I'll be the one to protect you from Your enemies and all your demons.
– Доктор Сакамото вышел за несколько минут до взрыва. Не ручаюсь, что он выжил, ведь проверить и опознать все тела возможности не было. Но если так, я хотел бы попросить вас об одолжении… Мне нельзя привлекать своих подчиненных к этому делу, по очевидным причинам, поэтому был бы вам весьма признателен, если… Да, я понимаю, что ваши тоже не в курсе, но Хомре не нужно документально обосновывать каждый свой шаг – поэтому обращаюсь к вам… Уверен, вы что-нибудь придумаете, Кусанаги-ши. Я в долгу не останусь. А сейчас мне пора, до скорого. Звук шагов за спиной вынудил закончить разговор раньше. Не то чтобы был какой-то смысл скрывать от него происходящее, но реакция могла быть непредсказуемой. Если бы он вырвал трубку или хоть что-нибудь сказал рядом, это стало бы огромной проблемой. Пусть я и не могу держать его здесь вечно, с раскрытием лучше повременить. Пока не разберусь с реальной расстановкой сил и не продумаю план действий. – Напрягаешь Кусанаги? Скрипнул стол. Он всегда игнорирует стулья, конечно. Суо сидит либо на диване, либо на столе. Но лежать может и на полу. – Нужно найти одного человека. Если взрыв и подстроен, то зачем? Хироши не стал бы так бездумно уничтожать собственные активы. Он терпит куда больший убыток, теряя оборудование и людей, чем соглашаясь на мои условия. Наливаю стакан воды и выпиваю залпом. Ставлю чайник. – Ты усыновил мой клан или как? – А ты так спешишь его вернуть? Сидишь спиной к стенке, заложив ноги на стол. Взял с тарелки никуман, который я не доел еще со вчера, и откусил. Скривился. – С бобами? Извращенец. – Потом куплю тебе с мясом. Однако есть продолжил. Открыл холодильник, чтобы достать рис, овощи и рыбу. Мне стоило бы запастись продуктами, но гостей не ждал – по крайней мере, так скоро. Изначально эта квартира была куплена, чтобы мои постоянные отлучки не привлекали лишнего внимания. Коллегам и семье пустил пыль в глаза сдержанными намеками на то, что даже у Синего Короля может быть личная жизнь. – Как они? Есть еще креветки, имбирь и куриное филе. Должна оставаться паста карри. Можно потом тоже приготовить. – Справляются. Даже без твоей силы. Нарезаю лук и сельдерей. Не слишком мелко, чтобы не потерять вкус. Дайкон, напротив, помельче. Поставил размораживаться рыбу, натираю имбирь. – Мунаката, я не ел полгода. Давай что-то по-быстрому и без наворотов.***
– Ах, да… Сидим на полу балкона, Суо в который раз по привычке пытался зажечь сигарету своим пламенем. Ожидаемо безрезультатно. Я нехотя передал зажигалку. – Тебе нельзя так часто… – Заткнись и кури. Забрал у него пачку Blue Sparks, но поджег мне сам. Все же он слишком привязан к огню. Невыносимо. Упал ему на плечо и затянулся. Дым расслабляет. Стена за спиной освежает прохладой. Перед глазами – красно-розовый горизонт. Закатные облака сплелись в причудливые узоры, так напоминающие твою прежнюю ауру. – Это небо совсем охренело. Мы оба понимаем, что это был единственный выход. И все же Суо без огня – наполовину пепел. Кажется, стоит подуть ветру, как он рассыплется в пыль и больше не соберет себя заново. Выдыхаю дым в мокрые красные волосы. Не рассыпался. Лучше видеть его таким, чем мертвым. – Лучше умереть.***
Скипетр все же взялся за расследование пожара. Ночью поступил запрос от полиции, с подозрением на сверхъестественный характер происшествия. Лейтенант отправила Хидаку и Фушими. Не самый удачный выбор. В данном деле энтузиазм одного и тщательность второго вовсе не в моих интересах. И так как прогресс в расследовании на три четверти зависит от настроения Фушими, остается только ждать результатов. – Это насовсем уже? – Суо зевнул и протер глаза. – Надеюсь. С трудом поднялся с кровати, заново привыкая к почти забытой боли. Нам многое стоило обсудить, но разговоры не клеились от слова совсем. Каждая попытка заканчивалась здесь. Или на столе. Или на полу. – Так приятно видеть меня беспомощным? – Зато живым, – нам нужно в душ, и поскорее. – Уже забыл, во что превратился твой Дамоклов Меч? – Не занудствуй. Но если пойдем вместе, результат очевиден. Нет же, он слишком устал для этого. – Иди в душ, пока не заснул. – Я могу заснуть и там. – Не сомневаюсь. Схватил его за волосы и поднял голову. Смотрит ленивым раздраженным взглядом, совершенно не заинтересованным в личной гигиене. Бестолочь. Нам еще спать здесь. – Я больше не Король, да? – Верно.***
– Тебе здесь настолько плохо? Суо посмотрел на меня как на идиота. Вздохнул. Отвернулся. Ядовито-пурпурное небо тускнеет, теряя режущую глаз красноту. Рука чуть не потянулась за следующей сигаретой, но я вовремя себя одернул. Последние месяцы курил довольно часто, но Микото не в лучшем состоянии, чтобы раздражать его своим примером. – Да ужас. Курить и пить не разрешают, мясом почти не кормят, и только трахают постоянно. – Мне извиниться? – Ночью извинишься. Все же в Красном Клане эмоциональная связь куда сильнее, чем у нас в Скипетре. Может, мне действительно не понять, что он сейчас чувствует. Может это и эгоистично – держать его здесь взаперти, даже не сообщив никому из Хомры. К тому же, если бы удалось сохранить его пламя, Анна бы уже давно заметила. – Отпущу тебя к ним, как только разберусь во всем. – Да ты уже месяц разобраться не можешь, – поднялся с пола, подошел к окну. – Надо бы поучить тебя, что следует делать с врагами… Он криво усмехнулся, глядя в закат. Нельзя, Суо. Твои методы мне не подойдут. Я и так натворил многое, чем не горжусь. Уже и не уверен, осталось ли от меня хоть что-то, чем можно гордиться. Встал рядом с ним, прислонился лбом к окну. Холод расслабляет. Солнце прячет последние яркие краски, уступая место ночи. Он подошел сзади, уткнулся лицом в затылок. – Мне хорошо с тобой, Мунаката. Но я не домашнее животное.***
На следующий день группа экспертов-криминалистов подорвалась в результате повторного выброса энергии. Трое погибших, один в реанимации. Счетчик моих жертв продолжает неуклонно расти. После отключения маскирующих экранов наивысший уровень излучения исходил от все той же плиты со сверкающим камнем внутри. Ее подняли на поверхность, но сдвинуть дальше не смогли. После второго взрыва объект просто изолировали, дальнейшие решения предстоит принимать уже мне. Что не так просто, учитывая утренний разговор с Кусанаги. «Сакамото Наоки? Кто, простите?» Он действительно вчера отправил на задание Акаги Шохея и Бандо Сабуроту, но по какому поводу – не мог вспомнить даже сам. Более того – он также внезапно забыл ученого, с которым мы обсуждали детали проекта. Парни тоже не сообщают ничего содержательного. Почему я не предполагал такой вариант раньше? Если Сакамото – стрейн, манипулирующий памятью, это многое объясняет. В таком случае вопрос его поимки приобретает еще большую важность. Значит нужно использовать лучшие доступные ресурсы. – Ты ведь можешь получить неавторизированный доступ к системе Юишики? – То есть взломать? – Называй как хочешь. Фушими глотнул кофе, приподняв бровь. Я вызвал его с рабочего места, за что он мне уже благодарен. Причину, однако, пришлось сочинять самому, ведь посвящать в это дело лейтенанта излишне. Пусть и безоговорочная преданность Авашимы не оставляет места для сомнений, ее вмешательство без надобности. – Допустим. Что искать? – Сакамото Наоки, – я передал папку с фото и кратким досье. – Тут все, что тебе может понадобиться. – Номера страховки будет достаточно, – он достал один файл и просканировал через КПК. – Как знаешь. Второй ристретто за пятнадцать минут и синяки под глазами выдают бессонную ночь. Я, впрочем, выгляжу не лучше. – Есть смысл спрашивать, почему это неофициально? – Полагаю, что нет. Твое дело – найти его местоположение и сообщить мне. Не вступай в личный контакт. – Да понял я. На самом деле в пределах обозримой вселенной едва ли найдется полтора человека, с которыми Фушими вступил бы в личный контакт по своей воле. Но несмотря на нелюдимость, парень действительно незаменим. – Рассчитываю на тебя. – Угу.***
Прислушавшись к жалобам, все же приготовил ему два стейка с жареным картофелем и овощным салатом. И бурбон открыл, купленный в их баре. Суо посмотрел на меня такими глазами, словно я принес ему как минимум пятидесятилетний скотч. – Что там дальше по списку? – пробормотал он, отгрызая кусок стейка. – Покурить? – Не надейся, – хоть бы ножом воспользовался. – Если ты думаешь, что я пытаюсь тебя этим купить, то… – То у тебя неплохо получается, продолжай. Игнорируя мои советы, съел сразу оба стейка, запивая бурбоном. К салату, разумеется, не притронулся, картофель доели вместе. Когда закусывать было уже нечем, нехотя погрыз вчерашние онигири. Пока мыл посуду, услышал медленные шаги за спиной. Почувствовал, как ослабляется пояс юкаты. Помню, как первое время он бесился из-за этих узлов, а теперь развязывает так быстро и умело, что мне уже хочется забросить эту посуду подальше. – Мешаешь. – Сам виноват. Остатки дыма смешались с запахом алкоголя в дурманящий яд. Неспешное дыхание обжигает затылок и шею, а его руки уже оказались там, где им быть не следует. Да что ж ты делаешь… Убиваешь. Медленными, но сильными прикосновениями. Целуешь шею. Прислонился к тебе. Неосознанно прогнул спину. Чуть не разбил тарелку. – Мунаката… – хриплый шепот возле уха. – Прости, но я слишком нажрался. Пойду лучше спать…***
Не прошло и трех часов, как я уже приехал в отель на окраине Йокогамы и подошел к вестибюлю, приветственно улыбнувшись камерам у входа. Фушими направил ложный запрос от имени Скипетра-4, так что меня пропустили без вопросов. Временами оперативность его работы и впечатляет, и настораживает. Будь у Фушими желание и мотивация пойти против нас, он мог бы стать серьезной проблемой. Поэтому таких людей стоит вербовать заранее, пока их потенциал как врагов еще не созрел. Завоевать его доверие было непросто. Убедить, что он идеально подходит для организации подобного рода, пусть это и не совсем так, – на грани невозможного. До сих пор поражаюсь, как мне это удалось. Несколько человек на диване вестибюля засуетились, увидев меня. Вряд ли ему удастся сбежать, но лучше поспешу. Пятый этаж, двадцать второй номер. Как и ожидалось, еще двое у входа. Вооружены, оглядываются по сторонам. Выстрелы привлекут внимание – отбросил и нейтрализовал пистолеты с помощью силовой волны. Один простучал по двери условный код – четыре раза с паузой после первого. Он в любом случае меня ждет. – Вы знаете, кто я. У меня нет намерений причинять вред доктору Сакамото, я пришел поговорить. Один из охранников пытался достать оружие – оглушил обоих. Они действительно не понимают, что стрелять в меня бесполезно, либо же осознают, что мне не нужен лишний шум. Ключей ни у кого не оказалось, так почему бы просто не постучать? – Доктор Сакамото, добрый вечер. Это капитан Мунаката Рейши. Извините за беспокойство, просто не люблю выбивать двери. Замок провернулся несколько раз. Дверь открылась. – Рад видеть вас в добром здравии, капитан. – Взаимно, – дуло револьвера смотрит мне в лоб. – Бросьте, доктор. Вы же сами не так давно рассчитывали траекторию пуль, отбивающихся от моего щита. – А зачем мне целиться в вас, Мунаката-сан? Над дверью – кнопка экстренного вызова. Я распорядился, чтобы при ее срабатывании тут же звонили в полицию. Холостой патрон разобьет стекло. – Вы правы, полиция мне ни к чему. Вам – тем более, поэтому давайте обойдемся без угроз. Серые глаза за круглыми стеклами очков улыбнулись. Минута молчания – и револьвер вернулся в кобуру. – Что ж, располагайтесь, – он указал на миниатюрное бежевое кресло рядом со столом. – Вы дали мне не так много времени, но чайник успел закипеть. Я позволю себе заварить чай по вашим рекомендациям, не окажете честь? – Спасибо, как-нибудь в другой раз, – травить меня было бы слишком тривиально с его стороны, но осторожность не помешает. – А жаль, хотелось бы услышать ваше мнение. – Уверен, вы все сделаете правильно. Сакамото пошел на кухню, оставив меня рассматривать номер. Сдержанно, опрятно. Судя по вещам, он здесь не больше суток. Акаги и Бандо, возможно, все-таки нашли его вчера, место пришлось сменить. На столе ноутбук, под столом – почти пустая бутылка виски, в углу за вазоном несколько осколков стекла. – Может, передумаете? – заварник занял место на журнальном столике, кружки он принес все же две. – Благодарю, но нет. Доктор пожал плечами и опустился в кресло напротив. – Десять минут, правильно? – я кивнул, взглянув на часы на комоде. Стрелка на пяти. – В свое оправдание скажу, что это была не моя идея. Молчу. – Вы обратили внимание на дела моего брата – он заинтересовался вашими. И не говорите, что я не предупреждал о его личной ненависти к Хомре и Суо Микото. – Эта ненависть обошлась ему в круглую сумму. Так ли стоило жертвовать дорогим оборудованием и сотней человек ради мести? Хироши-сан мне сразу показался человеком рациональным. – Ради одной мести – конечно же, нет. А как цена за вашу жизнь – более чем справедливо. Ну, резон в этом есть. Короля может убить только Король. Меня сдерживали ограничители, а в исследуемых осколках Меча хранится сила Кагуцу Генджи. Оставалось только спровоцировать всплеск энергии. – Как видите, он несколько просчитался. – Что поделать, людям его сферы деятельности свойственно идти на риск, – Сакамото сдержанно улыбнулся. Стрелка на шести. Светло-серый комод, где стоят часы, выделился на фоне безликой мебели. В маленькой рамке рядом с ними – фотография женщины около пятидесяти лет. И, похоже, это единственная личная вещь, оставленная здесь доктором. – А теперь позвольте вопрос технического характера, – раз уж моя смерть пошла не по плану, почему бы не предотвратить дальнейшие? – Предположим, энергию, выделенную при взрыве, удалось запечатать обратно в камень. У вас нет идей, как его теперь стабилизировать? – Только одна – выпустить. Если вам вдруг интересно, какую именно роль я сыграл в покушении на вас, а также убийстве ста восьми человек, то разрешите объясниться, – ему почти удалось сохранить беспристрастное лицо, но не взгляд стеклянеющих глаз. – Обстрел гамма-лучами, который я аргументировал как проверку пропускной способности модифицированного сланца, на самом деле должен был нарушить целостность его оболочки. Других специалистов настораживало повышение активности излучения, но я убедил их, что мы полностью контролируем процесс. – И теперь его структура необратимо повреждена. Значит взрывы будут продолжаться? – Верно. И с каждым последующим он будет разрушаться все больше. – Пока не сломается полностью… Что в потенциале эквивалентно четверти мощности, высвобождаемой при падении Дамоклова Меча. Ну, если вы не обманули меня хотя бы в этих расчетах… – он коротко кивнул в ответ на мой вопросительный взгляд. – Я бы похвалил вас за проделанную работу, но вы и так слишком себя ненавидите. Один человек отбросил принципы, поддавшись скорби, и связался с другим – который, поддавшись мести, может стереть этот город с лица земли. Третий – стал орудием в руках обоих. Поэтому для обладающих властью слабость недопустима. Их эмоции ставят под вопрос само существование того, над чем они властны. Я начал это безумие. Мне за него и отвечать. – Сакамото Кику была выдающимся ученым, что, несомненно, унаследовали и вы. Пока ей не диагностировали прогрессирующую деменцию. Казалось бы, как это возможно? Активная умственная работа, всего сорок шесть лет. Сын – известный нейробиолог, который отлично знает все симптомы, и вполне мог бы предотвратить или хотя бы отстрочить развитие болезни… Он застыл и сжал перила кресла одеревеневшими пальцами. Женщина на фотографии – с серыми глазами и сдержанной улыбкой. Стрелка на семи. – …и он же – стрейн, способный манипулировать чужой памятью. Стиравший воспоминания матери так часто, что ее мозг просто не выдержал. Разумеется, он осознавал, что сделал. И это его убивало. Он понял, что не может продолжать заниматься исследованиями человеческого мозга как раньше. Он даже не начинал искать способы лечения болезни Альцгеймера самостоятельно, вместо этого пожертвовал огромные деньги тем, кто пытается уже десятки лет. Ему было страшно – сделать хоть что-то, ведь казалось, что любое его действие способно только навредить… Я позволил себе наполнить его кружку – чаю не стоит настаиваться слишком долго. Цвет получился насыщеннее, чем следует, излишество ощущается и в аромате. Сам бы задумался, пить его или нет, но не буду слишком строг к доктору. Пусть попробует и сделает выводы. Чай – отличная возможность учиться на своих ошибках. – …но потом все изменилось. На почве личностного и профессионального кризиса в нем проснулась отцовская сторона – расчетливая, жесткая и бескомпромиссная. Он заинтересовался кратером Кагуцу – безграничным простором для исследований ученых множества сфер – как легальных, так и незаконных. Вложив исполинские суммы, он сумел собрать, стабилизировать и модифицировать осколки Дамоклова Меча. Прикрываясь разработкой протезов, изучал влияние сланца на спинной мозг человека. И чтобы отбить потраченные деньги, связался с отцом и занялся во все времена востребованным и прибыльным бизнесом – оружием. Хироши Такада поначалу не смог оценить весь размах операции и продавал разрушительные высокотехнологичные боеприпасы всем желающим. Пока однажды его не настиг Красный Клан… Ступор прошел. Стрелка почти на восьми. Медленно выдохнув и уняв дрожь в руках, Сакамото поднес к губам кружку с чаем и отхлебнул. – …он давно убедил себя, что чужие жизни ничего не значат. Ему не свойственно ни сочувствие, ни жажда мести. Но есть то, чего он не сделает никогда и не под каким предлогом – не станет больше вмешиваться в память близких ему людей. Даже если обратное означает – осознанно совершить массовое убийство на поводу у эмоций младшего брата. – Что ж, ваш чай был лучше.***
Проснулся от неожиданной боли. Еще темно. По привычке взглянул на часы – четыре утра. – Что ты… – Просто расслабься… Полусонный мозг не совсем соображает, но ощущения говорят сами за себя. Палец ведь? Да, похоже, палец… И что ж ему не спится… Осторожно прогибаюсь, пропуская дальше. Все еще немного больно, но дискомфорт вскоре уйдет на второй план. – Через три часа будильник… – Мне хватит. Закрываю глаза. Опускаю руку вниз, но ты опередил. Накрываю твои пальцы своими, сжимаешь ладонь… Медленно… Ты всегда делаешь это слишком медленно, не позволяя мне ускорить этот темп. Растягиваешь удовольствие, превращая его в пытку. – Что ж ты такой напряженный… – Войди в меня уже… Остановился на мгновение, потом сжал руку в разы сильнее, я почти закричал. – Ну, если так настаиваешь… Аккуратно вытянул палец, от чего по телу прошлась привычная дрожь. Ты все еще не спешишь, ограничиваешься прикосновением. Горячий… Преднамеренно наращиваешь желание. Чтобы я потерял себя от нетерпения. И когда уже кажется, что дальше просто некуда, ты всегда находишь… Медленный выдох. Поцелуй-укус. Влажная ладонь. Жар. Боль. Резко. Вошел сразу и полностью, зажмуриваюсь – спазм парализует. Слишком сильно. Не был готов вот так… Ты отреагировал – остановившись. Но от этого, знаешь ли, совсем не легче… – Сам просил… – Заткнись. Опускаешься по спине прохладной ладонью. Кусаешь плечо. Доходишь до бедра и приподнимаешь мою ногу. От этого движения только больнее, но боль становится все слаще… Прогибаюсь. – Полегче, Суо… Язык тела противоречит словам. Прислушиваешься к тому, что тебе больше нравится. Перехватываешь мою руку и замедляешь. Потом сжимаешь сильнее и выравниваешь темп. Запрокидываю голову назад. Целуешь шею. Или нет, уже кусаешь… Тебя дразнят мои стоны – становишься жестче. Требовательнее. Быстрее. Уже не пытаюсь тебя сдерживать, только поддаюсь. Тебе слишком приятно поддаваться. Это изначально не самый честный поединок. Наши пальцы переплетены, но доминируешь ты. Когда пытаюсь повлиять на темп движений руки, отвечаешь вдвойне. Но уже не рукой. Вторая ладонь неспешно сдавливает мне горло, вынуждая прогнуться дальше. – Суо… Ты понял. Сжимаешь руку и сводишь с ума неожиданным напором, задыхаюсь. Нехватка воздуха приглушает сознание, оставляя только ощущения. Ты двигаешься жестче, чтобы я вообще перестал дышать. От боли сводит скулы, чувствую, как громко пульсирует кровь. Есть только ты во мне, и жар удовольствия, и твои руки сводят с ума, только боль и пульс, и ты пытаешься догнать его… От темпа, близкого к сердцебиению, закладывает уши. Отпускаешь мою шею, я захлебываюсь кислородом. От потока воздуха леденеет горло. Ты закрываешь мне рот пальцами, сдавливая челюсть до немоты. И продолжаешь двигаться. Быстро. Резко – до слез из глаз. До прерывистого крика в твою ладонь. Прижимаюсь сам, чтобы ты был ближе – жарче, интенсивнее, глубже… Сжимаю наши руки, чтобы направить и ускорить темп. Слишком хочу… Все… И снова я кончил раньше тебя, даже в такой позиции. Достаешь руку и вытираешь в постель. Неисправимый… – Опять будешь на полу спать? – У тебя удобный пол. Но этим твое презрение к гигиене не ограничилось. Поворачиваешь меня на живот и падаешь сверху. Вот же варвар. Ты все еще во мне, и уступать не собираешься. Тепло твоего тела расслабляет. Рычишь мне в шею. Вдавливаешь в кровать. Моя податливость делает тебя диким. Не сталкиваясь с сопротивлением, проникаешь глубже, я сдаюсь окончательно… Довольствуюсь тщетными попытками отдышаться, но ты не позволишь. Состояние полусна-полубреда, где физические ощущения становятся эфемерными – и оттого реальнее в стократ… Твое дыхание обжигает. Чувствую спиной горячую кожу. Закрываю глаза, чтобы утонуть в этом безумии… Жарко. Как же под тобой нечеловечески жарко… – Ты тяжелый. – Потерпишь… С удовольствием. Хриплый шепот обволакивает, проникая повсюду. Весь мир ограничился тобой, жить бы в нем вечно… Твое напряжение – моя расслабленность. И чем дальше, тем сильнее. По голосу слышу, что близко… Ты кусаешь меня, когда кончаешь. Ты часто так делаешь.***
– В записях Адольфа и Клаудии Вайсман сказано, что «сердце» отвечает за власть Короля и создает нерушимую связь между ним и Мечом. Оно обладает собственной памятью и активируется при инициации каждого нового участника. В изначальном варианте проекта иерархии не было, каждый в одинаковой мере влиял на состояние высокоактивной сланцевой породы – форму парящего меча ей придали уже позже – и обладал равной силой. Сланец программировал их сознание на определенную идею, для упрощения отмеченную цветом. Чтобы присоединиться к Клану, нужно было прикоснуться к «сердцу». Но физический контакт слишком сильно привязывал к сланцу и часто вызывал непредсказуемую реакцию. Его разрушение принимало форму взрыва, мгновенно убивающего каждого клансмена, где бы тот не находился. В итоге от этой идеи решили отказаться, наделив Клан лидером. Король стал посредником, передающим энергию сланца своим подданным, таким образом ослабляя его воздействие на них и принимая весь удар на себя. Вдохновляясь легендой, Вайсман придал сланцевой породе форму левитирующего меча, активирующегося при использовании Королем санктума – силы, превышающей способности рядового клансмена. В этом был и практический смысл – падение Дамоклова Меча приносит меньше разрушений рельефу, чем взрыв необработанной сланцевой породы, провоцирующей, к тому же, сильную тектоническую активность. Более того – когда Мечу грозит падение, проще убить одного Короля, чем каждого участника Клана. – Однако после смерти Короля весь Клан неизбежно теряет силу. А я все жду, когда вы докажете мне обратное. – Терпение, Кусанаги-сан, – Сакамото не любит, когда его перебивают, и я могу это понять. – Центральный элемент способен управлять энергией сланца, но не удерживать ее. Для этого существует корпус, который в нашем случае заменила каменная плита-ограничитель. Это всего лишь осколок «сердца» Меча Кагуцу Генджи, но его функционал полноценен. Можно сказать, что у нас здесь уменьшенная модель Дамоклова Меча – источника утерянной вами силы. Но если раньше она проходила через Короля, то теперь нужно направлять поток энергии искусственно. – Простите, сэкономлю вам время, доктор. Я тоже читал Вайсмана, – не удивлюсь, если в оригинале. – Что конкретно вы можете предложить? – Операцию на спинном мозге. Имплантацию микрочастиц сланца – по образцу Короля. Потом активировать, пропустив через них энергию центрального кристалла. – Насколько мне известно, использование «сердца» напрямую в его нынешнем виде убивает носителя, нет? – Верно. Поэтому нам нужен барьер. Этим займется капитан Мунаката. – Сегодня утром мы изъяли кристалл из полуразрушенной ограничительной плиты и запечатали его в аналогичной по функционалу камере хранения. Мне все же пришлось привлечь своих людей, поскольку происшествия сверхъестественного характера в нашей юрисдикции. Я сказал, что займусь исследованием материала, а потому появление Синего Меча в небе больше не вызовет подозрений. В процессе оно, правда, взорвалось, отправив в больницу почти всех, кто оказался поблизости. Пусть на этот раз никто не умер, результаты моей слабости продолжают наносить ущерб. Зато это дало возможность продолжить работу уже полулегально и частично координировать от имени научно-исследовательского отдела Скипетра-4. И поскольку приходится иметь дело с взрывоопасным веществом, аренда помещения подальше от густонаселенных мест вполне оправдана. – Если провести активацию сланца через барьер, это будет равноценно инициации первого типа. Имеющегося осколка мало, чтобы вернуть вам полноценную силу, но это больше, чем ничего. Плюс – Дамоклов Меч как таковой не появится. Но кто-то должен стать его носителем, передающим и распространяющим силу. Он сможет проводить инициацию, не обладая при этом способностями и властью Короля. Но его смерть будет равноценна – остальные потеряют силу снова. Таким образом получается нечто среднее между изначальной системой равноценных участников Клана и нынешней, иерархической. – Это в теории, – на этот раз его перебил уже я. – Не более достоверной, чем в прошлый раз, когда мы потеряли ваших людей. Так что решайте. – В завершение добавлю, что стрейны изначально более восприимчивы к энергии сланца, так как они – потенциальные Короли от рождения. В рядах Хомры присутствует стрейн, одиннадцатилетняя девочка. Так же могу предложить свою кандидатуру, но капитан Мунаката не разделяет моего энтузиазма. – Вопрос доверия, уж извините. Наполовину ученый, наполовину якудза. Манипулирующий памятью стрейн. Трудно найти столь же опасное сочетание. Но доктор и не стремится к власти. Вряд ли он сам когда-либо знал, к чему стремится. Человек, давно сметенный лавиной собственных ошибок и погребенный под ней. Он безразлично пожал плечами и присел за стол, дав понять, что закончил. – Нет, – Кусанаги засмотрелся на танцующий дым. – Анна не будет в этом участвовать. Никто из ребят тоже. Я стану носителем. Это факт, что обладающий властью должен уметь нести потери. Даже когда после очередной смерти подчиненного хочется пустить пулю себе в лоб. Даже когда мы сами ведем их умирать. Нет, нам нельзя подставлять себя под удар – мы не уйдем от этой ответственности так легко. – Как думаете, долго ли Хомра протянет без вас? Если возникнут осложнения. Он смотрит на меня с невыразимым отвращением, впервые в глазах этого человека я увидел нечто подобное. Лицо спокойно, выражение приближено даже к улыбке. Но он ненавидит меня. За то, что я понимаю его как никто другой. И все ещё продолжаю ставить его жизнь выше остальных. – Когда приступаем?***
– И как вообще Королем стал я, а не он? – Кусанаги-ши для этого слишком умен. Суо хмыкнул и отхлебнул кофе, ведь пива у меня не нашлось. Я так и не ложился, и он почему-то тоже. От завтрака предсказуемо отказался, а мне хватило пары бутербродов. Но завязался разговор о возвращении его клану силы, и я рассказал все как было. – Мне ведь эта власть вообще нахрен не сдалась, если подумать. Только и мог, что бродить от пожарища к пожарищу без смысла и цели, водя за собой кучку идиотов, которые меня зачем-то слушаются… – Тебя с утра на меланхолию потянуло? – Это все твое унылое влияние. Скривился и потер виски – вчера он все же прилично перебрал. Может, раньше одна бутылка его и не трогала, но вместе с аурой ушла и защита, и ускоренное восстановление. Из-за этого я над ним так и трясусь: Суо ведь совсем не привык себя ограничивать. – Ты встретишься с ними при первой же возможности. Обещаю. Поднял на меня недоверчивый взгляд из-под кружки, тут же зажмурился. Ему даже глазами двигать больно. Нет, пусть ноет сколько хочет, но с алкоголем лучше повременить. – Не знаю, Мунаката… Хреновый с меня Король. Отвернулся и закрыл лицо рукой. Отодвинул недопитый кофе. Я забрал кружки и тарелки с под бутербродов, пошел одеваться. Когда вернулся, он все еще сидел в той же позе. В памяти всплыла ночь на острове, крики и слезы, сотни красных огней в небе. Анна улыбалась, глядя на них. И это была самая грустная улыбка, что мне когда-либо приходилось видеть. Почти – за исключением лишь той, с которой ты умирал. Даже Фушими пустил скупую слезу, думая, что никто не заметил. Я не мог поверить в то, что все закончилось. Множество людей окружало меня, людей, которые были бы уже мертвы, не сделай я то, что должен. Но именно тогда у меня впервые появилось это настораживающее чувство… Пустота. Которую спасенные жизни не заполняли совсем. – Видел бы ты свои похороны, забрал бы слова обратно, Микото. Ты был лучшим Королем, которого они только могли желать.***
Если бы каждый раз при необходимости скрыть что-нибудь от общественности, я стирал бы память подчиненным, многие из них уже перестали бы со мной здороваться. – Спасибо за предложение, доктор, но у меня свои методы влияния. Из-за операции пришлось остаться на ночь. Начали еще вчера в полдень, на все ушло примерно шесть с половиной часов. Сейчас девять утра, Кусанаги пока не очнулся. Сакамото говорит, что это в порядке вещей, да и показатели в норме. И все же нужно дождаться его пробуждения. – Как знаете, но я нахожу это средство весьма полезным. К примеру, если бы люди Рю запомнили ваш визит в гостиницу, мы бы здесь не сидели. Но если бы он сам вдруг забыл о том, что именно исследовали в лаборатории, взрыв удалось бы предотвратить, многие остались бы живы. Но не Суо. – Однако за время нашей беседы вы ни с кем из них не виделись, а значит не имели возможности использовать способность. Тем временем любой из них мог доложить обо мне Хироши-сану, пусть даже по телефону. Но этого ведь не произошло, верно? – Не совсем так, капитан, – он улыбнулся и поправил очки. – Я использовал способность, как только вы вошли. На вас. – Каким же образом? – ответная улыбка. – Стрейн не может противостоять защите Короля. По крайней мере, долго. – Здесь ваша ошибка, Мунаката-сан. Вы неверно понимаете принцип действия моей силы. – Не желаете просветить? – С удовольствием. Я влияю не на память человека как таковую, а на его ассоциации. И в таком случае объектом воздействия является не забывший, а забытый. То есть защита Короля здесь не причем. Он и так не вмешивается в мои воспоминания, только в чужие – связанные со мной. В противном случае наше сотрудничество закончилось бы еще на этапе первой встречи. – Но что есть память? Ваш мозг хранит множество информации, которая была бы бесполезной без ключевых ассоциаций, связывающих отдельные фрагменты между собой. Стертые мною воспоминания не исчезают как таковые, к ним просто блокируется доступ. – Любопытно. Это объясняет, почему Кусанаги-ши решил, что видит «сердце Дамоклова Меча» впервые. Он и не предполагал, что я в курсе – верно, Кусанаги мне и не говорил. Об осколке вспомнил Суо. Переливающемся сверкающем камне, который нашел Фушими, когда они с Ятой только присоединились к ним. – В таком случае вы понимаете, что это было и в ваших интересах. Думаете, почему только один осколок среагировал на ауру Красного Короля? Потому что это был тот самый осколок. И он провел в Хомре достаточно времени, чтобы зарядиться их аурой. Это единственная живая часть разрушенного «сердца», ведь она наполнилась пламенем уже следующего Короля, после Кагуцу Генджи. И пока его Дамоклов Меч не сменился, они связаны. – Если бы Кусанаги-сан помнил, что отдал его мне, пришлось бы рассказать ему все. А никому от этого лучше бы не стало, верно? Каков шанс, что он догадывается? Сакамото эту тему не поднимал, но он достаточно хорошо понимает принципы работы сланцевой энергии, чтобы предполагать такой вариант. Я сам не до конца уверен, почему Суо очнулся при взрыве. И все же буду скрывать это от остальных, пока могу. – В любом случае теперь ваша работа погребена под землей. И я позабочусь о том, чтобы так оставалось как можно дольше. Звонок лейтенанта прервал беседу. Слушая и осмысливая самый невероятный поток абсурда, который слышал со времен истории с Вайсманом, сохранял спокойный тон. Отдав стандартные распоряжения на случай непредвиденных ситуаций такого рода, положил трубку. – Сакамото-ши, вы не объясните, почему мои подчиненные утверждают, что впервые видят человека, проработавшего с ними два с половиной года?***
– Сказал, что не имеет к этому отношения. Он лишь хмыкнул и передал мне пепельницу. – А ты сразу поверил? – Я верю фактам, – да, мы снова курим. – При всем желании, Сакамото не смог бы повлиять на стольких людей сразу. По крайней мере, своими силами. Этот разговор слишком изматывающий, чтобы не закурить. – Так что случилось-то? – Не знаю. В этом и проблема. Суо удивленно поднял брови и затянулся. Медленно выдохнул дым в окно. Я не могу запретить ему курить, верно? Это все равно, что запретить дышать. – Нет, отрицать его причастность глупо. Но многое все равно не складывается. – Например? – Ему нужно лично видеться с теми, на кого он воздействует в определенный момент. За то время, что Фушими был в больнице, Сакамото не покидал лаборатории. – А в больнице он уже как оказался? – Я ведь говорил. Пока мы доставали осколок, произошел еще один взрыв. Там многих госпитализировали. Он нахмурился, вспоминая тот день. Первый и последний раз, когда Суо ночевал здесь один. Однако ни упреков, ни расспросов я так и не дождался. Он просто потащил меня спать, а после жаловался, что ему было мало еды. Я не хотел обсуждать произошедшее тогда, слишком устал. Возвращаясь домой, оставлял беспокойный мир за дверью. Отгораживался от кошмара, который сам однажды и начал. – Стоп. А с Ятой они когда сцепились? – Как только он вышел, надо полагать. – Ладно, эти придурки всегда найдут время погрызться. Об истории с Ятой сообщил Кусанаги. Я так и не понял, что там, собственно, произошло, но Микото прав – им не нужна причина для драки. По его словам, было около шести вечера. Не обратив внимания, что Фушими после взрыва не в лучшем состоянии, Ята перестарался и отправил его в больницу снова. – А ведь если подумать, это произошло примерно в то же время, когда проводили операцию… – Ну и? Точнее как раз заканчивали. Когда энергию красного пламени удалось связать с микроскопическими частицами сланца, имплантированными в спинной мозг. При естественном посвящении Короля, это происходит непроизвольно, под воздействием дрезденских плит. Нам пришлось провести аналогичный процесс хирургически. В результате Кусанаги стал вместилищем и передатчиком силы, запечатанной в «сердце Дамоклова Меча», а сам кристалл разрушился. Тот самый кристалл, найденный Фушими около пяти лет назад. – Пока не уверен.***
– Анестезиолог предупредил, что в течение двух-трех дней возможны головные боли и нарушения слуха. Но показатели в норме, аура равномерна и полностью контролируема. Регенеративные способности уже себя проявляют. И все же врачи рекомендуют остаться под наблюдением хотя бы на три дня. – Боюсь, это невозможно. – Я им так и ответил. Как для того, кто час назад отошел от наркоза, Кусанаги выглядит достаточно бодро. Рискнуть жизнью, чтобы вернуть Клану силу и влияние – неслыханная роскошь для лидера, которого даже заменить некому. Суо оценил бы. – Не то чтобы это было проблемой, – он разблокировал телефон и вопросительно на меня взглянул. – Но я полагал, что уже рассчитался с вами. – Верно. – И все же вчера мне почему-то пришел счет из больницы Скипетра-4. А нет, погодите, он уже оплачен… – У меня были бы проблемы, используй я для этих целей государственное учреждение, Кусанаги-ши. – Возможно, с этим как-то связано сорок восемь пропущенных от Яты. Позволите? – Пожалуйста. А мне стоило бы набрать Фушими, но лучше сначала послушаю версию другой стороны. Не впервые их встречи заканчиваются госпитализацией, однако вне страховых случаев за себя он платит сам. Значит пострадал Ята. С Фушими сталось бы привезти его в нашу больницу, но не оплатить лечение. – Что вы уже опять натворили? Подожди-подожди… Успокойся и расскажи все по порядку… Слушай, мне все равно, что вы там друг другу наговорили, ты в норме? А, так это он в больнице? Надо же… Ну, это ты правильно сделал, что заплатил… Потом отдашь, не переживай… Ладно, забыли. Буду через пару часов. Стоп. Но Фушими ведь сейчас под арестом. По крайней мере, еще полтора часа назад он был достаточно жив, чтобы вернуться в общежитие, где никто из клана не узнал ни его лица, ни имени. Все как говорил Сакамото – никаких ассоциаций. Совершенно незнакомый человек, который, однако, числится в документах и присутствует на записях с камер. Но Кусанаги его помнит. И Ята, определенно, тоже. – Не спешите. Есть еще кое-что, о чем нам стоит поговорить.***
– Бред. – Тебе – бред, а мне в нем разбираться. Языки пламени уникальны. Кто хоть раз пытался запечатлеть огонь на фото, меня поймет. Невозможно поймать один и тот же кадр дважды – танцуя и извиваясь, они приобретают случайные формы на долю секунды. Чтобы тут же снова измениться. – Так говоришь, будто не получаешь от этого удовольствия. – Ты прав, – пламя обрело частичную целостность. – Я искренне наслаждаюсь. Одобрительно хмыкнув, наклонился к моей спине и протянул руку вперед. Взял кусок пазла и присоединил к уже собранной части. – Дурацкие у тебя развлечения, Мунаката. – Знал, что тебе понравится. Хоть я и подбирал изображение под себя, Суо все же не смог остаться равнодушным к огню. А кто смог бы? – Черт… Вообще я спрашивал, как и почему Фушими вернулся в Хомру. А ты в итоге рассказал что угодно, но не это. – Терпение, Суо… – …не самая сильная моя сторона. Несколько кусков пазла заняли свои места, но между ними все еще много просветов. При желании я закончил бы его сам куда быстрее, но какой в этом интерес? – На допросе он рассказал о драке с Ятой. Лейтенант подтвердила историю, позвонив Кусанаги, но не сообщив деталей. Он, впрочем, тоже не подал виду, что в курсе. Фушими выглядел так, словно неделю нормально не спал, поэтому я предложил вернуть его в общежитие. – Он всегда так выглядит, нет? – На самом деле я не хотел, чтобы он вдруг вспомнил в разговоре, как недавно взломал систему Юишики по моему приказу. Поиски Сакамото после взрыва вынудили меня впутать в это еще и Фушими. С тех пор он дважды чуть не умер, потом был похищен, пусть этих воспоминаний у него и не осталось. В итоге, оказавшись отрезанным от Скипетра, кривыми путями вернулся в Хомру, а мне показалось правильным пока что там его и оставить… Даже если изначально это все не было связано, и я никак не мог бы предположить, чем все обернется, но… такое чувство, что любое мое действие способно только навредить. – Напомни? – Комплекс сетевых программ, позволяющих получить доступ к частным устройствам. В основном ради анализа данных из камер. К примеру, с ее помощью мы нашли Исану Яширо на острове Ашинака. – Да-да, вспомнил, как твой клан кладет на права человека. – Мы используем ее только в крайних случаях. И вообще, для этого необходимо официальное разрешение Золотого Короля и подпись премьер-министра. – Но у тебя есть Фушими, я понял. – Помнится, ты не очень скучал, когда я переманил его, – схватил за руку. – Нет, это не сюда. – Да? – Суо снова взглянул на кусок пазла, и на незавершенное пламя. Задумался. Потом швырнул мне его в лицо и лег на пол. – Плевать, сам разберешься… Я никого не держу. Ушел – да и ушел. Там Ята весь кипиш поднял. – Ну, для него это действительно стало трагедией. Как я понял, они были близки. Суо хрипло рассмеялся и поднял еще один кусок пазла. Долго всматривался, как будто изучая. Чтобы бросить его в меня снова. – Странная между ними химия какая-то, – я поймал и присоединил к общей картине. – Так забавно наблюдать… – Вот уж не думал, что ты любитель подглядывать в замочную скважину. – Я должен знать, чем живут мои подчиненные. Надо же чем-нибудь их мотивировать. Не говори, что никогда не обращал внимания… Там и подглядывать никуда не нужно, все на лицах написано. Неужели мы когда-то были такими же идиотами? И каждая встреча как горячим ножом под кожу. Пока однажды, держа лезвие у твоего горла, я не услышал судьбоносное «не хочешь как-нибудь со мной выпить, Мунаката?». – Мне плевать, кто на кого дрочит, если ты об этом. Лучше скажи, какого черта ты не подтвердил этой бабе и остальным, что Фушими ваш? Поначалу боялся, что это все усложнит. Но стало только проще. Главной проблемой оказались места. Приходилось искать достаточно неприметные отели, и часто. Почему я сразу не подумал о квартире? Хотя нет, думал ведь. Но тогда это означало бы уже что-то серьезное, чего мы по обоюдному молчаливому согласию избегали до последнего. – Хотел проверить, как поведет себя мой Клан в нестандартной ситуации. – А если бы они его четвертовали? – Тогда мне пришлось бы всерьез заняться вопросом кадров.***
– Знакомое имя. Это случаем не тот молодой человек, который нашел «сердце Дамоклова Меча»? – я кивнул. – Он разве не из Красного Клана? Удивительно, сколько у Сакамото информации. Пусть я все еще ему не доверяю, до недавнего времени наши цели совпадали. Уберечь осколок от полного разрушения и предотвратить новые взрывы. Мы нашли выход, и даже Хомра оказалась в выигрыше. Но что дальше? Моя изначальная цель и так выполнена, пусть об этом никому достоверно не известно. Но я никогда особенно не задумывался, есть ли у него личная заинтересованность. Раньше это было просто совместным проектом, скрепленным договором, деньгами и шантажом. Но потом его брат приказал меня убить и уничтожить лабораторию. Теперь Сакамото вынужден скрывать от него наше нынешнее сотрудничество. – Перешел. Серые глаза изобразили удивление, почти получилось. Но на этом игра не закончилась, напротив. Только я вдруг осознал, что не понимаю ее правил. – Ах да, я кое-что слышал о члене Скипетра-4, использующим две ауры. Интересно, каким же образом? Тогда этого не понимал никто. Сразу два факта, ломающих логику и принципы системы Кланов. Инициация – это не просто формальное признание власти Короля. Она происходит на клеточном уровне. Участник попадает под влияние сланца – его тело получает ауру Клана, а верность Королю закладывается бессознательно, на уровне инстинкта. Добровольная смена Клана при живом Короле не то чтобы физически невозможна, но весьма маловероятна. И все же Фушими – не лучший пример здоровой психики, а значит и клановые ценности могли прорасти в нем в искаженной форме. Этим можно объяснить уход из Хомры – но не сохранение ауры. – Чисто теоретически. Если бы он все же коснулся того камня, как бы это на него повлияло? – Первые два часа – недомогание и головная боль. Еще через три – легкое обезвоживание, дезориентация, помутнение рассудка. В течение следующих суток обезвоживание усугубляется, наступает кислородное голодание, сопровождаемое полной апатией, галлюцинациями и утерей чувствительности нервных тканей. Скорость проявления симптомов зависит от близости к самому кристаллу, но итог всегда один – полный паралич, потеря сознания и смерть. Со времен инициации первого типа, которая проводилась путем физического контакта с кристаллом, его структура перетерпела множество изменений. Став частью Дамоклова Меча, «сердце» передает и направляет энергию через сланцевый корпус. – Камень аккумулирует энергию – это его прямая функция. С момента прикосновения формируется входящий энергетический канал, прочно связанный с аурой. И если камень разрушается еще до того, как истощит его полностью, человек все равно умрет – но уже мгновенно. Так что даже если бы Фушими-сан каким-то необъяснимым образом сумел прожить более пяти лет после физического контакта с «сердцем Меча», то вчерашний вечер он не пережил бы точно. Интересно, как часто он наблюдал подобную картину? И сколько из них провоцировал сам, чтобы изучить все в деталях? А я ведь так и не выяснил их имена. Тех людей, пострадавших при взрыве. И семерых подопытных из Хомры, из-за которых Кусанаги вчера сам лег на операционный стол. Я даже не интересовался, по сути. Слишком многое с тех пор произошло, так что не мне его судить… Однако именно сейчас у меня появилось пугающе отчетливое желание убить Сакамото Наоки. – Благодарю за разъяснения, доктор. Боюсь, на этом наше сотрудничество можно считать оконченным.***
– И ты его отпустил. Последние детали пазла заняли свои места. Застывший в вечности огонь лег на деревянный пол ярко-оранжевым ковром из пяти тысяч элементов. Огонь, потушенный полгода назад. Я бросал в него твою одежду, чтобы не осталось улик. Засмотрелся на пламя и зачем-то сделал несколько фото. Оставил одно. Заказал с ним пазл. – У меня не было причин его задерживать.