Файлы памяти

      * * *       Дани по широкой дуге обходила раненого кибертронца.       Светло-серый, дымчатыми разводами, истребитель или разведчик, сравнительно небольшой и вероятно младший из подчинённых Старскрима. Втрое меньше лидера, незнакомой Дани модели со странно вырезанными крыльями. Впрочем, сейчас угадать исходную форму крыльев в этой груде искорёженного металла было невозможно.       При всей силе, ловкости и боевом опыте десептиконов, неуязвимыми они не были. И ошибки тоже совершали. Вот и этот в азарте воздушной битвы увлёкся преследованием, позволил заманить себя в горы и расстрелять сверху, когда, зацепив кончиком крыла стену ущелья, был вынужден трансформироваться, чтобы не разбиться. Ещё повезло, что человеческие истребители не могут садиться в горах, а остальные крылатые подоспели прежде, чем за останками явилась трофейная команда.       За прошедшие месяцы Дани привыкла, что при серьёзных повреждениях кибертронцы уходят в стазис, условный аналог потери сознания. Двигательная активность и активность процессора минимизируются, высвобожденная энергия перебрасывается на систему саморемонта. Но в этот раз почему-то было иначе.       Истребитель трясло, обломки крыльев беспорядочно подёргивались. Что-то дымилось, что-то лязгало, хрустело и щёлкало, отдельные блоки сдвигались, словно он пытался трансформироваться, потом рывками возвращались на место. На всякий случай Дани отошла ещё на пару шагов. Даже сейчас, чудовищно искалеченный, кибертронец мог зашибить её одним случайным движением.       От входа в мастерскую доносились взрыкивание, лязг, скрежет и порой душераздирающие взвизги. Нокаут что-то эмоционально доказывал разгневанному Старскриму. Дани оглянулась на них и снова сосредоточилась на пациенте.       «Проще разобрать на запчасти, чем собрать», - бросил мастер, прежде чем пошёл ругаться с вожаком летунов. Она уже знала, что когда-то бывало и такое. Когда огромные армии сталкивались на далёких планетах, крылатые армады заполоняли небеса, а жизнь одного бойца не стоила практически ничего. Но не сейчас, когда их осталось так мало, что приходится ценить каждого. Не под пристальным злобным взглядом Старскрима.       Дани нахмурилась. Нокаут не любил свою работу, но выполнял её достаточно добросовестно. Почему сейчас он отвлекается на свару вместо того, чтобы заняться делом? Почему не вырубил пациента принудительно, это ведь возможно? Если только… Тянет время, чтобы не тратить силы и запчасти на заведомо безнадёжный случай?       Она ещё потопталась вокруг. А надо ли ей тогда вмешиваться? Она что тут, самая рыжая что ли? Дани ожесточённо подёргала себя за тусклую чёрную прядь. Прищурилась, выбирая относительно безопасную траекторию, сделала короткий рывок к голове кибертронца, прижала ладони к мятому шлему. Не попробовать разобраться было выше её сил.       Как всегда, первой ощущается боль. Как всегда, надо не дать себе убрать руки первые пол минуты, пока мозг разбирается, что это не вполне боль… Ладно, боль, но не её. Главное, примерно за пол минуты удаётся убедить себя, что это только проекция повреждений кибертронца, которые собственные нейроны воспринимают, как умеют. После этого ощущения из адских становятся терпимыми, и можно приступать к собственно повреждениям.       Но пока Дани интересуют не они. Почему он до сих пор в сознании?       …Хаотичная пульсация искры бьёт по глазам. Позже, пока пренебречь. Поток информации о повреждениях – пригасить встречной волной в противофазе, это она хорошо умеет. Так легче работать, и пусть ему хотя бы будет не так больно, если больше ничего нельзя сделать. Суетящиеся остатки наноботов. Внутренние жидкости, сочащиеся из перебитых шлангов. Лихорадочная перекомпоновка блоков и отдельных деталей в поисках более жизнеспособного сочетания только бессмысленно тратит энергию.       Благоразумней отступить. Лёгкий истребитель не Мегатрон, риск меньше, но Дани не хочется проверять, как ощущается смерть кибертронца в подключении. И всё равно она, следуя за потоком энергии, дотягивается до процессора. Искра и процессор – единственные жизненно важные для кибертронца органы, всё остальное можно починить или заменить, на этом основаны их выносливость и долговечность.       Когда-то, только начиная работать с Мегатроном, Даниэль Алан самонадеянно считала, что сможет взломать его память, вопрос времени. Сейчас она знает, насколько надёжна их внутренняя защита. Даже в стазисе или вот так, когда идут вразнос все механизмы, можно только поймать обрывки воспоминаний, выброшенные из долговременной памяти в оперативную.       Или воспоминания могут поймать слишком самонадеянную технотелепатку.       На внутреннем экране мельтешат, забивая друг друга, алые оповещения о повреждениях. Показатели жизненных функций медленно, но непрерывно снижаются, система саморемонта не справляется. Он отчаянно хочет жить. Он боится, что если отключится, то больше уже не очнётся. И всеми силами удерживается в сознании. Дождаться. Братья найдут его, дотащат до мастерской, Нокаут и его ручная зверюшка поставят на крыло. Только дождаться…       Дани отшатывается, судорожно хватая ртом воздух. Иногда за их масштабностью она забывает, но израненный истребитель в первую очередь живое существо. Мыслящее, чувствующее, совершающее ошибки. Он просто очень хочет жить. Боится и цеплялся за сознание, уже не осознавая, что тратит на это драгоценную энергию. Отнимает её у системы саморемонта, не продлевая, а сокращая своё время.       Какова вероятность, что Нокаут с его миллионолетним опытом не прав? Насколько велик риск надорваться или обжечься последней вспышкой угасающей искры? Надо ли рисковать, если вспомнить, кто она для них? Старскрим недавно показал это очень отчётливо.       И сколько людей-пилотов убил стремительный кибертронский истребитель прежде чем какие-то асы загнали его в ущелье?       …Умирающее чудовище вспоминает её среди тех, от кого ждёт помощи. Вспоминает не самым лестным образом, но надеется и на неё тоже. И это перевешивает все сомнения.       Вырубить его энергетическим разрядом на корпус, как делает Нокаут, Дани не может. Искать программу, переводящую процессор в спящий режим, слишком долго. Это она попробует потом, если не получится иначе, самым человеческим из всех возможных способов. Он в сознании, значит им может повезти.       - Ты справился, - мягко говорит Дани, наклоняясь к слуховому рецептору. – Ты дождался. Братья забрали тебя на базу. Я Дани, я здесь. Сейчас придёт Нокаут, мы поможем. Но ты тоже должен нам помочь. Позволь себе уйти в стазис. Береги энергию, она понадобится для выздоровления. Доверься нам. Мы поможем.       Долгие секунды ничего не меняется. Он может не услышать. Или не осознать. Не пожелать подчиняться человеку. Не поверить. Она сама себе не очень верит.       Активность процессора резко падает, гаснет единственный уцелевший глаз, металлическое тело замирает. Дани снова касается головы кибертронца. Потоки энергии должны перераспределиться, состояние стабилизироваться. Можно звать Нокаута и чинить…       Искра угасает.       Теперь, когда её меньше отвлекают боль и забота о собственной безопасности, Дани видит это совершенно отчётливо. Уровень энергии резко повысился, когда она перестала уходить к процессору и на судорожные попытки трансформации. Но потом снова начал падать. Пульсация искры рисуется перед закрытыми глазами Дани медленно затухающей синусоидой.       Странное сердце кибертронца, единственное в их механическом организме, с чем она так и не смогла разобраться. Вся остальная механика и электроника могут значительно превосходить человеческие, но они понятны, подчиняются привычным законам природы. Искра – нечто абсолютно новое. Холодный термоядерный синтез? Почти-вечный двигатель? Нокаут не смог объяснить, не нашёл в английском языке подходящих терминов, а ей не хватало знания фундаментальной физики.       Наверное, как опытный мастер, Нокаут с самого начала уловил этот угасающий ритм. Потому и предпочёл неизбежный конфликт со Старкримом сразу, а не после бесполезной попытки ремонта.       Дани тоже умеет ловко увиливать от скучной или бессмысленной работы. Но никогда ещё от её работы не зависела чья-то жизнь. Она никогда ничего не обещала объекту этой работы. Она не может ничего не делать.       Понять бы - что делать.       Она автоматически гасит очередную волну информации о повреждениях встречной волной. Снимать боль Дани научилась в самом начале, это почти не требует энергии. Энергия. У неё есть энергия. Слишком мало, чтобы полностью запитать от себя такой огромный механизм, но если использовать принципы резонанса и антирезонанса, чтобы развернуть процесс вспять…       Энергия обжигающе течёт сквозь ладони, сквозь металл корпуса достигает основных энергетических контуров, подпитывает искру, подчиняет её затухающий ритм, навязывает собственный. Это трудно, труднее всего, что делала Дани. Слишком много сил требуется вложить, слишком много параметров контролировать. Прямое переливание крови было бы проще.       И сколько она сможет отдать прежде чем свалится сама?       - Что-ты делаешь?! – пронзительно взвизгивает над головой, вырывая её из транса. Значит, Нокаут даже в пылу спора контролировал состояние пациента и заметил изменения.       - Потом объясню. Шевели приводами, мастер. Я не продержусь долго, - огрызается Дани. Нокаут обязательно припомнит ей хамство, но это потом. А сейчас ей ни в коем случае нельзя терять концентрацию.       Наверное, она что-то говорит или делает правильно. Потому что красный только возмущённо лязгает челюстью, но подходит и ощетинивается всем комплектом встроенных инструментов.       Дани не знает, сколько времени проходит потом, пока она подпитывает искру кибертронца непрерывно, но по капле, чтобы протянуть дольше. И потом, когда начинает темнеть в глазах, она с усилием убирает онемевшие руки, и сидит на полу, наблюдая за работой Нокаута, не понимая и не пытаясь понять, что именно он делает. И потом, когда так и дремлет сидя, когда её куда-то несут, неприятно подцепив поперёк тела, но сил нет ни возмутиться, ни толком проснуться…       * * *       Дани проснулась в куче тряпья в мастерской, как в первые, самые нелёгкие дни. Голова была тяжёлой и мутной, подташнивало, ныли руки и спина. Но долго разлёживаться, соображая, что из всплывающих в памяти картинок реально, а что приснилось, ей не дали.       - Перезагрузилась? Вставай, тебя ждёт уйма работы! – высокий голос Нокаута, ещё более пронзительный от раздражения, так и ввинчивался в череп.       - Да, мастер, - кротко подтвердила Дани, кое-как выпрямляясь и пытаясь пальцами расчесать запутанные волосы. – Летун жив?       - Угрожающие жизни повреждения исправлены, - с удовольствием сообщил медик. – В дальнейшем это полностью твой пациент. Только твой. И разумеется, это не освобождает тебя от обычных задач.       А вот и ожидаемая подлянка, наказание за непрошеную инициативу. Дани захотелось в очередной раз расплакаться от обиды. Нокаут прекрасно понимал, что для одного человека, тем более в условиях их полукустарной мастерской, отремонтировать самолёт такого класса – невыполнимая задача. В самом буквальном смысле неподъёмная. А самолёт этот живой, от природы агрессивный, и срываться от невозможности полноценно двигаться, не говоря уж летать, он будет на самом близком и беззащитном существе.       И какой гремлин потянул её вмешиваться?       - Как ты это сделала?! – Нокауту надоело ждать, когда она отвиснет.       - Что? – растерялась Дани, вырванная из невесёлых размышлений, как выжить самой и не дать угробиться новому подопечному.       - Предотвратила коллапс искры.       - Это когда она угасала с коэффициентом затухания… с большим, в общем, - Дани скривилась, такое абстрактное описание ей не нравилось, но решать дифференциальные уравнения в уме она не могла и в лучшей форме.       - Именно! – красный возбуждённо встопорщил пилы. – Этот процесс необратим.       - Я просто перебила нисходящий тренд вливанием собственной энергии, - она недоумевающе пожала плечами. – Кстати, у меня её всего ничего. Проще было бы запитать от кого-нибудь крупного, того же Старскрима.       - Исключено! У каждой искры уникальная частота, идентичные только у близнецов, и то не всегда. Попытка прямой подзарядки гарантированно приводит к смерти реципиента, и с некоторой вероятностью к повреждению энергосети донора.       Дани снова подвисла. Не то чтобы она не замечала эту разницу. Она как раз могла различать их с закрытыми глазами – по сочетанию той самой частоты, оттенка и мощности искры. Но не понимала, насколько это значимо.       - А искусственно корректировать частоту? Или просто сделать внешний источник питания с изменяемыми характеристиками. Вы же не могли до этого не додуматься, - растерянно уточнила она.       - За кого ты нас принимаешь? Разумеется додумались! – рявкнул Нокаут, наклоняясь к ней так резко, что Дани отшатнулась и едва не упала, споткнувшись о свою убогую постель. – В каждом приличном медцентре была установка. А здесь откуда ей взяться?       Красный взмахнул руками, и Дани на миг посмотрела на мастерскую его глазами. Какой жалкой она была по сравнению с тем техническим великолепием, которого они когда-то достигли.       - Прости, мастер, - вздохнула Дани. Нокаут был тем ещё вредным засранцем, но именно в нём иногда остро ощущалось горе по утраченному миру. Остальные не помнили или не хотели помнить.       - Иди. Тебя ждёт пациент, - проворчал красный, остывая так же быстро, как вспыхнул.       Дани обречённо вздохнула.       Никто из них не догадывался, какую огромную услугу оказал ей мастер.       * * *       Если говорить о хорошем – серокрылый истребитель не пытался её убить. Во-первых, сначала он был парализован, а если и удавалось пошевелиться, то очень медленно, даже неловкая Дани увернулась бы. Во-вторых, цифровая память кибертронцев была надёжней человеческой. Грейвинд помнил всё, что происходило до момента ухода в стазис. Понимание, что обязан жизнью мелкому суетливому органику, бесило, но оно же удерживало от прямой агрессии.       Но болезнь может испортить характер и самому добродушному существу, а добродушных среди десептиконов не водилось. Летун капризничал, ныл, оскорблял, угрожал, унижал её почти не умолкая. Дани, обычно философски относившаяся к словесным издевательствам, лишь бы не издевались физически, была на грани истерики. Она выбивалась из сил, пытаясь собрать переломанного кибертронца хотя бы настолько, чтобы дальше полноценно запустилась система саморемонта, но его размеры были практически непреодолимым препятствием. А пациент вместо благодарности расшатывал ей нервную систему. От гремучей смеси злости, страха наказания и жалости Дани торопилась, совершала ошибки, судорожно исправляла их. И хамство пациента никак не добавляло душевного равновесия.       На третий день проверить, как идёт лечение его подчинённого, заявился Старскрим. К этому моменту Нокаут предусмотрительно нашёл себе дело где-то вне базы. А вымотанная до полубессознательного состояния Дани от отчаяния решилась запрячь устрашающего лидера крылатых.       То есть, разумеется, она вежливо и аргументированно попросила о помощи, благо за время совместных полётов успела к нему привыкнуть. Да и требовалось ей не так уж много. Что-то перенести, что-то прикрутить, где-то придержать, пока она орудует сварочным аппаратом, разводным ключом и молотком. К тому же при начальстве её подопечный наконец заткнулся, и за одно это она был безгранично благодарна Старскриму.       На следующий день пришёл Блэкаут. Мрачно мерцал тёмно-красной оптикой и ворчал, что его вечно приставляют к непрофильной работе. Но быстро сообразил, что задачи для него пустяковые, и наслаждался бездельем. Дани тоже наслаждалась – возможностью использовать силу кибертронца и тем, что пациент хоть и не молчал, но ругался не с ней. А потом выспалась в грузовом отсеке вертолёта. Жёсткий пол и хвост Скорпонока вместо подушки прекрасно компенсировались тишиной и тем, что вернувшийся Нокаут не рискнул её выковыривать.       Упомянутый Нокаут ещё через день не смог улизнуть от молчаливых близнецов истребителей. Бить его не били, Дани продолжала править код всем, кто попадал ей в руки, и серьёзных драк между десептиконами становилось всё меньше. Но обшивку поцарапали, и видимо, что-то важное высказали. Дани несколько часов заполировывала царапины, сочувственно выслушивая жалобы и возмущения красного. Зато с этого дня мастер наконец-то начал ей помогать.       Хотя самое сложное уже было позади.       * * *       В ярком солнечном свете всё выглядело гораздо хуже, чем было на самом деле. Хотя и было не слишком хорошо.       Дани прошла вдоль борта истребителя, ведя рукой по грубому, извилистому шраму - сварному шву. Следуя за ним, поднырнула под крыло, остановилась ближе к носу. С размаху стукнула по шву молотком, который держала в свободной руке, прислушалась к звуку и к ощущениям.       - Тебе ещё нельзя летать, - не в первый раз за этот день заключила она. – Потерпи. Ещё дней пять, а лучше неделю. Диффузия не завершилась, швы должны полностью слиться с металлом корпуса.       - Да что ты понимаешь в полётах?! – презрительно фыркнул кибертронец. В целом, за две недели ремонта они неплохо поладили. Но сейчас открытое пространство и небо пагубно влияли на его здравомыслие.       - Мало, - согласилась Дани. – Зато я понимаю в сопромате.       Твоя прочность…       - Посторонись.       Истребитель начал разворачиваться. Вертикальный взлёт у него бы точно не получился, и даже он сам это понимал, поэтому явно собирался разбегаться по скальной площадке перед входом в пещерную базу. Игнорируя риск не успеть разогнаться на слишком короткой дистанции и опрокинуться носом с обрыва.       Дани пожала плечами, отошла, прислонилась спиной к скале. Остановить его силой она всё равно не могла, а словесные аргументы закончились. Может и обойдётся, кибертронцы крепкий народ. Если не будет слишком выделываться в воздухе… Не слишком – после двух недель на земле, и когда последние дни разговоров о небе стало гораздо больше, чем попыток её задеть?       Резкий порыв ветра ударил в лицо, заставив порадоваться, что за спиной надёжная опора. Это Дани не могла остановить разгоняющийся истребитель. Камнем упавший с неба Старскрим попросту наступил подчинённому на спину между крыльев. Младший истребитель с жалобным скрипом распластался на камнях.       - Взлёт разрешён? – лаконично поинтересовался вожак крылатых. Смотрел он при этом на Дани.       - Нет. Лучше не стоит, - ответила она, после короткой паузы. Грейвинд обидится, но лучше обидится, чем разобьётся. Да и врать Старскриму не хотелось. – Ещё дней пять на заживление швов, ассимиляцию земных деталей и балансировку энергии.       - Семь дней, - постановил Старскрим. То ли ухитрился подслушать их разговор, то ли уточнял у Нокаута, то ли вспомнил собственный богатый опыт. И посильнее придавил затрепыхавшегося было младшего.       Светло-серый летун заскрипел совсем уж душераздирающе. Не от боли, Старскрим прекрасно знал, куда давить, чтобы зафиксировать и унизить, а не поломать. Но он уже две недели был прикован к земле. Что это значило для крылатого, созданного для полётов?       Дани сделала несколько шагов вперёд, задумчиво помахивая молотком.       - Старскрим, у тебя логи наших полётов сохранились?       Лидер крылатых слегка наклонил к ней голову, демонстрируя интерес, но молчал, ожидая продолжения. Дани снова постучала молотком по разукрашенной шрамами броне младшего истребителя, скорее привлекая к себе внимание, чем добиваясь какого-то практического результата.       - Прочность корпуса у него сейчас в районе шестидесяти процентов нормативной. Показатели других систем организма плюс-минус на том же уровне. Летать, как вы привыкли, в таком состоянии самоубийство. Но допустимые для человека нагрузки всё равно на порядки ниже. Поэтому, - она ещё раз взмахнула молотком, теперь обращаясь к Грейвинду, - взлететь тебе можно. Но меня берёшь пассажиром, и летаем строго по схеме, которую сбросит Старскрим. Никакого сверхзвука, никакого высшего пилотажа. Если я начинаю орать, медленно, аккуратно заходим на посадку. Согласен?       Когда Дани увлекалась, она забывала бояться. Но заметно это было только со стороны.       Светло-серый снова скрипнул, но вроде бы пободрей. Наверное, это означало согласие, потому что Старскрим убрал ногу, позволяя ему подняться на шасси, подтянуть разошедшиеся сочленения и откинуть фонарь кабины.       Дани нервно ёжилась, запоздало осознавая в какую авантюру ввязалась, но было уже слишком поздно.       После тяжеловесной мощи и толстой брони Старскрима Грейвинд был пугающе лёгким. Тоньше броня, тоньше и с лучшим обзором прозрачный колпак кокпита. Слишком близко снаружи открытое небо, и несколько километров высоты под крылом.       Пальцы, судорожно вцепившиеся в панель управления, предупреждающе кольнуло электрическим разрядом.       - Не надо, - Дани дёрнулась, приходя в себя. – Не волнуйся, я не попытаюсь перехватить управление. Не умею. Мне так спокойней и проще тебя чувствовать.       Нового разряда не последовало, хотя последние слова были не совсем правдой. Она и так его чувствовала. От разности давлений на верхней и нижней плоскостях крыла, до нагрузки, приходящейся на каждый винт и гидравлический шланг. Многочисленные полузажившие повреждения напоминали о себе, но кибертронец следовал договорённости. Полёт был неторопливым и плавным, и Дани знала, почему.       Корпус самолёта полностью экранировал её способности, и она не ощущала ничего за его пределами. Это и не нужно было – она могла считывать информацию с его сенсоров.       Почти километром ниже кружили истребители-близнецы, готовые подхватить собрата, если он начнёт падать. Ещё ниже, у самой земли, их дополнительно страховал Блэкаут, самый медлительный, но и самый сильный из пятерых. А высоко над всеми парил Старскрим, контролируя ситуацию и одним своим присутствием напоминая подчинённому об условиях, на которых его пустили в небо.       Они могли ссориться и драться, могли соблюдать иерархию и оспаривать её. Но даже в безумии они были Стаей, единым целым, лишь ненамного уступавшим физическому единству конструктиконов.       И в этот момент Дани самую чуточку им завидовала.