Академия лицемерия

      День казался бесконечно долгим каждому из обитателей Академии.       Барбер Младший проводил Мэл до спальни. Убедившись, что она более или менее в порядке, он взял с неё обещание, что она пустит его проведать себя после обеда. Девушка согласилась, тут же забыв об этом.       Юноша долго метался по комнате, раздражая брата. И если раньше Филипп наорал бы на младшего, закидал подушками или даже с помощью магии прижал бы его к стене, заставляя поразмыслить над своим поведением, то сегодня колдун ограничился предложением брату проспаться. Яков не стал следовать его рекомендации, однако, отметил, что мысль толковая. Вооружившись парой книг, Барбер младший выпорхнул из комнаты, окрылённый каким-то несвойственным ему вдохновением и зарылся на кухне.       Он встретился глазами с Куини, стоящей перед открытым холодильником. Из её рта торчал кусок холодной пиццы, на который толстым слоем был наложен паштет цвета хаки.       Яков помялся в дверном проходе, глядя на преподавательницу. Она, в свою очередь, оглядела корешки книг в его руках, слегка сощурившись. Надписи «Практические зелья» и «Склянки Баблза» не внушали доверия, особенно в распоряжении юного ученика школы магии, и всё же, понимая в каком она сейчас положении, Мёрфи решила не задавать лишних вопросов. В один укус доев еда начатый кусок пиццы, брюнетка захлопнула холодильник и вышла тяжёлым шагом из кухни. — Я тебя не видела и ответственности за твои эксперименты не несу, — тише обычного произнесла Куини, отправляясь в свою комнату немного голодной.       Почти всё время после занятия она провела сидя на кровати и глядя в сторону приоткрытого окна. Деревья беспечно колыхались под августовским ветром. Солнце медленно ползло по небосводу, перемещая тень шторы со стены на лицо ведьмы. Её дыхание было сбивчивым и затруднённым, но она уже привыкла к воздуху в спальне. Настолько, что умудрилась задремать.       Кьюпл испуганно дёрнулась от стука в дверь. Она спешно стёрла слёзы с глаз и прижала колени к груди.  — Мэл, это я.… — не слыша реакции на стук, подал голос юноша.  — Яков? — Мэллори присмотрелась к щели под дверью. По тени девушка поняла, что парень переминается с ноги на ногу. — Входи. — ответила она спустя несколько мгновений.       Стоило двери открыться, Мэллори, вслед за юношей осмотрела свою спальню. Здесь царил хаос. Одежда разбросанной валялась в самых неожиданных местах, например, на канделябрах. Из вековой вазы торчали чёрные брюки. Пыль лежала на мебели тремя слоями. Яков закашлялся и перевёл глаза на девушку.       В мраке бардака она казалась ещё более бледной. Её худые скулы странно сочетались с проявившимися не так давно формами. Барбер младший дал мысленную затрещину, из-за того, что засмотрелся на одноклассницу.       Мэл крепче обхватила колени, но улыбнулась подносу с чаем, который Яков держал перед собой. В комнате наконец запахло чем-то помимо пыли.  — Будешь чай? — спросил юноша так мягко и чутко, как только смог.       Мэллори улыбнулась его заботливости, позволяя себе выдохнуть и чуть-чуть расслабиться. Она кивнула в сторону прикроватной тумбочки, с которой поспешила убрать трёхдневную посуду.       Яков шагнул в сторону кровати и запнулся за стопку книг, лежащих на полу. Мэллори остановила поднос телекинезом, позволив Барберу младшему повалиться на ковёр. Его рука попала в промятую часть ворса, кажется это был след мужского ботинка, которому Яков не придал особого значения. — Прости, я хотела… — подала виноватый голос Мэллори.       Поднос задребезжал, чай пошёл рябью и Яков осознал насколько ведьма обессилена. Он взялся за поднос, понимающе улыбнувшись. — Ты сделала правильный выбор. Этот чай важнее моих коленок, — отшутился молодой человек, наконец достигнув прикроватной тумбочки.       Установив поднос, он взглядом спросил разрешения присесть. Кьюпл часто покивала, чуть двигаясь. — Прости… У меня такой… Хаос… — Ты это о чём? — Яков огляделся, словно ничего не замечая, — а, ты про не заправленную постель? Так ты же на ней лежишь, — усмехнулся Барбер, стараясь дать девушке понять, что ей нечего стесняться. — Спасибо, — тихо произнесла Мэллори, касаясь тыльной стороны ладони юноши парой холодных пальцев. — Но вообще, если тебя что-то смущает, я знаю одно заклинание. — воодушевлённо произнёс Яков, однако, вспомнив состояние ведьмы, решил что лишь разбередит её раны. — Я… — он полез в карман за телефоном и записал заклинание в заметке, после чего показал Мэллори.       Девушка улыбнулась, скорее из вежливости, после чего отдала телефон. Кьюпл потянулась рукой к кружке.  — Перед тем, как ты выпьешь, — спешно заговорил юноша, заставив девушку отдёрнуть руку. — Хочу сказать, что в нём немного фенхеля, ромашки и амазонитовая пыль. — Мэл похлопала ресницами и посмотрела на кружку без прежнего энтузиазма. — В первом томе Баблза эти травы в правильной пропорции влияют на настроение. Улучшают его, за счёт привлечения дофаминов. — пояснил Яков, после чего взял свою кружку, показывая, что бояться нечего. — Ну, и пыль даёт тот же эффект.  — Спасибо, что сказал. — мягко произнесла Мэллори, взявшись за кружку, предназначенную ей. — И что принёс. И сделал.       Они осушили кружки молча. Якову эта тишина казалась неловкой. Мэллори чувствовала себя наиболее расслабленно. Ведьма убрала посуду на поднос, после чего поблагодарила одноклассника, заявив, что чая вкуснее она ещё не пробовала.  — Я могу для тебя что-нибудь сделать? — отставив свою кружку спросил Яков несколько озадаченно. — Как-нибудь тебя порадовать?  — Всё хорошо, Яков. Правда. — улыбнулась Кьюпл. Она накрыла ладонью его ладонь и постаралась улыбнуться. Увидев, что юноша успокоился, ей самой стало спокойнее. Она посмотрела на их руки, после того как это сделал Барбер. — Хочешь помогу с прорицаниями? — вдохновлённо предложила Мэл, слегка сжав пальцами ладонь одноклассника.  — Эм… — потупился Барбер, — мне казалось, ты ничего не видела у Хоуп.  — Я увидела что-то очень личное. — Пояснила Кьюпл, отмахнувшись. — Не хотела говорить при всех.  — А…  — И тебе не скажу! — оборвала его Мэллори.  — Да нет. Я хотел сказать, что я тоже видел. — с какой-то невинной детской раздражённостью в голосе и лице произнёс Яков, умиляя ведьму.  — Почему Корделия сказала, что ты выдумываешь?  — Не знаю. Н-наверное, дело в том, что это б-было не прошлое или её мысли. — задумчиво предположил Яков, не замечая как начал заикаться. Его глаза были отведены в сторону. — К-кажется, я почувствовал в-всё, что чувствовала она.  — Думаешь это дар, а не просто хорошие навыки…? — проговорила Мэллори несколько неуверенно.       Она радовалась, что у Барбера появились подвижки в магии, но не знала как это показать.  — Позволишь мне попробовать тебе показать? — подал голос Яков, возвращаясь глазами к глазам одноклассницы.       Мэллори колебалась. Она смотрела на юношу с неким беззлобным подозрением. Яков не стал её торопить. Просто протянул руку, ожидая её решения. Мэллори как-то боязливо отдала ему ладонь, после чего расплылась в улыбке. Она распахнула глаза приглядываясь к его лицу, а затем как-то нелепо хихикнула. — Ты что-то делаешь? — предположила она, не переставая улыбаться. — Нет, думаю это чай, — он улыбнулся в ответ, чувствуя тоже, что начала испытывать Кьюпл. Одноклассники посмеялись, после чего Барбер постарался сосредоточиться. — Лёгкая эйфория, — Мэллори закивала, прикрывая веки, — тебе весело, будто впервые за долгое время.       Юноша понял, что эти чувства являются поверхностными, так как вызваны травами. Он принял решение капнуть в глубь. Его пальцы сильнее прижались к руке девушки. Их так обдавало жаром, что они мигом нагрели прежде ледяные кисти Мэллори.       Перед глазами Якова возник какой-то коридор. Там было темно, он был полон дверей, которые Барбер был неспособен открыть. Вдалеке показалась тонкая полоска красного света и Яков двинулся к ней. Его шаги были медленными, идти было трудно, словно он увяз в глине.       Казалось он шёл часы, но всё же смог добраться до, как оказалось, чуть прикрытой огромной железной двери. Юноша коснулся её ручки и обжёгся. Отдёрнув руку Барбер пнул дверь ногой, и та распахнулась. Из-за неё, нескончаемым потоком в Якова начали бить словно неукротимые ветры какие-то сущности. Они были бесплотны и безжизненны, но смогли повалить его на пол коридора.       Барбер начал задыхаться, пытаясь встать, но всё было безуспешно. Поток прижимал его к полу, словно бетонная плита. Чувства одни за другими накрывали его высокими, поднебесными волнами. Страх, отвращение, ненависть, боль и наконец, казалось длящиеся годы мучений привели его к двум оглушающим ощущениям пустоты и отчаяния.       Мэллори открыла глаза и взглянула на притихшего юношу. По его спокойному лицу стекли две слезы. Дрожащая рука безвольно вывалилась из пальцев Кьюпл, слышащей как бешено колотится сердце Барбера.       Яков сощурился. Его глаза задёргались, как было в детстве. Он прикрыл лицо руками и увидел лицо Лэнгдона, поймав себя на мысли, что едва сдержал испуганный вопль. Ладони юноши медленно отстранились от его лица. Яков так же медленно повернулся к однокласснице, приглядываясь к её взволнованному лицу.  — Что он сделал? Он что-то сделал с тобой? — тихо спрашивал Барбер, не в силах, как бы не хотел, поднимать голос. — Я не знаю… — закачала она головой моментально заплакав. — Кажется, да… — Нам нужно обратиться к Корделии. — Барбер решительно поднялся с постели, повернувшись к двери.  — У меня нет доказательств! — слегка прикрикнула она, схватив юношу за руку. Он осел обратно на кровать, — а что если это какие-то запугивающие чары? — предположила она. — Нет, я не окажу ему такой чести. — решительность смешались с горделивостью, заставив Барбера усмехнуться, — я справлюсь. — твёрдо подытожила Кьюпл.  — Мэллори, мало ли, что он задумал! — прошипел Яков, взявшись за лицо одноклассницы, — его стоит опасаться!  — Не мне. — безэмоционально ответила девушка. — Он запуганный мальчишка, жаждущий любви и внимания. И он их не получит.       Барбер непонимающе смотрел на Мэллори, стараясь всеми силами вызвать её благоразумие. Безуспешно.       Яков вспомнил их разговор с Майклом. Он казался ему добрым и понимающим. Кажется, он даже принял неприязнь Лэнгдона к Кьюпл. В конце концов, не все могут и должны ладить. И безудержный, непередаваемый душащий страх, переросший в безграничную и сжирающую Мэллори апатию, которые Яков пережил только что, показался ему каким-то надуманным и неестественным. Что бы Майкл не был за человек, какие бы козни против Мэл он не строил, Барбер был убеждён, что он не стоит таких богатых эмоций и чувств, только если он не упускал что-то.       Усталые глаза Якова, высохшие от слёз, уткнулись во вновь блёклую и безжизненную Мэллори. Её шея едва держала тяжёлую, полную пустых, но таких увесистых мыслей, слегка была отклонена в сторону, как слабая ветвь могучего дерева.       Подавляя крик боли и беспомощности, проглатывая комок не распутанных нитей вопросов, он сделал глубокий вдох. Его ладони скатились на плечи ведьмы. Яков прижался лбом к груди одноклассницы, осознав, что не сможет её переубедить и разобраться в происходящем с ней. — Что я могу для тебя сделать? — тихо спросил Яков, чуть ли не плача. — Просто будь рядом и… — Мэллори посмотрела на пустые чашки, — ещё чаю?