Путь Махидевран

Этот день ничем не отличался от остальных. Конец осени в Манисе выдался теплым, так что Женя позволила себе выбираться на прогулки чуть чаще. Тошнота о себе почти не напоминала, так что проводить весь день в покоях попаданка не видела смысла. Вышивание наскучило, чтение тоже сейчас не прельщало, вот и выбралась Гюльбахар в сопровождении своих служанок в сад. Как и полагалось, она обитала на этаже фавориток. Комнаты стали заметно просторнее, по сравнению с теми, в которых приходилось жить во время обучения. Да и кровать уже не напоминала доску, спать было намного приятнее. Хотя, разумеется, ухо приходилось держать востро — в гареме могло произойти всякое. Гюлесен, к легкому сожалению Жени-Гюльбахар, продали в гарем к местному паше, так что новости и сплетни собирать для нее было пока некому. Две другие девушки пока остались в гареме шехзаде, но с ними Женя не пересекалась. Айше Хафса регулярно навещала Гюльбахар, разговаривая о пустяках. Женя поддерживала беседу, но сама понимала — султанша не просто так к ней ходила. Все рекомендации лекаря Гюльбахар выполняла, в интригах замечена не была и со стороны казалась если не идеалом, то чем-то очень близким к этому. «А в тихом омуте черти водятся», — про себя усмехалась Женя, понимая настороженность женщины. Айше Хафсе поневоле приходилось везде видеть врагов, султан Селим отметился в хрониках неблаговидными поступками в отношении своей семьи. И выдача дочерей замуж в политических целях являлись самыми безобидными из них — в эти времена подобное принято было везде. Вот и старалась Гюльбахар, проводя вечера с шехзаде, не настраивать против себя его мать. Будущая валиде была не просто сильным союзником, она была мудрой, опытной женщиной, интересным собеседником и в целом, по сериалу, персонажем, которая достаточно хорошо относилась к Гюльбахар. И Женя не хотела ненароком испортить эти отношения. Сейчас, впрочем, Айше Хафсы султан с ней не было. Это со стороны казалось, что матери шехзаде нечего было делать. В реальности управление гаремом требовало не только моральных сил, но и больших временных и материальных затрат — девушки ежемесячно получали содержание, которое уменьшать не рекомендовалось- иначе легко можно было получить бунт. Гюльбахар помнила, как и будущая она, и Хюррем крупно ошибались, стремясь удержать финансовое положение. Обращаться, пусть и через служанку, к ростовщице было совсем не тем шагом, который оценил бы Сулейман. Размышления о будущем были прерваны неожиданной тишиной. Женя непроизвольно остановилась, еще не понимая, но чувствуя — происходило что-то неправильное, странное и страшное. Далекий гул казался чем-то чужеродным на фоне абсолютно ясного синего неба. Женя хорошо запомнила этот день — ясная погода накрепко врезалась в память. И эти несколько мгновений между тишиной и шумом в тот момент не показались ей хоть сколько-нибудь важными. Потом землю сотряс удар. Женя ахнула, но устояла на ногах, испуганная Фирюзе тут же кинулась к ней, в глазах девушки застыл страх. Айшан кинулась в противоположную сторону. Это ее и погубило — от очередного подземного удара дерево рухнуло, всей своей тяжестью обрушившись на перепуганную девушку, погребая под собой и не давая ни малейшего шанса. Женя-Гюльбахар застыла вместе с Фирюзе, не смея пошевелиться. Она мало что знала о землетрясениях, вернее, в теории-то, представляла с чем они сейчас имели дело, а вот на практике сталкиваться не доводилось. «Сколько от дворца километров до моря?» — Женя точно помнила, что такая катастрофа не происходит одна. Землетрясение обычно сопровождало цунами, приводящее к большим жертвам обитателей побережья. Относительно недалеко от Манисы располагалось Эгейское море, это Женя помнила. Но хватит ли у него сил дотянуться и сюда? Девушка отчаянно надеялась, что нет. А еще попаданка молилась, чтобы земля не начала трескаться, как это показывали в документальных фильмах. Ей не хотелось погибнуть вот так, глупо, неожиданно и откровенно страшно. Детский смех заставил Женю вздрогнуть и спешно обернуться. Гюльфем она не видела, маленький Мурад бодро бежал вперед, не понимая, какой опасности подвергался вот прямо сейчас. Каким бы потенциальным соперником ее еще не рожденному сыну он не был, сейчас Мурад являлся всего лишь ребенком, который абсолютно не заслуживал погибнуть от дерева или падения в расщелину. — Шехзаде, — Гюльбахар заставила себя позвать ребенка и сделала шаг вперед. Земля все еще содрогалась, сейчас она отчетливо это чувствовала. — Скорее иди сюда. Мурад послушно подбежал, удивленно оглядываясь — судя по всему, он точно был не один. Первоначально. Гюльфем-то явно его просто так бы не оставила, значит, оставалась вероятность того, что мальчик сбежал от перепуганных служанок. У Жени мурашки по спине побежали при мысли что в такой ситуации мог оказаться и ее Мустафа. — Шехзаде Мурад, — Гюльбахар присела, позволяя ребенку рассмотреть себя. — Не расскажешь, куда ты так спешишь? За время, проведенное в гареме, Женя освоила и правила обращения с маленьким шехзаде. Уважительное почтение должно было сочетаться со скидкой на возраст — мальчику только должно было исполниться шесть лет. — Играю, — важно заявил ребенок. — Меня должны были уже догнать, — он сердито насупил бровки и повернулся в ту сторону, откуда появился. Никто оттуда так и не появился, что вызывало определенные подозрения. — Шехзаде, — Гюльбахар заставила себя говорить спокойно. — Мы должны найти твою маму. — Она там, — мальчик махнул рукой в сторону дворца. — А меня отпустила с Айше на прогулку после хорошо выполненного урока, — важно добавил он. — Мы начали играть в догонялки, когда все так внезапно задрожало. Землю снова тряхнуло. Фирюзе испуганно зажмурилась, с трудом сдерживая крик. Мурад инстинктивно вцепился в Гюльбахар, начиная понимать — происходит что-то совсем неправильное. — Сейчас мы осторожно пойдем домой, — сказала мальчику Женя. — Но входить не будем, вдруг там что-то упало. А про твою маму спросим Дайе-хатун или кого-то еще. Мурад согласно закивал, старательно пытаясь не показывать страх. Женя взяла его за руку и повела к главному входу, ведущему в гарем. Фирюзе последовала за ними, непрестанно шепча молитвы на турецком и каком-то другом, родном, вероятно, языке. Женя прекрасно понимала свою служанку. У нее самой что-то внутри сжималось от очередного толчка — землетрясения до этого момента переживать ей не доводилось. В своем мире девушка только читала об их разрушительности и мысленно с облегчением вздыхала — она жила в Подмосковье, а там об этом явлении уже несколько веков ничего не слышали. В Манисе все оказалось иначе. Паниковать было нельзя, это Женя прекрасно понимала. Помимо собственного не рожденного ребенка, она отвечала за маленького Мурада и перепуганную Фирюзе. Земля продолжала вздрагивать, но толчки были значительно тише, чем те, первые. Женя внимательно смотрела, опасаясь, что в любой момент под их ногами разверзнется бездна, но пока все обошлось. Разве что за спиной раздавался треск — падали деревья, не выдерживая натиска стихии. Хватило одного взгляда на вход, чтобы понять — так они точно внутрь попасть не смогут. Да и в здание дворца входить было точно не лучшей идеей — Женя-Гюльбахар от всей души надеялась, что евнухи и хазнедар сообразят вывести всех на улицу — там сейчас точно было безопаснее. — О, Аллах, — выдохнула Фирюзе, с ужасом глядя на рухнувшую стену. — Это главный вход, но есть и другие. Ничего не потеряно, — поспешила сказать Женя, чувствуя, как пальчики Мурада отчаянно цепляются за ее ладонь. Ребенок боялся, это было понятно, ситуация была из ряда вон выходящая. Женя сомневалась, что юный шехзаде за свою жизнь видел что-то подобное. — И что теперь будем делать, госпожа? — голос Фирюзе дрожал. — Пойдем к другому входу. Я уверена, что нас сейчас тоже ищут, — постаралась подбодрить служанку и шехзаде Женя, хотя не была так уж уверена в собственных словах. Во дворце почти наверняка началась паника, когда все начало трясти и рушиться. И умом Женя понимала, что без жертв почти наверняка не обойдется, но все же надеялась, что Айше Хафса постарается не допустить возможной трагедии. С Дайе-хатун они столкнулись на подходе к второму входу. Женщина приводила в чувство служанок резкими словами, обещая им всяческие кары, если они немедленно не возьмут себя в руки и не начнут выполнять приказы. Женя увидела на лице преданной служанки Айше Хафсы искренне облегчение при виде их маленькой компании. И дело было не в личной симпатии, хазнедар наверняка не хотелось объясняться перед госпожой и шехзаде, если бы с ними что-нибудь случилось. — Гюльбахар, веди шехзаде к Айше Хафсе султан, — Женя искренне восхитилась самообладанием этой женщины. — Нурбану вас проводит, — она махнула рукой и к ним спешно приблизилась одна из служанок. Женя усмехнулась про себя. До рождения Селима еще много лет, так что не стоило бурно реагировать на это имя. Да и за исключением Хюррем, ей наверняка еще встретится много людей, которые будут вызывать определенные ассоциации. К этому ей предстоит привыкнуть. А пока предстояло встретиться с Гюльфем и будущей валиде. Реакции Гюльфем Женя-Гюльбахар не удивилась. Пусть Айше Хафса и смотрела с неодобрением, наложница устроила истерику и никак не желала успокаиваться, в глубине души Женя прекрасно понимала Гюльфем. Ее сын находился в страшной опасности, а она ничем не могла помочь, даже на поиски не пускали, чтобы не подорвать репутацию. Мать шехзаде обязана была вести себя иначе. — Мама, все хорошо, — Мурад и сам не стеснялся обнимать Гюльфем. — А с тобой все хорошо? — ребенок нашел в себе силы оторваться и серьезно нахмурил бровки. Женя-Гюльбахар наблюдала за всем этим со стороны и старательно прятала подступивший к горлу ком. Она смогла спасти Мурада, но, похоже, что эпидемия неизбежна — можно было лишь представить, сколько появилось жертв — здания рушились как карточные домики, наверняка спасти удастся далеко не всех. — Благодарю тебя за внука, Гюльбахар, — голос госпожи заставил Женю отвлечься от не слишком радостных мыслей. Повернувшись к султанше, девушка заметила, что она была заметно взволнована, но не позволила себе демонстрировать беспокойство слишком явно. — Я не могла позволить шехзаде остаться одному в столь опасной ситуации, — честно ответила Женя, сейчас у ее поступка не было какого-либо двойного дна. — К сожалению, моя вторая служанка, скорее всего, погибла под упавшим деревом. Шехзаде этого не видел. — Дайе подберет тебе новую, как только все закончится, — султанша нахмурилась. — Скорее всего, жертв будет немало. Женя лишь вздохнула, склонив голову, показывая, что опасения султанши ей понятны. Многие попытаются спрятаться в комнатах, но повезет ли им там уцелеть — большой вопрос. Все зависело от прочности строения и силы землетрясения. Земля постепенно успокаивалась, но Женя не могла позволить себе расслабиться. Чуть повернувшись, она встретилась взглядом с Гюльфем. Что же, судя по всему им было не избежать разговора, но состоится он явно не сейчас. — Благодарю за сына, Гюльбахар хатун, — разумеется, Гюльфем поблагодарила ее и сделала это до того, как Айше Хафса султан напомнила ей об этом. — Я не могла поступить иначе, Гюльфем султан. Благодарение Аллаху, шехзаде остался цел, — Женя-Гюльбахар постаралась ответить максимально вежливо и не отводила взгляда от прежней фаворитки Сулеймана. Та явно искала подвох, но не найдя, слегка растерялась и предпочла молча отойти чуть в сторону. Почти наверняка Гюльфем придет за ответами. Женя решила действовать по обстановке, не желая сейчас еще пытаться предугадать ее действия. По канону, с Гюльфем они всегда неплохо общались — она предпочитала не вставать ни на чью сторону и ясно давала это понять. Спокойная жизнь много значила для Гюльфем, так, во всяком случае, казалось Жене. «Поживем — увидим», — решила для себя девушка. *** Женя куталась в принесенное Фирюзе покрывало. Наступала ночь, которую предстояло провести в специально подготовленном шатре. Распоряжалась всем Айше Хафса султан. Она задействовала мужчин — евнухов и подоспевших немногочисленных янычар*, обычно охранявших дворец шехзаде на внешних подступах — в разбитии временного лагеря. В шатрах устраивали по нескольку десятков человек, лишь фаворитки шехзаде были расположены отдельно. Женя в какой-то степени была этому рада. Ужин получился скудным по понятным причинам, но жаловаться она не собиралась. Завалы разбирали мужчины, они же переносили тела погибших слуг и наложниц в другую часть сада. Ущерб был значительным, это Женя-Гюльбахар и сама прекрасно видела. Кое-где рухнули стены, почти наверняка обрушился и потолок. Какое-то время этому месту потребуется ремонт, а стоявшая осень славилась непредсказуемой погодой. Саму Женю волновало то, что шехзаде Сулейман не давал о себе знать. Умом она понимала, что после такого он вместе с Ибрагимом наверняка занят налаживанием ситуации, стремясь не допустить паники и увеличения жертв, но все равно волновалась. — Госпожа, вам необходимо отдохнуть, — Фирюзе закончила с временной кроватью, так что можно было бы и лечь, но Женя понимала, что уснуть в данной ситуации у нее точно не получится. — Да, Фирюзе. Сейчас лягу, — рассеянно откликнулась она, поплотнее укутавшись в плед. О тишине можно было и не думать — всхлипывания, испуганные разговоры и обрывки молитв из других шатров девушка прекрасно слышала. Никто не знал, что будет дальше. И вот это неведение пугало большинство наложниц, сумевших уцелеть в той панике, что охватила дворец. Пока Дайе-хатун не навела порядок, большинство испуганно бегало, как стая ополоумевших птиц, по коридорам, словно забыв о расположении выходов. «Еще неизвестно, как бы я сама повела, окажись внутри», — осадила Женя саму себя. Не хватало только начать задирать нос. Она понимала, что надолго в шатрах их не оставят, но где будут размещать наложниц было лично ей непонятно. Женя не читала ничего о землетрясениях в Турции этого периода, так что сейчас она была абсолютно на равных со всеми. Странные звуки, выбивающиеся из общего гама, заставили Женю встрепенуться. Пусть земля перестала дрожать уже несколько часов, но из школьной программы она помнила, что могут быть и еще удары, обычно слабее, чем основные. Не иначе, как от волнения, Женя напрочь забыла их название. «Это всадники», — Женя едва не хлопнула себя по лбу и списала свой промах на события сегодняшнего дня. Кто мог приехать в такое время, кроме шехзаде со свитой? Женя-Гюльбахар очень надеялась именно на них, а не, скажем, какого-нибудь гонца. Вряд ли Сулейман оставит в неведении свою мать. Про себя Женя старалась не думать. Сериал показал, как непрочна может быть любая привязанность, так что упиваться нынешним положением не стоило. Сегодня она, а завтра может быть другая. И как бы не хотелось, Женя заставила себя остаться в шатре. Это вполне мог быть и не Сулейман. А оказаться под копытами лошади… Женя поежилась, даже теоретически думать о такой ситуации ей не хотелось. Все, что она себе позволила, это подняться со своего временного ложа и крепче вцепиться в покрывало.