Красавица и Чудовище

      – Ну что, Карл, готовим шлюпку? - стройный капитан потянулся к переговорному устройству. Его от природы хмурое лицо осеняла теперь довольная улыбка.       Капитан Катар слыл человеком бесстрашным. Но в последние десять лет, что он путешествовал с караванами Карла Шульца, проявлять бесстрашие ему приходилось редко: купец был мужчиной удачливым и любые конфликты умел убивать в зачатке. Даже от ловких жуликов они уходили с плюсом. Пускай не с денежным, но каждую жизнь Карл считал за самый великий плюс.       – Нет, не нужно, - без раздумий ответил купец. - Отправляем зонд. Первым делом проверим всё, а потом уж спустимся. Но вы, капитан, всё равно останетесь - примете ценный груз. Я на вас надеюсь.       Карл разглядел в лице друга слабо прикрытую досаду - проявить бесстрашие не выйдет сегодня тоже. Ну ничего-ничего, за храбрым нужно следить поболее, чем за трусом. Вернется целым - купец обещал в порту его новоявленной женушке. Тем более, что секунду спустя довольная улыбка капитана вернулась на место: мерцание дрейфующего астероида обещало такую прибыль, о какой ни один из членов команды не мог и мечтать.       Запчасти инопланетных кораблей - а именно такие осколки были рассыпаны по серой поверхности астероида - в Солнечной системе ценились высоко, избыточно высоко. Разгадать внеземные технологии ученым не удавалось, но использовать - даже подобной чести хватало им с головой.       Первый и последний такой корабль был обнаружен тридцать лет назад. Точно, как сейчас - абсолютно случайно. (И не корабль вовсе, простая шлюпка, - заключили выдающиеся умы). В тот раз она едва не разрушила целый район - центр первого орбитального города Лондон 2.       Зеркальный объект обезвредили и тот же час транспортировали на Землю; в память о нем осталась лишь сотня фотографий да два десятка видеозаписей. Надо сказать, достаточно впечатляющих: шлюпка не прогадала, несмотря на свое внеземное происхождение, и взяла курс точно на башню Вестминстерского дворца. Военный крейсер поймал её за секунду до столкновения - инопланетное стекло уже касалось шпиля многострадального орбитального Биг Бэна, чьим часам, выходящим за пределы гравитационного купола, и без того не раз приходилось терпеть столкновения с мелкими астероидами.       Живых существ на шлюпке не обнаружилось - по крайней мере так сообщили землянам, обеспокоенным происшествием. Она, как видно, открепилась от более крупного инопланетного корабля, и долго бороздила просторы космоса, пока наконец не прибилась к Вестминстеру - орбитальной резиденции правящего монарха. Технологии инопланетных существ настолько развиты, - отшутилось правительство, - что корабли их и без надзора точно знают, куда следует обратиться в экстренной ситуации.       О самих технологиях также было известно мало. Возможно от того, что технологии эти остались никем не поняты (Карл к подобной правительственной невинности относился крайне скептически, но поделать, как водится, ничего не мог). Простые люди узнали только, что инопланетное стекло обладает особым свойством: все осколки одного сегмента остаются связаны между собой и могут использоваться для звукового и визуального контакта: словно зеркала из волшебных сказок. Никакое расстояние им не помеха, не существует для них таких понятий, как «мертвая зона».       Вот и подарок дочке. Такие есть нынче только на главных военных крейсерах да у самого императора. Но теперь будут и у Карла с Эммой. А вместе с ними громкое имя и солидное наследство - такие радости, каких не ждешь от жизни за просто так. Но иногда она подбрасывает сюрпризы.       Карл Шульц мечтательно ухмыльнулся.       – Навскидку, сколько мы сможем выручить? - капитан Катар отсканировал поверхность астероида, в поисках лучшего места для посадки дряхлого аппарата - другого на борту не нашлось, ведь караван купеческих кораблей мало походил на научную экспедицию - и уверенной рукой нажал на кнопку сброса. Зонд отделился.       – Много, Катар, - довольно ответил купец. - Да, настолько много, что медовый месяц вы с женой сможете теперь провести не на Марсе, а на Земле. И не только провести месяц, а даже купить небольшой, но домик, - он потряс счастливого капитана за плечи и обернулся к членам команды, успевшим собраться в рубке. - Все мы с вами без пяти минут богатые люди.       Они зашумели в торжественном нетерпении.       – Зонд на месте, капитан, - нежный и спокойный голос помощницы остудил несвойственный рубке гомон.       Девушку Катар нанял недавно и, хотя не признавался, был ею чертовски доволен - Орбитальная академия выпускала нынче пилотов не хуже земных. А вот Карлу Шульцу она напоминала не то жену, не то младшую дочь - кудри такие же точно светлые. Родных детей купец в открытый космос не отпускал, и отпускать был не намерен, а потому весь полет проносил в груди чувство какой-то заботливой напряженности.       – Вернее, должен быть на месте. Но я его не вижу.       – Что значит «не вижу»? - в шутку нахмурился капитан, решив, что наконец-то нашел в помощнице хоть один небольшой изъян. - Вас в академии не учили, как обращаться со старыми моделями?       – Нет сигнала, - просто ответила девушка.       – Вот, значит, как… - за неимением других, разочарованный капитан решил счесть изъяном излишнюю безэмоциональность помощницы. Но даже это в команде - понятие наживное.       – Развалюха проклятая! - цокнул он. - Тогда подойдем поближе.       – Постой, - купец напряженно стиснул его плечо.       – Не бойся, Карл, пузом не зацеплю: мы в десяти километрах! Или кто я по-твоему? - капитан отдал каравану приказ оставаться на месте, а сам начал сближение с астероидом.       Громадина приближалась, сверкая инопланетными осколками, словно космические цыгане сверкают своими черными глазницами.       – Ну что там?       – Нет сигнала.       – Тогда еще поближе, - в голосе капитана мелькнул тот самый бесстрашный азарт.       Карлу это не понравилось:       – Да куда уж ближе? Только если садиться. Посылай этот зонд хоть какой-то сигнал, он бы уже появился, разве не так?       – Успокойся, Шульц, - по слогам прошептал Катар.       Корабль опускался все ниже и ниже, и ниже.       – Нет сигнала, - твердила помощница капитана все тем же спокойным и нежным голосом.       Катар напряженно выдохнул.       – Поднимайся, - наконец приказал купец, - мне это не нравится, к черту зонд. Садиться не будем. Не на корабле точно - только если на шлюпке.       Как вдруг случилось явление симпатичное, но абсолютно необъяснимое. Пространство рубки на мгновенье заполнилось ярким светом - голубым с брызгами радужных переливов. Он пробился не только сквозь стекла иллюминаторов, но и сквозь обшивку корабля, будто была она такой же прозрачной, и тут же исчез.       – Что за?..       – Есть сигнал, - голос помощницы едва заметно дрогнул.       – Хорошо, - ответил Катар, прекращая снижение.       Корабль на секунду замер, но вновь провалился вниз, приведя капитана в тревожное замешательство; металл завыл не то горбатым китом, не то пассажирским поездом, словом, каким-то очень знакомым звуком, ни в коей мере не свойственным космическому кораблю. Что-то оборвалось в нем и громко схлопнулось.       – По каютам. Пристегнитесь! - по холоду в голосе капитана, Карл Шульц почувствовал, как сильно забилось его бесстрашное сердце. И голос этот не терпел отлагательств.       Купец погнал из рубки растерянный экипаж: хирурга, боцмана, коков так глупо пришедших радоваться находке; и первым делом наказал опустить герметичные шлемы.       – Лучше останься здесь, - Катар ухватил его за предплечье, кивнул на пустое кресло, - боюсь, не успеешь.       – Сколько есть времени?       – Не знаю, - капитан мотнул головой и стал отдавать приказы своим помощникам.       Зазвучала тревога. Её нестерпимые крики слились с протяжными стонами корабля. Карл, чертыхнувшись, бросился за людьми, оглохшими от испуга; рассадил всех и каждого по каютам. Они находились, к счастью, в пределах одного лишь не очень длинного коридора. До своей каюты, в самом его конце, Шульцу оставалось всего два шага. Каких-то два - подобные расстояния он проходил день за днем по несколько тысяч раз: от стола до чайника, от светильника до кровати, завернув по пути из кабинета в гостиную, чтобы поцеловать ничего не подозревающую жену. Как мало значения он придавал этим двум шагам.       Корабль накренился, и до того устойчивый пол коридора превратился в крутую горку. Карл очутился будто внутри колодца или сливной трубы - на самом её верху, едва не коснувшись заветной двери. Купец, на прощанье досадно всплеснув руками, ухнул в пропасть коридора и пару секунд спустя крепко стукнулся о пространство, что раньше считалось стеной с механической дверью. Стекло перед глазами пошло сеткой крупных трещин - не выбито полностью, но шлем остался лишь в крепким каркасом - при отсутствии воздуха он более не спасет.       Карл со стоном осмотрелся по сторонам и рассмеялся нервно: ну вы подумайте, даже здесь его сопровождала преданная удача! На расстоянии вытянутой руки примостилось запасное аварийное кресло. Купец ударил по красной кнопке, опустилось сидение - слишком хлипкая конструкция, в сравнении с теми, что находились в рубке или каютах. Но выбирать не приходилось - он перебрался ближе; с трудом уселся, едва успел пристегнуть ремни, и корабль завертелся в пространстве кленовым вертолётиком - такие росли в саду у его родителей.       Коридор перед глазами был абсолютно статичен, но чувство по груди и животу разливалось такое, словно он вертелся на аттракционе: в жаркий летний день, в лунапарке, где-нибудь на Земле. Да, на Земле… ведь ему выпало счастье родиться обычным мальчиком, еще до рассвета эпохи колониального космоса.       Звуки тревоги стихли. Остался китовый гул.       – Три… два… один… - это считал ледяным голосом капитан.

***

      Карл не мог припомнить столкновения с астероидом. Он и вовсе не сразу понял, отчего завис в таком неловком и неправильном положении. На секунду подумал даже, что его и вправду схватили наконец космические пираты и привязали вверх тормашками к металлической мачте - такого рода пытки они любили. А когда решился приоткрыть глаза, обнаружил себя в пространстве далеко не похожем на борт пиратского корабля.       Земля представляла из себя не то песок, не то застывшую глину светло-серого цвета. Правда, была она в глазах Карла Шульца на месте неба, ведь он, как вы можете помнить, наблюдал её из положения «вниз головой». А на месте земли раскинулось ярко-черное звездное полотно - картина неудивительная для жителя одной из ста орбитальных станций.       Карл понял, что сидит в аварийном кресле, коснулся живота, нащупал стальную бляшку, скрепляющие ремни. Задумался на секунду в прозорливом испуге: если кресло аварийное, обстановка неизвестная, а сознание мутное - значит велик шанс того, что здесь действительно имела место быть какая-нибудь авария.       Он оглядел, как мог, повисшее на ремнях тело: ноги и руки, к великому облегчению его, оказались на месте, крови видно не было. А вот боли… в шоковом состоянии, помнил Шульц, боли никто не чувствует. Он оценил расстояние до земли и нашел его смехотворным - всего полметра - для здорового человека совсем не страшно. Для человека в шоковом состоянии, положим, тоже.       Купец с холодной решимостью расстегнул ремни и свалился лицом в песок. Тело отозвалось неприятной болью, но, в основном, такой, какая бывает от долгого неудобного положения. Он полежал немного, превозмогая невероятную слабость, и наконец поднялся на колени. Снял разбитый шлем - дышалось легко. На астероиде, очевидно, была создана искусственная атмосфера. На астероиде…       Карл огляделся по сторонам. Он увидел то, что было еще недавно главным кораблем его купеческого каравана: искореженный металл, провода, стены пассажирских кают с откидными койками. Шульц кинулся к самой ближней. Ну где же, где?! Ему не было видно других аварийных кресел. Наверное, от того, с надеждой подумал он, что кресла в каютах имеют режим катапультной капсулы. Корабль хоть очень старый, но каждый год проходил реконструкцию системы аварийной безопасности - купец следил за этим пристально; это важно, важнее любых потерь: товарных, денежных, временных…       Сердце его разбилось о мучительную картину - сплющенную до состояния картонки капсулу с номером каюты второго кока. Там поодаль - номер каюты первого, правее - боцмана, а тут же за ним - хирурга. Все, все они… Карл согнулся напополам и оперся на колени. Он понял сразу: капсулы скомкала та же сила, что атаковала большой корабль, не оставив катапультировавшимся ни единого шанса.       Наконец оторвав взгляд от плоских металлических могил, купец приметил рубку - её легко было узнать по полукругу разбитых окон. Шульц бросился туда с каким-то отчаянным рвением: голос капитана он слышал в динамиках до конца, а значит тот остался внутри. Сердце дрогнуло, пропитанное надеждой... И снова погибло: да, капитан остался. И принял смерть, как любой порядочный капитан - в рубке родного судна.       Бледное лицо его было обращено к звездному небу, вот только находилось оно чересчур далеко от плеч. Купец тоже посмотрел наверх, - где-то далеко светились огнями корабли его каравана, - и с удивлением понял, что не чувствует скорби. Как будто бы и не друг лежал у его ног, ватных и слабых. Успел обругать себя и тут же приметил белокурые волосы под большим обломком - такие точно, как у жены, или у младшей дочери…       К горлу его подступил неприятный ком, в голове перепуталось всё - он уже не помнил, когда успел взять жену (или все же дочку?) с собою в открытый космос. Шульц бросился к обломку, практически неподъемному, вздыхал и рычал, но всё же сдвинул его с трудом, обдирая руки. И только потом успокоился: лицо, не менее бледное, чем у бывшего капитана, принадлежало совсем не дочке и не жене.       Он было рассмеялся вслух, но с ужасом затих. Потом поднялся и снова взглянул на небо: караван кораблей уплывал всё дальше и дальше, и дальше, бросая купца на проклятом астероиде. Или это астероид уплывал все дальше от каравана, оставляя корабли без заботливого хозяина?       – И правильно - разобьетесь. Здесь поле… поле...       Купец покачнулся, сделал пару нетвердых шагов и как-то неестественно медленно свалился в глубокий обморок. Наверное, все-таки ударился головой.