Alien invasion
— Соседи вчера два раза звонили в полицию и вызывали службу спасения. А рано утром активисты PETA¹ устроили под домом пикет. Дэз, что происходит? — А почему сразу «Дэз»? — серафим вылез из-под стола с миской пирожных, ветчины и веточкой петрушки. За ухом у него вместо традиционного мескалиного косячка торчал карандаш. — Что я, по-твоему, должен был натворить? — Дэз, — терпеливо повторил Ангел, — я ведь от имени и отца, и брата с тобой разбираюсь. Не увиливай. — Ну олень на лужайке перед домом пасся. И по теннисному корту немного попрыгал и поскакал. Ну что в этом такого? А этим завистливым гадам лишь бы через забор подсматривать. — Какой олень, Дэз? — Ну, мой. Оборотень. Не из наших Перевёртышей! Совсем… — он стушевался, — мой. — И они решили, что ты держишь в неволе дикое животное, спасти его хотели, — Ангел прижал ладонь к глазам. Жест комичного отчаяния у него вышел таким же красивым и театральным, как и последующее загробное восклицание полушёпотом: — Седьмое солнце ада. — Они хоть бы задумались, откуда на Гавайях взяться оленям! Тут же ни лесов, ни подходящего климата, — серафим начал потихоньку заворачиваться в край скатерти, возвращаясь бочком под стол. — Померещилось им, короче. Спьяну. — И где ты его прячешь? Твою комнату уже обыскали, не беспокойся. — Я и не беспокоился. Он хорошо спрятан и не палится. Ну кроме вылазок погулять. — Отвези его на материк? В настоящие леса. Наша лужайка, полагаю, слишком мала для его прогулок. — Каждый день возить? Далековато… — Ты же на крыльях. Копыта в руки и вперёд. — Ну, его не каждый раз удается изловить, Энджи… И на руках он сидит плохо, вырывается. — Он что, совсем дикий? Больше животное, чем человек? — Я не знаю. Я же не Хэлл, чтобы проводить исследования и ставить опыты. Я просто его… — Дэз намеренно запнулся, наматывая скатерть на руку. — Мило заботишься о нём, — подсказал Мэйв, подходя сзади. — А я его видел. Очаровательный парнишка, только одежда на нем сидит странновато. — Как? Когда успел?! — Дэз так резко обернулся, что ветчина вместе с петрушкой улетела на потолок. — Я же бывший папарацци. Привык тихо выслеживать всяких нервных и пугливых субъектов и не забывать укрыться в тени. Его спалили, а вот я — вряд ли спалился. — Ты не мог подыскать себе кобру или хотя бы уссурийского тигра? — Ангел снял ветчину, обдул и подал изображавшему смущение обжоре. — Чтоб соседи дважды подумали, прежде чем соваться с советами. — Ну Энджи, у нас и так семейка отборных хищников. Я прячу Каро по его же просьбе, он вас побаивается. Неплохо знаком только с поваром, который идеально подходит для этой работы, потому что… обучен не болтать. — И даже ты не был привычным болтуном, что восхитило меня, — Мэйв помахал телефоном, где вытащил на экран несколько чуть смазанных снимков с пятнистыми оленьими боками, спрятанными в листве. — Что делать-то будем? Ежедневный конкорд не вариант, на руки, ты сказал, он прыгать артачится… — Нам бы сейчас Юлиус не помешал, — Ангел заметил тихое возмущение в глазах чёрного удава и мимолётно показал язык в отместку. — Ну, а что? У него часто жуткие, зато оригинальные идеи. — Япония? — неуверенно пробормотал Дэз, разглядывая жирное пятно, оставшееся на потолке рядом с античным светильником. А петрушка как в Лету канула. — Там есть пару лесов-заповедников, — откликнулся Сент-Мэвори с готовностью. — Это ближе, чем канадская лесополоса. В США я бы с оленем не летел, законники и та же PETA мозги затрахают. — Где ты его всё-таки прячешь? — напряжённо переспросил коммандер ELSSAD. — Если скажу, Демон автоматически узнает это тоже. Не-а, — Дэз пригнулся, залезая обратно под стол. — Коридор второго этажа имеет тайное ответвление в левом крыле, — сообщил лорд Асмодей, появляясь по центру столовой. — Не физическое: в нашем доме создан «карман» — один из тех, в которые Дезерэтт прячется сам, когда его разыскивает Ашшур. Чтобы быть стабильным, этот замаскированный кусок реальности, кубик или шарик, очень маленький, размером с комнату. Там один вход-выход. Чтобы не заскучать, большую часть времени чудо-животное гуляет по территории поместья, а в «карман» убегает на отдых и, конечно, на ночь. — Не вздумайте туда соваться, — нежно сообщил голос из-под стола. — Он не любит гостей. — Ещё бы, он же пугливое травоядное, — подтвердил Мэйв. — А почему не создать в «кармане» второй выход напрямик в японский или любой другой заповедник? — поинтересовался Эндж. — Это сильно повлияет на стабильность комнаты, — ответил темптер, набивая курительную трубку вишнями. — Чем меньше дыр, тем лучше. — Можно прекратить его прятать, — провокационно продолжил коммандер. — У обычных комнат есть двери, замки и ключи. — Ага, и горничные. А ещё — те, кто прекрасно ходит сквозь двери, — проворчал тот же недовольный голос под столом. — Нет уж, Энджи. Я обещал защищать его от любопытства посторонних. — Но ты не можешь прятать его вечно, — возразил Мэйв и убрал телефон. — Ты знаешь, что Ангел прав и его мысли резонны. Тогда из обычной комнаты и особняка твой оборотень сможет получить надёжный портал в любое зелёное место на планете — всякий раз, когда не хочет бродить по окрестностям в морфе человека. И если какая-то глупая горничная, желая, чтоб ее уволили, сунется в комнату не вовремя, он может убежать сразу же на другой конец планеты, захлопнув за собой тот единственный вход-выход. А место портальное знать никому необязательно. Столовая притихла, ожидая реакции серафима. Повар в беспокойстве даже выглянул из кухни. Зашуршал карандаш, доставаемый из-за уха. — Обещайте, что Демон не подойдёт к моей комнате, — в конце концов пробасил обеденный стол. — Ни случайно, ни из любопытства, ни привлеченный запахом вкусной худенькой жертвы. — Не могу такое обещать, — неохотно ответил Ангел. — Демон есть Демон. Ты знал, на какой риск идешь, приглашая красивое виктимное животное в дом хищников. — Обещай, что проконтролируешь их встречу, если меня не окажется дома. — А почему ты не боишься, что олень столкнётся с Кси? — спросил вдруг Мэйв. — Потому, — стол заходил слегка ходуном. — Ну? — Обещаю, что ты не пожалеешь. Газетная шумиха и пристальное внимание всего города — хуже, чем один молчаливый убийца, от которого умереть можно всего раз. С шумом, треском и инфарктом. Потом как-то привыкаешь. На второй, третий и десертный раз. — Слабое утешение, однако… — из-под стола выкатилась пустая керамическая миска. — Жерар, а блинчики ещё остались?09.03.2019