***
После работы Марио решает прогуляться. Лучше дойти до дома пешком, подышав свежим воздухом, чем толкаться в душном транспорте среди кучи недовольных людей. Надо сказать, что Марио обожает тот район, в котором он живёт. Однотипные многоэтажные дома, стоящие друг напротив друга, его нисколько не угнетают. Наоборот, Фернандес находит в них какую-то особую романтику, что-то близкое и родное для сердца. Возможно, потому что он прожил здесь довольно долгое время, полное различных передряг, и уже стал считать эти места частью своей жизни, которую нельзя просто так выкинуть и забыть. Около соседнего дома есть небольшая площадка, а также склон, уходящий к пруду. Вообще-то, здесь целая группа из трёх прудов, но другие два находятся гораздо дальше. Иногда по выходным Марио приходит в маленький парк, окружающий один из прудов, который, по сути, является родником, садится на скамейку и смотрит на ровную водную гладь, на старушек, набирающих воду в роднике, потому что привыкли так делать ещё со времён своего детства, наверное, когда вода была действительно целебной и кристально чистой. Сейчас уже всё не так, но привычку никуда не денешь. Удивительно, но сегодня не площадке нет детей. Впрочем, Марио не заостряет на этом внимание. Он подходит к деревянной качели, которую перекрашивали из синего в коричневый на прошлой неделе, облокачивается на неё и облегчённо вздыхает. Пятница. Конец недели. Впереди два дня долгожданного отдыха. Ещё никогда в жизни Фернандес так не радовался тому, что не надо ходить на работу. Он прикрывает глаза и мечтательно думает о приближающемся отпуске. Вот это уже истинное счастье. Мужчина задерживается на площадке на целый час, а то и больше. Марио смотрит на медленно плывущие по небу облака и, как в детстве, пытается угадать, какую фигуру изображает то или иное облако. Улыбается счастливо от своих же наблюдений. А потом он также по-детски мечтает и воображает что-то далёкое, возможно, совсем несбыточное. Фернандес просто хочет отдохнуть душой. Делает это так, как может. Почему-то в голову приходит какой-то мотив, и мужчина начинает напевать его себе под нос, когда уже идёт к дому. Машина Димы останавливается прямо перед ним. Сегодня был один из тех редких дней, когда Баринов покидал квартиру утром, а не вечером. Правда, в этот раз у него было не собрание, а что-то другое. Марио просто спрашивал, пока они вместе ждали лифт. — Привет, — говорит он соседу. Дима лишь сдержанно кивает в ответ. У него недовольный, даже раздражённый, вид, и Фернандес интересуется, как там дела «в серьёзной конторе, где люди занимаются серьёзными делами». — Нормально. Средней паршивости. Благо, сегодня без идиотских собраний. Они вместе заходят в лифт. Конечно, Дима собирался пойти по лестнице, но Марио добродушно придержал дверь и предложил соседу добраться до квартиры быстрее. Они молчат, потому что один продолжает что-то напевать себе под нос, а другой думает о своих последующих действиях, которые необходимо так или иначе совершить. — Слушай, а ты вот с бабой тут какой-то ходил, — уже у дверей начинает Баринов, старательно изображая поиск ключей. — Давно не видел вас вместе. — Мы расстались. Там, на самом деле, история такая долгая и запутанная. Я счастлив, что всё закончилось, и не горю желанием теперь вспоминать об этом. Знаешь, как говорил царь Соломон: «Всё проходит, и это пройдёт». В общем-то, прошло. — Да, это ты верно отметил, — кивает Дима. — Ну, ладно, давай. Марио улыбается ему, отворачивается к своей двери, начиная возиться с замком. Он слышит, как за соседом захлопывается дверь, но вдруг ощущает неожиданный удар по голове, и перед глазами встаёт темнота. Больше Фернандес ничего не чувствует, не осознаёт и не помнит. Он проваливается в эту темноту... Дима знает, что на улице, у машины, его уже ждёт Максименко. Вместе они разбираются с Марио, а потом едут в организацию. Наверное, со стороны это всё выглядело очень страшно, но парням плевать. Они из «Империи», любой, кто сунется к ним с вопросами и угрозами, обретёт нежелательных проблем на свою голову. Потому что «Империя» самостоятельна и независима, она подчиняется только самой себе.Глава 6. Всё сломалось
22 августа 2020 г. в 17:39
У каждого бывают такие дни, когда всё идёт наперекосяк, буквально валится из рук. Вот и у Марио пятница, выпавшая на семнадцатое июля, становится таким днём с самого утра. Зачем-то мужчина решает поехать в офис на автобусе, хотя прекрасно знает, что на метро будет быстрее. Предсказуемо, он попадает в типичную утреннюю пробку, которая рассасывается слишком медленно, не давая автобусу проехать больше, чем на метр вперёд. Рассерженные водители сигналят тем, кто спереди, выглядывают из окон, пытаясь выяснить, что там случилось вдалеке, из-за чего чуть ли не весь город встал. Кто-то даже рискует выйти из машины и прогуляться для выяснения ситуации. Из автобуса, в котором едет Марио, люди тоже начинают понемногу выходить, решив, что пешком можно и то быстрее добраться. Сам Фернандес посматривает на часы и думает, имеет ли смысл ждать дальше. Застрянь он в пробке хотя бы в районе следующей остановки, решение принималось бы быстрее, потому что оттуда до работы всего лишь минут пятнадцать пешком, а так целых полчаса. Разумеется, шансов опоздать больше.
В последнюю неделю в жизни Марио вообще происходит сплошная неразбериха и хаос. Новая должность положила на его плечи огромный груз ответственности. Теперь мужчине приходится общаться не с такими же менеджерами-рекламщиками, как он, а с членами администрации, директорами других отделов. Много организаторской работы, бесконечные совещания, где обсуждаются какие-то важные вещи, которые, однако, еле-еле укладываются в голове. Раньше Марио чётко понимал, что ему надо делать, к кому идти с готовой работой. Теперь же ходишь не только ты, но и к тебе. Более того, директор по маркетингу отвечает за работу нескольких отделов, которые составляют этот самый маркетинг, помогают фирме увеличивать объём продаж. Не всегда диалог ведётся с начальниками отдела, иногда в него подключаются и рядовые сотрудники.
Периодически у Марио буквально лопается голова. Ему кажется, что он ничего не успевает, выполняет свою работу лишь на половину, совершенно некачественно. Самое главное, посоветоваться ему особо не с кем. Правда, часто в его кабинете появляется Костя, который постоянно пытается давать советы бывшему коллеге, ещё и с таким видом, будто он всю жизнь был на руководящих постах.
В этот день, когда Фернандесу всё же удаётся добраться до работы, он по уже известному маршруту отправляется в зал для конференций. Там все его новые коллеги разговаривают друг с другом, обсуждают предстоящие выходные. Марио кажется, что он никогда не впишется в их коллектив. Эти люди работают вместе на протяжении нескольких лет, поскольку административный состав меняется даже реже, чем генеральные директора фирмы. Фернандес скромно кладёт блокнот и какие-то бумаги на край стола, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Стул отодвигает максимально тихо, чтобы никто не обернулся на него с выражением недовольства на лице, не произнёс раздражённо слова приветствия, где между строк читалось бы: «От разговора мог бы и не отвлекать. Припёрся тут. Сидел бы дальше в своём рекламном».
Вскоре приходит исполнительный директор. Обычно собрания проводит Гончаренко на правах генерального, но сегодня явно будут обсуждать что-то иное, чем обычно. Марио сосредоточенно записывает информацию в своём блокноте, стараясь не пропустить ни одного слова, поскольку всё это потом может отразиться на его работе. Не то чтобы Фернандес сильно боится потерять свою должность. Его к ней особо не тянет, но уходить с позором не хочется. Да, спустя неделю работы мужчина уже думает над заявлением по собственному. Конечно, вряд ли ему удастся уговорить Виктора Михайловича вернуть его в отдел рекламы, придётся, скорее всего, просто покинуть фирму, но почему-то этот вариант не кажется Марио таким уж плохим. Он всю свою жизнь добивался каких-то высоких, невероятных целей, если сравнивать со своими ровесниками из Бразилии, из университета, однако теперь хочется отступить на несколько шагов назад. Вернуться к тому, что было, что устраивало, что доставляло удовольствие, а не вгоняло в тоску.
После собрания Фернандес снова сталкивается с некоторыми из коллег. Они стоят кучкой около кофейного автомата, смеются над только им известными шутками, кажется, кто-то предлагает вчетвером махнуть на рыбалку. И вдруг они замечают Марио. Один из мужчин приветливо кивает ему головой, а потом спрашивает, не хочет ли Фернандес к ним присоединиться. Вроде как, вместе работают, почему бы и нет. Только Марио теряется как-то, мнётся на одном месте и не знает, что ответить. Наверное, это лучшая возможность попытаться стать частью коллектива, ведь рыбалка, свежий воздух, разумеется, алкоголь сближают людей... Но мужчина отказывается. Буквально на ходу начинает сочинять себе какие-то нелепые дела, а после быстро скрывается за дверями своего кабинета. Он и сам не понимает, зачем отказался, почему повёл себя, как идиот.
Перед обедом снова заходит Костя. Сейчас у него не особенно много работы, может себе позволить пошататься между этажами, забежать к бывшему коллеге. Удивительное дело, с Кучаевым, как и с другими рекламщиками, у Марио отношения всегда были исключительно в пределах фирмы, он был уверен, что переход на новую должность положит конец этому общению, но нет. Они продолжают общаться, собираются во время обеда за своим столом, благо время совпадает. Да, следует уточнить, что для администрации есть отдельная столовая, но Фернандес в неё не ходит, предпочитая спуститься на этаж к бывшим коллегам.
— Хэй, Марио, ты из бумажек совсем не вылезаешь? — говорит Костя, заинтересованно рассматривая небольшой беспорядок на столе товарища.
Мужчина, вообще-то, терпеть не может любые виды бардака, но сейчас он настолько растерян и не собран, что даже не замечает завала на рабочем месте. Удивлённо оглядывается по сторонам и тяжело вздыхает, чуть ли не со стоном отчаяния.
— Что-то ты неважно выглядишь, приятель, — Костя хлопает его по плечу, озадаченно качая головой. Ему не нравится состояние Фернандеса, это беспокоит и настораживает. — Слушай, может, тебе помочь чем-нибудь?
— Нет, спасибо. Я сам тут всё разберу, заодно мозги отдохнут.
Пока Кучаев сидит в углу кабинета на небольшом красном диване, который не несёт в себе какой-либо практической ценности, просто остался от предыдущего директора, Марио приводит в порядок свой стол. Он быстрыми, отточенными движениями подбирает карандаши, тут же ставит их в стакан, аккуратной стопкой кладёт бумаги, сбрасывает в какую-то коробочку скрепки, скомканные листочки с неразборчивыми записями смахивает в ведро под столом. Костя с удивлением наблюдает, как всего лишь за десять минут Фернандес превратил своё рабочее место в образец строгости и дисциплины.
— Мне бы такой талант, — комментирует парень. — Слушай, а давай ты у меня на столе тоже уберёшься?
— Кость, не наглей. У меня своих дел куча, а ты хочешь, чтобы я занимался всякой ерундой. Лучше расскажи мне про моего предшественника. Давно мы не поднимали эту тему.
— Ой, да было бы, что рассказывать. Расследование так и не началось, менты говорят, что соваться в это бесполезно, так как некие серьёзные люди стоят за всем случившимся. Ну, про серьёзных людей я тебе и сам говорил, тут уже всё сразу было понятно. Они же только своим законам подчиняются, сами себя регулируют, сами с собой сотрудничают. Вон, скоро правительство им будет не указ, — Кучаев тяжело вздыхает. — Короче говоря, если след этой истории когда-нибудь проявится, мы его уже не застанем, а те, кто после нас будут, вряд ли заинтересуются. Дрянь, а не дело.
Марио кивает расстроенно. Его очень беспокоит эта ситуация, потому что он и сам может внезапно оказаться под угрозой. Вдруг предыдущего директора действительно похитили и убили какие-то криминальные структуры, как считает Костя? Вдруг это происки конкурентов фирмы или недоброжелатели конкретно этого человека? Ведь Фернандес с таким же успехом однажды окажется неугодным для кого-то, кого он, возможно, даже не знает. Его уберут, как пешку в чужой игре, где только определённый круг лиц знает, зачем это делается, ради каких высоких или не очень целей.
— Не парься, — успокаивает Кучаев. — Образуется. Через пару недель уже и забудется эта история. Знаешь, как говорил великий царь Соломон: «Всё проходит, и это пройдёт». А царь Соломон херню не сказал бы.
— Будем считать, что он был прав.
— О, уже время обеда. Пошли, там наши заждались, наверное.
«Наши», — повторяет про себя Марио, выходя из кабинета. И когда он успел так сблизиться со своими бывшими коллегами?
За их столом, на который никто даже не покушается, собрана традиционная компания: Марио, Костя, Саша и Матвей. Сафонов сейчас самый радостный, поскольку закончил проект и распрощался со своим иностранцем. Правда, иногда он с долей ностальгии вспоминает, как пытался объяснить ему цель проекта, а тот только мотал головой в непонимании.
Обсуждают довольно банальные вещи, например, Саша в красках расписывает ситуацию, случившуюся двумя днями ранее. Игнашевич потерял какую-то важную бумагу в своём кабинете и решил, что ему её просто не принесли, поэтому поставил на уши весь отдел, обещая лишить всех премии, если нужная вещь не окажется на его столе в течение часа. Рекламщики, как один, мгновенно повскакивали из-за столов и начали искать утерянную бумагу. Кто-то полез в компьютер, стал перебирать документы, но всё уже было отправлено, а потому удалено. В итоге, Сергей Николаевич осознал свой прокол и вышел к сотрудникам, чтобы принести извинения.
— Короче, мы чуть сердечный приступ коллективно не схватили, а Игнашевич — отличный мужик, — завершает рассказ Максименко. — Ну, а у тебя там как?
— Я сейчас понимаю, каково было Ване, — со вздохом сообщает Марио.
Он делится всеми своими переживаниями, говоря о куче бумажной работы, безумном графике, грузе ответственности, и, конечно же, не умалчивает про своих новых коллег, с которыми никак не удаётся найти общий язык и построить хотя бы деловые отношения. Не обходит стороной и сегодняшний случай с приглашением на рыбалку. С парнями-рекламщиками Марио может быть откровенным, потому что знает — они действительно постараются помочь, а не просто посмеются над нерешительностью мужчины.
— Я не думаю, что ты, как Обляков, будешь сидеть в своём углу месяцами, — говорит Матвей. — Да даже, если так... Вон, Ваня тоже стал частью коллектива, просто нужен какой-нибудь толчок. По поводу рыбалки этой тоже не переживай зря. Ну, не поехал сейчас, поедешь в другой раз. Не поедешь вообще — не трагедия, знаешь ли.
— Вот-вот, — подхватывает Саша. — Не обязательно набиваться в друзья, достаточно просто иметь определённый уровень авторитета, чтобы к твоему мнению прислушивались и ноги не вытирали.
Марио согласно кивает головой. Благодаря словам парней у него появляется надежда, что не всё ещё потеряно, всё образуется по заветам того самого царя Соломона.
— Ладно, а что там у тебя с Ингой? — вдруг переводит тему Саша.
— Ага, давно про неё ничего не слышали. Вон, Макси клинья свои к ней подбивать собрался, ждёт твоего благословения, — смеётся Костя и тут же получает от товарища подзатыльник. Во-первых, за идиотское прозвище, которое парень просто ненавидит всей душой. Во-вторых, за тупые шутки и подколки.
— Как я понял, мы расстались, — над столом проносится звук удивления. — Просто пару дней назад я столкнулся с ней около кофейного автомата. Инга как-то раз мне говорила, что у нас на этаже кофе вкуснее, поэтому она часто около кабинетов там бывает...
— Пиздит, — резко прерывает Костя, недовольно махнув рукой. — Кофе везде одинаковый. Я лично пробовал. А Инга эта, вот зуб даю, вынюхивает у вас на этаже что-нибудь. Подсидеть хочет кого-то, вот, как пить дать.
— Я этого не говорил, — разводит руками Марио. Он не хочет отзываться о своей бывшей девушке в негативном ключе, мужчина вообще не из тех, кто люто ненавидит людей после расставания с ними. — В общем, мы с ней столкнулись. Я решил завести разговор о нас, потому что давно пора. Весь этот бред почти две недели шёл, я старался на неё не давить, помня слова Матвея про то, что ей тяжело начать новые отношения после недавнего разрыва. Но... Иногда у меня складывалось такое ощущение, будто она обо мне тупо забывает, а потом внезапно до неё доходит, что мы, вроде как, встречаемся. Каждый раз, когда она вспоминала о нас, то сразу требовала от меня какой-то романтики, свиданий и прочего. Я вам говорил, что у меня всё это впервые, и я понятия не имею, как надо правильно поступать в таких ситуациях, — парни за столом синхронно кивают, подтверждая слова Марио. — Больше всего меня удивляли те моменты, когда Инга... ну... — мужчина водит руками в воздухе, думая над построением фразы. — Скажем так, просила близости.
— Марио, это называется секс, — подсказывает Максименко.
— Спасибо, я в курсе, — вздыхает Фернандес. — Всё не настолько плохо, Саша. Так вот, я решил поговорить с ней обо всём этом, чтобы наконец-то понять, что происходит. И она сказала, что разочарована в наших отношениях.
— О, смотрите, они всё-таки были, — комментирует Матвей.
— Да, похоже на то... В общем, она ожидала от меня чего-то иного, а не того, что я делал. Разумеется, подробных объяснений я не дождался. Инга сказала, что мы больше не вместе. Конец.
— Нет повести печальнее на свете... — заводит Костя. — Ну, хвала небесам, что всё закончилось так, а не через жопу. Я уж боялся, что она случайно залетит от тебя или ещё чего. Нет, а что это ты так на меня уставился? Марио, в серьёзном мире живёшь, взрослый уже мальчик, надо предполагать подобные вещи, — Кучаев тут же разворачивается в сторону Саши. — Макси, тебе тут эстафету передали, — парень старательно делает вид, что пропустил эту фразу мимо ушей. — Ой, кстати! Я всё хотел у тебя спросить. Видел вчера, как ты с мужиком каким-то бородатым на улице разговаривал. Чё, ухажёра себе нашёл?
— Кучай, бля, ты целый день нарываешься!
Максименко в бешенстве пытается ударить Костю, однако между ними предусмотрительно сидит Матвей, который должен пресекать всякое рукоприкладство во время обеда. Исключением являются только дружеские подзатыльники.
Саша злится на коллегу не из-за тупой шутки, а из-за того, что тот видел его вчера рядом с Джикией, да ещё и запомнил это. Парню нельзя хоть как-то раскрывать вторую сторону своей жизни, связанную с «Империей». Это запретная тема, к тому же, сейчас объектом организации является Марио. Максименко очень хорошо относится к мужчине, он никогда не стал бы его сдавать, да только лучший информатор в лице Георгия без проблем накопал нужные данные о Саше и его дополнительной работе. Конечно, Джикия ничего не сказал Мамаеву, ведь это дело каждого, каким образом отвлекаться от работы в «Империи», дабы не поехать крышей раньше положенного срока, но с Максименко мужчина беседу провёл, посоветовал получше скрываться и намекнул, что Саша должен теперь активно включиться в задание по поимке Марио. Радовало в этой ситуации только одно: в таком отвратительном положении оказался не только Максименко, но и Баринов, которому не повезло жить в соседней квартире от Фернандеса.
Дима ведь тоже хорошо относится к Марио. Они пересекаются на лестничной площадке, перебрасываются парой фраз, прекрасно взаимодействуют, как соседи. Кажется, однажды Баринов просил у Фернандеса соль, и тот, естественно, не отказал. Да, между ними нет никакой дружбы, они не близки, но всё равно это не отменяет того омерзительного чувства, когда ты понимаешь, что этого человека надо отдать «Империи». Дима знает, что там ждёт его соседа, что с ним будут делать, и чем всё закончится, в итоге. Впрочем, Баринов сам выбрал себе такую работу. Ему не остаётся ничего, кроме как засунуть свои чувства и ошмётки совести куда подальше и хладнокровно разобраться со всем. Ведь рано или поздно человек привыкает даже убивать людей, верно?