Komorebi

Мэй устало плелась по улице, лениво разглядывая привычные неоновые вывески магазинов и кафешек. Амидамару, который, как и обещал, не беспокоил ее весь рабочий день, снова безмолвно плыл за ней, поэтому ей пришлось вновь идти в наушниках без привычно играющей в них музыки, ведь он мог задать вопрос в любой момент. За весь этот день никто так и не позвонил по поводу объявления об ихае, и это тревожило девушку — все-таки хотелось поскорее разобраться то ли это у нее крыша поехала окончательно, то ли все это время рядом с ней существовал потусторонний мир и она зря пичкала себя таблетками. Преследующий ее Амидамару пока не позволял этого сделать — она все еще сомневалась, не игры ли это ее мозга и можно ли верить во все, что она видит и слышит. Наблюдая за ним, девушка заметила, что он с любопытством разглядывает все вокруг себя, но не удивляется почти ничему — разве что ему интересны мобильные телефоны, которые он видит в руках буквально у каждого прохожего. Значит, не такой уж он и древний… — Скажи, почему ты просто не можешь уйти? — поинтересовалась Мэй, метнув быстрый взгляд на самурая. — Я ведь освободила тебя и, как я понимаю, ты можешь уйти. Куда ты там собирался, к прежнему хозяину или… — Не могу, — Амидамару отрицательно качнул головой. — Я должен отблагодарить тебя за своё спасение. — Мне благодарностей не надо, так что можешь быть свободен, — она равнодушно пожала плечами. — Или мне для этого надо лично отнести ихай твоему хозяину? Или можно будет отправить его с курьером? — Я вполне могу вернуться к нему самостоятельно. — Ну так иди, — вздохнула Мэй. — Уйду, как только верну тебе долг. — Ты всегда такой упёртый? Амидамару в ответ лишь слабо усмехнулся и отвел взгляд в сторону. Оказавшись в паре кварталов от своего дома, Мэй вспомнила, что ей ещё надо зайти за продуктами в магазин, поэтому свернула в темный переулок, чтобы срезать путь к продуктовому. Обходить почти три квартала к магазину ей не особо хотелось, поэтому она решительно зашагала по слабо освещенной улочке, сокращая себе путь почти вдвое. Тут откуда-то сзади послышались чьи-то шаги, которые двинулись в ее сторону. Поправив лямки рюкзака, Мэй втянула голову в плечи и прибавила шагу. — Здесь небезопасно, — раздался голос Амидамару, который, как заметила девушка, был напряжен. — Нам лучше уйти отсюда. Но Мэй проигнорировала его слова, ведь знала, что кто-то мог просто захотеть срезать путь к магазину, как и она сама, так что здесь нечего опасаться. Во всяком случае — ну не бояться же ей каждой тени или шороха в многомиллионном городе? — Ну-ка, постой, — неожиданно прошелестел чей-то голос позади, и тяжелая рука легла ей на плечо, заставив остановиться на месте. По стелящимся по земле теням от уличного фонаря Мэй поняла, что позади неё стоят не менее четырёх человек, один из которых сейчас держит ее за плечо, ухватив за лямку рюкзака. Через пару секунд двоих из них она заметила по бокам от себя — они о чём-то негромко переговаривались, но она никак не могла разобрать слова. — Ну куда же ты? — неприятный голос слышался из-за спины, но его обладателя девушка видеть не могла. — Извините, я спешу, — тихо, но уверенно произнесла Мэй и подалась вперёд. В ответ она лишь услышала их смех, ее грубо дернули за рюкзак назад, заставляя оставаться стоять на месте, и один из них встал перед девушкой и с насмешкой поглядел на неё. Окинув ее оценивающим взглядом, под которым она непроизвольно съёжилась, незнакомец одобрительно кивнул и проговорил: — Сойдёт. Рюкзак тут же рывком слетел с ее плеч, а следом за ним и наушники, а саму девушку поволокли к стене дома. Она завизжала, но ее больно ударили по лицу, поэтому она почти сразу же закрыла рот. Чужая рука зарылась ей в волосы, больно ухватив их на затылке и сжав в кулаке, силой запрокинула голову вверх, вынудив посмотреть на молодого мужчину, который процедил сквозь зубы: — Будешь орать — грохну головой об стену, тогда точно заткнешься. Взгляд Мэй испуганно метался между этими четырьмя парнями, которые вместе вжимали ее в кирпичную стену и не давали вырваться, и наконец остановился на застывшем рядом самурае, которого так никто из этих незнакомцев никто и не заметил. Помощи от него она не ждала, поэтому отвернулась и зажмурилась, когда чье-то дыхание неприятно опалило ей щеку. — Пустите, — жалобно попросила Мэй и, почувствовав, как чужая рука до боли сжала грудь, тихо заскулила. — Отпустим, но позже, — донёсся мужской голос в ответ, а затем послышался хриплый смех. Мэй чувствовала себя распятым на кресте Иисусом — ее руки прижимали к стене, ноги придавили коленями, чтоб не брыкалась, а волосы держали зажатыми в кулаке. Мужские руки грубо проходились по ее телу, не жалея и с силой ощупывая каждый выступ. — П-пожалуйста… — Мэй-сама… Услышав свое имя, Мэй приоткрыла глаза и сразу же встретилась взглядом с Амидамару, который все это время продолжал оставаться рядом и напряженно смотрел на нее, и беспомощно всхлипнула. — Мэй, я помогу тебе, — настойчиво проговорил Амидамару. — Просто позволь объединиться. Девушка почувствовала, как край ее футболки отодвинули и под него поползла мужская рука, и потому завизжала, за что сразу же поплатилась — ее больно ударили куда-то под ребра. Ощутив тупую боль, она поморщилась, сцепив зубы. — Мэй, прошу! — почти отчаянно прокричал самурай. — Ну же! Услышав, как рядом расстегнулся чей-то ремень, девушка все-таки сдалась под напором и согласно кивнула ему, совершенно не представляя, как дух может ей помочь в этой ситуации. Что произошло в следующие секунды, она так и не поняла — Амидамару потерял свою форму и будто бы перетек ей в руку, она почувствовала какое-то неестественное тепло внутри себя, а дальше… Дальше уже действовала не она. В ней откуда-то взялись силы, чтобы избавиться от державших ее с двух сторон молодых людей, просто оттолкнув их в стороны, а потом ещё попытаться убежать от двух других. Но тем удалось вовремя ухватить ее, повалив на землю, и один из них придавил девушку к земле ногой. Но этого хватило ей, чтобы дотянуться до сваленного в стороне строительного мусора и вытянуть из него кусок какой-то деревянной рейки, тут же превратившейся в подобие боккэна. Ловко перевернувшись на земле, она ударила им одного под колено, а второго в грудь и сумела вскочить на ноги. — Ты ещё пожалеешь об этом, — прошипел один из них и угрожающе двинулся на неё. Но девушка замахнулась рейкой и нанесла удар ему в лицо, рассекая бровь, а следом развернулась и сразу же заехала другому парню по ребрам, заставив того согнуться пополам. Все это время Мэй ощущала, что не она руководит своими действиями, не она управляет своими руками — все происходит не по ее воле. Она же была в роли зрителя в собственном теле — могла лишь испуганно наблюдать за тем, как она наносит удар за ударом и ловко уворачивается и блокирует удары нападавших. Не только ее руки действовали мастерски, но и вообще все тело — движения были уверенные и отточенные, доведенные до автоматизма. Движения были легкими, но вот удары были сильные и тяжелые. Краем глаза девушка заметила, как в опасной близости с ее лицом блеснуло лезвие ножа-бабочки, который в своих руках держал один из тех парней… Но одно движение ее руки, взмах рейкой, и нож отлетел куда-то к стене, затерявшись среди прочего мусора. Через пару секунд все прекратилось, и девушка стояла, бессильно опустив руки и тяжело дыша. Неожиданно почувствовавшая прежнюю легкость свободы ощущения и контроля собственного тела Мэй видела, как четверо молодых людей, до этого планировавших групповое изнасилование, теперь сбегают из переулка. Потом перевела взгляд на свои руки, в которых она все ещё держала деревянную рейку, на которой виднелись следы крови, и с испугу отбросила ее в сторону. Амидамару уже появился рядом с ней и теперь с волнением заглядывал ей в лицо. — Все в порядке, Мэй-сама? — осторожно спросил он. Мэй не ответила ему. Буквально в один момент на нее навалилась дикая усталость — не было сил не то, что разговаривать с ним, а даже дышать. Но все же она попыталась перебороть это опустошительное бессилие и, подняв свой рюкзак и наушники с земли, побрела прочь из этого переулка. Теперь ей уже было не до магазина — хотелось просто поскорее оказаться дома… По дороге домой самурай ещё несколько раз пытался заговорить с ней, но девушка никак не реагировала на него, продолжая хранить молчание. Она даже не смотрела на него, лишь продолжала на автомате переставлять ноги, бездумно глядя перед собой. Придя домой, Мэй оставила рюкзак прямо у входной двери и скрылась в ванной. Она долго сидела на полу в душе, обхватив колени руками и прижавшись к ним лбом, вновь и вновь вспоминая сегодняшний вечер. Она даже сама не знала, чего испугалась больше — нападения на неё или того, что потом сделала она. Или, точнее, не она — ведь Мэй знала, что она точно не способна на подобное. Она безвольная слабачка, которой намного легче прогнуться и сделать все, что потребуют, чем попытаться дать отпор. Она знала, что это неправильно, но не могла ничего с этим поделать — эту черту в ее характере взрастили не слишком ласковые санитары психиатрической клиники, которые не привыкли нянчиться с бунтующими пациентами. Поэтому это сражение с четырьмя крепкими парнями, которые намного сильнее ее физически, сильно напугало ее. Ведь эти уверенные движения, эти точные удары, эти ловкие увороты — это все была не она. Это был воин, закаленный в битвах и достигший высокого уровня мастерства боя. И если бы это оказалась не деревянная рейка, а что-то более увесистое или более похожее на реальный меч, то тем бы четырем парням явно не удалось бы так просто отделаться… Вот только как он это сделал? Как его сила оказалась в ней, как она смогла повторить все то, на что способен самурай, чтобы защитить себя? Наконец, эмоции взяли над ней верх, и Мэй разрыдалась, позволяя всему, что терзало ее, выплеснуться наружу. Когда истерика закончилась и Мэй немного пришла в себя, она решила разобраться во всем. Надев халат, она вышла из ванной, заварила на кухне чай, разлила его в кружки и с ними решительно направилась в комнату, где ее уже ожидал самурай. Он сидел за чайным столиком, и лицо его было спокойно, а глаза закрыты, поэтому девушка догадалась, что он медитирует. Конечно, ей не хотелось нарушать его покой, но у нее не было другого выбора. — Что это было? Это был ты, да? — спросила она, усевшись напротив и поставив одну из чашек перед ним. — Ты это сделал? Амидамару приоткрыл глаза и склонил голову — и в знак благодарности за чай, и в качестве утвердительного ответа на ее вопрос. — Как? — она внимательно посмотрела на него. — Как это произошло? — Ты позволила объединится с тобой, — пояснил он. Заметив непонимание на ее лице, добавил: — Ты шаман, а шаманы могут делать такое. — Но что это было? — Во время единения две души существуют внутри одного тела, контролируя его. Чем сильнее шаман, тем выше уровень совместного контроля. Дух может объединиться не только с самим шаманом, но и с его оружием, создавая более сильное оружие, но на это нужно больше фурёку и выносливость. — И… это навсегда? Ты теперь в любое время можешь это делать? — Нет, — самурай отрицательно качнул головой. — И они не видели тебя? — Нет, так как они не обладают рэйканом — они не шаманы и духов видеть не могут. Только лишь ощущают их воздействие на себя. — А это всегда… Всегда так неприятно? Чувствую себя просто отвратительно. — Это отнимает много сил. Ты потратила фурёку на объединение, поэтому сейчас твое самочувствие плохое, но скоро ты придешь в себя — тебе просто стоит немного отдохнуть. Мэй посмотрела на Амидамару, который не сводил с нее внимательного взгляда. Именно она два дня назад считала, что у нее едет крыша и ее галлюцинации стали взаимодействовать с ней, а теперь получается, что дух самурая спас ее из весьма затруднительной ситуации. Конечно же, она бы ни за что не поверила в нечто подобное, но сегодня вечером она видела все своими глазами, ощущала все свои движения, поэтому сомнений у нее оставалось все меньше и меньше. — Спасибо, Амидамару, — на выдохе промолвила девушка. Как бы то ни было, но это именно он помог ей спастись, так что не поблагодарить его было бы невежливо, даже если он всего лишь ее галлюцинация. Потом уже увереннее добавила:  — Мы в расчёте, так что ты свободен. — Заметив его вопросительный взгляд, пояснила: — Ты ведь говорил, что хочешь отблагодарить меня. Сегодня ты это сделал. Теперь мы в расчете, ты можешь уйти. — Ты передумала отдавать ихай его прежнему владельцу? — в его голосе послышалась усмешка. Мэй подавленно замолчала. Прошло ведь всего два дня, но на ее объявление так никто и не откликнулся, и она не знала, стоит ли вообще ждать сообщения от того странного молодого человека. Какая-то часть ее сознания хотела оставить ихай себе, завернув эту идею в благородную обертку, что все-таки однажды кто-то напишет или позвонит ей по поводу ихая и она отдаст его, но девушка знала, что ей надо избавиться и от погребального камня и от самого Амидамару — пока ее крыша окончательно не поехала от всего происходящего с ней. Или пока она совсем не привыкла к присутствию духа самурая в своей жизни…