***
2006
— Это точно были все? — Да, конечно, — поспешила ответить мадам Келли. — Уверены? В противном случае вам же хуже будет, — спонсор расплылся в ехидной усмешке, — если что-то выйдет за пределы этого места, умрут все! — Но я… — женщина и пискнуть не успела, как мужчина буквально припечатал её к стене. — Не надо мне лгать! Кажется, вы умная и должны понимать, что это дело государственной важности… так, это точно все? — Ну, — произнесла она, когда цепкие пальцы наконец оказались на безопасном от неё расстоянии, — есть ещё персонал. Уборщица и целительница, но они в то время находились далеко от… — Я хочу посмотреть на них! — Ч-что? — Я… Хочу… Посмотреть… На… Них, — чуть ли не по слогам произнёс мужчина. — Сейчас же! — рявкнул он и хозяйка борделя, дёрнувшись, приказала привести оставшихся.***
Гермиона нервно закусила нижнюю губу. Ей совсем не хотелось встречаться со спонсорами, однако, как она поняла, выбора-то особо и не было. Сперва позвали Элис Коул, которая следила за чистотой и порядком в помещениях. Спустя пятнадцать минут молодая женщина вышла, она смотрела перед собой, поддерживаемая за руку Натали Кингсли. — Ты следующая, — предупредила Натали и виновато потупила взгляд, словно она вообще могла что-то решать в данном вопросе. Сперва Грейнджер хотела спросить, что же именно может ожидать её внутри, но потом почему-то передумала это делать. В кабинете было довольно душно. Хотя, весь день девушка чувствовала себя не очень комфортно. То ли простудилась, то ли сказывался стресс. — Присаживайтесь, — приказным тоном сказал черноволосый мужчина. Его лица она никак не могла разглядеть, ибо было оно спрятано под маской. — Надеюсь, вы согласитесь на сотрудничество? — Сотрудничество? — смесь удивления и недоверия отразилась на лице экс-гриффиндорки. — Да, так сказать, чтобы решить дело миром… — Не думаю, что в данном вопросе вам требуется моё согласие… — М, Келли говорила, что вы… необычная. Да, теперь я наконец понимаю что это она имела ввиду, — с усмешкой добавил мужчина, — вы умны и прозорливы. — И я… работаю в подобном заведении. — И в каком же таком заведении? — Гермиона судорожно начала соображать. Скажет всё напрямую — может поставить под удар обитателей Дома Терпимости, умолчит — и сама лишится жизни. — Боюсь, произносить это не имеет особого смысла, ведь вам всё это и без того известно, — у собеседника были тёмные, почти чёрные, глаза, взгляд которых, казалось, устремлён сейчас в самую глубину её души. Грейнджер стало не по себе. — Язык у вас хорошо подвешен, это радует, — ответил тот без тени злости, быть может, в тоне его голоса даже проскальзывала некоторая доля восхищения. «Он хочет подловить меня? Или вся эта проверка — лишь предлог? Но… для чего же именно?» — эти вопросы не давали девушке покоя, хотя она всё равно не могла сейчас нормально подумать. Словно на иголках, Гермиона страшилась, что все эти разговоры — способ «пустить ей пыль в глаза». С другой стороны, вряд ли люди из Министерства стали бы так долго возиться с какой-то, с позволения сказать, шлюхой. Едва ли их волновало, лечит она девушек или сама зарабатывает тем же способом. — Мистер… — Мы своих имён не называем, вам это известно, — Грейнджер кивнула. — Господин, — единственное, что могла использовать Гермиона — лесть. В данном случае, иного выхода не представлялось. — Простите мне моё любопытство, однако… почему же всё-таки вы меня позвали… а? — волшебница посмотрела прямо в глаза человека, ни имени, ни звания которого не знала. И какая-то странное, едва объяснимое смятение поднималось в её душе. Она боялась, но страх отчего-то показывался в совсем иной форме. Не трясясь как осиновый лист под напором незнакомца, ей и самой ужасной хотелось узнать в чём дело. Нет, тут дело явно не в медальоне… не только в нём. — Это ваше? — он вытащил из кармана пиджака носовой платок, а в нём было аккуратно завёрнуто украшение. Змея буквой «S» смотрела на неё, сверкая золотой глазницей. — Нет, — она мотнула головой, хотя от незнакомца не скрылся тот факт, что девушка нервно отвернула взгляд от медальона. — Если он не ваш, значит, принадлежит кому-то другому. Тому, кто живёт в… этом, с позволения сказать, доме, — она видела его глаза и губы, не скрытые маской. И всё же не могла припомнить, где могла бы видеть человека с такими же чертами лица. Пару раз ей-таки удалось попасть на «собрание спонсоров». Те были пьяны и едва запомнили её, однако девушка могла поклясться, что среди них не было этого мужчины. Откуда такая уверенность? Скорее, это было развитое шестое чувство. Собеседник казался ей одержимым, но не страстью или любовными утехами, а чем-то другим, неведомым. И кто знает, возможно, его секрет был в разы хуже…! — Честно говоря, у меня есть на примете кое-кто. — И кто же? — вырвалось из уст. — А к вам это уже никак не относится, — уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке.***
Её могли пытать Круцио, использовать Империо или, например, дать эликсир правды. Да мало ли способов вывести человека на чистую воду?! В конце-то концов, это ведь так просто… заставить маглорожденную чувствовать себя ничтожеством. А уж как, должно быть, приятно этим чистокровным заставлять других чувствовать боль, стыд и горечь?! Но отчего же тогда она осталась целой и невредимой? В мужское благородство верилось с трудом. На кону слишком многое стояло. Да и Элис Коул в себя до сих пор не пришла, а что уж в кабинете тогда происходило — тайна, покрытая мраком. — Вообще-то, приглашали не всех. Меня, например, нет, — сказала Натали. — Странно, — задумчиво произнесла Гермиона, — даже слишком странно. Конечно, она не могла найти ответа на интересующие вопросы. Но в одном девушка убедилась точно: медальон — лишь предлог. Работницам борделя задавали различные вопросы, да и украшение, как оказалось, показывали через раз. Однако поделиться своими догадками на данную тему темноволосая не спешила. Лучше оставить всякое мнение при себе, любое вмешательство может плохо отразиться на всех.***
1996
— Знаешь, если так уж хочешь погибнуть, то могла бы выбрать что-то попроще. Неужели, тебе совсем не жаль Филча? Он же устанет стирать кровь, — послышался насмешливый голос позади. Гермиона обернулась и встретилась взглядом с ученицей когтеврана (судя по форме!). Они были примерно одного возраста. — Могу дать пару советов, если хочешь… — К-кто вы? — Эй-эй-эй, вот только давай без этих «вы», ладно? Я ведь ещё пока не старушка! А вообще-то, я твоя сокурсница, — Гермиона задумалась. А ведь и правда, она уже видела невольную собеседницу на тех же уроках трансфигурации. — Ну так вот, я пришла сюда, а ты вон что решила сделать. — А зачем вы… ты здесь? — Да не бойся, не следила! Просто… это моё место…! — Твоё место? — удивилась гриффиндорка. — Ну, да, а что тут такого? Как ты могла заметить, здесь не бывает многолюдно. — Да ничего, но… с какой такой целью? — ответа не последовало, однако когтевранка поспешила вытащить из потайного кармана мантии сигарету и зажигалку. — Папин подарок, — кивнула она, — чистое серебро. Будешь? — Нет, спасибо, — гриффиндорка вежливо отказалась. — Ну, как хочешь, — собеседница пожала плечами. — Разве… в школе это не запрещено? — Запрещено, — уверенно заявила колдунья, — но ведь всегда можно найти лазейку, — девушка, выпустив кольцо дыма, оперлась на перила. — Ясно, значит, мне много неизвестно. — Да понятное дело. Твой братец тебе, кажется, ничего делать не даёт. — Ты о чём? — Ты же младшая сестра старосты слизерина, да? — На самом деле, это не так. Меня перепутали с… — Да-да, с этой ведьмой Грейнджер. Об этом все знают, — вздохнула когтевранка. — Да, вот поэтому Тому теперь нет смысла оберегать меня. — Эй, да не надо расстраиваться. Это даже хорошо, что сейчас всё стало известно. Ты же вон, прыгать хотела, а ничего же такого и не случилось…! — Да как же не случилось? — опешила Гермиона. — Я чужая в своей семье. То, что раньше было любо и дорого — больше не моё! — Нашла проблему, ха! Да у меня и того хуже! — А что именно? Впрочем, не рассказывай, если не хочешь, — добавила темноволосая, заметив как сразу же помрачнела когтевранка. — Расскажу, когда-нибудь… меня, кстати, Мелани зовут… Мелани Остин, — девушка протянула ей руку для пожатия. Тогда Гермиона ещё не догадывалась, что это даст начало дружбе, которую они пронесут через года.***
Последний день октября встретил Гермиону новой порцией разочарования. С самого утра Лаванда Браун прыгала от радости и буквально на каждом углу кричала, что она — самая счастливая и везучая. Накануне Рон пригласил её на Хэллоуин. И хотя всё ещё мисс Риддл злилась, она не могла винить новоиспечённую парочку в предательстве. Ведь гриффиндорка сама оттолкнула от себя Уизли, сказав в горячах, что его назойливое внимание — тяготит её. Хотя на самом деле, она просто была вне себя из-за того, что Марволо открыто продолжал её игнорировать. А друг просто попал под горячую руку. Ведь совсем не это хотела сказать волшебница. Совсем не это… а, впрочем, какая уж теперь разница?! Сделанного не вернёшь… к сожалению…! — Что, теперь тебя даже осквернители крови бросили?! — с издёвкой произнесла Беллатриса. Гермиона, тяжело вздохнув, медленно обернулась. Оставить без ответа выпады слизеринки — значит дать слабину. Дать слабину — позволить другим растерзать себя. — Что тебе от меня нужно? — От тебя? Да ничего, просто противно смотреть, как школе ходят подобные тебе, — выплюнула черноволосая. — Но ничего, очень скоро всё наконец-то встанет на свои места. — Ну, хорошо, — кивнула Гермиона, — а я-то тут каким образом? — Самым прямым. Надеюсь, ты понимаешь, что ехать на каникулы в особняк не имеет никакого смысла? Ты ведь одни только беды и разочарования приносишь. — Как я поняла, ты теперь в доме главная, да? — Ну, всё-таки, я наследница. А вот для тебя там едва ли найдётся место… — А вот это решать не тебе, — Гермиона скептически оглядела соперницу. Конечно, она и сама понимала, что не должна больше появляться у Риддлов, однако сердцу не прикажешь. Оно рвалось к дому, где прошло её беззаботное и полное радости детство. Как о таком можно забыть?! Тем временем людей в коридоре становилось всё больше. Всем было интересно узнать, чья же возьмёт. Что ж, Гермиона могла бы послать в соперницу пару заклинаний, однако ни к чему хорошему это бы не привело. Хватит уже и того, что за её спиной и без того всякую чушь болтают, не хватало ещё и этого. После подобного недалеко и до отчисления. — Эй, я ещё с ней не закончила! — опешила черноволосая, когда Малфой буквально увёл «добычу» у неё из-под носа. Драко, держа Гермиону за руку, шёл так быстро, что девушке казалось, она сейчас просто возьмёт и упадёт. А потом, когда они завернули за один из бесконечно длинных коридоров, юноша резко остановился и почти что впечатал спутницу в стену. Разведя руки по обе стороны, он выжидающе посмотрел на неё. — Надеюсь, у тебя есть разумное объяснение всему этому? — его голос звучал холодно, но глаза не могут лгать. В Малфое полыхал огонь, потушить который не представлялось возможным. — О чём ты? — она изо всех сил старалась вести себя спокойно, не показать того, что боится. — Не пытайся заставить Тома выйти из тени. Он всё равно не может этого сделать, не сейчас. Продолжая ссориться с Беллатрикс, ты делаешь только хуже! — Во-первых, это она жаждет общаться со мной, во-вторых, это не твое дело, ну, а, в-третьих, — продолжила перечислять волшебница, — мои действия никак не направлены на привлечения внимания бр… Тома, — девушка осеклась. Брат. Нет, теперь это слово было под строгим запретом. Юноша хмыкнул, не ожидая, что Гермиона найдёт в себе смелость оттолкнуть его. — И больше не надо вот так делать, я могу за себя постоять! — воскликнула колдунья, боясь почувствовать себя слабой и ничкчёмной. — Ты играешь с огнём! — И что? Да, возможно, мне будет трудно. Но, лучше уж сейчас всё это пережить, чем потом… — Ты обижена. И раздавлена. Не понимаешь, на что идёшь…! А в самом-то деле, что такого она делала, чтобы выслушивать всё это? Разговаривала с Беллой? И что? Это её жизнь. Её выбор. И лишь самой Гермионе выбирать путь, по которому она будет вынуждена следовать до конца своего бытия. — Не испытывай судьбу. — Я всё преодолею, я выживу. Выживу всем вам назло…***
2006
Прошло десять лет с тех самых пор, как жизнь Гермионы начала рушиться. Сперва ДНК-тест, который показал, что она чужая в доме, который всегда считала своим, затем издевательства, ну и, наконец, бесконечная череда ужасов войны. Эта война была мало похожа на первую магическую, хотя и привела к не меньшим потерям. Правительство заняли люди, не знающие ни пощады, ни любви, ни милосердия. «Ну, а ты, Гермиона, знаешь что это такое?» — не отставал внутренний голос. И девушка, к сожалению, не могла уверенно сказать «да» или «нет». Хотя, она надеялась, что именно «нет» никогда не будет относится к ней. — Я умею любить! «Правда? И почему же тогда сбежала? Почему бросила свою семью на произвол судьбы? Это для тебя — любовь?» — Грейнджер заткнула уши, лишь бы не слышать всё это. Казалось, она начинает сходить с ума. Кто знает, может так и было…! — Я никого не бросала, у меня не было другого выхода, — в отражении зеркала была словно и не она, а незнакомка. Эти глаза больше не излучали свет, а улыбка была полна горечи. — Кто ты? (Кто я? Кто я? Кто я?) Суждено ли ей когда-нибудь воскреснуть подобно птице феникс? Или она так навсегда и останется блеклой копией прежней себя? (Я всё преодолею, я выживу. Выживу всем вам назло…) Всё дело в восприятии. Живо тело, но душа и сознание искалечены. А без души и самого человека нет…! Иногда Гермиона ловила себя на мысли, что заснуть и не суметь открыть глаза — не худший из возможных вариантов. По крайней мере, уж тогда-то боль должна утихнуть. Должна же?***
1999 Том медленно прошёлся по комнате, а затем лёг. Потолок был заколдован им ещё на первом курсе, ещё тогда они с Гермионой часто наблюдали, как падают звёзды, а после обращаются в пыль, растворяясь в воздухе, иногда оставляя на стенах частичку себя. Так и милая сестра, которую он так любил, ушла. Бросила. Не дождалась. Марволо обещал, что обязательно заберёт её. Однако вернувшись из Албании, он узнал, что Гермиона пропала. Где она, жива ли ещё — ответов на эти вопросы у него не было. — Где ты? Том не был излишне эмоциональным, чувства предпочитал скрывать под маской безразличия. Но сейчас он чувствовал гнетущую пустоту внутри. И понимал, что без сестры ему не удастся сдержать «зверя». А выбравшись, внутренние демоны убьют всё и всех на своем пути. — Я найду тебя, Хермайна. Найду… где бы ты ни была. Найду и верну домой, чтобы больше мы никогда не расставались… Найду! Эгоист и собственник до кончиков пальцев, Том Риддл был далеко не так добр и великодушен, как могло показаться. Правильно говорят, если человек кого-то любит, он перевернет весь свет, пока отыщет того, кто ему дорог. Но любовь иногда может выходить за рамки. Тогда она становится порочной. А жертвы этой любви — люди, которые становятся актёрами. И для них понятия добра и зла отныне представляют единое целое.***
1996 — Думаешь, после выпуска всё изменится? — спросила Гермиона, задумавшись. — Почему? — Ну, ты ведь… можешь покинуть меня… — Нет, этого не будет! — воскликнул темноволосый. — Ч-что? — Мы всегда будем вместе. Ты и я, — Гермиона положила голову на плечи брата, счастливая улыбка расцвела на её лице. — Правда? — Разве я когда-нибудь лгал тебе?***
2006 (Разве я когда-нибудь лгал тебе?) — Ты сотни раз лгал мне, Том, но я всё равно не хотела верить. А может, и не лгал, просто это я не хотела видеть очевидные вещи? Я — то, что ты любишь и ненавидишь одновременно? Я — твоё проклятие? Или, может быть, ты моё наказание?***
— Да? — Надеюсь, вы не забыли о нашем уговоре? — послышалось на том конце провода. — Мистер Малфой, не думаю, что в данной ситуации это возможно. — Не думаю, что у вас есть выбор, — голос был полон холода. Он равнодушно относился к тем, кто зависел от него. Умрут, уйдут, лишатся самого дорогого — нет никакого смысла. — Иначе будет только хуже! — Х-хорошо, — дрожащим голосом произнесла хозяйка Ле-Шабане, — я всё сделаю!