Приключения Тина

— Это Тин, — представил юношу Пьеро, и миниатюрная белокожая девушка с голубыми волосами очаровательно ему улыбнулась. В другое время Тин бы разулыбался в ответ и отвесил несколько комплиментов, но сейчас всё его внимание было приковано к её зубам. И когда Мальвина открыла рот, чтобы сказать соответствующую случаю любезность, его невнятные подозрения нашли своё подтверждение. — Разве ты не говорил мне, что она не вампир? — Тин обернулся к Пьеро с очень широкой и очень неискренней улыбкой. — Это неприлично, говорить о человеке в третьем лице в его присутствии, — холодно заметила Мальвина. — Врать тоже неприлично, — возразил Тин, — но Пьеро это делает. — Давай поговорим об этом позже? — не особо рассчитывая на положительный ответ, предложил Пьеро. — Вы что-то имеете против моей расы? — осведомилась Мальвина одновременно с его репликой. — Я? — вскинул брови Тин и замотал головой. — Нет, ну что ты, я обожаю вампиров! Здесь есть ещё кто-нибудь, кроме тебя? Я бы хотел познакомиться со всеми! Тин даже не пытался скрыть издёвку в голосе, поэтому Мальвина не стала отвечать на вопрос и предложила Пьеро пройти в сад для чаепития, подчёркнуто игнорируя присутствие второго спутника. — Ты и так сомневался в моих намерениях, — проворчал Пьеро, когда мрачный Тин с непримиримо сложенными на груди руками уселся на стул, а Мальвина удалилась за чайным сервизом. — Я должен был дать тебе дополнительный повод для недоверия? — Мы с моим недоверием бы как-нибудь договорились, — буркнул Тин. — И ты сейчас собираешься оправдывать своё враньё тем, что так для меня было лучше? — Именно, — кивнул Пьеро, полностью уверенный в своей правоте. — Спрашивая, не вампир ли Мальвина, ты меньше всего хотел услышать «да». — Действительно, — проворчал Тин, — но вместе с этим мне потом меньше всего хочется находить подтверждения того, что ты мне соврал! — Ну неужели ты не врал никому, чтобы не волновать этого человека? — всплеснул руками Пьеро. — Это забота! — Врал, — протянул Тин. — Папа был очень огорчён, когда узнал правду. И с той поры я не делаю вид, будто лучше всех знаю, что для кого-то лучше! В этот момент ветка с жёсткими оранжевыми листочками царапнула Тину шею, и тот подскочил от неожиданности. — Какой подозрительный куст, — буркнул он, отодвигаясь вместе со стулом. — Мальвина не пьёт кровь, — пояснил Пьеро. — Она делает отвары из магических растений. — Так можно? — округлил глаза Тин. — А почему ты их не делаешь? — Это очень кропотливая работа, — пожал плечами Пьеро. — Один неверный шаг — и можно себя угробить. К тому же в таком деле важно иметь хорошее обоняние, а у меня оно, увы, почти отсутствует. Тину показалось, что ветка продолжает тянуться за ним, и он осторожно тронул её пальцем. Листья мгновенно окрасились в красный цвет, воинственно встопорщившись. — Что за?.. — Тин мгновенно отдёрнул руку, вскочил и вцепился в спинку стула. — Пожалуйста, Пьеро, — подошедшая Мальвина беззвучно опустила заставленный посудой поднос и начала накрывать на стол, — убеди своего друга не калечить Mibaltorus blatgaris моим стулом. — А оно меня не укусит? — подозрительно осведомился Тин. — Если это кровососущее растение, неудивительно, что из него получаются такие полезные отвары. — Нет, — безразлично бросила девушка, сосредоточенная исключительно на том, чтобы правильно свернуть салфетки. Переглянувшись с Пьеро и бросив ещё один подозрительный взгляд на вновь пожелтевшую ветку, Тин перетащил стул на противоположную сторону стола. — А это всё зачем? — негромко осведомился он, наблюдая за сервировкой. На ажурной скатерти с цветами сначала были разложены кружевные салфеточки, на которые ставились тарелки, на которые ставились блюдца и только потом чашки. Вторая партия салфеток — более плотных и без дырок, были установлены рядом с чашками в виде вертикальных трубок. Сложенные вчетверо белоснежные хрустящие полотенца заняли своё место с другой стороны от чашек. — Рукомойник вон там, — указала Мальвина, по-прежнему игнорируя все вопросы. — Но зачем? — повторил Тин, тем не менее, вставая. — Вы что же, не знаете, что надо помыть руки прежде, чем садиться за стол? — осведомилась Мальвина. — Сколько вам лет? — Достаточно, чтобы не трогать чай руками, — Тин выпрямился во весь рост и с прищуром посмотрел на девушку. Своим поведением она напоминала ему учителей из старой школы. То же высокомерие, заносчивость и обращение на «вы» без капли уважения к собеседнику. — Пойдём, — желая развеять сгустившееся в воздухе напряжение, Пьеро взял Тина за ладонь и потянул за собой. — Я за всю жизнь столько кружев не видел, — кисло признался Тин, шагая рядом с Пьеро, — и это всё необходимо, чтобы просто попить чай? — Ну, если ей так нравится, — пожал плечами юноша. Рукомойник находился на обвитом гигантским вьюном дереве и выглядел очень живописно. Тин побряцал ладонью носик, убедился, что ёмкость пуста, откинул крышку и отдёрнулся назад. — Как оно смогло туда забраться? — с недоверием уточнил он, провожая взглядом скрывшееся в листве существо с огромными круглыми оранжевыми глазами и множеством отростков, похожих на застывшие капли мёда. — Такое впечатление, что всё вокруг — живое, — Тин понизил голос и подозрительно осмотрел близрастущий куст. — Тут вроде нашего Поля Чудес, — согласился Пьеро, зачёрпывая кружкой из стоящего рядом ведра. — Смотри, — он привлёк внимание Тина к миниатюрному оранжевому слону с прозрачными крыльями. Тонко посвистывая хоботом, он пытался забраться в цветок вьюна, но постоянно соскальзывал. Пьеро наполнил рукомойник, взял мыло и растёр по рукам быстро потемневшую пену. — Странно, что Мальвина не заставила нас вымыться целиком, — фыркнул Тин, с подозрением разглядывая своё лицо в маленьком квадратике зеркала. — И переодеться во что-нибудь с кружевами, чтобы соответствовать её чопорному платью. — Молчи, — с напускным испугом шикнул на него Пьеро, — не то подашь ей идею. Тин тщательно вытер вымытые руки и скривился, рассмотрев грязные разводы на полотенце. — Внутрь заверни, — посоветовал Пьеро. — Или здесь оставь. Тин вздохнул. — Я, наверное, воздержусь от дегустации чая, — помедлив, решил он. — Да ладно тебе, — Пьеро хлопнул его по плечу, — не убьёт она тебя за это полотенце! — Я и без этого ей не особо нравлюсь, — пожал плечами Тин. — Брось, вы найдёте что-нибудь общее, если пообщаетесь, — возразил Пьеро. — Или будем сидеть в неловком молчании, которое будет прерываться моими комментариями о количестве салфеток и её остроумными замечаниями, — хмыкнул Тин. — Я серьёзно. Иди поговори с ней с глазу на глаз, вам двоим уж точно есть, что вспомнить и обсудить. А я немного прогуляюсь и вернусь через пару часов, может, к тому времени она подобреет. — Ну, если ты так решил, — не очень уверенно согласился Пьеро. — Только возвращайся, — попросил он, окинув Тина подозрительным взглядом. — Да куда я денусь, — фыркнул тот. — Будь осторожен, — напутствовал Пьеро. — Не заблудись. — Конечно, пап, — сострил Тин. — Смотри мне, стервец! — подыграл ему Пьеро, после чего одарил отнюдь не отеческим поцелуем. — Ладно, — Тин прервал затянувшееся прощание и, посмеиваясь, отодвинул Пьеро от себя, — иди, пей свой чай, я скоро, — он махнул рукой, скрываясь за кустами.

***

Когда Тин и Пьеро проходили мимо селения Пересихи два дня назад, они не обратили внимания на магическую живность, в изобилии водящуюся в этих местах. Сейчас же Тин беспрерывно замечал что-нибудь необычное, например, малиновые грибы с прозрачными каплями на ножках. Стоило ненадолго замереть, чтобы рассмотреть их получше, из-под шляпки показались две пары чёрных, как бусины, глаз. Заметив, что за ним наблюдают, гриб торопливо зажмурился и больше признаков разумности не подавал. Буквально через двадцать шагов Тин чуть не наступил на круглую рыбину с большим приплюснутым носом, выпуклыми глазами и толстыми, скорбно выгнутыми подковой, губами. Рыба ритмично раздувалась и сдувалась, шевеля торчащими тут и там плавниками, что-то булькала внутри себя и смотрела на Тина взглядом, полным скорби. Потом внимание юноши привлекла крупная гроздь винограда, покрытая беловатым пушком, низкорослое дерево, сплошь усеянное синими маргаритками, и пятнистые шестигранные листья, торопливо ныряющие в землю при его приближении и тут же выныривающие на некотором расстоянии. Увлёкшись тем, чтобы предугадать следующее место появления неуловимого растения, Тин потерял бдительность и заметил людей уже тогда, когда вылетел на облюбованную ими поляну. — Я же говорил! — радостно загорланил крупный загорелый брюнет, салютуя Тину бутылкой так, будто они были хорошими друзьями. — Кто-нибудь обязательно появится! — Присоединяйся, — радушно предложил второй. Поначалу Тин принял его за старика, но когда подошёл ближе, понял, что тот едва ли старше него, просто почему-то седой. Тин прошагал к бревну, куда ему настойчиво указывали, и неуверенно сел. Он не понимал, почему эти ребята так рады его присутствию, но принял правила игры и даже пригубил из впихнутой в руку бутылки. — Я Сильвий, — стукнул себя в грудь седой. — Это Гарет и Зимай. Третий представленный хмуро зыркнул на Тина из-под свисающих сосульками, давно не мытых волос, скривил губы и отвернулся. — Да ты не стесняйся! — Гарет качнулся, выудив из-за бревна ещё одну пузатую бутыль. — Пей! — он звонко чокнулся с Тином, сделал длинный звучный глоток и потянулся за металлическим прутом с насаженными на него кусками мяса. — Ничего не чувствую! — радостно признался Гарет, шумно обнюхав кусок мяса, и стащил его зубами. Он передал прут Сильвию так размашисто, что чуть не всадил остриё в грудь. — Неплохо, — согласился тот, тоже сначала зарывшись в мясо носом. Потом аккуратно стащил кусок двумя пальцами и передал прут Тину. — Спасибо, — изобразил восторг тот, тут же протягивая прут Зимаю. Тот презрительно оглядел подношение, не демонстрируя никакого желания взять мясо, и Тин вернул прут на прежнее место — воткнул в землю около костра. Гарет и Сильвий по очереди топорщили пальцы, демонстрировали друг другу разные части тела, хохоча, говорили, что что-то не получается, и снова прикладывались к выпивке. Тин болтал пойло в своей бутылке, делая вид, что тоже пьёт, и прикидывая, как бы потактичнее покинуть эту странную компанию. Никто его ни о чём не спрашивал, несколько нейтральных комментариев о погоде, флоре и фауне не вызвали ни у кого интереса, и рядом даже не было магического мёда, чтобы наслаждаться чужим невнятным трёпом без лишней тревоги. Полынная настойка, которую, судя по запаху, они распивали, была кошмарна на вкус, так что шансы на то, что Тин сможет от такого опьянеть, категорически стремились к нулю. — Здесь водятся медведни? — вбросил очередную тему Тин, озираясь по сторонам. — Да ты не бойся, — по-своему интерпретировал его вопрос Гарет, немного запинаясь в слогах, — отобьёмся! — Точно! — с пьяной уверенностью поддержал его Сильвий. Зимай ничего не говорил, только бросал на него неприязненные взгляды. — Ладно, — Тин тщательно утрамбовал почву дном бутылки, поставил её так, чтобы не перевернулась, и плавно встал. Сказать о том, что уже поздно и ему пора идти, он не успел, потому что все трое мигом оказались на ногах, а с лиц Гарета и Сильвия мгновенно исчезло всё веселье. — Ты думаешь, что можешь просто уйти? — подал голос Зимай. — Посиди с нами ещё, — Гарет снова улыбнулся, но его взгляд оставался хищным и пугающим. — Я бы посидел, — развёл руками Тин, — но правда, не могу. Меня ждут. — Мы тебя тоже долго ждали, — признался Сильвий. — Но зачем? — Тин стрельнул глазами вправо-влево, лихорадочно просчитывая пути отступления. — Сейчас покажем, — оскалился Гарет, бросаясь вперёд. Тин дёрнулся в сторону, но несмотря на свои размеры и сильную раскоординированность движений, Гарет легко поймал его и повалил на траву. Сильвий и Зимай оказались по бокам, силком выпрямили руки и принялись срывать с Тина одежду. Из горла юноши вырвался отчаянный крик, тут же оборвавшийся от глухого удара. Половина лица на секунду онемела, в челюсти хрупнуло, и рот наполнился кровью. — Пасть прикрой! — рыкнул Гарет, грубо сжимая пальцами щёки. — Чтобы я ни звука не слышал, понял?! Тин задёргал головой, пытаясь высвободиться из этого унизительного захвата, но Гарет только сильнее впивался ногтями в кожу. Тину казалось, что он сейчас сорвёт его лицо и скомкает, как синьора Де Лука комкала неудачные работы по чистописанию. На секунду почудилось, будто из ранок на виски текут чернила, но это были просто слёзы. — Хорош, Гар, — Сильвий пихнул товарища в плечо. — Неинтересно, если он будет лежать бревном. — А он и не будет, — Гарет ослабил хватку на лице, взамен больно потянув за волосы. — Он возьмёт в рот и послушно раздвинет ноги, правда? — Гарет склонился к его лицу. Почувствовав мерзкое дыхание на коже, Тин дёрнул головой, оставив в жёстких пальцах клок волос. — Ну, ничего, — снисходительно процедил Гарет, — у нас вся ночь впереди. В ушах снова зазвенело, висок налился горячей пульсирующей болью.

***

— Откуда эта одежда? — вскочила Мальвина, стоило Тину выйти на открытое место. — Что случилось? — вторил ей Пьеро, приближаясь к Тину быстрым шагом. От вида того, как эти двое бегут прямо на него, Тина одолела паника. Он бы не вынес, если бы кто-то ещё сейчас начал его хватать, ограничивая подвижность. Заметив, что Тин изменился в лице и отступил, предупредительно выставив ладони, Пьеро остановился и поймал разогнавшуюся Мальвину за пояс. — Отпусти немедленно! — звонко потребовала девушка, не желая проверять на прочность новое платье попытками вырваться. — А ты, — прикрикнула она на Тина, заставив его попятиться, — немедленно отвечай! — Прекрати! — одёрнул её Пьеро. — Разве не видишь, в каком он состоянии? — Я вижу, что на нём одежда оборотня, и чую запах крови! — выкрикнула Мальвина. — Я потратила столько усилий, чтобы наладить отношения с селением, и теперь, когда всё наконец хорошо, приходит этот и создаёт проблемы! — Извини, что мы создали тебе проблемы! — раздражённо рявкнул Пьеро. Он прошёл несколько шагов вперёд, встав между Тином и Мальвиной, сложил руки на груди и исподлобья уставился на девушку. — Я ни в чём тебя не виню, — сбавила обороты та. — Мы вместе, — непримиримо объявил Пьеро. — Если у Тина неприятности, значит, и у меня тоже. — Они напали на меня, — подошедший сзади Тин прижался к спине Пьеро, — я защищался. От оправдательных ноток в голосе Тина желудок Пьеро свело нехорошим предчувствием. Судя по следующему вопросу Мальвины, она тоже почуяла неладное. — Они живы? — очень спокойным и бесстрастным тоном, часто предшествующим неконтролируемой истерике, осведомилась она. — Я не знаю, — пробубнил Тин в плечо Пьеро, по-прежнему не поднимая глаз. Мальвина прикрыла ладонями рот, потом прижала их к щекам и медленно выдохнула. — Кто это был? — вопросила она, уже выстроив в голове план действий. — Вы помните какое-нибудь имя? — Гарет, — негромко, с заметным усилием, пробормотал Тин, — Зимай, и седой такой. — Сильвий, — Мальвина кивнула своим мыслям и обратилась к Пьеро. — Где ваши вещи? Ему нужно переодеться! — она кивнула на Тина. — Нужно избавиться от этой одежды как можно быстрее! — Всё в сумке, — отозвался Пьеро. Он опасался, что с этим могут возникнуть проблемы, но Тин без возражений сбросил кожаную жилетку и короткие кожаные штаны. Пока он переодевался на улице, Мальвина бегала в доме, что-то двигая и чем-то звеня. Стоило ему закончить, девушка вылетела на улицу и сунула Пьеро в руки флакон с какой-то мутноватой жидкостью. — Пусть намажется вот этим, — велела Мальвина. — Мне нужен тот артефакт, о котором ты говорил, — она бескомпромиссно протянула руку. — Запритесь в доме, — продолжила раздавать указания Мальвина, получив амулет. — Если придёт кто-то, кроме меня, сделайте вид, что вас здесь нет. Она свернула компрометирующую одежду под локтем, вызвала в памяти образ Сильвия и унеслась вслед за амулетом. Всё происходило так стремительно, что Пьеро даже не успел уточнить, что Мальвина собралась делать и не нужна ли ей помощь. В лесу кто-то завыл, заухал, и Пьеро, сбросив оцепенение, подтолкнул Тина в дом. — Держи, — вампир протянул ему флакон. — Мажься. Тин расшатал корковую пробку, вылил содержимое на ладонь и принялся безучастно возюкать ею лицо и шею. — Наверное, это должно сбить оборотней со следа, — предположил Пьеро, затаскивая вещи в дом и тщательно запирая засов. От ядрёного запаха чебреца даже у него засвербело в носу. — Расскажешь, что произошло? — попросил Пьеро, когда они расположились на кухне.

***

Удары сыпались один за другим, методично и глухо. С той скоростью, чтобы поверить, что следующего не будет и оказаться разочарованным. Восстанавливающаяся кожа раз за разом лопалась под жёсткими костяшками, хрустели кости и зубы, в ушах шумело, а перед глазами возникали картины кровавого месива на месте головы Карабаса Барабаса. И Пьеро, опускающий кочергу снова, и снова, и снова. — Ну, что, хватит? — донеслось эхом, как сквозь воду. — Крепкий, сука, а с виду и не скажешь, — Зимай обратил внимание на дрожащие ресницы. — Значит, выдержит нас троих, — цинично постановил Сильвий. Тин почувствовал, что ему открывают рот, попытался откатиться, но две руки тут же вцепились в волосы, удерживая голову на месте. — Упрямая тварь, — шипел Зимай, безуспешно пытаясь пропихнуть член сквозь сжатые челюсти. — Ты ему что, не все зубы повыбивал?! Гарет снова сдавил пальцами щёки, рот против воли приоткрылся, и Тина тряхнуло от резкого толчка внутрь. Оборотни довольно загоготали, наблюдая, как он давится и бьётся, скребя по земле скрюченными пальцами. — Понял, наконец, что от тебя требуется? — Гарет прекратил сдавливать щёки и снисходительно похлопал Тина по лицу. — Хорошо, — выдохнул Зимай, чуть ли не утыкая Тина лбом себе в живот. Его энтузиазм длился недолго: на обратном движении юноша стиснул зубы, и Зимай с визгом и проклятиями откатился в сторону. Левую руку резко вывернули, и в плече уже как-то привычно хрустнуло. В ушах снова зашумело, и Тину почудилось, что он погружается в воду. Она доходит до коленей, потом до бёдер, до пояса, стекает холодными липкими ручейками вдоль позвоночника и смыкается над головой. Перед глазами возникло видение кошмарной расплывшейся башки, лишь отдалённо напоминающей лошадиную. — До свадьбы заживёт! — ритмичный звук над ухом превратился в заливистый хохот. Стараясь не выдать себя лишним движением, Тин осторожно скосил глаза. Он лежал полубоком, и сломанная рука только что с болезненным щелчком встала на место. Сильвий и Гарет подтрунивали над Зимаем, довольные от того, что не оказались на его месте, и пытались удержать того от кровавой расправы. — Сначала сбросим напряжение, а потом поиграемся, — легкомысленно говорил Сильвий, и Тин вдруг отчётливо понял, что умрёт. Вчера он запасся энергией впрок, но регенерация не бесконечна. Оборотни будут издеваться над ним, пока резерв не закончится, а потом — Тин посмотрел на тлеющие угли догоревшего костра — его никто никогда не найдёт. — Очухался? — от пинка в живот Тин закряхтел и закашлялся, сплёвывая на землю осколки окровавленных зубов. — А зубки-то целы, — Гарет прижал ему шею коленом, отогнул губы, как брыкливой лошади, и с интересом рассмотрел челюсти. — Задницу он тоже умеет восстанавливать? — пользуясь зафиксированностью Тина, Сильвий развернул его бёдра и вцепился в ягодицы, грубо разводя их в стороны. — Можем вдвоём его трахнуть, и после он всё равно будет тесным. — Вы больные уёбки! — зло крикнул Зимай. — Он укусил меня! Я сейчас голову ему проломлю! Он подхватил с земли увесистый булыжник и ковыляя, пошёл к Тину. — Мы не знаем, умеет ли он отращивать голову, — Сильвий перехватил Зимая, отвлёкшись от Тина. — Потом вместе проверим. Сделаем с ним, что захочешь! — А до этого мне что, просто смотреть, как вы его пользуете? — Зимай дёргался, пытаясь вырваться. — Может, скоро зарастёт, и ты к нам присоединишься, — примирительно предложил Сильвий. — Или можешь потыкать его своим рваным хуем! — заржал Гарет и хлопнул Тина по заднице. — Эта дырка точно без зубов! Зимай зло зашипел и запустил булыжником в плечо Гарета. Тот только развеселился ещё сильнее, а Тин засипел, царапая его бедро. Гарет уже не пытался распределить вес и сидел у него на груди, как на лавке, не давая вдохнуть. Тин будто наяву увидел, как его рёбра протыкают грудную клетку, тянутся выше, прорастают, как стебли подсолнуха, а жёлтые головки поворачиваются к солнцу, такому яркому, золотистому, вкусному. Когда посчастливилось сделать вдох, Тин провёл большим пальцем по указательному и издал обречённый вздох, почувствовав, как чиркнуло шершавое дерево. Сегодня он умрёт. Всё будет бессмысленно. Он никогда не закончит школу, не научится колдовству, не встретится с Пьеро. Он больше никогда не увидит папу. Надо было остаться у Мальвины. Надо было остаться в каморке Карло, не ходить на базар, не соваться в театр. Каждый раз, когда он остаётся один, случается что-то страшное. Так почему он, дурак, никак не может сделать выводы? Тина разложили на животе и его снова придавило тяжеленной тушей Гарета. Перед глазами замельтешили разноцветные круги, складывающиеся в танцующих крылатых муравьёв. Мир выцвел от острой боли. Ненавижу, — звенело в ушах под аккомпанемент рычания, хлюпания и ритмичного хекания. — Уроды. Твари. Чтоб вы сдохли. Тин елозил щекой по камню, не ощущая боли от сдираемой раз за разом кожи. Ему мерещился привязанный за все лапы медведень и гигантские руки, дёргающие его за ниточки, заставляющие выгибаться под немыслимыми углами, с хрустом ломающие бьющееся в агонии тело. Набирающий обороты звон вдруг стал разбиваться на отдельные звуки, и чем больше Тин концентрировался, тем лучше осознавал слова. Это была одна строка, повторяемая раз за разом на фоне шелеста страниц, стука вытираемого об чернильницу пера, скрипа потрескавшегося кожанного переплёта и ритмичного грохота перекачиваемой отчаянно сжимающимся сердцем крови. Тин не сразу осознал, что его губы шевелятся, повторяя знакомые откуда-то слога, соединяя с выписываемыми деревенеющими пальцами жестами. Мир снова выцвел до белизны, а потом резко погрузился во тьму.

***

— У тебя есть свечи? — поинтересовался Пьеро, наблюдая за чёткими, привычными движениями Мальвины, накрывающей на стол. — Тин не видит в темноте. — Есть что-то получше свечей, — Мальвина метнулась в соседнюю комнату и вынесла оттуда две банки с золотистым светом. — Спасибо, — Тин забрал у удивлённо вздёрнувшей брови девушки одну банку, вытащил магический сгусток и с жадностью затолкал его в рот. Мальвина издала неопределённый звук, оглядела Тина с исследовательским интересом и подвинула к нему вторую банку. — Что же, — она села и аккуратно налила себе чая из круглого, расписанного птицами заварника. — Все трое мертвы. Я вернула одежду Сильвия на место, а твою порванную сожгла, так что никто не поймёт, что там был кто-то ещё. Они напивались мёртвой водой, так что это вполне можно посчитать причиной смерти. Я разложила тела более правдоподобно, вряд-ли кто что-то заподозрит. — Спасибо, — повторил Пьеро, проникновенно глядя Мальвине в глаза. — Зачем пить мёртвую воду? — подал голос Тин, бесстрастно глядя перед собой. — Оборотни не могут опьянеть, — пояснила Мальвина, — а этот напиток, он забирает магию, отбирает способности оборотня, давая возможность почувствовать всё острее. Лицо Тина исказилось злостью. Захотели острых ощущений, скоты, надо же. — Вы некромаг? — в свою очередь поинтересовалась девушка. — Сделан из древесины его дома, — не стал юлить Тин. Мальвина и не знавший таких подробностей Пьеро подались вперёд. — Иногда я будто вспоминаю что-то, чего знать не должен, — признался Тин. — Но потом это снова исчезает. Я, — он нервным жестом зарылся рукой в волосы, — не могу вспомнить, что сделал. Я просто хотел, чтобы они умерли.