emerald city

Омега просыпается на самом краю постели, блондинистые волосы стоят торчком в разные стороны, а подушка и вовсе валяется на полу. Юты уже нет, ушел давно, но как они так умудрились спать — вопрос интересный. За окном уже давно рассвело, часы гласят о десяти утра. Первое, что делает омега — это хватает пачку сигарет со стола и идет на балкон. Небольшая утренняя традиция давно заменила чашку кофе для бодрости, принятую у нормальных людей. Тэхёну доставляет удовольствие вид на изморозь, холодок, проходящейся по коленям, от которого не спасает мягкий халат, и очередная тяжка, наполняющая легкие липким отравляющим ядом. Наблюдение за уставшими лицами прохожих людей заставляет понять все горе пусть не раннего утра, но, судя по всему, нерадостного не только у него. Эта мелочь тешит эгоистичную душу блондина, желающего в секунду оказаться рядом с тем хмурым человеком безжизненным трупом, упавшим с балкона по чистой (нет) случайности. Он представляет, как ужаснулись бы окружающие, увидев такое зрелище. Но не сегодня, Тэхён, не сегодня. Скоро должен заглянуть Уджин и передать задания от преподавателей. Ким вздыхает, стряхивая пепел, что так легко развивается по ветру. Сегодня предстоит много работы и на днях можно возвращаться на учебу. Слова Юты о личном сталкере, конечно, не утешают, но омега всё-таки надеется на образумие Чона. Если встречи не избежать, то придется самостоятельно поставить альфу на место. Бычок летит вниз, а Ви отправляется в душ. Перед приходом нового друга надо привести себя в божеский вид. Уджин — не Юта, перед ним не походишь в домашних трениках и мятой футболке. Тэхен, в принципе, мог бы, но перед человеком из университета, где он уже который год отстаивает свое «Я», гордость не позволит показаться в неподобающем виде. Омега выходит на кухню с влажными волосами, желая заварить крепкий чай, и наконец попытаться расслабиться. Он более-менее отпустил все, что скопилось на душе по поводу последних событий, и готов сделать шаг в новую жизнь, не сильно отличающуюся от прежней — несколько месяцев назад. Но все планы рушатся, оседая пылью, стоит ему увидеть на кухне завтракающих родителей, взгляды которых устремились прямо на него. Тэхён полностью позабыл о сегодняшнем дне неделе, первом выходном. — Доброе утро, — отец ставит кружку с кофе на стол, обращая внимание на сына. — Как себя чувствуешь? Лучше? — Да, температура полностью спала, — единственные, кому блондин может врать и не краснеть — это родители. Отец, будто, видит его насквозь, знает, что омега врет, но никогда не говорит. Его ни разу в жизни не ругали в детстве и даже не пытались воспитывать, однако стоило ему повзрослеть, родители стали наседать на тэхёнову ответственность, желания, пытаться указывать, как жить, советовать «как правильно». Несмотря на такое равнодушие взрослых в раннем возрасте, Ким вырос совсем неплохим человеком, чем может отдать должное Юте, что нянчился с ним почти с ранних лет. Пепельноволосый альфа — небольшой пример для подражания омеги и сейчас. — Скоро выйду на учебу. Ким наливает себе чай, добавляет сахар, пару листьев сушеной мяты, оставаясь довольным ароматом. Он собирается уже скрыться в комнате, но разворачивается обратно, совсем забыв предупредить о госте, который должен прийти уже вот-вот. — Вы в отношениях? — начинается. Стоит главе семейства услышать о новом альфе в кругу общения сына, он никогда не упустит шанс задать этот вопрос в сотый раз. — Нет, — все один и тот же ответ. Папа только сейчас поднимает взгляд на обоих, чувствуя издалека назревающую бурю. — Ты хоть когда-нибудь подаришь нам внуков, а? Тебе уже двадцать один год, Тэхён! Неужели ни разу не задумывался о семье? — Прекратите уже, — подает голос старший омега. Получается сипло и совсем неубедительно. Не угрожающе, как хотел бы. С утра папа самый тихий в семье. Ему нужно некоторое время, чтобы мозг проснулся и начал нормально функционировать, поэтому ругань и все подобное с утра пораньше не допускается ни при каких условиях. В противном случае, быть беде. Муж кидает на него взгляд, словно только заметил его присутствие, и замолкает — знает, что будет, если не повинуется. Тэхён скрывается в комнате, скрипя зубами от злости. Если бы не папа, он бы тоже открыл рот, и ругань не остановится даже перед катастрофой, потому что ссоры в уважаемой семье Ким и есть настоящая катастрофа. Тэхён молчал все детство, не отвлекал дорогих родителей от работы, которая была им так важна. В то время они только открыли сеть клиник, им было действительно не передохнуть, блондин понимает это, но обида все равно гложет глубоко внутри, рассевшись клопами по укромным местам, и не вывести их теперь даже самыми искренними извинениями. Самое трагичное: родители даже не думают извиняться перед сыном, только наседают на его должную благодарность, которой почему-то нет за все, что ему дали. Недавно начались требования внуков, несмотря на юный возраст. Для родителей «уже пора думать о будущей семье». Скажи Тэхён, что в первую очередь он закончит учебу и прославится благодаря своим работам, а не фамилии, его бы тут же на части разорвали. Потому что взрослые понимают всю длительность сего процесса, сами прошли через это, оставив единственного ребенка на нянек. Остается лишь молчать. Омега наслаждался одиночеством в компании последних двух сигарет, почти остывшего чая и прохлады на балконе, когда сознание потревожил телефонный звонок. — Утро доброе, — альфа как всегда весел без видимых причин, или просто пытается показать другу, что можно улыбаться, не имея повода. — Как самочувствие, мелкий? — Отец уже весь мозг проел. А так нормально, жду Уджина, — Тэхён стряхивает пепел, делая глоток чая. — Ты заедешь сегодня? — Как раз звоню, чтобы сообщить. Сегодня не получится, извини, — омега стискивает зубы от негодования. Он скуривает последнюю сигарету. Зависимость не даст прожить до завтрашнего вечера без порции никотина. Блондин выдыхает, облизывая губы. — Все нормально, не волнуйся. — Я позвоню тебе вечером. Не тухни там, развлекись с Джином, или как его. Омега улыбается, несмотря на всю досадность ситуации, в которой находится, и прыскает в кулак от смеха. Юта даже такой мелочью в состоянии заставить настроение Тэхёна немного улучшиться, просто перепутав имя друга. Он по своей натуре довольно забавный, это Ким не может оставить без должного внимания. — Уджин, запомни уже простое имя. — Потом как-нибудь, — посмеивается и кратко прощается с мелким, напоминая, что обязательно позвонит ему вечером. К сожалению, работу никто не отменял. Ким успел смириться с сегодняшним выходом за сигаретами. Намного раньше, чем он планировал, намного больше шанс наткнуться на Чонгука. Какова вероятность, что альфа сидел у подъезда вчера, но не будет сегодня? Тэхён лохматит свои волосы, нервничает, несмотря на продуманный план их возможной встречи. Можно ставить девяносто девять процентов — все полетит прахом, стоит Джей Кею вытворить что-то эдакое. Поцелуй, например. Он ведь может, не постыдится ни капли. Альфа любит поступать безрассудно, либо же знает Ви как облупленного. Тэхён действительно не сможет и слова вымолвить: стоит Чону только понять, какие сильные у омеги чувства кипят до сих пор, и он воспользуется этим. Омега сталкивает кружку локтем, волосы вырывает от беспокойства, почти кричит. Он готов долбиться головой об стены из-за своей беспомощности перед Чонгуком. Он всесилен настолько, что Тэхён в пыль облачится перед ним и к ногам падёт. Не встанет больше никогда, останется никем, просто по велению судьбы, из-за альфы, с которым повстречался однажды. Чонгук — чудовище, способное запугать лишь своим силуэтом, а Ви велено прятаться до конца жизни в Изумрудном городе. Лицо бы сменить, личность, жизнь, из страны к черту уехать, только бы надежно укрыться. Чтобы никто и никогда не нашел, не сообщил Чудовищу о нем. О том, что его избранный жестокой судьбой жив. Самое ироничное, что Чон никакое не чудовище, добрый, вообще-то, по натуре своей, но отношения с омегой такие сложились, где он вынужден быть извечным злодеем, сталкером и не уступающим никому, даже самому Тэхёну, его собственную свободу. Ким это знает, осознает, но усиленно пытается выстроить стену между ними, спрятаться в мире иллюзий, где альфа плохой, где водиться с ним таким слабакам с маской всесильного, как блондин, не стоит — убиться можно. Это страшно, это сводит Тэхёна с ума, ему точно стоит сходить к психологу, а то и к психиатру, рассказать о проблеме, поведать о своей жизни и может тогда его отпустит. Он согласен всю жизнь просидеть на таблетках лишь бы хоть чуточку проще было. — В какое дерьмо ты завёл себя, Ким Тэхён, — Ви смотрит на разлитые остатки чая и трещину на белой керамике, видя в ней свою разбитую душу. Будь он чем-то неживым, точно бы принял форму этой кружки, которая по чужой воле слетела вниз. Держать ее было некому, а сама спастись — не в состоянии. Сбежать Тэхёну от Чонгука так же, как и спастись неодушевленному предмету от падения — на грани невозможного. ㅤ

***

— Рад, что тебе лучше. Твой голос бодрее, чем пару дней назад. Уджин сидит в тэхёновой комнате с кружкой апельсинового сока, разглядывая интерьер. Задания успешно переданы и изучены Кимом, трудностей возникнуть не должно: вызубрить некоторые термины, чуть более подробно изучить их самостоятельно. Несмотря на всю плёвость работы, альфа все равно предложил свою кандидатуру в случае необходимости. Тэхён уже заметил, что новый знакомый больше катит на роль зубрилы. Это премного упрощает задачу: зажатые люди просты в диалоге, многого не требуют, но готовы многое сделать для тебя. — Не хочешь сходить в ближайший ларек и купить мне сигарет? Омега сразу переходит к делу, не имея желания ждать. Уджин остается последней надеждой, которая гаснет, не успев до конца проясниться. — Я паспорт с собой не брал, — парнишка почесывает затылок, понимая, что подвел Кима. Одно выражение его лица чего стоит: поникшее нечто. Тэхён только что потерял надежду. Казалось бы, просто сходить и купить сигареты. Пустяки! Но интуиция омеги никогда не подводит, а сейчас она гласит об обязательной встречи с Чонгуком. Это просто должно свершиться. Как на зло. Он чувствует. Потому что Ви не заслужил какой-либо удачи в своей жизни, все как обычно наперекосяк. Джей Кей еще с прошлого месяца дышит в затылок, заставляя нежную кожу покрываться мурашками в желании защититься от наваждения. Неважно, что они не виделись все это время. У Тэхёна, верно, паранойя началась из-за происходящего. Они словно стали одним целым, мысленно преследуют друг друга и жить спокойно им уже не удастся никогда. Со страдальческим лицом натягивая пальто, омега решает проводить гостя. Как выясняется, Уджин живет довольно далеко от его дома. Знал бы Ви это раньше, не просил бы тащиться юношу в такую даль только ради заданий и стакана сока. Теперь он чувствует какую-никакую ответственность за то, чтобы студент добрался до дома в целостности и сохранности. — Тебе уже лучше, раз в состоянии выбраться на улицу. Я рад, — альфа улыбается доброжелательно, пряча руки в карманы куртки от колющего холода, стоявшего на улице. — Спасибо за беспокойство, — буркает Ви, копаясь в телефоне с вызовом машины. — В знак благодарности я заказал тебе такси. Уже поздно, так будет безопасней. Эти слова звучат слишком странно. Тэхён порой (всегда) забывает, что перед ним стоит рослый альфа, а не омега, коим является вообще-то он сам. Уджин не выглядит сильным, наоборот, он худощавый, без наглой манеры общения, громкого баритона голоса, присущей сильному полу. Ким выдыхает и тихо извиняется за свои слова, видя удивленный взгляд студента. — Просто ты такой… утонченный, — пытается оправдаться, но выходит слишком нелепо от чего омега стыдливо ерошит светлые локоны. Он уверен, что Уджин слышит об этом далеко не впервые, но обижает ли его подобное? — Прости еще раз. — Все в порядке, хен, — и снова улыбка с ноткой понимания. — Меня совсем не обижают твои слова. Тем более, это случайно вырвалось. От альфы у парнишки только терпкий шлейф жжёного сандала, который чувствуется совсем непринужденно. Может, именно из-за его хрупкой внешности у него так мало друзей. Людей, с коими он шатается в универе, нельзя назвать таким лучистым словом. Из их уст зачастую доносится то, чего бы Уджин слышать не хотел. Огородиться бы от таких бестактных людей, закрыться в шкафу, как в детстве, и не слышать ни единого слова сквозь толщину дерева. Только Тэхён, знаменитый жестокостью и гордостью Ви, искренне извинился за свои слова, не хотел уколоть его намеренно, как бы напомнив, что это не нормально, что Уджину обязательно надо исправиться. Быть не таким, как все в Изумрудном городе — подобно пытке. — Не стоило вызывать такси, у меня прямой автобус до дома, — альфа разряжает напряженную между ними тишину, возникшую из ниоткуда. — Прими это как заботу о младшем и успокойся. Ким без труда достает до макушки донсэна и треплет его вьющиеся волосы. Они почти одного роста, поэтому для подобного жеста нет преград в виде такой мелочи. Обменявшись парочкой слов на прощанье, когда приехало такси, парни разошлись. Тэхён не забыл попросить студента отписаться ему, как только тот прибудет домой, и одарить дополнительной благодарностью и вежливой улыбкой за проделанную дорогу по его прихоти. Осталось самое сложное испытание за этот вечер: добраться до магазина и не напороться на беду в лице одного альфы. Тэхён сильнее кутается в пальто, быстрыми шагами следуя к круглосуточному ларьку, расположенному недалеко от дома. В юноше проснулся ярый социофоб, желающий поскорее вернуться домой, залезть под одеяло и забыть, что за сегодняшний день ему пришлось видеться с людьми и попадаться им на глаза. Несмотря на такие пессимистические мысли, омега готов сейчас встать хоть перед дюжиной, лишь бы не видеть лица, обладателя которого так усердно избегает. «Купить сигареты. Просто купить сигареты, Тэхён»  — блондин прячет лицо от прохожих, словно известный преступник, коего каждый знает в лицо. На горизонте уже показывается вывеска того самого магазина, и парень срывается на легкий бег. Дыхание перехватывает, зрачки сужаются от испуга, а тело становится ватным. Ким бьется затылком о кирпичную стену и чуть ли не валится на грязный асфальт. Точно бы свалился, если бы не крепкие руки, держащие его с такой силой, словно сломать готовы. Гадать долго не приходится, кто покой омеги нарушил, а вот корить себя за «не то место и время» блондин всегда горазд. — Вот ты где. Попался наконец, — охрипший голос звучит прямо у самого уха, сбитое дыхание альфы опаляет тэхеново лицо. Он бежал, понимает Ви, боясь открыть глаза и взглянуть на него, так быстро бежал, что сейчас не может привести в порядок тяжкий дух. — Я так долго тебя искал, чертенок. Пришлось попотеть, знаешь ли. Чонгук кладет лоб на плечо Кима и прокашливается, ни на миг не расслабляя хватку на изящных руках. Синяки останутся, прямо как в детстве. Он еще со школы помнит, какая чувствительная у Тэхёна кожа, чуть что — сразу покраснение, а то и чего по ярче. А омега стоит окаменевший, позабыв весь дальнейший сценарий, где он высказывает альфе, какой же он мудак, ничего не знающий о личных границах. Язык онемел, вместе с конечностями, мечты о сигаретах вылетели из головы, хотя порция никотина лишней не была бы. Чон наконец голову приподнимает, осмеливаясь заглянуть в шокированные глаза. Оба открывают рот, словно рыбы, тут же их закрывая. Обоим бы высказаться: одному — поорать, другому — принять и кивнуть, со всем согласившись, иначе беды и драки не миновать. Ви сглатывает, собираясь с силами и состраивая недовольное лицо. — Ты! — блондин отталкивает от себя альфу, который с ног чуть ли не валится. «На своей шкуре почувствовал, как зол чертенок», — пролетает в мыслях Гука, отчего на лицо лезет озорная усмешка. — Какого черта происходит? — Я скучал, Ви, — три слова и у Тэхёна пропадает весь накалившейся пыл. Кулаки сжимаются и разжимаются от негодования, внушенной неприязни к человеку перед ним. А он смотрит так весело своими радостными глазами от того, что нашел утерянное, и не моргает даже, боится потерять. Тэхён в полном замешательстве. Чонгук искал с ним встречи, ожидание от нее было совсем иным — никак не радостное настроение парня. Злое, расстроенное, унылое, да какое угодно, но никак не положительное. — И ты смеешь мне говорить такое, несмотря на прошлое? — у Кима губы кривятся от отвращения к брюнету. Он ведь точно думает, что помани пальцем и его любимый чертенок будет у ног валяться и скулить от любви, которая не прошла еще со школьных времен. — Твоему эго действительно не по завидуешь, Чонгук. — Прошлое? — первая искра пускается в ход. Альфа искренне верит в судьбу. Она связала их уже во второй раз и, кажется, намного теснее, чем в прошлый. Когда потеряешь в первый раз, начинаешь ценить намного сильнее во второй — вот, что Гук понял за этот промежуток времени. Больше терять любимого чертенка он не намерен. — Да кому нужно это прошлое, Тэхён? «Мы ведь можем быть вместе?» — Кому нужно, говоришь? — на глазах выступают горькие слезы от болезненных воспоминаний, одно из которых стоит прямо перед ним и не дает зудящим ранам зажить до конца и продолжать двигаться дальше. Вместе с мокрыми ресницами на лице омеги появляется улыбка, затем смешок, ласкающий тонкую грань совсем рядом с истерикой. — Да, точно-точно. Прости, я забыл. Не тебя без всяких оснований на выпускном опозорили, клеймили шлюхой. Тебе и в правду прошлое не нужно, Чон. Ты остался победителем. — «Без всяких оснований»? — разжигающееся пламя ласкает глаза. Оба стоят на самом краю пропасти, провалившись в которую, обратного пути не будет. Альфа горько усмехается, надеясь, что чертенок не пытается его дурить. — Сразу после нашей ссоры ты побежал в постель к ублюдку Джексону. Причина появилась переметнуться. Скажешь, я не прав?

two years ago;

Тэхён не мог. Нет-нет, ни в коем случае, он бы не изменил. Чонгук сидит на не заправленной кровати, испытывая легкие на выносливость четвертой сигаретой подряд. Еще десять штук и здоровье альфы сильно пошатнется, если не случится чего по хуже. Руки трясутся, словно в лихорадке. Ничего серьезного, просто любимый человек изменил. Единственный, кого считал родным. Чертенок плотно засел в нем. Везде: в наполненных ядом легких, в голове, в запутанных напрочь мыслях, в конце концов, в сердце, которое словно птица в клетке бьется, грозясь разбиться о ребра. Их конфликт произошел из-за Джексона. Тэхен заступился за него. Как он мог вступаться за другого альфу, предавая Чона? Подумаешь, разбил нос — переживет. До свадьбы и подавно заживет. Сколько бы конфликтов между альфами не происходило до этого случая, его маленький чертенок всегда заботился лишь о нем, всегда заботился лишь о его ранах, ласково сцеловывая кровь с ссадин. Что могло произойти, поменяй он мнение так резко? Измена подтверждает все догадки Гука. Стеклянная пепельница летит в стену, разбиваясь вдребезги. Когда все пошло наперекосяк? Где Чонгук проебался? Может, не доглядел где-то, ошибку допустил? Множество вопросов в голове, а он знает, что сам по себе теперь является ошибкой. Одной большой и неисправной без Тэхёна ошибкой. Стереться бы с лица Земли, будто и не было ничего чудесного в образе алого омеги без рожек. Они точно были бы ему к лицу. Такому ярком и улыбчивому Тэхену подойдет все, даже нимб из Преисподней. Такого не существует, но Чонгук бы собственными руками выковал и вручил Киму, как главному обольстителю на всем белом свете. Широкая улыбка стирается из памяти, заменяясь четкой фотографией обнаженного омеги в чужой постели. Слезы только-только высохли — Чон уж подумал, что кончились, как они льются по новой, градом осыпая раскрасневшееся лицо, искаженное в гримасе боли и отчаяния. Он остался один. Совсем один, теперь даже Тэхёна у него жестоко отобрали — с корнями выдрали, оставив раны кровоточить. Лучше бы он сдох от кровопотери, чем страдать так, как страдает сейчас, сворачиваясь клубочком на полу и обнимая себя за колени. Альфа впервые решает пожалеть себя: прикрывает глаза, поглаживает тело и шепчет успокаивающие слова, будто другому человеку. Так делал любимый чертенок когда-то. Это помогало, когда Ким прикладывал теплую руку. Сейчас же это просто невозможно. Чонгук проебался, такое уже не исправить. Остается отпустить. Растоптать, забыть, выкинуть из мыслей (хотелось бы из вселенной), найти другого и заново полюбить, так же сильно, и чтобы навсегда. Чтобы без измен и предательств, как получилось с Тэхёном. Слезы не прекращаются, альфа рыдает в голос, показывая собственной комнате свою слабину. Кто бы знал, что обычный человек так легко может сломать другого, после потери которого пропадает вся жизнерадостность и по плечу ласково проходится мысль о собственной кончине. Прыжок с крыши — красиво бы смотрелось со стороны, трагично. Один шаг и никакой Ким Тэхён уже заботить не будет. Нет. Чонгук в ужасе распахивает глаза и принимает сидячее положение, хватаясь за голову. Нет-нет-нет. Кулаком проходится по вискам, пытаясь физически вытрясти глупый порыв из себя. Ему действительно кажется, что жизнь больше не будет прежней без чертенка, жестоко поступившего с ним. Он изменил, растоптал их любовь, все, что между ними было. Растоптал самого Гука, оставив ни с чем. Но это не может стать причиной его смерти. Чон уверяет себя, что обязательно справится, встанет на ноги и продолжит жить (начнет заново) без какого-либо Тэхёна. Так оно и будет. Воистину.

now;

Им обоим пришлось нелегко после злосчастного выпускного вечера, после их ссоры, когда все пошло по наклонной вниз, прямо в пропасть. Тэхён стоит в слезах, сжимает кулаки, будучи готовым набить Чону ебало за все плохое, хорошее, прошлое и настоящее. За все. Альфа никогда не поднимет руку на омегу, как бы не ненавидел. Хотел бы, но что взять с Тэхёна, которому физическая боль — перьями по телу? — Я никогда не изменял тебе, — Ким пытается звучать твёрдо, несмотря на душевную боль, что волнами хлещет внутри, топит всю силу, воздвигавшуюся годами против всего мира. — Никогда, слышишь? Омега искренне не понимает, о какой ночи с Джексоном он говорит. Между ними ничего никогда не было. Он бы ни за что не переметнулся к Вану, какая сильная ссора не произошла бы у них с Чонгуком. Да, поругались, да, Тэхён может неправильно мысли выложил и заступился за врага своего парня, но все было из добрых побуждений. Гук, бывало, не вылезал из кабинета директора вместе с Джексоном из-за многочисленных драк и конфликтов на территории школы. А тут нос сломал! Развернись эта ситуация раньше, чем за пару недель до выпускного, Чона точно могли бы выкурить из школы, пробкой вылетел бы. Обычное волнение омеги вылилось в ссору, затем в клевету, а после и в расставание Золотой пары. — Ты переспал с Джексоном прямо в тот день нашей ссоры. Ты заступился за него. Скажешь, просто совпадение, Тэхён? — Чонгук теряет всякое терпение. Он багровеет из-за злости на омегу, который, видно, отпирается от ответственности за содеянное. Его крылья уже не такие белые, запачканы давно. Тэхён больше не святой, или никогда не был таковым. — Ты был у него в квартире в ту ночь. У меня есть фотография. — Я был в баре в тот день, сильно напился, — у юноши трясутся руки от осознания, что же произошло в тот день. Почему Гук так поступил. — Джексон появился, черт знает, откуда, и отвез меня уже спящего к себе домой. Сколько раз мне повторять, что между нами ничего не было, блять? «Доверяй, но проверяй», — вспыхивает фраза Юнги в мыслях альфы. Это было единственное, что бармен сказал на их историю с Ким Тэхёном. Еще в тот момент его друг догадался обо всем первее, чем сам Гук. Осознание заставляет опуститься на колени с открытым ртом и схватиться за голову. Все это время… Все это время они оба страдали по глупой ошибке Чонгука, который просто-напросто поверил своему врагу в школьные годы, позволили себя одурить и разрушить собственное счастье. Никогда не было весомых доказательств того, что чертенок переспал с Джексоном. Он спал. Просто спал, будучи пьяным и не в состоянии уехать домой. А Ван этим нагло воспользовался — вот и вся трагедия, длящаяся два ебаных года. — Я такой дурак, — хрипит альфа, не в силах поднять взгляд на Тэхена, который с места не двигается. — Господи, почему я такой безмозглый дурак. Омега глотает ком в горле, стараясь утереть слезы. Они все льются и льются нещадным потоком, оставляя его лишь всхлипывать, как малое дитя без успокоения. Всегда виноваты оба — Ви это полностью признает, поэтому на трясущихся ногах подходит к Чону и валится рядом, разбивая колени, одаривая тело новыми гематомами. Он обнимает Чонгука, оставляя на его косухе непрошеные слезы, дает понять, что все в порядке. Так и должно было случиться. Ему следовало раньше, два года назад, подойти к нему и разобраться в произошедшем, узнать обо всем еще тогда, а не сейчас, когда они уже поломанные разбитые тела. Тэхён этого не сделал, отдав предпочтение безмолвным страданиям в одиночку. Теперь его изящные запястья украшают сотни порезов, душа выпотрошена, словно тряпочная кукла, и только тело в состоянии излучать хоть какой-то ложный свет. Чонгук чувствует лавандовый запах омеги и вдыхает глубоко-глубоко, окунаясь в прошлое, когда он ощущал этот аромат рядом почти ежеминутно. Он тонет в цветочных сиреневых полях и даже не сопротивляется, нет ни сил, ни желания, ни причины. Альфа поднимает взгляд на заплаканное лицо юноши и растирает слезы по его лицу, желая остановить поток и заставить Ви улыбнуться. Лишь для него, как было когда-то. — Ты простишь мне такую глупость, чертенок? — Ким приподнимается, а альфа остается стоять на коленях. Не встанет пока не услышит одобрения. Будет ползать и молить о прощении, пощаде его сердца, которое вот-вот разрубят пополам тесаком немилосердные чувства. Тэхён кивает. Кивает один раз, затем второй и третий, шепча тихое «конечно, Гукки». — Маленький мой. За круглосуточным магазином в районе Донгу вновь воцарилась любовь, похороненная возлюбленными два года назад.