас вернется, он скрывается с поля зрения камеры, давая старшему разглядеть приятный интерьер кухни в зеленых оттенках. Кружка с крепким кофе покоится в ладонях, обогревая и даря каплю бодрости на вечер. День был не из легких не только для Хоупа, но хотя бы он заслужил приятное времяпровождение с мальчиком перед сном. Впервые он чувствует такое удовлетворение после рабочего дня. Пусть они и не многое сделали, а встреча с Бао еще только предстоит, но на душе расцветает бутон отрады. Может, альфа просто удовлетворен содеянным, а может, это присутствие школьника, который копошится где-то недалеко от динамика, а вскоре и вновь появляется теперь уже с милым пластырем на пальце, так влияет на него. — Мило, — изрекает мысль Чон, смотря на розовую моську хэллоу китти, украшающую руку младшего. — Как день в школе? — Я люблю котов, — омега переносит доску с ягодами на обеденный стол, продолжая готовку, он отвлекается лишь на разговор с мужчиной и маленький восторг внутри. Слишком сильно ждал этого вечера. — Замечательно. Я получил хорошую оценку по химии. Не зря старался вчера над подготовкой. — Помнится, ты говорил, что у тебя проблемы с этим предметом. Поздравляю, молодец, — Хосок наблюдает за сосредоточенным выражением лица юноши и любуется исподтишка, не скрывая довольной улыбки. — Тебе не одиноко, когда родители вот так уезжают? — Совсем нет. Может, я просто привык, но мне даже комфортнее, когда дом пустует, — вишня готова и избавлена от косточек, Чону принимается взбивать сливки венчиком. — Они часто уезжают. Все-таки держать бизнес, пусть и небольшой, тяжело. А ты чем занимался сегодня? От этого вопроса Хоупу становится дурно. Он прокашливается, прочистив горло, и делает большой глоток остывшего кофе. Надо быстро взять себя руки и придумать, придумать что-то не столь шокирующее и ужасное. Настоящая информация, факт, спугнет младшего, в шок повергнет. Пусть он знает, чем промышляет альфа, но знать об остальных подробностях ему явно не стоит. — Работал, ясное дело. Разбирал бумаги с поставками бара и подписывал что-то. — Ты работаешь даже в выходные. Не хотелось разве отдохнуть? — Я отдыхаю сейчас, — Чон делает последний глоток кофе и кружку оставляет, складывая руки и откидываясь на спинку кресла. — Ты меня не понял, — омега мягко улыбается, устремляя взгляд на экран ноутбука. — я имел ввиду, посидеть в баре, клубы там, еще что-то. Кино и кафе, в конце-концов. Тебе такое неинтересно? «По-настоящему я отдыхаю только рядом с тобой, мое янтарное солнце» — не озвучивает, тупит взгляд в сторону, не решаясь встретиться с карими глазами младшего, в которые если взглянет, то соврать уже не сможет. — Может быть, я и сходил бы. Будет по-детски, если я пожалуюсь, что мне не с кем? — У тебя нет друзей? — Чону из-за удивления снова отходит от столешницы, устремляя взгляд на альфу. Пудинг осталось только в духовку поставить, а так уже все готово, чем младший очень доволен, ибо теперь может спокойно разговаривать с Хосоком и ни на что не отвлекаться. — Есть парочка, но у них достаточно работы в баре. Не хочешь составить мне компанию? Мы не пойдем в клубы, конечно. Что насчет кино, например? Или просто прогулка в парке. Куда бы ты хотел сходить? — Зовёшь меня на свидание? — Чон опешил, растерялся немного от услышанного. Вообще-то он ни на что такое не намекал, но легкая усмешка юноши так и говорит, что он это специально. — Считай как хочешь, — Хосок принимает эту мини-игру, в которую решил поиграть омега. — Мне родители всегда говорили, что ходить куда-то с подозрительными взрослыми нельзя. — Я ни в коем случае не настаиваю, — альфа смотрит на спину парнишки, ставящего порции пудинга в духовку, — ты всегда можешь отказаться и никуда не идти. — Знаешь, а я пойду. Мне ведь мало приключений на задницу, — уголки губ приподнимаются в игривой усмешке, когда он отпускается на стул. Старший тоже не может сдержать улыбки. — Тебе правда не страшно? Мало ли, вдруг я какой-нибудь… — Не пугай, а то не пойду, — грозит мальчишка, поправляя рыжие пряди и зачесывая пальцами назад. — Я просто впечатлительный до ужаса. Давай на этих выходных тогда. В какой день тебе удобней? Хоуп посмеивается, кивая. — Без разницы. Напиши хоть в будние и я приеду. — Как мило, — усмехается мальчишка, пододвигаясь к экрану. — Решил быть моим личным водителем? — Захочешь — буду и водителем. Повисает неловкое молчание. Омега неловко улыбается, а Чон с серьезнейшим лицом смотрит на него, отчего тот взгляд отводит, теребя подол домашней рубашки. Хосок не шутил, он правда исполнит любое желание рыжего чуда, пусть это и будет стоить ему времени. В бизнесе время — деньги. Он потеряет любые доллары, лишь бы омега был доволен. — Я подумаю над местом и напишу тебе, ладно, хён? Хоуп млеет от такого нежного произношения с уст школьника. Он лучше всяких наркотиков, дороже чистейшего героина и слаще карамели. Помнится, в день встречи его кабинет всю ночь пах букетом сирени. Никто в помещение не мог принести этот запах, кроме рыженького юноши, пострадавшего в злосчастный день больше всех. С того самого рокового дня мужчина желает вновь увидеть его, почувствовать, подержать крохотную ладонь в своих руках. — Договорились, Чону, — альфа показывает обаятельную улыбку, кидая взгляд на часы. Уже довольно поздно. — Тогда спокойной ночи? — прощаться не хочется от слова «совсем», но пудинг уже почти готов, да и в сон клонит неимоверно. Завтра юноше надо пораньше встать, чтобы успеть подготовиться к школе, а в воскресенье быть полностью свободным для встречи с Хосоком. — Приятных снов тебе. Связь обрывается. Оба сидят на том же месте с замершими сердцами и предвкушением от предстоящей встречи, на которую возложили надежды, пусть и небольшие.