Шестнадцать

      Весна расцветала множеством новых красок.       Юу лениво перелистывал страницы учебника, периодически бросая взгляд на Мику и Акане, сидящих на другой стороне стола. Пару раз он пересекался с взглядом Мики, но быстро возвращал глаза к строчкам, пытаясь скрыть лёгкий румянец, появляющийся каждый раз. Он не мог спокойно смотреть ему в глаза, пусть и корил себя за это.       Мика казался грустным. Юу догадывался, что виноват в этом, но в то же время не мог понять, что он может сделать, чтобы и наладить их отношения и не выдать себя. Смотреть в глаза Мике было опасно. Опасно было и говорить с ним, так как голос Юу часто был близок к тому, чтобы преодолеть границу с визгом. Поэтому он старался сокращать свои реплики до минимума. И каждый раз прекрасное лицо Мики мрачнело, а вечерами Юу терзало чувство вины.       Он был в ловушке собственных эмоций, с которыми столкнулся в первый раз в жизни, и не знал, как их усмирить. Мика старался не нарушать его границы и с каждым разом становился всё молчаливее, и Юу буквально ненавидел себя за это. Мика был не виноват в том, что Юу — идиот, не способный контролировать себя и свою речь. Он не заслуживал такого отношения, и Юу был в смятении.       Юу продолжал приходить в дом Мики после школы, изредка отвлекаясь на встречи с друзьями, чтобы Мика не решил, что он его избегает, но, кажется, это не особо помогало. В последние дни Мика и вовсе перестал говорить ему хоть что-то, кроме приветствия и прощания, и это бросало Юу в бушующий водоворот самобичевания.       Акане, казалось, тоже заметила гнетущую атмосферу вокруг них. Она больше не пыталась втянуть их в разговор друг с другом. Теперь, каждый раз, когда Юу приходил, на дом опускалась плотная тишина. И Юу уже начинал в ней задыхаться.       — Ты спросил у него? — голос Акане прорезал их тянущееся молчание, словно нож, и Юу навострил уши. Теперь он еще внимательней вслушивался в их разговоры, отныне они служили практически единственными поставщиками мелодии голоса Мики в его сердце.       — Он почти завалил контрольный срез в прошлом году, — ответил Мика, продолжая записывать что-то в тетради.       — Ох, я была уверена в этом, — Акане тяжело вздохнула. — Я надеялась на его одноклассников.       Юу продолжал буравить глазами учебник, делая вид, что не обращает внимания на их разговор. И он точно был уверен, о ком они говорят.       — Чесс тоже, — ответил Мика после короткой паузы, — остается только Рене. Они просмотрят его старые записи в эти выходные. Но я не уверен, что они будут нам полезны.       — Тебе, может, и нет, мистер отличник, но у нас уже полкласса ждёт хоть каких-нибудь шпаргалок на предстоящую контрольную. А разве в прошлом году только Рене сдал срез?       — Нет, но… — Мика на секунду замешкался, — у Лакуса не слишком хорошие отношения с остальными одноклассниками.       Юу почти скрипнул зубами.       — Пожалуй, мне стоило догадаться, — прозвучал снисходительный ответ Акане.       Юу подавил смешок. За это время он был свидетелем немалого количества разговоров, в которых Акане ясно давала понять, какого невысокого она мнения о Лакусе. Своими язвительными комментариями она уже прошлась вдоль и поперек по каждому аспекту его личности и даже внешнего вида, и Юу многое готов был отдать, чтобы послушать, как они общаются лично. Акане была замечательной, а Юу был глуп, когда по-ребячески старался её задеть.       — Перестань, — раздался усталый голос Мики. Юу поспешил стереть улыбку со своего лица.       — Ладно-ладно, — пропела Акане.       Гостиная снова утонула тишине, разбавляемой лишь шелестом бумаг и скрипом ручек.       — Я закончила, — через какое-то время сказала Акане и потянулась. Юу взглянул на часы. Было уже начало вечера, но сегодня Гурен должен был задержаться на работе. Поэтому Юу продолжал сидеть на своём месте, пока она собиралась.       Когда она закончила, Мика проводил её до двери.       — До понедельника, — сказал он на прощанье, и дверь за Акане закрылась, снова оставив их наедине.       Юу услышал неуверенные шаги по гостиной. Мика снова сел напротив. Они опять погрузились в гнетущую тишину. Акане ушла, и теперь никто не мог ее нарушить. А Юу просто боялся предпринять попытку заговорить первым.       — Ты поссорился с друзьями? — вопрос был неожиданным, и Юу вскинул голову.       — Нет, — выдавил он, теряя взгляд в волосах Мики, лишь бы не смотреть тому в глаза.       — С Гуреном? — предположил Мика.       — Нет, — снова растерянно возразил Юу. — Почему ты спрашиваешь?       — Ну, — Мика провёл пальцем по листу тетради, лежавшему перед ним. — Просто ты продолжаешь приходить. Вот я и решил, что, возможно, тебе просто не хочется оставаться дома одному.       — Но я всегда прихожу сюда, — Юу перестал понимать.       — Да, но теперь всё изменилось.       — Что изменилось? — глупо переспросил Юу.       — Не держи меня за идиота, — Мика старался сохранять голос мягким, но его лицо становилось раздражённым. — Я вижу, что тебе со мной стало некомфортно.       — Вовсе нет…       Юу попытался протестовать, но быстро остановился. Мика действительно не был идиотом, Юу уже некоторое время наблюдал за тем, как его поведение ранит его, но никак не мог собрать волю в кулак, чтобы объясниться. Мика всё ещё выглядел раздражённым и расстроенным одновременно.       — Я понимаю, что это из-за меня, — начал Мика, нервно разглаживая края несчастной тетради. — Если тебе неприятно находиться со мной, то всё нормально. Я понимаю, что…       — Нет! — прервал его Юу. Наконец-то он взглянул Мике в глаза. — Дело совсем не в тебе.       — Разве? — взгляд Мики смягчился, но в его глубине всё ещё плескалась боль. — Я заметил, что все изменилось, когда ты узнал, что я встречаюсь с парнем. Тебе это может показаться противным и противоестественным, поэтому…       — Дело не в этом! — поспешно воскликнул Юу. — Мне не противно это. Только он!       — Он? — растерялся Мика, но потом озарился пониманием. — Лакус?       Юу кивнул.       — Он придурок, и мне он не нравится.       — Вы даже не говорили ни разу, — с сомнением произнёс Мика, но нервозность покинула его тело.       — Он выглядит, как панк. А ещё он курит. И мусорит. И мне… — Юу сглотнул. — Мне не нравится, когда он приходит к тебе.       Щёки Мики на мгновение покраснели, но быстро пришли в норму.       — Ты просто не знаешь его, — отмахнулся Мика. — В некоторых вещах вы довольно похожи.       Юу замер и забыл, как дышать.       — Ты так думаешь?       — О, да! — Мика ослепил Юу улыбкой. — Он тоже постоянно спорит со старшими, часто лезет в драки, и…       Мика говорил, его мягкий голос ласкал слух Юу, но слова перестали доносить до его мозга хоть какой-то смысл. Юу пялился на Мику и заторможено размышлял над тем, что если они с Лакусом похожи, то и у него есть шанс, не так ли? Пусть он младше, но зато они так давно знакомы. За это время Юу собрал море информации о Мике, он знает, что его радует, а что огорчает, что он любит смотреть по вечерам, какая его любимая сладость, как поднять ему настроение после тяжелого школьного дня и целый океан прочих мелочей. Он даже проколет себе уши, если понадобится.       — Я влюблён в тебя, — резко выпалил Юу.       Мика замер и рассматривал его расширившимися глазами.       — Юу-чан? — переспросил он после паузы.       — Мне не нравится Лакус, потому что я влюблён в тебя, — снова повторил Юу. Он ожидал, что страх сковывающей цепью окутает его горло, но этого так и не случилось. Мика побледнел и словно застыл. Он немигающим взглядом смотрел на Юу, и это заставляло того снова нервничать.       — Юу-чан, тебе двенадцать, — наконец-то выдавил из себя Мика.       — И что с того? — раздражённо спросил Юу.       — Ты ещё ребёнок, — лицо Мики оставалось бледным. — Я намного старше…       — Всего на четыре года!       — Юу-чан, — Мика прикоснулся ладонью к своему лбу, он всё ещё был крайне растерян. — Ты очень милый, но я уже взрослый. Я не могу ответить на твои чувства.       Сердце Юу обожгло болезненной вспышкой. До недавнего времени он тоже считал их разницу в возрасте огромной, но теперь это не так. Он уже не ребёнок, он перестал смотреть на Мику сквозь призму детского восприятия. Теперь он ясно понимал, почему он так хотел, чтобы Мика играл роль его принцессы, и всегда так отчаянно цеплялся за него, стараясь ухватить всё возможное внимание. Его желания стали отчётливее и смелее, и пусть каждый раз после пробуждения ему безумно стыдно, но если бы Мика захотел, то он смог бы справиться со своим смущением. Но Мика не хочет. Он всё ещё видит в нем лишь ребёнка, и Юу не знает, как проломить эту четырёхлетнюю стену между ними.       — Ты взрослый? — уточнил он. — Значит, когда мне будет шестнадцать, я тоже стану взрослым?       — Конечно, — неловко ответил Мика, пытаясь ободряюще улыбнуться.       — Значит, — продолжил Юу, — когда мне будет шестнадцать, я буду достаточно взрослым, чтобы ты согласился встречаться со мной?       Мика уставился на него, словно он сказал немыслимую глупость. Его лицо смешивалось в разных эмоциях, и Юу перестал пытаться прочесть каждую из них. Вряд ли сейчас это что-то решит.       — Конечно, Юу-чан, — наконец ответил Мика, но Юу тут же почувствовал фальшь, сквозившую в каждом слове.       — Тогда я подожду.       Мика дёргано улыбнулся, но Юу заставил себя проглотить досаду. Он смирится с этим. Он вырастет, и Мике придётся взглянуть на него по-другому.       — Лакус тебя недостоин, — бросил Юу на прощание, когда стоял у двери с собранной сумкой.       — До скорого, Юу-чан, — лишь ответил Мика, и дверь за Юу захлопнулась.