Мафия

      Как и говорил Костя, о его повышении объявили ровно через две недели после того, как он сам об этом узнал. Коллектив дружно поздравил его, Гончаренко лично пожал руку, Игнашевич даже расщедрился на небольшую речь о том, что это именно он порекомендовал кандидатуру Кучаева на своё место, так как тот, несмотря на все свои недостатки, всё же вовремя встал на путь истинный, включил ответственность и стал лучшим в прошлом месяце, да и вообще всем надо на него равняться. Костя скромно покивал на это головой, чувствуя себя несколько не в своей тарелке от такой похвалы. Тем более, что Сергей Николаевич только всегда ругал его за излишнюю суетливость, неумение находить общий язык с людьми из отдела технологий и разработок и другие проколы, вроде несданных вовремя рекламных роликов про кровельные материалы. А теперь какие-то внезапные хвалебные речи... Впрочем, с программистами Костя поладить всё же смог, хотя для этого потребовалось целое похищение Марио. Слава богу, что с Фернандесом сейчас уже всё в порядке.       Федя поздравляет Костю отдельно, зайдя в этот день к нему в гости на чай. Правда, чай плавно переходит в полноценный ужин, к которому Кучаев явно готовился. Он спрашивает, придёт ли Федя на праздник в честь его повышения в пятницу, потом, не дожидаясь ответа, ибо знает, что тот будет утвердительным, переводит тему на то, кого ещё он пригласит на посиделки.       — Ты пригласишь Марио? — удивлённо спрашивает Федя.       — А что в этом такого странного? Я же приглашал его на Новый год.       — Ты приглашал его к себе домой, а сейчас в кафе недалеко от офиса. Тебе не кажется, что это может быть опасным? Я просто помню, как мы старательно скрывали Марио здесь, потом молчали на работе, на всякий случай, лишний раз перестраховываясь.       — Во-первых, тогда Марио был как бы мёртв для всей Москвы. Во-вторых, сейчас он входит в «Ригель», и я не думаю, что ему и нам следует теперь чего-то бояться. И вообще, Федя, от кого нам теперь его скрывать? От «Империи»? Так я, вроде бы, никого из них не приглашаю на свой праздник.       — Помнишь Сашу? Моего знакомого из «Ригеля», который помогал в, скажем так, трудоустройстве Марио, — Костя несколько раз кивает головой. — Он, помимо организации, работал ещё в каком-то баре и говорил мне, что достаточно большое количество людей из разных преступных объединений стремятся связывать свою жизнь не только с собственно преступностью, но и с чем-нибудь посторонним. Это своеобразная подстраховка, в случае чего, да и вообще помогает отвлечься и не сойти с ума. Так вот, эта новость мне не даёт покоя уже несколько лет. Я просто иногда думаю, что вдруг среди моего отдела, твоего отдела и в целом нашего офиса есть кто-то, кто ещё работает на тот же «Ригель» или «Империю». И мне всегда становится не по себе, стоит только представить это. Ведь, получается, мы можем с утра пожать ему руку в знак приветствия, а вечером он пойдёт убивать людей.       — Ты боишься, что среди тех, кого я приглашу к себе на праздник, могут оказаться эти самые люди?       — Да нет, я даже не конкретно про твой праздник. Меня вообще, в принципе, очень сильно угнетает эта новость, ведь какие-то наши знакомые могут принадлежать к преступности, но скрывать это. Я боюсь, что нас однажды может постигнуть судьба Марио, только ему повезло каким-то образом выжить и сбежать, а у нас такого счастья, скорее всего, не будет.       Костя задумывается, смотря на Федю, у которого на лице действительно написан какой-то страх и непонимание. Он, правда, боится, хотя раньше это не проявлялось так сильно. Просто до истории с Марио Федя знал, что им точно не могут заинтересоваться никакие преступные объединения. Он ведь простой программист из офиса не самой престижной и известной строительной компании. После похищения Марио выяснилось вдруг, что совсем не обязательно тоже быть убийцей, чтобы стать чьей-то целью, тебя могут банально перепутать, принять не за того, кем являешься, и убить по ошибке. У Феди же, ко всему прочему, ещё есть не самый обычный друг Саша, который наиболее прямо относится к одной преступной организации. Впрочем, теперь у него два таких друга, если считать Марио.       — Знаешь, так можно бояться любого шороха и переселиться в бункер, — говорит Костя. — Невозможно перестраховаться от всего. Ты понятия не имеешь, когда и почему умрёшь. Может быть, на тебя свалится кирпич с десятого этажа, так что же, теперь все многоэтажки за километр обходить? Федя, ты столько лет нормально жил, будучи другом Саши. Теперь Саша вообще покинул страну, и за тобой не пришли люди в чёрном, чтобы выбить всю правду о его местонахождении, — Костя видит, как на лице Феди возникает новая эмоция страха. — Господи, поверь мне, не пришли и не придут. Ваша преступность, конечно, очень пугает и вызывает неприязнь, но... Что поделать, если она существует? Вот, знаешь, я не люблю сельдерей. Я его не ем и не покупаю. Я не люблю преступность. Я стараюсь не влезать в неё и обходить стороной, хотя, да, мне иногда бывает интересно, что же там происходит, но и повышением цен на сельдерей я тоже иногда интересуюсь, потому что, а почему бы и нет.       — Я думаю, ещё никто не сравнивал преступность с сельдереем, — усмехается Федя.       — Вот видишь, надо просто жить так, будто сельдерея или преступности как бы не существует для тебя. Да, ты знаешь, что они всё-таки есть, но ты абстрагируешься от них и вычёркиваешь из своих мыслей. Попробуй, это реально действенный метод.       Федя обещает попробовать, а Костя тут же переводит тему разговора снова на свой праздник, сообщая, что помимо Марио и всего своего отдела он также пригласит Сашу Максименко, поскольку они неплохо общались раньше. К тому же, несколько дней назад Костя звонил ему, и Саша с удовольствием согласился на предложение отметить такое значимое в жизни Кучаева событие. Саша, правда, не стал слушать, как Федя, весь список гостей, сказал только скинуть ему смску по поводу места сбора. У него очень мало времени, и тратить его на, честно, очень бесполезный поток информации, только засоряющий голову, он не намерен. Лучше поспать лишний час после ночной работы в баре. Кстати, стоит рассказать об этом Косте при встрече, а то он, наверное, очень переживает, устроился ли товарищ куда-нибудь после своего увольнения из фирмы.       Тем временем, Марио решает, что пора сообщить Денису, в какой день он будет отсутствовать, поскольку Костя наконец-то определился с числом.       — Весь день или в какой-то определённый момент? — спрашивает Черышев, даже не отвлекаясь от набора чьего-то номера в телефоне.       Обычно он всегда поднимал глаза на своего помощника, но после нескольких разговоров, в которых обсуждалась роль Марио в организации, что-то произошло то ли в самом Денисе, то ли вообще между ним и его подчинённым, потому что теперь чувствовалась некоторая холодность в их обращении друг к другу, какой не было даже в первые дни работы Марио. Дополнительно ко всему этому прибавилось ещё и то, что Денис снова закрыл двери своего кабинета для помощника, отправляя работать того туда, где он должен. Не то чтобы Марио расстроился, но ему показалось странным, что раньше Денис чуть ли не в приказном тоне заставлял его работать под своим присмотром, а теперь, когда они оба привыкли к этому, и обоим даже понравилось работать фактически вместе, Денис старательно выпихивал Марио подальше от своей территории.       — Ну, Костя собирает всех в пять часов, у них там укороченный день по пятницам, насколько я помню...       — Очень много лишней информации. Можешь вообще не работать в пятницу, раз вы там собираетесь в районе пяти. Всё равно ничего толком сделать не успеешь, — Денис так и не удостаивает помощника даже мимолётным, словно случайным, взглядом, а сразу приступает к телефонному разговору с кем-то из живущих на нижних этажах небоскрёба.       Марио некоторое время стоит молча, кусая нижнюю губу в раздумьях. Ему немного неприятно такое отношение, даже обидно, потому что буквально неделю назад они с Денисом общались будто бы хорошие приятели. Теперь же Черышев вновь исключительно руководитель «Ригеля», который не выходит за рамки каких-то там правил, о которых как-то рассказывал своему помощнику, будучи пьяным и совершенно подавленным морально. Марио вспоминает, что точно так же Денис вёл себя с Сашей в последние дни его пребывания в стенах организации. Кажется, это было связано с навалившимися на Черышева проблемами и тем, что он просто не знал, как лучше относиться к влюблённому Саше, к которому совсем ничего не испытывал. Может быть, сейчас у Дениса опять какие-то проблемы? Впрочем, у него всегда есть проблемы.       — Ты чего тут встал? — немного резко спрашивает он у Марио, и тот вздрагивает, поскольку за своими мыслями совершенно забыл о том, где находится. — Время идёт, а Илья просил тебя разобраться с последними данными по нашей новой цели ещё утром.       — Да, я просто задумался.       — Надо уметь не отвлекаться на постороннее во время работы, для этого существует время после неё. В своей комнате можешь предаваться раздумьям, сколько хочешь, но здесь изволь выполнять свои обязанности чётко.       — Извини.       — В последний раз. И с этого момента обращайся ко мне на «вы», я твой руководитель, а не друг.       Марио чуть шире распахивает глаза в удивлении. Вот этого он точно не ожидал услышать ни при каких обстоятельствах. Теперь его версия о проблемах Дениса выглядит уже не так правдоподобно, поскольку они были у него и раньше, но Денис специально просил Марио не обращаться к нему официально, ибо не в его это правилах. Впрочем, может быть, сейчас всё настолько плохо, что Дениса бесит буквально каждая мелочь, даже то, как к нему обращаются подчинённые. Надо поговорить об этом с Игорем, тот, наверняка, знает, что именно стряслось.       Хотя вопрос животрепещущий, поговорить с Игорем получается только утром пятницы, благо Марио совершенно свободен, а у его коллеги снова небольшой отгул после недавно выполненного задания.       — Я не знаю, может быть, я его как-то обидел своими разговорами, — предполагает Фернандес по окончании сравнительно недлинного рассказа. — Или у вас сейчас есть проблемы, но я о них не знаю, а Денис переживает?       — Да нет у нас проблем, вроде бы, — хмыкает Игорь, пожимая плечами. — Во всяком случае, меня в них тоже никто не посвящал. Да и не думаю, что ты мог обидеть Дениса своими разговорами про должность. Ну, мне кажется, что не мог. Да, возможно, ему было неприятно узнать о том, что его забота тебе не нужна.       — Забота?       — Да, забота. Он же не хочет, чтобы ты умер, а это равносильно заботе о тебе и твоей жизни. В любом случае, Марио, я, как человек, знающий Дениса уже много лет, могу точно сказать, что его не могло это задеть настолько сильно, чтобы он начал относиться к тебе так, как ты описал. Кстати, а ты не преувеличиваешь? Вдруг тебе показалось, а он просто в этот момент был занят чем-то срочным, поэтому отреагировал на твою просьбу о выходном резче, чем обычно?       — Он собирался позвонить кому-то по телефону, но он часто это делал, пока мы работали. К тому же, Денис теперь не хочет, чтобы мы сидели в одном кабинете, хотя раньше его это устраивало...       — Да, Рома попросил его приглядывать за тобой и твоим психическим состоянием, вот Денис и придумал, как это осуществить, не отнимая ни тебя, ни себя от работы, — завершает Игорь и вдруг по лицу Марио понимает, что тот, видимо, об этом не знал и совершенно не догадывался, почему вдруг удостоился чести делить кабинет со своим руководителем. — Ладно, мне казалось, что это вполне очевидно.       — Да, наверное. Просто я, глупый, не догадался. Выходит, что Денис понял, что со мной сейчас всё в относительном порядке, раз я теперь принимаю какие-то Ромины таблетки, и решил, что больше не надо за мной следить?       — Возможно, хотя я без понятия, что там решил Денис. Он мне о каждом своём шаге не отчитывается, просто тогда его очень впечатлил Ромин рассказ, а потом он своими глазами увидел твой припадок... Ну, то есть приступ... Блин, я не знаю, как это лучше называть, но ты понял, — Марио кивает, пытаясь припомнить, какой из приступов мог быть засвидетельствован лично Денисом, ведь большинство из них всё-таки происходили в комнате.       — Тогда из всего неясного остаётся только то, почему Денис сказал мне обращаться к нему на «вы».       — Да, вот это реально странно, — говорит Игорь. — Потому что Денис всегда старательно отходил от официальных обращений и старался сделать всех как бы равными. Даже с Сашей он старательно боролся по этому поводу, но Сашу хрен что переубедило бы.       — О чём сплетничаете? — в приоткрытую дверь кухни просовывается голова Артёма.       Игорь готов поклясться, что последние несколько минут разговора Дзюба нагло подслушивал, но тот, будто бы стараясь опровергнуть эти предположения, тут же просовывает вслед за своей головой тарелку, которую как бы собирался помыть. Он проходит мимо сидящих, совершенно спокойно открывает воду и ставит тарелку в раковину. Марио вспоминает, что ему пора собираться на праздник к Косте, да и вообще есть ещё несколько невыполненных дел.       — А я знаю, что происходит, — дождавшись, пока Фернандес скроется в коридоре, говорит Артём, поворачиваясь к Игорю с победным видом на лице.       — Ага, как с Миранчуками. Про них ты тоже всё знал, — фыркает Игорь.       — Это была моя небольшая ошибка. Но здесь я совершенно уверен, что...       — Что мне надо поговорить с Денисом, — Игорь не даёт Артёму завершить фразу, потому что ему и самому ужасно интересно, что же могло произойти с другом, отчего тот внезапно изменил собственным правилам. После, конечно, Игорь обязательно сравнит сказанное Денисом с тем, что предполагает Артём, и если эти версии сойдутся, то можно будет уже вывести истину.

***

      Понемногу в зале кафе собираются все приглашённые Костей. Тут не только люди из его отдела, но и Игнашевич, которого было бы просто некрасиво не пригласить, а также несколько знакомых по офису и, конечно, те, кто уже не имел отношения к фирме. Первым приходит Марио, он обнимается с Костей, поздравляет его с повышением, потом здоровается с Федей.       — Марио? — рядом неожиданно оказывается Ваня Обляков. — Я сто лет тебя не видел! Мне рассказывали какие-то страшные вещи, будто бы тебя похитили. Слушай, а что на самом деле произошло? Почему ты пропал вдруг? А сейчас чем занимаешься?       — Впервые вижу его таким болтливым, — отмечает Костя и хлопает Марио по плечу, оставляя целиком в обществе Вани.       Сам Кучаев отходит к длинному столу, за которым должны разместиться все его гости, и начинает искать бутылку шампанского. К нему обращается Игнашевич, очень спешащий домой по каким-то причинам, поэтому ему необходимо знать, как долго продлится празднование.       — А что музыку до сих пор не включили? — спрашивает громко Матвей. — Не, ну, это не дело.       Он быстрым шагом идёт к небольшой сцене в глубине зала, где сидит мужчина, отвечающий за музыкальное сопровождение вечера, и начинает объяснять ему, в каком порядке надо включать песни. Этот список Матвей вместе со всем отделом составлял около трёх дней, потому что нужно было учитывать все предпочтения и, в первую очередь, Костины.       — У вас, что ни праздник, так всё, как корпоратив, — отмечает Марио и машет рукой Матвею. С ним он уже виделся, когда проводил Новый год у Кости. Дело в том, что у Кости и Матвея есть небольшая традиция после боя Курантов звонить друг другу по видеосвязи и первыми поздравлять с наступившим. Костя не мог не показать свой стол, сидящего за ним Федю в мишуре и, конечно же, Марио. Ох, какое же удивлённое лицо было тогда у Матвея, никак не ожидавшего увидеть давно пропавшего друга. К счастью, он был не в том состоянии, чтобы устраивать длинные расспросы, да и вообще торопился, поскольку надо было ещё обзвонить всех своих родственников.       Саша приходит последним, буквально к тому моменту, когда Матвей начинает говорить первый тост. Он делает это с такой важностью, будто у Кучаева минимум юбилей, а не повышение, но прерывается, стоит виновнику торжества заметить последнего из старых знакомых. Впрочем, тот тоже замечает, но не Костю, а сидящего с краю длинного стола Марио.       До этого момента у Саши ещё оставались какие-то сомнения по поводу того, что Марио жив. Пускай он видел его несколько раз издалека на улице, это же, во-первых, издалека, да и не факт, что там был действительно Марио. А сейчас он сидит прямо напротив него, пьёт шампанское, разговаривает с Костей, который перегибается чуть ли не через весь стол, чтобы его точно услышали в какофонии голосов и музыки. Саша смотрит на Марио и думает, как могло так получиться, что он выжил. Версии прежние, но Максименко знает бывшего коллегу, который никак не мог сбежать из-под носа Миранчуков, только если они сами позволили бы ему уйти. Однако Саша близнецов знает не хуже, особенно методы их работы, а они никогда не подразумевали подобных осечек. К тому же, это ведь ничем хорошим для самих близнецов не закончилось бы. Стоит Паше узнать, и они немедленно покинут «Империю» за предательство. Ногами вперёд покинут.       Ближе к концу торжества многие разбредаются по залу, кто-то вообще уезжает домой или по делам, хотя, казалось бы, какие могут быть дела в пятницу вечером. Марио стоит около бара, задумчиво глядя Костю и остальных. Его послали за новой бутылкой чего-то, но бармен никак не может её найти, поэтому обещает посмотреть на складе, Марио же всё равно не к спеху. А ведь в этом кафе, в этом зале, можно сказать, всё и началось. Тут справлял свой день рождения Ваня, отсюда Марио провожал перебравшую Ингу до дома... к несчастью, до своего дома, так как девушка не смогла вспомнить свой адрес и была в истерике. Уже тогда ночь с Марио являлась частью её плана по получению должности, но Фернандес, конечно, даже предположить не мог подобное предательство. В конце концов, он всегда верил в людей.       — Хорошо выглядишь, — к нему подходит Саша. — Твоё похищение, насколько знаю, правда.       — Ага. Все уже спросили, кажется, — с улыбкой отвечает Марио. Его этот вопрос достал, но не будет же он сейчас посылать Сашу, который вряд ли что-то знает, так как не доработал до раскрытия тайны.       — Получается, что тебе удалось сбежать? Ты прости заранее, что вопросами мучаю. Если тебе это неприятно, я заткнусь, честно.       — Да нет, Саш, всё нормально. Я понимаю, что тебе хочется знать, что было дальше. Вы же мои друзья, конечно, вы вправе требовать объяснений. Я действительно сбежал, правда, совсем не помню, как. Это было какое-то чудо, наверное. «Империя» меня отпустила, хотя должна была убить... — Марио морщится, словно пытается припомнить какие-то подробности. — У меня после похищения проблемы с памятью, многое из того, что происходило там, я забыл. Рома-психиатр говорит, что это нормально для ПТСР.       — У тебя есть психиатр? — растерянно спрашивает Саша.       — Нет, не у меня, у моего коллеги. Просто мне он тоже помогает. Я после похищения в больнице до ноября пролежал, кстати. Что там было, тоже плохо помню.       — Не стоит, — останавливает его Максименко, кладя ладонь на согнутую в локте руку товарища. — Лучше расскажи, чем сейчас занимаешься. На работу устроился?       — Я в «Ригеле» работаю. Да, Саш, в преступности. Но я не убиваю людей! — Марио так обеспокоенно это добавляет, словно Саша действительно мог испугаться подобной новости. — Я там что-то, вроде секретаря. Бумажки всякие на подпись руководителю ношу, отчётами занимаюсь... Много всего бесполезного, как мы раньше считали, помнишь? — Саша усмехается.       — Не думал, что в преступной организации можно быть секретарём.       — Я тоже не думал, но мой руководитель считает, что мне нельзя убивать людей. На самом деле, Саш, он очень хороший человек. Он взял меня к себе в организацию, хотя я совсем ничего не умею, ещё и пришёл с улицы, пытаясь надавить на жалость. Он помог мне в адаптации, в коллектив ввёл... Впрочем, тебе это неинтересно, наверное.       — Нет, что ты. Рассказывай всё, что хочешь. Про руководителя своего, про «Ригель».       Марио, будучи под действием нескольких бокалов шампанского, на самом деле начинает выдавать какой-то бесконечный поток информации. Саше следовало бы послушать, поскольку это касается конкурентной организации, наверняка, Марио мог выболтать какие-нибудь тайны, что точно понравилось бы Паше, но Максименко совершенно не слушает, только кивает головой, изображая интерес. Его больше волнует сам Фернандес. Значит, у него проблемы с психикой, но он выжил. Значит, он теперь помощник руководителя «Ригеля», но при этом не убивает людей. Казалось бы, прошло всего лишь полгода с момента, как Саша в последний раз общался с Марио, но как всё изменилось с тех пор. Пожалуй, во всей этой истории Максименко радует только то, что все живы. Пока что все живы.       — А ты чем сейчас занимаешься? — неожиданно спрашивает Марио. — Костя говорил, что ты уволился из фирмы.       — Да, немного не сошлись с Игнашевичем характерами. Я дома посидел, подумал, что мне хватит денег на жизнь, всё-таки не гроши получали. Но это так скучно, ничего не делать. Вот я и пошёл на курсы барменов, теперь работаю в баре.       — У меня друг из «Ригеля» тоже в баре работал, кстати. И его тоже Сашей звали.       — Почему в прошедшем времени? С ним что-то случилось?       — Из страны уехал. Навсегда.       — Печально. Ладно, давай лучше выпьем ещё? Вон, тут бутылку как раз нашли.       Марио и Саша возвращаются к столу, где их уже заждался Костя. Правда, непонятно, чего он ждал больше: бутылку или всё-таки приятелей. В итоге, их квартет, состоящий из Кости, Феди, Марио и Саши, покидает кафе самым последним. Федя вообще задержался только ради друга, который не мог выпихнуть раньше времени закрытия кафе оставшихся товарищей, очень соскучившихся друг по другу. К тому же, Марио нельзя много пить, а сегодня это снова никто не учёл, поэтому пришлось всем коллективом заталкивать Фернандеса в такси и просить водителя, чтобы тот открыл форточку побольше. Саша провожает машину взглядом, думая о том, что теперь делать. Похоже, у него появилась общая с Миранчуками тайна, которую лучше было бы сохранить от всех, особенно от Паши. Близнецы Саше ничего не сделали, чтобы у него появилось желание их подставить, а если бы и сделали, то он всё равно вряд ли стал бы их закладывать. Это не по-человечески. Саша свою совесть ещё не растерял.

***

      Денис крутит между пальцами ручку, задумчиво смотря на неё уже минут тридцать, хотя надо бы заниматься более важными вещами. Мысли упорно не хотят фокусироваться на работе, они скачут в разные стороны, разлетаются и всячески осложняют выполнение своих прямых обязанностей. Хотя, вообще-то, сложно сказать, что является этими самыми прямыми обязанностями у руководителя преступной организации.       — Да! — громко произносит Денис, слыша стук в дверь. — Привет, Игорь. Что хотел?       — Хотел спросить, есть ли минутка для разговора, но вижу, что я и так не отвлекаю.       — У меня очень много дел, — в доказательство Денис обводит взглядом свой кабинет, но для Игоря этот аргумент является слишком слабым, а потому он просто садится на ближайший к Черышеву стул. — Ладно, давай поговорим. О чём?       — О Марио.       — Нет.       Брови Игоря удивлённо взлетают вверх. Интересно, с чего бы вдруг разговор об одном из членов команды Дениса так категорично был отклонён?       — Понимаешь ли, Игорь, у меня нет такого большого количества времени, чтобы сейчас тратить его на Марио. Это долгая история, которую я с удовольствием поведал бы тебе, как другу, но не в этот раз. Теперь покинь мой кабинет, мне надо работать.       — Ну, неужели Артём был прав?       — Какой Артём? В чём прав? — резко разворачивается к Игорю Денис, уже вставший со стула и отошедший к окну. Судя по его лицу, Дзюбе было о чём догадываться.       Игорь не спешит пояснять, сначала он хочет понять, насколько может сам оказаться правым, потому что пока есть одна очень очевидная версия. Тем не менее, даже сам Игорь отказывается до конца верить в неё, потому что спустя столько лет, она уже не кажется настолько возможной. Во всяком случае, Игорь был бы удивлён.       — Мне кажется, у нас есть достаточное количество времени, чтобы во всём разобраться, — кивает сам себе Акинфеев и протягивает Денису руку. — Пошли.       Тот тяжело вздыхает, но не останавливает друга, который слишком уж упорен в своих намерениях. Игорь тащит его на крышу, ту самую крышу здания, которая много лет назад была единственным местом, где ещё мальчишками они всегда делились своими самыми сокровенными секретами. Там никто никогда их не искал, да и просто не предполагал, что они могут забраться именно на крышу.       Сейчас, конечно, на улице не настолько тепло, чтобы долгое нахождение на крыше не гарантировало простуду, но Игорь предусматривает и это, заранее взяв с собой бутылку виски. Каждый согревается, чем может, а под алкоголем и разговор лучше идёт.       — Вот они, последствия общения со Смоловым, — цокает языком Денис.       — Можем и его сюда позвать, если хочешь. Но я не думаю, что тебе это нужно. Во всяком случае, завтра же половина организации будет в курсе всего нашего разговора.       А потом Игорь сразу переходит к делу, к тому, что утром Марио задавал ему странные вопросы про проблемы в «Ригеле», про поведение Дениса. Тот лишь фыркает на это и отмахивается.       — Особенно мне понравилось это твоё про обращение на «вы», — с усмешкой произносит Игорь, отпивая немного из бутылки, которую успел открыть в процессе своего пересказа. — Возникает логичный вопрос, какого хрена происходит. Со мной ты общаешься, как и всегда, с остальными, кажется, тоже. Марио что-то сделал, за что впал в немилость?       — Нет, Марио прекрасно всё делает. А мои с ним разговоры про чьи-то должности вообще тут ни при чём. Хотя да, разговор получился тогда идиотский, и меня даже это выбесило.       — Ого, от простой беседы! Или не простой?       — Вот что ты до меня докопался?       Акинфеев пожимает плечами, словно совсем ничего не говорил всё это время. Он запрокидывает голову назад, смотря на закатное небо над небоскрёбом. Денис же смотрит исключительно на горлышко бутылки, перешедшей в его руки.       В последний раз они собирались на крыше ещё до отправления Дениса в Испанию. Это была их последняя встреча на ближайшие четырнадцать лет. Тогда, конечно, друзья ещё наивно верили, что увидятся достаточно скоро, но, когда прошёл месяц, полгода, два года, стало понятно, что разлуку сможет прервать только какое-нибудь выдающееся событие, ибо Дмитрий Николаевич очень упёртый человек, который не отступит, пока не добьётся желаемого результата. Так вот, в тот раз Игорь и Денис обсуждали много всякого, что их волновало, в основном, отъезд в Испанию. Тем не менее, достаточное количество времени они уделили последней влюблённости Дениса. Какая-то там очередная девушка, с которой всё было как бы серьёзно, но решение отца поломало все планы на корню.       — Он тебе нравится? — вдруг спрашивает Игорь, прерывая размышления Дениса.       — Марио? Конечно. Как любому руководителю нравится работник, не создающий никаких проблем и...       — А как не руководителю?       Денис замолкает, смотря вопросительно на Игоря, будто ему совершенно неясно, что тот имеет в виду. Никто не обещал, что разговор дастся хоть кому-то легко, тем более, Денису. Он делает несколько больших глотков из бутылки.       — Нет, — твёрдо произносит Черышев с некоторым вызовом во взгляде.       — Врёшь, — улыбается Игорь. — Не пойму только, зачем.       — Затем, что я не хочу этого. У меня сейчас полно проблем, у меня крыша, блядь, едет от всего, что происходит вокруг, а тут ещё этот Марио со своим вниманием и душевными разговорами. Окей, типа он проявляет заботу, пытается быть поддержкой, потому что я ему тоже когда-то помог, но... Но нахер мне это не упало!       — Как с Сашей?       — Да нет, — отмахивается Денис. — С Сашей всё было совсем не так. Во-первых, он первый влюбился. Во-вторых...       — Погоди-погоди, то есть ты признаёшь факт своей влюблённости в Марио?       — Блядь, Игорь, ты либо до конца слушай, либо на хер иди, хорошо? Короче, ситуации совсем разные. Головина я мог игнорировать, потому что действительно любил его не больше, чем младшего брата, но Марио... Его невозможно игнорировать. Он всегда рядом, потому что его не отправишь на какое-нибудь задание, а я, дебил ёбнутый, подписался ещё следить за его психическим состоянием. Посадил его к себе в кабинет и лоханулся, как никогда в жизни. Нельзя было этого делать. Вот говорил мне отец, что кабинет руководителя — это территория руководителя, и ни одна посторонняя тварь не должна там задерживаться дольше, чем надо. А я просто взял и заставил Марио постоянно мельтешить перед моими глазами.       — К этому всё шло с дня его появления в «Ригеле». Ты уж прости, Денис, — Игорь хлопает друга по плечу, отмечая растерянность на его лице. — Нет, ну, а что? Ты ведь принял Марио к нам почти сразу, без всяких сверхсложных заданий, тысячи проверок и так далее. Вот сколько тот же Федя доказывал заслуженность своего места в команде? Сколько корячился Артём, пока ты его ко мне не пихнул? Окей, с Миранчуками ты подобной херни не творил, но с ними и так всё было более, чем понятно. Первое место в рейтинге, все дела. А Марио просто офисный планктон в чистейшем виде, человек, который всю жизнь перебирал бумажки и делал грёбаные рекламные ролики про бетон! Ну, или чем они там в своих строительных фирмах могут заниматься? Ты выслушал его, построил серьёзного руководителя для приличия пару дней и взял его к нам. Просто с ничего.       — Мне стало его жаль.       — Да нихуя! Тебе он был интересен.       Денис сводит брови к переносице, прожигая Игоря злым взглядом. Тот прав, тот, чёрт возьми, прав как никогда, как, сука, всегда. Игорь знает своего друга не первый день, он знает про него то, чего не знал даже отец, потому что все секреты Денис пересказывал именно Акинфееву, считая того единственным по всём мире человеком, на которого можно рассчитывать. Да, он не прогадал, Игорь оправдал все возложенные на него надежды, но сейчас... Как было бы хорошо, если бы сейчас он ошибся, если бы сейчас он поверил в какую-нибудь хрень, придуманную Денисом в оправдание.       — Хорошо, он был мне интересен. Он был мне интересен, как человек, сбежавший из «Империи» и протянувший ещё несколько дней после своего побега. Такое не каждый второй способен провернуть.       — Вряд ли он делал это один, скорее всего, помогли. Но не отвлекаемся. Подумаешь об этом позже.       — И да, мне действительно было его жаль. Человек столько пережил из-за тупой ошибки каких-то уёбков из Пашиной организации! Но потом началась какая-то хуйня. Я был очень рад, что теперь у меня появился полноценный помощник, и, видимо, не заметил, как этот помощник стал чем-то большим для меня.       — Самовнушение. Ты был уверен, что никогда в жизни не сможешь полюбить или даже испытать мимолётный интерес после того случая в «Горизонте», но это был только обман. Обман самого себя, — Игорь протягивает руку за бутылкой, но Денис не отдаёт её. — Я тоже думал, что никогда не смогу отступить от правил. А потом Артём пару раз съездил мне по роже, и я как будто прозрел. Сейчас действительно всё не так, как было раньше, и можно двести раз наплевать на те правила, которые установил Дмитрий Николаевич или кто-то там ещё. Мы можем жить так, как хотим, как хотели много лет назад, потому что теперь мы главные. Мы, блядь, хозяева своей судьбы... Как я ненавижу эти пафосные фразы. Но ты меня понял.       — Игорь, тебе хватило нескольких ударов по лицу, а мне, если честно, как-то пока не хватает твоих слов, чтобы начать меняться.       — Ну, хочешь, могу тебе врезать? А вообще, Денис, ты уже начал меняться. Вспомни розы на своём столе. Сколько лет ты даже не говорил никому, что любишь их? А тут смог поставить на всеобщее обозрение. Потом нас с Федей позвал. Мы бухали в твоём кабинете, на территории руководителя, между прочим. Я просто не понимаю, что мешает тебе дальше двигаться в этом направлении. Продолжай делать то, что давно хотел, добивайся того, чего не хватает.       Денис хмыкает. Если бы всё сказанное Игорем было так просто осуществить, он бы, наверное, уже давно всё сделал. Сейчас, выпив почти всю бутылку виски, в целом, он даже готов найти Марио на какой-то там его сходке с друзьями и признаться в любви, но... Всегда есть это блядское «но», в любом деле, которое очень трудно осуществить. Во-первых, далеко не факт, что самому Марио это нужно. Может быть, его не интересуют мужчины, может быть, его не интересует конкретно Денис, может быть, его вообще не интересуют отношения как таковые после всего, что с ним случилось летом прошлого года. Такого рода предательство очень тяжело перенести, сохранив способность доверять кому-либо. Во-вторых, Денис всё равно не сможет дать Марио никаких гарантий по поводу всего, что может с ними произойти. А вдруг кого-то из них убьют? А вдруг что-то ещё пойдёт не так? Когда ты находишься в преступной организации, твоя жизнь под угрозой всегда, абсолютно всегда. Как и жизнь тех, кто тебе дорог.       — Мне кажется, именно поэтому большинство группировок запрещают отношения, — говорит Денис. — Правильно делают, наверное.       — Вряд ли, — качает головой Игорь. — Они просто убивают личность человека. И дело не только в отношениях, но и в других перегибах. Только «Ригель» не такой, во всяком случае, не при тебе, Денис. А вообще, умереть можно всегда, даже если работать в офисе строительной фирмы. Если так думать, то можно никогда не любить, не жениться, не рожать детей. Однако человечество загнулось бы достаточно быстро, — Игорь вдыхает холодный воздух и снова запрокидывает голову. Уже стемнело. — Ладно, я тебе всё сказал, а время позднее. Я сегодня ещё не мыл полы в ванной. Было приятно провести время со старым другом, виски допивай сам. С Марио тоже сам разберись, но лучше сделать это побыстрее.       Игорь отталкивается от перил, на которые опирался с момента начала разговора, и молча уходит в сторону двери, ведущей к лестнице на последний этаж. Денис допивает бутылку, обдумывая слова своего друга, а потом разворачивается и кидает её со всей высоты небоскрёба.

***

      Сколько времени нужно человеку, чтобы запомнить, где он живёт? Совершенно неважно, потому что, когда он пьяный, всё равно забудет. Марио в очередной раз тыкает в первые попавшиеся кнопки в лифте, искренне надеясь, что ничего не перепутает. Он едет очень долго, и это должно было бы насторожить, но нет, Марио кажется, что всё именно так, как и всегда. Он всегда поднимался на этот этаж. Коридор, к тому же, выглядит довольно знакомо. Чёрт, а номер комнаты какой?       Марио останавливается перед дверью с цифрой десять. Вглядывается в неё с ненавистью, ловя себя на мысли, что ни одно воспоминание не спешит появиться. Десятая комната, мать её, впервые не захотела подкинуть мозгу пищу для размышлений и работу для Ромы впоследствии. Ну, и чёрт с ней. А всё-таки очень интересно, что там за десяткой. Марио стучит в дверь, хотя почти уверен, что открыть ему просто некому.       — Марио? — не то чтобы Денис удивлён. Он вообще сейчас не слишком способен на удивление.       — Ой... А я опять этаж перепутал. Так это твоя комната, Денис?       — Денис Дмитриевич.       — Да, Денис Дмитриевич... — Марио думает, что бы ещё сказать, ведь нельзя же просто так уйти. — Слушайте, а вы случайно не знаете, на каком этаже я живу?       Денис вздыхает, называя номер. Марио благодарно кивает ему, но не уходит, хотя выяснил уже всё необходимое для себя. Вместо этого он решает вдруг рассказать своему руководителю, как отмечал повышение друга Кости.       — Мне неинтересно, — с совершенно непоколебимой интонацией прерывает Денис, когда находится подходящая пауза. — Спокойной ночи. Завтра в десять ты должен забрать у меня из кабинета... — он задумывается, а надо ли вообще Марио что-то забирать. — В общем, опять какие-то бумажки, ты знаешь.       Денис закрывает дверь перед носом помощника и прислоняется к ней спиной, прокручивая в голове весь этот небольшой диалог с самого начала. Какого чёрта именно сегодня Марио нужно было снова перепутать этажи и припереться именно к нему под дверь? Интересно, он вообще ушёл? Денис хочет посмотреть, но понимает, что может снова попасть в неловкую ситуацию и наткнуться на Марио, который довольно долго соображает.       В итоге, около получаса Денис меряет шагами собственную комнату, выжидая время, в которое Фернандес теоретически должен покинуть его этаж. Когда секундная стрелка на будильнике вновь уходит за отметку в двенадцать, Денис чуть ли не бегом подходит к двери и распахивает её.       — Блядь, — шёпотом выдыхает он, обнаруживая Марио сидящим у стены. Он заснул. Просто взял и заснул. — Ладно, если судьба этого хочет, то у меня нет выбора, — бубнит себе под нос Денис и начинает расталкивать помощника.       Тот пытается что-то сказать, отмахивается несколько раз, но всё же открывает глаза. Проморгавшись, Марио первым делом смотрит в циферблат часов на запястье, чтобы убедиться, что он не проспал и рабочий день ещё не начался. К счастью, прошло всего лишь минут сорок.       — Похоже, ты не дойдёшь до своего этажа, — констатирует факт Денис. — Поспишь в соседней комнате, — он за локоть поднимает Марио на ноги и ведёт к ближайшей двери, но, подёргав ручку, вспоминает, что у него нет ключей ни от каких комнат, кроме своей. Во всяком случае, в свободном доступе нет. — Хорошо, видимо, поспишь у меня.       Марио до сих пор ничего не понимает. Он машинально снимает ботинки, пытается зацепить куртку за крючок, но промахивается. Денис только закатывает глаза и тащит его к дивану.       — Всё. Спи.       — Что?       — Спи уже, — шипит Денис. — Утром поговорим.       Он уходит в ванную, громко хлопнув дверью, а когда возвращается, Марио действительно спит, подогнув под себя ноги, так как целиком он на диван банально не помещается. Денис чувствует себя полным идиотом. Наверное, более нелепой ситуации в его жизни ещё не было. Что ж, как любит говорить Федя, всё когда-то бывает впервые.       Денис выключает свет, обходит несколько раз диван, думая, что стоит найти для Марио какое-нибудь лишнее одеяло. Оно находится, на удивление, мгновенно, или просто Денис умеет искать. Уже ложась спать, Денис задаётся вопросом, что именно стоит сказать утром, когда оба проснутся, ведь он обещал какой-то там разговор. Впрочем, он всё равно явно им нужен, вне зависимости от каких-либо обещаний.