Сорокоградусная жара ударила по Новому Орлеану. От асфальта исходил пар и жуткий запах. Люди заживо варились в своих автомобилях, пока пытались добраться из одной точки города в другую. Вода, мороженое, кондиционеры не спасали несчастных туристов, не привыкших к таким климатическим аномалиям.
Как ни в чём не бывало вышагивающий в своём привычном чёрном костюме Оди оглядывался по сторонам, рассматривая падающих от теплового удара людей. Они смотрели на него с непониманием и даже ужасом в едва работоспособных глазах. Возможно, их внимание привлекал раскрытый чёрный зонт над головой юноши.
Оддманд опустил руку в карман и в третий раз взглянул в записку, полученную сегодня утром. Он сверил название заведения с табличкой здания перед которым находился. Потёртая красная краска на высушенной фанере вырисовывала очертания когда-то читаемых букв. Калле ещё раз пригляделся к названию. Он сравнил вывеску с запиской вытянутой перед собой.
— Всё верно, — нетерпеливо отозвался Филипп, — нам сюда.
Калле ошарашенно вытаращил глаза, застывая на месте. Барбер смог довести его до двери, выхватив из рук парня зонт, но дальше Оддманд ему просто не позволил. Брюнет схватился за косяк двери и одарил одноклассника тяжелым раздражённым взглядом, вытягивая руку вперёд.
— Чего тебе? — процедил Оди.
— Хочу поговорить. — пояснил Филипп, возвращая парню зонт.
— Мои поздравления. Ты перешёл от рукоприкладства и насилия к диалогу. Теперь осталось найти того, кто захочет с тобой в него вступить.
Оди развернулся и двинулся в сторону от заведения. Филипп сделал пару шагов к нему.
— Это очень важно, — честно признал он.
Оддманд замялся. Ранее он не слышал Барбера таким обеспокоенным.
— А в школе было не судьба? — плюнул Калле, разворачиваясь обратно к однокласснику.
— Там… — Филипп потянулся рукой к рту Оди, словно стараясь его заткнуть. Он опустил руку и приблизился к брюнету, — там есть лишние уши. А оставаться со мной один на один — ты боишься. — пояснил Барбер.
Оди оглядел его с ног до головы и едва заметно кивнул.
— Не боюсь. Просто тебя не переношу.
Филипп усмехнулся, радуясь тому, что Оддманд не уходит. Он кивнул в сторону заведения. Калле, сощурившись, оглядел его, принимая окончательное решение.
— С тебя пиво, — кивнул брюнет, тряхнув кудрями.
Барбер улыбнулся, оголив зубы и поспешил открыть Оддманду дверь в бар.
Оди оглядывал помещение изнутри. Типичный Орлеанский бар с типичными местными. Туристы сюда не совались по нескольким причинам. Одна из них — знание местных обычаев.
Барбер старший их хорошо знал. Он заказал выпивку барменше, кокетливо улыбнувшейся ему, и бросил монетку в музыкальный автомат, стоящий слева от стойки. Заказав нетипичную джазовую мелодию, Филипп привлёк внимание посетителей, уважительно кивающих ему.
Оддманд ждал команд, поскольку сам здесь ранее не бывал. Барбер указал на столик в центре. Когда Калле уселся, Филипп уже принёс два шота чего-то мутно-прозрачного. Оддманд предположил, что им подали джин в грязной посуде.
— Я не стану, — поморщил нос Оддманд.
Филипп тут же оскорблённо усмехнулся.
— Я и не предлагаю. — он запрокинул два шота подряд, и уткнулся носом в кулак.
Его глаза увеличились в два раза. Барбер покосился на барменшу, которая подавляла искренний смех. Парень прочистил горло и перевёл взгляд на одноклассника, щёлкающего у него перед глазами пальцами.
— Зачем. Я. Здесь? — с нажимом произнёс Оддманд.
— Поговорить, — напомнил Филипп. Он прокашлялся и, прочтя в глазах Калле нетерпение, решился заговорить, — о Мэдисон.
Оди слегка сощурился. Он откинулся на спинку стула, вглядываясь в карточку алкогольного меню. Филипп улыбнулся его заинтересованности. Калле взглянул на позицию под пальцем Барбера.
— Настойка на кобровом яде. С ног не собьет, но голову прочистит.
Калле неуверенно кивнул. Филлип показал барменше согнутые указательный и средний пальцы. Через пару неловких мгновений молчания перед юношами оказались две настойки. Они запрокинули их одновременно. Девушка собрала все четыре стопки со стола и вернулась за стойку, не отрывая взгляда от теперь ещё более бледного Оддманда.
Кусок раздробленного льда царапнул горло Калле, вызывая спазм. Белый кадык скакнул на шее, привлекая внимание Филиппа. Он не сдержал смеха, увидев лицо Оддманда, приходящего в себя. Барбер вскинул брови, прося барменшу принести что-нибудь перекусить.
— А то мне блевать нечем, — саркастично отозвался Оди.
— Ну, у тебя всегда есть желчь.
Юноши переглянулись. Брюнет утёр губы и сощурился.
— О чём конкретно ты хотел поговорить? — улыбка медленно сползла с лица Барбера, он сглотнул ком в горле и подался чуть вперёд.
— У меня плохое предчувствие. — признался Филипп.
Он и не ожидал, что Оддман отреагирует серьёзно, однако, Калле не выражал скептицизма.
— О Мэдисон? — уточнил Оди, и когда Лип неуверенно и осторожно кивнул парню пару раз, Оддманд добавил, — это не удивительно.
В глазах Филиппа зарделась надежда на понимание.
— Какие ещё чувства она может вызывать. Она ведь шлюха, — пожал плечами Оддманд.
Филипп нахмурил брови и подался ещё ближе.
— Не говори так, — скорее оскорблённо, нежели озлобленно произнёс Филипп.
— А в чём проблема? Ты сам это знаешь. — покачал головой Калле. — Какой смысл её защищать, если она кинула нас?
— Она не… — Барбера остановил резкий звук скрипнувшего об пол стула.
Оди поднялся, держа руки на столе. Лип машинально опустил на них свои ладони.
— Мы должны выяснить, что происходит. — прошипел Барбер.
— Я никому и ничего не должен. — Оди вырвал свои руки из тисков горячих пальцев Барбера и двинулся в сторону двери.
Он раскрыл зонт, выходя из бара.
— Оди, мать твою, — прикрикнул Филипп и поднялся из-за стола.
Он выбежал вслед за Калле.
Обогнать брюнета не составило труда. В пару резких шагов Филипп оказался под тенью чёрного зонта. Он схватил Оди за грудки. Чёрные кудри колыхнулись от резкого движения.
— Помоги мне. — процедил Барбер, вглядываясь в глаза парня.
Они смотрели друг на друга слишком долго, привлекая внимание посетителей, следящих за окном, и проходящих мимо. Калле огляделся, встречаясь взглядами с некоторыми из наблюдателей. В следующий миг он увидел перед собой тянущееся навстречу к его губам лицо Барбера. Несколько секунд промедления. Филипп, успел коснуться губ одноклассника и отстраниться от него. Через секунду Оди вцепился в переносицу Барбера взглядом. Филипп почувствовал этот взгляд физически. Болезненное давление возникло над носом и парень отбросил от себя Оддманда отступая на полшага.
— Ещё раз ко мне прикоснёшься — я проломлю тебе череп. — безэмоциионально и от того пугающе произнёс Калле.
Барбер проводил его взглядом, удивляясь тому, как быстро Оддманд смог раствориться в толпе. Ничем не разочарованный Барбер обернулся на свист барменши. Он ухмыльнулся и вернулся в заведение, думая о том, как избежать оплаты на этот раз.
Тем временем, в Академии, куда Оддманд старался скорее вернуться, стояла полнейшая тишина. Корделия объявила этот день выходным и позволила ученикам покинуть территорию школы, с обещанием вернуться до полуночи. Не все решили воспользоваться этой возможностью.
Почти все обитатели Академии были рассредоточены по своим комнатам.
Майкл, шедший вдоль коридора второго этажа, с улыбкой кивнул пробегающей мимо Таллис. Её лицо было омрачено страхом, и всё же, она улыбнулась Лэнгдону в ответ.
Юноша тем же вальяжным шагом добрался до лестницы, спустился вниз и, оказавшись в гостиной, взглянул на часы. Его глаза следили за позолоченным маятником, качающимся из стороны в сторону. В отражении стекла, Лэнгдон увидел плетущуюся за Хоуп Мэллори.
Девушки вошли в библиотеку, не издавая лишнего шума. Несмотря на то, что сегодня Нэн отсутствовала на посту следящей за особым поведением в помещении, ведьмы были не в силах избавиться от наработанных привычек.
Андерсон выглядела так, словно Мэллори не существовало. Она со спокойным выражением лица и свойственной ему надменностью, искала нужную книгу на одном из стеллажей.
— Нам нужно поговорить, — тихо повторила Мэллори в очередной раз.
Хоуп, наконец нашедшая необходимую книгу, уселась в кресло и открыла её. Ведьма подняла взгляд на одноклассницу, приподняв уголки губ.
— Что ж, я могу попробовать. — подавляя откровенный сарказм произнесла Андерсон вполголоса. Мэллори только успела открыть рот, как Хоуп закатила глаза. Она подкинула книгу в воздух, и та испарилась. — Видит Бог — я пыталась.
Блондинка тут же поднялась с кресла и двинулась в сторону выхода. Мэл схватила её за запястье.
— Я знаю о том, что вы с Хьюзом…
— Завидуешь, Кью? — оборвала её Андерсон. Она театрально вскинула брови удивлённо улыбаясь. — У тебя небось свербит, что ты не смогла и к нему подмаслиться… — Хоуп как бы разочарованно цыкнула.
— Знаешь, пойду попробую подмаслиться к Зои. — Андерсон задержала дыхание, стоило ей услышать имя Бенсон. — Думаю, она захочет узнать, что вы с ней творили.
Мэллори обошла Хоуп, слегка задевая её плечом. Ведьму остановил голос блондинки.
— Стараешься запугать меня? — Хоуп скрестила руки на груди слегка приподняв брови. — Очаровательно. — она положила руку на сердце, — я ценю твои старания, правда. — её голос вздрогнул. — Но я три года дружила с Майклом, — Мэллори едва заметно дёрнулась. Хоуп приблизилась к ней, — и ты, я думаю, догадываешься, что мне уже ничего не страшно. — прошипела Андерсон в лицо одноклассницы.
Слёзы подступили к глазам Кьюпл. Её плечи задрожали, лицо скривилось в болезненной гримасе. Ведьма закрыла его руками. Хоуп поубавила пыл во взгляде. Её брови поднялись над переносицей. Губы дрогнули. Но стоило Мэл убрать ладони от глаз, как маска безразличия вновь оказалась на лице Андерсон.
— Хоуп, — едва найдя в себе силы смогла произнести Мэлори не заикаясь, — ты же сама видела… Как ты можешь…?
И теперь Кьюпл видела Хоуп по-настоящему злой.
— Думаешь для меня открытие, что он «монстр»?! — игнорируя привычки и запреты прикрикнула Хоуп. — Что он антагонист вашего «розового замка»? — она приблизилась ещё на шаг, сокращая расстояние между собой и Кьюпл до нескольких сантиметров. — Я была рядом с ним с тех пор, как появилась здесь. Я знаю о нём то, о чём вы боитесь догадываться.
Мэллори сглотнула ком в горле. Слёзы постепенно отступали. На лице Андерсон, будто фантик дорогой конфеты, разворачивалась прежняя решительность.
— И я ничего не видела, кроме твоих слёз по уехавшей подружке и неудач в магии. — её строгое лицо, словно закованное в какие-то железные рамки изящества и самоконтроля отдавали блеском в болезненных глазах. — Удачи перед экзаменом. — не менее высокомерно, через силу произнесла Хоуп.
Она в несколько шагов добралась до выхода из библиотеки. Из коридора, подхватив за локоть, Хоуп перенесли в ранее не известное ей помещение.
Ноги были ватными и от того слегка пошатывались. В горле застрял ком из невыраженных чувств и несказанных слов. Ей давно не было так трудно отказывать кому-то. Блондинка подняла стеклянные глаза на колдуна и отшатнулась.
— Не бойся ты, не съем. — ответил он слегка улыбнувшись.
— Значит вы каким-то другим образом добиваетесь продления молодости? — слегка нахмурившись произнесла Хоуп.
Лицо Августа стало более серьёзным ровно на миг. Затем мужчина снова улыбнулся, падая в кресло перед рабочим столом.
— Поедание девственниц не входит в мой рацион. По религиозным причинам. — сарказмировал Хьюз, — моя религия призывает их растлевать. Но что мы все обо мне да обо мне? — усмехнулся он и уставил подбородок на кулаки. — Рассказывай, как твои дела, Хоуп?
— У меня всё отлично. — приподняв брови ответила она, оглядываясь.
Новый кабинет Хьюза, был куда помпезнее остальных помещений в Академии. Кроме тёмных оттенков, превалирующих здесь, так же внимание привлекала мебель из дорогого дерева. И широкая двуспальная кровать, стоящая в углу комнаты.
— А вот у
нас — не очень, Хоуп. Я думал ты способна на такое элементарное заклинание, как блок. — недовольно произнёс Август, поднимаясь с кресла.
Он шумно уставил ладони на стол, вглядываясь в лицо Андерсон.
— Нет никаких нас, — процедила Хоуп. — Всё, чем вы занимаетесь — мне отвратительно и страшно. — она успешно отыгрывала напуганную школьницу, — и если вы продолжите ко мне цепляться, я расскажу о вашем пристрастии уединяться со мной в разных уголках школы.
Август прыснул, приподнимая брови.
— Хвастайся сколько хочешь. Мне всё равно, — на лице блондинки появилась тень страха. Августу и правда было плевать на это, — можешь даже рассказать о том, что я вытворял с Зои, пока ты наблюдала и даже помогала мне.
— Я не… — он пригрозил ей указательным пальцем, заставляя замолчать.
— Мне плевать, что ты скажешь, милая. И знаешь почему? Тебе никто не поверит.
Страх наполнил глаза Андерсон, превращая их в бездонные озёра немой паники.
— Кроме того, что ты лучшая подружка подрастающего магического террориста и насильника, — кулаки Хоуп рефлекторно сжались. Хьюз звучал так спокойно и легко. Его голос растекался горячей нугой, несмотря на то, что именно он говорил. — Ты попросту самозванка.
Август вышел из-за рабочего места вставая перед Хоуп. Он уселся на край стола и скрестил руки на груди, ожидая её реплики.
— Я понятия не имею, о чём вы говорите. Я перестала общаться с Майклом, узнав, что он сделал. — тихо и испуганно пролепетала Андерсон, после чего взяла себя в руки. Глубокий вдох, медленный выдох. Она сделала шаг к преподавателю, приподнимая лицо, чтобы их глаза были параллельны друг другу. — И если вы продолжите угрожать мне, я пойду к Корделии и…
— К Корделии? И с какой стати она станет тебя слушать? — усмехнулся Август.
— Как минимум, потому что я часть ковена. Как максимум, потому что я её сестра. — твёрдо произнесла Хоуп.
— Ах, да! — Хьюз театрально сделал удивлённый вид, будто только сейчас вспомнил об этом, — Только… Вот в чём загвоздка… — он приблизился к лицу ученицы, — никакая ты ей не сестра.
Хоуп вскинула брови. Подобное заявление взбодрило её словно выпитый залпом литр джина. Дремлющие переживания пулемётной очередью выстрелили в голову. Девушка отшатнулась на полшага, после чего решила высказать всё, что думает о Хьюзе и его попытках внести неясность в её собственную жизнь. Её порыв прервал крик Верховной.
***
Корделия оторвалась от чтения, переведя взгляд на дребезжащую от стуков дверь. Она прислушалась к своим ощущениям и открыла её телекинезом.
— Таллис, в чём дело? — с лёгкой улыбкой спросила Фокс-Гуд.
Она изменилась в лице, стоило ей присмотреться к напуганной и встревоженной Дуги.
— Мне нужно поговорить с советом… — Судорожно бегая глазами по комнате произнесла Дуги.
Она подбежала к журнальному столику напротив излюбленной Корделией софы. На мраморной поверхности стоял кувшин с чем бы там ни было жидким. Уставив носик на нижнюю губу, Таллис принялась жадно глотать джин. На четвёртый глоток её глаза округлились до неузнаваемых размеров.
Корделия подлетела к ведьме и вырвала кувшин у неё из рук. Она хотела накричать на ученицу. Однако, заметила, что обеспокоенность с лица Дуги никуда не делась. Несмотря на забавляющее выражение хмелеющего лица, Фокс-Гуд уселась рядом с девочкой, приобнимая её.
— Лис, в чём дело?
— Это важно. — сухо произнесла Лис не своим голосом. Джин сильно прошёлся по связкам. Дуги прокашлялась и заговорила снова. — Очень важно. Нам нужно собрать совет. — трепетала Таллис и встретились с озадаченными глазами Верховной.
— Тебе кто-то навредил? — Корделия провела рукой по лицу, усыпанному веснушками.
— Корделия, пожалуйста. — проскулила Таллис.
— Зои не сможет прийти… — задумчиво произнесла сконфуженная требовательностью ученицы директриса. — Она плохо себя чувствует. Нэн, кажется, поехала в город. Ей нужно было что-то купить.
Огонь в глазах Таллис потух.
— Я могу позвать Куини, если это необходимо.
— Тогда у нас нет времени… — тихо проныла Дуги в ответ.
— Да в чём же дело? — повысила голос Корделия.
И Дуги наконец рассказала, что её беспокоит.
Она рассказала о непрекращающихся кошмарах, преследующих её каждую ночь. Весь мир, в её снах, залит красным. Океаны крови, горы трупов. Смерти, одна за другой следуют за ковеном, не прекращаясь. Огнём горят Академия и их сёстры. А следом за ведьмами погибают люди. Десятками, сотнями, тысячами. Кто-то просто валится с ног. Кто-то мучается в кошмарной агонии, разрывая на себе кожу, дробя собственные кости. И в мире не остаётся никого. Одна лишь заревом горящая пустота. И та вскоре тухнет, оставляя за собой оглушающую тишиной тьму. Непроглядную и холодную.
Таллис раскрыла глаза, закончив свой рассказ. На её прежде напуганных, теперь слипающихся глазах не осталось признаков страха. Дуги как-то по-детски невинно улыбнулась Корделии и повалилась на пол, сладко засыпая.
Фокс-Гуд тут же подорвалась к ученице, приподнимая её. На её прежде спокойных, несколько озадаченных глазах, не осталось сухого места. Услышав пересказ своих собственных кошмаров, терроризирующих Корделию последние несколько дней, Верховная ощутила ужас грядущего, которого она была не в силах остановить.
— Корделия… — в комнату ворвалась Куини. Женщина подняла тяжёлый взгляд полный боли. Мёрфи, сконфуженно посмотрела на Дуги лежащую на полу и сглотнула ком в горле. На её лбу бесчисленной россыпью выступил пот. — Там… Нэн…
Директриса, округлив испуганные глаза, уложила Таллис на софу и побежала в сторону комнаты, на которую указывала Мёрфи.
Она с ужасом обнаружила труп ведьмы, лежащий в ванне. Выкрикнув имя правой руки, Корделия рванула к ней, чтобы вытащить.
Куини спустилась на пол, присаживаясь рядом. Фокс-Гуд бесконечное количество раз пыталась вытащить ведьму из тьмы. Вернуть её к жизни. В лёгких уже не хватало воздуха. Верховная прижала к груди обмякшее влажное тело Нэн, горько плача.
***
— Что это там за звуки? — раздражённо плюнул Филипп, глядя в сторону двери. Он посмотрел на брата, лежащего на постели и усмехнулся.
— Эй. Як, ты спишь? — будучи пьяным, Филипп плохо контролировал громкость голоса, о чём, по собственному, опыту отлично знал.
Произнеся имя брата в следующий раз, настолько громко, что по комнате раздалось тяжёлое эхо, он также не добился никакой реакции. Барбер оглядел комнату. Здесь царил полумрак. И он в любой момент мог превратиться в темноту, неосторожным движением, гасящим пламя трёх свечей.
Филипп пригляделся к ним и увидел песочные часы, стремительно осыпающие песчинки из верхнего яруса в нижний. Он пригляделся к открытой книге, уложенной между свечами и нахмурился, стараясь прочесть хоть что-то. Разобрав почерк старинных чернил, Филиппа бросило в холод. Он отбросил книгу, вцепившись в плечи брата.
— Яков! — кричал он со всей мочи, доводя себя до хрипа. — Яков, выбирайся! Выбирайся оттуда!
В комнату ворвался Август. Он поправил воротник рубашки и щелчком пальцев включил свет в комнате. Видя нависающего над Яковом Филиппа, Хьюз понял, что помощь нужна первому и потому оттащил старшего из братьев за шкирку. Август пригляделся к количеству песка и перевёл глаза на лицо, казалось, спящего юноши.
— Помогите ему! — крикнул Барбер, не в силах подавить истерику.
— Я не могу, — прохрипел Хьюз, выпрямляясь.
— Что значит не можете?! Вы же дохуя крутой и сильный колдун! Вы смогли заставить Оддманда делать что-то кроме его ебучих перемещений! — Филипп толкнул Хьюза, — помогите моему брату, вашу мать!
На крик сбежалась вся Академия. Мэллори влетела в комнату, стоило ей заметить раскрасневшееся лицо Филиппа. Она посмотрела на бездыханное тело Якова и прикрыла рот рукой.
Хоуп выглянула из-за спины Майкла, после чего обошла его. На её лице застыла маска страха. Девушка была в ступоре и не могла пошевелиться.
Корделия, едва успевшая прийти в себя, утирая слёзы, протиснулась между Хоуп и Оди.
Увидев лицо Якова и часы, ей не пришлось долго гадать, что произошло. И, несмотря на то, что она не решалась в это верить, его погружение в Преисподнюю было очевидным.
— Нам нужно созвать совет. Мы не можем… — Август старался звучать твёрдо и спокойно, но Корделия всё равно не слышала его.
Она села слева от юноши на край кровати и взяла его за руку. Едва слышно Верховная залепетала какое-то заклинание, разобрав которое, Август поспешил закрыть её рот рукой. Фокс-Гуд полоснула ногтями по ладони Хьюза.
— Мы не можем так рисковать! — прикрикнул Хьюз, игнорируя выступившую на ладони кровь.
— У него нет шансов, если мы не попробуем… — тихо отозвалась Верховная и вновь принялась шептать заклинание.
Август омрачённо взглянул на заканчивающийся песок в верхнем ярусе. Недолго думая, мужчина подозвал к себе взглядом Куини, затем Майкла и Мэллори.
Он вложил руку Кьюпл в ладонь Лэнгдона, после чего встал рядом с Мёрфи, переплетая их пальцы. Закольцевав тактильный контакт, он скомандовал ведьмам уложить руки на плечи Верховной и повторять заклинание за ней.
— Vestri 'clausum est in medio. Hic est anima tua. Vestri 'clausum est in medio. Hic est anima tua. Vestri 'clausum est in medio. Hic est anima tua. Vestri 'clausum est in medio. Hic est anima tua. — повторяли они.
Филипп прижался спиной к стене, глядя на утекающее время. Хоуп, застывшая в дверях, пыталась не потерять контроль над лёгкими, отказывающимися работать. Каждый вдох давался ей с трудом. Ни то рефлекторно, ни то стараясь помочь, девушка зашептала тоже заклинание, что и остальные. Слёзы щипали обкусанные губы, истошно шепчущие заклинание.
— Iam vos es arguebat. — выдохнула Корделия с последней песчинкой.
По зданию словно прошёлся ураган. Мебель, картины, ковры, стены — всё осталось на месте. На удивление. Ведь дрожь, с которой дребезжал фундамент, должна была разбить дом на кусочки.
Мэллори упала на пол. Майкл сделал шаг назад. Куини отошла к двери. Август положил руки на трясущиеся плечи Корделии.
Филипп медленно приблизился к брату. Все уставились на застывшую песчинку в часах. До горки песка внизу ей не хватало около дюйма. Всё пары глаз, как одна синхронно уставились на лежащего на кровати Якова.
Барбер опустил ухо на его грудь и со слезами на глазах улыбнулся.
— Бьётся, — радостно сообщил Филипп, обнимая брата. — Оно бьётся…
Корделия отвела затылок назад, упираясь головой в живот Хьюза.
Толпа постепенно рассредоточилась, покидая комнату Барберов.
— Нам стоит оставить его здесь. Любые перемещения могут привести к непредсказуемым последствиям. — подала голос Фокс-Гуд.
— Да… Хорошо… Но… Что теперь? — нехотя отдаляясь от Якова, произнёс Филипп, переводя взгляд на директрису.
— Теперь мы похороним Нэн… — сдавленно произнесла Фокс-Гуд, кратко кивнув.
Академия, собравшись на заднем дворе, недалеко от оранжереи, встретила мрачными и даже пустыми лицами тёплый августовский ветер.
Закат красным полотном накрыл зелёную траву, которую Август разрывал с помощью телекинеза. Он в пару движений взглядом вырыл яму, кажущуюся слишком маленькой для взрослого человека.
Нэн легла в неё точно в колыбель.
Корделия подошла к краю ямы и уселась на колени. Она силой мысли прорастила в ней белоснежные лилии, окружающие её покойную приспешницу нежным цветочным покрывалом.
Фокс-Гуд поднялась с помощью Хьюза и коротким кивком дала ему понять, что она готова с ней попрощаться. Оглядев лица учеников, стоящих рядом, Верховная подавила желание прямо сейчас начать искать убийцу. Она хотела проводить дорогую выпускницу, сестру по ковену, преемницу, подругу.
Оддманд, отогнув парой пальцев белую тюль, наблюдал за процессом с холодным, каменным лицом. Когда лилии начали засыпать землёй, Калле отошёл от окна, возвращаясь к спящей Таллис. Он, сев на край кровати, провёл ладонью по её горячему лицу.
— Завтрашнее утро не будет добрым… — тихо произнёс он, с ноткой страха в голосе.
