***
2006
Гермиона чувствовала нервную дрожь по всему телу. Она боялась смотреть в глаза собеседника, хотя и понимала, что это бездействие — только вопрос времени. Она ждала. И могла бы продолжать ждать, однако ничего уже не могло стать лучше. — Мисс Грейнджер, — произнёс мужчина, — думаю, вам стоит сказать правду. Это ваш медальон? — Нет, — Гермиона продолжала стоять на своём. — Так-так-так… вы не хотите признаваться. Вы боитесь. Я это понимаю. «Да ничего ты не понимаешь…» — со злостью подумала волшебница. Нет, стоящему перед ней мужчине это было незнакомо. Это их, «поганых грязнокровок» загоняли в угол, пока чистокровные издевались над ними, унижали. — Но это правда не моё, — повторила девушка, однако взгляда не отвела, — поверьте…! — И я очень хочу верить вам, — сказав это, мужчина встал позади неё. Пальцы сомкнулись вокруг нежной кожи шеи. Гермиона тяжело задышала, чувствуя жесткость в каждом прикосновении. — Но, к сожалению, этого пока мало. Вас слишком мало… — он уткнулся носом в волосы, вдыхая пряный аромат. — Ммм… вкусно. Намного вкуснее, чем можно себе представить. Даже удивительно, для маглорожденной-то…! «Если мы не чистокровные, то не должны мыться?!» — сердито подумала колдунья, однако вслух ничего не сказала. — Антонин был прав, вы — идеальный образец, — наконец, мужчина отпрянул и вернулся в исходное положение — к окну, — жаль только, кровь грязная. Это всё портит…! С другой стороны, кто об этом узнает, — Грейнджер совершенно не понимала, о чём он говорит. Она вообще с трудом вникала в суть происходящего. Накануне мадам Келли вызвала девушку к себе, предупредив, что кое-кто заинтересовался ею. Сперва Гермиона подумала, что история с медальоном всплыла наружу и теперь ей обеспечен «допрос с пристрастием», однако сейчас было непонятно с какой целью её сюда привезли. Впрочем, где это «сюда» было довольно размытым определением. Ведь ей завязали глаза, а вот магию не использовали. Значит, это делалось в обход Министерства. А без волшебства — чтобы меньше вопросов было. — Для чего я тут? — Бинни, — мужчина проигнорировал её вопрос. — Бинни здесь, господин! — на пороге кабинета появился домовой эльф — Отведи нашу гостью в её комнату, — домовик поспешил исполнить приказ хозяина.***
Гермиона прислонилась лбом к холодному стеклу. Казалось, прошло бесконечно много времени с тех пор, как её привели сюда. Здесь, в этой комнате, было мучительно неуютно. Возможно, намного неуютнее, чем в доме биологической матери.***
1997
Внутри пахло сыростью и плесенью, а ещё несло перегаром. Гермиона закашлялась, её лицо покраснело. И всё-таки девушка не могла уйти, другого жилища у неё больше не было, а здесь… находилась её мать. Какая-никакая, но всё-таки родная мама…! — Эй, ма, мы дома, — оповестил родительницу Марк. Гриффиндорка с удивлением обнаружила, что брат даже не поморщился от вида происходящего. — Живя тут, и не к такому привыкнешь, — без тени иронии произнёс юноша, словно прочитав её мысли. — О, дети, а вы в-вернулись, — наконец, из-за поворота показалась фигура в грязном и длинном халате с крупными цветами, — ой, а это кто? — икая, спросила женщина. — Это Гермиона, твоя… дочь, ну, ты ведь не забыла? — Ах, да, точно-точно! Это же моя малышка, моя родная доченька, — пошатываясь, миссис Грейнджер шла по направлению к Гермионе, — моя милая девочка! — горький запах достиг носа в несколько коротких мгновений. — Ик… вот и доченька моя… ик…! — Да не пугай ты её, ма! — воскликнул Марк, заметив испуганное выражение на лице сестры. — Она к такому не привыкла. Время надо! — Время? А, ну… да, оно же и понятно, — женщина отстранилась почти сразу же, стыдливо потупив взгляд. — Пойдём, покажу тебе где что… Кухня была просто в ужасном состоянии, о ванной комнате и говорить даже не стоило. — Мы с тобой тут спим, а мать во-он там, — конечно, они часто спали с Томом даже на одной кровати, но… это же… Томми. Её брат. Ну, то есть, тогда это был её брат. А Марк, она ведь даже его почти и не знает. — Поверь, здесь намного безопаснее! Почему-то девушка не решилась спросить, по какой причине ей безопаснее не с матерью. Наверное, было страшно услышать ответ.***
Ночь подкралась незаметно. У Гермионы во рту сильно пересохло, она хотела было выйти на кухню, как Марк, сверкнув тёмными очами, предупредил, что лучше ей сейчас оставаться на месте. — Если, конечно, ты не хочешь попасть к Серому. — Серый… кто это? — Приходит развлекаться сюда, а заодно и… — юноша осёкся. В конце концов, Гермиона уже не была маленькой и кое-что да и знала. — Молоденькие девочки как раз в его вкусе! — Молоденькие девочки? Такие, как Белла, так ведь? — догадалась Грейнджер. Осознание этого, однако же, не принесло облегчения или радости. Напротив, окажись всё это плод её воспалённого воображения, она была бы в разы счастливее. — Расскажешь кому-нибудь, я тебя убью! — зло выплюнул Марк и отвернулся к противоположной стене. — Мне это и не нужно. Я никому не желаю зла! — Правда? А мне кажется, ты теперь окончательно возненавидела её, ведь… она забрала всё, что было тебе дорого. Разве нет? — Она не забрала мою человечность, — устало выдохнула гриффиндорка и, последовав примеру брата, легла на кровать.***
Том так и не сомкнул глаз в эту ночь. Казалось, весь мир начал рушиться подобно карточному домику. И ничто теперь не могло стать как прежде. Да, вчера дедушка говорил что-то о ценности семьи и всяком таком, но… Марволо всё никак не мог отделаться от мысли, что как раз-то теперь их ждёт полный хаос и неразбериха. Нет, конечно, Беллатриса вела себя так, словно всегда жила в поместье, однако это не меняло того факта, что она просто… не Ми. — Поговорим? — спросила вдруг Белла, появившаяся словно из ниоткуда. — Следила? — проигнорировал просьбу биологической сестры юноша. Сейчас они находились у речки, что находилась в лесу. Человеку, который находится в этом месте один день, трудно было бы найти её без помощи или… слежки. Марволо всё же подумал на второе. — Понимаю, ты меня совсем не любишь. Я тебя тоже! — Рад, что мы оба об этом осведомлены. — Но… мы знаем друг о друге слишком много грязи, так что… нет никакого смысла нам с тобой враждовать. — Ты слишком высокого о себе мнения, сестрица, — с презрением и холодом сказал слизеринец, — раз наивно полагаешь, что я с тобой враждую, — с этими словами Риддл вскочил со своего места и, стряхнув с одежды частички возможной грязи и пыли, хотел было уйти. — Ты любишь её! — Ч-что? — он резко остановился. — Ты любишь её. И совсем не братской любовью, — продолжила девушка, уже и не сомневаясь в правдивости своей догадки. — Что за бред ты несёшь?! — А это никакой не бред… братец, — черноволосая, поравнявшись с парнем, издевательски рассмеялась ему в лицо, — это чистая правда! Если бы ты считал её просто своей сестрой, то продолжал бы вести себя как весь прошлый учебный год. Но я и раньше уже замечала, что между вами… уж очень странные отношения. Тогда я думала, это из-за того, что вы родственники. Ну, мол, сильная эмоциональная связь и всё такое, однако, все эти последние месяцы я ломала голову над тем, по какой причине сокурсники до сих пор Гермиону живьём не съели. И знаешь, тут я наконец поняла — ты запретил. А ты далеко не такой хороший, каким хочешь казаться. И ты не ради воспоминаний спасал её пятую точку весь год, а получается… остаётся лишь одно — любовь. Всё это слизеринец слушал с холодным спокойствием, ни один мускул не дрогнул на его лице. А вот младшая наследница продолжала улыбаться. — Наверное, зря я тогда не избавил этот мира от тебя… но Марк-то теперь без защиты, — сказал он напоследок и ушёл. Злая усмешка исказила красиво очерченные губы мага. Белла думала, о её секретах никто не узнает — ничего подобного. Том всегда на шаг впереди. Всегда!***
Гермиона поморщилась, в нос ударил ужасный запах. Марк сказал, что ночью к ним в комнату пытались войти, благо, дверь была закрыта на ключ, так что им ещё повезло. А вот тому, кто пытался это сделать — не особо, его стошнило почти рядом с порогом. И вот, этот некто до сих валяется в своих же отходах. — Ну так, надо вызвать кого-нибудь…! — Кого? — Да хотя бы… полицию! — Ага, а потом они заберут нас в участок, может, запрут. Может, решат воспользоваться ситуацией, а может, и правда помогут. Но это в самом крайнем случае. — В каком смысле «самом крайнем»? Полиция защищает нас! — воскликнула Гермиона. — Конечно, если им это выгодно. Ну или не во вред, хотя бы…! А все наши посетители — из компании Серого. Против него никто не пойдёт. — Но… — Это не Литтл-Хэнглтон, — с грустью изрёк Грейнджер, — здесь каждый сам за себя!***
Сентябрь подкрался незаметно. Незаметно для других, а вот Гермиона его появления ждала с большим нетерпением. Наконец-то…! В школе она должна хорошо учиться. А занятая домашними заданиями и конспектами, девушка забывала обо всём на свете. Значит, не придётся вспоминать о плохом. Хотя бы какое-то время…! Вот знакомый Хогвартс-Экспресс, ребятня снуёт туда-сюда, вокруг витает запах волшебства. Магия. — Ми… — Грейнджер обернулась на звуки до боли родного голоса. — Том? — удивлению не было предела. Представьте, вы куда-то спешите, поезд может тронуться в любой момент. Но вы не шевелитесь, боитесь даже вдох лишний сделать. Вдох-выдох Вдох-выдох Вдох-выдох-вдох Вы боитесь того, что может произойти, хотя и понимаете, что желаете этого больше всего на свете. — Ми, я же обещал, что приду, — уголки губ собеседника приподнялись. Он улыбался искренне. Совсем не так, как обычно. — Томми, — сократив расстояние между ними, она прижалась к его груди, — ты пришёл, братик! — от счастья девушка готова была расплакаться. — Меня сейчас стошнит от этой нежности, — выплюнула проходящая мимо Беллатриса. Названные брат и сестра никак не отреагировали на её выпад, испытывая радость от встречи после долгой разлуки. — Я и не думала, что ты придёшь… — Разве я мог тебя обмануть? — Нет. — А ты? — Что? — Ты сможешь обмануть меня? 2006 Вспоминать о прошлом давалось девушке с трудом. Ей не было и тридцати, однако она уже могла похвастаться большим жизненным опытом. Ещё тогда, живя вместе с братом и матерью, Гермиона часто задавалась вопросом, как всё это вынесла Беллатриса. Конечно, после подобного трудно остаться собой, однако… слизеринка всё равно выжила, хотя, наверное, это и было не просто. Именно в такие моменты она понимала её лучше, чем кто-либо другой. Но… был ли от этого какой-то толк? Перестала ли Белла ненавидеть Гермиону, зная, что сопернице сейчас не лучше, чем когда-то было и ей самой? Возможно, это было так. Возможно, нет. В любом случае, экс-гриффиндорка не держала обиды на бывшую сокурсницу. Проведя всего ничего под крышей старого, местами сгнившего дома, девушка быстро поняла, что ещё чуть-чуть и она может сойти с ума. (Ты сможешь обмануть меня?) Она клялась, что останется, дождется его, однако потом… что-то просто пошло не так. Гермионе пришлось… поступить именно так. Конечно, уже сотни раз девушка об этом пожалела, но сделанного не вернёшь. Том ошибался, считая её чистой и невинной. Это не так. По крайней мере, теперь. Размышления отважной гриффиндорки были прерваны стуком в дверь. Не дождавшись ответа, незваный гость вошёл. Это был высокий и статный мужчина за сорок. Обладатель тёмных, почти чёрных, кудрей и карих глаз, в которых, казалось, можно утонуть. Не от любви, а от избытка боли и безумия, что душили волшебницу одинокими ночами. Гермиона боялась одиночества настолько, насколько человек, который страшится смерти, встретился нос к носу с существом в чёрном плаще и с косой. Правда, иногда именно в тишине она могла услышать стук собственного сердца и позволить самой себе почувствовать как жизнь всё ещё течёт по венам. — Мисс Грейнджер, — мужчина приходил к ней очень редко, может, раз в неделю. И почти всегда — молчал, словно желая, чтобы говорить начала именно пленница. А ею она и являлась. Да, над ней не издевались, что было бы вполне ожидаемо в подобной ситуации, к труду не принуждали, ухаживали даже. Но едва ли всё это можно было бы принять за чистую монету. О, нет, её могли считать глупой и наивной, но это и вовсе было не так. Минуты тянулись друг за другом бесконечно долго. Время всё шло, а мужчина, казалось, и не думал уходить. Он всё смотрел и смотрел, словно Гермиона была диковинным животным, недавно привезенным в цирк. Всё как всегда… почти! Сегодня что-то явно изменилось. Девушка могла не смотреть на своего немого собеседника, но и без того чувствовала, как одним только взглядом он способен заставить её поёжиться от лютого холода, что пробирал до самых костей. А иногда он подходил ближе, вынуждая волшебницу обратить на него взор. И тогда она начинала ощущать жар по всему телу. — Скоро всё закончится… — сказал он, прежде чем вновь покинуть пленницу. Скоро. Всё. Закончится. Гермиона кивнула в пустоту, зная, что теперь у неё появилось ещё больше вопросов, а вот ответов нигде не было. Что ж, всё как всегда…!***
1996
Риддл увёл её подальше от шумной компании. Гриффиндорка со смесью удивления и злости посмотрела на него, не понимая чем могла быть вызвана подобная реакция. — Ты что делаешь? — Нет, это ты что делаешь? — негодовала девушка, сделав ещё одну тщетную попытку уйти. Но Марволо с силой сжал её запястья, не давая даже малейшего шанса вырваться. — Эй, мне больно. Ты чего? — Больно? Да? Правда больно? А для чего тогда ты делаешь столь необдуманные поступки, а? — слизеринец не кричал, говорил ровно. Почти спокойно. — Да о чём ты? — всё ещё не до конца понимала шатенка. — Ты… я знаю, что ты хотела с собой сделать. — К-как… — замешательство показалось на лице гриффиндорки. — Таблетки, ты выронила их. Ты. Выронила. Эти. Чёртовы. Таблетки. Только сейчас до Гермионы вдруг начало доходить осознание того, что она едва не натворила подобную глупость. Конечно, это было всего успокоительное, однако, девушка могла просто перестать контролировать себя. И тогда — передозировка. Верная гибель. — Я… я… — Что «ты»? Думаешь, умрёшь и всё, тогда станет лучше? — Я ничего такого не думала, — соврала темноволосая. — Не надо лгать, я видел твою новую подружку. Она мне… всё рассказала. Ты пыталась спрыгнуть с Астрономической башни. Для тебя это так легко. Так просто. Раз и всё, ничего и никого нет. Но ты и думать не хочешь о том, какую боль причиняешь окружающим. Своим близким. Мне, в конце концов… — А тебе-то? Я ведь не твоя сестра, нечего переживать из-за меня. Умру, останусь жить… для тебя это не имеет никакого значения. Ты уже бросил меня. Не общаешься, не смотришь, всячески избегаешь! — Избегаю… я тебя избегаю? Так ты думаешь? — Грейнджер нервно закусила губу. — Возможно, я был жесток и холоден, но… это только ради тебя… — Что? — Знаешь, я даже рад что всё… получилось именно так, — он посмотрел в её глаза. Сердце Гермионы начало колотиться с такой силой, что казалось вот-вот выпрыгнет из груди. А потом припал губами к губам. Это продолжалось несколько секунд, после же девушка оттолкнула Риддла от себя. — Так значит… — она не знала, как это должно называться. Не знала что вообще делать в такой ситуации. — Да, Ми, ты для меня всегда была не просто сестрой… ты была для меня целым миром. Гриффиндорка, воспользовавшись тем, что юноша наконец освободил её руки, отступила на несколько шагов. — Ми… — Нет, Томми, я не хочу, чтобы это было так! — А чего тогда ты хочешь? — Чтобы всё было как прежде, — волшебница пожала плечами, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, — я люблю тебя… как брата! Её слова были полны горечи. Сердце наследника Салазара Слизерина разрывалось от боли. Шаг. Ещё шаг. Три. Четыре. Пять. Нащупав палочку в кармане мантии, слизеринец, вытащив ту, направил на гриффиндорку. Странное выражение застряло на лике темноволосой Гермионы Грейнджер. — Обливиэйт! — тусклый луч коснулся девушки, забирая у неё недавно полученное воспоминание. На несколько сотых долей секунд волшебница словно провалилась в пустоту, но после, когда побочный эффект от заклинания прошёл, она с удивлением осознала, что стоит посреди длинного коридора. Марволо уже не было. — Вот ты и попался, Том Риддл! — с ехидной улыбкой произнесла Беллатриса, довольно потирая ручки. — Теперь у тебя нет выхода, — за происходящим черноволосая следила из-за угла. А Марволо, раздосадованный произошедшим, даже не заметил её. Она и раньше замечала, что слизеринец очень странно ведёт себя по отношения к своей сестрице. И вот, по происшествии всех этих лет, пазл в голове колдуньи наконец сложился в одну картинку. Если он не будет мешать ей, тогда Белла оставит этот его грязный секрет при себе, но в ином случае девушка сможет шантажировать братца. А если понадобится, то и уничтожить… со временем, конечно!