Душа

Каждый выступ коры впивался в спину сотнями игл, но Вэй Ин упорно продолжал сидеть, опираясь на него. Если у него не будет хоть какой-нибудь опоры, то он, вероятно, упадёт и не заметит. Он бежал так много, что ноги онемели и не желали делать хоть малейшее движение. Грудь драло от коротких вдохов, от которых воздух не достигал лёгких, но создавалась иллюзия дыхания. Собравшись силами, Усянь наклонился и сделал глубокий вдох, сразу закашляв от огня в груди. Но Вэй продолжал упорно делать медленные вдохи и выдохи, полностью сконцентрировав на этом внимание. - Поднимайся, - приказал он сам себе и, сделав безуспешную попытку, ударил по ногам. - Поднимайся! Но магии от его слов не произошло, и он продолжал сидеть, не имея возможности пошевелиться. Всё же не стоило бежать так яро, не дыша и не щадя тело, оно ведь не железное. Расспросив купцов и получив ответ: "Ничего пока не известно, молодой господин. Клан Вэнь напал буквально вчера, так что мы молимся всем богам за благополучие главы ордена и его жены с детьми", он бежал к Пристани Лотоса настолько быстро, насколько позволяла истощённое тело. Попросить его довезти в близости Гусу, было глупо, всё же он сбежал с лечения и его могли искать. Вэй Ин решил найти лодку подальше от Облачных Глубин. - Давай, вставай... Если ты не будешь идти, то они умрут. Из-за тебя, - это возымело большего эффекта и, поднявшись на ноги, он попытался сделать шаг, но тут же упал на колени, шипя от боли. Но сдаваться заклинатель был не намерен, и сразу же поднялся, игнорируя онемение, побрёл дальше. Каждый шаг отдавал вспышками боли по всему телу и ноги подкосились уже через пару метров. Не успев зацепиться за ветку, Вэй Ин упал в овраг и взвыл от боли, поразившей левую ногу. Поднявшись на локтях, парень увидел торчащую ветку, которая впилась ему в икру. Сжав губы и кулаки, он от досады ударил дерево рядом, а после ещё и ещё, пока не почувствовал как по руке стекает кровь. Это немного отрезвило затуманенный рассудок, но недостаточно, чтобы успокоиться. Рядом послышался сумасшедший хохот, даже, скорее истерический смех. Осмотревшись и не найдя источник звука, Усянь побрёл к воде. Набрав в ладоши немного воды, он умылся и заметил в отражении, что смеётся именно он. - О Небеса, я такой жалкий, - прохрипел он, зажимая себе рот, прикусил костяшки пальцев, но смех не прекращался ещё долго. Всё же собравшись с силами, Вэй Ин выпрямился и осмотрел свои повреждения. Ветка, торчащая из икры, рука, разодранная об кору, множество ссадин и россыпь синяков на ногах. - Давай, Вэй Ин, ты не можешь в таком виде появиться перед шицзе и Цзян Чэном. Ты должен их защищать, а не угнетать своим видом, - как мантру повторял заклинатель, вытащив ветку из ноги и простонав от боли. Промыл рану, смывая грязь в помесь с кровью, и перемотал ногу лентой рукавов, чтобы остановить кровотечение. Сложив руки, он начал медитировать, сосредоточившись на заживлении ран. Вэй Усянь никогда не лечил свои травмы из принципа. Для него это было напоминанием, что он всё ещё недостаточно силён и должен работать усерднее, дабы защитить близких ему людей. Но сегодня было исключение. Вэй Ин бы просто не мог двигаться дальше с такими ранами. Он даже залечил свой порез, который всё ещё глухо ныл и мешал сосредоточиться. Сил на это ушло порядочно, и рассчитав свои возможности, Вэй Ин решил дойти до первой же пристани. Благо та оказалась через два километра. Торговец с удовольствием согласился доставить благородного заклинателя и даже не стал расспрашивать, куда и зачем. Видимо, старик видел плачевное состояние Вэй Усяня, и позволил отдохнуть у себя в лодке. Глаза бегали из стороны в сторону, выглядывая признаки опасности или погони за ним из Гусу. Судьба была благосклонна к нему сегодня и даже проезжая мимо шумных рынков подле воды, Усянь не заметил никаких странностей. Будто никто не знал кто он, что случилось в Пристани Лотоса и просто не обращали на него внимание. Вглядываясь в лица людей, Вэй Ин видел в них только безмятежную радость, заинтересованность в своём деле, а слух ласкал гул улиц, смех детей и разговоры не о чём. Продолжая выглядывать признаки опасности, Усянь всмотрелся в гладь реки, по которой они плыли, и увидел отражение незнакомца. Бледное лицо сильно выделялось на фоне чёрного одеяния, синеватые губы, опухшие глаза и страх во взгляде. Неожиданно для себя, Вэй Ин дёрнулся и поймал на себе удивлённый взгляд торговца рядом, а после глухой смех: - Почтенный заклинатель, неужто собственного отражения испугались? Мы уже давно плывём вместе, но вы постоянно напряжены и пребываете в страхе. Может, позволите себе отдохнуть немного? Я сообщу вам, когда мы прибудем. Вэй Ин с минуту долго смотрел на старика не понимая, о чём тот болтает, но взглянув вновь в воду заметил, что отражение и правда принадлежит ему. За время пребывания в Облачных Глубинах, Вэй ни разу не взглянул на себя в зеркало, боясь, увидеть себя в таком состоянии и даже не ведал, насколько он плохо выглядит. Усянь прикрыл глаза, но так и не смог задремать даже на секунду, полностью обратившись в слух и следя за ситуацией. Каждый шорох и всплеск вод отдавался неприятно тянущим чувством в груди и неприятной дрожью в руках от слишком громких звуков. Торговец, как и обещал, разбудил его, когда лодка причалила к пристани небольшой деревушки, близь Юньмэн Цзяна. С затуманенным сознанием заклинатель добрёл до берега напротив Пристани Лотоса. Огонь взмывал в небо ядовитыми языками и осыпался наземь пеплом. Сладковатый запах горелой плоти вызвал порыв рвоты, но сжав зубы и собравшись с духом, он подошёл ближе к берегу. Заметив лодку, плывущую к нему, Вэй сразу спрятался за деревом, аккуратно выглядывая, стараясь понять, кто в лодке. В лодке не было человека, который направлял её движение и она, казалась, была пуста. Но как только она подплыла ближе, чем на три метра, послышались глухие стоны и всхлипы. Выглянув из-за своего укрытия, Вэй Ин заметил тусклые вспышки фиолетовой молнии. Её невозможно было спутать ни с чем, а шрамы на спине и ногах будто зашипели разгневанными змеями. Спустившись в воду, все раны глухо заныли, но, не обратив на них внимание, Вэй Ин подплыл к лодке и заглянул в неё. В ней лежал Цзян Чэн, запутанный в ленту Цзыдяня, и глотал слёзы. - Цзян Чэн! – голова закружилась от накатившегося волнения, а голос стал непохожим на обычный, слишком тихий, слишком тусклый. Подтащив лодку к берегу, Вэй Ин забрался в неё поднимая А-Чэна. Растолкав его, он увидел гнев горящий таким же пламенем что и их дом. Ничего, не сказав, Ваньинь молча потащил сводного брата к воде и, истолковав его молчаливый приказ, Вэй поплыл за ним. - По воде можно добраться до тренировочного поля, - но Цзян Чэн не слушал его, уже скрывшись в воде и плывя к пылающим зданиям. Опередив его, Вэй осмотрел их путь и, взяв А-Чэна за руку, провёл его к голосам псов Вэнь. "Ничего страшного. Это всего лишь здания. Мы отстроим новые! Госпожа Юй и дядя Цзян сильные! Они точно их…" Мысль оборвалась вместе с дыханием, когда на тренировочном поле лежали горы трупов их адептов, а посередине веселился Вэнь Чжао и его сука. Цзян Чэн тут же дёрнулся к ним, но быстро одёрнув его, Вэй прижал младшего к себе, следя за каждым вдохом. Грудная клетка Ваньиня перестала вздыматься, и проследив за его взглядом, Вэй увидел бездыханные тела родителей Цзян Чэна. Подавив ещё один рвотный позыв, Усянь положил руку на тыльную сторону шеи А-Чена и наклонил его вниз, прижимая к своей груди, шепча: "Дыши, Цзян Чэн, прошу, дыши!" Цзян Чэн дышал быстро и неглубоко, слишком мало воздуха, чтобы дойти до лёгких и слишком резко, чтобы улучшить самочувствие. Когда же Вэй Ин почувствовал хоть что-то похожее на нормальное дыхание, он отпустил его, но сразу схватил, когда тот рывком кинулся к площади. Не сумев остановить его вовремя, Вэй понял что выдал их и подтянув младшего к себе, сгрёб в охапку, скрываясь за поворотами. Усянь отпустил шиди только когда почувствовал хоть какую-то иллюзию безопасности. Прерывисто выдохнув А-Ин, провёл руками по всему телу Ваньина, отыскивая серьёзные повреждения. Нет. Только царапины и синяки. Прижав ладонь к самому глубокому порезу, Усянь начал вливать свою энергию, чтобы затянуть его и немного подлечить брата. Но его грубо отшвырнули, прижали к холодной земле и ударили несколько раз по лицу. - Ты! – взвывает Цзян Чэн прикладывая руки к шее старшего и сжимая их с такой силой, что вот-вот и сломает шейные позвонки. Воздух больше не поступал в легкие, и тело свело судорогой от недостатка кислорода. Всё что оставалось, только беспомощно хватать ртом воздух и, стараясь оттолкнуть Цзян Чэна. - Ты! Это ты виноват во всём! – надрывисто кричал Ваньинь, продолжая сжимать руки на шее. – Если бы не ты, Пристань Лотоса! Она бы не сгорела! Это ты виноват во всём! Если бы не ты, мой отец и матушка не погибли бы! Мне нужны они! Мне нужны мои родители! Лучше бы тебя не было! Я убью тебя! Убью! Зачем ты полез помогать Лань Ванцзи и этому павлину! Какое тебе дело до них! Ты виноват! Ты… Выплюнув свою тираду ненависти, Цзян Чэн всё же разжал руки и обессилено свалился на Вэй Усяня, тихо всхлипывая от горя. Старший аккуратно скинул тело и посмотрел на небо. Тёмное. Сделав прерывистый вдох, он прикусил губу, задерживая дыхание. Дождь смешался с горькими слезами и уже не известно как долго прорыдал заклинатель, смотря на небо, и представляя, какая прекрасная жизнь была бы у всех, если бы не было его. "И правда… Всем бы было лучше, если бы меня не было" - взгляд многозначительно метнулся на огрызок верёвки на лодке, но тут же отвёл взгляд. "Нет. Теперь ты не имеешь права на смерть. Ты должен жить. Защищать Цзян Чэна и Цзян Яньли, даже ценой жизни. Твоя жизнь ничто по сравнению с их." Выдохнув, он поднялся и, растолкав бессознательного А-Чэна, уже приготовился к очередному выплеску злости, но тот лишь поджимает губы и молчит. Смотрит, глазами полными ненависти, скорби и желанием мести, но молчит. "Чувства, прошу, оставайтесь внутри" Сглотнув остатки эмоций, Усянь затолкал их как можно глубже и с облегчением выдохнул. Вэй Ин заставил заткнуться бьющийся в агонии здравый смысл, который подсказывал, что он не виноват. Но Вэй с лёгкостью мог различить ложь от правды, и то что кричал рассудок, было далеко от истины. Это целиком и полностью его вина. Сейчас главной целью было не попасться псам Вэнь, обеспечить безопасность Цзян Чэна и Яньли. Набраться сил и феерично отомстить, возвысив клан Цзян. План был практически не выполнимым, но Вэй Ин был старшим учеником Юньмэн и кредо клана всё ещё было основой его жизни. И самой простой частью было спрятать А-Чэна подальше от клана Цишань Вэнь. Но почему-то даже на таком простом действии Усянь провалился, потеряв младшего уже через два часа. Он просто испарился из закоулка, в котором был оставлен, и не был найден даже спустя полчаса поиска по всему городу. "О Небеса, он же был на грани потери сознания, куда он мог деться?! Его тело истощено, да он и не ел толком, так куда же он мог пойти в таком..." Самый очевидный, но при этом недопустимый вариант всплыл в сознании и понёс ноги в нужном направлении. Если Цзян Чэн и правда направился к Пристани Лотоса, если он уже добрался, то не было и шанса, что он может быть жив. Паника окутала все его существо, заставляя захлебнуться воздухом и бежать к шиди, молясь всем богам. Только бы живой, только бы целый, только бы... - Господин Вэй! Это я! Прошу, позвольте помочь вам! Усянь сам не понял, в какой момент в его руках появился Вэнь Нин, дрожащий от страха, но горящий огнём добродетеля. Голос был тихим и слабым, приятным слуху, а глаза наполненные добротой всего мира, смотрели с обожанием, но белые одежды с красным узором вызывали искры ненависти из глаз. Даже доброе лицо парня не смягчило ненависть, а вот тёплая рука на ладонях Вэя предотвратили накатившуюся панику при виде солнца клана Вэнь. Верить не было не единой причины, но Вэй Ин верил. Пока они ехали к "безопасному" месту, А-Нин неосознанно прикрывал все вышивки солнца на своих одеждах. Его руки часто касались рук старшего, когда Вэнь Нин замечал приступы паники. И это так успокаивало, даже несмотря на опасность, подступающую со всех сторон. Может, сказался мелодичный голос Цюнлиня, его тёплые руки и успокаивающие слова, а может усталость за эти пару дней. Но Вэй Усянь не выдержал, заснул, крепко прижимая к себе Цзян Чэна, крупно вздрагивая от каждого шороха и держа руку на длинном клинке, взятом из его комнаты. Сознание вырывается из пут безразличия, только когда Вень Цин позволяет им остаться у неё. Сидя в комнате рядом со спящим Цзян Чэном, он аккуратно сжимает тёплые ладони девушки в своих, ледяных и дрожащих, и шепчет слова благодарности. Задыхается от нахлынувшего облегчения и накатывающийся волнами паники, от того, что они могут лгать. Что Вэнь Цин и её брат уже идут сюда с отрядом стражи, дабы жестоко убить их и что все их лестные речи - ложь. Девушка фыркает что-то, но не вырывается и принимает всю благодарность, обрушившуюся на неё, а после укладывает спать и его. Уставшего. Разбитого. Пустого. Спокойствие и трезвость ума не приходят после долгожданного отдыха, лишь очередной приступ паники, когда рядом, под боком, не находится спящий Цзян Чэн. Вэй вскакивает и оседает сразу же, когда видит на другой кровати Цзянь Чэна, почти целого и почти невредимого. Тот сидит с глазами как стёкла и смотрит в стену напротив, даже не поворачивается на шум и лишь дышит, медленно, будто нехотя. Подойдя ближе, Усянь садится на край кровати и бегло осматривает его. - Цзян Чэн… Младший легонько стукает его по грудной клетке, а после улыбается, так разбито. Смотреть на угнетённое состояние А-Чэна сил почти не находится, но Вэй всё равно не отводит глаз. Он должен смотреть на последствия своих действий. - Больно? - Что? Осознание долго не находит его, но всё равно в горле застревает страх. Ответ маячит где-то перед глазами, но слишком далеко, что поймать его. - Больно? Я вложил все свои духовные силы. Тебе больно? С громким треском падают все его надежды, которые он собирал по песчинкам. Нутро холоднеет, окутывая не стучащее сердце инеем. - Давай ещё раз? – вымаливает старший, и уже готовясь к истерике шиди, которая не успокоит Цзян Чэна, но немного смягчит его сердце, позволив выплеснуть все эмоции на Вэй Ина. - Нет. Его нет. Моего Золотого Ядра, - Цзян Чэн скулит, тоже не желая признавать этого, и отворачивается. Хочет, накричать, даже сжимает кулаки, чтобы несколько раз ударить сводного брата, но не может. Он не может бить калечных. Сознание вновь намеревается уплыть, но на этот раз Вэй Ин не позволяет себе слабость, и встаёт, быстро уходя к Вэнь Цин. Он знает. Он читал о переносе Ядра. Он уверен, что у девушки есть хоть одна книга об этом. Если надо он уничтожит множество людей, лишь бы у Цзян Чэна появилось Ядро, лишь бы у него был смысл жить. Лишь бы он не стал таким как Вэй Ин.

***

На улице давно стемнело, а все люди давно погрузились в сон, только молодой парень сидел в библиотеке, забываясь о времени за чтением. Глаза были воспалены от недостатка сна, а в тёмных кругах под глазами давно могла водиться нечисть. - Гуль. Мертвец, что когда-то был человеком. Может иметь оружие, так как сохранил навык его владения при жизни, имеет острые бубны, - в сотый раз пробормотал он, но встрепенулся, заглядывая в книгу. – Какие бубны? Вэй Ин, ты идиот? В рукописи чётко написано "зубы", но его уставший мозг выдал странную небылицу. Парень вспылил и скинул учебник на пол, глухо ударив кулаком по колену. "Идиот! Ты даже не можешь запомнить такую простую вещь!" - ругать себя не было смысла, но оставаться хладнокровным просто не получалось. Оставалось только в сердцах ругать себя и бить по коленям, чтобы отрезвить засыпающий мозг. Ещё раз ударив по ноге, Вэй снова взял учебник и вновь принялся перечитывать его, глотая нарастающую обиду и печаль. Прикрыв рукопись и отвернувшись, молодой заклинатель стал пересказывать в полу слух всё написанное, но запнулся. Дыхание прервалось от захлестнувшего негодования, и А-Ин сжал рукопись в руках. Подняв ни в чём неповинную книгу, он ударил себя по голове ей, надеясь, что все написанное, наконец, в долбиться в его пустую голову. Все адепты Юн Мэнь Цзян уже давно прошли и запомнили этот материал, а он не мог даже выучить раздел гулей. "Ты не пойдёшь спать, пока не выучишь всё это!" - логичнее пойти отдохнуть и поспать, а завтра, на свежую голову, доучить оставшееся. Но Вэй Ин просто не мог позволить себе отдохнуть пока не доучит всё. Время ещё не перевалило за полночь, так что у него достаточно времени, чтобы прочесть и выучить ещё несколько рукописей. Он должен быть лучше, чтобы не позорить клан. Он должен быть лучшим, чтобы им, наконец, могли гордиться. - …Для этого мы пользуемся правилом трёх "У". Упокоение. Усмирение. Уничтожение, - закончив свой монолог, Вэй улыбнулся, смотря на учителя. Тот довольно покачал головой, и жестом указал ученику присаживаться. Усянь подавил желание запищать от гордости и, наконец, выдохнул. С плеч слетела неуверенность в своих знаниях и Вэй, гордясь собой, выпрямил спину, приподнимая подбородок. Теперь он равный своему сводному брату… "Повезло же дураку с памятью. Наверняка и часа не провёл за учебниками, чтобы всё запомнить. Ещё и вопросы попались очень лёгкие. Везунчик" - шепот завистливых мальчишек очень угнетал, но А-Ин не позволил себе опустить плечи. Это ведь не правда. Вэй Ин списал это на нервы адептов, и их волнение перед экзаменом. Им нужно выпустить пар, они не со зла. "Мало того что у него отличная память, он ещё и гений! Ты видел его мастерство в фехтовании и стрельбе! А он ведь начал заниматься с нами чуть более месяца назад! Только гений может, не прикладывая усилий так владеть оружием!" Но шепот не прекратился на следующий день после экзамена и даже через неделю. Каждый день Вэй периферическим зрением ловил на себе недовольные и полные ненависти взгляды, а когда поворачивался чтобы узнать, в чём дело, видел только улыбки и похвалу. "Почему они ведут себя так?" - каждый день мальчишка размышлял об этом, сидя в окружении книг или же на тренировочном поле под ликом Луны, и всё равно не находил ответа. Можно было спросить дядю Цзяна или Мадам Юй, но они заняты и им нет дела до него. А после осознание выбило из него воздух, когда он читал рукопись о божестве. "Они ненавидели этого заклинателя, потому что он был прекрасен во всех искусствах заклинательства и обладал прекрасной внешностью. В лицо они пели ему восхваления, а за спиной поливали грязью. Заклинатель не поддался провокациям и продолжил совершенствовать тело и дух, а после, удостоился Небесной кары и вознеся в пантеон небожителей как новый бог" - Просто "потому что"? Они ненавидят меня просто, потому что я родился? – хрипел молодой заклинатель, несколько раз прочитывая легенду о Боге Войны. Пришлось сильно сжать пальцы, чтобы вернуть себе сознание. – Неважно как сильно я стараюсь, меня всё равно будут ненавидеть? Есть ли смысл вообще стараться? Оставив все учебники, Вэй просто пошёл к себе в комнату, забыв об учёбе и практике с мечом. Лёг спать как все адепты, к одиннадцати ночи и смог хорошо выспаться. На уроках он бездельничал, а на тренировках не старался. Его практика и гроша ломаного не стоит, раз все будут ненавидеть его за это. Тогда Мадам Юй сильно разозлилась и на глазах у всех нанесла ему - десятилетнему мальчику - около пятидесяти ударов своим кнутом, не скупясь на различные оскорбления и потоки желчи в его сторону. - Мы приютили тебя, а ты даже не потрудился начать учиться!? Ничтожество! Живёшь припеваючи, не трудясь и не напрягаясь! – и даже когда Вэй был на грани потери сознания, женщина не успокоилась, продолжая выплёскивать всю свою ненависть на его неокрепшее сознание. Очнувшись в своей комнате, Вэй Ин увидел дядю Цзян и Яньли, которые вместе обрабатывали его раны. - Что же ты сделал, Вэй Ин, раз моя жена так освирепела? – спросил глава ордена, указывая своей дочери как правильно накладывать повязку. - Он бездельничал на уроках и даже не прикоснулся к мечу, - за брата ответил Цзян Чэн, прижимая меч к груди и стоя позади отца, выглядывая, чтобы убедиться всё ли в порядке с его другом. - Почему же, Вэй Ин? Тебе ведь нравилась и учёба и фехтование. Что же случилось? Мальчик сжал губы и многозначительно глянул на шицзе и шиди, а после качая головой. Истолковав его взгляд, дядя Цзян попросил своих детей выйти и улыбнулся старшему ученику, разрешая рассказать. - Они ненавидят меня. - Кто они? - Все ученики. Они шепчутся за моей спиной и смотрят как на лютого мертвеца. Они говорят, что я слишком много о себе возомнил, то, что я гениальный бездельник и то, что они ненавидят меня за мои умения, - шмыгая носом, поведал мальчишка и с надеждой посмотрел на дядю. - Вэй Ин. То, что тебя ненавидят, это не повод оставлять дело, которое греет тебе душу. Если они тебя ненавидят, заставь их уважать себя. Будь лучшим во всем и сделай невозможное, - потрепав адепта по волосам, глава ордена улыбнулся ему. "Точно, если они меня ненавидят, я просто стану тем, кого они будут уважать! Тем, кто станет для них защитой и героем! Но герои никогда не грустят… Значит и я не могу грустить! Чтобы вдохновлять людей я буду улыбаться, неважно как мне плохо. Но герои не унывают!"

***

- Герои не унывают… - пробормотал заклинатель, поднимая голову со стола, на котором он заснул, не думая о безопасности. Рядом оказался поднос с едой, что вызвало тёплую улыбку. Но Вэй так и не притронулся к ней, подавляя каждый рвотный позыв при взгляде на неё. Тошнота при виде еды появилась неожиданно, просто сменила постоянную панику и настороженность. - Вэй Ин, ты должен поесть, - сзади оказалась Вэнь Цин, собирающая разбросанные свитки и недовольно смотря на осунувшийся вид заклинателя. Лицо её было очень серьёзным, а в глазах мёдом разлилась нежность и доброта. – Если ты не будешь есть, я насильно заставлю тебя. Иначе ты свалишься вслед за своим братом. - Хах, ты такая жестокая. Нет бы хоть каплю сострадания к нам, - устало проурчал парень, выпрямляясь и хрустя замлевшими позвонками. Сказал он это не со зла. Вэй и так прекрасно понимал, чем рискует Вэнь Цин ради них. Посмотрев на поднос с едой, он лишь надул губы, но всё же взял палочки и подцепил немного риса. На вкус оно оказалось… Каким-то. Он уже неделю не чувствовал вкуса еды, и возможно, именно это стало причиной его тошноты. - Ну как? – поинтересовалась девушка, складывая все рукописи в аккуратную стопку перед парнем, чтобы ему был удобно продолжать свою работу. - Очень вкусно, - бессовестно соврал Вэй и тут же услышал тяжёлый вздох, и грустный взгляд на себе. - В этот рис упала баночка с солью. Ты не чувствуешь вкуса, да? Я уже давно заметила, обычно мою стряпню никто не ест. Я ужасно готовлю, но ты уплетал с таким удовольствием. Почему не сказал? - А, хах, меня раскрыли. Прости, Вэнь Цин, это правда. Тогда, пожалуй отнесу еду на кухню, - Вэй Ин быстро поднялся, надеясь прекратить этот разговор и ушёл на кухню. Там он поставил еду на стол и окинул помещение внимательным взглядом. Заметив коробочку с приправами, он подцепил одну баночку и поднёс поближе, чтобы рассмотреть. - Это глупо, Вэй Ин, - усмехнулся заклинатель, но открыл баночку и посыпал свой рис и суп с кусочками рыбы. Потом взял другую баночку и тоже посыпал ей. И его взор прицепил к себе красный пузырёк. Открыв его, в нос ударил ядрёный запах, опаляющий слизистую и, казалось, даже вызвала слёзы. Щедро полив соусом свою пищу, Вэй перемешал её и засунул немного в рот. Из глаз брызнули искры, а язык онемел от количества приправ, но парень продолжал, есть это, даже не задумываясь, что может отравиться. Он чувствовал. Чувствовал вкус еды, которая должна приносить удовольствие. - Боже, какой же я… - закончить не получилось, глотая ядрёную приправами еду и слёзы, которые появились то ли от количества приправ, то ли от счастья. Да он переборщил с количеством приправ, да это отвратительно на вкус, но выплюнуть не хочется. Он всё ещё человек. Он всё ещё чувствует. Вень Цин, которая отправилась искать где-то задержавшегося заклинателя, аккуратно прикрыла дверь кухни, чтобы Вэй Ина никто не увидел. На душе стало как-то легче от вида довольной, искренней улыбки парня. Теперь Вэй Усянь исправно ел, конечно, под чутким наблюдением и с огромным количеством приправ, но ел, и чувствовал себя чуть лучше, чем отвратительно. Работа над поиском способа, как помочь Цзян Чэну шла куда быстрее, нежели пока он работал один и на голодный желудок. Компетентный медик в лице Вэнь Цин очень помогал делу, отсеивая бредовые теории. Поиски свелись к одной, ужасной и одновременно удивительной теории, можно было приступить к ней, но споры между молодым заклинателем и целительницей длились уже больше дня. - Ну почему, Вэнь Цин?! Ты же лучший медик, которого я знаю! Шанс на провал велик, но не равен ста процентам! - Вэй Ин, нет и точка. Я не буду этого делать! Так они и проспорили до вечера, пока в их дискуссию не вмешался Вэнь Нин, приняв сторону Вэя. Старший был рад неожиданной поддержке и, наконец, смог уговорить девушку помочь. - Господин Вэй, а вы точно сможете? – промямлил лекарь, придерживая своего друга за плечи и отвлекая разговором от созерцания длинного клинка в руках девушки. - Конечно, Вэнь Нин, бывало и хуже. Взгляд Вэня многозначительно пал на его руки, но тот быстро закрыл глаза, чтобы не смотреть на мучения Вэя, когда клинок сестры приблизился к оголённой коже "Я помогу Цзян Чэну… Умру? Ну и ладно, не велика потеря. Эта боль не сравнится с болью Цзян Чэна, с болью Яньли. Это даже близко не то, что они испытали из-за меня" Сейчас же, после долгого прибытия в напряжении, Вэй Ин позволил погрузиться в некую бессознательность и залечить раны. Это было так... приятно. Не чувствовать боли, эмоций, всего того, что люди приняли называть признаками жизни. Было спокойно, и хотелось остаться так навсегда, течь по реке жизни и не сопротивляться своей судьбе. Из этого пьянящего чувства его не вырвал даже Вэнь Чжао со своей пустозвонной местью. Только несколько тысяч незнакомых голосов, штормом ворвавшихся в сознание и нарушив покой, напомнили о том, что Вэй до сих пор жив. Они шептали все вместе, по отдельности, кричали, визжали и шуршали, хрипели и выли. Усянь закричал вместе с ними, не понимая причину своего страха и злости. Он так долго не был в сознании. Какой сегодня день? Сколько прошло? Кто он такой? "Я должен вернуться в сознание!" - кричали остатки разума, но что ему вторили тысячи голосов духов своим свистом и воплями агонии. "А так ли мне нужно быть в сознании? Мне даже жить не обязательно. Можно ведь просто расслабиться и передать тело духам. Они уж точно позаботятся о нём лучше, чем я." "Но это равносильно смерти!" "А я разве хочу жить?" "Да?" "Нет" Вэй Ин лежал на земле, не обращая внимания на холодок, который, казалось, исходил от него. У него не было ни сил, ни желания двигаться. Множество личностей спорили в его голове, втянув и его в эти бессмысленные дебаты. Оставаться в сознании казалось непосильной задачей, хотелось согреться, залечить раны, переломы, хотелось вернуться к Цзян Чэну и Яньли. Но это было невозможно. "Я должен защитить Яньли и Цзянь Чэна!" "А они достойны моей помощи?" "Да!" "Правда ли?" "Я пообещал защищать их! Это мой долг!" Стиснув зубы и проглотив вопль, Вэй Ин поднялся, облокачиваясь о какую-то корягу, прикрывая глаза и начиная медитировать, чтобы немного успокоить душу. "И как я собрался им помогать? Я же совершенно бесполезный кусок мяса, который только и годиться для еды духам, да мертвецам?" "Тёмная энергия?" "Разумно. Но как я буду её контролировать? Моя душа и так готова рассыпаться в прах в любой момент. От такого количества тёмной энергии я не проживу больше дня" "Ммммм... Музыка? Гусу же использует её для контроля, значит, и я могу" "Это всего лишь оттянет мою смерть на год. Не больше" "Но этого достаточно для того чтобы спасти Цзян Чэна и Яньли. Моя смерть вопрос времени, так что не проблема" - А справлюсь ли я один? А кто мне поможет? Я же один. - хрипел Вэй, закрепляя ветку со сломанной ногой. - Боже... Моя жизнь катится не туда. Кажется, мне и правда нужна помощь. И всё же остаться в сознании оказалось слишком сложно и Вэй не выдержал, прикрыв глаза. Но острая боль во всём теле не прекратилась, а сознание продолжало разрываться на миллионы эмоций. Тело всё так же выворачивало наизнанку при каждом вдохе, перед глазами продолжала плыть цветными пятнами картинка. Усмехнувшись этому, Вэй свалился на землю, глубоко вдохнув трупный смрад. Не выдержав, он рассмеялся, так громко и истерично, что даже голоса в голове притихли. - Я даже... Ахахх, я даже не могу позволить себе слабость. Хаха, видимо, мне придётся прочувствовать, каково это жить, - вместе со смехом пришли и горькие слёзы, и крик, повторяющий крики в его голове.

***

Победа. Войско клана Вэнь уничтожено, остатки клана взяты под стражу, и мир погрузился ликующий гул. Было устроено большое торжество по окончанию войны, весь простой люд праздновал победу своего клана, перешептываясь о героях и злодеях сражений, слагали легенды, украшая их враньём. Победа. Ликование от уничтожения врагов его почему-то не коснулось, а вот лживые рассказы о его подвигах были везде. Каждый, кто не поленился, высказался неблагопристойно о его пути или действиях. Была даже присказка, что он возглавлял клан Вэнь и то, что он причина всех бед. Шёпот, осуждающие взгляды, презрение, ненависть и страх давили с такой силой, что Вэй Ин не смог заставить себя появиться на пире в честь победы. - Какого чёрта ты творишь!? - в пятый раз за вечер вскрикивает Цзян Чэн, размахивая в негодовании руками и сверкая фиолетовой молнией кольца у лица Вэя. - Ты герой войны, так какого чёрта ты не идёшь? - А-Чэн, - простонал Усянь вытягиваясь на крыше своей комнаты, и недовольно поворачиваясь к брату. Эту тему они ворошили уже час, и глава ордена всё ещё не отстал от заклинателя тёмного пути. - Я просто не хочу. Я смертельно устал и хочу проспать целую неделю, а по пробуждению целый день пить. Нет у меня желания быть на официальном вечере. - Если ты не будешь присутствовать там, то опозоришь наш клан. Тебе не стыдно? - Ну, А-Чээн... - Это не приглашение, это приказ. Если ты не появишься на вечернем празднике, я лично изобью тебя Цзыдянем и запрещу сестре лечить тебя. Цзян Чэн развернулся, махнув рукой на прощанье, и гордой походкой удалился к себе. Попытка прогулять праздник провалилась с треском, а значит, придётся там быть. Конечно, можно попробовать улизнуть чуть погодя, но если Цзян Чэн его поймает, остаться целым будет трудно. Чуда как и ожидалось не случилось и приняв более приличный вид, Вэй Ин, подле главы ордена Цзян, зашёл в украшенный к торжеству зал. Соблюдя все приличия и поприветствовав всех, Усянь сел на отведённое ему место, скучающе окинул комнату. Рядом сидел А-Чэн, но он переговаривался с заклинателем напротив, а значит поболтать с ним, не получится. Рассматривая убранства зала, Вэй не заметил когда пустующих мест осталось только два, рядом с ним и повернувшись к входу, заметил две фигуры в белоснежном, что направлялись к ним. Лань Сичэнь улыбнулся ему и поприветствовал, сев через место от Вэй Ина, а место рядом, занял Второй Нефрит. Беззаботная и скучающая атмосфера сразу улетучилась после появления адептов Гусу, сменившись некой паникой перед ними. В действительности, это произошло только для Вэй Усяня, остальные же продолжали болтать и веселиться. Усянь понимал, что должен поприветствовать их, соблюдая все приличия, но его хватило только на короткий и неуверенный поклон. Пиршество длилось всю ночь и Усянь, конечно попытался удалиться ещё в начале, да только Цзян Чэн неспроста глава ордена, поймал бесстыжего брата у выхода и заставил досидеть до конца, проигнорировав все недовольные возгласы. Даже заставил перекидываться словами с другими заклинателями, будто не замечая презрения в их глазах к Вэй Ину. Когда луна коснулась верхушек деревьев Вэй Ин смеясь шёл к себе, болтая с сестрой о какой-то околесице. Яньли звонко смеялась с его слов, а Цзян Чэн, не сумев удержать благородное равнодушие, тоже засмеялся вместе с ними. Но смех заклинателя тёмного пути прекратился, когда перед ними появились Лань Сичэнь с братом. Они ушли ещё в начале, соблюдая режим Облачных Глубин, а сейчас уже бодрствовали. Они поприветствовали друг друга, и Дева Цзян удалилась, сославшись на усталость от праздника. - Давно хотел поблагодарить вас, Лань Хуань и Лань Ванцзи. Спасибо, за то, что вылечили Вэй Усяня от его недуга так скоро, и он смог помочь в победе над кланом Вэнь. Сердце Вэй Ина рухнуло в бездну ко всем тёмным душам, живущих в его душе. Взгляд метнулся на лица напротив и те были явно удивлены, тоже смотря на Усяня. Он соврал брату о том, что его вылечили и отправили домой. Младший пообещал никогда не поднимать эту тему и забыть как страшный сон. А Вэй просто надеялся, что умрёт к моменту встречи с Лань Чжанем и Сичэнем. Но везение покинуло его вместе с Золотым Ядром. - Ах, - не сдержав удивлённого выдоха, Сичэнь кашлянул в ладонь, заметив страх в омуте глаз своего бывшего пациента. - Прошу, не стоит благодарности. Мы рады, что можем помогать таким талантливым заклинателям. Ванцзи продолжал смотреть на Вэй Ина. Заклинатель всматривался в лицо, оглядел тело, стараясь высмотреть что-то, но, так и не зацепив ни на чём взгляд, вернулся к рассмотрению лица Вэя. Тот, не выдержав такой пристальный взгляд, опустил взгляд, боясь, что сейчас его очередная ложь раскроется. Даже тогда Цзян Чэн не поверил ему. Смотрел так же пристально, как и сейчас Второй нефрит, разглядывал крупинки лжи. Тогда он заставил Вэй Ина раздеться до нижних одежд и очень внимательно рассмотрел его тело, стараясь найти недавние порезы. К удивлению младшего, его встретили только давние шрамы. Ни намёка на самоистязание. Вэй Ин выдержал то унижение перед братом, но взгляд человека, который знает чуть больше, не смог. Они расходятся уже через пару минут. Цзян Чэн слишком пьян, а Первому и Второму Нефриту надо уладить пару вопросов. Усянь ловит на себе взгляд со спины и почему-то знает, что скоро его ждёт не самый приятный разговор. И правда, его предчувствие оправдало себя спустя полдня. Он лежал на кровати, обняв себя за плечи и поглаживая их, пытаясь разогреть себя. Было только начало осени, но почему-то тело мёрзло как в середине зимы, на вершине Облачных Глубин. Стук по дереву двери заставил дрогнуть, а повторный стук - подняться и открыть дверь. - Хах, привет, Лань Чжань, - Вэй пустил гостя внутрь и сел напротив него за стол, прилежно сложил руки на коленях, выпрямив спину. Тот для приличия качнул ему головой. - Вэй Ин. Как ты себя чувствуешь? - голос его был непривычен слуху, хотя до этого Усянь уже слышал его несколько раз. Но вот так - в маленькой комнате, сидя друг напротив друга и вслушиваясь в сердцебиение собеседника - слишком ново и страшно. Это не тот страх, когда тебе грозит смерть или сильная боль. Нет. Этот тот страх, когда ты провинился и знаешь, что поступил плохо. Боишься, что разочаруешь близкого тебе человека, и он будет волноваться. - Я в порядке, - выдавил из себя Усянь, тупя взгляд в пол, не желая видеть осуждение в лице напротив. - Ты врёшь мне. - Я не... - Ты врёшь. Ты не можешь быть в порядке после всего. Я не поверю тебе после всего. Вэй Ин всё же нашёл в себе смелость поднять взгляд и посмотрел в знакомое лицо. Оно было всё так же красиво и безэмоционально, только в глазах паутиной вилась обида. Объяснения почему вместо осуждения или ненависти была обида, Вэй не нашёл, и скинул это на какие-то другие обстоятельства. - Но я, правда, в порядке. Всё обернулось не самым страшным сценарием, и у меня нет причин грустить или что-то подобное. Лань Чжань, прошу, не смотри на меня так, будто я сломал твою любимую игрушку. У тебя нет причин обижаться на меня, - посмеялся бывший пациент, подперев голову рукой, стуча пальцем по щеке. - Я не про настроение. Я про это, - он многозначительно обвёл взглядом его тело и задержал взгляд на руках. Вэй же понял его взгляд по своему, встал и недовольно нахмурился, открывая дверь и указывая на выход. - Молодой господин Лань, если хотите продолжить разговор о "тёмном" пути, то прошу удалиться и не тратить моё время на твои праведные речи. Ванцзи удалился, тяжко выдохнув от хлопка двери за спиной. Весь день Второй Нефрит не пожелал выходить из покоев, сообщив о своём визите к Вэй Усяню брату и получив наставление. Брат посоветовал не пытаться помочь больному без его желания, иначе это могло вылиться в насилие над больной душой. Конечно, Лань Сичэнь знал о насильственном лечении, но считал такой метод неприемлемым к душевнобольным и слишком жестоким. Его методики считались самыми гуманными в мире заклинателей.

***

Обжигающий холод пола пробирал кости сильнее морозов, и даже одежда не спасала. Руки сжимали полы верхнего одеяния, голова опущена, а спина принимала ещё дюжину ударов хлыста Мадам Юй. Горло горело от желания кричать, но Вэй не мог позволить себе и звука, зная, что если он будет кричать, последуют дополнительные удары. Повернув голову, Усянь удивлённо выдохнув, увидев с хлыстом не Мадам Юй, как ожидалось, а рыдающего Цзян Чэна, который стиснув зубы, хлыстал брата. - Ты виноват во всём. Строгий голос женщины напротив вызвал порыв паники, завязавшийся в горле тугими путами. Мадам Юй смотрела холодно, с презрением, но без привычной ненависти. Даже сейчас, во сне, она была строга и холодна к нему. Даже в своих фантазиях Вэй не мог представить её той, кто сможет полюбить его как родного сына или хотя бы как одного из адептов. После осознания, что все, что сейчас происходит - сон, молния Цзыдяна пропала из-за спины, а сам заклинатель упал на поверхность воды, оказавшись посреди реки. В гладь воды отражала небо и создавала иллюзию парения. - Вэй Ин. Тёплый голос дяди вытянул его от созерцания облаков, а призрак тепла ладони опустился на плечи Усяня, успокаивая. - Ты не виноват. Ты - герой. Не вини себя за то, что ты не делал. Даже моя жена не считает тебя виноватым. - Ложь! - в теплоту слов приёмного отца вклинился крик его жены, пронзающий холодом. - Это он виновен! Виновен! Тела приёмных родителей расплавились в порыве огня, а их тлеющая плоть упала к ногам Вэй Ина. Слова продолжали эхом отдаваться в голове, а тысячи призраков горящих трупов адептов Юньмэн Цзян вторили им, приближаясь ближе к Усяню. Их плавящиеся руки обвили шею мужчины, сдавливая её. - Это ты виноват! - Если бы не ты, мы бы были живы! - Из-за тебя Пристань лотоса пала! - Ты - причина войны! Крик Вэй Ина смешался с криками голосов из сна, но прохладный ветер из окна всё же позволил проснуться. Липкий страх, окутавший его холодным потом, не позволил двигаться ещё с минуту. Усянь смотрел на пустой потолок, а видел множество горящих лиц адептов, которые были ему семьёй. Когда возможность двигаться вернулась, он поспешил скрыть глаза в изгибе локтя, но картина мёртвых не ушла даже после этого. С трудом поднявшись, Вэй Ин посмотрел в окно и хотел его закрыть, но заметил приоткрытые ставни в комнате Лань Чжаня. Было глупо идти к нему, он, наверное, спит, но ноги двигались сами и тело, не слушаясь разума, принесло его к двери комнаты Второго Нефрита. Но тело почему-то не решилось стучать, не желая двигаться ни обратно к себе, ни в комнату Лань Чжаня. Дверь тихо стукнулась о косяк, и на пороге появился домашний, но всё ещё идеальный Второй Нефрит, удивлённо рассматривая ночного гостя. - Привет, Лань Чжань, - неловко помахал рукой гость и с позволения хозяина комнаты, зашёл. Тот ничего ему не сказал и взглядом предложил сесть за стол, чтобы обсудить то, зачем Вэй Ин тут. Сев за стол, заклинатель тёмного пути осмотрел комнату и поёжился от холода. Мужчина напротив терпеливо ждал, когда же гость заговорит, смотря в пустоту рядом с лицом Вэй Ина. - Прости, Лань Чжань, я и сам не знаю, зачем пришёл. Я, наверное, потревожил твой сон, но мне не спалось. Понимаешь, просто у меня в комнате почему-то так шумно, что невозможно заснуть. Вэй не упомянул, что шумно именно у него в голове, но казалось Ванцзи и сам догадался об этом. Второй Нефрит поднялся и ладонью указал на свою кровать, приглашая гостя, а тот и не против. Усянь скинул сапоги с ног и забрался в постель, кутаясь в одеяло и ощущая хоть немного тепла. Хозяин комнаты сел на место за стол и принялся за чтение рукописи, аккуратно оставленной на краю стола. Прошло минут десять, а может и час, а может и целая вечность, как Вэй и тихо, безлико, выдавил из себя: - Лань Чжань, сыграй мне. Он не смотрел на Ванцзи, но знал, что тот не отводит взгляда от него, не веря в услышанное. И знал, что в янтарных глаза помутилось привычное безразличие и спокойствие, дав волнению волю. Вэй Ин часто прогуливал "Умиротворение" притворяясь спящим или прямо просил не играть ему. - Хорошо, - прерывисто выдохнул Ванцзи и достал гуцинь, аккуратно положив его на столике, проводя пальцами по тонким струнам. Приятная слуху, но ненавистная душой мелодия полилась медленно и окутала тишину ночи своим звучанием. Лань Чжань не смотрел на струны, смотря только на парня на его кровати, кутающегося в одеяло как можно сильнее, прикрывая любые щели. - Лань Чжань, не эту, - тихо сказал гость, прикрывая глаза, сосредоточившись на взбунтовавшихся голосах в его голове, которые сливались то в один душераздирающий вопль, то рассыпались на сотни разных криков. Ванцзи послушно на секунду прекратил играть, позволяя на секунду расслабиться, и продолжил играть новую мелодию, усиливая крики с новой силой. Голова заболела от такого напора, и Вэй аккуратно облокотился на стену сзади, открывая сознание для мелодии, наполненной светлой энергией. Это было больно, будто ошпарили кипятком, но слишком привычно, чтобы попросить Ванцзи остановиться. Усянь уже был на грани, с каждым днём всё труднее держать их в узде, и иногда некоторые захватывали его мысли, вызывая неоправданную злость на людей рядом. Шум в голове утих до самого утра и Вэй Ин даже смог поспать чуть больше двух часов, но этого хватило на следующий день. Но уже к новой ночи, голоса взбунтовались с новой силой, будто отдохнув, и стали возмещать вдвойне за то спокойствие, которым заклинатель наслаждался в течение дня. После такого длительного отдыха за последний месяц, Усянь с лёгкостью успокаивал их на протяжении дня, но под вечер споры с заклинателями, драка с Цзысюанем, расстроенная шицзе и недовольные ругательства Цзян Чэна - очень вымотали его. Вновь идти к Лань Чжаню Вэй Ин не решился, всё же он сам сбежал из Гусу, не разрешил помочь себе, а сейчас, когда стало уже невыносимо, приполз за помощью. Конечно, ни Сичэнь, ни Ванцзи не откажут ему в помощи, но всё какие-то капли гордости остались в Вэй Ине. Терпеть стало невозможно уже через неделю, когда голоса реальности затмились криками мёртвых. Его рассудок помутился не столько от бесчисленных тёмных душ, сколько от постоянного осуждения и беспочвенной ненависти, которая лилась из каждого рта. Всего три человека не смотрели на него как на нового Вэнь Жоханя: милая шицзе, Цзян Чэн и Лань Ванцзи. Они общались с ним как с прошлым Вэй Ином - задорным мальчуганом, искусного во всех видах заклинательства и любящего озорство - шутили, выслушивали его бредовые мысли и спасали от окончательного падения на дно. Но у них тоже были свои дела. Дева Цзян помогала раненым и всё больше проводила времени рядом с павлином. Цзян Чэн был занят восстановлением клана и укреплением отношений с другими кланами, постоянно пропадая на собраниях или у себя в комнате в компании документов. А Лань Чжань всегда был с братом, да и с ним быть - стыдно, даже в глаза смотреть не находится смелости. Вэй Усянь вновь пришёл к Второму нефриту ночью и тот, не задавая вопросов пустил в комнату, дал одеяло и начал играть. Когда первые ноты затронули израненную душу Вэя, он издал сдавленный стон, чувствуя огонь в груди, сковывающий все движения. Ноты оказались непривычными, смутно знакомыми и Усянь резко дёрнулся в строну играющего, махнув рукой. - Это не "Умиротворение", - прошипел заклинатель тёмного пути и свёл брови к переносице, чувствуя нарастающую панику в груди, которая шла не от него, а от тех, кто жил в закоулках его души. - Да. Это песнь очищение души, - спокойно ответил Второй Нефрит, кладя ладонь на струны, успокаивая их вибрирование. - И зачем она мне? - "Умиротворение" уже давно не помогает тебе. От твоей души почти ничего не осталось. Песнь очищения души поможет усмирить и изгнать все тёмные души. - Лань Чжань. Не нужно их изгонять. Я выбрал этот путь и готов нести плату за это. Всё что мне сейчас нужно немного успокоить метящееся сердце, а дальше я сам разберусь. Я в порядке, - убрав руку обратно под одеяло, Вэй накрылся ещё одним, которое принёс с собой. - Вэй Ин, ты не в порядке. Пойми ты это уже. Если ты не можешь осознать своё плачевное состояние, то позволь другим помочь тебе. Иначе, когда ты всё же поймёшь то, насколько тебе плохо, будет уже поздно. - Прошу, Лань Чжань, я так устал сегодня. Давай обойдёмся без твоих речей. Мне нужно немного успокоиться. Сегодня был очень сложный день, и я сильно вымотан. Да и спорить с тобой, у меня нет жела... - Вернись со мной в Гусу, - бессовестно перебил Ванцзи, видимо запамятовав правила своего ордена. - ... - Я и брат сможем помочь тебе. - Лань Чжань! Прекрати немедля! Твоё упрямство переходит все границы. Я, наконец, решился прийти к тебе за помощью, чтобы ты помог утихомирить мою душу, но ты почему-то действуешь наоборот, только ухудшая моё состояние. Неужто вас учат вмешиваться не в своё дело и заставлять людей поступать так, как приписывает орден, даже если человек никак не относится к вам? Второй Нефрит так и не ответил на вопрос. Заклинатель лишь поджал губы, вернул свой спокойный и благонравный вид и принялся играть привычную мелодию, которая не помогала, но и не делала больнее. Она просто помогала держать равновесие между реальностью и бессознательностью. Их редкие встречи плавно переплыли в ежедневные беседы вечером, перед сном Лань Чжаня. Второй Нефрит играл Усяню "Умиротворение", иногда пытался подтолкнуть его к песни очищения души, но пыл свой всё же усмирил и не был так настойчив. Их ссоры из-за тёмного пути сошли на нет, и они старались поддерживать нейтральные беседы, не затрагивающие щепетильных тем. Лань Сичэнь пару раз присоединился к ним по чистой случайности и, хвала богам, ни разу не заикнулся о лжи Вэй Ина по поводу его магического исцеления от недугов. Лишь пару раз спросил о самочувствие и предложил помощь, но получив отказ, закрыл эту тему на время. Но всё покатилось к чертям после появления измученной Вень Цин. Девушка умоляла о помощи своему клану, и Вэй Ин не смог отказать, помня как они помогли им несколько месяцев назад, рискуя своими жизнями. Мысли метались от вспышек ненависти к обиде за невинных людей, от желания помочь до страха за свою жизнь. Прощание с Лань Чжанем выбило последние опоры из-под ног, и Вэй Усянь свалился в бездну ненависти. Он и сам не понимал, кого ненавидел сильнее, себя, свою доброту, мир заклинателей или людей в общем. Все ненавидели его и его семью, а он ненавидел их в ответ. Заклинатель тёмного пути неистово старался улучшить условия, усмирял всех духов, запечатал тёмную энергию и сделал всё для более-менее нормальной жизни здесь. Тёмные души всё сильнее давили на него, а отсутствие хоть капли отдыха сильно сказывалось на его силе воли. Несколько дней назад он не выдержал и впал в бессознательность, давая духам волю. Это было страшно. Многие из Вэней пострадали и были сильно напуганы, но Вэнь Цин смогла быстро привести Усяня в чувства и успокоить. Тогда он решил, что больше не может делать себе поблажек.

***

- Весь мир заклинателей шепчет о скором восстании клана Вэнь под предводительством ужасного Старейшины Илин, а ты тут с детьми играешь и картошку выращиваешь? Голос Цзян Чэна был приятен слуху, но при этом приносил тягучую боль в сердце. Мужчина пришёл на гору Луанцзан спустя три недели после ухода Вэй Ина. Причина его позднего появления крылась за хмурым лицом и так не оглашалась. Но Усянь сделал вывод: младшему было не до него. - И тебе привет, Цзян Чэн. Как поживаешь? - заклинатель тёмного пути улыбнулся ему, и поднялся, передавая маленького мальчика в руки целительнице, которая очень недобро поглядывала на гостя. - Где Вэнь Нин? - Так сразу? А как же милая беседа за чашечкой вина и бессмысленный разговор о мире заклинателей? Я вообще-то изгой общества и не ведаю, что интересного творится там, а мне интересно. Будь добр, не пугай детей, твой взгляд даже меня заставляет ёжиться, - одёрнув главу ордена Юньмэн Цзян за рукав, Вэй провёл его к себе для разговора. Мужчины встали рядом с бессознательным Вэнь Нином и молча наблюдали за ним, не решаясь начать разговор. Но Ваньинь, осмотрев мертвеца, убедился в его беспомощности и вышел, направляясь на улицу. Усянь поспешил за ним, следя чтобы бывший шиди не устроил сцен в деревне. Но тот на удивление спокойно вышагал из жилого района и направился на пустырь окружённый холмами и деревьями. Вэй Усянь решил, что тот хочет уйти обратно, и остановился, но А-Чэн повернулся, качнул головой приказывая следовать за ним. - Куда мы идём? Если к подножью горы, то я не пойду. Не пытайся забрать меня в Юньмэн, - не выдержав тяготящего молчания начал, Старейшина Илин и заглянул в лицо главы ордена, надеясь увидеть там хоть что-то, что подскажет о его намереньях. - Не в Юньмэн. В Гусу. - Что? Зачем мне в Гусу? О боже, Лань Чжань что, заразил тебя своей праведностью? Или ты хочешь наказать меня за все мои грехи? Или что? Я не понимаю, будь добр объяснить мне. Вэй Ин остановился и невольно сжал руки на своей флейте. Взгляд Цзян Чэна не выражал каких либо определённых эмоций, он просто смотрел с обидой, злостью, ненавистью и грустью. Мужчина в фиолетовых одеждах подошёл впритык и взял ледяные руки в свои, потянув на себя. - Вэй Ин, почему ты постоянно врёшь мне? Что я тебе такого сделал, что ты постоянно отталкиваешь меня, врёшь и ненавидишь?! Я же искренне стараюсь быть хорошим братом и помочь тебе! - Ваньинь с силой дёрнул руки собеседника, и тот стукнулся лбом о плечо заклинателя. - Цзян Чэн, о чём ты таком говоришь? - Усянь принял максимальной удивлённый вид, неловко улыбаясь, смотря в глаза гостя. - Недавно я спросил у Лань Сичэня, как же ему удалось так быстро тебя вылечить, что ты вернулся через месяц, хотя его прогнозы были не слишком утешительны. И знаешь, что он мне ответил? - глава ордена Юньмэн Цзян отошёл от брата, но руки не отпустил, держа, чтобы тот не улизнул от неприятного разговора. - Он ответил, что так и не смог тебе помочь. Как оказалось, ты сбежал из Облачных Глубин, толком даже не начав лечения. Почему? Просто, почему ты не хочешь помочь себе? Почему не принимаешь помощь людей, которым ты нужен?! Ты болен, Вэй Ин. Болен. И это причиняет боль и тебе, и мне, и сестре. Вэй Ин молча слушал его, опустив голову вниз. До этого в нём плескалась надежда, что Сичэнь не поднимет больше эту тему и забудет то недоразумение, но видимо, это было не так. Цзян Чэн вновь подошёл поближе и с силой сжал запястье Усяня, что вызвало болезненное шипение и панику. Вэй Ин дёрнул рукой, но это не возымело эффекта и тогда он дёрнул ещё раз, и спустя несколько попыток, так и не вырвав руку, боязливо сжался, боясь возможных слов А-Чэна. Но мужчина продолжал молчать, и в его взгляде скользнул страх причинить боль дорогому человеку. Старейшина Илин поспешил воспользоваться замешательством младшего и оттолкнул его, прижимая руки к груди и отходя на несколько шагов. - Покажи мне. - Нет, Цзян Чэн, я... Это не то... - Покажи мне! Иначе я силой посмотрю. Усянь мнётся ещё пару минут, а когда видит движение в свою сторону, быстро подходит и разматывает одну руку, протягивая её. На ней были белые шрамы, оставленные ещё очень давно, а рядом уживались что-то похожее на ожоги и полумесяцы от ногтей с кровоподтёками. Цзян Чэн подносит руку ближе к своему лицу, долго рассматривает, а после кладёт ладонь на заднюю строну шеи Вэй Ина и притягивает к себе, стукаясь лбом. - Смотри, - он дёргает руку ближе к Усяню, но тот отводит взгляд. - Смотри. Заклинатель тёмного пути поворачивает голову к своей руке и смотрит на картину, которую видел бесчисленное множество раз. Она настолько чётко отпечаталась в его голове, что мужчина мог безошибочно назвать место каждого шрама, его причину и чем он был сделан. - Ты же и сам понимаешь, что тебе нужна помощь. Ты не справляешься. Я не про тёмный путь, я про тебя. Ты не можешь сам помочь себе, ты слишком далеко зашёл и сам уже не можешь вернуться. А помощь отталкиваешь, потому что не хочешь напрягать близких. Так ведь? Я много раз видел, как ты топтался перед комнатой Яньли и не заходил, потому что она была с больными. Не отводи взгляд, смотри на меня. Я видел, как ты не заходил ко мне в комнату. Вэй Ин, - мужчина сжимает волосы на затылке старшего и пристально всматривается в пучину грозовых глаз. - Позволь нам помочь тебе. Вэй Усянь выпрямился и убрал руку А-Чэна с шеи, отходя на пару шагов. Покачав головой, мужчина замотал руку обратно в ленту, прижимая к себе. Он не может противостоять такому Цзян Чэну. Его Цзян Чэн всегда грубый, прямолинейный, не видящий ничего дальше своего носа и любящий только важных ему людей. Вэй Ин же для него - убийца родителей, монстр идущий по тёмному пути, неотёсанный адепт от которого больше всего проблем. - Цзян Чэн, мне не нужна помощь. Я не говорю, что я в порядке, - заклинатель вскинул руку, предотвращая все возмущения и продолжил, подняв взгляд на мужчину. - Я знаю, что я не в порядке, я знаю, что мне нужна помощь, я знаю, что на грани. - Тогда просто позволь... - Прошу не перебивай, - Усянь улыбается ему и подходит, переплетает их пальцы и гладит свободной рукой по голове мужчины, будто тот маленький глупый ребёнок, который не понимает слишком много. - Это то, что я должен сделать сам... Я сам должен разобраться с собой... Я просто не могу позволить видеть вам меня настолько жалким, нуждающимся, сломленным человеком. Когда я приведу себя в порядок, я смогу наладить всё. Всё будет хорошо. Не хмурься Цзян Чэн, я не вру. Просто... прошу, дай мне немного времени, чтобы привести себя в порядок. Я вернусь в Юньмэн, когда разберусь с этим. Ваньинь поджимает губы, опускает голову и гладит большим пальцем искусанные костяшки брата, растирая их и грея. Цзян Чэн знал что должен силой забрать Усяня обратно, домой, но так же он знал, что если сделать это против его воли, то сделает только хуже и Вэй Ин всё равно сбежит. Такой уж нрав этого бестолкового заклинателя. Цзян Чэна спроваживает Вэнь Цин, которая пришла за пропавшим Вэй Ином и мягко намекнула главе ордена удалиться, а для пущего эффекта проводила мужчину аж до подножья горы. В тот день он засел в своей комнате, настоял на том, чтобы никто не заходил к нему, и пропал из реальности на пару дней, погрузившись в создание техник, которые помогут лучше контролировать тёмную энергию. Только через три дня целительница вытолкала его из комнаты, заставила поспать и поесть, а после бессовестно отправила на рынок вместе с А-Юанем, мол, иди, проветри мозги. Но стало только хуже, ведь вернулся заклинатель с Лань Чжанем, а после недолгого разговора с ним, напился приготовленным для него вином, и отказался идти в постель, допивая остатки алкоголя. - Вэнь Цин, я такой жалкий. Эта фраза была произнесена уже в пятый раз за несколько минут, но видимо хмельной разум Вэй Ина всё никак не хотел успокаиваться, и он продолжал повторять это, запивая вином и хныкая, вспоминая, как он поругался со всеми, с кем только было можно. - Я никого не могу защитить... Ни себя, ни близких мне людей. Приношу всем только проблемы, а пользы от меня ноль. Разочаровываю всех, - заклинатель всхлипнул и опустил голову на сложенные руки на столе. Алкоголь сделал своё дело, и он уже не задумывался о том, что Вэнь Цин вообще не в курсе о его мыслях и сейчас прибывала в неком недоумении. Но рядом прошмыгнул А-Нин с подносом и забрал пустые тарелки, глянув на Вэй Ина, и улыбнулся, погладив его по спине. - Господин Вэй, могу я рассказать вам кое-что? - тихо спросил живой мертвец, присаживаясь рядом с мужчиной и отдавая поднос сестре. А-Нин дождался невнятного звука, означающего да, и наконец, продолжил. - Бабочки, по-вашему, прекрасны? Я так же думаю, они очень красивы и изящны. Но знаете ли вы, что бабочки не способны видеть цвета своих крыльев и не могут насладиться своей красотой? Усянь всё же поднял голову и удивлённо посмотрел на мертвеца. Тот с улыбкой продолжил, смотря на заклинателя с уважением и добротой всего мира: - Но мы, как люди, можем видеть то, насколько они прекрасны. Точно так же и вы, господин Вэй, не видите своих достоинств и считаете себя недостойным, но мы, и Дева Цзян, и Цзян Ваньинь, и Лань Ванцзи видим то, насколько вы особенный и достойный человек. Вэй Усянь не ответил на это, но глубоко задумался над сказанным. Вэнь Нин помог ему добраться до кровати и даже укрыл двумя одеялами, зная, что без Золотого Ядра мужчина мёрзнет. Подложив руки под голову, Вэй смотрел в потолок, забывая моргать. Слова А-Нина задели его и заставили задумать над всем его жизненным путём. - Но я ведь не бабочка. Я же человек. "А человек ли я?" "Конечно человек! Вэй Ин - человек!" "А я всё ещё тот Вэй Ин? Улыбчивый и беззаботный мальчишка? Нет. Нет? Но кто же я?" "Вэй Усянь - талантливый заклинатель" "А-Ин - любимый брат и старший ученик Юньмэна" "Нет" "Но кто я?" "Я Старейшина Илин - ужасный монстр, убивший множество людей и идущий по тёмному пути. Чудовище, которого надо устранить" Уснуть он так и не смог, пролежав всю ночь не двигаясь, глядя в потолок. Сон не пришёл и через день, и через два. Тогда, усталость была настолько сильной, что голоса стали галлюцинациями в виде неожиданного снега, или даже образов людей. Паника накатывалась всё чаще, а уже через неделю практически без сна, Вэй не выдержал и пришёл к Вэнь Цин за помощью. - Ты не спишь уже неделю?! И сказал только сейчас!? - от её криков пришёл Вэнь Нин, заглянул через щёлку в двери, а после вошёл, здороваясь. - Что-то случилось? - А-Нин, представляешь, этот оболтус уже неделю практически не спит, а пришёл за помощью только сейчас, - в руках девушки порхали сушёные травы, смешиваясь в лекарство. - Господин Вэй, не стоит умалчивать о своём здоровье... - Я в порядке, - улыбнулся заклинатель, но поймал недобрый взгляд целительницы, а после щелчок по носу за такие слова. Девушка выдала ему лекарства и зажгла благовония, заставила лечь и попытаться заснуть. На удивление, от лекарств появился эффект, но даже если Вэй Ин спал, к нему приходили только кошмары и сон всё ещё не приносил желанного отдыха. Кошмары сильно ударили по его ментальному здоровью, и по прошествию двух дней Вэй всё же сказал целительнице об этом. Девушка что-то громко говорила ему, махала руками и ходила по комнате, причитая. Остановилась она только когда посмотрела на Вэя, который сидел, осунувшись и пристально смотрел на небольшое зеркальце в руках. Вэнь Цин похлопала его по плечу, чтобы мужчина обратил на неё внимание, но вместо привычной улыбки увидела ужас в глазах заклинателя. - Вэнь Цин, что... - тот сглотнул ком в горле и попробовал вновь. - Что я сейчас должен чувствовать? Дева Вэнь долго смотрела на него, не понимая, что происходит, а после всё же сказала: - Ты о чём? - Вэнь Цин, я не понимаю... Не понимаю, что я сейчас чувствую. Ты кричишь на меня, и я не понимаю, какую эмоцию испытываю. Я не понимаю, что чувствую. Вень Цин, что со мной? Вэй Усянь сидел, сжав в кулак ткань одежды и улыбался, обычной улыбкой, ту которую все видели каждый день, но в глазах были только страх и непонимание. Девушка осела рядом с ним, притянула его лицо к себе и внимательно осмотрела. После выпрямилась и окинула его взглядом. Забрав зеркальце, она осмотрела его, а после вернула и сказала: - Я сейчас назову эмоции и ты должен изобразить их. - Но... - Без "но". Счастье, - на это мужчина улыбнулся, и его глаза превратились в щёлочки. На каждую эмоцию названную девой, Вэй улыбался множеством улыбок, но лекарше видимо не сильно понравилось это, и она прикрыла глаза рукой. - Вэй Ин, почему ты улыбаешься? - Я не знаю. Улыбаясь, я чувствую себя в безопасности. И если я улыбаюсь никому не грустно. Девушка очень долго смотрела на него как на неожиданно спустившегося Небожителя, а после тяжко выдохнула, обняв его. - Ты... Не улыбайся больше, эта улыбка пугает. Девушка провела рукой по шее и в нужные точки вколола иглы, после чего мужчина уснул. Теперь Вэй Ин засыпал только с помощью игл или очень сильных сонных снадобий, которые не заставляли его засыпать, а просто отключали его сознание. Прошла неделя и от этого сна пользы было меньше, чем от моргания. Галлюцинации только усилились, и Вэй уже не обращал на них внимания, они просто мельтешили перед глазами как часть декора его комнаты. Вэй Ин проснулся от давящего чувства в горле, а когда открыл глаза, осознал что не может дышать. Паника застелила глаза плотной белой пеленой, и мужчина схватился за горло, впиваясь в него ногтями, царапая, надеясь хоть как то заставить дыхание вернуться. Чудом оказавшийся рядом Вэнь Нин помог успокоиться и вернуть дыхание. Усянь запретил сообщать об этом случае сестре и мертвец ничего не ответил, неодобряюще смотря на господина. Каждый день Вэй Усянь просыпался задыхаясь. Ночью у него не было возможности держать в узде свои чувства, и тёмные души пользовались этим, стараясь захватить рассудок. Отныне Вэнь Нин сидел рядом с заклинателем тёмного пути пока тот спал и будил его, когда чувствовал что тот уже на грани. Это предложение поступило от самого Вэнь Нина и не принимало отказов, так что Усянь просто смирился с этим. Громкий крик раздался рано утром и только чудом не разбудил всех жителей деревни. Вэй Ин вскочил с кровати, задыхаясь, сжимая свои одежды в районе груди. Отдышавшись, он откинулся обратно на кровать, и прикрыл глаза рукой. Сегодня Вэнь Нин был у подножья горы, уничтожая злых духов, которых становилось больше с каждым днём. - Жив... Я жив. Боже, я жив. Горячие слёзы опалили щеки, прогоняя остатки наваждения от кошмара. Каждый день он видел во сне множество вариантов своей смерти от близких, незнакомцев, от своих рук. "Я хочу жить. Я не хочу умирать. Мне нужно ещё столько исправить, но почему, почему мне осталось так мало. Я ведь... хочу жить. Почему я?" Его беззвучный плач, прервала очередная галлюцинация из тёплых рук Второго нефрита, который в спешке подбежал к нему, обнимая. Отмахнувшись от него, Вэй встал, но галлюцинация не пропала, тогда он повернулся к ней и рявкнул: - Ненавижу. Хватит меня преследовать, я знаю, что ты галлюцинация. Прочь. - Я не галлюцинация. Я настоящий. - Ты и правда, не галлюцинация. Ты мечта, которой мне не достичь, - но тёплые руки, схватившие его за кисть, оказались настоящими и весь образ Ванцзи был не иллюзией. Усянь сильно удивился этому, дёрнулся, а после подошёл, потрогав рукав одежды. - Настоящий? - Настоящий. - Хаха, прости, Лань Чжань, просто ты так часто появлялся в виде моего воображения, что я запутался... Заклинатель тёмного пути осел на кровать, не отпуская белое одеяние, боясь, что он пропадёт. А Лань Чжань даже не думал вырывать рукав из рук друга. Он лишь подошёл поближе, осмотрел цепким взглядом и стукнул пальцем по гуциню за спиной, молча предлагая помощь. И когда получил слабый кивок, заклинатель сел на край кровати, разложил инструмент на коленях. Мелодия полилась из-под длинных пальцев, а Вэй так и продолжил держать рукав, дёрнув его через минуту мелодии. - Лань Чжань, сыграешь мне песнь очищения души и "покой" когда я буду готов и в безопасности. Но безопасность не наступила даже через два месяца, только усугубив положение. Мир заклинателей навеки очернил имя Вэй Усяня после кровопролития в Безночном городе. Кланами было решено устроить осаду и большинство великих кланов поддержали затею, кроме Юньмэн Цзяна. Глава Ордена яро защищал своего старшего, приводя множество аргументов, которые были правдивы и имели свой вес. Но главы других орденов не стали его слушать, проигнорировав все примеры хороших поступков Вэй Ина. В день осады горы Луанцзань клан Цзян направился на вершину выступив против всего мира заклинателей и встав на сторону Старейшины Илин. - Вэй Усянь, немедленно подойди ко мне, иначе я переломаю тебе ноги и запру в Пристани Лотоса, - Цзян Чэн упрямо шёл за старшим, который постоянно убегал подальше от него. Когда они оказались рядом с деревней, А-Чэн заподозрил неладное и почувствовал то, как его окружали тысячи мертвецов. Он остановился и непонимающе посмотрел на Усяня. - Что ты делаешь? Мужчина не ответил ему, но развернулся и подошёл к младшему, охватив его лицо своими ладонями, и приблизил их лица. - Цзян Чэн... Я люблю тебя больше всех на свете. И Яньли люблю больше всех. А так же я люблю, своего маленького племянника. Я люблю вас, больше жизни и не хочу причинять вам проблемы. Глава ордена Юньмэн Цзян наклонил голову, заглядывая в лицо брата, чувствуя, что что-то тут не так, а когда увидел Стигийскую Тигриную печать, которая дрожала от переполняющей её тёмной энергии, резко дёрнулся, осматривая окрестности. На горе Луанцзань всегда было минимальное количество живых мертвецов, потому что Вэй Ин их убивал или подчинял себе, а после прогонял далеко, чтобы не мешать людям жить. Но сегодня их было слишком много даже для этого места. - Вэй Ин, что ты собираешься делать!? - вскрикнул младший, и уже хотел проявить фиолетовую молнию, но ледяная рука брата, которая накрыла его ладони, успокоила его. - Скажи всем, что я больше не имею отношения к клану Юньмэн Цзян и то, что я больше не твоя проблема. К ним начали сбредаться мертвецы, не разъярённые, но уже готовые наброситься в любой момент. Цзян Чэн хотел вырваться, но осел на колени вместе с Вэй Ином, который продолжил держать его за шею и руку. - Что ты!... - Цзян Чэн... Ты понял меня? Посмотри на меня. Я хочу, чтобы твоё лицо было последним, что я увижу, - голос Вэй Ина был очень спокойным, а улыбка - умиротворённой. Ему не страшно, он готов к этому. Но Цзян Чэн не готов. - Нет, нет... я... - Я устал, Цзян Чэн. Я так устал. Я больше не человек, А-Чэн, я не понимаю, что значит быть человеком, - его грудь с силой бьют, так, будто пытаясь выбить всю дурь. - Хочешь узнать, что значит быть человеком?! Быть человеком это быть постоянно напуганным, быть постоянно в заднице и не понимать что происходит. Быть человеком, значит нуждаться в помощи! Ты человек, Вэй Ин, человек и всегда им будешь. - Почему ты кричишь на меня? - Я кричу, потому что мне не плевать на тебя. Потому что ты важен мне, и я хочу помочь. Не хочу, чтобы ты справлялся со всеми проблемами один, я хочу... Договорить заклинатель не успевает. Ледяные руки брата берут его руки в свои и ведут ими, достают меч из ножен и подставляют к своей груди. Глава ордена дёргается, но хватка Усяня всё ещё сильна, удерживает его на месте. Их окружают несколько тысяч мертвецов, хрипящих и клацая своими пастями. Сзади слышаться вопли людей из других кланов, которые смешались с адептами Юньмэна, они идут сюда, дабы убить злого и опасного Вэй Ина. А этот злой и ужасный Вэй Усянь сейчас сидит перед последним оставшимся родным человеком, тихо плачет и улыбается, угасая с каждой секундой. - А-Чэн, позволь взглянуть последний раз в твои глаза. Они смотрят друг другу в глаза, Ваньнин кричит что-то неразборчивое, а Вэй Ин откидывает половину печати назад, позволяя многочисленной нечисти наброситься на него и Цзян Чэна. Усянь улыбается, гладит волосы младшего и пронзает его мечом свою грудь, отплёвывая кровь и с тихим "прощай, А-Чэн". Мертвецы накидываться на Вэя, не трогают Цзян Чэна и своим чавканьем, заглушая крики заклинателя. "Прекрасные новости - Вэй Усянь мёртв! Его убил его шиди - Цзян Ваньинь! Слава Цзян Ваньину, слава ордену Юньмэн Цзян"